По дороге в Портофино. Love story

Глава 3

Я стояла на террасе Виллы д'Эсте с чашкой кофе в руках. Было раннее утро, всё озеро было покрыто густым туманом. У меня было ощущение, что пар, идущий от моей чашки кофе, является частью всего тумана, и что я вдыхаю туман, и весь туман пахнет, как кофе. Вот такой сюр. Я ухмыльнулась – мне ещё и не такое покажется. Я спала всего час прошлой ночью.

Вчера была свадьба! Красивая свадьба моей сестры и Николаса. Весёлая, счастливая, модная! Моя сестра была в необыкновенном платье от Зухаира Мурада. Самая необыкновенная невеста, моя красавица, наша Виктория. Мы с мамой вчера плакали, не испугались испортить наши макияжи. Слёзы капали на моё розовое платье Валентино, но это были слёзы счастья, гордости за мою сестру. Когда папа её вёл к алтарю, никто из гостей не проронил ни слова, даже не кашлянул, просто все встали и смотрели, не отрываясь, на Викторию. Все замерли от такого изящества. Это был какой‑то особенный момент: к алтарю шла необыкновенной красоты невеста, которая излучала необыкновенное счастье. Её глаза искрились, она шла и смотрела только на Николаса, а он стоял и смотрел на неё.

Свадебная церемония проходила в парке Виллы д'Эсте. Виктория и Николас почти год ждали подтверждения бронирования их свадьбы в этот летний день на этой старинной Вилле.

Сложно передать всю красоту и гармонию этого места: озеро Комо, сама Вилла, благоухающие сады и парки, которыми она окружена. Всё веяло романтикой.

После церемонии был изысканный ужин, все блюда были приготовлены известным итальянским шеф‑поваром. Звучали трогательные тосты. Все подготовились, постарались. Мой любимый папа произнёс тост, мы опять с мамой плакали. Он признался, что каждый раз, когда мама была беременна, он мечтал о сыне, но никогда не пожалел, что родились две дочки. Что любовь отца к дочкам нежная и трогательная, что мы с Вики перевернули весь его мир в лучшую сторону, вдохновили на ещё большие подвиги во благо семьи, а теперь у него появился ещё и сын. И мой папа счастлив, что это Николас, его правая рука в компании, а теперь он ещё становится и членом семьи, сыном! Мама сказала красивый тост о том, как сохранить любовь в браке на долгие годы, об уважении, о терпении, и при этих словах она многозначительно посмотрела на Вики, и все гости захохотали, потому что все знали весёлый, добрый, но взрывной нрав Виктории.

А какой был свадебный торт! Это было произведение искусств, не только кулинарных, но и изобразительных. Французские кондитеры специально приехали за три дня до свадьбы на Виллу д'Эсте и творили это трёхъярусное чудо. Наши молодожёны даже несколько раз делали попытку начать резать торт, у них буквально не поднималась рука разрушить такую красоту. Но потом никто об этом не пожалел, так как торт был ещё и очень вкусным: нежнейший миндальный бисквит был пропитан земляничным и ванильным кремом.

Ну а потом было много шампанского и танцы, танцы были до утра. Почти все время я протанцевала с Диего. Мы веселились и дурачились, мы были давними друзьями, и с ним было легко. Годы успешной карьеры сделали своё дело, Диего стал уверенным в себе, интересным мужчиной. Я видела, как на него заглядываются наши двоюродные сестры. Но он очень постоянен, всегда старается делать это незаметно, но смотрит только на одну девушку, но я‑то это уже давно вижу. Бедный Диего. Надеюсь, у него это пройдёт, он забудет нашу Викторию и сделает какую‑нибудь девушку очень счастливой.

И только около пяти утра я вернулась в свой номер и плюхнулась прямо в платье на постель. Да, свадьба удалась, и при этой мысли я стала засыпать. И мне казалось, что я просплю как минимум до полудня.

Мне снились приятные сны, снилось море, мы бежим с сестрой по берегу, а за нами бежит наш весёлый пёс Роки. Море такое голубое‑голубое, и волн нет. Я так счастлива и спокойна. Я кричу: «Вики и Роки, что, давайте будем уже купаться», поворачиваю голову, а рядом на песке сидят Алекс и его жена Ирина, она всё ещё в том чёрном платье, в котором я её увидела в ресторане в Портофино, он смотрит на неё с такой любовью, а она смотрит на меня и смеется.

В этот момент я и проснулась, села резко на кровати, как будто мне приснился кошмарный сон. Она не жена, она бывшая жена. Это первое, что мне сразу пришло в голову.

Я встала, выпила воды. Сняла с себя своё розовое платье. Нехорошо спать в платьях Валентино, сказала я себе. Опять легла в постель, попыталась уснуть. Но каждый раз, когда я закрывала глаза, передо мной всплывала сцена из ресторана в Портофино, когда я увидела русского с его бывшей женой.

Я поняла, что заснуть мне уже не удастся. Я пошла в душ и долго стояла под тёплыми струями воды. У меня сильно болела голова, и мне было как‑то очень грустно. Грустно потому, что в какой‑то момент мне показалось, что я действительно нравлюсь Алексу, я в это поверила. А потом, зачем мы пошли на набережную вечером в Портофино? То, что я увидела их в ресторане, причинило мне боль, а ещё то, что он дал мне понять, чтобы я к нему не подходила. Он дал мне понять, что он здесь только с женой и не хочет, чтобы их разговор прерывали. Это было как‑то грубо с его стороны.

Я натянула джинсы и вышла на террасу отеля.

Уже стали сервировать завтрак.

Весь отель, всю Виллу д'Эсте занимали гости, приехавшие на свадьбу Виктории и Николаса.

Внизу уже появилось несколько человек, несмотря на такое ранее утро.

Я взяла чашку кофе и вышла на берег озера.

Пила кофе и пыталась собраться с мыслями. Хотя зачем мне это сегодня, сегодня можно отдыхать.

Тут я услышала голос мамы.

– Выпей хотя бы кофе.

Я обернулась и увидела своих родителей.

– Вы чего уже не спите? – подошла я к ним и расцеловала маму и папу.

– Папа улетает сейчас домой! – расстроенно сказала мама.

– Домой? А как же ваше путешествие по Италии, вы же хотели остаться на неделю здесь? – спросила я.

– К сожалению, я не могу. У компании проблемы. Большие. Кто‑то серьёзный пустил сплетню, что нашу только что полученную лицензию на Альц Фри правительство собирается отозвать. – Отец был очень зол, это было видно невооружённым взглядом.

– Кому это надо? Кто нам хочет навредить? – удивлённо сказала мама.

– Это такое хорошее лекарство, мы столько лет его тестировали, только наконец‑то получили лицензию. Всё идёт хорошо. Какой идиот пустил эту сплетню? Мне позвонил Льюис и сказал, что собирается продать свою долю в «Робертс и Кейн Фармасьютикалс». У нас и так с ним не складывались отношения последнее время. Если он это сделает, наши акции пойдут вниз.

– Купи его долю и всё, ты давно хотел с ним разойтись, – посоветовала мама.

– Я не могу это сделать. У нас нет свободных двух миллиардов долларов. А он торопится это сделать, так как поверил этой сплетни. Я лечу в Хьюстон. Если эта ложь станет всем известна, мне нужно будет организовать пресс‑конференцию. Мне нужен Николас, – ответил мой отец.

– Нет, не порть твоей дочери медовый месяц! Они сегодня улетают на Мальдивы. Пусть он ничего пока не знает. Никто ничего пока ещё не знает. Может, Льюис успокоится ещё. Может, пока ты летишь, всё образуется! Не переживай так сильно, – стала успокаивать его мама.

– Пап, а можно я полечу с тобой? – неожиданно для самой себя и всех спросила я.

Я поняла, что не хочу больше оставаться в Италии. Я очень рада за сестру, свадьба была незабываемая. Но Италия в этот раз причинила мне боль, мне здесь неуютно. Я хочу домой. Хочу забрать Роки из собачьей гостиницы, выйти на работу. Хочу вернуться быстрей к обычной жизни и забыть Алекса.

Родители смотрели на меня с большим удивлением.

– Оставайся со мной, София! Ты чего? В Хьюстоне сейчас жара! Мы с тобой съездим во Флоренцию, потом в Милан, пройдёмся там по магазинам, – стала меня уговаривать мама.

– Я тоже надеялся, что ты останешься с мамой, – сказал папа.

Мама на меня как‑то подозрительно посмотрела.

– Что‑то произошло? Ты какая‑то не такая? – спросила она.

– Нет мамуль, просто грущу, что Вики вышла замуж, что мы не сможем уже быть настолько близки, как были всегда. Мне действительно хочется вернуться в Хьюстон. – сказала я.

– Хорошо, выезжаем через тридцать минут. – сказал папа.

– Знаете, а я тогда с вами полечу. Что мне здесь одной делать! – решительно сказала мама.

Они вообще с папой никогда не отдыхали порознь, всегда только вместе. Я ждала, что мама так и решит.

– Хорошо, а то я уже стал волноваться, как ты здесь останешься без меня, вдруг тебя очарует какой‑нибудь галантный итальянец, – стал отшучиваться папа. Было видно, что он переживает, что испортил обещанное маме путешествие по Италии.

– Не переживай. Я уже очарована давно американским трудоголиком, – встала моя мама из‑за стола. – Пошла я собирать свои наряды.

Глава 4

Наступила осень. В Хьюстоне наконец‑то прошла жара. Погода стояла просто чудесная. Приближался праздник Хэллоуин. Мы с Вики в нашей галерее готовили большую благотворительную костюмированную вечеринку. Работы было очень много. Вики в этом году полностью сосредоточилась на своей семейной жизни, она очень усердно вила своё гнёздышко. Как только они с Николасом вернулись из свадебного путешествия, они сразу купили красивый дом в респектабельном районе Ривер Оакс, на соседней улице от дома наших родителей. Дом современный и стильный, но Вики и Ники решили немного изменить интерьер, а ещё мою сестру очень увлекли кулинарные классы. Сейчас это уроки итальянской кухни, в общем, в нашей галерее она – редкий гость. И если раньше все заботы о благотворительных мероприятиях мы всегда разделяли: я отвечала за художественную часть, подбор картин, подготовку аукциона, а Вики всегда занималась приглашением гостей и организацией кейтеринга.

В этом году почти все заботы легли на меня, и, несмотря на то, что в галерее работало ещё три человека, принимать все решения приходилось мне.

В Америке Хэллоуин – это детский, добрый праздник. Все дети всегда его очень ждут. Поэтому все собранные средства будут направленны в два детских фонда. Один – благотворительный фонд при детской больнице, этот фонд помогает найти средства на лечение детей из малоимущих семей, у кого нет медицинских страховок, а второй фонд, – его возглавляет уже много лет моя мама, – фонд, который помогает российским детским домам.

Вся наша семья очень ответственно всегда подходит ко всем благотворительным мероприятиям, особенно когда речь идёт о фондах помощи детям. В этом году мне повезло, весь сентябрь я провела в Нью‑Йорке. Отбирала, искала новых художников, ходила по галереям, на выставки, и мне посчастливилось познакомиться с группой молодых художников – ребята из Лос‑Анджелеса, их трое, и они делают невероятные коллажи: это и живопись, и фотография. Цветовая гамма просто необыкновенная, ими уже очень заинтересовались несколько Нью‑Йоркских галерей, несколько их работ было куплено известными коллекционерами современного искусства, и уже это им сделало имя, но мне удалось с ними договориться, и они приедут в Хьюстон на наш вечер и привезут пять своих работ для аукциона. Я бы сама хотела их представлять. Уже не первый раз убеждаюсь, что пора мне открывать вторую галерею в Нью‑Йорке. К сожалению, Хьюстон – не тот город, где происходит много культурных событий, и молодые, начинающие, но перспективные художники не хотят быть представлены хьюстонскими галереями. Я уже и так упустила несколько художников: я их нашла, они никому не были известны, познакомила их с большими коллекционерами, сделала им первые продажи, но контракты они подписали с галеристами из Нью‑Йорка; извинялись, но выбирали не меня. А теперь это большие звезды, их работы стоят сотни тысяч долларов.

А эти ребята из Лос‑Анджелеса, они такие классные, и у них такие работы, я чувствую, у них большое будущее. Они хотят переехать в Нью‑Йорк. На мой взгляд, самый талантливый в их группе – это Энди. Молодой, образованный, интересный, красивый и очень перспективный. Его точно ждёт большое будущее, он – душа их группы Импульс, генератор всех идей, как я поняла.

Мне кажется, я ему нравлюсь. Мы пару раз в Нью‑Йорке ходили вместе на ланч.

Между нами точно есть взаимная симпатия. Нам было легко и весело. Последний раз мы съели по куску вкуснейшей пиццы, самая вкусная пицца – в Нью‑Йорке. А потом купили мороженое и пошли гулять по Центральному парку. Выяснилось, что нам нравится одинаковая музыка, книги, фильмы. У нас действительно много общего, и между нами сложились какие‑то приятные отношения. Я часто думаю о нём, и у меня возникает всегда улыбка в этот момент. Мы стали обмениваться сообщениями и стали делать это всё чаще и чаще, ритм сообщений ускорялся. Это он уговорил свою группу приехать в Хьюстон на благотворительный аукцион в моей галерее, он мне намекнул, что, если я открою галерею в Нью‑Йорке, они подпишут со мной контракт, и только я их буду представлять, и добавил, шутя, что это всё произойдёт, если я пойду с ним на ужин.

Ох, не знаю. Он такой классный, но моложе меня на пять лет, да и потом – не стоит смешивать работу и личный отношения, – это золотое правило всех времён.

Я отвлеклась от работы с мыслями об Энди. Я сидела в галерее, был уже восьмой час. Вики обещала мне прислать все контакты по кейтерингу, но опять, видимо, отвлеклась на свою семейную жизнь и не прислала. Вдруг раздался звонкий сигнал моего телефона – это сообщение от Энди: «собираюсь на вечеринку с друзьями, хотел бы, чтобы ты пошла со мной, завтра улетаю в Лос‑Анджелес».

Я опять улыбаюсь, мне приятно получать его сообщения. Не откладывая, сразу ему отвечаю: «Много не пей, а то пропустишь свой самолёт. Ну, или пей, я завтра вылетаю в Нью‑Йорк. Тогда увидимся!»

Сразу его ответ «Ты завтра будешь в НЙ? Я поменяю билет! Хочу тебя увидеть».

На самом деле я лечу по делам, только на один день, мой агент по недвижимости будет показывать мне пять потенциальных помещений для моей галереи в Нью‑Йорке.

Отвечаю Энди: «Приятно слышать! Но у меня очень плотный график, буду там только один день. Увидимся через пару недель в Хьюстоне!»

Сразу его ответ. «Хорошо, всё понял. Скучаю».

Я улыбаюсь, мне приятно это слышать.

Вики так и не прислала мне свои контакты. Ладно, ей всё простительно, она только вышла замуж, и я её люблю, пускай наслаждается своей семейной жизнью, я рада за неё, хоть и очень скучаю, просто очень.

Ну ладно, и мне хватит работать. Завтра утром у меня рано самолёт.

Я взяла ключи и телефон, опустила защитные жалюзи на окна и вышла из галереи. Стала закрывать дверь, и опять этот замок, такой тяжёлый, надо дверь сильно прижать, иначе ключ не повернётся. Завтра же вызову мастера. Я каждый день мучаюсь с этой дверью.

– Помочь? – вдруг раздался голос за моей спиной.

У меня выпали ключи из рук, сердце забилось, выступил холодный пот.

Этот голос, этот лёгкий акцент. Его не спутать, его нельзя не узнать.

Я обернулась и увидела Алекса.

– Как долго ты работаешь! – с улыбкой сказал он. – Я уже полчаса жду.

– Зачем? – это единственное, что я могла произнести. Какие сильные эмоции он у меня вызывает.

Я уже стала забывать, насколько привлекателен этот мужчина. Высокий, стройный и какой‑то очень ухоженный, если к мужчине применимо это слово. Как он пострижен, как он одет, как от него пахнет, какой‑то необыкновенный и едва уловимый мужской парфюм. Он подошёл ко мне, и я тут же почувствовала этот запах. От него пахло, как тогда, по дороге в Портофино.

– Я только прилетел в Хьюстон. Хотел пригласить тебя на ужин. У тебя есть планы на вечер?

Я смотрела на него, не верила своим глазам, что Алекс стоит здесь, возле моей галереи.

– Я просто никого не знаю в Хьюстоне, может, ты составишь компанию и расскажешь, что здесь к чему, куда ходить, в какие места, какие рестораны?

Он видел моё замешательство. А я действительно не знала, что ответить.

– И, между прочим, долг платежом красен, я же довёз тебя до Портофино. – С улыбкой сказал Алекс.

Мне так хотелось ему отказать. Очень сильные эмоции он тогда у меня вызвал.

Я только стала забывать тот день, проведённый вместе. Наше утро, кофе в аэропорту, совместную поездку в Портофино, как он провёл своей рукой по моей спине, когда прощался со мной в Сплендидо, и вечер, когда я его увидела с его бывшей женой. Один день, а помнила я о нём несколько месяцев. И вот сейчас, когда я успокоилась, когда я познакомилась с Энди, когда я полностью погрузилась в работу, и моя жизнь вошла в привычное русло, Алекс опять появился.

Мне так хотелось сказать «нет», что у меня есть планы на этот вечер и на все другие вечера, но моё воспитание, моя, наверное, слишком чуткая натура – как отказать человеку, если он никого не знает в городе! – не позволили отказать.

– А как ты нашёл меня? – спросила я.

– Но ты мне сказала, что у тебя большая галерея. Мой помощник потрудился и нашёл галерею в Хьюстоне, у которой владелица с именем София. Здесь, кстати, не так много галерей искусств.

– Какую кухню ты любишь, какой ресторан выбрать? – спросила я.

– На твой вкус, я люблю всё. А когда хорошая компания, то любой ресторан будет прекрасен.

– Ты на машине? – спросила я; щёки мои были алыми, он опять меня смущает.

– Я приехал на такси, я без машины.

– А если бы меня не было на работе? – удивлённо спросила я. – Это Хьюстон, здесь без машины никак.

– Но, если честно, я увидел тебя в окно, а потом отпустил такси.

Какая у него самоуверенность! Я чувствовала себя совсем наоборот, загнанным животным, маленькой девочкой. Этот мужчина мне не ровня, он психологически другого порядка – сильней, увереннее, он подавляет меня, и в то же время я не могу развернуться и просто уйти, мне хочется быть рядом с ним. Это какие‑то очень сильные эмоции. Я не хочу их ощущать, но в то же время я рада в глубине души, что он меня нашёл.

Мы сели в мою машину. Хорошо, что у меня большой джип, и мы не так тесно сидим, как это было тогда, по дороге в Портофино.

Я пристегнула своей ремень и повернулась к Алексу:

– Спрошу по‑другому. Мясо или рыба?

– Мясо, мы же в Техасе.

– Хорошо, тогда мой любимый, старый добрый Капитал Грилл.

Моя галерея была всего лишь в десяти минутах езды от ресторана. Мы подъехали и отдали машину на валет парковку.

Я была одета в узкие серые джинсы и красивую голубую рубашку. Хорошо, что сегодня с утра шёл дождь, и я не гуляла долго с Роки, и у меня было время красиво одеться. Очень часто после прогулки с псом я просто прыгала в свою машину в шортах и майке. Это же Хьюстон, если ты не сейлс или не офисный работник, ты спокойно можешь прийти на работу в шортах.

Ресторан как всегда был полный, но у них нашёлся столик на двоих в самом углу.

Я стала изучать меню, хотя знала его наизусть, но мне ничего не оставалось делать, так как я видела или скорее чувствовала, что он изучает меня.

– Может, начнём с бокала шампанского? – спросил меня Алекс.

– Давай, – ответила я и оторвала свой взгляд от меню, и тут же обратно стала его изучать.

Алекс легонько потянул моё меню.

– Если это твой любимый ресторан, думаю, ты знаешь меню наизусть.

Он смотрел на меня, не отводя глаз, моё сердце стучало не только в груди, но ещё в шее и в ушах.

К нам подошёл официант, Алекс попросил принести бутылку шампанского.

– Тебе станет легче, если я скажу, что я сегодня здесь только чтобы увидеть тебя? Просто захотелось провести вечер с тобой.

– Нет, не станет, – еле ответила я. Мне действительно не стало легче. Меня стало охватывать какое‑то паническое состояние.

Алекс грустно посмотрел на меня.

– Мне не нравится, как ты на меня реагируешь: то ли я тебе не нравлюсь, то ли очень сильно смущаю. И мне это не нравится.

Нам принесли шампанское, официант наполнил наши бокалы. Я сразу сделала большой глоток, а потом ещё один. Это должно мне помочь, сказала я себе.

В этот момент запищал мой телефон, пришло сообщение. Ещё час назад я радостно бы кинулась к телефону – а вдруг это сообщение от Энди, но теперь все по‑другому. Мне все равно, пишет мне сообщения Энди или нет. Алекс сказал, что он здесь, чтобы увидеть меня. Я не могла в это поверить. Ну вот и не верь, воскликнул мой разум! Уже один раз мне показалось, что я ему нравлюсь, а потом оказалось, что это не так.

Телефон подал повторный сигнал.

– Извини, – сказала я и быстро просто глянула на экран, чтобы посмотреть, кто мне пишет. Энди, действительно он. Потом прочту.

– Бойфренд? – с улыбкой спросил Алекс.

– Потенциальный! – с улыбкой сказала я. Мне понравилось, что я не растерялась. – Он в Нью‑Йорке сейчас. – добавила я.

– У меня не все так складывается, как мне бы хотелось в Хьюстоне, – сменил тему Алекс. – Но я уже успокоился, мне так хотелось заняться этим новым для меня видом бизнеса или даже науки. Это был порыв души. Но я успокоился. Если что‑то не складывается легко, если много препятствий на пути, значит, не надо туда мне идти. Это моя философия.

– Мне жаль. Тогда, в Портофино, ты был полон надежд и энтузиазма по поводу этого нового дела – сказала я. Шампанское немного расслабило меня. Я пила уже второй бокал.

– Я ко всему отношусь легко, значит, не моё. У меня ещё три новых проекта. Они не менее интересные. Летом мне казалось, что именно этим я должен заняться. Но это были скорее эмоции.

– И больше нет интересного проекта в Хьюстоне? – спросила я.

– Нет, больше нет никакого проекта здесь. Завтра утром я улетаю в Нью‑Йорк!

Я улыбнулась.

– Я тоже завтра утром улетаю в Нью‑Йорк.

– К потенциальному бойфренду? – спросил Алекс.

– Нет, по работе. Ищу помещение для галереи. Хочу открыть вторую галерею в Нью‑Йорке.

Разговор вошёл в спокойное русло, я больше не смущалась, спасибо моему любимому шампанскому. Мне нравилось разговаривать с Алексом, мне хотелось ему рассказать о моем новом проекте.

– Мне часто встречаются хорошие художники, творческие люди с большим будущим, с потенциалом, я это вижу. Но они все хотят, чтобы их представляли Нью‑Йоркские галереи, совсем не хьюстонские, и я упускаю талантливых людей.

– Это очень интересный проект. Тебе нужны инвесторы?

– Нет, но мне нужны серьёзные коллекционеры, филантропы.

– Я могу стать очень даже серьёзным коллекционером! – ответил мне Алекс.

Я засмеялась.

– Я даже в этом не сомневаюсь. Но мне нужны коллекционеры с именем. Чтобы если они что‑то купят у меня, это уже идёт в большой плюс мне и художникам, которых я представляю. Большие коллекционеры, они как владельцы известных галерей, как кураторы музеев. Если они покупают, они делают имя.

К нам подошёл официант, и мы сделали заказ.

Алекс заказал все то, что заказала я, сказал, что полностью доверяется моему вкусу. Я выбрала суп из лобстеров и свой любимый стейк с порчини, с белыми грибами.

Алекс мне стал рассказывать про свою квартиру в Нью‑Йорке. Что купил большой пентхауз с видом на Центральный парк. Но пока ещё не въехал и вряд ли въедет, так как оказалось, что в этом доме разрешено иметь только маленьких собак, до тридцати фунтов, а он мечтает привезти своего лабрадора в Нью‑Йорк. Мечтает гулять с ним по Центральному парку. Рассказал, что из‑за этого крайне недоволен работой своего американского юриста, который и помогал ему купить этот пентхауз. Алекс теперь пытается не продать эту квартиру, а аннулировать сделку. И всё придётся начинать заново, новый поиск квартиры. Он сказал, что очень любит Нью‑Йорк и мечтает там жить, сделать этот город своей базой.

Ужин пролетел незаметно, мне было очень интересно общаться с Алексом, и, как мне показалось, он тоже увлечённо слушал меня. Я его пригласила на наш благотворительный аукцион, он сказал, что если сможет, прилетит, но если не получится, то его компания обязательно сделает благотворительный взнос в поддержку детских фондов.

Мы отказались от десерта, и официант принёс нам счёт.

Алекс тут же взял счёт и достал свою кредитную карту.

– Давай я заплачу! Ты мой гость! – сказала я.

– Ну, во‑первых, я незваный гость, а во‑вторых, как может мужчина позволить себе, чтобы за него платила женщина! – И он поморщился, чтобы усилить своё отношение к этому вопросу.

Алекс подписал чек, и мы вышли из ресторана. Парковщик подогнал мою машину.

– Куда тебя отвезти? – спросила я.

– В Портофино! – с улыбкой сказал он.

– Что‑то далековато до Портофино в этот раз! – улыбнулась я.

– Я часто вспоминал нашу поездку! – сказал Алекс, он смотрел на меня, не сводя глаз.

– Я тоже! – сказала я смущено.

– Хочешь, полетим завтра в Нью‑Йорк вместе? – спросил Алекс. – Мой самолёт вылетает в одиннадцать утра завтра.

– Звучит заманчиво, но нет! – собрала я волю в кулак. – Во‑ первых, в одиннадцать мне поздно, у меня уже назначено четыре просмотра помещений для моей галереи. А главное, действительно, тогда, по дороге в Портофино, что‑то произошло, мне показалось, что между нами зарождается симпатия. Но то, что произошло вечером, развеяло эту иллюзию.

– Это была Ирина, моя бывшая жена. Это был очень деловой разговор, я его не мог прервать. Честно, не мог. Если бы ты меня знала хорошо, ты бы поняла, что я никогда не вхожу в реку дважды, и то, что прошло, то прошло. – Он взял меня за руку, чтобы привлечь моё внимание. Я подняла глаза на него. – Бывшая жена, деловой разговор, никакой романтики! И да, мне тоже показалось, что наша поездка в Портофино – это не просто так, София!

Я нажала на педаль газа, и мы отъехали от ресторана.

– В каком отеле ты остановился? – спросила я.

– В Грандюка. – ответил Алекс.

– Это в пяти минутах ходьбы от моего дома.

– Тогда паркуй машину у себя, а я пройдусь! – предложил Алекс.

– Ты уверен? – спросила я.

– Да, хочется пройтись. Погода хорошая, тёплый вечер. В Нью‑Йорке уже прохладно. Может, поужинаем завтра в Нью‑Йорке? – вдруг спросил Алекс.

– Не знаю, я думала вечером улететь обратно, – честно ответила я. Я действительно не знала, хочу ли я этого.

Я остановила машину возле высокого дома. Это дом, где моя квартира.

– Спасибо за приятный вечер. Здесь я живу. – тихо сказала я.

Алекс опять взял меня за руку.

– Я был рад тебя видеть, прекрасная София!

Мои щёки опять залились румянцем.

– Давай я покажу тебе, как идти до отеля, – предложила я и вышла из машины.

Алекс тоже вышел, и мы оказались рядом на узком тротуаре. Он был выше меня. Я подняла голову и посмотрела на него, он тоже смотрел на меня, но опять тем взглядом, как в Портофино, опять в голове он что‑то решал, как будто опять думал, стою ли я вообще каких‑то его усилий, его внимания. Мне так опять казалось.

Я стала ему объяснять, как дойти до отеля. Вдруг подул сильный ветер и сильно растрепал все мои волосы.

Алекс подошёл ближе и поправил их.

– Ты любишь икру? – спросил Алекс.

– Люблю, а что? – удивлённо спросила я.

– Я закажу столик завтра на 8 вечера в Петросян ресторане. Икра и шампанское. Если у тебя получится, я буду рад. Если нет, поужинаю один. Значит, так.

– Я подумаю, мне нужно время, – тихо сказала я. – Ты странно меня приглашаешь, я должна принять решение.

Он подошёл ещё ближе и тихо сказал, касаясь губами моих волос:

– Но ты должна принять это решение, его никто не примет за тебя.

Он обнял меня, поцеловал в щёку и пошёл в сторону отеля.

Я села в машину и поехала на паркинг. Меня немного трясло. От его объятий – они вызвали очень сильные эмоции, они вызвали тех самых бабочек. Он обнял меня на секунду, прижал и поцеловал в щёку, а бабочки летают и летают.

Но с ним сложно, какое странное приглашение на ужин, двусмысленное; если я приду, я буду согласна на наш роман. Такой подтекст этого приглашения. Он – мужчина быстрых решений, он не любит терять время.

Совсем нет лёгкости, нет начальной дружеской нотки в его приглашении, нет непринуждённости.

Не знаю, хочу ли я завтра прийти к нему в этот ресторан. Я даже не знаю, успею ли я, у меня четыре просмотра, а потом мы, может, с моим агентом Сюзи пойдём на ужин, она проделала такую работу для меня, нашла столько вариантов, интересных мест для галереи.

А потом я – в Хьюстоне, он – в Нью‑Йорке. Его проект в Хьюстоне, как я поняла, больше не существует. Вряд ли у нас есть общее будущее.

Я поднималась в лифте из паркинга в свою квартиру и чётко поняла, что нет, мне не надо идти на этот ужин. Я не хочу, я боюсь тех сильных эмоций, которые он вызывает во мне.

Я открыла дверь своей квартиры, Роки, виляя хвостом, мчался мне навстречу. Я присела, потрепала его по шерсти.

– Сейчас пойдём гулять, малыш, – сказала я ласково. Включила свет и сразу прошла в свою гардеробную, провела рукой по своим нарядам… Что же мне надеть завтра в Петросян?