Когда стихает шторм

Очнувшись на больничной кушетке, девушка увидела сидящего рядом Марка. Он выглядел взволнованным и растерянным. Нежно сжимая её узкую холодную ладонь, парень протянул стакан воды.

– На, выпей. Тебе нужно успокоится.

– Марк, почему люди не могут договориться и остановить этот ужас?

– Эмили, всё не так просто. Ливия с две тысячи четырнадцатого года уничтожает сама себя. А другие охотно помогают ей. Все привыкли. Война теперь часть их обычной жизни. И для Аймана – это единственная реальность. Другой у него нет.

Всё ещё находясь под впечатлением от услышанного, Эмили заставила себя встать и подойти к окну. На землю опускалась ночь, наконец, стало свежее, и подул ветер. Девушка сделала глубокий вдох и медленный выдох.

– Пойдём, ребята, пора возвращаться, – сказал Курт и начал собирать вещи.

***

Направляясь к порту, все молчали. Усталость давала о себе знать. То и дело раздавался лай собак и крик незнакомых птиц. Стрекотали цикады. Эмили с трудом заставляла себя идти. Хотелось просто лечь на обочине и умереть. После всего, что она увидела и услышала за этот бесконечно долгий день, жизнь казалась театром абсурда. И отчаянно хотелось уйти со сцены.

Вдруг недалеко от них резко затормозила старая, с глубокими вмятинами машина, поднимая столб пыли. Из неё вывалился мужчина и ничком упал на землю. Марк с Вахидом побежали к нему.

– Что случилось? Вам нужна помощь?

– Пошли вон, твари! – едва шевеля языком прошипел он на хорошем английском. – Нормально всё! Просто слегка перепил, занесло, бывает.

Парни попытались поднять его на ноги, но он тут же всадил кулаком Марку по челюсти. Раздался хруст. Мира и Эмили вскрикнули.

– Пусти меня! Кому говорят? Не нужна мне твоя грёбаная помощь, нашёлся тут, благодетель… Ты хоть знаешь, кто я? Поэт! Понимаешь? Поэт! А живу здесь, на этой помойке уже пятнадцать лет… Тут даже выпить целая проблема, всё нельзя, религия не позволяет, понимаешь ли… Закон шариата. Что б его! Занесло же меня сюда. Думал, заработаю на нефти, вернусь домой, допишу свой сборник, стану знаменитым. Работать больше не придётся… А всё не так получилось. Всё. Понимаешь? Чёртова революция, страну угробили!

Мужчина тщетно пытался залезть в машину, раз за разом падая на землю. Матерился, плевался от злости и с ненавистью смотрел на ребят.

– Мы можем помочь добраться до дома или позвать родственников, чтобы они вас забрали, – предложил Марк. Казалось, его ничуть не смутил ни удар по лицу, ни пьяное состояние собеседника.

– Давай-давай, зови жену. Она, небось, уже спряталась у соседей с сыном. Знает, что мне под руку лучше не попадаться. В прошлый раз так получила, что неделю лежала, дрянь. Из-за них мой талант пропадает в этой дыре. Они виноваты! Сам давно бы свалил уже отсюда.

При этих словах Эмили вспомнила об отце. Напившись, он всегда обвинял маму в том, что это из-за неё всё пошло наперекосяк. Окончив художественную школу, отец готовился к поступлению в Академию Искусств и уже должен был уезжать из родного города, когда стало понятно, что его девушка беременна. Кто бы мог подумать, что короткий роман превратится в брак? Не то, чтобы по расчёту и уж точно не по любви. Скорее, по соображениям совести. И под мощным натиском родни, которая считала провальной затею с карьерой художника и была рада найти причину, чтобы он остался.

На доли секунды перед мысленным взором Эмили появилась угрожающая тень отца с занесённой для удара рукой.

***

Эмили бежала, не разбирая дороги. Не понимая куда и зачем. Слёзы потоком лились по щекам. Ей так хотелось быть подальше от этого ада, от призраков прошлого, от всех и, в первую очередь, от себя самой. Она спотыкалась и падала, не обращая внимания на боль в ногах. Вставала и продолжала бежать. Ну и пусть, что нельзя. Плевать на правила. Лишь бы не чувствовать этой зияющей раны внутри. Эмили добежала до кромки воды и рухнула на колени. Отчаянно застучав сжатыми до боли кулаками по мокрому песку, она закричала:

– Ненавижу! Ненавижу!

Казалось, на это ушли последние силы. Она свернулась клубком, поджав колени к острому подбородку. Дрожа всем телом и всхлипывая, Эмили почувствовала вкус крови на губах. Набежавшая морская волна захлестнула её с головой, разметав волосы по заплаканному лицу. Раскаты грома слышались всё ближе, вдалеке блеснула полоска молнии. Ветер становился сильнее, а волны выше. Начинался шторм. «Утонуть не так и страшно, – пронеслось в голове у Эмили. – Пару минут и всё кончено. Даже делать ничего не нужно».

Беглянка закрыла глаза. В памяти вспыхнуло воспоминание о том, как, стоя на краю скалы в любимой бухте, она мечтала оказаться далеко-далеко. Как представляла свою новую жизнь, как хотела покинуть ненавистный дом. И вдруг очень простая, но яркая мысль пронзила сознание: «А ведь я сделала это! Для чего? Чтобы теперь сдаться?» Эмили быстро пришла в себя. Слегка приподнявшись, она отползла от воды. Всё тело страшно ныло, колени были разбиты в кровь, а кисти болели при каждом движении. Но, казалось, девушка не замечает этого.

В Эмили появилось желание жить. Тонкой струйкой оно лилось по венам, заполняло пустоту и давало силы.

Отчего-то вспомнились рисунки, которые остались дома. Морские пейзажи родного Бара, горы, цветы. Пушистые облака над старой крепостью. Столько труда, времени, сил. Взгляд девушки стал печальным, сердце сжалось.

Встряхнув головой, чтобы взбодриться, Эмили впервые в жизни ласково заговорила с собой:

– Девочка моя, хорошая моя, вставай, пожалуйста! Здесь нельзя оставаться, нужно срочно вернуться на корабль. Давай-давай, вот так, потихонечку… Умница, ещё немного. Вот, хорошо. Так, теперь попробуй сориентироваться, где ты?

Увиденное ей совсем не понравилось: она находилась на другом конце города, до корабля было не меньше часа ходьбы. На секунду Эмили засомневалась.

– Нет, дорогая, ты всё равно пойдёшь. Ты справишься. Я верю!

«Как здорово, когда есть хоть кто-то, кто в тебя верит. Пусть даже это ты сама», – подумала Эмили, и ей отчего-то стало смешно. Девушка разгладила грязное платье, заплела растрепавшиеся волосы и направилась к кораблю, который, словно маяк, мерцал огнями и звал к себе.

Под вой ветра и плеск разбушевавшегося моря, на фоне черноты африканской ночи, она уверено и быстро шла вперёд. Боль в теле и страх временами становились невыносимыми. И тогда она снова уговаривала себя сделать ещё один шаг, ещё один и ещё.

И опять перед глазами появились рисунки. Те, что лежат в её каюте. Одно за другим мелькали изображённые там лица: Мира, Курт, Стивен, Марк… Марк! Она так и не дорисовала его портрет. А ведь она встретила столько удивительных людей: малыш Айман, женщина-врач, прохожие на улицах… Ей вдруг так захотелось запечатлеть их удивительные лица, прорисовать каждую чёрточку, не упустить ни малейшей подробности…

Когда девушка добралась, наконец, до корабля, оглушённая шумом стихии и безумно уставшая, она просто рухнула на стоящий у входа стул и заснула. Через сон доносились возбуждённые голоса:

– Всё хорошо?

– Она вернулась! Свяжись с поисковым отрядом…

***

Проснувшись, Эмили не могла понять, в чём дело. Впервые за время путешествия она отчётливо слышала плеск волн. Подняв голову с подушки, девушка посмотрела в иллюминатор. Спокойное и величественное море неспешно колыхалось внизу.

Часы показывали полдень: завтрак она пропустила, а до обеда ещё два часа. Вставать не хотелось, тело ныло, но чувство голода было сильнее. Уговорив себя, Эмили медленно сползла с кровати, натянула толстовку и джинсы.

Эмили понимала, что по голове её никто за вчерашнее не погладит и страшно боялась последствий своей выходки. Каково же было удивление, когда на кухне её окружили взволнованные и радостные друзья.

– Ну и напугала же ты нас! – с тревогой в голосе сказал Курт.

– Да уж! Выбрала ты местечко для ночных прогулок! – пошутила Мира.

Марк крепко сжал её плечи в своих руках:

– Пожалуйста, не уходи больше никуда без меня.

– А то кто будет на кухне помогать? – засмеялась Мира.

Перекусив и выпив чашку обжигающего ароматного кофе, Эмили направилась к Стивену. Готовая выслушать тираду нравоучений, она с виноватым видом села в знакомое синее кресло.

– Эмили! Как твои колени? Надо сегодня обязательно зайти к врачу. Я тебя освободил от работы на ближайшие три дня, отдыхай. Стоило отправить тебя с другой группой, но Марк настоял, чтобы вы были вместе. Похоже, парень считает себя твоим личным ангелом-хранителем, – Стивен усмехнулся и, посмотрев в окно, добавил: – И его с больницы не перекинешь, откажется. По этой части у нас всегда Марк.

Добрые глаза капитана погрустнели.

– У многих из нас непростая история, но каждый сам выбирает: жить остатками прошлого или двигаться вперёд.

Стивен подошёл к Эмили и, присев на корточки рядом, взял её руку в свою. От неожиданности девушка застыла и удивлённо посмотрела на него.

– Эмили, как самый многодетный отец на этом корабле, а у меня почти сотня ребят тут, очень прошу: побереги нервы своего старого родителя. Больше не подвергай себя опасности, ладно? – весело проговорил он и пожал её маленькую ладошку.

***

Поднявшись на прогулочную палубу, Эмили смотрела вглубь прозрачно-синей воды и думала о том, что, пожалуй, жизнь не такая уж никчёмная штука. И в ней явно есть то, ради чего стоит жить.

Дни опять потекли один за другим, размеренные и спокойные. Корабль «Надежда» через Суэцкий канал, по водам Красного и Аравийского морей направлялся к берегам Индии.

Эмили много рисовала. И очень скоро со стен на неё смотрели чёрные бусинки глаз малыша Аймана, мудрая и добрая женщина-врач, перекошенное от злости лицо несостоявшегося поэта и многие-многие другие, чьи черты так глубоко запали ей в душу и не давали покоя, пока она не вдыхала в них новую жизнь на бумаге. Постепенно юная художница стала больше общаться и увереннее себя чувствовать среди людей. Это оказалось не так страшно и сложно, как она себе представляла.