Под глифом «Бесконечность»

Глава 3.

К шумам на ринге Вик давно перестал прислушиваться. Даже если кричали: «сдохни». Это не их бой, это его бой, и не им решать, когда он закончится. Противник, крепкий парень с Терры, с широкой костью и свирепым выражением на давно небритом лице – Дейв Валиант, по прозвищу «Краш». Стоило изучить его технику, но вчера его встретила Тори, и всё пошло кувырком.

Публика в этот раз попалась особо агрессивная. Весна на Терре что ли, или ещё какое обострение? Разрисованные рожи прижимались к самой сетке, выплёвывали грязные ругательства и желали обоим бойцам совокупиться прямо на ринге. Первый раунд прошёл вяло. Вик не стремился наращивать темп и берёг силы. Но противник, расценив это, как слабость, кинулся в атаку и буквально осыпал ударами. Пришлось весь раунд простоять в блоке.

«Наночастицы синхронизированы с плазмой крови. Синхронизация пятнадцать процентов»

Атум, старина, хорошо, что ты есть.

Все, кто хотел зрелище – получили. Кость предплечья, кажется, треснула, и кожа на виске кровоточит от пропущенного удара. В перерыве, стоя в своём углу ринга, Вик оглядел беснующуюся толпу. Сколько себя помнил, здесь ничего не меняется. Что в смутном двадцатом веке, что в технологичном двадцать третьем, всё одно и то же. Первое время такие поединки перевели в электронный формат, но людям показалось этого мало. Они хотели крови на лицах, мяса и сломанных костей. Так родилась идея Арканума. Он, как уснувшее семя, раскрылся на Терре над одним из опустевших мегаполисов, а потом, расширившись до размеров целой страны, переехал на орбиту. Пара десятков спонсоров выкупили высоту, и вот родился новый мир. Арканум, место, где каждый может стать, кем захочет. Стоит не дёшево, но оно того стоит. Наверное. Если ты нищий, но всё равно желаешь попробовать, заключи контракт с компанией «Арк-Терра» и вали к своей мечте. Тебе не скажут, что ты пойдёшь на мясо, этого не будет в контракте. Но ты же и не хочешь этого знать, правда?

Во втором раунде Вик сменил тактику, чем сильно удивил своего соперника. Сериями коротких, быстрых ударов, теперь он заставил «Краша» ставить блоки и отступать.

«Без обид, Дейв. Это бой без правил. Мой бой»

– Нокдаун! – Кричит рефери, и здоровяк, подтверждая, заваливается на бок с разбитой головой.

Пока рефери, ворвавшийся на ринг, вёл отсчёт, Вик снова оглядел публику. Как они любят это! По глазам видно. А вон та группа в тени отличается от остальных. Они спокойно стоят, наблюдая, пока остальные прыгают по платформам в азарте. Кто-то сейчас проиграл немалую сумму, поставив на здоровяка Дейва. «Прости, старик. Я не виноват. Почти. Ты вызвался сам»

– Нокаут!

Рефери молча вздёрнул обмотанное эластичным бинтом запястье победителя к софитам. Победа. Второй раунд, как и договаривались.

– Вен-дет-то! Вен-дет-то! Вен-дет-то! – скандировала толпа за экраном, превращаясь в одно большое ревущее животное. Яркий свет и рёв вдруг начали тяготить. В голове помутилось, а на лбу и висках обильно выступил обжигающий пот.

– Атум! – Вик стиснул зубы. Только не упасть, только не упасть! Реанимационный браслет остался в гардеробной среди вещей. Быстрее, пока тело не скрутило судорогой.

– С победой, – рефери скользнул настороженным взглядом по подёргивающемуся лицу победителя. Наверняка скажет, что боец был под допингом, хотя пробы перед боем подтвердили чистоту крови.

– Ага, – Вик махнул рукой ревущей толпе, мельком задержал взгляд на поверженном противнике, рядом с которым уже суетился врач, накладывая шину. Пора сваливать.

В гардеробной он трясущимися руками защёлкнул замок реанимационного браслета на плече.

– Тисанитин, инъекцию, быстро!

«Сделано, Виктор» Заблокированный на время боя реанимационный блок на плече ожил.

Следом за победителем в гардеробную прорвался второй доктор.

– Помощь нужна?

– Нет, – отмахнулся Вик, чувствуя, как отпускает мышцы, надеясь, что его оставят в покое.

– Сядь! – настырный, уверенный доктор посадил его на скамью.

– Правда, всё в порядке, – он отбил чужую руку от лица. Образы и звуки смешались в кашу. Сейчас бы остаться без свидетелей. Если биться в судорожном припадке, то хотя бы в одиночестве, без чужих глаз.

– Смотри на меня! – и в глаза бьёт яркий луч анализатора.

Шепнул за спиной привод шлюза, и послышались шаги нескольких человек. В одиночестве остаться не получится. Жаль.

– А вот и Вик, – это, кажется Экхарт. Кто с ним? – очень рекомендую.

Вик обернулся, несмотря на протесты врача. В глазах расплывались три фигуры. Кажется, мужские. Как не вовремя.

– Тебе, кажется, нездоровится? – снова Экхарт, какая забота!

– Нормально, – узнать, чего хочет, и уходить, пока не накрыло.

Гости между тем прошли вперёд и встали рядом.

– Стареешь, видимо… Хочу познакомить, это господин Линц. Я говорил тебе о нём.

Ах, это те самые большие люди. Вик моргнул несколько раз, сгоняя пелену с глаз. Помогло. А может, это тисанитин, наконец, подействовал. Пришлось встать, потому как разговаривать, задирая голову он категорически не любил. Словно оправдываешься перед родителями. Ерунда? Но чувство поганое.

– Приятн-но познакомиться, – господин Линц, с виду наполовину европеец, наполовину темнокожий, внимательно присматриваясь к собеседнику, протянул руку. У него такой странный акцент.

– Да, – Вик пожал протянутую ладонь, а Линц крепко стиснул пальцы и чуть повернул его руку так, чтобы разглядеть татуировку на сгибе локтя, всё ещё наполовину скрытую эластичным бинтом.

– Много слышал о вас.

– Это плохо, – Вик вытянул руку. – Что слышал.

– Сегодн-ня был хор-роший бой, – не смутившись, продолжил Линц, не сводя взгляда с чёрной графики на коже. – Это у вас татуировка… интересная. Сейчас таких не делают. Что озн-начает?

– Ничего, – Вик сделал вид, что остался один, натянул майку на вспотевшее тело. Доктор, осознав свою бесполезность, ретировался в зал.

– Это знак бескон-нечности, не так ли? – не отступал Линц. Экхарт молчал, довольно улыбаясь, а третий даже не мужчина, сухопарая, молчаливая, коротко стриженная женщина буквально сканировала Вика взглядом. У неё имплант? Похоже. Зрачок чуть больше, чем второй, и не меняет ширину.

– Возможно, – он накинул куртку. Вроде стало полегче, только голова всё ещё мутная. Приступа удалось избежать. Самое отвратное было бы свалиться после победы в судорогах прямо на ринге.

– Вы не многословны, – вздохнул Линц, всем видом утверждая, что разговор только начался. Вик накинул на плечо лямку рюкзака, давая понять, что беседа окончена. Кто выйдет победителем здесь? Взглянул на своих гостей. Линц чего-то ждёт, женщина, похоже, телохранитель, тоже, а вот Экхарт просто лучится желанием угодить дорогому гостю.

– Я думал, вы пострадали сильнее, – заметил «дорогой гость», – склоняя голову к плечу. Он про висок. Там рана, наверняка, уже затянулась. Возможно, осталась кровь на коже. Вик невольно стёр рукавом потёки. – Удивительно, как искажённо мы видим реальность, не так ли?

– Не знаю, – Вик пожал плечами.

– Само собой, – и снова этот взгляд, полный пытливого интереса, словно прощупывает каждый сантиметр кожи, лезет под неё стальными иглами.

– Ваши глаза… В нашем мире искусственных орган-нов вы н-не делали пересадку?

– Нет.

– Странно, очень похоже.

– Нам надо уходить, – оборвала его женщина.

– Да, точ-чно, мы ещё встретим-мся, не так ли? – проговорил Линц, растягивая согласные. – Деньги придут вам на счёт завтра.

– Почему не сегодня?

– Так н-надо. Вы пойм-мёте.

Женщина потянула своего босса к двери шлюза. Экхарт угодливо посеменил следом.

Для чего была нужна эта встреча? Линц так ничего и не сказал, а Вик ничего не понял. Хотя нет, понял, у засранца маниакальный интерес к его персоне.

Вик пошёл на выход той же дорогой, что и пришёл сюда. Обычное дело. Всегда так было. Но едва он ступил за порог на улицу, его ослепили красные огни и оглушил рёв мегафона. Облава!

– Служба безопасности «Осцидент-барьер». Оставаться на месте!

– Чёрт! – Вик заскочил назад, в тёмный коридор, но и там уже грохотали армейские ботинки.

– Оставайтесь на месте! Вам придётся проследовать в Здание Службы Управления Безопасностью для дачи показаний. Сопротивление ухудшит ситуацию. Дано разрешение на применение травмирующего оружия, – транслировали полицейские дроны в мегафоны, выхватывая лучами света разбегающихся участников. Если бы не Линц, Вика здесь давно бы не было! Как они нашли? Кто-то сделал звонок, не иначе!

– Стоять! – в лицо ему упёрся прицел станера.

Вик вышел под конвоем на улицу, под ослепляющим прожектором сложил ладони на затылок.

– Лежать! – кто-то невежливо ткнул в колени, заставляя опуститься на бетон, а потом и лечь лицом вниз.

– Много там ещё? – услышал Вик над собой голоса, приглушённые стандартной бронёй.

– Почти все.

– Служба безопасности «Осцидент-барьер». Оставаться на месте! Сопротивление ухудшит ситуацию…

***

И вот время ближе к полуночи земных суток, кажется. Атума словно отрезало. Похоже, стоят глушители сигнала. Вик уже несколько часов сидел за столом и равнодушно смотрел в точку над дверным проёмом. Что за акция устрашения? У клуба взяли пару десятков человек, всех привезли сюда, в блок, где разместилась служба безопасности района Осцидент. Кого-то отпустили сразу, но нескольких, и Вика в том числе, затолкали глубже в здание, спустили на пару уровней ниже. Что стало с остальными – неясно, но он теперь сидел в каморке два на два метра, где стоял небольшой стол с сенсорной панелью, на которую велели положить руки ладонями вниз, и пара обтекаемых кубов с грубыми спинками в качестве стульев. В комнатке становилось всё жарче, словно кто-то выкрутил отопительные элементы на максимум. От жажды губы прилипли к зубам.

Один. Несколько часов. Он устал, тело налилось свинцом и почти перестало слушаться. Это после тисанитина. Всегда так. Над головой – лампа отвратительного белого света. Ладони лежали на идентификационной панели, обозначенной на плоскости двумя жёлтыми кругами. Задавали бы свои вопросы, да закончили с этим. Но нет, им что-то нужно.

Наконец, за дверью прозвучали мягкие шаги, створка с тихим шорохом откатилась в сторону и зашёл довольно молодой дознаватель в форме отдела территориальной безопасности с электронным журналом в руке. Они такие забавные в своих синих куртках с литерами «ТБ» на груди. Однако, подклад у этих курток останавливает пулю. Хорошая штука. На вооружении только у территориалов.

Дознаватель молча подсел за стол и взглянул в глаза. Не дождавшись реакции, тронул иконку на своём планшете.

– Прошу не убирать руки с жёлтых кругов, – холодно начал он. – Тебе, наверное, интересно знать причину задержания, – по-деловому сказал дознаватель. Вик молча смотрел ему в лицо. И снова не дождавшись ответа, дознаватель продолжил:

– Но сначала хочу уточнить кое-что. Документов при тебе нет. Твой вид на жительство подлинный, но и там графы с идентификационным номером пусты. Ни имени, ни фамилии, ни страхового номера. Ни в одной базе нет твоих биометрических данных. У тебя даже нет, – тут дознаватель подался вперёд, делая акцент на своих словах, – отпечатков пальцев. Кожа повреждена до дермы. Наверное, было больно, да?

Вик молчал. «Зачем ты мне говоришь это? Я знаю об этом лучше тебя»

– Всё, что мы о тебе знаем – сценическое имя. Вик Вендетто. Любите вы, придурки, назваться покрасивее, да?

Молчание. Дознаватель откашлялся, пролистал что-то в планшете. Сквозь полупрозрачный экран Вик видел кривую своего сердцебиения. Здесь встроен комплексный анализатор для допросов. Они видят всё: термо-карту, ритмы сердца, даже газы в кишечнике.

– Что ж, расскажу тебе, Вик Вендетто, что с тобой будет дальше. Могу задержать тебя здесь на трое суток для выяснения личности. А затем ещё на пятнадцать при наличии показаний от других участников незаконных боёв. А они будут, не сомневайся. Кое-кто уже пишет признание. И вот тогда… это исправительный уровень, Вик Вендетто. До конца жизни будешь «ныряльщиком» в коллекторе.

До конца жизни. Учитывая, что она не закончится благодаря наноэмульсии в крови, это даже смешно. До конца жизни. Вик широко улыбнулся в лицо дознавателю, а потом расхохотался. До конца жизни!

– Да, перспективка весёлая, – согласился тот, когда задержанный отсмеялся и вытер набежавшие слёзы. – Но есть другой вариант. Скажешь, кто организатор, и я подумаю, как всё исправить.

Молчание.

– Время есть, – согласился дознаватель. – Запас моего терпения – тоже.

Молчание. По виску скатилась капля пота. Их всегда это так раздражает. Дознаватель скосил глаза на кривую сердечного ритма, с завидным постоянством отсчитывающую удары.

– Не жарко?

«Жарко. Даже очень. И ты это тоже знаешь»

Дверь снова отошла в сторону, и вошёл второй дознаватель, наглухо зашитый в униформу. В комнатке сразу стало тесно. Хотелось на воздух.

– Там к тебе дело – сказал второй. Какое-то время оба молчали, по-всему, переговариваясь по внутреннему каналу связи. Первый встал и вышел, а на его место опустился новый. Постарше, поопытнее. Быть может, он не будет нести эту чушь про исправительный уровень и сразу перейдёт к делу? Похож на старого бобра. У него передние зубы длиннее остальных. Видно, когда улыбается. Значит, будет «бобром».

– Молчание – золото? – усмехнулся дознаватель, заглядывая в планшет. – Вик Вендетто. Сам придумал?

Молчание.

Дознаватель, поигрывая пальцами, достал из кармана обыкновенный тонкий стилус, станер, положил всё перед собой.

Покрутил стилус в пальцах, а потом быстро и без предупреждения опустил на левую руку задержанного, пробив ладонь до самого стола. Вик дёрнулся, но активированное силовое поле в жёлтых кругах не выпустили ладони из невесомых тисков.

Дознаватель невозмутимо спрятал окровавленный стилус во внутренний карман, с интересом взглянул на кровоточащую точку на коже.

Вик сжал зубы. Что за рана? Ерунда. Бывало и хуже. Вопрос – зачем? На экране планшета тонкая линия ритма сердца стала подниматься чаще.

– Ну, вот, так повеселее, не находишь? – и дознаватель развалился на стуле, впившись ледяным, пробирающим до костей взглядом в лицо задержанному. Стало не по себе. Сколько Вик знал, такое не входит в стандартные протоколы допросов. Камеры выключены? Датчики тоже?

Так они просидели около часа, молча глядя друг другу в глаза. Дознаватель не задавал вопросов, только внимательно и отстранённо смотрел в лицо, иногда бросая взгляд на рану. А она затягивалась на глазах, пока на коже руки не остались лишь кровавые потёки.

– Попался, – удовлетворённо прошептал дознаватель. – Ну, здравствуй, Вик Вендетто. Приятно познакомиться с тобой. Или как мне тебя лучше называть?

Молчание. То, что сейчас происходит, определённо, не принесёт ничего хорошего.

«Бобёр» прижал палец к уху, связываясь с кем-то по выделенному каналу.

– Я нашёл ещё одного… Нет… Да, уверен… Жду…

Вик дёрнул руками. Нет, не вырваться. Показатели состояния в планшете подскочили до уровня стресса.

– Не дёргайся, меньше пострадаешь, – бросил дознаватель. – Ты же знаешь, как это бывает? Не мне тебе рассказывать.

– На кого работаешь? – хрипло выдал Вик.

– О, у тебя, оказывается, голос есть, – усмехнулся дознаватель, – не твоё дело.

Стало жарко до удушья. Вик дёрнул руками так, что стол вздрогнул, а вместе с ним и дознаватель.

– Сиди смирно, пёс…

Вик оскалился в ответ, и снова дёрнул руками. Дознаватель угрожающе положил руку на станер.

– Смирно сиди, а то успокою.

Срочно нужен план, да, план.

Глава 4.

Дверь отошла в сторону и на пороге появился первый дознаватель. Вик и не рассчитывал, что так рад будет его увидеть. Вместе с посетителем в каморку волной вошёл прохладный свежий воздух.

– Господин Вендетто. Прошу прощения за это недоразумение и задержку.

Давление на кисти исчезло. Вик с удовольствием сжал кулаки, разминая занемевшие пальцы.

– Чего? – «бобёр» в недоумении поднялся, – ты чего несёшь? Мы его что, отпускаем?

– Его адвокат уже подал прошение и внёс сумму залога, – «первый» кивнул на задержанного. – Вышло предписание отпустить задержанного немедленно.

– Подсуетился, значит, – прошипел «бобёр» в сторону, незаметно подминая рукой станер со стола. Вик поднялся. Ноги почти не слушаются, всё тело занемело. Шаркая непослушными ступнями двинулся к выходу. Наконец-то. Долго раскачивались, господа адвокаты.

– Эй, Вендетто! – «бобёр» всё никак не унимался. – подсасываешь у больших боссов, да? Как оно? С удовольствием?

Этого простить нельзя, но сейчас Вику отчего-то было всё равно. Расчёт на то, что он потеряет контроль? Хрен вам на лицо. Никогда такого не было. Он повернулся к дознавателю, почти нависая над ним.

– Подсасываешь ты, а я оказываю услуги, – вышло тихо и хрипло. Язык, потрескавшийся от жажды, с трудом двигался во рту.

– Этим ублюдкам всегда всё сходит с рук, – донеслось в спину. Пусть шипят, что хотят. Закон – есть закон. Под конвоем из двух дознавателей Вик поднялся на нулевой уровень и прошёл к пункту пропуска, чтобы забрать реквизированные вещи. Следом тащились оба дознавателя, намереваясь довести «клиента» до дверей.

– Рецепт на сильнодействующие препараты есть? – придирчиво спросил «бобёр», выдавливая оставшиеся три капсулы тисанитина из патрона реанимирующего комплекса. – У тебя на роже написано, что нет. Конфискую.

Вик оскалился ему в лицо. Вот тварь, знает, что просто так в Аркануме препарат не достать. Собрал вещи: браслет, электронную сигарету, рулон эластичных бинтов, распихал всё по карманам.

– Окажи услугу, – по спине прилетел хлопок ладонью. – Оставь координаты. Чую, встретимся скоро.

– Конечно, – Вик взял протянутый стилус, всё ещё с пятнами крови на корпусе, черкнул пару строк на подставленном голографическом планшете. Развернулся уходить.

– Сучонок! – услышал в след, когда написанное было прочитано, и не поворачиваясь поднял над плечом кулак с торчащим средним пальцем. – Встретимся ещё, говнюк!

На улице – глубокая ночь. Вик скинул куртку, швырнул её в ближайший мусорный бак. Не хватало ещё таскать на себе изотопную метку. Они думают, что могут быть хитрее. Вик вызвал электрокар. Атум между делом посетовал, что реанимационный браслет пуст. Ничего. Можно достать ещё, только дай время. Средства есть, а остальное – дело времени. На улицах Арканума всегда одна и та же температура. Иногда центр метеорологии устраивал что-то вроде дождя или снега, но сегодня, кажется, ничего не обещали. От свежего вечернего воздуха и прикосновения к коже влажной от пота майки стало немного прохладно, поэтому Вик с удовольствием сел в пропахший чем-то кислым салон электрокара. Всяко приятнее, чем в душной, жаркой допросной. Назвал адрес. Машина мягко качнулась, и автопилот, простроив маршрут в трёх плоскостях, отправился по ночным уровням.

Спустя пару кварталов Вик пересел на монорельс, а затем, высадившись в малознакомом районе снова вызвал электрокар. Помотавшись по городу, он, наконец, вышел на Меридиане восемь, где Атум сразу нашёл ему сдающееся жильё. Электронный администратор выдал ключ-карту без подтверждения личности. Можно идти спать. Почти утро.

Ячейка в убогом, старом блоке воняла находящимся рядом производством, но главное, что там можно запереть дверь, и была хоть какая кровать. Вик дал команду окну закрыть обзор и лёг на не застеленную платформу. Пластик приятно охлаждал распалённую кожу на спине. Дерьмовый день, дерьмовый город. Завтра надо будет купить одежду и что-то из еды. На старую квартиру теперь хода нет. Кофе-машины жаль. Сейчас таких не достать. И тисанитин. Его тоже надо купить.

Сон навалился как удушающее одеяло. Что-то давило на грудь, теснило дыхание. Кажется, даже были кошмары.

***

Проснувшись, Вик не сразу понял, где находится. Воображение рисовало камеру заключения, но он вспомнил, что оплаченный адвокат вовремя сориентировался, и сейчас новым домом для Вика стал Меридиан двенадцать. Самый старый и самый первый район. Он снял комнату вчера. Отчего-то болело всё тело, а голова оставалась мутной, словно бы и не спал. Даже вставать не хотелось.

– Атум…

«Да, Виктор»

– Закажи доставку. Что-нибудь из еды, пять литров питьевой воды и одежду.

«Как обычно?»

– Да, и узнай, где здесь фармацевтический терминал.

«Сделано»

– Спасибо, старик.

Вик закрыл лицо ладонями. В левом глазу линза сползла под веко. Глаза разного цвета – достаточный повод, чтобы быть слишком заметным. Линзы тоже предстояло купить.

«Пришёл счёт от юридической компании «Эра»

– Оплати.

«Сделано. Я нашёл терминал. Для заказа препарата в нужной вам дозировке необходимо подтверждение лечащего врача»

Вик застонал. Никто не услышит. Атуму всё равно. Со знакомым врачом они расстались полгода назад. И кажется не в лучших отношениях. Подделывать электронные маркеры можно, но хлопотно. Особенно теперь, когда они усилили контроль за ввозимыми препаратами.

Лёгкая дрожь в запястье просигналила, что состояние счёта изменилось. Кажется, пришла оставшаяся сумма за вчерашний бой.

Вик вернулся мыслями назад во времени. Странный день выдался вчера.

– Атум? Собери мне досье на Линца. Всё, что есть в свободном доступе.

«Сейчас сделаю»

«Найдено триста пятьдесят шесть статей на крупных новостных ресурсах»

– Он замешан в скандалах?

«Есть статья о причастности дочки его торговой компании к финансированию экстремистских групп. Спустя неделю вышло опровержение»

– Ещё?

«У его группы компаний пятьдесят один процент акций компании „Ларко“, являющейся главным логистическим монополистом в Аркануме»

– То есть он фактически держит весь этот город?

«Это произошло совсем недавно. Шесть месяцев назад максимум»

– Где он живёт?

«Место жительства обозначено, как Терра, гигаполис ЛТ семь. Дальше информация засекречена»

– То есть сюда прилетел прогуляться?

Отчего так голова болит? Вик сдавил ладонями виски.

– Насколько загружен блок памяти?

«Семь целых семьдесят тысячных процента»

Значит, дело не в нём. Просто надо отдохнуть, вот и всё.

Мысли текли лениво, подобно полноводной реке, обтекая произошедшие события, лишая их внимания. Арканум. Проект задумывался как альтернатива для тех, кто хотел крови в вылизанном от насилия мире. Тем и спаслись. Прошедшие столетия не успевали давать имена новым конфликтам: за территорию, за независимость, за… что там ещё можно придумать? А итог всегда один: кукловоды уходят в тень, удовлетворив свой интерес, остальные пытаются научиться жить в перекроенном заново мире. Так родился Арканум. Здесь разрешено всё, что под запретом на Терре: азартные игры, игры на выживание и эвтаназия. Да, да. Поднявшись над старым миром, Арканум, как оторвавшееся от матери дитя, захотел стать новым знаменем свободы. То, чего так не хватало человечеству – нового фетиша. И Арканум стал местом паломничества. Кто-то проклинал его, кто-то благословлял, но никто не оставался равнодушным.

Что же такое свобода? Вик подложил ладони под голову. На стене у двери зашипел шлюз – прибыла доставка. Так что это? Возможность выбирать? Даже если твой выбор кажется тебе своим, личным, это скорее всего чьё-то творчество – рекламщиков, маркетологов, идеологов, родителей, общества. У человека никогда не было свободы. И не будет. Это очередной миф, нить, за которую тебя ведут в нужную сторону.

И даже Арканум, который дарит тебе этот выбор: жить или умереть, уехать на кастрированную Терру, или остаться здесь, он держит тебя на поводке. Заставляет подчиняться своим законам. Пусть они шакальи, но это то, что позволит тебе и дальше тешить себя надеждой, что ты выбрал сам.

Мог он, Вик, например, вчера не соглашаться на этот бой? Мог. Но за это платят, и платят не мало. А чего ты хочешь достичь здесь без средств? Ничего, ровно, как и везде в этом мире. Человек не свободен лишь по причине своего биологического происхождения. Он раб своих потребностей. Имея малое, он всегда хочет большего. В этом причина всех конфликтов. Всё дело в масштабах. Да… в масштабах…

Вик повернул голову и в висок ударила боль, а потом стекла в затылок. Он сморщился. При всём совершенстве собственного тела в хреновые дни приходится терпеть и это. Он уже не помнил, когда с ним случилось такое, словно было всегда. Наноэмульсия активизировалась при травмах и давала возможность к быстрой регенерации, будь то перелом, порез, или старение. Да, механизм остановлен, бессмертие достигнуто, только принесло ли это счастье? Вряд ли. Природой не предусмотрено вечное существование вещей. Для постоянного обновления они должны разрушаться, иначе мир остановится, застынет и превратиться в свалку, в том числе человеческих душ.

Память – несовершенна. От обилия информации приходилось сбрасывать воспоминания примерно каждое столетие, собирать их в блоки. Этим сейчас занимается Атум. Он живёт во всемирной сети, но связь происходит через многофункциональный имплант в голове. Эта технология не пошла в массы, и это удивительно и, наверняка, стоит того, чтобы расследовать. Но что-то подсказывало, что совать туда нос не надо. Многое, как Вику казалось, он помнит на рефлекторном уровне, хотя что-то приходится изучать заново. Например, он мог поклясться, в его базе заложено множество языков, но, чтобы вспомнить, нужен небольшой толчок. Или медицина. Он точно знал, что у него степень в направлении «хирургия» и «пульмонология», но применить эти знания без Атума невозможно. Клетки мозга буквально закипали от обилия импульсов, и пару раз это даже заканчивалось инсультом. В его положении не критично, но неприятно.

Под мерное течение мыслей он снова задремал.

***

Разбудил его сигнал о входящем звонке. Странно, кто мог знать его личный номер? Почти никто. За исключением некоторых специфических служб.

Голографическая панель развернулась, и с экрана на него взглянула Тори. Живая и здоровая. Откуда она узнала адрес? Девушка помолчала, разглядывая обстановку, а потом скривилась.

– Ну, и в дыру ты забился!

– Ты откуда знаешь мой номер? – Вик сел на койке.

– Я за тобой слежу, – рассмеялась Тори. – Шучу, твой номер забит вот здесь, – и она ткнула себе пальцем в висок . Вот уж трудно поверить!

– Чего тебе?

– Отпуск закончился, – отрезала Тори, – пора заняться делом.

– Ты ничего не попутала? Я на тебя не работаю!

– Ещё как работаешь, милый, – девушка кокетливо повела плечом. – Ловишь каждое слово.

– Ты обкурилась? – Усмехнулся Вик и дал команду на отключение. Техника послушно разорвала соединение. Вроде полегчало. Доставка прибыла. Пора переодеться и двигать к фармацевту.

И снова звонок.

– Атум, заблокируй этот адрес.

«Слушаю, Виктор». Надоедливый звук прекратился. Пусть отдохнёт. Похоже, сдвинулось что-то в голове у девицы. Когда он на неё работал? Он такого не помнил, а Атум не мог найти информацию даже в блоках памяти.

Пора прогуляться.

***

К вечеру реанимационный блок был полностью укомплектован, в руке – банка дрянного местного пива, а возле плеча какая-то рыжая девица с усыпанным веснушками лицом. В качестве компенсации за предыдущий день Вик позволил себе свидание. А чтобы не светиться на улицах, затащил девушку на обслуживающую площадку распределителей влаги. С высоты город казался красивым, если не знать его сути. Затаившийся зверь, красивый и опасный. Арканум. Слово тянулось на языке, растекаясь горечью и терпким, жгучим вкусом кислоты. Хотелось сплюнуть его, но оно цеплялось за язык, пропитывало кожу, въедалось в дёсны, вызывая ноющую боль в зубах.

Город свободы, город проклятых, смотря что ты ищешь. Вик сделал большой глоток из принесённой с собой жестянки. Пиво. Вкус отвратителен, как и всё в этом городе. Он забрался на борт распределителя и скинул ноги вдоль гладкого, отполированного ветром борта. Внизу – невообразимая высота. Если посмотреть вниз – то можно увидеть огни жилых кварталов, а чуть левее, как спина гигантского животного, дуга арены. Сейчас зверь спит – сезон давно закончен, скоро новый, но, когда в программируемых боксах рубились не на жизнь, а на смерть игроки, зверь визжал, рычал и отплёвывается огнём. Всё на потребу кровавой жатве. Играй и умри.

Вик сделал ещё глоток. До чего дерьмовый вкус. Он сморщился и сдавил банку руками. Остатки пойла выплеснулись через отверстие и потекли по коже.

– Твою… – Вик стряхнул пенные капли с пальцев и слизал то, что затекло на локоть.

– Эй! – с девчонкой Вик познакомился буквально пару часов назад. Она казалась смышлёной, не уродиной и вполне перспективной.

– Будешь? – девчонка в облегающей куртке и штанах протянула ему упаковку с тёмно-серыми капсулами. «Чёрный лёд». Забористая вещь, но настроения не было, и Вик покачал головой. Нет. Девчонка пожала плечами и кинула в рот одну капсулу.

– Ты бы поменьше этим дерьмом закидывалась, – заметил Вик, отодвигаясь от уверенных движений девицы. Та лихо запрыгнула на парапет и пристроилась рядом, болтая ногами, – от него мозги в фарш …

– Ты мне мамаша что ли? – усмехнулась девица.

– Да, нет, – Вик пожал плечами, – вроде не похож.

– А чего у тебя глаза разные? На психа похож! – линзы. Забыл.

– А чего пошла со мной, не боишься?

– Люблю психов, – выпалила девица.

– Мы с тобой два часа знакомы. – рассмеялся Вик. На это девица ничего не ответила, подставив лицо ветру, толкающему слезть с парапета.

– Попперс нужен? – девчонка широко улыбнулась, поворачивая к нему голову. А Вик взглянул на чёрные точки наркотика у неё между зубов. Ещё пару минут и глаза её остекленеют, девушка перестанет себя контролировать и превратиться в куклу. Делай, что хочешь. И от этой мысли отчего-то пропало всё желание. Особенно чернеющая от препарата эмаль зубов вызывала отвращение. Ничего у них не выйдет, даже с возбудителями. Такой вечер испорчен. А мог бы стать приятной наградой за пережитое.

– Красивый город, – вздохнул Вик, отворачиваясь от неё.

– Арканум? – хохотнула девица, – Шутишь? Помойка!

– Зачем тогда приехала?

– Здесь драйв, – девица прижалась с левого бока и запустила руку в ворот майки. У неё холодные уверенные пальцы.

– Погоди, – Вик сжал её руки, чувствуя, как в голове снова всё начинает путаться. Только не сейчас!

– Чего? – девица настороженно посмотрела на него.

– Я… Мне… – лишь бы не вперёд. Вик завалился назад, неловко ударившись всей спиной о плитку площадки. Пальцы сжало судорогой. Не успел.

– Эй! – Девица испуганно слезла с парапета, растерянными глазами окинула дёргающееся в судорогах тело. – Какого хрена? Ты больной что ли? Блин! – и Вик сквозь грохот крови в ушах почувствовал удаляющиеся удары её ног по бетонной площадке.

«Стой, дура», – хотелось крикнуть, но зубы не разжимались, даже усилием воли. Нельзя ей сейчас на улицы. Дура, дура.... Сознание то уплывало, то возвращалось. Хорошо, что это случилось не внизу. В этом городе нельзя показывать слабости.