Покинув островок, отделенный кустарником, где стоит дом деда, двое вошли в редкий березовый лес. Тишина нарушалась только разлетающимися эхом и режущими слух ударами топора. Они подошли ближе. Девочка рубила дрова. В ее темных глазах была осознаваемая сама себя тоска и усталость, скрывающаяся за привычным для нее оцепенением. Она ударяла по полену, оно падало на траву, и тут же окружающий мир погружался в непроглядную тьму. Тьма липла к глазам и заливала уши. Казалось, она растекалась по миру. Мгновение спустя свет возвращался, и перед девочкой снова лежало целое полено. Она ударяла еще раз, и снова звук топора, стук полена о землю и абсолютная чернота. Путники стояли и слушали странную и непривычную им песнь этой девочки с вороньими глазами и подпаленными костром волосами. Расплавленный воск тек по лезвию ее топора, застывал на древесине, замуровывал прямо в землю ее босые ноги. Пришедшие поискали мать девочки рядом с небольшой хибарой, дверь в которую была открыта настежь. Никого не оказалось ни в доме, ни рядом с ним.