Глава 10. Посвященный.
Я никак не мог выплыть из дурманящего сонливого тумана. Последнее что мне запомнилось перед потерей сознания – ощущение разверзшейся земли под ногами, и провал в пустоту, не имеющую дна.
Хотя предел этой бездне по всей видимости был, я чувствовал под собой твердую поверхность, и слышал тихий гул, похожий на звук работающего двигателя. Похоже, меня снова куда-то везут. Вот только куда, и кто? Открыть глаза – значит себя обнаружить, поэтому я пока что не спешил, успею еще осмотреться. А вот осознание того, что руки и ноги ничего не сковывает – радовало необычайно! Но с другой стороны я уже настолько привык к агрессивному поведению моих похитителей, что за свои дерзкие действия на поляне ожидал как минимум новых побоев, а как максимум – внезапный избыток свинца в организме, и возможно, с летальным исходом. Правда чувствовал я себя вполне живым, и даже лежал с неплохим комфортом: внутри неизвестного для меня пока транспортного средства было достаточно тепло, чтобы мой продрогший до костей организм перестал, наконец, стучать зубами от холода, и что-то мягкое было подложено мне под голову, неужели подушка? Либо Клещ вдруг воспылал ко мне нежностью, либо…
– Ну как там наш посвященный, в отключке ещё? – внезапно нарушил тишину спокойный мужской голос.
– Да вроде дрыхнет.
Ага, говоривших как минимум двое…
– Странный он какой-то, кто же это открывашку вверх ногами держит? Наверняка ведь знал, что при активации портала может сам под луч попасть!
– Слушай, а если он и правда из этих, из нулевых? Это многое бы объяснило!
– Посвященный, который не знает об этом? Хм… Что-то новенькое!… Вруби-ка автопилот, пора поговорить с нашим героем, а то гадать – только время зря тратить.
Автопилот??? Так мы еще и куда-то летим???
Решив перестать притворяться, я осторожно открыл глаза, ожидая увидеть перед собой салон самолета. Но окружающее меня пространство было больше похоже на вагон поезда в метро, чем на привычную всем любителям полетов бортовую оснащенность воздушного лайнера. Вдоль стен тянулись неширокие оббитые мягкой тканью сиденья, нечто среднее между скамьями и диванами, разделенные на посадочные места опускающимися подлокотниками, несколько из которых, видимо, подняли, чтобы уложить туда меня.
Увидев приближающихся ко мне двоих парней в белых костюмах, я воспитанно свесил ноги с лежанки и сел. Встать помешала уверенно опустившаяся на мое плечо рука пилота, или кем он там был?
Говорить первым я не торопился, так как совершенно не понимал, что происходит и кто эти двое. Не зная пока их имен, про себя я окрестил мужчин Эником и Беником. Придерживающий меня на месте Эник выглядел чуть солиднее своего брата, а в том, что между парнями есть родственные связи, я не сомневался, так как генетика была на лицо, и в этой парочке он показался мне главным. Но первым, на удивление, заговорил более хилый Беник:
– Ты сиди сиди, не вставай, после того, что ты вытворил, хотя бы пару клайсов надо отлежаться.
– Клайсов? – тупо повторив незнакомое слово, я удивленно воззрился на него.
– Ну, это в идеале. Можно, конечно, и одним обойтись, если голову не давит. Объясни только, на хрена ты открывашку вверх ногами-то держал? И одет почему не по уставу?
Час от часу не легче… Не понимая ровным счётом ничего, я аккуратно, но уверенно, чтобы это не было похоже на проявление агрессии, тряхнул плечом, скидывая с себя руку Эника, и пропустив совет «отлежаться» мимо ушей, все-таки встал. Как-то удобнее разговаривать с незнакомцами, когда они находятся на уровне твоих глаз, чем пялиться на них исподлобья.
– Можно задать вам вопрос? – обратился я к Бенику, приняв для себя то, что именно он в этой паре является главным.
– Валяй.
– Ребят… Не сочтите за глупость, но где я? И кто вы такие?
Похоже, теперь настала очередь удивляться братьям. Молча переглянувшись, они уставились на меня столь внимательно, словно хотели просканировать насквозь. Видимо приняв про себя какое-то решение, Эник зачем-то потянулся к моему правому уху и, всмотревшись, ткнул в него пальцем:
– Метки нет. Он и правда нулевой!
– Ну реально, – задумчиво протянул Беник. – Вот ведь подфартило! Это что же получается, если мы сами его обратим, то премиальные лаксы за нового хантера нам обеспечены?
Эти двое сыпали незнакомыми для меня терминами, вызывая в голове все больше и больше вопросов. Сделав глубокий вдох, я решился их озвучить:
– Послушайте, парни! Я не знаю, что здесь происходит и что означают ваши "клайсы", "открывашки", "посвященный" и прочее. Хантер в переводе с английского – значит охотник, пожалуй, это единственное, что я смог понять из вашей болтовни. Все остальное, сказанное вами, остаётся для меня большой загадкой! За последние двое суток я чертовски устал! Меня похищали, избивали, заставляли искать неведомую железяку, и поверьте, меньше всего сейчас я готов к новым загадкам! И я очень сильно вас прошу: вы можете по-человечески объяснить, что здесь, мать вашу, происходит???
Выплескивая из себя эту тираду, я и сам не заметил, как, заведясь, перешёл на крик. Слишком сильным было напряжение последних дней, чтобы я мог сдерживать рвущиеся наружу эмоции.
Переглянувшись друг с другом, и понимающе кивнув только им одним понятным не озвученным мыслям, Эник и Беник хитро заулыбались.
– Ты лучше присядь, нулевый, – безапелляционно произнес Беник. – Разговор, по всей видимости, будет долгим…
Глава 11. Новые термины, новые вопросы.
Решив, что слушать обещанный «долгий» рассказ стоя – глупо и по меньшей мере неудобно, я сел на место. Опустив загнутые к верху подлокотники, устроился с максимально допустимым комфортом, подперев руками гудящую после пробуждения голову. В уголке сознания пульсировала мысль о том, что, может, и правда сейчас стоило бы отлежаться, уж больно состояние было паршивое, но протянутая мне Эником бутылка минеральной воды, которую я выпил практически залпом, немного привела организм в норму. Хотя, если судить по сочувствующим лицам пилотов и по тому, как они бросали на меня и друг на друга тревожные взгляды, выглядел я все же неважно.
– Ну как, нулёвый, готов воспринимать информацию? Обратно в бессознанку не уйдешь? – поинтересовался Беник, забирая у меня из рук пустую бутылку и меняя ее на новую, которую я тут же поспешил открыть.
Сделав несколько менее жадных, по сравнению с предыдущими, глотков, я кивнул.
– Что ж… Тэкс… Как там у нас по уставу положено начинать:
Пусть будет светел путь твоих открытий,
Успешного преодоления границ,… – заговорил он вдруг стихами, но увидев мой выразительный взгляд, смутившись, покраснел. – Черт, так давно никого не инициировал, что основы подзабыл, – Беник озадаченно почесал затылок. – Ай, ну да и черт с ними! Постараюсь просто говорить понятно.
– Будь любезен, – кисло улыбнулся я.
– Значит вот что, парень. Та штука, которую ты назвал «неведомой железякой» – пульт, открывающий порталы, или проще выражаясь, «открывашка». Управлять ей дано далеко не каждому, вас таких «посвященных» можно по пальцам пересчитать. Так что я тебя поздравляю: ты один из счастливчиков, обладающих этим даром, а учитывая то, что ты смог активировать открывашку, будучи нулёвым – говорит о сильном потенциале, думаю, в десанте тебя с руками и ногами оторвут.
Я слушал Беника и ничего не понимал. Десант? Порталы? У меня какой-то «дар»?… Помнится, и Лиза говорила о некоей моей супер-силе, но я тогда совершенно не воспринял ее всерьез…
На автомате вновь приложившись к бутылке и сделав еще несколько глотков, я внимательно вгляделся в собеседника: лицо парня было более чем серьезным, и на попытку розыгрыша его слова не походили.
– Давай-ка для тупых еще раз по порядку, – попросил я, и правда начиная чувствовать себя таковым. – Для начала, о каких порталах идет речь?
Беник удивленно вздернул бровь, но тут же вернул лицу прежнее выражение, вспомнив, видимо, что говорит с новичком, к каковым сам меня недавно причислил.
– Порталы в Параллели! Ну или в параллельные миры, тебе, наверно, так понятней будет. У вас на Пятой, вроде, так их называют.
– Пятой?
– Ну, твой мир, откуда ты сюда свалился. Эта параллель в спирали – Пятая.
Я пытался осмыслить услышанное. Все звучало как какой-то фантастический бред, но ведь если подумать, кто сказал, что наша реальность – единственная? И почему надо верить в отсутствие разумной жизни в других вселенных? Может рассказ Беника про параллельные миры и звучал, как придумка, но слишком уж много нюансов в последней череде событий указывали на то, что даже к такому странному объяснению приключившейся со мной истории стоит прислушаться. Если бы несколько дней назад кто-то мне сказал, что я буду сидеть внутри странного авиа-вагона, и на полном серьезе выслушивать от незнакомого собеседника подобную чушь – от нелепости данной перспективы я бы уржался. Но сейчас мне было совсем не до смеха.
– И сколько всего этих параллелей?
– Точно никто не знает. Это же СПИРАЛЬ, мужик! У нее есть начало, исток. Мы пока что сумели изучить витки с 1-го только по 49-й, дальше ни один обращенный пройти не смог, хотя ученые утверждают, что параллели на этой цифре не заканчиваются. Да видно только не нашлось еще дарования, способного пересечь этот разрыв. Может, тебе повезет? – усмехнулся Беник и хитро подмигнул.
И хотел бы я разделить его оптимистичный настрой, да не мог, а потому продолжал допрашивать пилота со всей серьезностью.
– А где мы находимся сейчас?
– Так это, в молоке плаваем.
– Не понял?
– Ну, молоко – это пространство МЕЖДУ спиралями. А мы с братом занимаемся тем, что патрулируем не санкционированные скачки, и вытаскиваем таких вот как ты, дурней, из межпространства. Потому что сами вы, особенно нулёвые, как правило, выбраться из молока без профессиональной помощи не можете.
– Это почему же?
– А ты представь себя мухой, случайно угодившей в кисель, к чему бы привело твое беспорядочное барахтанье в попытках вылететь из этой вязкой массы? Вымотался бы до предела, и потом, скорей всего, сдох, – развел руками Беник, и хитро ухмыльнулся: – А вообще проще тебе показать, чем сто раз объяснять на словах. Пошли!
Резво поднявшись, он бодрым шагом проследовал в пилотскую кабину летающего вагона, или как он там правильно называется… Я, стараясь сильно не отставать, вяло поплелся следом, с трудом справляясь с головокружением. В животе вдруг протяжно заурчало, да так, что Эник, оказавшийся в этот момент рядом, сокрушенно покачал головой и поспешно начал рыться в шкафчиках, гремя контейнерами.
– Заходи!
Приветственно махнув рукой, Беник распахнул дверь.
Я переступил порог и пораженно замер: полностью состоявшая из стекла кабина словно парила в тягучей белесой массе, и лишь монотонное урчание двигателей свидетельствовало о том, что поезд-самолет не стоит на месте.
– Что за черт… Это и есть молоко?… – язык меня плохо слушался.
– Начинаешь вникать в теминологию, молоток! – хлопнул меня по плечу Беник, усаживаясь в одно из кресел. – Ну, так что, посвященный? Пора нам выныривать отсюда, остальное тебе расскажут в отделе. Капитан долго ждать не будет, да и время нашего дежурства тоже уже заканчивается.
– Капитан??
Да когда ж это все закончится-то, господи!
Вместо ответа, Беник молча кивнул на заднее пассажирское место, и я послушно плюхнулся на мягкое сиденье. От полученной информации мозг готов был взорваться. Появившийся на пороге Эник с подносом в руках, уставленным контейнерами с теплой разогретой пищей, показался мне богом, настолько голодным я себя чувствовал. Поблагодарив парня, поспешившего занять кресло второго пилота, не думая больше ни о чем и не стесняясь своего несдерживаемого чавканья, я принялся за еду.
Мои спасители, терпеливо дождавшись, пока я слизну с пальцев последние крошки и довольно откинусь на спинку сиденья, дружно переглянулись:
– Пора?
– Да, погнали!… Эй, нулёвый, – обернулся ко мне Беник.
– А?
– Пристегнись. Выход в пространство – такое себе удовольствие. Может немного потрясти.
Послушно защелкнув ремни безопасности и на всякий случай вцепившись руками в подлокотники кресла, я прикрыл глаза, мысленно приготовившись к возможному толчку.
Глава 12. Новое место
Говоря о том, что «выход в пространство» из молока не доставляет пассажирам вагончика удовольствий – Беник сильно лукавил, в чем я тут же смог убедиться на собственном печальном опыте.
И я еще, дурак, смел до этого жаловаться на самочувствие! Ни одни самые высокие и страшные американские горки не сравнятся с тем чертовым колесом, в которое нас закрутило и выплюнуло, оставив после себя ощущение того, будто все кишки внутри спрессовались в клубок.
Схватившись руками за живот и согнувшись пополам от сотрясающих тело рвотных спазмов, я низверг на чистейший светло-бежевый ковер пилотской кабины всё, что пять минут назад съел, но не имел возможности переварить. Бедный Эник, он так старался с организацией обеда…
Вытерев выступивший на лбу пот и сглотнув скопившуюся во рту кислую слюну, я поднял на пилотов сконфуженный взгляд. Ужасно хотелось сплюнуть, но увидев масштабы наделанной мной катастрофы, подумал, что это уже будет окончательным хамством. К тяжелому самочувствию добавился еще и жгучий стыд: вроде взрослый мужик, много лет посвятивший езде на автомобиле, намотавший сотни тысяч километров по всей стране в самых разнообразных, порой тяжелейших условиях, и тут нате вам: стоило немного покрутиться в «мясорубке» – и желудок тут же отказал. Да еще и на глазах у парней! Это ж надо было так осрамиться!
Но всмотревшись в непроницаемые лица новых знакомых, я с удивлением подумал, что мои опасения за свою репутацию, похоже, носят сугубо односторонний характер.
Беник, молча оценив меня взглядом, нажал какую-то кнопку на приборной панели, и пол подо мной, зажужжав, перевернулся вместе с ковром на 180 градусов, обернувшись идеальным покрытием, словно только что ничего и не было.
Успев в первую секунду испуганно отдернуть ноги, я осторожно медленно распрямился, пытаясь осознать произошедшее на моих глазах чудо. Похоже, эта фишка с мгновенной уборкой далеко не последнее, чему я еще могу здесь удивиться.
– Не красней, нулёвый, – с усмешкой проговорил Беник. – В первый раз все блюют. Дальше привыкаешь.
При мысли о том, что это адское испытание может довестись пережить еще раз, мне стало страшно. Видимо в моем взгляде отразилось нечто такое, что заставило пилота перестать ухмыляться, и уже посмотрев на меня серьезно, он кивнул:
– Ладно, пожалуй, для тебя и правда на сегодня новостей достаточно. Можешь отстегнуться, мы прибыли. Веня сейчас покажет дорогу в гостевой блок, где есть все необходимое для того, чтобы ты помылся, переоделся и отдохнул. Куратор прибудет клайса через три, это пять часов по-вашему, успеешь вздремнуть. Ну а я пока оформлю на тебя бумажки, чтобы к встрече с начальством все документы у нас были в порядке.
Ага, значит, Эник у нас на самом деле оказался Веником… В любой другой момент я бы над этим посмеялся, но сейчас на веселье сил уже не осталось.
Решив про себя называть парня Вениамином, я, кряхтя, поднялся с кресла.
Чувствуя, что от меня ощутимо припахивает, и подумав о том, что попасть в душ и правда необходимо как можно скорее, я неловко протянул Бенику руку:
– Спасибо!
Несмотря на субтильное телосложение, рукопожатие у пилота оказалось крепким и уверенным. Ободряюще хлопнув меня по плечу и подмигнув, он махнул мне рукой:
– Бывай, нулёвый! Не прощаюсь.
Дернувшись было к выходу, чтобы догнать удаляющегося Виниамина, я, запнувшись, виновато обернулся:
– Тебя-то как зовут?… Прости, что сразу не спросил…
– Маркус.
На моем лице отобразилась глупая улыбка. Да он что, серьезно? Маркус и Вениамин?
Но парня это нисколько не смутило. Усмехнувшись, он пояснил:
– У родителей было хорошо развито воображение. Когда ребенком был, меня это имя самого бесило, а потом как-то свыкся. Сейчас даже нравится. Хотя друзья зовут просто Мариком. Если хочешь – можешь тоже так обращаться.
– А тебе самому-то как будет комфортнее?
– Ну…, пожалуй, лучше всё-таки Маркус. Звучит солиднее, – сказал он, чуть краснея.
– Значит, договорились! – улыбнувшись смутившемуся от моих вопросов пилоту, я поспешил покинуть салон авиа-судна, так как у двери меня уже ждал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, Вениамин.
***
Ожидая увидеть перед собой на выходе трап или нечто подобное, я несказанно удивился, когда за дверью пассажирского отсека оказался лифт! Но вопросы я пока решил оставить при себе, да и терпение Веника было небезгранично, а я и так уже испытывал перед парнями неудобство.
Первое, что бросилось в глаза, когда я оказался со вторым пилотом в тесной кабине, было отсутствие кнопок. Но видимо они и не требовались, потому что как только двери за нами закрылись, лифт неспешно поехал. Вниз или вверх определить мне не удалось, да и по большому счету важности это не представляло. Я просто хотел попасть, наконец, куда-то, где можно было бы прилечь.
Ехали недолго. Буквально через несколько секунд мы остановились. За распахнувшимися дверьми в обе стороны тянулся длинный узкий коридор, от пола до потолка обшитый светлыми матовыми панелями. Пол был укрыт светло-зеленым полотном, ступив на которое я в очередной раз пристыжено скривился, заметив, что оставляю за собой на ковре грязные мокрые следы. Беготня по осеннему лесу не прошла незаметно. Да и комбинезон мой был в таком виде, что людям на глаза в таком виде лучше не показываться.
Вениамин с непробиваемым выражением лица шел позади, периодически меня подгоняя. Дойдя до поворота, я собрался сменить направление, но пилот, замерев у неприметной с виду двери, скомандовал остановиться. Похоже, пришли. Гостиница у них тут что ли какая?
Веник, вытащив из кармана нечто похожее на прозрачную дискету, приложил ее к замку, и с тихим щелчком комната открылась.
– Заходи, нулёвый, располагайся.
– Андрей, – представился я наконец, устав от навешенного на меня прозвища.
– Как скажешь. Ну, давай уже, мне бежать нужно!
Суетливая нервозность, просквозившая в голосе Вениамина, мне не понравилась. Бросив на него настороженный взгляд, я торопливо шагнул внутрь темного помещения. Пилот, как мне показалось, неслабо нервничал, и вскоре я понял, почему.
Дождавшись, когда я перешагну порог, он резко захлопнул за мной дверь. За спиной пискнул, защелкиваясь, замок.
Вздрогнув от неожиданности, я обернулся и стукнул кулаком в дверь:
– Эй! Какого черта?!
– Прости, парень, таков порядок. Это для твоей же безопасности! – послышался из коридора приглушенный голос Веника. Судя по извиняющемуся тону, которым это было сказано, ему самому было не по себе, но я почувствовал, как на меня волной накатывает злость.
– А не пошли бы вы со своими порядками, а?! – выкрикнул я, не сдержавшись.
– Была бы моя воля, я б тебя не запирал, поверь! Но пока начальство не решит, что делать с тобой дальше, придется потерпеть. И советую не тратить силы, а привести себя в порядок и отдохнуть. Время у тебя есть.
– Да иди ты в… – с трудом проглотив про себя матерное слово, я медленно выдохнул, и сквозь зубы спросил: – Как свет здесь включить хоть подскажешь?
Видимо, Веник что-то сделал со своей стороны, потому что через секунду в помещении вспыхнуло освещение.
– Полотенца и одежда на постели. Вода в душе включается автоматически при закрывании дверей кабинки. Через час тебе принесут еду. О вызове к куратору сообщат дополнительно. Отдыхай.
Протараторив инструкции и не дожидаясь ответа, Вениамин спешно удалился. Послушав пару секунд звуки его удаляющихся шагов, я тяжело вздохнул, и приступил к осмотру помещения.
На душе было тяжело и противно. Рано я начал радоваться своему внезапному спасению. Вырвавшись из лап бандитов и ненормальной девушки Лизы, я решил, что, наконец-то, оказался в безопасности, но на деле – всего лишь сменил одно заточение на другое, пусть и на этот раз более комфортное.
А будущее между тем по-прежнему оставалось туманным…
Но, несмотря на все перенесенные мною испытания – похищение, пытки, неудавшийся побег, происшествие в старом заброшенном лагере, путешествие через пространство и знакомство с ребятами из патруля – я всё еще был жив. И пока свет в глазах не померкнет – я буду продолжать бороться. Чего бы мне это ни стоило.
Глава 13. Очень «горячие» водные процедуры
Комната оказалась совсем небольшой, и по обстановке походила скорее на каюту, чем на гостиничный номер. Узкая койка, застеленная свежим бельем, была откидной и довольно жесткой. Рядом – невысокий столик на колесиках, на нем лишь бутылочка воды без газа, которую я тут же не преминул открыть, и бумажные салфетки, не слишком старательно всунутые в цветастый пластиковый стакан. Я попробовал аккуратно вытащить одну, но они вынулись сразу пачкой, половина из которой хаотичным листопадом разлетелась по ковру. Поднимать салфетки мне было лень, и я махнул на них рукой. Точнее – носком кроссовка затолкал их в угол, где смятый желто-зеленый комок казался менее заметен.
У противоположной стены рядом с чуть приоткрытой пластиковой серой дверью одиноко стоял старый стул с протертым сидением из какого-то темно-бордового плюша, и этим меблировка комнаты ограничивалась.
Толкнув дверь, открывающуюся вовнутрь, я оказался в еще меньшем помещении, но сейчас оно интересовало меня гораздо сильнее комнаты для отдыха: это был смежный санузел, судя по метражу которого душ можно было принимать прямо сидя на унитазе. Здесь же рядом примостилась и маленькая угловая раковина с нависающим над ней затертым зеркалом. Подозревая, что ничего хорошего в нем не увижу, все же я решился посмотреть на себя.
Зрелище оказалось то еще, в первые секунды я свое отражение даже не узнал. Со стены напротив на меня смотрел хмурый тип с ввалившимися глазами, заросшее щетиной и покрытое синяками и ссадинами лицо приязни не вызывало. А взгляд… Встреться мне в переулке этот страшный человек, я бы, наверное, перекрестился.
Выглядывающий из зеркала грязный избитый бомж вдруг резко заставил меня почувствовать свой запах, и в носу защипало так сильно, что не отдавая себе отчета в своих действиях, я с остервенением начал срывать с себя одежду, которая при этом местами рвалась прямо у меня в руках. Расставшись с ненавистным полудраным комбинезоном, я скинул белье и кроссовки, и оставив всё кучей тряпья валяться на полу, вскочил в душевую кабину. Выкрутив оба крана на полную, и подставив голову под жесткие струи воды, не обращая внимания на жжение в саднящих ранах, я чувствовал себя на седьмом небе, наслаждаясь тем, как вместе с грязью и потом в водосток утекает та испуганная, забитая личность, которая всего несколько часов назад прощалась с жизнью, когда усмехающиеся садисты-наемники подошвами своих военных ботинок старательно вбивали её в грязь.
Я извел на себя добрую половину флакона пахнущего хвоей и чем-то цветочным шампуня из серии два в одном, но для меня он сейчас был и мылом, и гелем для бритья, и дезодорантом, и просто чудо эликсиром, способным избавить мое тело и душу от того слоя истязающих пыток, страха и необъяснимых мистических событий, которые мне пришлось пережить. Правда, касаемо последнего, пожалуй, я поторопился, так как всё необъяснимое в моей жизни, похоже, только начиналось.
Из-за шума воды я не услышал звука открываемой двери, и когда сквозь стекающие по ресницам капли разглядел за запотевшим стеклом душевой чей-то силуэт, чуть было не вскрикнул от неожиданности. Но все же мне удалось сдержаться, и машинально прикрыв рукой самую ценную часть своего туловища, я резко выключил воду, приготовившись отразить возможную атаку. Но к моему удивлению её не последовало. Вместо этого из-за полупрозрачной преграды, не дающей возможности рассмотреть нежданного посетителя, раздался легкий женский смешок, и чьи-то цепкие пальчики игриво пробарабанили дробь по разогревшейся от пара перегородке.
Проведя ладонью по стеклу на уровне лица, образовав своеобразное окошко, я встретился глазами с миловидным женским личиком, полным нескрываемого любопытства, которое, хитро улыбнувшись, тотчас же скрылось из виду. На секунду мне показалось, что видение причудилось, как дверь кабинки против моей воли была сдвинута в сторону, а просунувшаяся в образовавшуюся щель тонкая женская рука уверенно расширила проем, и вслед за ней совершенно наглым образом влезло и всё тело целиком, вот так внезапно и без спросу нарушив моё одиночество. Оторопев от подобной бесцеремонности, я открыл было рот, чтобы высказать незваной гостье всё свое недовольство, но уже через секунду поймал себя на мысли, что делаю совсем не то, что собирался, и вместо выяснения отношений занимаюсь яростной любовью с неизвестной незнакомкой, разом растеряв все пришедшие на ум слова, а потом и вовсе позабыв, кто я такой, и как меня зовут. Накопившийся внутри за последние двое суток стресс, вырвался наружу вихрем ощущений, тело захлестнуло волной наслаждения, подобно которой я не испытывал никогда еще в своей жизни. Мне хотелось орать и плакать, смеяться и стонать одновременно, и все это не отрываясь от сладострастных незнакомых губ.
Когда же я почувствовал себя опустошенным, и резко ослабевшие руки отпустили еще пышущее жаром, но уже обмякшее женское тело, продолжая тяжело дышать, я отшатнулся, и пытаясь склеить разбежавшиеся мысли воедино, смог, наконец, устало прохрипеть:
– Ты кто?
Девушка, серьезно глядя мне в глаза, мгновенье помолчала, а затем заливисто и громко рассмеялась, сотрясаясь всеми своими соблазнительными выпуклостями, чем окончательно ввела меня в ступор.
Подумав, что после только что произошедшего в этой тесной кабинке плотского безумия, вопрос, наверно, прозвучал и правда глупо, я обиженно насупился, резко почувствовав себя дураком. Отсмеявшись, девчонка нежно, но уверенно вытолкала меня мокрыми ладошками за дверь, еще и отвесив напоследок мне шлепок пониже спины, тем самым вызвав внутри меня волну возмущения.
– Дай мне пять минут, чтоб привести себя в порядок, а сам иди пока поешь. Я оставила поднос на столике.
Подумайте, какая! Она здесь уже командует! Интересно, может быть мне тоже нужно «привести себя в порядок», в конце концов, на мою долю пришлась бОльшая часть расхода энергии!
Но мои возражения, как и мое мнение здесь никому уже были не нужны, а выговаривать задвинутой стеклянной дверце показалось глупым.
Издав тяжелый вздох, и собрав в кулак остатки выжатого как лимон достоинства, я гордо удалился в комнату.
Девушка меня не обманула, ужин действительно ожидал у кровати. Но прежде чем накинуться на еду, мне хотелось как можно скорее одеться. Собственная нагота почему-то внезапно начала меня сильно напрягать, и разворошив сложенную поверх шерстяного покрывала стопку одежды, я стал спешно облачаться в те вещи, которые первыми попадались мне под руку. И когда заканчивал застегивать довольно строгую по стилю черную рубашку поверх футболки с неизвестными мне символами, позади раздался уже знакомый чуть насмешливый, но в этот раз оценивающий голос, произнесший с томной ноткой удовлетворения:
– А тебе идет наша форма, Открыватель!