Чудовище во мне

– Далеко не прыгай, парень. Так же, как и я, разобьешься.

По спине пробежали мурашки. Ведь я точно знал, что стою на скале один. Превозмогая ужас и тревогу, медленно повернулся и в этот момент полетел вниз. Со скалы в море.

Упал в воду и тут же всплыл. В метре от моего падения увидел рифы.

Если бы не тот голос, я бы мог действительно разбиться о них. Ко мне подплыл лучший друг, хотел похвалить. Я его перебил:

– Там на верху, на скале, ты видел кого-нибудь рядом со мной?

– Ты о чем? Нет, никого не было. Я видел тебя одного. Давай нырять!

Но я точно слышал этот низкий голос. Он меня предостерег от прыжка вперед. Мистика.

Путы

Случилась эта история с моими соседями. В квартире проживала молодая семья и бабушка. Пока родители пропадали на работе, с их годовалой дочерью сидела бабушка Фаина.

Настало время ребенку ходить на своих ножках самостоятельно. Однако девочка, едва поднимаясь, тут же падала на пол.

И вот, как-то вышли они с бабушкой во двор, погулять. Все детки бегают, играют в песочнице. Вот только Фаина сидит на скамейке со своей внучкой.

Проходит незнакомая женщина с сумками. Остановилась отдохнуть. Увидела, что девочка пытается встать, но все время падает. Фаина ее снова на ручки зовет.

– Ваша внучка не может ходить? – как бы невзначай спросила женщина.

– Да, уже больше годика, а все ползает на четвереньках. Не знаем, что и делать.

Женщина оставила свои сумки на земле и стала рыться в сумочке. Достала ножницы и скомандовала:

– Отпустите внучку, пусть сделает шаг, два.

Сама женщина встала позади ребенка. Малышка поднялась и начала делать первый шаг. В этот момент женщина взяла ножницы и между ног ребенка разрезала невидимые путы. Словно разрезала невидимую ткань.

В тот момент девочка сделала второй, третий, четвертый шаг. Так начала самостоятельно ходить. Побежала к другим детям играть.

– Огромное вам спасибо, – сказала Фаина.

– Не за что, – ответила женщина, забирая сумки, – этот способ рассказала мне моя прабабка.

Уже тем же вечером девочка уже вовсю бегала по детской площадке, словно прошло несколько дней.

Глухое село

Я и мой молодой человек Стас решили провести выходные подальше от города. Выбрали глухое село рядом с дремучим лесом.

Стас был за рулем, а я смотрела в карту. Показывала дорогу. Добрались только к вечеру. Поставили машину под дерево, выставили палатку. На опушке были разбросаны сухие ветки, их хватило, чтобы разжечь костер.

Я бросила в угли приготовленный картофель. Однако Стас решил, что углей слишком мало, и костер вот-вот погаснет. Надев резиновые сапоги, отправился в лес за дровами.

Солнце закатилось. В лесу было темно. Я крикнула ему вдогонку, чтобы не уходил далеко от палатки.

Сама вытянула ноги к огню. Притянув теплый плед, решила немного расслабиться, глядя на угли.

Пронзительный крик на весь лес заставил меня подскочить с места. Кричал Стас. Его крик был жутким воплем человека, столкнувшегося с нечто ужасным.

Прислушавшись, я поняла, что Стас примерно в двадцати метрах от меня. Его истошные крики все еще доносились до меня. Громкий хруст ломающихся веток!

Кто-то или что-то возвращалось в лес. Нечто было огромным и двигалось медленно, тяжело дыша.

От ужаса происходящего я не могла двинуться с места. Стояла у костра и смотрела в темный лес.

Я слышала, как выл от боли мой Стас. Как медленно полз ко мне, в сторону опушки. Но я ничего не могла с собой сделать. Стояла и плакала.

Когда из леса он выполз, я закричала на весь лес от ужаса увиденного. У него была откусана до плеча правая рука. Он истекал кровью, но все-таки полз ко мне.

Когда приблизился, я опустилась перед ним на колени и осмотрела. Все лицо Стаса было исцарапано ветками. Из груди торчали кости. Он хотел мне что-то сказать, но изо рта потекла струйка крови. В следующую секунду потерял сознание.

Не знаю, откуда во мне появились силы поднять его и уложить на заднее сидение машины. Я была словно во сне. Действовала как лунатик.

Позабыв о палатке, сумках и костре, я направила автомобиль в сторону города. Сидела за рулем и тихонько плакала.

В городской больнице нам ничем не смогли помочь. Стас умер, не приходя в сознание. На вопрос, кто или что с ним так мог разделаться, никто не дал вразумительного ответа. До сих пор не знаю, кто обитает в том дремучем лесу.

Глупая мать

Наверное, в жизни любого ребенка нет ничего страшнее, чем глупая мать. Своей глупостью она может лишить здоровья, сделать несчастным или просто-напросто убить.

В своей жизни я встретил одну такую женщину. Елену. Ей тридцать два, и она весьма привлекательна. От первого брака остался восьмилетний сын.

Вдвоем с ребенком жила в однокомнатной квартирке на юге Москвы. Маленькая, чистенькая и светлая комнатка. Небольшой диван у стены, напротив – телевизор, а в углу – детское кресло.

Сын сам раскладывал это кресло и спал на нем. Спустя полгода в жизнь этой женщины вошел мужчина. Его зовут Геннадий.

И вот, каждое новое утро этот Геннадий трахает свою новоиспеченную жену Елену на этом диване. В одной комнате с мальчиком, который мирно спит в углу на своем кресле.

Это происходит ежедневно, как ритуал, перед рабочим днем. Без комплексов и стеснений.

Обнаженная Елена становится на четвереньки, а Геннадий пристраивается сзади. Все длится не менее десяти минут.

От громких стонов просыпается сын. Делая вид, что спит, молча наблюдает за происходящим.

В выходные молодожены отдыхают на кухне. Накинув на обнаженное тело легкий халат, Елена попивает чай. Геннадий, стоя у плиты, жарит яичницу.

Им плевать, что за стеной сидит ее восьмилетний сын. Они обсуждают, как на следующую субботу к ним придут еще двое приятелей. Как станут трахать Елену на том же диване, а Геннадий сядет в кресло с бутылочкой пива и будет за этим наблюдать.

И вот, Геннадий вываливает яичницу на тарелку. Берет приборы и несет это в комнату. Ставит на столик перед мальчиком, который смотрит на него глазами, полными слез.

– Че ревешь? Пацаны не плачут, запомни.

В ответ мальчик берет вилку из рук Гены и втыкает ему в живот. Резко и быстро. И вот, глаза мгновенно высыхают. Мальчик спокойно смотрит, как оседает мужчина с недоумением в глазах.

– Ты че, малой?

Медленно вытаскивая из живота вилку, Гена просит вызвать «скорую». На что ребенок, лишь пожимая плечами, уходит на кухню. К матери.

– Все в порядке мама, я смог тебя защитить. Я – настоящий мужчина. Я тебя никому не дам в обиду.

Он ждет, что она бросится к нему, обнимет и скажет, как сильно любит. Назовет своим героем.

Из комнаты слышен громкий рев:

– Елена, вызови «скорую». Твой сын убил меня.

Мать, застыв в оцепенении, смотрит на сына. Размахивается и бьет его наотмашь.

– Что ты наделал? Гаденыш.

Трясущимися руками тянется к телефону, вызывает врача. Позабыв про сына, бежит спасать своего Геннадия.

Мальчик смотрит ей вслед. Повернувшись, направляется к окну и смотрит вниз, на прохожих.

К подъезду подъехала карета «скорой помощи». Из нее вышли врачи и вошли в дом. Через мгновение в прихожей раздался стук. Мальчик не шелохнулся. Он слышал, как врачей впустила мать и, указав на раненого Геннадия, принялась рыдать.

Спустя несколько минут на кухню вошел незнакомый мужчина в халате. Он тихо приблизился к мальчику и положил ему руку на плечо:

– Это правда ты сделал?

Мальчик закрыл глаза и молча кивнул. Мужчина деликатно повернул ребенка к себе лицом.

– Скажи мне, зачем?

Но ребенок лишь закрыл лицо ладонями. Растерянный и напуганный. На кухню вбежала мать.

– Как ты мог так поступить? Ведь мог убить его. Доктор, заберите моего сына в психушку, это он сделал.

– Погодите, дамочка, я сам знаю свою работу. Идите к потерпевшему, не мешайте.

Напоследок мать ударила сына по голове, чтоб знал ее мнение на сей счет. Она не простит его, хоть зарыдайся.

Доктор оказался более человечным и добрым, чем родная мать. Он обнял ребенка, и они вместе покинули квартиру.

С того самого дня прошел месяц. Мать водит сына по психиатрам, утверждая, что ребенок – настоящий псих. Однако врачи считают как один, мальчик в полном порядке. Просто невероятно любит свою мать. И готов на все, чтобы ее защитить.

Сколько еще это маленькое сердечко сможет выдержать, прежде чем расколоться на части?

Заброшенный домик

Сколько помню себя, всю свою жизнь провела в деревне. Старая, заброшенная, с покосившимися домишками и разрушенной церковью.

В молодости с мужем нарожали пятерых детей. Все крепкие, здоровые. Как подросли, выстроили новый дом в два этажа. Поставили заново сарай, курятник, теплицу.

Старшие сыновья вскоре уехали в большой город. Дочери замуж повыходили. Остался только младший сыночек.

Вот именно с ним и приключилась эта история. Было на тот момент ему четырнадцать. Повадился, как все подростки, курить по-тихому. Подтаскивал сигареты у бати.

Утром, пока все заняты по хозяйству, уходил на соседний участок курить. Там заброшенный полуразрушенный дом. Хозяйка давно похоронена на местном кладбище. Умерла от одиночества в старости.

Дом остался никому не нужный. Рядом, у забора, деревянный туалет. Ни года, ни дождь, ни ветер не сломили его.

Прошла зима и наступил апрель. Снег начал таять, повсюду грязь и лужи. Как обычно, мой сынок побежал на соседний участок покурить.

Я давно на это махнула рукой. Все равно по-своему сделает. Пусть хоть при нас курит. Взяла ведро и направилась в курятник. Кур кормить.

Слышу истошный крик. От неожиданности бросила все и кинулась во двор. Кричал мой сын.

Мне даже в голову не могло прийти то, что с ним приключилось. Я застала его у деревянного туалета соседнего участка. Он был белее снега. Трясущимися руками указывал на распахнутую дверь.

На полусогнутых я наконец приблизилась и заглянула внутрь. Там на толчке сидела незнакомая мне женщина. Она была мертва.

Пустые глазницы, обгрызенный нос и уши. У ног – бегающие мыши. За моей спиной раздался громкий топот. Прибежал муж с лопатой. Думал, на нас напали, хотел защитить.

При виде мертвой женщины лишь смачно сматерился.

– Это ж наша местная алкашка, Тонька. Пропала еще полгода назад. Помнишь ее?

Я снова посмотрела на покойницу. Она была так изуродована, что не сразу признала. С тех самых пор мой сын перестал курить. На сигареты больше не смотрит. Правду люди говорят, нет лиха без добра.

Надгробие

В обществе принято, чтобы девушки рано выходили замуж и вскоре рожали детей. Мне двадцать семь, и скоро станут величать «старой девой». Потому как не замужем и не была.

Но всему свое время, я в этом уверена. Ведь в отношениях с мужчиной была целых пять лет. После долгих препирательств и скандалов я не выдержала и бросила его. Слишком глупый, слишком примитивный, слишком злопамятный. Хотя был хорош в постели. Трахал как надо и не по разу в день.

Прошло несколько месяцев. Я уже и позабыла о нем, стала на других мужчин посматривать. Знакомиться.

И вот как-то в один прекрасный день решила провериться. Сдать все анализы. До больницы ехать долго, в другой конец городка, к семи часам утра, а на улице лютая зима.

Так, нехотя я вышла из дома и пошла к остановке. Откуда-то сверху на меня упала тарелка и разбилась о голову.

Кто-то из прохожих вызвал «скорую». В больнице оказалась ровно к семи часам. Анализы мои забрали, сдали, отчитались. Голову перевязали и оставили лежать в палате на неделю.

Когда выписали, пошла домой. Обмотанная бинтами голова, а сверху – вязаная шапка. Возвращаюсь по дороге мимо кладбища. Рядом – одноэтажный салон ритуальных услуг.

Висит реклама гранитного надгробия. Моя фотография.

От неожиданности застыла в оцепенении. Приблизилась и вижу: внизу на надгробии – мои фамилия, имя, отчество. Дата рождения и дата смерти, которая совпала с датой разрыва отношений с моим молодым человеком.

Оказалось, этот урод таким образом мне отомстил, заказав это надгробие. Не зря я бросила этого придурка!

Свекровь

Так сложилась судьба, что нам с мужем и полугодовалой дочерью пришлось жить у свекрови. Двухкомнатная квартира, маленькая кухонька.

Странная мама у моего мужа. Иногда не слышала, что ей говорят. Иногда подолгу сидела на кухне, изучая стену напротив. Часто запиралась на балконе, разговаривая с кем-то.

Я списывала это на ее возраст. Все-таки шестьдесят лет.

Муж свою мать любил и ко всем ее странностям относился спокойно. Мол, она не агрессивная, еще поживем.

Ссориться с ним у меня не было ни малейшего желания. Все-таки это его родная мать. Хочу или нет, но должна ее почитать.

Однажды проснулась утром и поняла, что у меня пропало молоко. Грудь была пуста. Ребенка кормить нечем. Муж уже давно на работе, и чтобы не оставлять дочку одну, попросила свекровь с ней посидеть.

Собралась, надела туфли, взяла кошелек и выбежала за дверь. Магазинчик, где я могла купить все необходимое, был за углом дома. Я спешила, как могла.

Выбрала смесь, взяла бутылочки, баночки с питанием, направилась к кассе. Чувствую, что покрываюсь испариной, становится плохо. Сердце внутри колотится, вот-вот выпрыгнет. Как назло, впереди очередь. Человек шесть.

Не зная, что делать, я вся была на нервах, заглядывая вперед на кассира. Попросила у впередистоящих, чтобы пропустили вне очереди. Но никто не согласился. Молча отводили сердитые взгляды.

Спустя полчаса я вышла из магазина и побежала домой. Вошла в подъезд и слышу истошный крик своей маленькой дочери.

Бросилась по лестнице наверх, распахнула входную дверь и вбежала на кухню. То, что я увидела, не поддавалось никакому объяснению.

На газовой плите стояло железное ведро, наполненное водой. Включенный газ. В ведре сидела моя маленькая дочь.

Рядом, со включенным утюгом в руках, стояла свекровь. На кухонном столе – расстеленное покрывало и грязный памперс. Не глядя на меня, она отправилась в комнату за марлей.

Я кинулась к ведру с ребенком. Спустила на пол и, вытащив дочку, поняла, что подоспела вовремя. Вода была теплой и не успела нагреться.

Уже вечером муж сам вызвал для своей матери врача. Его диагноз оказался неутешительным. У свекрови была скрытая форма шизофрении.

Метро

Случилась эта история со мной в метро. Надо было доехать до центра. Кругом давка, толкотня. Место никто друг другу не уступает. Кто-то ругается.

Я, девушка спокойная, терпеливая, заняла место у освободившегося поручня. Одной рукой держу свою сумку и поглядываю по сторонам.

Рядом со мной встал молодой парень. Наушники в ушах, вязаный шарф, теплая куртка. Думаю, вытащу из кармана деньги, а то мало ли что. Вдруг кто украдет.

Засовываю руку в карман, а там чья-то рука. Шарит. По-видимому, того самого парня. От такой наглости я начала хватать его за пальцы, чтобы вытащить руку из моего кармана. Уж очень мне не хотелось, чтобы он забрал мои деньги.

Я не смотрю на него, а он не смотрит на меня. Безмолвная борьба рук в кармане. Ногтями вцепилась ему в кисть и с силой надавила. Вырвала из пальцев бумажные деньги, развернулась и вышла на станции.

Когда вместе с толпой смешалась, направляясь к выходу, взглянула на деньги. Оказалось, что там было пять тысяч одной бумажкой. Тут же залезла в свой карман и достала свои двести рублей.

Выяснила, что это я сама залезла в карман того парня и забрала его деньги. Стыдно и смешно.

Чудовище

Мужчина в голубой рубашке и темно-синем галстуке сидел в кожаном кресле. В руках – простой карандаш. На краю стола табличка «Психиатр Джон Смит».

Напротив него на краю дивана сидел молодой человек в поношенном костюме, который был ему мал. Он заметно волновался, иногда кусая ногти.

– Итак, молодой человек, чем я могу вам помочь?

– Мое имя Патрик Сингер, мне пятнадцать лет. Живу с родителями, учусь в школе. Мечтаю быть самостоятельным и жить отдельно от них. Я бы никогда к вам не пришел, если бы не настойчивые рекомендации моего учителя.

– Ближе к делу.

– С раннего детства мои родители избивали меня. Отец разбивал бутылки о мою голову, пинал по животу ногами, всячески унижал. Моя мать била руками по лицу и затылку. За любую мою провинность был жестоко наказан. Нередко засыпал в постели в собственной крови, мечтая о том, чтобы не проснуться утром.

– Вы считаете, что они вас наказывали без причины?

– Да. Считаю, что они не имели никакого права ломать мой нос из-за не сделанных вовремя уроков. Один раз отец швырнул меня на пол и выбил передний зуб только из-за того, что я оставил ложку в банке варенья.

Врач задумчиво потер подбородок:

– Вы любите свою мать?

– Нет, не люблю. Отца ненавижу. Иногда мечтаю о том, что перережу ему горло, когда он будет спать. Убить во сне, чтобы не сопротивлялся. Обмазать его теплой кровью лицо дражайшей матери, чтобы запомнила и боялась меня.

– Значит, у вас не возникает желание убить мать?

– Нет, только унизить. Ведь она никогда меня не защищала. Никогда не принимала мою сторону, а ведь я – ее родной сын. Ее ребенок.

– Насколько я понял, у вас проблемы другого характера. Расскажите о них подробно.

Патрик убрал руки в карман и, сложив их в кулаки, посмотрел в глаза психиатра.

– У меня неконтролируемая тяга мучить и убивать животных. Кошек, собак, мышей, хомяков. Все, что бегает, ползает, летает. При виде симпатичного котенка у меня нарастает внутреннее желание взять в руки и свернуть шею. Но прежде помучить.

– Как именно? Расскажите подробнее.

– Иногда беру ножницы и отрезаю уши. Бритвой снимаю часть шерсти со спины. Достаю зажигалку и поджигаю зверька. Мне нравится наблюдать, как еще живой котенок мучается в агонии, пищит и умоляет о помощи. В этот момент я получаю ни с чем не сравнимое удовольствие. У меня возникает эрекция.

– У вас были сексуальные отношения с девушками?

– Нет, не было. У меня нет никакого интереса к ним. Все девчонки в моем классе эгоистичные дурочки, кроме одной. Она настоящая королева. Эмма Норс. Но она меня не замечает. Пожалуй, она единственная, с кем бы я переспал. Но одна только мысль, что я увижу ее голой, вселяет панику. А что если я буду для нее недостаточно хорош? Что, если она высмеет меня?

– Подождите.

Психиатр поднялся из-за стола и направился к дивану. Сел напротив Патрика и продолжил:

– Вы получаете сексуальное удовольствие от зоосадизма и пиромании?

– Да.

– У вас бывает энурез?

– Да, часто.

– Вы обращались к кому-нибудь еще? Я имею в виду врача?

– Нет. Вы – первый, к кому я пришел. Можно сказать, обязали прийти, сам бы я ни за что не решился.

Врач внимательно посмотрел на Патрика.

– Что ты испытываешь сейчас?

– Злобу, раздражение. Мне хочется разбить что-нибудь и уйти.

– Сбежать?

Патрик нахмурил брови. Психиатр продолжил:

– Скажи мне, только честно, ты употребляешь наркотики?

– Да.

– Давно?

– Два года. Начал с употребления травки. Но думаю, что не смогу бросить, доктор. Ведь это единственное, что меня расслабляет и не дает окончательно превратиться в зверя.

– Значит, ты подавляешь свою агрессию?

В глубокой задумчивости Джон откинулся на спинку дивана. У этого пациента были серьезные психические проблемы.

Судя по всему, Патрик боролся сам с собой. Подавляя гнев и агрессию, мучился еще больше. Так недалеко и до эректильной дисфункции. Нельзя такого пациента оставлять без внимания. Мальчику нужна помощь.

– Ну хорошо, – продолжил Джон, – в общем картина мне ясна. Предлагаю такой сценарий развития нашего лечения. Во-первых, вы заведете свой дневник, куда тщательно будете записывать все происходящее в вашей душе. Все, что испытываете, глядя на животных, своих родителей и девушек. Во-вторых, я пропишу вам лекарства, которые вы обязуетесь принимать ежедневно. Встретимся с вами в следующий раз через полгода. Идет?

Он протянул Патрику руку. Тот кивнул в ответ и пожал холодной ладонью.

Прошло полгода, а затем и год с того момента их встречи. Патрик больше не приходил в кабинет психиатра.

Когда ему исполнилось восемнадцать, то съехал с квартиры родителей. Отец сам подобрал ему жилье. На окраине города, в неблагополучном районе.

С тех самых пор Патрик сильно изменился. Стал еще более замкнутым. Перестал общаться со сверстниками.

На жизнь зарабатывал тем, что вечерами разгружал товарные поезда. Денег хватало на содержание квартиры, на продукты и на мелочи.

Иногда он снимал проститутку, приводил в свою квартиру и заставлял раздеваться в прихожей. До спальни девушка должна была ползти на четвереньках, с тапочками в зубах.

Однако что бы она ни делала и как ни старалась, возбудить Патрика не могла. От собственной неполноценности молодой человек начинал избивать проститутку. Причиняя ей дикую боль, испытывал невероятные ощущения.

При виде крови из носа жертвы он чувствовал невероятную эрекцию. Ставил девушку на колени и вставлял свой член ей в рот.

Ему нравилось над ней доминировать. Видеть в ее глазах слезы, боль и чувство глубокого унижения.

От этого становилось так хорошо, что, кончив проститутке в рот, заставлял проглотить. Когда она ползала по комнате, собирая собственные вещи, кидал купюры на пол. После чего распахивал входную дверь и наблюдал, как она на четвереньках покидала его жилище.

В один из дней по дороге домой Патрик увидел у подъезда дома маленького котенка. Маленькое тельце тряслось от холода. Котенок хотел есть. Он был сильно истощен.

Недолго думая, он взял его с собой. Уже в квартире он направился в ванну. Включил теплую воду и положил животное под струю воды. Котенок даже не сопротивлялся, лишь тихонько пищал.

Патрик взял шампунь и намылил шерстку. Смыл водой и поставил котенка на полотенце. Ему хотелось дождаться, пока котенок высохнет.

С дрожащим животным отправился на кухню. Положил котенка на подоконник и потянулся за разделочной доской. Ему нужна была миска, блендер и нож.

Когда шерстка высохла, котенок слабо мяукнул и посмотрел на спасителя. Ему было неведомо, что у человека на уме.

Он доверчиво вскарабкался на руку. Патрик положил беззащитное животное на разделочную доску и одним ударом ножа отрубил голову.

Приподнял еще теплое тельце и сцедил кровь в граненый стакан. Как же давно он мечтал об этом. Теплая кровь на своих губах. Немного сладкая и густая. Патрик осушил стакан одним залпом, после чего вытер рот рукавом своей рубашки.

Теперь его интересовало обезглавленное тельце на разделочной доске. Ножом стянул кожу до самого хвоста. Отделил лапки от туловища и разрубил тело на несколько частей. Вместе с кишками бросил мясо в миску и включил блендер. Фарш. Немного соли и тертого перца. Настоящий деликатес.

В шкафу нашел плоскую тарелку, на которую тотчас вывалил фарш. Вилка и кусок хлеба. Патрик сел на табурет у окна и приступил к трапезе. Самая лучшая еда, какую себе только можно представить, это сырое мясо. Интересно, человечина так же приятна на вкус?

После ужина Патрик вошел в комнату и бросился на диван. Глядя в потолок, он думал только о том, что если не пить кровь и не поедать мяса, его сердце остановится. Перестанет биться, и он умрет.

Самое прекрасное это то, что он чувствовал себя спокойным и умиротворенным. Питая собственное тело свежей кровью, он сам себе продлевал жизнь. Кровь и есть жизнь.

Патрик смотрел на угол комнаты. Тени мерцали серыми красками. Тело окончательно расслабилось, а разум постепенно накрывала пелена.

Внезапно он увидел, как тени стали чернеть, превращаясь в круглый черный сгусток, похожий на шар. Он медленно поплыл по воздуху в сторону дивана.

Патрик хотел приподняться на локте, чтобы получше его рассмотреть, но тело словно парализовало.

Черный шар подплыл к ногам и застыл. Медленно вращаясь на месте, показал свой лик. Вместо глаз черные дыры и распахнутый с острыми зубами рот. Уродливое создание опустилось к ногам Патрика и стало приближаться к лицу.

– Что ты хочешь от меня? Убирайся прочь, тварь!

Но черная сущность подкрадывалась все ближе и ближе, пока не осела на груди. Эти мертвые глаза начали приближаться. Грудь сдавило так сильно, что Патрик перестал дышать.

Последнее, что он помнил, это надвигающиеся пустые глазницы и тихое рычание как у зверя.

На следующий день Патрик проснулся после обеда. Тело покрыто испариной, словно он заболел гриппом. Голова раскалывалась от жуткой боли в затылке.

Шатающейся походкой он направился на кухню. Наполнил вчерашний стакан водой, бросил аспирин и сделал несколько глотков.

Понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Надо было собираться на работу, но прежде принять душ.

Уже в ванной он включил воду и посмотрел на свое отражение в зеркале. Бледный цвет лица и темные круги под глазами. У виска – черные нити вен. Патрик не придал этому никакого значения. Скинув одежду, забрался в ванну.

Спустя полчаса он почувствовал себя намного бодрее. От усталости не осталось и следа.

Лишь когда вышел из дома и направился по дороге на работу, почувствовал дикий голод. Такой силы, что пришлось остановиться и закрыть глаза.

Патрик хотел женщину. У него прямо зубы скрипели от желания. Такого раньше с ним никогда не было. Впервые он захотел близости так сильно, что кружилась голова.

Он обернулся по сторонам в поиске жертвы. Как назло, тротуар был пустынным. Мимо проезжали машины и велосипедисты.

Сжав руки в кулаки, Патрик продолжил свой путь. Этим вечером он обязательно найдет себе жертву. Молодую, беззащитную, с длинными локонами и обязательно на каблуках. Обычно именно такие любят секс, потому и одеваются так призывно. Мечтают быть оттраханными. Патрик даст именно это и даже больше.

На работе он был сдержан и спокоен. Начальник ни разу не придрался. Патрик старался выполнять все быстро и аккуратно. Ведь складывать вдоль стен коробки было не так сложно.

Ближе к ночи, когда все закончилось, он сел на лавку у ворот. Мягкий свет одинокой лампы освещал его полностью. Патрик посмотрел на свои руки. Черные ногти, под которыми скопилась грязь. На локте – след мазута. В какой-то момент он представил, что это кровь. Свежая, еще теплая. От этой мысли мурашки пробежали по телу.

Вроде все как у обычных людей. Дом, работа, диван, телевизор. Но если копнуть глубже, то внутри обитал демон. Тот самый, что извращает, возбуждая низменные желания и похоть. Чудовище внутри, которое питается негативными энергиями, включая страх и ужас жертв.

Патрик понимал, что чудовище – это он сам. Знал, но ничего не мог с этим поделать. Слишком был сладок получаемый приз. От него невозможно было отказаться. Приз, который успокаивал и превращал ненадолго его в человека. Обычного, как все.

Передохнув, Патрик поднялся и направился по дороге в сторону своего дома. Тихий городской парк. Слабый свет фонарей освещал лишь тротуар. Мгла за деревьями, которую избегали прохожие.

Руки заметно дрожали от предвкушения. Он прибавил шаг. Где-то впереди, у живой изгороди, под фонарем стояла девушка на высоких каблуках.

Патрик направился к ней. Она его сразу заметила. Выбросила сигаретку и, поправив лиф короткого платья, улыбнулась.

– Привет, красавчик! Ищешь удовольствий?

– Да, ищу. Сколько?

Он оглядел ее цепким взглядом. Длинные белокурые локоны, а за ухом – бумажный цветок. Откровенное красное платье с широким черным поясом. На ногах – шпильки. На локте – татуировка в виде черепа с алыми розами.

Девушка назвала цену за час, но Патрик ее не слушал. Он как завороженный смотрел на ее тату. В голове возникали образы того, что он с ней сделает. Нужно лишь ее увести из-под фонарей. Туда, где им никто не помешает.

– Согласен, – ответил он быстро, – пойдем.

– Куда?

– Ко мне. Здесь недалеко. Я не привык трахаться у всех на виду. Это неприемлемо.

Она улыбнулась, позволяя себя увести. Этот незнакомец в два метра ростом был привлекателен. Белокурые волосы и светлые глаза. Такие мужчины нравились женщинам.

– Значит, ты скромняга. Любишь уединение и тишину. Имей в виду, за ночь я беру в три раза больше.

– У меня есть деньги.

Они перешли улицу и направились в сторону одноэтажных домов.

– Если ты не один, то деньги вперед!

– Я один, успокойся.

Ему показалось, что она нервничает. Это было ни к чему. Тогда он пошел на хитрость и предложил ей спиртного.

Она быстро согласилась.

– У тебя есть шампанское? Или вермут?

– Пиво светлое и бутылка водки.

Она выбрала пиво. Когда подошли к дому, Патрик быстро вставил ключ в скважину и открыл дверь.

У него не было ни малейшего желания с ней разговаривать. Молча подтолкнул ее в ванную, а сам направился на кухню.

В голове стучали виски. Дыхание усилилось, как перед сексом. Патрик в предвкушении распахнул кухонный шкаф и поискал глазами подходящую кастрюлю. Выбрал два ножа и тесак.

Оставалось дело за малым. В комнате свернул с пола ковер, скинул одеяло и стал ждать.

В ванной журчала вода. Проститутка что-то мурлыкала себе под нос. По всей видимости, она не торопилась выполнять свою работу.

Патрик сжал тесак в руке и тяжело вздохнул. Минуты длились так долго. Челюсти сводило от желаний. Хотелось, вопреки здравому смыслу, ворваться в ванну и прикончить ее прямо там. Но нет, этим самым он лишит себя главного приза.

Наконец плеск воды прекратился. Мгновение спустя она вышла из ванны. Голая с собранными локонами на затылке.

Продолжая мурлыкать себе под нос, вошла в комнату и увидела его. В одном прыжке Патрик набросился на нее, рукояткой тесака ударяя по лицу и, одновременно с этим, роняя на пол.

От боли девушка потеряла сознание. Это было то, что нужно. Патрик однократно ударил ее по груди. Потекла кровь, много крови.

Отбросив тесак, он начал стягивать штаны. Невероятное возбуждение, от которого напрягся член.

Раздвинув ноги своей жертвы, он вошел в нее с первого раза. До упора. Начал одновременно двигаться и кусать ее в шею. Это было неописуемо. Ничего подобного в жизни он не испытывал. Кончил быстро и излил семя.

Ножом поменьше перерезал ей горло. Вспорол живот и вытащил кишки. Кровь продолжала стекать из мертвого тела.

Патрик встал перед ним на колени и начал пить кровь. Источник энергии, которая, как ему казалось, питает и очищает.

Ничто в мире не может с этим сравниться. Еще теплое сердце. Размером с кулак. Он вырезал его и отнес на кухню. На разделочной доске мелко порезал и, усевшись на стул, стал поедать.

То, что ожидало его впоследствии, мало волновало. Ведь отныне он непобедим и неуязвим. Человеческая кровь дает на это право. Теперь он никогда не станет обычным человеком. Он не такой, как все.

По телу прокатилась волна истомы. Сладкое и ни с чем не сравнимое чувство. Откинувшись к стене, Патрик закрыл глаза. Он наслаждался этим состоянием.

Внутри, в голове что-то медленно перевернулось и осторожно спустилось вниз, в область груди. Словно прикосновение.

Приоткрыв глаза, он увидел черный шар внутри себя. Эти пустые глазницы и оскал. Мгновение – и все исчезло. Чудовище насытилось и уснуло.

Осталось дело за малым. Патрик поднялся и направился в комнату. Кровью был залит весь пол. Ею пропиталось все. Сейчас это не имело никакого значения. Его интересовало растерзанное тело.