Czytaj książkę: «Звездное тепло»
Глава 1. Не увидеть Париж
Илона
Ослепительно яркий белый свет…
Где я?
Вспомнила ночное небо в иллюминаторе самолета, похрапывание толстого старичка. Мой сосед быстро уснул, а я не могла. Волновалась, мечтала… Представляла, как поднимаюсь на Эйфелеву башню, гуляю по живописным извилистым улочкам Монмартра.
Увидеть Париж… Я немало потрудилась, чтобы вписаться в программу стажировки по обмену. Училась на “отлично” в физико-математическом институте. Выиграла несколько сложных олимпиад.
Как только я узнала, что мечта сбылась и меня ждет практика в знаменитой Сорбонне, запрыгала от счастья на кровати.
И вот… Белый свет окружает меня. Глаза открыты, но тела не чувствую. Не могу пошевелить пальцами.
У меня, закоренелого скептика, и мысли не возникло про Рай, Ад, сияние в тоннеле и загробную вечность. Я ощущаю себя, значит – живу. Похоже, нахожусь в больнице. Интересно, какой страны?
Да уж, самый безопасный вид транспорта… Я не боялась первого в жизни полета. Не дрожала в панике, не старалась отвлечься пустой болтовней как некоторые пассажиры. Хорошо, мне попался в соседи тихий дедуля.
Я не настраивала себя, что самолет упадет. Но все-таки он упал. Что стало с другими людьми? Надеюсь, все выжили. Мне вспомнилась любознательная маленькая девочка. Родители решили исполнить ее мечту побывать в Диснейленде.
“Так… Не отвлекайся, Илона! – мысленно приказала себе, – Важно понять, в каком ты состоянии. Сможешь ли ходить, или на всю жизнь останешься прикованной к инвалидному креслу?”
Сердце кольнуло при страшном предположении.
Мне удалось согнуть пальцы правой руки, и я сразу попыталась двинуть ногой.
– Гостья пришла в сознание. Акклиматизация успешно завершена, – я услышала гулкий бас.
Незнакомец говорил на странном щелкающем языке, не похожем на русский, французский или английский, но я понимала каждое слово.
– Приветствую вас в галактике Радуга Жизни – прошамкал другой голос, и тут же ко мне склонилась уродливая пупырчатая морда с огромными губами, как у сома.
Я закричала от страха, крепко зажмурившись. Чуть снова не отключилась.
Замерла, боясь открыть глаза и быстро соображая, что могло со мной произойти. Дружеский розыгрыш? Но я отправилась в Париж из Москвы одна и еще не успела завести французских друзей. Уж очень реальной выглядела страшная серая морда. Если костюм, то реквизит Голливуда, не меньше. А его можно купить только на аукционе за преогромные деньги.
Собирая в полет кучу малу вещей, я нашла в шкафу дядину записную книжку – нет, книжищу, солидный рукописный том. Пролистала его без интереса. Там были рисунки и описания вымышленных народов. Меня не удивило, что дядя Гриша решил написать фантастический роман. Профессор Григорий Громов, всемирно известный гений астрофизики, верил в то, что люди не одиноки во вселенной. Каждый год он приезжал к нам в гости из Питера с дочкой Ларисой, моей сверстницей. Ларчик и Лончик – так мы с ней звали друг друга. Мечтательница и реалистка. Нам было интересно вместе. Мы умели спорить без взаимных обид.
Галактика Радуга Жизни. Так назывался рукописный том дяди Гриши. Я вспомнила. Неужели она вправду существует и меня туда похитили?
– Можете встовать. Ваше состояние в порядке, – прогудел “сом”, окая, как бабулька из дальней глухой деревни.
Я послушалась. Осторожно села на жесткой койке. Спустила ноги. Пернатая-крылатая женщина поднесла мне кроссовки. Хорошо, не тапочки.
Рядом с отошедшей от моей койки “полуптицей” встала еще одна женщина – зеленокожая с шевелящимися щупальцами вместо волос, похожими на змей мифической Медузы Горгоны. В углу тесного светлого кабинета притулилось существо неопределенного пола – долговязое, тонкое, покрытое темными шипастыми пластинами панциря. Ближе всех ко мне стоял толстый и коренастый “сухопутный сом”, задумчиво шевеля огромными влажными губами и почесывая мясистый гребень на широком хвосте.
Похитители, кроме шипастого в черных жилете и штанах, были одеты в отливающие перламутром светлые комбинезоны. На себе обнаружила взятую из багажа розовую в черный горошек пижаму с яркой аппликацией на груди – шоколадным маффином и надписью “Sweet cupcake” (Сладкое пирожное). В свете последних невероятных событий эти слова приобрели нехороший, зловещий смысл.
– Зачем вы меня похитили? Что собираетесь сделать со мной? Замучить жестокими опытами? Или хотите поджарить мои внутренности на медленном огне в пряном соусе и съесть?
Мой голос надорвался от испуга, и я закашлялась.
– Не беспокойтесь, Илона Онотольевна – пробасил “сом”, еще сильно растягивая каждую букву “О”. – В нашей галактике запрещены любые деяния, причиняющие стродания живым существам. Опыты на них недопустимы.
– Здешние опасные хищники не подвергают свою добычу дополнительной обработке и не используют специй, – проскрипел панцирный верзила. – Ваши внутренности будут съедены в их естественном виде… сырыми.
– Калемей-кен Утооон!!! – прогремел “сом”, шлепнув посиневшими от ярости губами.
Мой набитый новой информацией мозг перевел обращение как “Калемейский курсант Утон”.
Панцирный колючка оказался юношей. Похоже, он сморозил большую глупость. Или наоборот, открыл страшную правду о моем будущем.
– Вы – почетная гостья Председателя галактического содружества, – прочирикала крылатая женщина, – и находитесь под его личной защитой. Уверяю, вас никто не съест ни в сыром, ни в вареном виде. Это исключено!
– Как же тот… навязанный нам… горный пыльник? – скромнее предупредил шипастый курсант, – Он может ее съесть… теоретически.
– Мы ему не позволим! – “сом” сжал перепончатую лапу в кулак.
– Вам оказана великая честь – представлять родную галактику Млечный Путь на нашем большом празднике, – просветила “Горгона”, уныло повесив щупальца. – Расскажете гостям торжества о культурных особенностях своего народа, исполните старинные песни и танцы. А еще вы сможете продолжить обучение здесь, на космической станции господина Председателя. Вы мечтали о зарубежной стажировке по обмену, и были выбраны из множества кандидатур. Ваш уровень интеллекта признан достаточным для усвоения новых знаний.
– Интересное предложение, – я постаралась улыбнуться. – Верю, что меня украли не с плохими намерениями, но вы должны понять. Мои родители на Земле сходят с ума от горя. Они считают любимую дочь погибшей в авиакатастрофе. Мне нужно вернуться домой. Как можно быстрее.
– Ваш сомолет блогополучно приземлился в Париже, – доложил губастый здоровяк. – Подмена произведена в воздухе. Вместо вас в Сорбонне будет учиться похожая на вас девушка с планеты Вела.
– Надеюсь, вы не возражаете против того, что для преподавателей и студентов Сорбонны станете вегетарианкой? – деликатно спросила крылатая женщина.
– Конечно, не возражаю. Будет хуже, если я там съем какого-нибудь профессора, – ответила я.
“Сом” дико посмотрел на меня, выпучив темные глазищи.
– Мои родители, – не успокаивалась я. – Их не обмануть похожей инопланетянкой. Они меня знают.
– Мы обеспечим дорогостоящую межпланетную связь. Программные установки вашего коммуникатора изменены, – “сом” вынул из глубокого кармана своего комбинезона мой планшет и дал в руки. – Звоните родителям в определенное время и говорите с ними не более пяти земных минут.
Я тяжко вздохнула. Меня не отпустят. Я их пленница – надеюсь, только на время практики.
Надо радоваться! Их технологии намного превосходят земные. Я тут наберусь высших знаний, а потом, вернувшись на родную планету, совершу кучу открытий, достойных Нобелевской премии. Помогу человечеству шагнуть вперед по пути научно-технического прогресса!
Если меня не проглотит живьем горный хищник… Вот злая ирония судьбы – помешанная на чистоте растерзана пыльным чудищем!
Я ненавидела грязь, привыкла вытирать каждую пылинку. В доме чистюли нет места для открытых полок и стеллажей. Книги и сувениры удобно хранить за стеклом.
– Я, доишиэлльин Кан-Те-Итевиит-Комойен-Темеарари, буду вашим куратором, – представился губастый здоровяк.
– Простите, уважаемый, могу я звать вас Дядя Сом? – смущенно выпалила я, побоявшись не запомнить его имя и должность.
В уме перемешались: рыба, которую напоминал зарубежный куратор, а также дядя Том, дядя Сэм и мой родной дядя Гриша, который, видимо, не раз гостил в чужой галактике, да еще и племянницу туда на практику “сосватал”.
– Зовите как вам удобно, – согласился Дядя Сом и приказал калемейскому курсанту. – Вручите гостье подарок Председателя и отведите ее в коюту. Поздний вечер по усредненному галактическому времени. Пора спать.
Утон передал мне серого плюшевого мишку в красном берете и галстуке-бабочке. Мягкого и уютного игрушечного парижанина.
– Слышал, что люди не могут уснуть без искусственных животных в постели, – признался шипастый симпатяга. – Пусть он подарит хорошие сны.
– Спасибо Утон, – я впервые после похищения искренне улыбнулась.
Жители станции готовились ко сну. В светлом холле, куда открывался выход из медицинской лаборатории, и казавшихся бескрайними темно-серых коридорах мы никого не встретили.
Сердце взволнованно колотилось в груди. Дыхание замирало всякий раз, когда мерцали перед усталыми глазами яркие картинки больших информационных табло или подающие неизвестные мне сигналы огоньки тонких лампочек, встречавшиеся повсюду на стенах.
По пути к гостевой каюте мы разговорились с приставленным телохранителем о том о сем, перешли на “ты”. Утон сносно говорил по-русски, не считая щелкающего акцента. Язык его родной планеты Улар мне показался кошмарным. В нем каждое слово начиналось на букву “У”. Даже название расы изначально писалось “укалемеи”, пока Председатель правления содружества, похожий на гигантскую мохнатую гусеницу, не сократил его до “калемеев” для личного удобства. Кстати, заочно самого важного политического деятеля галактики многие существа так и называли “Председатель Гусеница”. Его настоящее имя не всякий мог произнести.
Местные жители выглядели непривычно для меня, но, похоже, их не стоило бояться. Вели себя культурно, улыбались мило и добродушно. Если бы они замышляли что-то плохое, не стали бы устраивать “маскарад” для гостьи с далекой Земли.
Я решила, что с ними можно подружиться. Однако не стоило забывать о некоторых опасных жителях станции. Неспроста меня предупредил курсант. Воспользовавшись моментом, я постаралась разузнать побольше о таинственном чудовище.
– Как выглядит горный пыльник? – шепотом спросила я, ступая по темному металлическому коридору в ногу с медлительным спутником, который частенько замирал на месте, поворачивая голову почти на сто восемьдесят градусов.
– Ужасно, – пугливо выдохнул курсант. – Его ни с кем не спутаешь. Жуткие глаза, острые зубы.
Он свел к переносице покрытые мелкими шипами брови, нервно призадумавшись. Хотел добавить нечто важное, и побоялся схлопотать нагоняй от начальства. Я поняла, что металлические стены тут везде “глазастые и ушастые”.
– Мы должны быть осторожны, – предостерег Утон. – Горный пыльник охотится поздним вечером и ночью. Настало его время.
– У вас нигде не завалялся лишний лазерный бластер для самообороны хрупкой землянки? – полюбопытствовала я.
– Ношение оружия на станции запрещено, – объяснил новый друг. – Горный пыльник вооружен клыками и когтями. Мы не можем их выдрать, причинить страдания живому существу.
– Не понимаю. По ночами разгуливает опасный хищник. Он может съесть кого угодно, и вы не хотите посадить его в клетку?
– Его народ не имеет уполномоченного представителя в правлении содружества. Мы не можем контролировать горного пыльника, и не вправе выгнать. Он здесь сам по себе. Нам его навязали, и мы не могли отказать.
– Странные порядки, – я прижала к груди плюшевого медвежонка.
Показалось, что я чувствую на себе пристальный взгляд. В пустом коридоре! Взгляд сквозь стену? Потолок? Пол? Мурашки галопом понеслись по коже. Закружилась голова, и первобытный ужас придавил сердце тяжелым камнем.
– Горный пыльник выбрал жертву, – Утон заметил мое недомогание, больно дернул за руку и потащил вперед по коридору. – Ты – слабое чужеродное существо, не из содружества, из внешнего мира. Легкая добыча. Я почти окончил уларское военное училище, и постараюсь тебя защитить. Если смогу. Пыльник сильнее меня.
Глава 2. Контракт
Эйнар
Пробуждение… Рассеивался мрак сознания. Медленно возвращалась способность мыслить, вспоминать…
Осознание себя. Снова. Как при выходе из инкубатора.
Эйнар Норри, сын Мелмены Ратемма и Кимара Норри. Мужчина нелианской расы.
Только воспоминания – настоящие. Не отголоски виртуальных симуляций.
Я прошел сквозь огонь на терпящем крушение космическом корабле. Мне и теперь казалось, что жаропрочная кожа, приспособленная для выживания в условиях высокой вулканической активности, продолжает плавиться и отслаиваться, обнажая напряженные мышцы. Вспышки боли мое озаряли полусонное сознание.
Кела… Моя сестра. Она погибла, спасая мою жизнь. Громадный острый кусок металла упал с потолка разрушающегося коридора и пронзил ее тело. Я помнил, как взял ее чуть теплую руку. Она передала мне остаток своей жизненной силы и частицу памяти – указала путь к спасательной капсуле.
"Ты должен жить", – ее последние телепатические слова.
И я выжил. Добрался до капсулы и вылетел в открытый космос прежде, чем корабль взорвался.
Где я? Во вражеском плену?
Мои руки и ноги были надежно зафиксированы. Я не мог встать. Самосканирование не работало, но я и так чувствовал, что истощен и ослаблен. Поле восприятия энергии было отключено. Я не улавливал импульсов живых объектов. В носу засел резкий неприятный запах. Обоняние не помогло узнать, сколько рядом врагов и кто они. Глаза не открывались, на них была темная повязка.
Но я понимал, что не сдамся. Знал, мне нужно вложить остаток жизненной силы в единственный рывок и освободиться. Сражаться и убивать, а потом, устранив опасность, насытиться и восстановиться.
Один из врагов послужит мне пищей.
Движение воздуха перед носом. Я приподнял голову и поймал поднесенную к лицу руку. Вместо живой плоти мои клыки сдавили металл, прокусили резину и провода. Вместо крови на язык полилось машинное масло. Я дернул головой, ломая механическую конечность. Меня ударило током, и я отпустил "жертву".
Волосы наэлектризовались, встали дыбом. Их тут же пригладили – кто-то смял мою гриву в ладонь и дернул до боли.
– Спокойно, Эйнар. Ты в безопасности.
Родная речь. Мужчина, державший меня за волосы, сдернул повязку с глаз и легонько стукнул шершавой ладонью по носу.
Я понимал, что “свои” могут быть врагами похуже чужаков. Притворно расслабился, не теряя бдительности. Поле восприятия энергии просыпалось и медленно развертывалось, в нем проявились отсветы четырех объектов. Как только меня отпустили, я приподнял голову и увидел их глазами.
Двое мужчин из военных, в киберброне. Ближе других – серого окраса, воин высшего армейского звена. Его я узнал. Теару, сын командира Лимэя. Главнокомандующий нелианской армии был хитрым и очень опасным противником. Но мой главный враг – не он. А кто? Я далеко не все и не всех мог вспомнить из прежней жизни. Туманные отрывки.
Синеволосый воин среднего звена и немолодая женщина из ученых, на плече которой лежала толстая красная коса, мне были незнакомы. Как и отдаленно похожий на меня парень в мешковатой униформе. Тот же экстерьерный тип, темно-рыжий окрас. Чужаки вряд ли могли нас отличить друг от друга. Очевидно, таков и был расчет.
В углу жалобно скрипел робот, придерживая почти оторванную, висевшую на паре проводов кисть “руки”.
Теару принял верное решение: использовал робота для первого контакта со мной. Не хотел, чтобы ему откусили руку. Молодой воин умен и опасен, как и его отец. Но что вообще происходит? Какова его роль в моем похищении, или…
– Теару Кеном, я узнаю тебя, – попытался заговорить. Голос прозвучал осипшим, на языке чувствовалось машинное масло и не менее гадкое на вкус неизвестное вещество. – Но прямого нашего общения не помню.
Я сосредоточил внимание на показаниях поля восприятия энергии. Прежде чем Теару заглушит нежелательные импульсы, он должен сам их уловить. Легкие отголоски подавленной эмоциональной волны можно поймать, если правильно на них охотиться. Я это умел.
Враждебный настрой Теару не останется незамеченным.
– Мы прежде не контактировали, – сероволосый воин склонился надо мной, его светло-синие глаза излучали приглушенный свет спокойствия. Импульсные волны оставались гладкими. Идеальный самоконтроль, или Теару не воспринимал меня как угрозу. – Твой друг Коди Вейка служил под моим командованием. Ты мог видеть меня в его воспоминаниях при телепатическом общении.
Друга Коди я не помнил. Вообще не верил, что у меня были друзья. О множестве врагов подсознание смутно предупредило. Некоторые опасные противостояния едва не привели в жерло молекулярного расщепителя. Я понимал, меня есть за что казнить. Надеялся, что сородичи не смогли получить доступ к информации моего разума.
– Не помню его, – я покорно прикрыл глаза под требовательным взглядом серого воина.
Теару ждал моего подчинения. Пришлось сдаться. Он сильнее, и не один.
Убедившись в моей покорности, он отключил фиксаторы конечностей. Я встал, осмотрел себя. Немалый процент потери мышечной массы. Вместо плоского, чуть рельефного живота – усохшая впадина.
Воин среднего звена бросил мне штаны. Чужие, неудобные, часть униформы станционного технического работника. Но я надел их. Не ходить же голым.
– Учебная информация из инкубатора всегда проявляется дозированно, чтобы не допустить перегрузки мозга, – пояснил Теару. – Так и твои воспоминания вернутся в полном объеме. Но не сразу.
– Ты провел долгое время без сознания, – объяснила женщина. – Не вышел из режима критической экономии энергии. Твою спасательную капсулу забрали на корабль Председателя Гусеницы и доставили на космическую станцию Содружества. Ты единственный выживший из экипажа “Илиды”. Чужеродные существа поддерживали твою жизнь, но ни они, ни мы, не смогли повлиять на твое состояние. При первых изменениях показателей мозговой активности они вызвали нас, попросили проконтролировать твое пробуждение.
Разумное решение. Если бы я очнулся среди чужаков, убил бы их всех, а самого вкусного – съел.
Похоже, чужаки вливали в меня искусственный белковый концентрат, от него гадкий привкус. Удивительно, что я выжил на этой неподходящей пище.
– Сколько мне лет? – логичный вопрос.
– Скоро исполнится пять, – ответил Теару. – Ты провел на станции чуть меньше галактического года.
– Коди жив? Где он? – хоть я и не помнил условного друга, но решил узнать, что с ним случилось.
– Отправлен на Нелию-два, – отчитался Теару, подвинув одну из мелких серых косичек от щеки к уху.
– Ты много пропустил. У нелианского государства теперь есть планета-колония, – радостно заговорил темно-рыжий парень в мешковатой форме. – Там красная атмосфера, как у нас, но вместо высоток повсюду растут огромные деревья. В теплых лесах живут большие звери. Я буду работать на Нелии-два. Моя миссия на космической станции завершена. Пришлось подменять тебя по решению владельца корпорации.
– Хочу вернуться домой, – я устало привалился к холодной металлической стене лаборатории.
– Невозможно, – отрезал Теару, воинственно приподняв губу, когда я резко двинулся в его направлении. – У тебя контракт еще на три года. Подписан Председателем Гусеницей.
– Смотри, Эйнар, – сменщик передал мне коммуникатор и ткнул когтем в первую строку длинного перечня условий. – Ты назначен ответственным за техническое обслуживание всех высокотехнологичных устройств и элементов программного обеспечения, поставленных нелианской корпорацией “Иммокомль” на космическую станцию Содружества. Контракт на четыре года. Я собрал для тебя необходимую информацию. Можешь приступать к исполнению трудовых обязательств. Укушенного робота почини. Он здесь в аренде, как и ты.
Я приложил к губам ладонь, пряча нервный оскал. Холодная рука, остывшая кровь. Невыносимый голод. Мы не едим себе подобных. Нужно еще немного потерпеть, а потом найти достойную жертву.
По инерции я шел за сородичами. Проводил их до ангара космических кораблей.
На что я надеялся? Они сжалятся и заберут меня домой? На Нелии жалость – самое постыдное чувство.
Я выжил потому, что спасательную капсулу нашли чужаки. “Свои” меня отправили бы на утилизацию как больную особь, непригодную для дальнейшего существования.
Контракт… Даже при неполной памяти я понимал, насколько сильно люблю свободу. Чувствовал, что не мог добровольно согласиться на такую каторгу. Меня загнали сюда против воли, как в клетку. Главный враг попытался от меня избавиться. Сначала отправил в ссылку на космическую станцию, но ему этого показалось мало. Я летел домой на “Илиде”. Крушение корабля подстроили вражеские приспешники. Не Кела должна была погибнуть. Я – мишень.
Но кто мой главный враг? Почему не могу вспомнить его имени? Память вернется, но у меня нет времени на ожидания. Я не собирался провести на каторге еще три года. Не мог смириться с ролью платного приложения к закупленным устройствам.
Да, я работал на корпорацию “Иммокомль” со второго дня жизни. Боролся за выживание, а потом за власть. Я должен был возглавить корпорацию. Враг не позволил.
Смутные обрывки воспоминаний… Попытался их собрать в единое целое, но разболелась голова, и я прервал мучения разума.
Сбежать. Вернуться на Нелию. Найти и уничтожить всех врагов.
Но сначала мне нужна живая добыча для быстрого восстановления, а еще нужен космический корабль для побега со станции.
Я отправился на охоту.
