Самолёт продолжал крениться набок, и компания катилась и катилась по наклонной плоскости. Наконец, пол под ногами выровнялся.
– Прекрати немедленно! – напустилась сороконожка на соноеда. – Это не смешно, это безобразие.
– Это не я! – прокричал чуть живой от страха соноед. – Я не брал таких снов!
– А это и не сон, – послышался незнакомый голос.
– А что же это тогда? – машинально спросил бегущий человечек. Он снова стал плоским, каким становился, когда покидал книгу сказок.
– Это самолёт. А я – грипша самолётный. А вы кто?
– Су… суседка. С-под Архангельска. Что такое «самолёт»?
– Я сороконожка.
– Я – бегущий человечек из сказки о племени гурон. Меня нарисовала мама.
– Я соноед. Я ем страшные сны. Это похоже на чей-то сон, только непонятно, страшный он или нет.
– Я повторяю вам, уважаемые пассажиры, это не сон, это самолёт. А я – грипша самолётный. Мы, грипши, иногда встречаемся в самолётах. В прежние времена, бывало, самолёты только благодаря нам, грипшам, и взлетали. И летели. И садились. Сейчас не то. Наизобретал человек электроники, самолёт сам летит.
– Ну так на то он и самолёт, чтобы самому лететь? – пожала плечами сороконожка.
Грипша, конечно, лукавил. Разумеется, эти удивительные машины – самолёты и взлетали, и садились безо всякого участия грипш. Сложнейшие механизмы, лётчики, годами учившиеся, чтобы уметь управлять такой громадиной – в этом грипша толком не понимал. Но прекратить говорить уже не мог, с таким восхищением глядели на него гости. Кого он только ни видел в рейсах, но такие пассажиры летели с ним впервые. Иногда грипша спускался в отсек с собаками и пытался их успокоить.
– Бывало, летишь на фанерном самолёте, из людей только пилот и один пассажир. Крылья тканью обтянуты, на носу винт. А в новых самолётах, огромных, сплошь электроника, грипшам здесь делать нечего. Вот, разве что… Момент.