– Ладно-ладно! – Эрлин раздраженно хлопнул по голенищу сапога хлыстом. – И сколько мне ещё ждать?
– Недолго, мой господин. Уверяю тебя, совсем недолго. Дня три от силы.
– Хорошо! Убьешь Диллу, как только она уничтожит последнюю лесную нежить. – Эрлин развернулся на каблуках и зашагал к парадной лестнице дворца. Бор поклонился ему вслед.
Теперь всё зависит от Диллы. Только бы она не забыла ничего из того, что он ей сказал. И не поссорилась с Лейном!
***
Люди копошатся на старом пепелище, разбирают почерневшие обломки. Дерево помнит, как строили ту деревню. И как разрушали. Дом волшебника был красивый, похожий на ветвящийся ствол. Не осталось даже пепла. Ни от дома, ни от его хозяина… Нет, волшебника не жаль. Он сделал что-то… неправильное. Дерево не помнит, что именно. Куски памяти словно засохли. Или сгнили.
Зачем люди снова пришли на это место? Хотят отыскать логово старухи? Едва ли у неё было, что хранить. Принцесса Дариана… Да, её звали именно так. Всё-таки помнить имена – важно.
Лианы тревожно шелестят. Люди подошли слишком близко. Собирают сломанные стрелы, немногие уцелевшие черепа нежити. Кости крошатся в слишком торопливых от страха руках.
Дерево слышит их прерывистое дыхание, слышит, как бьются, перекачивая кровь, сердца. Кровь… Нет, нельзя! Их кровь не поможет. И нельзя допустить, чтобы люди увидели его. Но как это унизительно – прятаться!
Люди безнаказанно бродят вокруг, копаются в грязи, потом уходят.
Глава 16. Охота на единорога
"Всегда случается то, чего не ждёшь".
Английская пословица
"Великий Хаос, какая красотка! – У Диллы конвульсивно дёрнулась верхняя губа. – Лет семнадцать, не больше".
Приведенная Лейном девушка безостановочно перебирала простенькие четки из неровной гальки и что-то беззвучно шептала.
– Дилла, это Йола! – Лейн сиял, не замечая, как у Диллы удлиняются когти. – Милая, ты подожди здесь. Мы сейчас соберемся.
"Милая?!" – точёная балясина лестницы треснула в кулаке Диллы.
Серый бесформенный балахон из грубой шерстяной ткани скрывал фигуру, но лицо Йолы поражало тонкой, неземной красотой. Огромные зелёные глаза, золотистая кожа, изящно очерченные губы. И черные гладкие волосы, аккуратно заплетенные в три длинные косы.
Она едва взглянула на Диллу, послушно кивнула и осталась стоять в прихожей.
– Почему она такая квёлая? – спросила Дилла, догнав Лейна на втором этаже. – Ты её зачаровал?
– Нет, единорогу зачарованную не подсунешь. Я просто обещал сделать щедрое пожертвование её обители. Она милостыню собирала. А квёлая, потому что религия у них такая. Они стремятся к слиянию с Великим Безначалием, отказавшись при этом от всех плотских радостей, естественно.
– Ты уверен, что она девственница?
– Она так сказала.
– Да ради денег она бы сказала, что её бабушка королева Аннуина!
– Я ей капнул эликсир правды. – Лейн сдёрнул табличку и распахнул дверь в свою комнату. Бросил на диван сумку, вытащил из-под подушки маленький свёрток и сунул в поясной кошелек. – Рыжик где?
– На кухне.
– Надо его запереть в твоей комнате, чтобы ничего без нас не натворил. Оружие не забудь!
Зелено-рыжим вихрем Лейн промелькнул мимо Диллы. Она закрыла глаза, тщетно пытаясь унять расходившееся сердце. Конечно, воодушевление Лейна можно списать на скорую встречу с единорогом, увидеть которого не каждом выпадает удача. Но… До чего же красивую девку он выбрал! Застегивая пояс с кинжалами, Дилла посмотрела на себя в зеркало. "Если он не вернет её туда, откуда взял, удушу! – мрачно подумала она. – Её же косами!"
Лейн сбежал вниз, ободряюще улыбнулся Йоле, напуганной музыкой лестницы. Открыл дверь в кухню и остановился на пороге, потрясенный открывшейся картиной. Рыжик сидел возле очага и ритмично барабанил ложкой по перевернутому котелку. А перед ним плясали куклы, сделанные из ложек и цветов.
– Как ты сумел?!
Рыжик перестал барабанить и застенчиво улыбнулся. Лейн взял его за плечо. Под шелковистым мехом прощупывались хрупкие косточки. Откуда в этом тощем теле такая сила, чтобы оживить неживое? И кто его научил этой магии? А самое главное – что ещё он умеет?
– Ладно, потом разберемся. Бери игрушки и пойдём. Посидишь в спальне, пока мы не вернёмся.
***
О том, чтобы протащить Йолу гоблинским туннелем, и речи не шло. Пришлось всем троим идти через Дробул. Стражники на воротах приветствовали Диллу и Лейна воинским салютом.
– Интересно, – пробормотала Дилла, – как Кедар объяснил горожанам, что произошло вчера у леса? Наверняка приписал себе наши подвиги.
– Разве что отчасти. Обрати внимание, как на нас смотрят.
Особой радости во взглядах людей Дилла не заметила, но уважения прибавилось. И затаенного страха. И серебряных амулетов тоже прибавилось. Даже на шее тянущего вонючую тележку золотаря болталась потертая монетка.
Уважение Дилле понравилось, а обилие серебра – нет. В толчее не заметишь, как обожжешься. Объясняйся потом…
На Йолу люди поглядывали с сочувствием.
– Молоденькая совсем…
– Нездешняя, сразу видно…
– Откуда только привели?
– Неужто в жертву? Такую-то красавицу!
Дилла ловила обрывки перешёптываний и бесилась всё сильнее. "Нашли, кем восхищаться! Дура-дурой! Хоть бы её нежить задрала!"
Проклятье, а ведь вожак стаи и вправду ждет их в лесу. Придется драться и, скорее всего, сразу, как только они преодолеют границу.
– Мы опять будем перебегать гарь? – спросила она Лейна. – Или по плющу перейдем?
– Не хотелось бы. По плющу единорог может сбежать из леса, пока мы её ищем. – Лейн окинул Йолу оценивающим взглядом. – Перебежит, не развалится.
У Диллы полегчало на душе. О возлюбленной так не говорят.
На чёрную полосу гари Йола посмотрела с полным равнодушием. Пробормотала короткую молитву, поцеловала чётки, подхватила подол балахона и побежала следом за Лейном. Только замелькали грязные босые пятки.
Дилла постаралась прыгнуть как можно дальше. Снова накатила тошнота, сдавило виски, замельтешили черные точки перед глазами. На опушке Дилла согнулась, упершись в колени и переводя дыхание. Лейн, постанывая, держался за дерево. И только Йола стояла прямо и смотрела на них со спокойной безмятежностью в зелёных глазах.
– Вера – великая сила… – Лейн отстегнул от пояса фляжку и сделал большой глоток. – Даже не тошнит её. Будешь? Это разбавленное вино.
Дилла отрицательно мотнула головой. Она выпрямилась и напряженно прислушалась, держа кинжалы наготове.
– Нежити поблизости нет. Может, вожака задело огнём, и он теперь отлёживается?
– Надеюсь, что так. – Лейн вынул из кошелька свёрток. Достал из него флакон с зеленоватой жидкостью и длинный белый волос. Флакон вернул в кошелек, а волос протянул Дилле. – Подожжешь?
Она щелкнула пальцами. На такую малость перстень ещё был способен. Кончик волоса начал тлеть. Тонкая струйка дыма потянулась влево. Лейн довольно кивнул.
– Идём медленно, слушаем внимательно.
Дилла пропустила Лейна с Йолой вперед и пошла следом, вся обратившись в слух. В лесу постукивало и потрескивало. Пели птицы, шуршали мелкие зверьки. Дилла радовалась этим простым звукам жизни. Если появится нежить, они смолкнут.
Идти пришлось долго. Йола начала спотыкаться от усталости, балахон её цеплялся за сучья, мешал перелезать через поваленные деревья. Лейн раздраженно оборачивался каждый раз, когда она наступала на сухую ветку или вскрикивала, выпутывая косы из колючих кустов. Сам он перемещался совершенно бесшумно даже через сухостой. У Диллы так не получалось, но она и не видела смысла таиться. Шум, производимый Йолой, любая нежить услышит за милю. Если вожак до сих пор не появился, значит либо он не в силах драться, либо где-то далеко, на другом конце леса.
Дымок от волоса вёл их через всё более непролазный бурелом. Когда впереди показалась поляна, не только Йола, но и Дилла вздохнула с облегчением. Волос в руке Лейна вспыхнул и рассыпался пеплом.
– Пришли, – он огляделся. Поляна была большая, заросшая густой травой. Повсюду лиловели высокие цветы, похожие на наперстянку. Посреди поляны стояло дерево с мощным, как башня, стволом. Ветви на нем росли высоко, в прыжке не достанешь, накрывая шатром весь центр поляны. Между корней дерева журчал ручеек.
Дилла дернула Лейна за рукав.
– Дерево точно такое же, как то, с лианами.
– На вид – да, – он принюхался. – Но смертью не пахнет, значит оно не хищное. Слышишь, сколько птиц на нём поёт? И единорог сюда приходит. Йола, ты помнишь, что я тебе говорил?
Девушка отцепила колючки от балахона и приосанилась.
– Да.
– Задача у тебя простая: сидеть вон у того ручья и ждать. Единорог быстро почует, что кто-то заявился в её владения и придёт посмотреть. Колыбельные петь умеешь?
– Нет… – Она растерянно заморгала. – Но я гимны знаю. Они красивые.
– Ладно, только пой медленно и негромко. Когда единорог ляжет возле тебя, аккуратно, не спеша, сними уздечку и седло. Сможешь?
Йола кивнула.
– Отлично, – Лейн обернулся к Дилле и указал на кряжистое дерево на краю поляны. – Залезай повыше и обрызгайся вот этим, – он протянул ей флакон. – Я буду поблизости.
Лейн бесшумно исчез в зарослях. Дилла сунула флакон за пазуху и полезла на дерево. Устроившись на крепкой ветке, осторожно вытащила притертую пробку. Это оказалось не лекарство, а что-то другое. Зеленоватая жидкость пахла листьями – то, что надо для маскировки.
Пока она вертелась на ветке, старательно обрызгивая себя, Йола опустилась на колени возле родника и заунывно запела. От гимна во славу Великого Безначалия амулет Диллы начал вибрировать. В ушах зачесалось. Вот проклятье! Так свихнуться можно. Где шляется эта Дика?!
Появление единорога Дилла пропустила. Просто солнечный свет, льющийся сквозь листву, вдруг обрел плотность, и вот уже на противоположной стороне поляны стоит косматая белая лошадка с блестящим витым рогом на лбу. На первый взгляд, единорог напоминала помесь пони и козы. Но хвост, нервно хлещущий по бокам, был львиный, а оскаленные зубы явно свидетельствовали – это существо если и потребляет траву, то исключительно в виде гарнира к мясным блюдам.
Единорог топнула ногой и не то заржала, не то залаяла. Дилла отчетливо поняла, что сейчас она кинется на Йолу.
– Дика, стоять! – крикнула она и полезла вниз.
Но раньше, чем Дилла спустилась, между оцепеневшей от ужаса Йолой и единорогом оказался Лейн. Напевая что-то тихое и мелодичное, он медленно шел к готовой атаковать Дике. Дилла замерла, не зная, что делать – спрыгнуть и отвлечь единорога на себя или позволить другу творить какую-то совершенно непонятную магию?
Единорог фыркнула, но уже спокойно. Лейн присел перед ней, продолжая петь. Дика покорно опустилась на колени и склонила голову. Очень медленно Лейн снял с неё серебряную уздечку, расстегнул пряжку подпруги. Единорог не шевелилась. Лейн отложил седло, погладил спутанную гриву, что-то шепнул в длинное заостренное ухо. Дика поднялась на ноги, развернулась, сонно покачиваясь, и потрусила в заросли.
Дилла спрыгнула на землю раньше, чем в кустах перестала мелькать белая шкура.
– Лейн, ты цел?!
– Разумеется! – Он резко повернулся к дрожащей Йоле. – Ты что, решила таким способом свести счеты с жизнью? И как ты сумела меня обмануть? Как?!
– Я не врала… Я д-действительно никогда не б-была с мужчиной… – едва выговорила та помертвевшими губами.
– А с женщиной? – спросила Дилла.
– Разве это считается?! Я н-не знала… – Йола разрыдалась.
Дилла фыркнула на манер единорога.
– Вот тебе и эликсир правды! Да, ты прав, вера – великая сила.
Лейн выругался, призвав все кары небесные на головы безумных демиургов, создавших людей – во всех мирах множественной Вселенной. Не глядя на Йолу, принялся сворачивать уздечку. Дилла взялась было за седло, но вовремя заметила серебряные накладки и отдернула руку.
– Отстегни сумки, я их возьму, а ты бери седло.
Примолкшие было птицы снова запели – слаженно, радостно. Несмотря на суматоху внизу, они никуда с дерева не улетели. Дилла залюбовалась на них. Птицы были размером с дрозда, но оперение их сверкало и переливалось, как разноцветные драгоценные камни.
Йола перестала всхлипывать. Лейн поднял голову и замер. Взгляд его прикипел к дереву.
– Дилла, они все разные! Каждая птица непохожа на другую… Смотри!
Полосатая зелено-желтая змея свесилась с ветки. Из дупла выглянула усатая чёрная мордочка, понюхала воздух и тут же спряталась обратно. Что-то очень знакомое было в этой картине…
– Древо жизни, – благоговейно прошептал Лейн.
Дилла недоверчиво подняла бровь.
– Но ведь это не ясень.
– В каждом мире свои деревья.
Лейн протянул Дилле сумки. Судя по весу и форме, набиты они были книгами.
– Обязательно нужно сюда вернуться. Древо жизни, подумать только! Какие чудодейственные эликсиры можно сделать из его листьев!
– Сначала надо узнать местные легенды об этом дереве. А то были случаи – пожевал листьев и превратился в птицу. – Дилла сцепила ремни сумок и перекинула их через плечо. – Может, их поэтому здесь так много – разных?
– Это едва ли. – Лейн явно не желал отказываться от своей мечты. Сложив ладони чашей, он набрал воды из ручья, попробовал на язык. – Странно…
– Что?
– В том-то и дело, что ничего, – он вытер ладони о штаны. – Родник, вытекающий из-под корней Древа жизни просто обязан быть волшебным или хотя бы целебным. Но в этой воде нет привкуса магии.
"Сила этого мира действительно иссякает, – подумал он. – Неужели ничего нельзя сделать? Не может быть, должен найтись способ. Здесь и сейчас эту задачу не решить, но над ней стоит подумать. Вот он, мой подвиг! Даже отец не совершал ничего подобного".
Лейн поднял седло – тяжелое и неудобное.
– Незачем снова лезть через коряги. Пойдем другой дорогой. – Он уверенно показал направление.
– Откуда ты знаешь, куда идти? – спросила Дилла.
– Птичка напела.
Навеянная чудесным пением безмятежность схлынула с Диллы сразу, как только они покинули поляну. В незнакомом лесу следует постоянно держаться начеку. Пусть вожак стаи где-то прячется, но кроме него здесь и живые хищники могут водиться.
– А её куда девать? – она кивнула на плетущуюся за ними Йолу. – Обратно отведешь?
– Много чести! – зло прошипел Лейн. – Отдам Бору. Пусть пристроит посудомойкой в трактир!
Дилла едва удержала торжествующий вопль. Лес вокруг мигом перестал казаться опасным, а сумки – тяжёлыми.
"Сегодня, – твёрдо пообещала она себе. – Сегодня!"
***
Когда Дилла с Лейном и незнакомая девушка скрылись в кустах, а задетые ими ветки перестали раскачиваться, с вершины Древа жизни спланировал Живоглот. Потянулся, расправив заметно отросшие крылья. Задней лапой яростно почесал шею. Как же содрать этот тесный ошейник, пока не удушил? Хозяин ослабил цепочку, и Живоглот даже боялся потерять спасительный амулет, пока летел к лесу. Но теперь ошейник врезался в шею.
Живоглот почесался второй лапой. Цепочка не выдержала и разорвалась. Котоящер довольно повертел головой. Так гораздо лучше. ещё бы в животе не бурчало…
Он тоскливо покосился на бесстрашно рассевшихся по ветвям птиц. Жирные какие! А ему листья жрать приходится! Они конечно, волшебные, но ужасно невкусные.
Живоглот жалобно мяукнул и полез по стволу обратно на облюбованный толстый сук. Всем известно, что во сне растут. Живоглот ещё не был доволен своими размерами. А где лучше всего спать, как ни на Дереве жизни?
Глава 17. Откровенный разговор
"Красота в глазах смотрящего".
Английская пословица
– Приятно иметь с вами дело, господа, – Кедар сухо улыбнулся тонкими губами. Серые глаза на пергаментном лице оставались серьезными. – Вполне возможно, что у меня найдется для вас ещё работа. Возьмётесь?
Лейн вальяжно развалился на стуле, поглаживая полный кошелёк.
– Готовы рассмотреть любое ваше предложение, господин маг.
Дилла с удивлением оглядывала кабинет. В прошлый раз здесь всё сверкало чистотой, а сейчас стол напоминал свалку, у стен высились штабеля грязных ящиков, от которых тянуло смрадом нежити и давнего пожара.
– Мои люди прочищают сгоревшую деревню, – пояснил Кедар. – К сожалению, они не слишком компетентны в вопросах магии и собирают всё, что ни попадётся под руку. Приходится перебирать кучи мусора. Грязная работа, но увы, необходимая.
Маг сидел за столом, сортируя в жестяном лотке мелкие косточки и откладывая в сторону фаланги человеческих пальцев. Судя по размеру – детских. Ещё больше похудевший со времени их последней встречи, с запавшими покрасневшими глазами, Кедар и сам напоминал умертвие. Черная, запылённая одежда только усугубляла впечатление.
– Вам нужна помощь в определении? – Лейн брезгливо коснулся лежащего на краю стола черепа какого-то мелкого зверька. При этом он постарался даже краем шелкового рукава не коснуться грязной столешницы. – Боюсь, что ничем не смогу помочь. Мы не занимается некромантией.
– Я тоже раньше не занимался, – Кедар отряхнул пальцы, – но жизнь заставила. Нет, с этой рутиной я справлюсь. Мне нужно, чтобы вы поймали кое-кого в лесу.
– В Проклятом лесу? – уточнил Лейн.
– Вашими стараниями он стал гораздо менее проклятым.
– Только не единорога! – вырвалось у Диллы.
Правая бровь Кедара дрогнула.
– Было бы неплохо, – он сдержанно вздохнул. – Но я уважаю ваше желание оставить это великолепное животное на свободе. В конце концов, все рождённые имеют право сами выбирать себе судьбу. Другое дело – нежить или химеры, созданные во зло людям.
Кедар сложил ладони домиком.
– На днях королем был подписан новый указ. Все нерождённые твари подлежат уничтожению или, в исключительных случаях, отлову для последующего изучения. – Он вытащил из-под лотка лист бумаги. – Взгляните, возможно, вы уже встречали в лесу такое создание?
Красочный рисунок был выполнен мастерски, неизвестному художнику удалось передать даже веселые искорки в глазах Рыжика. Или это портрет его сородича? Дилла присмотрелась внимательнее. Вроде бы у Рыжика рожки покороче.
– Любопытный экземпляр, – сказал Лейн. – Вы уверены, что это химера?
– Этот факт не подлежит сомнению.
Лейн вытянул губы трубочкой.
– М-да?.. В таком случае преклоняюсь перед мастерством кудесника, который его создал.
– Я тоже. К сожалению, тот мастер погиб. Тем более ценным становится это существо, которое, как я уже сказал, подлежит отлову по закону. Вы возьметесь за эту работу?
Лейн пожал плечами.
– Только если это не поиски иголки в стоге сена. Сегодня я убедился, что лес гораздо протяжённее, чем кажется. Отыскать там мелкое существо будет непросто. У вас есть образец его шерсти или рогов?
– Увы, нет. Но мне известно, что это создание любит молоко и хлеб. Возможно, его получится приманить.
Лейн повернулся к Дилле.
– Что скажешь?
Она с сомнением потёрла подбородок.
– Вроде бы я видела кого-то похожего. Он маленький, да? Как вставшая на задние лапы лисица?
– Лисица? – переспросил Кедар.
– Вот такого примерно роста. – Дилла чиркнула ребром ладони себя по бедру.
– Да, да именно такого!
– Сможешь найти место, кто его видела? – спросил Лейн.
– Запросто, – честно ответила Дилла.
Они импровизировали. По дороге в город Дилла не решилась пересказать Лейну утренний разговор с Бором из опасения, что Кедар потом допросит девку. А сам гоблин, когда они заявились к нему с зарёванной Йолой, к откровенности склонен не был.
– И зачем она мне? – буркнул он, даже не приглашая их в свою берлогу.
– К Мэлли сведи, – посоветовал Лейн. – Она при мне жаловалась, что по вечерам ей в трактире рук не хватает.
– Разве что, – неохотно согласился Бор.
– Тебе там хорошо будет. – Дилла решила проявить великодушие и утешить снова расплакавшуюся девушку. – Всяко лучше, чем в обители.
Йола сжала чётки так, что костяшки пальцев побелели.
– Он… – она указала подбородком на Бора, – он…
– Гоблин, – Бор растянул рот от уха до уха. – Не видела таких, как я?
Йола сдавленно пискнула.
– Не боись, не съем.
Йола умоляюще посмотрела на Лейна, но он раздраженно отмахнулся от неё.
– Отлично, с этим решили. Возьмешь на сохранение? – Лейн протянул Бору уздечку. – Не хочу с ней к Кедару идти.
– Это верно, незачем дразнить виверн, – кивнул гоблин.
Больше он ничего не сказал и не задержал Лейна, когда тот направился к двери. Только подмигнул Дилле и выразительно постучал себя по виску.
По дороге во дворец Дилла скомкано, полунамеками, опасаясь, что их могут подслушать, предупредила Лейна о возможной заинтересованности Кедара в Рыжике. И вот теперь они балансировали между правдой и не полным враньём. То есть, балансировал Лейн, а Дилла старалась больше молчать. Из всех фэйри только гоблины способны на откровенную ложь, остальные с детства учатся жонглировать словами и обманывать с помощью правды и умолчаний.
– Вы сказали – отлову? – Лейн прищурился. – То есть, вы желаете получить эту химеру живьем?
– Совершенно верно.
– Это может оказаться непростым делом, учитывая размеры леса и тот факт, то нам не удалось уничтожить всю нежить.
– Плачу вдвое против первого заказа, если уложитесь в пять дней.
– Втрое! – Ноздри Лейна затрепетали, как у почуявшей добычу лисицы.
– Увы, – Кедар развел руками, – городская казна не безгранична. Но могу добавить что-нибудь из моей личной коллекции артефактов – на ваш выбор. И половину денег я готов выплатить в качестве аванса.
– Это лишнее! – Лейн небрежно махнул рукой. – Ваша платежеспособность не вызывает у нас сомнений.
***
– Только не входи в его сокровищницу, а то там и останешься, – сказала Дилла, когда они покинули город.
– Ясное дело, – согласился Лейн. – Превентивное убийство – излюбленный метод посредственных магов. Ты хлеб купила?
– Бор утром принес.
– Ах да! Рассказывай теперь толком: и что Бор сказал, и что Рыжик делал.
Рассказ растянулся до самого дома. Лейн уточнял и переспрашивал каждую мелочь.
– Ты что думаешь, я с него ни на секунду глаз не спускала?! – не выдержала Дилла. – Как стоял, как смотрел, как моргал… Сам за ним следи, если интересно!
– Интересно, – задумчиво кивнул Лейн. Не то Дилле, не то своим мыслям. – Очень интересно.
– Он ведь проголодался там! – спохватилась Дилла. – Открывай быстрее!
Дом встретил их тёплой тишиной.
– Ждёт… – непонятно сказал Лейн и крадучись пошел наверх. Лестница под его ногами заиграла плавную, успокаивающую мелодию.
Эта осторожность неприятно царапнула Диллу. Отношение Лейна к Рыжику почему-то изменилось, но Дилла никак не могла понять, что именно его встревожило.
Наверху взвизгнул Рыжик, радостно закурлыкал. Переливчато засмеялся Лейн. У Диллы отлегло от сердца. Она прошла на кухню, умылась, разложила на столе свежие продукты.
– Спускайтесь ужинать! – крикнула она.
Лестница сыграла бравурный марш. В кухню влетел Рыжик и с разгона боднул Диллу рожками в живот. Она притворно охнула, подхватила его и подкинула к потолку.
– Это ещё что такое? Нападение на хозяйку дома, да? Вот запру в чулане, будешь знать!
– Только не там, где еда. – Лейн остановился на пороге, наблюдая, как Рыжик верещит и барахтается в руках Диллы. – Я умираю от голода. Молоко осталось?
– Полкувшина. – Дилла усадила Рыжика за стол. – Можно с хлебом намешать, если ты принесёшь ложки. Он из них кукол сделал.
– Я видел. – Лейн положил на стол букет луговых цветов, из которого торчали четыре ложки. – Ничего не замечаешь?
Дилла шевельнула букет.
– Куклы? Но они были из сухой травы!
– Вот именно. – Лейн налил в кружку воды и поставил в неё букет. – А у него эта трава ожила, зацвела и не завяла.
– Разве это плохо? – осторожно спросила Дилла.
– Нет, – Лейн усмехнулся с непонятной печалью. – Конечно, нет.
Он взял с полки серебряную ложку и положил перед Рыжиком.
– Ты ведь не думаешь… – Дилла не договорила.
– Я уже не знаю, что думать. – Лейн рассеянно ломал кусок хлеба. Рыжик шумно выдувал пузыри в своей миске с молоком. Чмокал, вылавливая разбухшие корочки. Серебряную ложку он держал так же уверенно, как деревянную. – Я хотел вернуть его в лес. Но он…
– Домашний.
– Верно. Чей-то любимец или прислужник. Так что сначала надо узнать, как он оказался в лесу. – Лейн подцепил пальцем мордочку Рыжика. – Покажешь, как у тебя дела с языком?
Тот с готовностью открыл рот. Лейн прерывисто вздохнул. Дилла присвистнула.
– Вот это скорость! Да он уже через пару дней заговорит. С моими бы крыльями так!
Лейн поводил рукой за её плечами.
– Ничего?
– Вроде бы что-то толкается изнутри. Повторим сегодня?
– Да, конечно. – Лейн положил в свою миску три ложки мёда, попробовал и добавил ещё две. – Но сначала надо устроить Рыжика на ночь. Пожалуй, поселим его в пустой комнате. С заклинаниями я разобрался, они исключительно книжные. На живых существ никакого влияния не оказывают.
Дилла подлила Рыжику молока. Больше слопает, крепче спать будет. На эту ночь у неё большие планы, а Рыжик им помешает. Только бы он согласился спать один!
– Хочешь ночевать в стоге сена? – предложила она. – В нем мягко и душисто.
Рыжик подскочил на табурете, торопливо дохлебал мешанку и одним прыжком оказался у входной двери. Нетерпеливо заплясал, дергая ручку.
– Э, нет! – Лейн погрозил ему пальцем. – Ты из дома не выходишь. А то явится страшное чудовище и утащит тебя, ясно?
Рыжик сник. В утешение Дилла разрешила ему перетаскивать охапки сена, которые она приносила в кухню. В результате весь коридор был усеян травой, пришлось подметать. Зато набегавшийся Рыжик уснул сразу, как только набил всё сено под стол и умял в получившемся стоге уютную ямку.
– Уснул? – Лейн ждал Диллу на верху лестницы. – Хорошо. Теперь займёмся тобой.
Она пожалела, что не успела искупаться. Лейн снял камзол, закатал рукава рубашки, распустил волосы и выглядел так… Дилла не нашла подходящего слова. "Соблазнительный" даже близко не передавало впечатление, которое оказывал на неё Лейн.
Она старательно отряхнулась, пальцами расчесала волосы, делая вид, что выпутывает травинку.
– Мне лечь?
– Да, как в прошлый раз. И лучше сними рубашку. – Он торопливо отвернулся.
Хорошее начало! Радуясь, что кровать широкая, Дилла легла посередине, чтобы Лейну пришлось забраться к ней с ногами.
– Давай.
Когда лёгкие ладони легли на лопатки, Дилла затаила дыхание.
– Больно? – озабоченно спросил Лейн.
– Нет, – процедила она. "Великий Хаос, неужели я ему совсем не нравлюсь? Или ему женщины вообще не интересны?"
Лейн прощупал двойные плечевые суставы Диллы. Растут крылья или нет? Неужели он перестарался, залечивая раны, и что-то непоправимо изменил? "Я совсем её не чувствую! – он подавил панику, сосредоточившись на воспоминаниях. Крылья – широкие, перепончатые – плащом накрывают Диллу. Вот они расправляются, наполняются ветром… Как крепко она обнимала его там, над Дорогами. – Пусть они вырастут! Тогда она снова будет счастлива!"
Лейн надавил сильнее, чем в прошлый раз. Дилла без напоминаний напряглась.
– Всё.
Она потянулась всем телом, повернулась и чуть не заплакала. Лейн уже сидел на краю кровати, спиной к ней. Растирал кисти рук.
– Я сейчас уйду, – виновато сказал он. – Голова немного кружится.
– Сиди, сколько хочешь. – Дилла судорожно думала, как его задержать. – Слушай, а зачем ты искал девственницу, если сам умеешь справляться с единорогами?
Лейн поёжился. Острые кончики ушей, торчащие из облака распушившихся волос, покраснели.
– С единорогами никто не умеет справляться, кроме… Ну, ты знаешь. Только это неважно – девушка или юноша. Главное – целомудрие.
– Да? – Дилла села, медленно осознавая, что именно он сейчас выдал. – А почему считается, что единорога способна поймать только девица?
– А ты сама подумай, – Лейн досадливо дернул плечом. – Детей единорог съедает, подчиняется только вошедшим в брачный возраст. А какой парень в шестнадцать лет признается, что он ещё девственник?
– Или в пятьдесят четыре, если он из сидов, – Дилла покрутила головой. – Я бы тоже не призналась на твоем месте. Но как это вышло-то? У вас же не принято сохранять девственность?
– Да кому я нужен – такой?! Я же наполовину гоблин, а ты знаешь, как все к ним относятся!
Дилла смущенно прикусила губу. Она тоже относилась к этим "всем" – до недавнего времени. Сидов не слишком любят, но всем известно, что у них есть кодекс чести, и они ему строго следуют. Как и баньши, если на то пошло, и демоны. А какой кодекс у гоблинов, знают только гоблины. Если у них вообще есть понятия о чести.
– Врут, как дышат, да? – Лейн горько усмехнулся. – И что при таком раскладе прикажешь делать? Человеческих девиц зачаровывать? Так они мне неинтересны. Гоблинки полукровок не жалуют, чтобы не рожать от них хилых детей. А ухаживать за дамами при дворе даже пытаться нечего, только позориться! С такой-то внешностью…
– А что с тобой не так?
Лейн рывком обернулся.
– Ты… ты издеваешься, да?! Я же уродливый!
– Неправда! – возмутилась Дилла. – Кто тебе сказал такую глупость? Ты необычный, но у тебя глаза красивые и волосы…
– Волосы?! – Лейн вскочил. Из пожелтевших глаз брызнули злые слезы. – Волосы у сида должны струиться, как лунный шелк или как ночной ветер. А у меня что? Стружка ржавая! Ну, кто такого полюбит?
Дилла обдумала возможные варианты ответов и остановилась на самом простом.
– Я.
Лейн, яростно вытиравший лицо, выронил платок.
– Ты серьезно?
– Куда уж серьезнее, – вздохнула Дилла. – Иначе как бы я тебя выдержала всё это время?
– Да я веду себя, как ангел!
– Ангелы не играют в азартные игры. А если играют, то не проигрываются в пух и прах. И они доверяют своим друзьям.
Дилла потянулась за рубашкой, надела, не глядя на Лейна. Удалось признание, ничего не скажешь. Сейчас он начнет язвить, и тогда ей придется уйти. Из этого дома и из этого мира. Идти и идти, пока не закончится под ногами Дорога.
– Давно? – тихо спросил Лейн.
– Не знаю, – Дилла грустно улыбнулась. – Наверное, с тех пор, как ты забрал у меня боль – там, у моря.
Лейн молчал. Горло его странно дёргалось, как будто он давился словами. Дилла ещё раз вздохнула.
– Ладно, забудь. Переживу.
Она опустила ноги на пол, нашарила сапоги.
– Пойду прогуляюсь.
Если во всей этой вымороченной округе не найдется, на ком сорвать злость, хоть дрова нарубит.
– Не уходи.
Дилла подняла голову. Лейн светился – глазами, улыбкой, каждым рыжим волосом.
– Я тебя тоже люблю! О боги, если бы я только знал! Я вёл себя, как слепой дурак, да? Даже сейчас не поверил, думал, ты насмехаешься.
– Почему? – она осторожно, словно боясь обжечься об это сияние, коснулась его щеки.
– Да сколько раз уже так было… – Лейн приугас. – Наши умеют разыгрывать.
– Больше тебя никто не обидит. – Дилла прикрыла глаза, чтобы не пугать его всколыхнувшейся внутри горячей волной гнева. – Никто и никогда.
«А если кто-нибудь посмеет даже подумать о таком – изничтожу, – поклялась она себе. – И тело и душу, чтобы больше не возродились!»
Лейн понял её по-своему и поцеловал в губы. Неумело, но очень старательно. Дилла потянула его на себя.