По ту сторону сказки. Лукоморские царства

– Вот же мелкий паршивец! – подумала Катерина, сообразив, что возвращение домой откладывается на неопределённое время. Она некоторое время сидела в подушках, растирая ноги, затёкшие за время полёта, а потом, выбравшись из подушечного развала, обошла несколько раз всю комнату, пытаясь найти хоть что-то обнадёживающее.

– Ничего! Ни окон, ни щели даже, потайные ходы, конечно, так просто не обнаружить, но вряд ли он меня запер туда, где можно найти потайной ход! – решила Катерина.

Тут дверь распахнулась, и вошли несколько слуг, низко ей кланяясь. Они несли стол, уставленный всевозможными угощениями. Установили его рядом с Катериной и так же с поклонами, удалились.

– Приветствую тебя в моем дворце, сказочница! – Катерина осматривала стол и пропустила момент появления Черномора.

Его внесли на руках четверо слуг, ещё четверо волокли кресло, очень смахивающее на трон. Ещё несколько шли с ковром и с тремя небольшими жаровнями на замысловатых кованых подставках. Ковёр расстелили перед Катериной. Трон поставили на ковёр, на трон усадили Черномора, жаровни установили вокруг трона.

– Впечатляет! – подумала Катерина. А вслух сказала:

– Приветствуют обычно гостей, а не пленников.

– Да разве же ты пленница? Что ты! Я лишь хочу окружить тебя той обстановкой, которой ты достойна! Насколько до меня дошли слухи, этот недостойный представитель кошачьего племени, который тебя отыскал, не нашел ничего лучшего, чем диктовать тебе, великой сказочнице, способной призвать врата в Лукоморье, что и как ей делать! О! Несчастный я, несчастный! Если бы только я первым мог найти такое сокровище, как твой неподражаемый талант! – глаза Черномора увлажнились от переполнявших его чувств, хотя, возможно, в них просто попал ароматный дым от ближайшей жаровни.

Черномор продолжал разговор в том же духе – он рассказывал Катерине, что это она сама должна повелевать Баюном, а негодный Волк не достоин даже приближаться к её тени.

– Я уверен, что паршивый комок шерсти, именующий себя Баюном, не придумал ничего лучше, чем притащить тебя в свой трухлявый пень, который он зовёт Дубом! О! теперь ты будешь жить в роскоши, достойной тебя! Любые развлечение будут тебе доступны, любые лакомства! И главное: это ты будешь повелевать всеми сказками! Ты – повелительница!

Катерина несколько раз пыталась прервать этот бред, но вдруг ощутила, что ей как-то не хочется этого делать! Она удивилась, почему её раньше не возмущало поведение Баюна, и вот тот же Волк! Действительно, что рядом с ней делает этот дикий и, без сомнения, опасный зверь? Она чувствовала себя и великой, и прекрасной, и абсолютно свободной, и беззаботной одновременно! Она сидела, уставившись в одну точку, в окружении лёгких струек дыма из жаровен, куда, по приказу Черномора, добавили особое средство, подавляющее волю человека.

– Замечательно, просто замечательно! – Черномор обошёл вокруг Катерины, замершей на подушках с улыбкой на губах и совершенно пустым взглядом. – Всё гораздо проще, чем мне казалось! Эй, вы, оставьте ей стол с едой и особенно с питьем! – он коварно ухмыльнулся. Несколько капель зелья, которое он приказал добавить в серебряный кувшин с водой, должны были закончить дело!

– Сказочница, которая будет послушно делать то, что я прикажу, это лучший подарок к моему возвращению! – думал он, потирая короткопалые ручки, когда слуги несли его обратно в его покои.

Глава 3. Дым горного дурмана

Перед глазами плавали какие-то круги, полосы, почему-то внезапно и сильно заболела голова и просто невероятно хотелось пить!

– Да как он смел, это негодный Баюн! Как он только подумать об этом осмелился, да я его! И всех их! Вот только пить так хочется! Они все мной командуют! Того не делай, этого не надо! На заставы не пустим, к водяному не подходи! Это не надевай, меч не бери, а кто их всех спас? Кто, спрашивается? Даже это ничтожество Степан нос задирает! Я им всем покажу! Они у меня все ещё увидят! Они меня узнают! – в голове крутились злые и колючие мысли, которые царапали сознание Катерины, злили её. – Сейчас, сейчас, только воду найду, пить хочется как! И им всем точно покажу!

Что именно и кому конкретно она покажет, Катя была не в состоянии разъяснить даже под страхом смертной казни, но остановиться уже не могла. И всё крутилось и крутилось в голове запущенное Черномором колесико. В путаных фантазиях она видела поклоняющихся ей Кота, Волка, Сивку, Елисея, почему-то Кащея и царевича Ивана, которого она и видела-то один раз, на заставе. И она ими всеми командует! Туман, мерзкая зелёная напасть, исчезает от одного её взгляда, и её, великую героиню Лукоморья, все прославляют! Только вот воды бы!

Катерина попыталась выбраться из подушек – получалось с трудом. Она как-то ослабела и сумела сначала перекатиться и встать на колени, а потом с большим усилием подняться на ноги, и чуть не рухнула лицом в жаровню, а чтобы не упасть в неё, схватилась за край рукой.

– Ай! Больно как! – Катерина отшатнулась и с ужасом уставилась на сильно обожжённую левую ладонь, на которой тут же появились огромные волдыри, зато от резкой боли заметно прояснилось в голове.

– Что это со мной? Что я тут несла? – Катерина схватилась за голову. – Да что же это! Я им всем покажу! Твари негодные! – её опять начало затягивать во вращающееся колёсико напетых Черномором злобных и тщеславных мыслей. – Нет! Нельзя! Надо остановиться! – тут она, стоя на коленях, с трудом сфокусировала взгляд на дымке, курящейся над жаровнями.

– А! Это дым! Это отрава! – она из последних сил добралась до стола, схватила кувшин с водой: – Как же хочется пить! Я только капельку выпью, а остальное вылью в жаровни. Я только капельку.

И тут она совершенно чётко поняла, что, если она не выльет на жаровни воду сейчас же, сделать это потом она уже не сможет! Губы опять складывались в мерзкую жестокую и высокомерную ухмылку, и колесико Черноморовых слов вращалось уже совсем близко.

– Давай, давай, надо залить эту гадость! Да скорее же, ты, курица поганая! Дура! – Катерина ругалась сама на себя из последних сил, не обращая внимания на слёзы, которые катились по лицу. На коленях подползала к жаровням с кувшином воды, прижатым к груди. Позабыв про обожжённую ладонь, она плеснула в одну, в другую и, уже теряя сознание от головной боли, уронила кувшин с остатками воды в третью жаровню.

Очнулась Катерина от сильной боли в ладони и от страшной жажды. В комнате под потолком висел вонючий серый дым, дышать было трудно, но почему-то в голове прояснилось. Отрава, содержащаяся в воде, нейтрализовала яд, подброшенный в огонь, хотя если бы Катерина выпила воду, то эффект был бы обратный.

– Пить как хочется! – Катерина, сообразив, что с ней сумка, быстро проявила перо и саму сумку. Из неё достала скатерь, шипя, когда задевала обожжённую ладонь, и наконец-то напилась вволю! Сразу стало гораздо легче! Она вытащина флакон с живой водой и капнула на ладонь. Ожог сошел мгновенно, как его и не было. Бережно убрала и флакон, и скатерть, а потом принялась думать.

– Что же это такое было? Явно так дым на меня подействовал. И сам Черномор. Он как загипнотизировал, а дым нужен чтобы ослабить волю. Наверное, так! Надо же, как легко поддалась! Почти сработало у мерзавца! Да, с ядами я ещё не сталкивалась. А, кстати, я же могу их узнавать! – Катя припомнила, как ей говорили, что перо Жар-Птицы обнаруживает истинную природу любого сказочного зелья и как именно Жаруся учила возвращать брошку в пёрышко.

– Пёрышко, оборотись, ярким светом засветись! – тут же брошка вернулась в первоначальное состояние, став пером Жар-Птицы, и Катерина рукой быстро закрыла себе рот, чтобы не заорать от ужаса – вокруг в клубах дыма лениво колыхались какие-то полосы, похожие на отвратительные белёсые щупальца. Они свивались в клубки, развивались и подползали к Катерине, а потом бессильно отшатывались от неё. Но, как будто этого было мало, свет пера, упав на кувшин, в котором оставалось несколько капель воды, вместо них высветил густо-коричневую омерзительную массу, дрожащую под безжалостным золотым светом.

– И там? Там тоже яд? – Катя ахнула. – А ну-ка! – она повернулась к столу и осветила блюда. – Да почти всё с какой-то мерзостью! Понятно – решил травануть и полностью подчинить себе! – Катя испуганно оглянулась на дверь, ожидая, что та распахнётся и явится Черномор посмотреть, как сработал его замысел, но, к счастью, дверь оставалась закрытой.

Катерина погладила пёрышко, потом произнесла:

– Пёрышко, вернись как было, как Жар-Птица подарила, – она взяла пару подушек, отволокла их в самый дальний угол комнаты, уселась, так как ноги её не очень держали, и, не сводя глаз с двери, начала размышлять.

– Если бы не потолок, я бы вернулась домой тут же! Но в этой комнате ворота не вызвать, не стоит и пытаться! Можно попробовать открыть дверь! А что, это вариант! – Катерина вытащила мешочек с травами, встала и, подойдя к двери, воспользовалась Разрыв-Травой.

К её великому удивлению, в двери что-то щёлкнуло и она чуть приоткрылась! Катя мгновенно убрала Разрыв-Траву в мешочек, мешочек в сумку и выхватила оттуда шапку-невидимку. Закрыть сумку, скрыть её и пёрышко и надеть лёгкую серую шапочку было делом нескольких секунд, а потом Катерина совершенно неслышно прокралась вплотную к двери и осторожно её приоткрыла. Полутёмный коридор, совершенно пустой! Катя притворила дверь за собой, услышав, как она щелкнула, закрываясь, и задумалась, куда пойти? «Алёшенька, а где ты камушек-то взял?» – припомнился Кате вдруг бесшабашный Алёша Попович из мультика про богатырей – и стало легче дышать.

–А, где наша не пропадала! Пойду куда глаза глядят, а глядят они направо! – решила Катерина и неслышно пошла направо от двери. И не ошиблась! Лестница вверх показалась знакомой, воздух стал гораздо свежее, и Катя приободрилась. Да, точно, вот мраморный зал с фонтанами! А рядом распахнуты широченные окна в сад. Катерина, даже не сомневаясь, перемахнула через подоконник ближайшего окна.

– Красота какая! – ахнула Катя.

Сад действительно был прекрасен! Уже стемнело, воздух был наполнен запахами цветов. Рощи апельсиновых деревьев слева от Катерины светились в темноте маленькими белыми цветами. Огромные розы казались ненастоящими, настолько они были безукоризненными.

– Так, соберись, чего-то ты сегодня такая уж неуравновешенная: то головы сносить, то цветочками любоваться! – сердито одёрнула себя Катерина. – Мне домой выбираться надо!

И тут, где-то совсем рядом, она услышала мерзкое хихиканье Черномора. Замерла от ужаса, боясь повернуться, но тут же поняла, что смех доносится из окон второго этажа, прямо у неё над головой.

– Нет, Наина, тут ты ничего не получишь! Девка моя!

– Не справишься ты с ней! Ты где-то пропадал, а я про неё наслышана. Всё Лукоморье только о ней и говорит! Она туман прогоняет! А ты так уверен, что справишься! Упустишь – беды не оберёшься! К тому же говорят, что у неё проклятье работает охранное. Если её насильно захватить, сам пожалеешь!

– Не каркай, старая ведьма! Уже справился! Она сама с собой справилась, да так легко! – опять раздался мерзкий смех карлика. – Против дыма горного дурмана ей не выстоять, а я ещё к нему прибавил обморочную траву в воде. Этого вполне достаточно – будет как кукла. Послушная, вздорная, пустая кукла! Она уже почти готовая кукла. Осталось немного времени, и дурман выест её память, и волю – останется то, что мне надо! Уже утром, зайдя в комнату, где я её запер, буду командовать ею как захочу!

Катерина от ужаса похолодела и взялась за горло, как будто её кто-то душил.

– Да… – с досадой признала Наина. – Дурман – это хорошее средство. Пожалуй, Баюну придётся погоревать в людском мире, а мы тут разгуляемся! – заключила она.

– Кто это мы? Я! Только я, а ты… Не примазывайся, ишь, чего захотела! Пошла прочь, старая змея! Я-то помню, как из-за тебя попал на потеху людишкам!

– Да откуда я знала-то, что ты в той суме к седлу привязан? Руслан меня не известил, знаешь ли. Зарубленный валялся, – фыркнула Фаина.

– Вот про суму ей точно упоминать не следовало! – подумала Катерина и была права.

– Что-о-о-о, да как ты смела! – завыл оскорблённый до глубины души Черномор. – Не был я ни в какой суме!

– Да, а что ж Пушкин ошибся, значит? – язвительно уточнила Наина.

– Вот уж точно, шила в мешке не утаишь! – прокомментировала про себя Катерина. – Характер у Наины тот ещё! Нет бы промолчать!

– Во-о-он отсюда! Слуги! Выбросить старую каргу! – вопил Черномор.

– Сама управлюсь! – в окно над головой Катерины, присевшей от ужаса и неожиданности, вылетела громадная чёрная, отсвечивающая металлическим блеском змеюка, почему-то с крыльями. – Попомнишь ещё меня, Черномор! Бородёнка-то чуть выросла, а туда же! – раздалось вдалеке. Вслед Наине из окна вылетел золотой кубок и, тяжело рухнув на розы, покатился по земле.

Катерина решила, что пора убираться, и тут же остановилась, пройдя всего-то ничего, ровно до первых апельсиновых деревьев.

– Так, и чего мне дальше делать-то? Это ж он, как его, братец, а ныне лебедь Задохлик, ловить меня примется? Вот спасибо, хорошо, положите на комод! А этот пострашнее будет, пожалуй, и гораздо коварнее. И счастье, что никто моё помешательство не видел, а особенно те, на кого оно было направлено! – Катя поёжилась, вспоминая, чего она в бреду представляла, – И что я, каждый раз что-то выпивая или съедая в Лукоморье не со скатерти самобранки, буду бояться, что он отравы мне подсыпал, так он же может и в любой костер сыпануть этого горного дурмана. И что: я опять буду такой тварью? Нее, не прокатит!

Катерина вздохнула, расправила плечи и пошла обследовать местность, решив, что оба брата-карлика гораздо, гораздо больше нравятся ей чисто выбритые!

– Вот, понимаешь, идеал, к которому им надо стремиться! А они? Один перьями оброс, второй – вон опять растительность на подбородке холит и лелеет, – ворча таким образом, для повышения настроения и общего жизненного тонуса, Катерина отважилась, пройдя по нескольким аллеям, вернуться во дворец, выяснить, где личные покои Черномора. Потом, старательно обходя слуг, она обследовала верхний этаж. Поколебалась, спустилась в подвальные помещения, прошла мимо двери своей бывшей почти темницы. А вот когда, пройдя мимо двери, прошла налево, обнаружила кое-что очень любопытное! Там была баня! Настоящая турецкая баня лично Черномора! И кипела там бурная деятельность!

Было очевидно, что хозяин после долгого отсутствия собирается освежиться. Рядом с Катериной стояли полки с какими-то мазями, притираниями, ароматами. Катя подозрительно покосилась на них, опасаясь, что этот самый горный дурман где-то тут и хранится. Мимо промчался слуга с огромной миской, в которой он что-то непрерывно мешал.

– О, негодный сын ишака! Куда ты несёшь средство для укрепления драгоценнейшей бороды нашего владыки? – слугу с миской поймал за рукав строгий тучный человек в высокой малиновой чалме с пером.

– Главным распорядителем бани было велено добавить ещё яичных желтков! – отвечал запыхавшийся слуга, продолжая размешивать содержимое миски.

– Какая неописуемая чушь! – взвизгнул толстяк. – Бороде повелителя, да вырастет она до неба, не нужны желтки, только мёд, редчайший золотой мёд от златоносных пчёл! – он торопливо удалился по коридору, волоча за собой слугу с миской.

Катерина под шапкой-невидимкой была готова станцевать что-то воинственное!

– Русские страшны своей импровизацией! – вспомнила она прочитанное где-то выражение. -Никогда не знаешь, где что пригодится! – Катерина пользовалась любым затишьем в передвижениях слуг, чтобы подобраться к полкам с мазями, осматривала все горшочки и наконец-то нашла то, что искала.

–Да не могло такое быть, чтобы во дворце такого дамского угодника и похитителя не было этого средства! – приличных размеров горшок скользнул в сумку. – Персидская глина! Ой, как она понравится его бороде! Ой, как понравится!

Катерина понимала, что лучшее средство, известное ранее для депиляции, то есть для удаления лишних волос, Черномор добровольно на бороду не намажет. Поэтому, отследив слугу с миской, над которой препирались уже два чрезвычайно упитанных типа, один, уже виденный ранее с малиновой чалмой, и второй, с гладкой лысой головой, зато с тяжеленным золотым ожерельем, Катерина-невидимка попросту опрокинула какой-то хлипкий столик – и всё, находящееся на нем, с грохотом покатилось по полу, испуская клубы душистой пудры и тяжелые ароматы духов. Пока с криками и воплями слуги метались, устраняя беспорядок, Катерина под шумок уволокла миску, половину её содержимого выкинула под розы, надеясь, что это им не сильно повредит, а в оставшуюся половину щедрой рукой выложила всё содержимое горшка с персидской глиной – размешала. О, никогда в жизни она ничего так старательно не размешивала! Потом миска с волшебным составом была возвращена на место. Через несколько минут её хватились, торжественно добавили туда ещё два желтка и редчайший мёд от златоносных пчёл для усиления укрепления бороды.

– Угу, очень даже прекрасно! – Катерина боялась только, что они поймут, что средство стало какое-то немного другое, но оба великих специалиста были заняты горячим спором, что именно лучше – желтки или мёд, а слугу, растиравшего состав в миске, уже так замучили и заморочили, что и он ничего не заметил.

Примерно через час, уже ночью, дворец огласился звуком труб – это Черномор торжественно отправлялся на омовение. После того, как в двери, ведущие в баню, втянулись все занятые в это важное действие люди, Катерине оставалось только ждать результатов в укрытии под апельсиновыми деревьями.

– Вот интересно, получится у меня или нет? – гадала она. – Да укрепляй уже свою мочалку, как сказал бы Волк, скорее! – мысленно приказывала она Черномору.

Но омовение Черномора было делом серьёзным и длилось долго. Катя успела даже задремать в цветах и почти склониться в чрезвычайно колючий куст роз, как из дворца раздался истошный вопль. Потом тишина, а потом снова… нет, не вопль, а пронзительный непрекращающийся визг!

– Моя борода-а-а-а-а! – визжал Черномор, у которого с подбородка буквально отваливались пряди волос.

С грохотом распахнулись двери бани, и слуги начали разбегаться кто куда. Быстрее всех, даже несмотря на весьма солидные габариты, исчезли главные специалисты. Видимо, решили, что желтки и мёд – это слишком опасная для жизни штука! Источник шума приближался, и в сад выкатился Черномор. Летать у него уже не получалось. Он забавно подпрыгивал, зависал на пару секунд и медленно опускался к земле. И, не прекращая, орал!

Тут Катерина подумала, что слуги-то ей ничего такого уж плохого не сделали, а то, что кому-то голову могут снять за такое несчастье с бородой их господина и повелителя, сомнению не подлежало. Поэтому Катерина потихоньку отцепилась от роз, сняла шапку-невидимку, зажала её в ладони и, выпрямившись во весь рост, вышла из-под апельсиновых деревьев.

– Что же ты так кричишь? Разве тебе не понравилась моя новая сказка? – Катя строго смотрела на забавного человечка в роскошнейшем золотом халате и одной остроносой туфле – вторую он где-то потерял.

– Эээээааа? – отреагировал Черномор.

– Не поняла. Яснее, пожалуйста, – Катерина на всякий случай прислушивалась, не приближается ли кто-то со спины. Помнится, в поэме «Руслан и Людмила» упоминалось, что была у них тут такая прелестная привычка девиц сетью ловить.

– К-к-как ты здесь оказалась? – сумел выговорить Черномор, коснувшись подбородка. Он опять обнаружил у себя в руке кусок бороды – завыл.

– Я? Я гуляла среди роз, – мило пояснила Катя, снимая с рукава розовые лепестки и доставая пару шипов из косы. – Какое сказочное тут у тебя место! Сразу стало дивное настроение. И придумалась мне новая сказка о бороде Черномора. Правда, ты, кажется, не оценил? Но не переживай, времени на это у тебя будет достаточно! Тем более, что, если ты будешь опять что-то против меня или моих друзей замышлять, сказку я могу и повторить. Кто знает, насколько у твоей бороды хватит сил… Так и вовсе облезть можно. Навсегда, – Катерина глянула на Черномора, стоящего с отвисшей челюстью с жалкими останками бороды на ней.

– Ладно, счастливо оставаться, а мне пора. Загостилась я тут у тебя, – Катерина услыхала тихий шорох около крайних деревьев, поэтому поторопилась убраться в густую темень аллей, где надела шапочку и, легко забравшись на дерево, наблюдала за суетой и криками вокруг дворца.

– Так, это я сделала, теперь пора отсюда убираться. – Как только слуги Черномора убежали искать её дальше, Катя незаметно пробралась на берег озера, в которое падали несколько небольших водопадов с отвесных склонов.

Там, под прикрытием скал, она сняла шапочку, спрятала её и представила белые лебединые крылья. Через минуту небольшая лебедь взмахнула крыльями и поднялась выше дворца, садов и скал, окружающих долину.

Катя кружила над горами, пока не отыскала на дальнем склоне ровную площадку и, вернувшись в человеческий вид, вызвала ворота.

– Да, вряд ли он забудет визит в мою школу, по крайней мере, в ближайшее время. А ведь я его сразу же честно предупредила! – Катерина пожала плечами. И шагнула, толкнув створки, возвращаясь в свой мир.