Тень актроида. Научно-фантастический роман

Глава 3. Когда улыбаются дроиды?

Перенесемся снова в тот день, когда я встретил Лайзу. В то утро я окончательно осознал, что за свою карьеру я бы не дал больше ломаного гроша. Уже почти год я был безработным. Почему такой востребованный в наши дни специалист, как консультант по психологии использования роботов, не мог найти работу? Это оставалось для меня загадкой. Реальность была такова, что я исчерпал все свои резервы. У меня оставались только долги. Правда, я мог попытаться продать машину Джонни. Однако за это время я с ней сроднился. Смешно сказать, но пока этот странный «трактор» был у меня, мне казалось, что и друг мой где-то рядом. Тем более что к этой машине Джонни питал слабость не просто так. Это была первая модель такого размера, которая работала полностью на солнечной энергии. Вся ее поверхность была сплошной солнечной батареей. Джонни считал, что если где-то на севере, как, например, в далекой России, солнечные батареи использовать трудновато из-за климата, то не использовать их у нас в Калифорнии было преступлением. Он использовал. А теперь я продолжал его дело.

Так вот тем утром я получил официальное извещение из банка: мне предоставляли ровно семь дней на оплату квартиры. Как это я докатился до такого? Мысль в который раз завертелась по тому же неразрешенному мной кругу: должна быть для этого какая-то причина. Должно быть что-то общее в сценарии, когда рекрутеры пропадают после первого телефонного звонка. Что-то общее… Подожди-ка, все контакты прерывались после запроса моего резюме из государственной базы данных по трудовой истории. Почему я раньше об этом не подумал?

Система «Единое резюме» была создана для того, чтобы исключить разночтения. Часто оказывалось, что претенденты рассылали разные резюме в зависимости от описания работы. Все бы хорошо, но все смешалось в этом не таком уж большом мире, а в наше время иметь две специальности – обычное дело. Однако обнаружение в сети двух абсолютно разных резюме хорошим тоном не считалось. Кадровики мыслили в рамках поговорки «За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь». Тогда государство взяло кадровый кризис под свой контроль с помощью вычислительных облаков, где каждому человеку соответствует ровно одна запись, в которой перечислен весь опыт, все специальности. И отзывы работодателей хранятся там же.

Ругая себя, что раньше не вспомнил об этом ресурсе, я взял в руки таблетку. Найти сайт не составило труда. Выбрав опцию «Запросить отчет», я увидел, что услуга эта – не бесплатная. Интересно, найдется ли у меня хоть одна работающая кредитка? Я ввел номер одной: «Извините, на вашей карточке нет суммы, необходимой для настоящей транзакции!». Я уже, было, отчаялся, но вторая кредитка платеж пропустила. И на экране замелькали названия компаний. Я ничего не понимал! Получалось, что в течение года информацию обо мне запрашивало огромное количество фирм, больших и маленьких. Я не мог поверить, что я не подошел ни одной! Разгадка ждала меня в конце списка – в записи о моем последнем месте работы. «Находится под подозрением в убийстве», – с удивлением прочитал я вслух.

В отделение полиции я ворвался сам не свой. Продумывать тактику и стратегию поведения я был совершенно не в состоянии.

– Вы что себе позволяете? – сказал я с порога.

Немолодой полицейский с усталым взглядом удивленно поднял одну бровь:

– Ты что, псих?

– Вы меня… имеете… обвинять в убийстве? – кричал я.

– Вы пришли признаваться в убийстве? – спокойно переспросил дежурный.

– Еще чего! Это все он виноват… Этот тупой, как камень, латинос с подходящей фамилией!² – вошел в ярость я.

– А вот это уже неполиткорректно! – невозмутимо сказал полицейский и добавил через плечо: – Эй, ребята, ну-ка быстро помогите! Тут неполиткорректный убийца буянит!

Через минут десять я оказался в маленькой клетушке… в автобусе. Нет, автобус никуда не ехал. Это была длинная тюрьма на колесах, мирно стоящая во дворе отделения. Внутри – запирающиеся клетки для перевоза особо опасных преступников. Таковые, видимо, встречались в наших краях нечасто, вот транспортное средство и прозябало без дела. А раз это было единственное место, куда меня затащили эти двое с бицепсами, значит, что в здании помещения для преступников и вовсе нет. Это куда же мы катимся! Только когда за мной защелкнули металлическую дверь-решетку, я осознал, как глупо я себя повел. Противно ныла правая рука, которую вывернул один из моих конвоиров. Не надо было давать волю эмоциям. Но это всегда так бывает: знать бы, где упал… Совершенно непонятно было, что ждет меня дальше. Однако горевать не пришлось долго. Появился инспектор Стоун – один, без конвоиров. Он провел своей карточкой по панели двери и выпустил меня из клетки.

– Совсем необязательно было ставить всех на уши, – сказал он сердито. – Идите за мной.

Я молча последовал за ним, обнаружив, что за время, пока я его не видел, складки на его затылке не уменьшились, а скорее – наоборот. Не скажу, что полчаса, проведенные мной в клетке, меня многому научили. Я так и не подумал четко сформулировать свою претензию в адрес полиции. Поэтому в кабинете мне пришлось просить Стоуна самому открыть мою запись в «Едином резюме». Тут-то и выяснилось, что система не имеет к полиции никакого отношения.

– Несмотря на то, что я к этой записи никак не причастен, все равно вы и есть мой главный подозреваемый, – сердито произнес Хосэ.

– Какое подозрение? – возмутился я. – Вы хоть попытались выяснить, кому принадлежит та беспилотная фура?

– Фура пришла из Мексики, – тихо сказал он, не спуская с меня глаз. – Номер на ней был липовый. Наши мексиканские коллеги сообщили, что владельца установить не удалось.

– Как это «не удалось»?!

– Машина была куплена за наличные, – еще тише сказал он.

– Такая громада за наличные?! – возмутился я. – Разве такое бывает?

– Не надо ломать комедию, Ник. Думаю, что я ничего нового вам не сообщил, – с упорством продолжал он гнуть свою линию. – Была бы моя воля, я бы вас не отпускал из той клетки. Просто улик у меня недостаточно. Но они будут, я вам обещаю. Вам это с рук не сойдет.

– Боже, как вы мне надоели с этим подозрением, – обессилел я. – Как же мне избавиться от него?

– Найдите убийцу, – хитро ухмыльнулся он. – А теперь валите отсюда, пока я не передумал.

Я не стал испытывать судьбу – обратно в клетку мне не хотелось. Машина моя стояла на соседней парковке – рядом с каким-то детским заведением. У открытых дверей я увидел разноцветную толпу ребятни —какое-то детское мероприятие проводят. Эх, как жалко, что нельзя нырнуть обратно в детство, где мой друг Джонни все еще со мной и нет никаких «черных меток». Я вздохнул и побрел к своей машине. Нет, нельзя было соглашаться на работу под началом женщины, да еще такой стервы! Значит, вместо того чтобы тихо и мирно распрощаться со мной, Мелинда решила испортить мне жизнь. Все-таки, как ни говори, но месть – это прерогатива женщин. Теперь понятно, почему все мои поиски были тщетны: кто же возьмет на работу специалиста с такой «черной» записью! Это клеймо на всю оставшуюся жизнь. Великая и могучая клауд-система сыграла надо мной свою шутку… Нет, ну чтобы я еще когда-нибудь согласился работать под началом женщины… Впрочем, выбора мне никто не предлагал: карьера моя, видимо, закончилась.

Волна непереносимой боли, переходящей в ярость, захлестнула меня. Я не помню, как я довел машину от отделения до здания Симпл Роботс. Но только тогда я осознал, что на служебную парковку мне место уже заказано. С горем пополам я нашел, где оставить свой «танк» на одной из примыкающих улиц. Пришлось оттуда идти до конторы пешком. При входе в здание я не заметил ничего необычного. На первом этаже, как и раньше, располагался большой просторный холл с кожаными диванами и телевизорами, а в самом центре – ресепшн, где вместо хохотушки Мэри я увидел… робота. Мир преображался на моих глазах, становясь все более электронным, все более искусственным.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – зазвучал ровный электронный голос.

Я автоматически посмотрел на его лицо – нет, он не улыбался. Даже в своем здании Мелинда не начала еще использовать экспериментальные модели с мимикой. Может быть, она просто не успела наладить их выпуск? Разузнаю потом. Я ответил на приветствие и сказал, что иду на семнадцатый этаж к начальству.

– Ваш пропуск, сэр? – попросил робот.

Но я уже бежал к лифту. Дроид не успеет сообразить, как действовать. Сейчас я скажу этой чертовой бабе все, что о ней думаю! И вдруг, откуда ни возьмись – удар. Я даже не сразу понял: то ли в лоб, то ли в локти, то ли в колени. Как в стенку врезался. Да, так и есть, в стенку! Только в стеклянную, отделяющую холл от лифтового пространства. Раньше ее не было. Не удивлюсь, если Мелинде приходится защищаться не только от меня – она многим могла пытаться испортить жизнь с ее отношением к делу. Вполне возможно, что не один я сбежал из ее рая с автоматическими жалюзями и идеальным матрасом. Сползая по стеклянной стенке вниз, я посмотрел через плечо. Рядом со мной снова стоял робот.

– Могу ли я помочь вам подняться? – спросил он.

– Спасибо, я сам, – ответил я и вскочил на ноги.

– Ваш пропуск, сэр? – повторил он. – Извините, но без пропуска вы не сможете войти в здание.

– Я уже это понял, – вздохнул я и сделал шаг к выходу.

– Вы больше не хотите подниматься на семнадцатый этаж? – услышал я за спиной неизменно ровный голос.

– Хочу, – огрызнулся я.

– Ваш пропуск, сэр? – сразу отреагировал робот.

О боги! Достали эти непонятливые дроиды! Я повернулся назад и уже занес кулак, чтобы двинуть в эту тупую пластиково-железную морду. Но остановился, что-то помешало мне. Все же роботы – это моя пусть теперь уже не профессия, но страсть, мечта. Он ни в чем не виноват, этот белый дроид. Да и как робот может быть виноват? Это машина, электроника, ходячий компьютер. Мой кулак сам собой разжался, и я произнес:

– До свидания.

– Приятного вечера, сэр, – услышал я в ответ. – Хорошо, что мне не пришлось вызывать полицию.

– Нахал ты электронный! – произнес я вслух и открыл дверь на улицу.

Я вновь шел по тротуару, как в тот день, год назад, когда возвращался утром из квартиры Мелинды – только теперь я перемещался в обратном направлении. Доносился запах прелой осенней листвы. Странно, это была асфальтово-бетонная улица в бизнес квартале, и никаких деревьев в округе не было. К тому же, здесь, в Южной Калифорнии, и осени-то настоящей не бывает… Но запах становился сильнее и оказывался все менее приятным. И все меньше походил на осенний. Я все понял, когда приблизился к сидящему на тротуаре бездомному – грязному, потрепанному и обросшему. Это он издавал «аромат» – год не мылся, наверное. Инстинктивно сделав шаг, чтобы обойти несчастного, я чуть снова не врезался в стенку – на этот раз это была открывающаяся стеклянная дверь микроавтобуса. Оттуда – да, снова! – показался дроид. Он обнаружил меня только в самый последний момент. Руки поотрывал бы тем, кто их делает! «Извините», – ровным тоном произнес робот. Я сделал шаг назад и оглядел его. Эта машинка была совсем старинная – даже металлический корпус ничем не был прикрыт. Дроид сделал пару шагов к бездомному и опустил перед ним бумажный пакет. Я не двигался с места: «Неужели так выглядит и мое будущее?» Эта мысль пригвоздила меня к тротуару. Я не заметил, как дроид удалился и отъехал автобус. Сидящий на асфальте «счастливчик» уже поглощал из одноразовой бумажной миски густой суп благотворительности.

– Эй, – окрикнул он меня и кивнул в сторону миски. – Хочешь, что ли?

Это привело меня в чувство.

– Нет, спасибо, – ответил я.

– Слушай, чувак, а пива у тебя не найдется случайно? – с надеждой в голосе спросил он.

– Нет, извини, – я виновато улыбнулся и двинулся дальше.

А это, кстати, неплохая идея! Надо залить печаль алкоголем. Как выяснилось, у меня еще осталась одна работающая кредитка. Какая разница, сколько там накопится долгов – все равно я не смогу их выплатить. Я повернул направо к знакомому еще со времен работы в этих краях бару с притягательным названием «Расслабься!»

В баре было многолюдно, но я протиснулся сквозь толпу и потребовал:

– Водки!

Ну а потом, – вы уже знаете! – в моей жизни появилась Лайза. Она заказывала черный кофе. Без молока и без сахара. Кстати, вот была бы потеха, если бы тот электронный бармен был способен улыбаться. «Молоко? Сахар?» – в десятый раз повторял бы дроид, растягивая ярко красные губы, как у клоуна, и обнажая белоснежные пластиковые зубы. Что говорить, все-таки без зубов какая может быть улыбка! Да это было бы просто издевательство над клиентом! А в этом случае – над клиенткой, что, согласитесь, еще хуже. Робот с мимикой! Зачем он нужен? И вообще, когда улыбаются дроиды? Наверное, только тогда, когда их делают глупые, ничего не понимающие люди, для которых карьера важнее истины, важнее благородной мечты о создании партнера для человека. Партнера, а не улыбающегося электронного истукана.

Глава 4. Моя Олл райт³

Вот так мы и встретились с Кнопкой. С этого момента начался отсчет моей новой жизни. Я это сразу понял – потому что ее имя было еще ярче, еще крепче, еще энергичнее придуманного мной прозвища. «Лайза», – сказала она тогда, и все вокруг как будто озарилось светом, надеждой и самой жизнью. «Лайза», – повторил я про себя, и мне впервые за этот невероятно пустой год захотелось увидеть завтрашний день. Я молил бога, чтобы это волшебное создание с таким замечательным энергичным именем не исчезло, не испарилось, не оказалось миражом или плодом моего воображения. Я все еще не мог поверить, что такое миниатюрное и неземное существо встретилось мне посреди толпы пьющих и орущих завсегдатаев бара. И что еще более любопытно, она нашлась в электронном мире бездушных машин. Кнопка была необыкновенной девушкой – девушкой, которой не подходит стандартное меню и не нравятся конвейерные роботы. И, что почти невероятно, по обоим пунктам наши мнения совпадали!

– Ты не переживай, – успокаивал я ее через несколько минут после диалога с электронным барменом. – Люди только начинают использовать роботов в сфере обслуживания. Статистика всевозможных сценариев еще не накоплена, а тестирование их поведения в реальной жизни все продолжается. Я уверен, что через годик-другой каждый электронный чурбан будет способен принести тебе настоящий черный кофе без молока и сахара – такой, какой пожелаешь.

– А почему, собственно, я должна тебе верить? – спросила она.

– Да хотя бы потому, что я работаю… – начал я и запнулся. – Нда… Вернее, уже не работаю…

Врать почему-то не хотелось, и я не мог подобрать правильные слова для обозначения неутешительной ситуации, в которой находился.

– Ну, правильнее будет сказать, в прошлом я был связан с робототехникой, – промямлил я, наконец.

Я поймал себя на том, что за год так и не привык к статусу безработного. Впрочем, а разве к такому привыкают? Так на всю жизнь можно завязнуть в трясине и все время уговаривать себя, что это ненадолго. А на самом деле, нет ничего более постоянного, чем надежда на то, что твои трудности – временные.

– Это необычайно интересно! – прервала мои мысли Лайза-Кнопка.

– Что именно? – пошутил я. – Что я уже не работаю?

Мрачная шутка получилась.

– Ой, извини, я не это имела в виду, – сказала она и кивнула в сторону электронного бармена. – Я думала только о том, что ты разбираешься в роботах. Этот-то совсем себя дискредитировал. Если не перед всем человечеством, то в моих глазах уж точно.

– Я тоже ужасно в нем разочаровался, – согласился я. – Он отказался дать мне чистую водку – без кока-колы и безо льда.

И я бесцеремонно засунул пальцы в стакан, чтобы вытащить оттуда очередной кусок льда, который успел заметно уменьшиться за время нашего разговора.

– О, да ты тоже, оказывается, пострадал! – улыбнулась она, встряхнув копной своих шикарных волос.

– Еще как! – подтвердил я.

В этот момент кусок льда проскользнул меж пальцев и, булькнув, шлепнулся обратно в стакан. Кнопка расхохоталась.

– Слушай, – сказала она. – Мне кажется, я могу тебе оказаться полезной, а заодно доказать, что я сообразительнее этого электронного болвана.

С этими словами она взяла чайную ложку со своего блюдечка и протянула ее мне. Без сомнений, ложка была лучше приспособлена к вытаскиванию льда из стакана с водкой, чем мои пальцы. Изящное решение моей проблемы!

– Эврика! – обрадовался я. – Есть надежда, что вдвоем мы все-таки победим этого «непробивноида».

– Конечно, победим, – сказала Кнопка, отхлебнув очередной глоток кофе. – Но умнее он от этого не станет.

– Не переживай, не так уж много требуется интеллекта, чтобы подать тебе черный кофе, – начал успокаивать ее я. – Вполне возможно, что надо просто пожаловаться руководству бара, и это наименование включат в меню. Представь только: мы приходим сюда в следующий раз и – о чудо! – нас обслуживает самый настоящий «умноид», знающий, что такое кофе без сахара и водка безо льда.

– Я думаю не только об этом бармене, – грустно сказала она и шмыгнула носом. – Мне в принципе трудно представить робота, сравнимого по уму с человеком.

– Не скажи! – улыбнулся я. – Смотря с каким человеком сравнивать! Да и надо ли?

В глазах ее мне привиделся искренний интерес к любимой мной теме, а это всегда действовало на меня вдохновляюще. Выпитое спиртное, наверное, тоже внесло свой вклад… И я заговорил. Еще бы, ведь это был мой конек!

– Это распространенная ошибка, – вещал я, – вот так прямо сравнивать робота с человеком. Тем самым мы ставим между ними знак равенства и пытаемся повторить в андроиде каждый наш штрих. А зачем? Разве все, что применимо к людям, может быть доступно роботам? Разве они с грустью вдыхают аромат осени или радуются запаху роз? Разве робот может совершить безумный поступок ради любви?

– Любовь робота… – засмеялась Лайза. – В этом должно быть что-то фантасмагорическое!

– А теперь скажи, любовь – это сила человека или его слабость? – спросил я и сразу же засомневался в том, что женщина может правильно понять суть этого вопроса. Ведь с точки зрения слабого пола любовь правит миром, она витает в воздухе; нет ничего важнее, прекраснее и, главное, сильнее любви.

– Скорее, слабость, – без запинки ответила Кнопка и глаза ее, как мне показалось, хитро прищурились.

Необыкновенная девчонка! Ответила по делу и даже не попыталась кокетничать. Кстати, а может быть, это и не такой уж хороший знак, что не попыталась? Может быть, я самый настоящий дурак, что разговариваю с ней, как со «своим парнем» или коллегой по увлечению? Мысли эти пронеслись у меня в голове с быстротой молнии, но я был в своем амплуа и остановить меня не мог никто. Не мог, как показывает опыт, этого сделать даже я сам. Я вел беседу в сторону, нисколько не выгодную мне в смысле создания романтической атмосферы с понравившейся мне девушкой, но ничего не мог с собой поделать.

– В том-то и дело! Значит, не надо повторять в роботе наши реакции и поступки под воздействием этого, так сказать, божественного чувства! – сказал я и подумал, что убить себя готов был за это «так сказать».

– Тогда робот может оказаться в чем-то сильнее человека! – отреагировала Кнопка.

Я осушил очередной стакан и, поймав кульминационный момент, с расстановкой произнес:

– Вот и здесь ты ошибаешься! Ты снова напрямую сравниваешь человека и робота. Пример про любовь как раз демонстрирует, что такого сравнения быть не может. Робота не надо создавать по образу и подобию человека. Если пойти этим путем, то наши силы и время будут тратиться впустую. Этот путь ведет в тупик.

– Хочешь сказать, что сейчас мы наблюдаем, как человек уподобляется богу и пытается создать андроида по образу и подобию своему? – спросила Лайза.

Я удивился быстроте ее реакции и тому, как точно она схватила мою мысль. Да и выразила она ее гениально!

– Именно так, – ответил я. – Не пришлось бы тогда создавать женщину из ребра андроида!

И мы захохотали так, как будто нас объединяла какая-то общая тайна. Тайна нашего общего интереса. Первой опомнилась Кнопка.

– Ну и что же делать тогда с роботами? – сказала она вопросительно, снова встряхнув своими воздушными волосами.

Воздух вокруг всколыхнулся, и меня достиг слабый цветочный аромат ее духов. Я понимал, что побежден и надо бы переходить к другой теме. Но страсть к серьезным разговорам все равно оказалась выше моих желаний.

– Не надо повторять человека, – невозмутимо ответил я. – Надо постоянно корректировать наше отношение к ходячим компьютерам.

Эта мысль напрямую относилась к моей специальности. И я добавил:

– Я знаю, я ведь психолог.

– А при чем здесь тогда роботы? – спросила она и вопросительно наклонила голову.

– Психолог по использованию роботов, – уточнил я.

– Подожди, – не унималась Кнопка, – от коррекции нашего отношения к роботам они сами никак не изменятся!

– Без сомнений! – согласился я. – Просто надо создавать их с учетом нашего отношения. С учетом нашего восприятия. И это совсем не противоречит тому, чтобы андроиды были максимально похожи на нас. Просто надо помнить, что они – это все-таки не мы.

В баре становилось все многолюднее. Жизнь вокруг кипела, на небольшую сцену поднялись музыканты и стали открывать футляры с инструментами. Но я по-прежнему видел перед собой только ее лицо – круглое, как солнце. Нет, не только лицо… Взгляд мой скользнул ниже и в поле зрения попали другие округлости. Если можно так сказать, она вся была в округлостях, вся солнечная и желанная. Мне бы остановиться, но я все говорил и говорил, продолжая свою мысль и доказывая свою правоту:

– Вот взять, к примеру, искусственные нейронные сети, – вещал я. – Они ведь не являются новшеством. Идея их возникла из биологии, из желания повторить… нет, не повторить, а смоделировать мозговую деятельность человека. При создании искусственных нейронных сетей люди применяют термины, заимствованные из принципов организации мозговой деятельности. Но – внимание! – на этом аналогия и заканчивается. Мозг становится просто метафорой, и создаются сети, невозможные в живой материи или требующие неправдоподобно больших допущений об анатомии и функционировании мозга. Мы уже давно это поняли, это уже, можно сказать, история. Так почему же мы никак не смиримся с тем, что и с роботами должно происходить то же самое? Мы должны отказаться от биологического правдоподобия их способа мышления! Бесполезно ждать от электронных созданий самостоятельных действий или неконтролируемого человеком постижения мира. Человек в качестве модели – это только метафора, не больше.

Я чувствовал, что уже сильно перегнул палку и нисколько не удивился бы, если Кнопка не могла или не хотела бы следить за длинной цепочкой моих рассуждений. Но она тут же спросила:

– А как же быть? Все вокруг только и говорят о самообучающихся роботах!

– Да все просто. Роботов надо тестировать, настраивать, программировать. Таким образом, создание человеко-идентичного робота – это не изобретение чуда, а кропотливый, тяжелый труд. Но труд возможный, реальный.

– Знаешь, а вот здесь мне захотелось с тобой поспорить! – воскликнула она. – Ты говоришь ни о чем ином, как о создании кукол!

– Напротив! Я ведь не исключаю обучения, и даже самообучения роботов, хотя бы с помощью тех же нейронных сетей. Я просто утверждаю, что это не должен быть единственный процесс при их создании, вот и все. Да ты не очень-то вникай, – наконец-то опомнился я. – Все-таки я балбес! Нашел, о чем разговаривать с такой необыкновенной девушкой, как ты! Тебе надо было давно меня остановить…

Ее лицо осветилось, и в этот же момент в баре зазвучала музыка – как будто улыбка Кнопки включила блюз! Я оглянулся. Это на сцене заиграли музыканты. Робот, пусть и специально обученный, вероятно сразу бы определил тональность произведения и размер. Он смог бы воспроизвести ноту за нотой, звук за звуком. Такой робот превосходил бы меня в музыке, я-то так не умею. Но это не помешало музыке отключить меня от разговоров о робототехнике и – теперь даже страшно было об этом вспоминать! – о нейросетях. Свершилось!

– Разрешите пригласить вас на танец? – нагло спросил я самую очаровательную девушку на свете.

И она улыбнулась. Мне улыбнулась! Безработному с «черной меткой», исключающей любые перспективы… И даже это еще не все! Она улыбнулась законченному глупцу, который посмел разговаривать с девушкой о нейросетях!

Мы без сожаления покинули стойку бара, оставив чашку из-под кофе и пустой стакан, вплотную придвинутыми друг к другу. Звучала джазовая мелодия. В последние пару лет необъяснимым образом вдруг начала возвращаться мода на старинную музыку, которую в наше время все уже успели забыть. Наверное, новое – это и в самом деле хорошо забытое старое. Только так можно было объяснить возрождение джаза. Я представления не имел, когда сочинили эту песню, да и не все ли мне было равно…

Лайза доверчиво потянулась ко мне, и я ощутил кончики ее пальцев в своей левой руке как необыкновенное богатство, и в то же время водрузил свою правую ладонь чуть ниже ее лопаток. Так учили когда-то в школе на уроке танцев. И я очень надеялся, что вспомню, как танцуют нормальные люди, которые не зациклены на роботах и не имеют «черных меток». Впрочем, до меня снова долетел цветочный аромат ее духов, и я мгновенно забыл о том, сколько лет я не танцевал. Вполне возможно, меня посетило вдохновение. Или амур сразил меня своей стрелой. Или все вместе – все равно истины никто не знает наверняка…

«Well I got a woman, way out of town, she’s good to me»⁴, – доносилось со стороны сцены. Я вспомнил правильные шаги и вдруг почувствовал себя уверенно, как никогда. Лайза была послушна в моих руках, отвечая на каждое мое движение. Я танцевал с ней, с запахом ее духов, с воздухом, который двигался вокруг нее, с ее каштановыми волосами! Я танцевал с ее улыбкой, в которой купался, как в блюзе…

«Well she’s there to love me, both day and night»⁵, – пел певец. И я ничего не желал больше, чем эту женщину рядом, днем и ночью, всегда. Боги, пусть этот танец длится вечно. Мне было безумно страшно, что это чудо, это – пусть и недолгое – чувство обладания Лайзой может испариться вместе с последним блюзовым аккордом.

Когда музыка стихла, голова моя все продолжала кружиться. Может быть, поэтому мне показалось, что та чудесная связь, которая возникла только что между нами, все-таки не прервалась. Как будто угадав мысли друг друга, мы оба остались на танцевальной площадке и закружились во второй композиции, затем в третьей… А потом я уже сбился со счета. Все, что я желал  – это продлить этот волшебный танец, протянуть блюзовую мелодию, задержать Кнопку в своих руках. Больше мне ровным счетом ничего не было нужно в жизни. Я хотел танцевать с Кнопкой вечно!

Даже когда бар потихоньку опустел и танцевальная площадка оказалась предоставленной только нам двоим, мы не сдавались. И не покидали деревянный островок. Певец, добрый малый, сообщил, что пора заканчивать, но в качестве исключения и только для нас двоих он еще раз споет самую первую композицию I Got A Woman⁶. Он говорил что-то еще о том, как много лет этой песне. И о том, что за последние пару сотен лет люди не изменились: как хотели найти свою женщину, которая Олл райт, так и до сих пор ее ищут. Его слова были обращены к нам, но я понимал только малую часть сказанного с той прекрасной волшебной сцены. И это понятно, я ведь существовал в параллельном пространстве – там, где были только я и она, моя Олл райт…

She’s all right, I know she knows she’s all right

Yeah all right all right, yeah all right⁷.

Стихли звуки джаза. Музыканты начали складывать в чехлы свои инструменты, и мы вернулись к стойке бара. Не помню, как зашел об этом разговор, но тут-то я и рассказал Кнопке всю свою печальную историю. Я говорил про безуспешные поиски работы, про проект с улыбающимися железяками, про гибель Джонни, про черный столб дыма до небес и про «черную метку».

Конечно, я рассказал не все. Остатки серого вещества у меня все-таки сохранились. Может быть, их в тот момент было совсем немного, но хватило, чтобы не упоминать о том, как я оказался в постели с собственным боссом. За кадром также осталась личность Мелинды и метод, которым она собиралась убедить меня подмахнуть проект, чтобы она могла взобраться на следующую ступеньку служебной лестницы. С одной стороны, мне не хотелось говорить ни слова неправды, а с другой – ну разве можно рассказывать такое Кнопке своей мечты! Ни в коем случае, даже под дулом пистолета! Лучше уж еще раз про нейронные сети поговорить! Вообще-то я никогда не вываливаю историю своей жизни первой встречной девушке. Но, во-первых, я уже употребил несколько стопок водки. Безо льда, между прочим! А во- вторых, и это было еще важнее, я чувствовал, что Кнопка – особенное создание, не подходящее под определение «первая встречная».

Мы проговорили еще час, если не больше, – чувство времени тогда уже покинуло меня. Когда бармен-железяка последними выпроваживал нас из бара, я вдруг вспомнил, что мне позарез нужна была банка пива.

– Ваша кредитная карточка больше не работает, сэр! – ответил на мою просьбу робот.

Вот и все! Свершилось. Девушка, танцы, аромат чудесных духов… Забылся! А теперь добро пожаловать в реальный мир! Мир, где я – уже почти никто и ничто. Осознавать это сейчас, рядом с такой очаровательной спутницей, после такого необыкновенно сказочного вечера и такой смутной надежды на счастье, было вдвойне обидно.

– Запишите банку пива на мой счет, – вдруг предложила Лайза.

– Извините, мисс, я не смог распознать, что вы хотели сказать? – спросил непонятливый железяка.

– Я хочу купить банку пива для этого мистера, – терпеливо уточнила она.

Это было что-то новое в моей жизни. Еще никогда девушка не покупала мне пива! Дожил! А что удивляться-то? Ведь я никогда до этой самой минуты не был полным банкротом. Все на свете когда-нибудь происходит впервые, вот и меня дождался мой неутешительный «первый раз».

Держась за руки, мы вышли на ночную улицу. Через несколько шагов на прежнем месте я увидел того самого бездомного. Он не двигался – похоже, что спал. Я отпустил руку Лайзы, подошел к несчастному и поставил перед ним банку пива. Потом подумал, что это не дело, ведь кто-нибудь легко может «увести» лакомство. Тогда я поднял банку и засунул ее в удобно оттопыренный карман моего случайного знакомого. Отлично! Вот теперь в самый раз. Лайза спокойно наблюдала за моими манипуляциями, но ничего не сказала. Я попытался объяснить, но, видимо, предел красноречия, отпущенный мне на этот вечер, закончился. И я не смог сказать ничего путного.