Некромант

Крутящимся, липким от крови, комком мы на бешеной скорости устремились к земле. Удар о сырой грунт поистине получился феноменальным, поднимая в воздух не только куски земли, травы, но и полностью оторванный кусок крыла демона и три вырванных из плечевых суставов рук: обе правых рук демона и мою левую. Оказавшись в окровавленном кратере с ошметками собственного тела, я через адскую боль и черных мушек в глазах отодвигался подальше от противника. Я пытался дышать отбитой грудью, пытался встать на ватные ноги, которых не чувствовал, но все же не смог. Отталкиваясь правой рукой, я медленно, но уверенно отползал от демона.

– Куда это ты собрался? – Сквозь булькающую в пасти кровь проговорил демон, хватая меня за ногу.

Я упал лицом в грязную землю, и обернулся, пытаясь вновь приподняться на локте. Азазель выглядел как отбивная, его уродливая рогатая морда превратилось в месиво, хотя оба глаза впились в меня. Одной рукой он удерживал меня, а второй уцелевшей пытался с помощью магии восставить видимо поломанные ноги. Как же удачно мы упали! Азазель оказался подо мной и смягчил мне удар. Но, тем не менее, магии во мне ставилось меньше, расходую основную Силу на поддержания моего модифицированного огромного тела, в то время, как Азазель был в своем истинном обличии. Я расслабился, позволяя Хантеру вернуть себе свои сломанные крылья, а Валерии – когти и клыки. Фамильяры поскуливали от боли на моем теле. Но я пока не мог им помочь излечиться, мне необходима была сила, что бы удержать свои громоздкие размеры и дальше противостоять демону. Азазель с силой дернул меня на себя, накрывая мое кровоточащее тело своим. Он уже излечил свои ноги и потому оказался буквально на мне. Его черные глаза в упор уставились на меня.

– Потомок Каскандриэры будет моим, – выпалил он, обрызгав меня своей мерзкой кровью.

– Не тешь себя иллюзиями. – Пробормотал я и, меч, выросший у меня в руке, пронзил его грудь.

Демон взвыл, в порыве неожиданности отстранился. К сожалению, меч не попал в его гнилое сердце, но все же заставил демона страдать. Азазель дернулся, пытаясь отодвинуться от меня, и я, уставши, отпустил меч. Демон, хрипя и истекая кровью, пытался вырвать лезвие из своей плоти, но ростки моей магии не позволяли ему это сделать. Я, кряхтя, поднялся на дрожащие ноги. Кровь из вырванной руки хлестала ручьем, с каждым миллилитром ослабляя меня. Мне пришло отпустить мысленно меч и подлатать рану. Не вырастить руку, что вы! На это я пока не способен. Хотя бы просто остановить кровь. Азазель с криком выдернул лезвие из груди.

– И это все? – Захрипел демон, пытаясь подняться на ноги, удерживая рану одной рукой. – Это все на что ты способен? Это все козыри, что у тебя есть в кармане? – Он закашлялся, подавившись кровью.

Демон сплюнул и уже молча заковылял ко мне, таща за собой то, что осталось от крыльев. Он поднял одну руку и потянулся ко мне, видимо планирую разодрать мне горло. Я посмотрел на него из-под слепившихся от грязи и прочей липкой субстанции волос. Я был как на ладони перед ним. Практически обнаженный, не считая то, что осталось от брюк. И он совершенно не заменил отсутствие на мне одного очень важного элемента. Моего третьего фамильяра, не столь могущественного, как Хантер, не столь безжалостного, как Валерия, но очень важного для меня. Потому что, он был моим другом.

Лапа демона практически дотянулась до меня, когда пасть огромного василиска схватила его за торс, практически перекусывая пополам. Я намеренно выпустил Васю со своего тела еще в темноте заброшенного здания. Не спорю, он, как всегда спорил со мной, но, в конце концов, я его босс. Ха-ха. Он обещал, что еще припомнит мне это. Но тем не менее, он был моим козырем и запасным вариантом. И сейчас, когда я практически бездыханный еле стою посреди собственных оторванных конечностей, бесконечно рад, что не уступил своему любимому фамильяру. Да, простят меня остальные мои малыши! Глядя, как Вася пытается изящно надкусить Азазель, я прочувствовался до слез к этому заносчивому юноше. Но ему не обязательно это знать. Зная, как Вася терпеть не может вкус Верховных демонов, да и вообще демонов, василиск добросовестно пожевал Азазель и выплюнул к моим подкосившимся от потери крови ногам. Хорошенько пожеванный демон поднял на меня испуганные глаза.

– Ты опять… меня… низверг, – прохрипел он.

– Да уж. Сам сказал, что я меч Создателя. Вряд ли Отцу понравиться, что мы тут устроили.

– Ты… все равно… – Он закашлялся.

– Да-да, я понял, что ты не доволен. Но уж, извини, я играл по твоим правилам. Так, что про честную борьбу речи не… – Теперь закашлялся я, согнувшись пополам, – не идет. Проклятье!

Я присел возле окровавленного месива, когда-то раньше бывшего Верховным демоном.

– Пот… потом… – Он остановился и выдохнул, собираясь с силами, – потомок демонессы жалок…

Я наклонился к нему, упав при этом на колени, и более менее здоровой рукой сжал серое горло. Азазель извивался, пытаясь вздохнуть. Но большим сопротивляться ему было нечем: все конечности были сломаны. Я призвал остатки сил и превратил свою руку в волчью лапу. Близко наклонившись к демону, я заглянул в его почти стеклянные глаза.

– Это ты жалок. Всегда был таким. Будь ты ангелом или демоном, ты просто мерзкий кусок дерьма. И ты уже не увидишь величия Марии!

Я напряг мускулы и рывком оторвал голову Азазель. Она с глухим стуком приземлилась у ног Васи, который уже трансформировался в юношу.

– Фу! Какая мерзость! Я, конечно, не люблю демонов, но все же головы им не отрываю! Это так не эстетично выглядит!

– Заткнись!

Я, наконец, расслабился и завалился на спину, уставившись в звездное безмятежное небо. Совершенно противоположное тому, что творилось у меня в голове и душе. Вася усмехнулся и присел рядом.

– О, смотри – ка! Эта тварь превратилась в человека после смерти!

Я повернул голову, и понял, что это не самая лучшая идея. Мало того, что магия отпустила мой покалеченный глаз, и я им ничего не видел, так еще свело шею (видимо какой-то важной детали мускулов не хватает и на ней), а увидел я совершенно не приятное зрелище. Изуродованный и обезглавленный обнаженный мужчина лежал возле меня. Вернее то, что от него осталось. Противное зрелище, благо голову со своего места с грязной земли я не видел. Лучше бы остался в обличии демона. Я вновь посмотрел на звезды.

– Ирония в том, что как бы Азазель ненавидел людей, после смерти он все равно стал человеком. Просто очередным мертвым человеком.

Я замолчал. Во мне плескались совсем другие чувства и желания. И это осознание ко мне пришло во время этой смертельной битвы. И мне совершенно не хотелось сейчас быть здесь. Я попытался подняться, но не смог.

– Помоги-ка мне, дружище! – Прокряхтел я. – Давай-ка сделаем меня менее рваным. Мне очень нужно.

– Да-да, тебе давно уже нужно было это сделать, – усмехнулся Вася, усаживая меня на мокрую от крови землю.

Глава 10

Его все еще не было дома!

Несколько часов отделяло темное небо от розового рассвета. Я в отчаяние сидела на верхних ступенях лестницы в особняке Некроманта, с надеждой ожидая, что входная дверь вот-вот распахнется и на пороге появиться высокая фигура колдуна. Вот только прошло уже два часа, как я вернулась из дворца Белиала. После того, как я встретилась лицом к лицу с Азазель, когда этот демон вновь сладко пел о его и моем величии, вместе рука об руку, меня не покидало чувства страха. Страха, что произойдет что-то ужасное. Мне было страшно, когда Азазель жестко удерживал меня в своих руках, когда кружил меня в танце, страшно от того, что он говорил. А потом мне стало страшно за Маркуса, который последовал за демоном с таким видом, что ему лучше не попадаться под руку. Вот только демон был хитер. Он улыбался мне, а сам мечтал свести меня с ума, улыбался, когда Маркус шел к нему. А потом они исчезли. Мгновенно, как умеют только демоны. Аббадон не успел добраться до них, Белиал удерживал меня, когда я все еще дрожа от страха, хотела последовать за Маркусом. Бел сказал, что все будет хорошо, что Маркус выходил без царапин и не из таких переделок, вот только по его лицу было понятно, что он и сам в это не верит. Шепнув рядом стоящему Аббадону, что бы тот нашел их как можно быстрее, Бел доброжелательно улыбнулся, думая, что я не расслышу его слов. Но я слышала, и мне стало страшно, действительно страшно. Я думала, что ранее испытывала страх. Нет, это не так, настоящее осознание страха ко мне пришло в тот момент, когда Маркус исчез, и его не смогли найти. Но Бал Лояльности продолжался, и мне пришлось пытаться улыбаться любопытным гостям, которые подходили к Белиалу, кидая на меня пристальные взгляды. Чувствовала я себя ужасно, мне стало противно от всех этих красивых лицемерных лиц. Только отец смотрел на меня с тревогой. Он хотел подойти ко мне, но Бел предупреждающее качал головой, когда тот пытался приблизиться ко мне. В один момент мне показалась, что в тени огромных цветов я увидела фигуру Маркуса. Я отошла от Белиала и направилась в ту сторону. Но мужчина как будто убегал от меня, не хотел, что бы я его увидела. Я поспешила за ним вглубь сводов замка, я звала его по имени, но когда мужчина остановился, и мне оставалась просто дотронуться до его спины рукой, меня за плечо коснулся Белиал, сказав, что бы больше не убегала от него. Я обернулась, но Маркуса уже не было.

Вскоре Белу удалось вернуть меня домой. Он предложил мне прислать Рагнету, что бы ни оставаться одной в особняке, но я покачала голой, желая остаться наедине со своими чувствами. Белиал нехотя согласился, но сказал, что оставит своих подручных охранять особняк от не нужных гостей. Самому же нужно было вернуться на Бал, так как мероприятие продолжалось, и хозяин замка должен там присутствовать. Мы простились с ним на крыльце дома. Дьявол с сочувствие посмотрел на меня, поцеловав мне руку, он в мгновение исчез. Я прошла в дом, не спеша переоделась в пижамные шорты и уселась на ступеньки ждать моего Некроманта. Минуты перетекали в часы нервного напряжения, но от него не было никакого известия, я начала впадать в отчаяние, без конца шепча «Маркус», «мой любимы Маркус». Я звала его, просила вернуться ко мне. Вот только дверь по-прежнему оставалась закрытой. Мне стало зябко, и я поднялась к себе в комнату накинуть халат, как послышался стук. Я обрадовалась и буквально вылетела в коридор. И застыла на месте. По лестнице медленно поднимался человек. Практический голый, если не считать клочка брюк, что прикрывали его промежность. Руки безвольно висели по бокам, причем левая рука была странного розового цвета. И еще она была чистой. В том смысле, что все остальное тело было в багрово-бурых разводах и розовых полосах, будто бы свежих шрамах. Волосы слипшимся колтунами свисали на измученное лицо. Мое сердце болезненно сжалось, глядя на израненного чуть живого Маркуса. Не успели его яркие зеленные глаза увидеть меня, как я уже неслась в его сторону. Со слезами на глазах, я накинулась на него, крепко прижимая к себе его бедное тело. Маркус поймал меня в свои объятья, но тут же поморщился, превозмогая боль.

– Ой, прости, прости меня, Маркус, я сделала тебе больно, – вырвалась у меня, и стала более аккуратно касаться мужчины, – ты весь в крови, ты сильно ранен. Что я могу сделать? Давай промоем раны. Если нужно, я смогу наложить швы…

– Со мной все в порядке, Маша, не переживай.

Он, что, черт возьми, свихнулся?! Он едва стоит на ногах!

– Да на тебе нет живого места!

Маркус слегка улыбнулся.

– На самом деле так и есть, но не нужно так волноваться. Я практически полностью восстановился. Не переживай за меня. Я не умер тысячу лет назад, а сейчас я тем более не хочу умирать.

– Боже, Маркус, ты говоришь страшные вещи, – слезы все еще предательски текли у меня из глаз, – пожалуйста, позволь мне позаботиться о тебе.

– Безусловно, Маша, ты сможешь обо мне позаботиться, но сейчас я должен сказать тебе кое-что очень важное.

Я насторожилась.

– Азазель? – Осторожно предположила я.

– С ним покончено. Навсегда. Его больше не существует, тебе больше не нужно бояться. Но…

Я замерла на месте, внутри все застыло в ожидание чего-то важного и однозначно тревожного для меня. Маркус, кряхтя и морщась от боли, встал передо мной на колени. В недоумении я уставилась на него.

– Маша, ты сможешь простить меня? – Сказал Маркус, глядя снизу вверх на меня.

– За что? И пожалуйста, Маркус, встать с колен.

Он печально покачал головой.

– Ты не понимаешь, Маша. Я стаю там, где должен. Я принес столько боли тебе, я был жесток с тобой, прости меня. Я был эгоистом, я вел себя как полный мудак.

Я все еще не понимала, к чему он клонит. По лестнице поднялся Вася, одетый в чистенькую жилетку и брюки, абсолютный контраст со своим Боссом. Юноша мягко улыбнулся мне и, не говоря ни слова, удалился к себе в комнату. Я вновь посмотрела на Маркуса. Мужчина смотрел на меня с блестящими зеленными глазами, ожидая от меня ответа.

– Маркус, я не понимаю, о чем ты говоришь. Ты никогда не делал мне ничего плохого, тебе не за что…

– Нет, Маша, я разбил тебе сердце.

Я тяжело сглотнуло, а сердце болью отозвалось в груди. Ах, вот он про что.

– Маркус, пожалуйста, давай не будем об этом говорить.

– Я давно уже должен был тебе об этом сказать. Послушай меня. Я сделал тебе больно, отверг тебя, причинил боль твоему нежному сердцу.

Слезы подступили к глазам, но я пыталась их сдерживать. Ох, не об этом я хотела с ним поговорить и явно не сейчас, когда он выглядит чуть лучше покойника.

– Пожалуйста, прости меня. Я прожил бесконечную жизнь и не смог сразу разобраться в себе. Я думал, что так будет лучше для тебя, – я хотела что-то сказать, но Маркус меня остановил, продолжая изливать свою душу. – Я ведь правда плохой человек, Маша. Я убийца, я грешник. Я несу только смерть.

– Нет, не говорит так, это не правда, – слезы все-таки прорвались и вновь потекли по моим щекам.

– Это так, Маша, я был создан как оружие Создателя. Но правда в том, что мне нравиться быть этим оружием. Мне нравиться причинять боль, мне нравиться убивать. И я убил свою любовь.

Я задрожала всем телом. Слезы душили меня.

– Я любил однажды, много-много лет назад. – Его голос стал глуши, надорванным, таким же сломленным, как и мужчина, что стоял на коленях передо мной. Тонкие следы от слез появились на окровавленных щеках мужчины, а глаза стали мутными, почти стеклянными. Маркус исповедовался мне, наверняка никому прежде он не рассказывал то, что давно хранил в себе. Вся эта боль показалась сейчас на его утомленном лице.– Она была хорошей девушкой с чистой душой. Но ее убили. – Он тяжело сглотнул.– Ее убили, потому что не могли убить меня. Ее убили те, кого я низверг. Они отомстили мне через нее. Я…– Мужчина задохнулся слезами, часто моргая.

Я опустилась рядом с ним на колени, крепко обняла его, давясь собственными потоками слез. Слезами боли, но не моей, а этого прекрасного и сломленного мужчины. Маркус позволил мне прижаться к нему, уткнувшись мне в шею.

– Я боялся, что все повториться. – Его голос звучал глухо, он продолжал, – я боялся, что вновь позволю себе сблизиться с кем-то, а потом до него доберутся мои враги. Я боялся, что тебе причинять зло, Маша, что они… Я не мог позволить тебе быть рядом со мной. Я опасен. А ты, ты бесценна! Ты должно жить и нести свет! Ты и есть свет во всей этой жизни! Ты для меня, как яркое солнце в промозглом мире. Я так долго жил во мраке со своими кошмарами. А потом появилась ты. Яркая и нежная. И осветила даже самые мрачные уголки моего злачного мира. Принесла нежность туда, где остались только кости и прах. Подарила надежду на жизнь. Ты подарила мне жизнь, желание жить. Но я не мог тебе позволить быть моей, Маша. Ты так важна для всех Миров!

Я отстранилась от него, но ровно на столько, что бы взглянуть в его красивое лицо, пусть и оно и было все в крови.

– Но я уже твоя, Маркус! Я хочу быть твоим солнцем! Только твоим! Хочу, что бы ты жил! Что бы был счастлив! Ведь я так сильно люблю тебя!

В его взгляде бушевал ураган из чувств. Это и боль и сомнения, и тревога и страх, а еще это облегчение и нежность, а еще это…

– Я люблю тебя, – с таким трудом ему дались эти слова, но зато когда он произнес их, непосильный груз свалился с плеч, и его взгляд стал теплым и спокойным. Больше никаких масок, не какого равнодушия. – Я так давно тебя люблю!

И он прикоснулся ко мне. Его горячие губы сначала легонько, почти невесомо коснулись моих, как бы спрашивая разрешения, и когда я сама потянулась к нему, Маркус углубил поцелуй. Поцелуй был нежный, сводящий с ума, но постепенно перерос во что-то дикое, первобытное. Он не просто целовал меня, он пил меня, он дышал мной. И спустя какое-то время он отстранился от меня, его грудь тяжело поднималась, как и моя, Маркус продолжил. Его голос был хриплым, но уже не сломленным.

– Ты простишь меня, Маша? Дашь, такому больному ублюдку, как я, еще один шанс? Я хочу все исправить, я хочу…

Я коснулась его губ кончиками пальцев.

– Замолчи! Прошу тебя, прекрати извиняться. Мне нравиться мрачный, уверенный в себе мужчина. Я полюбила такого болвана. Наверно я и сама немножко больная, раз вновь отдаю тебе свое сердце. Не разбивай его больше, пожалуйста!

Я улыбалась, глядя на него. Маркус засмеялся. Похоже, это больше был истерический смех, смех облегчения. Он еще раз поцеловал меня, но уже не так горячо и не так долго. Прислонившись к моему лбу своим, он прошептал.

– Обещаю, и никогда не выпущу его из рук. А в залог отдам тебе свое.

– Маркус…

– Ш-ш! А теперь давай пойдем ко мне. Я отмоюсь от этого смрада и еще раз извиню перед тобой. Только не так сентиментально, все-таки это, как ты сама заметила не мое.

Я засмеялась.

– Это точно! Ах, ты мой мрачный агрессивный Некромант!

– Это так! А теперь идем! Обещаю, тебе понравиться второй дубль моего извинения.

Он встал и потянул меня за собой. Моя улыбка растянулась от уха до уха. И я буквально парила над полом. Маркус посадил меня на свою огромную кровать, застеленную черным постельным бельем.

– Оставайся здесь и постарайся ничего не выдумывать себе.

Я нахмурилась.

– О чем это ты?

Маркус лукаво улыбнулся.

– Не хочу вернуть из душа и увидеть пустую кровать, когда ты решишь, что я тебе не нужен.

Я засмеялась.

– Тебе так просто не отделаться от меня, господин Некромант!

– Я на это очень надеюсь!

Он еще раз улыбнулся и исчез в ванной.

Я растянулась на шелковых простынях и попыталась ни о чем не думать, как попросил меня Маркус. Хотя я все-таки кое-что выдумала в своем неугомонном мозгу. Мало того, что мне казалось все это сном, что я на самом деле крепко сплю у себя в комнате, так я еще решила помечтать о том, что хочу сделать с этим невыносимо красивым мужчиной. О, Боже, что я с ним только не делала в своих эротических снах! Я засмеялась над своими мыслями. Ну, точно я чокнулась! Послышался скрип, я очнулась от своих фантазий и приподнялась на локтях. И вновь оказалась в огне. О, святые светлячки! Передо мной стоял Маркус. Обнаженный Маркус. Вы не поняли меня. Еще раз. Передо мной стоял полностью обнаженный Некромант! С его бронзовой кожи еще стекали капли воды, оставляя соблазнительный след на рельефном торсе. Все его тело словно высечено из металла, твердое, накаченное, ни грамма лишнего жира под гладкой кожей, сплошные мышцы и похоть. Под правой грудной мышцей восседала огромная серая волчица, а ниже, там, где шикарный пресс с восьмью кубиками заканчивался V-образными мышцами парил грифон. Его суровое птичье лицо смотрело прямо на меня, а львиные лапы опиралась на … Кхм… на огромное мужское достоинство, которое было изрядно возбужденно. Я залилась краской от смущения и тут же подняла глаза к лицу мужчины. Он смотрел на меня из-под полуоткрытых век. Еще мокрые волосы падали ему на лоб, а зеленные глаза опасно поблескивали.

– Нравиться то, что видишь? – Хриплым голос произнес Маркус.

Я сглотнула.

И выдохнула.

– Да.

Он зарычал и направился ко мне. Пару шагов на мускулистых ногах и он уже медленно нависает над моими ногами. Хищный взгляд, опасный взгляд. Но я уже возбуждена до предела, соски напряглись до боли, а между ног стало жарко и мокро. Он медленно начал приближаться ко мне, нависая надо мной на согнутых руках. Как хищник на охоте. От него веяло огнем и опасностью. Я задрожала под ним, но не от страха, а от невыносимого возбуждения. Когда он добрался до моего лица, я уже сгорала от желания, но все же я боялась пошевелиться. Он не двусмысленно показал, кто здесь главный. Он шумно втянул воздух у моей шее, отчего мои трусики, кажется, промокли окончательно. Я закрыла глаза.

– Так чертовски хорошо пахнешь! – Прохрипел Маркус, прежде чем нежно поцеловать мой подбородок.– Такая красивая! – Он продолжил целовать подбородок, медленно спускаясь к шее. – Нежная! – Поцелуй, – Сладкая! – Поцелуй, – Горячая! – Поцелуй в ключицу, – Сексуальная!

Маркус отстранился. Я открыла глаза, хотела протестовать. Но мужчина взялся обеими руками за ворот моей майки и резким движением разорвал ее на мне. Я вздрогнула. Прохлада тут же коснулась моих напряженных сосков. Мне стало неловко, я хотела прикрыться. Но Маркус застонал и со словами «Идеальна!» с жадностью накинулся на мою грудь. Совсем не осторожно он ласкал мой левый сосок, слегка покусывая и тут же зализывая его своим горячим языком. Из меня вылетел стон, и мои ладони неосознанно скользнули по сильным предплечьям мужчины. Когда безумные зубы вонзились в мой правый сосок, жадно посасывая, я вонзила свои коротки ноготки в его плечи. Маркус застонал, сливаясь с моим стоном в унисон. Его безжалостный рот двинулся ниже, по моему животу, оставляя легкие укусы и горячие поцелуи. Мои пальцы сильно сжимали его мускулистые плечи. Я громко застонала, когда Маркус зубами стянул с меня шортики.

– Оу, твои трусики уже насквозь мокрые, маленькая шалунья!

Не смотря на то, что я уже практически голая перед ним, я залилась густым румянцем.

– Обожаю, когда ты вот так краснеешь! Но будь осторожно, малышка, это может привести к опасным последствиям!

– И к каким же? – Вырвалось у меня.

Я посмотрела вниз на красивое лицо Маркуса.

– Вот таким.

Он жадно прижался ртом к моей промежности. Я ахнула, когда он медленно с хорошим нажимом провел своим горячим языком по моему влажному центру прямо поверх трусиков.

– Мне нравиться такое наказание.

– Ах, этот маленький, грязный ротик!

Маркус почти отчаянно начал посасывать мой клитор сквозь трусики. Огонь начал кипеть внизу моего живота, мышцы судорожно напряглись, я готова была кончить в любой момент. Но Маркус резко остановился. Я захныкала, и взглянула на него.

– О, нет, моя сладкая малышка, еще рано, еще очень рано!

Он зубами стянул с меня насквозь промокшие моими соками и его собственной слюной трусики. Потом мозолистым пальцем он провел по моей киске, и еще раз, практически проникая в меня. Я застонала. Маркус ввел в меня один палец медленно, почти нежно. Внутри меня пылал пожар. Он это ощутил. Хищно улыбнулся и прикусил нижнюю губу, когда начал трахать меня пальцем. Боже, он выглядел таким красивым, порочным, сексуальным! Он аккуратно ввел второй палец, отчего напряжение внутри меня стало ощущаться отчетливее. Теперь он начал трахать меня быстрее, жестче. Я начала выгибаться на встречу его безумным пальца, но когда я готова была уже кончить, он вышел из меня. Я разочарованно застонало. Но когда увидела, как те же пальцы, что были во мне секунду назад, он медленно облизал, я воспламенилась еще сильнее. Хотя казалось, куда больше.

– Еще чуть-чуть моя малышка, и я позволю тебе кончить, но только на моем члене. Ты сожмешь его, так сильно, что я кончу вслед за тобой!

Он взял свой эрегированный член у основания и поднес к моему пылающему входу. Медленно, очень медленно он провел им по моим сокам и остановился на моем клиторе. Мокрой головкой он начал вырисовывать круги на моем комочке нервов, посылая не выносимое удовольствие по всему моему телу. А потом он медленно начал входить в меня. Сначала головка, потом и вся пульсирующая длинна. Он был большим, хотя раньше у меня и был секс, но складывалась такое ощущение, что он во мне не поместиться. Но Маркус был опытен и искусен. Медленно и аккуратно он вошел в меня всей своей длинной, позволяя некоторое время мне привыкнуть к его размерам. Это были неописуемые ощущения. Я чувствовала, как член пульсирует внутри меня, какой он горячий. Я впитывала его в себя. Хотела слиться с ним воедино. Но мы и были с Маркусом уже одним целым. Он начал медленно двигаться во мне. Оперившись на один согнутый локоть, он начал нежно целовать меня, но как и в прошлый раз его поцелуй перерос во что то большее, стал более агрессивнее не сдержаннее. И мне это нравилось, очень нравилось. Я застонала ему в рот. Второй рукой он ухватил меня за ногу и закинул к себе за спину, грубо сжимая мою ягодицу. Его движения становились все более хаотичными, более яростными. Все мое тело двигалось вместе с его бедрами. Плоть с характерными шлепками билась друг о друга, пот градом стекал по нашим пылающим телам. Губы стали опухшими, толчки необузданными, но мне было мало. Я вонзала ногти в накаченную спину, тянула его за волосы, и Маркус стонал еще громче. Когда напряжение внизу живота стало нестерпимым, я с шумом кончила, в экстазе кусая Маркуса за плечо. Он засмеялся у моего виска. Грубо и сексапильно. Он отстранился от меня, вставая на колени между моих ног.

– Ты так превосходно ощущаешься на моем члене! Просто божественно!

Он смотрел на меня сверху-вниз своими яркими зелеными глазами. Грудные мышцы бесконтрольно передернулись, возбуждая меня, завораживая. Маркус крепко ухватился за мои бедра и начал толкаться сильнее в меня, глубже, жестче. Я вновь начала задыхаться от предстоящего удовольствия. Веки Маркуса слегка прикрылись, глядя как я ласкала свои набухшие груди. Порочные губы оставались слегка разомкнутыми. Толчки становились реже. Но жестче. Я почувствовала, что член внутри меня налился еще больше, и начал медленно сокращаться, от жара его спермы, мои мышцы судорожно сжались, даря мне еще одно освобождение. Я громко застонала. Маркус изливался глубоко внутри меня, а потом рухнул рядом, перекатив меня так, что бы ни придавить меня своим огромным телом. Я распласталась у него на груди. Сонная, после двух не забываемых оргазмом и счастливая оттого, что я в руках у любимого человека.

– Ты воистину божество, Мария! Каким же я был идиотом!

Я тихо засмеялась.

– Я всегда это знала.

Он приподнял голову, что бы посмотреть на меня.

– То, что ты божество или то, что я идиот? – Он вздернул черную бровь.

– И то и другое. Я же знала, от чего ты отказывался.

– Я ревную тебя к твоим прошлым связям.

– Не стоит. Поверь им далеко до тебя.

Маркус растянулся в довольной улыбке. Ох, этот тысячелетний мальчишка! И откинулся обратно на кровать.

– Я люблю тебя, Маша!

Мое сердце больно сжалось от этих слов. Только теперь это сладкая боль. Как я давно хотела услышать их от него!

– Знаешь, кто об этом часто говорить, то на самом деле не испытывает это чувство. Просто пытается убедить в этом себя.

– Поверь, Маша, это не мой случай. Просто я так долго пытался сдерживать в себе все эти чувства, боялся их. И сейчас мне хочется повторять эти слова чаще и чаще, потому что счастья миг не долог. Уж я то, как никто другой знаю это. – Его голос вновь стал грустным и отстраненным. – Я должен тщательнее оберегать тебя.

– Эй, сексапильный Некромант! Я не собираюсь оставлять тебя и все прочее в этом духе! – Я подтянулся ближе к его фантастическим глазам, и взяла его лицо в ладони.– Помнишь, я сказала, тебе, что от меня тебе так просто не отделаться? Так вот, я полна энтузиазма выполнить свое обещание в полной мере. К тому же раз я такая могущественная крутышка, то я не только смогу постоять за себя, но и тебя защитить от всех на свете недругов!

Маркус улыбнулся так, что на его гладковыбритых щеках появились ямочки.

–Ммм, мои любимые ямочки! – Я поцеловала каждую из них.

– Моя крутышка. – Все еще улыбаясь, сказал Маркус.

– Твоя, только твоя! А знаешь, что? – Я резко выпрямилась.

Маркус вопросительно приподнял бровь.

– Что?

– Мне нравиться мрачный, нелюдимый, совершенно антисоциальный, но такой сексуальный Некромант!

– Маша! – Предостерег Маркус, его зеленые глаза затянула похотливая поволока.

– Да, мой Босс?

Я прикусила губы и медленно переместилась ниже, охватывая пальцами полу эрегированный член Маркуса.

– Ням-ням.

Я обхватила его губами.

Маркус застонал.

– Я всегда знал, что твой грязный ротик талантливый… О, Боже!

И мы зашли на второй раунд.

Секс с Маркусом это не нежная медленная истома. Это яростное противостояние двух разгоряченных обнаженных тел, дикая необузданная страсть, где эмоции и чувства переливаются через край, поглощая влюбленных, затягивая на пик острых удовольствий, где кульминацией служит безудержный оргазм, громкие стоны и грубые поцелуи. Маркус не нежный мальчик. О, нет, он совсем не нежен! И совсем не мальчик! Он сильный, горячий, местами грубый и подавляющий дикарь, который дарит свою любовь несдержанно и без остатка. Мне нравиться такой не обузданный дикарь. Его укусы и обжигающий язык, крепкие объятья и жесткие толчки в мою нежную плоть. Мне нравиться в нем все. Я люблю его и не с кем не собираюсь делиться им.

После четырех безукоризненных оргазмов, спать нам пришлось не очень долго. Я проснулась, когда яркое дневное солнце заливало своим светом балкон, просачиваясь в комнату сквозь не задернутые занавески. Моя голова покоилась на горячей груди Маркуса. Он крепко прижимал меня к себе сильной рукой, будто бы и во сне боялся, что я сбегу от него. Какой глупенький! Я открыла глаза, и втянула в легкие древесный аромат голого мужчины рядом со мной. Маркус пах восхитительно! И очень возбуждающе. Я медленно высвободилась из-под его руки и оседлала его узкие бедра. Маркус заворочался, но глаз не открыл. Сидя на нем, я с нескрываемым удовольствием разглядывала шикарный торс мужчины. Прикусив нижнюю губу, я кончиками пальцев провела по рельефному прессу Маркуса. Мышцы тут же сократились, вырисовывая еще более четко твердые накаченные кубики. Мне нравилось, как он реагирует на мои прикосновения. Я подвила свои пальцы к краю простыни, что скрывала восхитительную часть Маркуса. Я остановилась и взглянула на лицо мужчины. Его чудесные глаза зеленели из-под опущенных черных ресниц. Он жадно смотрел на меня. Я была перед ним абсолютно открыта. Но меня это нисколько не смущало, то, каким взглядом он награждал меня, заставляло чувствовать себя самой красивой в мире.