Автопортрет
Надоела домашняя буженина, икра, оливье. Хочется чего-то особенного, простого, от чего получишь максимум удовольствия. Долгие праздники утомляют. Планируешь сделать много и в итоге не делаешь ничего!
Но я не сдамся.
Однажды смотрела корейское кино с дочерью, и оно наложило на меня неизгладимое впечатление. Проще говоря, запало в душу своей простой философией. Это не шедевр. Он не получил «Золотого медведя» или же «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля. Нет. Не По Чжун Хо.
Но фильм этот спокойный, с размеренным ритмом деревенской жизни, в которую вернулась главная героиня из шумного города, где от человека требуется постоянное напряжение сил, где натянутые струны души рвутся от ежеминутного плотного общения с разными, порой не очень приятными людьми. Деревня в этом случае успокаивает и лечит.
Приготовление простой будничной пищи, копошение в огороде несёт тихую радость, спасая от суеты вечно бегущего города. Вот о чём фильм. В нём показано чуть ли не пошагово, как молодая девушка готовит традиционную корейскую пищу. Именно в этом фишечка фильма. И, конечно, её размышления о жизни и о себе.
Мне показалось это очень оригинальным. Кулинарное шоу в формате художественно фильма. Разве я не права?
Я вспомнила о нём именно сейчас, в момент пресыщения праздниками и решила приготовить лепёшку.
Замешала тесто на соде. Добавила сметанку и яйца. Плеснула немного оливкового масла – и на сковородку. Люблю печь лепёшки. Они получаются как огромные оладушки, но возни значительно меньше. Главное, чтобы тесто пропеклось, а сама лепёшка не подгорела. Поэтому, основываясь на собственном опыте, быстро переключила плиту с шестерки на тройку, а потом на единицу. Чтоб не пригорело, поднялось как следует и пропеклось.
Стоять у плиты, караулить не нужно. Как провести это томительное время ожидания?
А что если вспомнить молодость и нарисовать автопортрет! Сто лет не рисовала себя. Раньше у меня неплохо получались портреты. Я по образованию художник, если что! Портреты удавались мне лучше всего. Время не щадит. А если не получится? Горько смотреть на себя со стороны, как на неудачницу, зря растратившую дары, Господа нашего – таланты!
Ну да ладно, попробую. Где мой альбомчик? Карандаш помягче… ведь специально купила когда-то, планируя снова начать рисовать. Главное – начать, а там… всегда как-то не получается сосредоточиться. Триста раз начинала и бросала.
Я же так люблю рисовать! Просто ненавижу себя за непоследовательность.
Начнём. Главное закомпоновать рисунок, обозначив границы его на листе. У меня склонность к большим несоразмерным лицам. Поэтому нарисую овал бледной линией, обозначая контуры головы. Разделю овал на три части: первая – от макушки до линии бровей. Вторая – до кончика носа и третья ограничит линию подбородка.
Ой, ой! Пора перевернуть лепёшечку.
Мои портреты всегда были исключительно похожи на оригинал. И на переменках между занятиями ко мне выстраивалась очередь на портрет. Ах, слава, слава!
Чтобы портрет получился похожим, нужно найти яркие отличительные черты модели. То, чем одно лицо отличается от другого, строго соблюдая пропорции, и показать их. Это очень тонкая работа на самом деле. Если индивидуальность модели будет подчеркнута излишне ярко, может получится не портрет, а шарж. Если сгладить острые черты, портрет станет не похож. Пропадёт индивидуальность. Слишком глубокие тени старят. Неудачная штриховка ломает черты лица.
Вот сейчас что я вижу на своем портрете? Боже! Я вижу черты своей мамы. Мне всегда говорили, что я на маму похожа, а я не видела. Мне казалось, что у мамы черты лица намного красивее и утончённее моих. Мой нос лампочкой совсем не похож на мамин: маленький тонкий носик. А её прямые, чёрные как смоль, волосы – небо и земля с моими светлыми и кудрявыми. Но вот глаза! Теперь я вижу, что глаза у меня мамины. И овал лица похож. Но это же сейчас, во второй половине жизни!
На своем рисунке я чётко вижу признаки неминуемой, приближающейся старости – я излишне увлеклась тенями, подчеркивая каждый бугорок своего лица.
Не люблю эту склонность находить и подчеркивать свои недостатки. Недостатки, как и достоинства несомненно выявляют индивидуальность, делая нас неповторимыми, непохожими на других. Но склонность искать в себе недостатки, говорит о низкой самооценке и постоянном копании в себе. Или же наоборот, когда бесконечные любования собственной персоной, не дают объективно на себя взглянуть. Это не менее отвратительно.
Тщательно прорисовывая морщинки и вмятины, я напоминаю себе Рембрандта. Когда он написал Данаю, критики обрушили на него шквал обвинений в том, что видят на теле женщины следы от подтяжек и чулок. То, что сейчас обозначили бы как целлюлит тоже присутствует.
А автопортреты? Их у Рембрандта было около ста! На ком ещё оттачивать мастерство портрета, как не на себе? По крайней мере, можно здорово сэкономить. Сам с себя денег за позирование не возьмёшь. Люблю этого мастера, но на всех портретах рыхлые старческие лица. Кажется, что он никогда не был молодым. На самом деле я, конечно, перегибаю. Юношеские портреты выглядят моложаво. Но их меньшинство.
Художник должен быть правдив! Эти лица, живые и глубоко эмоциональные, но часто такие некрасивые! Думаю, он себя недооценивал.
– Да простит меня великий Рембрандт! – закончила я свои умозаключения, наливая на сковородку ещё одну порцию густого теста. Первая лепешка получилась просто восхитительной! Пальчики оближешь. Здесь не грех налить себе чашечку кофе! Мой идеальный размер: белая чашка с красным профилем турчонка «Julius Meinl». Сто сорок грамм. И моё любимое кофе «Jardin» ароматное, всегда идеальной обжарки.
Уау! Просто наслаждение.
Думаю, если трудиться также долго и упорно, постепенное взросление изображая в портретах, может статься, и я бы смогла стать как он?
Всё! С сегодняшнего дня начинаю. Кто станет ещё терпеть, сидя неподвижно, как статуя, целый час, если ни я сама? Сотня портретов? Начинаю считать: «Один».
Ну как, я уже хоть немножко приблизилась к нему? К Рембрандту?
Следствие ведёт мама
Я зашла в ванную комнату и увидела ЭТО!
Я опять, в который раз закипаю при виде измятого куска мыла. Такое впечатление, что здесь поле боя, и совершенно недавно на нём происходило жестокое сражение мыла с микробами.
Трудно сказать, кто победил, но проигравшей чувствую себя я, когда вижу мыло, будто пораженное пушечным выстрелом. Оно измято, растерзано, и многие его части, оторванные от целого, хаотично заполняют поверхность раковины.
– Кто? Кто это сделал? – в припадке истерического визга кричу я.
Тишина. Несмотря на то, что дома, спрятавшись в разных углах квартиры, сидит вся семья из пяти человек.
Всё! Я начинаю расследование!
– Кто надругался над мылом, спрашиваю? – громко провозглашаю я свой вопрос вторично.
– Анатолий?
– А почему ты меня спрашиваешь? – посмеиваясь, откликнулся таки муж. – Понятия не имею, кто это был!
В ванну зашёл старший сын, и снисходительно посмотрел на поле боя.
– Бу-бу-бу-бу…
Не расслышала, что он сказал. Но всем своим видом он показывал полную невозможность подобного, с его стороны.
– Понятно.
– А я вообще этим мылом не пользуюсь! – прокричала дочь из дальней комнаты.
Остался младшенький. Я понимала, что это в его стиле, но уже готовилась получить привычный ответ:
– Почему сразу я? Как что, так сразу я! Сколько можно на меня всё сваливать! А? Почему? – отчаянно сопротивлялся он ещё не прозвучавшему обвинению. – Я что, козел отпущения? – продолжал возмущаться он.
– Нет. Ты Сергей отпущения! – иронично отметила я, и все засмеялись.
– Мама! – снова взвился он. – Ты мне совсем не доверяешь!
Получается, не доверяю. Как можно не доверять ребёнку? Меня гложет совесть: «А вдруг он говорит правду?»
С ума можно сойти. Не папа же мыло ковыряет! Дочь слишком щепетильна в таких делах. Хотя, если взглянуть в комплексе…
Есть такой специалист в команде следственного отдела – профайлер. Если включить мозг и какое-то время побыть профайлером своего расследования, можно будет составить психологический портрет «преступника».
Включаю дедукцию. Одно время в нашей семье ходила шутка про то, как чайник сам упал! Было известно, что упал он при Ней, но Она его не роняла. Он упал, только когда Она уже прошла мимо. Для всех было как белый день – Катя уронила чайник. Но Катя упорно отказывалась признаваться. Даже спустя много лет.
Но упал и упал – с кем не бывает! Признание этого факта ничего не решало. И чайник от этого не стал бы вновь целым. Просто смешно! Поругалась, выпустила пар негодования и забыла, если бы не этот отказ признаваться.
Когда в доме случаются подобные вещи, сразу всплывает старый, нерешенный, смешной вопрос-комментарий: «Что? Чайник сам упал?» И все понимают суть проблемы.
Но тут явно на неё не похоже. Нет. Да и выросла уже. Гладит носки и складывает бельё в ровные аккуратные стопочки. Вынутое из упаковки чёрное корейское мыло хранит там же, в упаковке. Все кусочки ровно смылены лодочкой, даже самые маленькие. Нет, не она. Тогда кто?
Старший отметается сразу: его целый день не было дома. Он педант и аккуратист, но спокойно пройдёт мимо непорядка, если это не его рук дело. «Зачем весить на себя чужие промахи и недочёты? Каждый должен отвечать за себя! Учиться порядку…» – так и слышу его поучительную речь. Сказанное однажды приходиться запоминать навсегда. Когда ещё случится вытянуть из него хоть слово? Нет, не он.
Муж. Он конечно, как ребёнок, но всему есть разумные пределы. Превратить мыло в разорвавшийся снаряд – это не махать воображаемым мечом, урон наноситься вполне реальный, вполне реальному мылу. Он должен понимать, что это действие производит брешь в семейном бюджете, ну если приплюсовать к нему ещё парочку, другую подобных неожиданностей. Нет. Не верю в такую тотальную безответственность. У меня хороший муж. Не буду вешать на него лишние ярлыки.
Ну вот круг и замкнулся. Снова о доверии. Потому что мой профиль «преступника» молодой и очень энергичный тип, склонный к спонтанным хулиганским выходкам и необдуманным поступкам, подходит только одному из членов семьи!
У нас с младшеньким была договоренность: он проводит ежедневные тренировки на пресс, отжимания и приседания, а я разрешаю ему играть на компьютере.
Проконтролировать у меня не получается, но он уверенно доказывает мне каждый раз, что делает всё, как полагается. И я «верю». Но иногда говорю:
– Ты помнишь историю про пастуха, который кричал: «волки, волки!»
– Да помню я ! Хватит уже! – хмурясь и поджимая губы, прерывает он. И вот в одно прекрасное воскресное утро я встаю пораньше, чтобы у него не было возможности доложить о выполнении тренировки постфактум, и жду. Он просыпается, завтракает и через какое-то время проситься за компьютер.
– А ты тренировку сделал?
– Конечно, пока ты спала!
– Нет уж, когда я встала, ты ещё дрых без задних ног. И сегодня у меня прекрасный шанс полюбоваться достигнутыми за месяц результатами. Сколько, ты, говорил, делаешь приседаний и отжиманий: по-шестьдесят? Начинай. А потом играть будешь.
Он долго упирался и искал причины увильнуть:
– Ох, мама, мама… (это наверное, о том, что я сама виновата)
Целый час он измождено пыхтел, выжимая из себя последние силы, делал перерывы, валяясь на полу, и в конце торжествующе выдал:
– Вооот, сделал. А ты мне не верила! – и пошёл играть за компьютер.
Но я-то знаю, что в ещё три года назад, когда он ходил на карате, эти упражнения выполнялись с легкостью за пятнадцать минут! Айгу, айгу. Так что, проиграла я или победила? Чёрт его знает!
Сейчас снова безосновательно обвинить его я не могу. Окончательно подорву хрупкое доверие подростка. А вдруг все-таки муж? Что же делать?
Похоже, следствие окончательно зашло в тупик. Остался только один вариант – слежка!
Про принца на белом коне
Тут мы с «девчонками» завели беседу. Про любовь. Мы взрослые, опытные женщины, которые достаточно много знают про любовь. Из всего ими сказанного я поняла, что мои подружки считают, что любят не за что. Что любовь – она «ах!» И после нескольких фраз не выдержала:
– Любовь не беспричинна. Любят всегда за что-то. Я уверена.
И сразу же мнения разделились! Одни утверждали, что любовь беспричинна. Она как тайфун, который приходит, застилая тебе глаза мелкими брызгами, треплет во все стороны волосы, и ты, прикрывая ладонью глаза, чтоб вдруг соринка не попала и не вызвала случайную слезу, испытываешь всю силу, весь напор и всю мощь этого природного явления. Каждой клеточкой своего тела. Ты не спишь ночами от восторга и страха. «Он» вызывает бурю нахлынувших эмоций. И ты счастлива. Ты влюблена.
Другие, как я, верили в то, что человек влюбляется в образ. Образ возлюбленного, созданного в своем воображении. Идеальный образ, насыщенный запахами, яркими деталями, звуками того, что тебе приятно, что импонирует. Этот образ создается в голове годами. Он впитывает многие элементы виденного, слышанного и желанного. И когда в один прекрасный момент мы встречаем симпатичного человека и, сличая его с образом в голове, понимаем, что он тот самый идеал! Тогда все чувства приходят в движения, и в нашу жизнь врывается любовный тайфун.
Лишь спустя какое-то время, когда тайфун ослабевает, нам становится понятно, что совпали не все элементы образа. Тогда приходит время решать осознанно – любить или не любить? Достаточно ли этих элементов для создания крепких отношений или не хватает чего-то важного?
Любовь – это прекрасное чувство! Любовь не даёт потухнуть огню творчества, огню жизни, заставляет всегда двигаться вперёд в своём развитии. Потому что, развиваясь, человек поднимается все выше по ступенькам своей индивидуальности и на пути к вершине может встретить свою судьбу. При этом ни на минуту не останавливаясь. Но если один из возлюбленных продолжает подниматься, а другой тормозит, не желая тратить время, считая за лишний труд, наступает момент, когда они не могут дотянуться друг до друга, чтобы взяться за руки.
Приходится выбирать. И одному и другому. Снова осознанный выбор. Снова решение: или идти вверх или вниз. Идти вверх – это всегда рост, а вниз – это всегда деградация. Можно просто никуда не двигаться. Замереть? Ведь это тоже решение!
1
Я никогда не была простой. Но выглядела всегда как простушка. Никогда не была особо умной, но в голове всегда гудел рой. Рой из мыслей, сомнений, предположений, догадок и фантазий. В детстве я постоянно шла на какие-то эксперименты, искала новые ходы и находила множество приключений на свою голову. За это соседи, наблюдающие моё взросление, часто говорили:
– Вот дура! Лезет, куда не надо. Совсем мозгов нет!
Было обидно слышать это всё раз за разом, но горькие слова недолго, крутились в голове. Их замещали более интересные мысли, которые заставляли вновь пуститься на поиски приключений.
Мне было жутко интересно жить. Где здесь состав преступления? Мать меня редко ругала. Не то чтобы потакала, просто не заморачивалась, не усложняла себе жизнь моим воспитанием. Прямо как в Индиане Джонсе. Воспитание, оно закладывается где-то на уровне генетики, на уровне копирования детьми родителей.
Было бы несправедливо говорить, что я вообще не получила воспитание. Наоборот, на поверку я как оказалось очень даже неплохо воспитана. Нет, конечно, это был не уровень института благородных девиц, но всё же. «Будьте добры», «спасибо», «пожалуйста» – в ассортименте. Я научилась у матери шить и вязать, рисовала и даже вышивала крестиком.
Однажды одна старая леди попросила распутать запутавшийся клубок ниток, и я долго, но методично разделяла нити, пропуская их через петли путанки. Пятнадцать минут, двадцать, и клубок снова приобрел идеальную форму колобка. За этот подвиг старушка наградила меня комплиментом:
– В стародавние времена невеста проходила ряд испытаний, и главным испытанием был запутанный клубок ниток, который она должна была расплести. Если девушка успешно справлялась с испытанием, это показывало, что у неё достаточно терпения и выдержки для выполнения нудной, кропотливой домашней работы. Терпения для воспитания детей и общения с родственниками мужа. Не всегда добродушно настроенных на новобрачную. Ведь терпение – это основа семейных отношений. Ты справилась! Молодец!
Я была горда как никогда. В кои-то веки меня похвалили. Да ещё так!
А я ещё писала стихи, рисовала, пела, когда никто не слышал, и может даже научилась играть на фортепьяно. Но всему есть свои границы и пределы. Нельзя уметь всё!
Одним из таких пределов была математика. Тонкая поэтическая организация моей натуры никак не давала сосредоточиться на вычислениях. Зато позволяла постоянно и часто безответно влюбляться.
В детском саду, потом в начальной школе и так далее, и до бесконечности.
В первом классе я влюбилась в одноклассника. А он в меня. Редкий, а, пожалуй, и единственный в моей жизни случай взаимности. Очаровательный, аккуратный мальчик по имени Максимка встречал меня каждый день около гардероба, брал за руку, и мы торжественно поднимались в класс, расположенный на втором этаже школы.
Аки принц и принцесса, шествовали они по широким коридорам, освещенным ярким рыжим солнышком сентября.
Давно это было, и момент расставания с Максимом, вероятно, растворился в памяти, как утренний туман. Но время то, бесконечно счастливое, я до сих пор вижу во снах. В них школа, как большой яблоневый сад. Иногда он весь в цвету, а иногда деревья густо обвешаны большими алыми яблоками. Огромными, как алмаатинский «апорт».
После наступила «чёрная полоса» любви. В четвёртом классе я перешла в другую школу и влюблялась уже безответно. Да и ответить было трудно. Свои чувства я чаще всего не показывала, скрывала. Наступил препубертатный период жизни, и я элементарно стеснялась проявлять чувства. Появились комплексы и страхи. Как водиться, я делилась своими переживаниями с подружками, а подружки, не умея хранить тайны, постоянно подводили. Они сдавали меня с потрохами. Ничего не держалось в них дольше супа. Они растрезвонили, что я влюблена в Сашку, в Женьку, в Гену… всему двору.
Тогда я попадала под пристальные взгляды мальчишек, которые шептались за спиной, обсуждали ничем не примечательную внешность и хихикали, порой вслух, отпуская язвительные слова-усмешки. Мало того, что в этом возрасте мальчишки стесняются, не знают, как проявить свои чувства, они ещё подставляют подножки и дёргают за косички.
Да ещё и я была далеко не исключением в плане того, что влюблялась, как и другие, в «плохих парней». А что можно было ожидать от плохишей?
Почему девчонкам нравятся «плохие парни»? Я думаю, это что-то подсознательное. Как и принц на белом коне, «плохой парень» отличается от других, выделяется из толпы. Он притягательный, он особенный. Он демонстрирует лидерские качества, а следовательно, может преуспеть в жизни. Он перспективный! Женщина – существо интуитивное. Всё её сознание направленно на то, чтобы найти самое удобное тёплое местечко для семейного гнёздышка. И самого лучшего добытчика, способного прокормить и вырастить своё потомство. Всего то!
В результате в шестом классе я влюбилась в восьмиклассника. Не то, чтобы он был «плохим», но имел устойчивую репутацию «бабника». Ну почему, почему? Я была влюблена в него по самые уши. И длилось эта любовь почти четыре года! Пока не потухла сама собой, как лесной пожар под затяжным осенним дождем.
До меня он успел передружить со всеми девчонками нашего двора. А после, со всеми оставшимися из соседних дворов. Даже четвероклассницами! Он был явно неразборчив в отношениях. И пока одни умирали от ревности и любви, он продолжал крутить «романы» с другими!
Я чувствовала этот подвох. Потому что трезво мыслить пока не умела. Он мне страшно нравился. Даже лёгкое косоглазие не могло лишить его очарования и бешеной харизмы. Он казался взрослым. Не дергал за косички и умел красиво ухаживать. Мы хорошо дружили, и я крепко держалась за его бёдра, сидя на багажнике велосипеда.
Вовка подрабатывал летом на почте и доставлял адресатам заказные письма и бандероли. А я помогала. С раннего утра и до обеда, находясь подле него. Это было самое романтическое и самое прекрасное лето в моей жизни!
Да, я была влюблена и даже отчасти потеряла голову. Но только отчасти. Как ранее было сказано, в моей голове постоянно гудел рой. Этот рой, как нечто внешнее, более разумное, в один прекрасный день сказал на ушко:
– Видишь его? Он сидит под грибком и пьёт пиво со взрослыми мужиками. Курит и материться. А ведь он только в восьмом классе! Что же будет с ним дальше? Ты хочешь повторить судьбу матери?
«Нет я не хочу! Не за что на свете! Мой муж не будет пить, курить и материться. Или я вообще никогда не выйду замуж!» – отвечала она рою.
«Кроме того, он ещё и бабник! Нет. Однозначно – нет. Мне такой парень не нужен». Я твердила себе эти слова постоянно. И как только наступила осень, я стала избегать встреч с Вовкой. Пролила немало слёз, рыдая в подушку. В свои тринадцать лет страдала не по-детски. Кричала в окно, заслышав его голос, выла дикой волчицей. И к концу зимы чувства поутихли. перегорели.
Бабник на то и бабник. Наверное, он не любил меня, потому что не доставал излишним вниманием. Ему было неинтересно, почему они вдруг перестали общаться. Возможно, я «бросила» его в упреждение. Пару недель, и он сам бы меня бросил. Уверена.
Во время случайных встреч сердечко моё ёкало, но уже не болело.
Через год он засобирался в армию и просил ждать его возвращения у новой пассии. Она жила через дорогу. Я её не знала, но её знала Наташка. Одна из двух моих Наташек. Подруга влюбилась в этого бабника следом за мной.
Наташка организовала целую кампанию по травле его новой подружки. Я тоже принимала в ней участие. Чисто символическое, чтобы просто поддержать подругу. Мы ходили кругами около её дома, как демонстранты, и выкрикивали какие-то неимоверные глупости. Пели вызывающие песенки и угрожали расправой. Все детали той акции давно позабыты, но что точно, они были достаточно безобидны. Ни о каком буллинге и речи быть не могло. Слава богам.
Я так и не увидела эту избранницу. Кто такая эта Светка? Меня особо и не интересовало.
Через три года Вовка-бабник вернулся из армии и, кажется, даже женился на этой Светке. Правда, перед этим он позвал меня погулять. Что это было? Теперь, вспоминая, мне кажется что он раздумывал кого всё-таки выбрать.
Мы бродили по темным улицам, освещенным тусклыми фонарями. Падал крупный снег, большими ватными ошметками оседая на носу и Вовка задавал странные, непонятные мне вопросы:
– Это правда, что ты меня боишься?
– Почему ты так решил? – смущаясь, отвечала я. Пусть я и не любила его так, как раньше, но, находясь наедине с парнем, все равно испытывала неловкость и скованность. Кто ему сказал что я боюсь? Я боялась. Боялась ошибиться, поэтому и бросила. Это был мой сознательный выбор. Несмотря на любовь.
– Если любят, разве бояться? – продолжил он свою мысль.
«Почему он спрашивает про любовь сейчас, когда прошла уйма времени?» – думала я.