Школа темных. Избранница грозы

– Ого, отдельная комната. Это потому что я – племянница Кеймана?

– Нет, это потому что нельзя селить магов с большим потенциалом вместе. Любой конфликт может обернуться локальными разрушениями. Магистры считают, что у нас должно быть личное пространство. Поэтому комната маленькая, но зато отдельная. Душ и туалет в конце коридора, увидишь латунную фигурку девушки. Рекомендую принимать душ рано утром: мало кто хочет вставать пораньше. Пустота и тишина.

Послышались шаги, и двое мужчин, протиснувшись мимо нас, занесли в комнату сундук с моими вещами.

– Идем дальше, времени не очень много.

– А где все? – спросила я.

– На тренировках и занятиях. Официально учеба еще не началась, но праздношатающиеся маги слишком опасны, так что всех с первого дня как следует нагружают. Тебе уже сделали расписание, с завтрашнего дня приступишь.

Следующей остановкой на нашем пути стала столовая. Большие двустворчатые двери с витражами сложно было пропустить, вход в столовую оказался в самом начале жилого корпуса. Я насчитала пять с лишним десятков небольших столиков, каждый из них был рассчитан на четверых. Больше всего меня поразил потолок: стеклянный, увитый какими-то интересными серо-голубыми цветами. Должно быть, обедать здесь и впрямь приятно. Понятия не имею, как выглядят частные школы на Земле, но Школа темных определенно стоит своих денег, сколько бы ни стоило здесь обучение.

Надин подвела меня к небольшому стеллажу с кучей полок. На каждой полке стояли черные таблички с именами.

– Здесь все очень сложно, но это традиция школы. Каждый адепт может выбрать себе соседей по столику. Выбор разрешается делать раз в год, осенью. Ты ставишь таблички со своим именем в ячейки тех, с кем бы хотела сидеть, а они потом либо выбрасывают твою табличку, либо принимают твое предложение.

– Но я же никого не знаю, – осторожно напомнила.

– Именно поэтому изначально твои таблички поставили в пустую ячейку, соответствующую девятнадцатому столику. Если кто-то захочет подсесть к тебе, то попросится. Если ты с кем-то подружишься, то тоже сможешь это сделать. Решение нужно принять в течение недели.

– Надо было взять блокнот и все это записывать.

Или зарисовывать, с письмом у меня тоже не все гладко.

– Ты быстро разберешься. Это затягивает. Традиции, правила, расписание. Здесь не просто учатся, здесь живут.

Мы снова вернулись в холл.

– В учебную часть во время занятий заходить строго запрещено. Поэтому просто сверяйся со своим расписанием. Там указаны все номера кабинетов и время. Ну и спортивный корпус.

Надин жестом пригласила меня зайти в третью дверь.

– Помимо обязательных занятий по специальности, мы должны выбрать спорт. Это, пожалуй, единственная сфера, где огневик может плавать или воздушник – участвовать в боях. Проводятся соревнования, конкурсы, иногда устраивают турниры между школами.

Мы вдруг очутились в красивом, но немного жутковатом переходе с панорамными окнами. Внизу виднелось идеально зеленое и гладкое поле, вдалеке – лес, а чуть поодаль бурная река.

– Да, – проследив за моим взглядом, сказала Надин, – туда ходить строго запрещено. Течение стремительное, оступишься – и можно заказывать поминальный обед. Но именно там проходят водные спуски – спорт факультета воды. Задача: на небольшой дощечке пройти полосу водных препятствий и не свалиться.

Лыжи? Или серфинг? Надо глянуть на это чудо спортивной магии вживую.

– Поле для боевок, это любимый спорт огневиков. Довольно дикий, потому что нельзя использовать магию, представляешь? Только тренировочное оружие или вообще рукопашка.

Девушка скептически фыркнула, всем видом давая понять, что не одобряет такие варварские развлечения. Ну, мне они тоже не по душе.

– Факультет земли развлекается в лесу, в поиске кладов, захвате флага и ориентировании. Ну а мы…

Переход закончился, и я первая очутилась в небольшой башенке-лаборатории. Сначала показалось, что все полки заставлены какими-то светящимися зельями. Но, приглядевшись, я вдруг поняла, что в каждой такой колбочке, окруженные разноцветным сиянием, неуловимо трепещут крошечные крылья.

– Крылогонки, – с горящими от восторга глазами пояснила Надин. – Наш спорт, воздушников. Хочешь, покажу, что это такое?

Не в силах оторвать взгляд от крыльев, я кивнула.

Надин осторожно сняла с верхней полки колбу и, встряхнув, достала оттуда крылья, а затем подкинула их в воздух. Комнату озарило мягким синим светом, девушку окутал рой сверкающих огоньков, а когда все утихло… я в изумлении открыла рот.

За спиной Надин красовались два нереально красивых, мощных и сверкающих крыла.

– Вот так это и работает. Крылогонки – соревнования между студентами школы. В скорости, изящности и так далее. Мы летаем. Мы свободны.

Она несколько раз продефилировала мимо меня, давая возможность как следует оценить красоту крыльев.

– Хорошенько подумай, в какую секцию записаться, Деллин.

А что я? Я уже подумала. Влюбилась в крылья с первого взгляда.

Мне не хотелось покидать лабораторию с крыльями. Будь моя воля, рассмотрела бы каждую колбочку! Но время не резиновое, Надин потащила меня дальше.

– Завтра запишешься, тебя всему научат. Сейчас тебе нужно получить крупицы.

Пожалуй, только это известие взволновало меня сильнее, чем увиденные крылья. Крупицы выдавали в библиотеке, и это была самая шикарная библиотека из всех! Даже я, человек, чувствующий по отношению к книгам легкую враждебность, прониклась атмосферой большого двухъярусного зала с тысячами самых разных книг. Здесь пахло старой бумагой и кофе. А еще здесь были студенты: несколько человек сидели за столами, склонившись над книгами. Тишину нарушал только скрип перьев.

Завороженно я следила, как строгий библиотекарь в забавных круглых очках нанизывает на мой браслет небольшие черные бусинки. Ровно семьдесят штук, три ряда.

– Это на весь семестр? – удивилась я.

– Да, в первом семестре первого курса не так уж и много магии, – ответила Надин. – Вас будут учить входить в транс, одолевать эмоции и все такое. Потом квоту увеличат. Но все равно не рекомендую раскидываться магией, если нет денежной поддержки. Крупицы стоят дорого, стипендии едва хватит на половину браслета.

Мы вновь вернулись в холл. Почувствовав, что ноги гудят, я опустилась в кресло у камина. Надин села напротив.

– Есть какие-то вопросы?

– Пожалуй. – Я задумалась. – А как здесь все происходит? Ну… учебный процесс.

Было стыдно признаться, что я не училась ни в колледже, ни даже на завалящих курсах, так что имею лишь смутное представление о лекциях и семинарах.

– В школе четыре блока обучения, три промежуточные сессии и одна годовая. Осенью стартует первый блок. Он заканчивается зачетами и Балом Огня. Все адепты, успешно освоившие блок, могут посетить праздник. Дальше идет зимний блок, который завершается одним экзаменом и, соответственно, Балом Воды. Потом весенний блок с Праздником Земли. Ну и летний укороченный – блок-подготовка к годовым экзаменам, Воздушное шоу – и месяц каникул.

– Сурово.

– Только на первый взгляд. Основной принцип: не отставать. Задания сложные, но реальные, если не откладывать их на конец семестра. Накопишь долгов – считай, вылетела. А это чревато.

Надин многозначительно хмыкнула, и в памяти тут же всплыли слова Совета о специализированном заведении. Так, срочно выдайте мне список заданий, буду делать заранее!

Только как?

– У тебя в комнате есть брошюра с правилами поведения, изучи вечером. Наказания за проступки могут быть пустяковыми, вроде помывки туалета без использования магии, или серьезными, вроде отстранения от занятий. А еще ходят слухи, что магистр Крост может в прямом смысле выпороть. Но так еще никто не косячил. Да, и еще – на выходных мы можем ходить в город. Кто-то ходит развлекаться, кто-то – работать. Я, например, сижу с детьми. Ты тоже можешь что-нибудь подыскать.

– Да, это было бы здорово.

Надин взглянула на часы.

– Вынуждена тебя покинуть. Все, что знала, я рассказала. К семи подходи в столовую на ужин. Отбой в одиннадцать. В девять завтрак, в час обед. Не забудь записаться в секцию!

Последнюю фразу Надин кричала уже из дверей.

Я осталась совершенно одна в огромном холле. А когда осознала это и поняла, что вот-вот он наполнится галдящими адептами, как ужаленная подскочила и рванула в комнату. К знакомству с новым коллективом я точно не была готова. Голова кружилась от обилия информации. Или от голода?

В комнате я разобрала вещи, разложила на столе канцелярию и сделала над собой усилие, прочитав правила жизни в школе. Ничего особенного в них не было. Не драться, не портить имущество, подчиняться преподавательскому и управляющему составу, не нарушать режим и не ронять репутацию школы за ее пределами. Вряд ли я рискую нарушить хоть одно из этих правил.

Потом я быстро сбегала в ванную, чтобы умыться, и переоделась в чистое платье. Правила гласили, что я должна быть в форме лишь в учебное время, так что на ужин могу выходить хоть в гидрокостюме. Прачечная работает два дня в неделю, лекарский пункт – в спортивном крыле.

Черт, как же мне здесь нравилось! Я долго смотрела в окно, пытаясь поверить, что все происходит на самом деле. Школа магии, факультеты огня, храмы древних богов. Даже осточертевшая дислексия не могла испортить мне настроение. К семи часам я выдвинулась в столовую, а подойдя к стеллажу, задумчиво уставилась на свою полку: к моей табличке добавилась еще одна. Надпись на ней гласила: Аннабет Фейн.

И что мне делать с этим?

– Если не хочешь приглашать ее за свой стол, то убери. А если хочешь, то поставь вот в эту нишу, – услышала я.

Обернувшись, увидела миловидную девчонку с длинными русыми волосами. Худенькую, бледную, но довольно дружелюбную. Невольно подумалось, что пока страшилки Кеймана остались таковыми: никто из встреченных мной людей не испытывал ко мне явной неприязни на основании того, что я иномирянка.

Пожав плечами – ну хочется некой Аннабет Фейн сидеть со мной за столиком – я не против. Поэтому поставила табличку в небольшую нишу. Буквы засветились и тут же погасли.

– Вот и все! – просияла девчонка. – Теперь мы сидим вместе за девятнадцатым столиком.

– Так это ты?

– Ага. Я здесь уже неделю, а до сих пор ни с кем не познакомилась. Решила ткнуть наугад. А ты давно приехала?

– В обед. Еще не успела разобраться, как тут что происходит. Покажешь?

– Просто пойдем за стол, сама все увидишь. Тебе нужно передать на кухню, если есть непереносимость каких-то продуктов.

– Я понятия не имею, есть ли у меня непереносимость ваших продуктов. Я иномирянка.

Аннабет округлила глаза.

– Да ладно?! Иномирянка? Вот это да! Расскажи! А ты на каком факультете?

– Темной магии.

– Темная иномирянка? Я сейчас грохнусь в обморок.

– Это такой редкий случай?

– Не то слово. Практически уникальный. Обычно иномиряне или на «ты» с магией огня, или с магией земли. Я, кстати, будущий водник. А как ты сюда попала? Спонтанно провалилась в портал?

Я напрягла память. Говорил ли Кейман что-то на этот счет? Про легенду о племяннице я помню, а вот про долгий путь домой мы, кажется, не говорили. Но пока я размышляла, что из произошедшего можно описать новой знакомой, внимание всех присутствующих привлекла компания, ввалившаяся в столовую.

Челюсть отвисла сама собой, а разум в очередной раз подивился нашей общей невезучести. Во главе компашки вальяжно шел тот самый парень из книжного. За ним следовали трое бравых качков и семенили две девицы в ультраобтягивающих платьях с корсетами. У всех на груди алели какие-то значки, с расстояния не разобрала, какие именно.

– Знаешь, кто это? – спросила я.

– Бастиан ди Файр, – со странным придыханием ответила Аннабет.

– Офигенно пояснила. Кто такой Бастиан ди Файр?

– Огненный король.

– Я начинаю понимать, почему ты за неделю ни с кем не познакомилась. Расскажи подробнее!

– Его семье принадлежит огонь. Дом ди Файров владеет крупицами магии огня и продает их. Ни один костер не горит без их дозволения. Если у тебя нет крупицы магии огня – ты даже сигару не подожжешь.

Я все-таки не до конца поняла их систему с крупицами, но пока спрашивать не стала. Куда больше интересовала личность этого Бастиана. Интуиция подсказывала: нашу встречу он не забыл.

– Сейчас Бастиан на третьем курсе. Раньше он был просто сыном богатейшего человека в мире, а сейчас… его отец умер в конце весны. И Бастиан получил наследство, но решил закончить школу. Потому и огненный король. Наследников у старшего ди Файра больше нет, помимо Бастиана остались только жена и дочери, а женщины не наследуют магическое состояние.

– Прекрасный мир, – буркнула я. – Давайте замутим феминистическую революцию?

– Что? – не поняла Аннабет.

Еще одно не самое приятное открытие: платить надо не только за свою магию, но и за чужую. Хочешь разжечь костер? Ищи нужную крупицу. Хочешь попить воды? Расчехляй кошелек. Да они должны ходить с чемоданчиком бусин каждый!

– А откуда берутся крупицы? То есть кто закачивает магию в бусины?

Аннабет посмотрела на меня без преувеличения как на идиотку.

– Закачивает? Зачем? Бусины и есть магия. Они сделаны из чистой магической энергии, а маг только использует свои способности, чтобы преобразовать магию в нужный эффект!

– А на вид просто стекляшка, – хмыкнула я.

Даже на зуб одну крупицу попробовала. Почувствовала на себе пристальный взгляд и спешно выпрямилась. Да, это было именно то, чего я боялась: огненный король заметил мое присутствие. Правда, всего лишь одарил холодным взглядом, что внушало надежду. Вдруг магические владыки не общаются с иномирскими плебейками? Было бы круто.

Столовая наполнялась студентами. Все оживленно переговаривались, что-то обсуждали и выглядели вполне довольными жизнью. Большинство явилось на ужин в форме, так что я выделялась и неизбежно притягивала взгляды. Не знаю, сплетничали обо мне или нет. Решила не обращать внимания и просто плыть по течению.

– Расскажи мне о мире, о школе, – попросила я. – Чтобы не было новых сюрпризов.

– А… что ты хочешь узнать? Я даже не знаю, все такое привычное.

– Ну, например, как вам удается выживать, если вся магия сосредоточена буквально в паре рук? Неужели нельзя добыть огонь трением или с помощью лупы?

– Нет, конечно, как ты добудешь его без крупицы? Каждому человеку королевство выделяет по десять крупиц каждой магии, кроме темной, на личные бытовые нужды, а все, что сверх – покупаем. Поэтому во многих домах постоянно горит огонь, а воду приходится жестко экономить. Ну и работать, конечно. В выходные я собираюсь пойти в город, чтобы подыскать подработку. Студентов охотно берут на небольшую оплату, потому что всегда можно пожаловаться в школу, если что не так.

– Потрясающий мир, – вздохнула я.

– Сносный. Особенно если вытащил лотерею и родился в хорошей семье. Тогда все вокруг играет яркими красками.

– А твоя семья какая?

– А у меня ее нет, я приютская. – Аннабет пожала плечами.

Я поперхнулась картошкой.

– Извини.

– Да ничего. Магистр Ленард привел меня в школу. Я стащила у него браслет с крупицами на рынке, он меня отловил и сдал страже. Потом пожалел, решил вернуть в приют и в процессе рассмотрел дар. Совет долго решал, можно ли мне учиться. Но в итоге пришел к выводу, что стоит дать мне шанс. И вот я здесь.

– И ты ничего не знаешь о своей родне?

– Только то, что мама принесла новорожденную меня к дверям приюта. Я пыталась что-то выяснить, но не напала ни на какой след. Да это и не важно. Если бы я жила в семье, я бы не попала в Школу темных.

За ужином мы болтали о наших мирах, а к моменту, когда подали чай, начали их даже сравнивать. Так, например, и здесь, и на Земле было принято дарить подарки на праздник зимы. Два мира шли будто рука об руку, неуловимо проникая друг в друга. Или то был результат открывающихся то тут, то там, порталов.

Кормили сносно, даже очень. Без изысков, но сытно и вкусно. Овощной салат, две небольшие котлетки с золотистыми дольками местной картошки, чай и булочка с маком. В завершение всем выдали по небольшому глиняному горшочку, явно с чем-то молочным.

– В комнатах запрещено держать любую еду, – пояснила Аннабет. – Это нужно съесть за два-три часа до сна. Очень полезно. А вообще кухня подстраивается под наше расписание. Если там есть тренировка, то рацион немного меняют, в зависимости от того, в какой половине дня она назначена. Ну и во время экзаменов, говорят, пичкают орехами, фруктами и успокоительными отварами.

Мы закончили ужинать одними из последних. Не могу сказать, что это вышло случайно – мне не очень хотелось вдруг оказаться посреди галдящей толпы. Я неспешно допила чай, а когда столовая почти опустела, взяла баночку с йогуртом и в компании Аннабет вышла в холл.

– Увидимся за завтраком, – на прощание улыбнулась девушка. – Я бы с тобой еще поболтала, но мне уже задали сочинение. Побегу писать, пока не объявили отбой. Они везде гасят свет, ни зги не видно!

Она стремительно унеслась. Я взглянула на часы на камине. Времени до отбоя оставалось прилично. Может, погулять? Идея неплохая.

Прошлась по холлу, спустилась на первый этаж и погуляла немного там, потом обнаружила небольшой уютный балкон и долго любовалась закатом. Солнце садилось за лесом, освещая кроны деревьев красноватым светом. Интересно, здесь Солнце было Солнцем? Или этот мир освещала какая-то другая звезда? Что вообще он собой представляет с точки зрения науки… другую планету? Параллельную реальность Земли? Здесь такими вопросами не задавались.

Красные отблески заката напомнили мне о жутких глазах в темноте. Поежившись, я решила отправиться в комнату. Полакомиться йогуртом и лечь спать, чтобы с утра с новыми силами вступить в бой по завоеванию права на будущее. Хоть здесь мне должно повезти?

До отбоя было еще больше получаса, но во многих местах свет уже приглушили. Да и в самой школе будто не жили сотни шумных студентов. Я помню, какой шум и гам стоял в классных поездках на двухдневные экскурсии в моей школе. Или не все еще приехали к началу занятий, или учебный процесс был организован с тем расчетом, чтобы адепты в изнеможении после ужина ползли к постелям и не громили альма-матер?

Я так погрузилась в мысли, что почти на автомате вошла в жилое крыло. Здесь было еще темнее, горело всего несколько светильников. С трудом, но можно было прочитать таблички на дверях, и я всматривалась в прыгающие цифры, ища свою. Неловко будет, если я в первую же ночь в школе вломлюсь в чужую спальню.

Вдруг свет с негромким хлопком погас. На секунду позже сердце пропустило удар, а потом я почувствовала, как чья-то рука зажимает мне рот. Запястья обвила колючая грубая веревка, и в следующий момент меня втолкнули в какую-то дверь. Под ногами оказалась лестница, с которой я едва не скатилась кубарем, но тот, кто по-прежнему зажимал мне рот, успел перехватить за талию и не дать свалиться вниз. Я несколько раз дернулась в попытке вырваться, но безуспешно.

Глаза не успели привыкнуть к темноте, как меня втолкнули в какую-то ярко освещенную комнату. Я зажмурилась и не сразу поняла, что никто больше меня не держит.

– Какого хрена?! – Хотелось бы, чтобы голос звучал возмущенно, но на самом деле его можно было назвать скорее испуганным.

– Деллин Шторм, – услышала я холодный, надменный и, увы, знакомый голос.

Зрение восстановилось, и я смогла осмотреться. Меня притащили в обыкновенную аудиторию. С рядами деревянных парт, доской и портретами каких-то исторических деятелей на стенах. По обе стороны от меня с невозмутимым видом стояли два здоровых парня. Одного я узнала: он вместе с Бастианом явился в столовую.

Сам огненный король стоял в проходе, всем видом демонстрируя легкое веселье. На губах играла гаденькая улыбочка, а поза так и кричала о том, что он в своем праве. И легко по щелчку пальцев может заставить меня явиться на поклон.

– Ты считаешь, это смешно? – поинтересовалась я.

– Довольно забавно. Мне нравится наблюдать за страхом. Он у всех разный. Кто-то дрожит, аж ноги подкашиваются. Кто-то готов сражаться до последней капли крови. О твоем страхе я пока мало знаю, Деллин Шторм. Но поверь, узнаю все.

– А я думала, ты король огня, а не страшилок. Чего тебе от меня надо?

– Познакомиться. – Он пожал плечами. – Посмотреть, что ты за птица. Обрисовать правила моей школы.

– Твоей школы? А я-то думала она принадлежит темным. Один из которых, кстати, мой горячо любимый дядюшка. Чудом воссоединившийся с дорогой племяшкой. Он так рад, так рад.

Бастиан снова рассмеялся.

– Кеймана Кроста я не боюсь. Да и слухи до меня дошли интересные. Что магистр совсем не в восторге от появления в его жизни необразованной оборванки из отсталого мира. Поэтому можешь не стараться.

– Все, мне это надоело. Счастливо оставаться.

Я развернулась, чтобы уйти, но парни загородили путь к выходу.

– Ты еще не поняла, Деллин? В этой школе все делают только то, что я скажу. Ты пойдешь, когда я закончу.

– По-моему, ты еще даже не начал. Давай к делу, что тебе нужно?

– Кем ты была в своем мире?

– Уборщицей.

– Прекрасно. Поразительная карьерная лестница. Из уборщиц в темные маги. Ну и что? Ты веришь в сказку о том, что бедной и глупенькой поломойке вдруг перепадет магическое наследство и она станет принцессой?

– Ну, тебе же перепало.

А вот это я сказала зря. Глаза Бастиана потемнели – написали бы в земном романе. Но нет, они не потемнели. В них в буквальном смысле полыхнуло пламя, и я невольно отшатнулась.

– Страшно тебе, Деллин? – спросил Бастиан.

Он сделал несколько шагов по направлению ко мне.

– Здесь все делают то, что я прикажу. Большинство живет по принципу «не трогай меня и спи спокойно». Эта масса мало меня интересует. Но тебе такое не светит. Ты или подчиняешься – или уже к первому же балу вылетишь и из школы, и из мира.

– Потому что я иномирянка? И за что же ты нас так не любишь?

Бастиан молчал. Смотрел, чуть сощурившись, будто пытался прочитать мои мысли, и молчал. Огонь в его глазах постепенно утихал, а вот мое сердце билось с каждой секундой сильнее.

– Большинство из тех, кого ты встретишь в этой школе – пустозвоны. Они не способны ни на что из того, чем хвастаются. Всем рулят их родители, которым плевать на разборки в песочнице. Но я – исключение. Весьма неприятное для тебя. Дам тебе неделю на то, чтобы все обдумать и добровольно уйти из этой школы. А если нет… мне нет нужды жаловаться папочке. Мне принадлежит огонь. И я могу обратить его против тебя.

Не знаю, чего Бастиан ждал. Наверное, что я упаду на колени и поцелую носок его ботинка. Или с видом пускающей слюни идиотки прижмусь к широкой груди. Но скорее всего он просто подпитывался страхом, который я старалась не показывать, но все равно испытывала.

Защитит ли Кейман? Ой, сомневаюсь. Скорее поставлю на то, что если меня все же выживут из школы, вместе с ди Файром откроет бутылочку хорошего шампанского.

Но терять мне было нечего.

– Съешь йогурт. – Я ткнула Бастиана в грудь баночкой, которую до сих пор сжимала в руке. – Успокаивает. Да и для кишечника полезно.

На этот раз никто не стремился меня остановить, я беспрепятственно вышла из аудитории и понеслась прочь. Остановилась лишь в холле, в который вышла каким-то чудом. Свет везде уже погас, отбой давно объявили. Пришлось как можно тише проскользнуть в жилое крыло и предвкушать, как я буду на ощупь искать нужную дверь.

Хотя, приблизившись к середине коридора, я вдруг рассмотрела у предположительно моей комнаты темную фигуру. Опять вляпалась?

– И почему я не удивлен? Деллин Шторм в первый же день в школе наплевала на правила и шатается где-то после отбоя.

– И вам добрый вечер, магистр Крост.

– Молодец, – усмехнулся он. – Осталось научиться делать поклон, и я даже поверю, что ты прониклась ко мне уважением.

– Извините, йогурт у меня был только один.

– Что?

– Ничего.

Я устало потерла глаза. День выдался насыщенный, даже слишком. Если сейчас я не лягу в постель, то Бастиану не придется вышвыривать меня из школы, меня из нее вынесут вперед ногами.

Можно было рассказать Кейману о разговоре с огненным королем, но ведь не будет же он защищать меня вечно. Рано или поздно вызовы нового мира придется принять. Если спасовать сейчас, то как я вообще собираюсь жить и учиться дальше?

– В первую неделю тебе дадут поблажку, но потом будешь отвечать за каждое нарушение.

– Я очень устала и хочу спать. Вы что-то еще хотели?

– Нет. Просто решил убедиться, что ты не заблудилась в душе.

– Как видите, заблудилась. Но спасибо за заботу. Спокойной ночи?

– До завтра, – хмыкнул Кейман.

Я долго смотрела ему вслед, вплоть до момента, когда темнота скрыла широкую спину. В громкие заверения о том, что я теперь сама по себе, верилось с каждой минутой все меньше и меньше. Я не сама по себе, я по какой-то причине интересна практически всем.

Свет в комнате вспыхнул, к счастью, с отбоем нас не лишали освещения в комнатах. Потянувшись и зевнув, я вдруг замерла и мысленно выругалась. Похоже, не все сюрпризы этой школы на сегодня закончились.

На постели лежала небольшая черная коробка с золотым бантом.

Ни за что не поверю, что ее принес Кейман! Ну, или поверю, если найду внутри дохлую крысу. Однако зачем-то же Кейман ошивался возле моей комнаты, неужто и впрямь проверял, как прошел первый день в школе?

Я осторожно взяла коробку с постели и села за стол. Долго смотрела на аккуратно завязанный бант. На матовой поверхности не было никаких надписей или символов. Просто коробка, просто лента. А что внутри?

Внутри оказался гребень. Красивый, аж дух захватило. Или старинный, или стилизованный под старину. Гребень украшали удивительные камни, похожие на черные опалы. Такие же переливчатые, необработанные, с серебристой пыльцой на местах слома. Опалы играли всеми цветами радуги.

Я надеялась найти внутри записку, но ничего, кроме подушечки, на которой и лежал гребень, не обнаружила. Сначала желание примерить накатило с такой силой, что я едва усидела на месте. Потом разум взял свое, и гребень был возвращен в коробку, которую я поставила на подоконник. Если это подарок Кеймана, во что я поверю, только если он лично признается и напишет письменную объяснительную, то все в порядке, но если сюрприз прислал Бастиан или еще кто-нибудь, чья ненависть к иномирянам сильнее здравого смысла, то лучше не надевать на себя подозрительные предметы.

Завтра выясню, от кого и по какому поводу презент. Сейчас, если не лягу тотчас в постель, то отключусь прямо на стуле.

Но все же я не смогла удержаться и, прежде чем уснуть, несколько минут смотрела, свесившись с постели, в окно. На звезды, на спутники, на небо чужого мира. Одновременно страшилась и ждала нового дня.

Пальцы медленно, с явным наслаждением, перебирают струны незнакомого мне инструмента. Он чем-то похож на арфу, но в несколько раз больше и причудливой формы. В окно льется свет, который играет на глянцевых поверхностях инструмента и бросает на стены световые зайчики. От каждого моего движения, словно повинуясь музыке, срывающейся со струн, зайчики скачут по стенам и играют всеми цветами радуги.

Если всмотреться в отражение в стекле, то можно увидеть, как в волосах переливается гребень. Мягкие крупные черные локоны спадают на плечи. У меня никогда не было такого цвета волос, но в отражении я – Деллин, непривычно взрослая, непривычно серьезная.

Руки будто сами по себе. Знают, как касаться струн, чтобы хаотичные звуки складывались в стройную неземную мелодию.

Которую нарушает хриплый, удивленный и немного нереальный голос:

– Ты здесь… ты правда здесь…

Он говорит что-то еще, но я не успеваю расслышать. Оборачиваюсь, и подсознание не дает рассмотреть обладателя голоса – я просыпаюсь.