– Я хочу разобраться, что здесь растет, – он разложил цветы на столе. – И как это можно использовать. Ты ужин приготовила?
– Каша в котелке, хлеб в кладовке!
Лестница на второй этаж проиграла вступление к "Зеленым рукавам" в убыстренном темпе. Лейн с недоумением посмотрел вслед Дилле. Какая муха её укусила? Он же ничего не сделал. Не сказал даже! Или она знает? Да нет, откуда ей знать! Должно быть, заклятье беспокоит. Неприятно ощущать себя на привязи. Ну, ничего, он это дело расследует и завершит должным образом.
Лейн раскрыл гербарий. Продавец книг уверял, что в нем собраны образцы всех растений, встречающихся в Проклятом лесу и окрестностях. Это может сильно помочь. Подобное тянется к подобному. А сила растений – одна из самых могущественных в природе. Даже простой одуванчик способен пробиться сквозь каменную мостовую. Одуванчики здесь не растут, но подойдет любое растение с мощным корнем.
Жаль, что дом мага, заклявшего лес, сравняли с землей. Бор сказал, что ещё и солью то место засыпали. Совершенно варварская мера предосторожности. Кедар – слабак. Но слабый маг опасен вдвойне. Выжженная полоса – его работа. Дополнительная защита, гарантия, что нежить не выйдет из леса. А вот проникнуть туда не дает другое заклинание. И наложил его гораздо более умелый волшебник.
Двойная преграда. Даже тройная. Лейн не успел разобраться во всех тонкостях заклинаний безымянного мага, но очень похоже, что стая нежити не только защищает лес, но и не выпускает его обитателей наружу. И вот это особенно интересно!
Лейн всем нутром чуял, что в этом мире он сумеет совершить подвиг. То самое великое деяние, о котором мечталось с детства. Подвиг всё изменит. На героя смотрят совсем иначе, чем на урода-полукровку. Вот только он не могущественный маг, одним щелчком пальцев повергающий в прах армию нежити. И не рыцарь на золотом коне с серебряным мечом, который сам собой сносит головы чудовищам. Он и меч-то в руки брал три раза в жизни. Значит придется делать то, что получается лучше всего – думать.
Лейн отвлекся от разглядывания гербария. Зачерпнул кашу из котелка, попробовал, достал из кладовки горшок с медом. Смешал в тарелке с кашей и съел, не прекращая размышлять, какое растение выбрать для взлома границы. Лучше всего подошло бы дерево – не только из-за корней, но и потому, что с ним легче договориться. Однако с этой стороны защитной гари он видел только одно дерево. И оно даже издалека вызвало смутные подозрения. Есть в нем что-то… искаженное. С таким лучше не связываться. Лучше сначала обойти лес кругом, поискать другие варианты.
Для нежити достаточно небольшой трещины в защитном круге. Выманить их не составит труда. Кольцо Диллы уничтожит стаю. А потом можно искать единорога и знакомиться с остальными жителями Проклятого леса.
Лейн подобрал с пола сухие травинки, оставшиеся от вчерашних постелей – заложить страницы в гербарии. Совпадений с луговыми травами нашлось всего три, и они не вдохновляли. Зато четвертый вариант – куст с многообещающим названием змеекорень – подходил идеально. Его корни уходили неглубоко, но распространялись на мили окрест. Куст – это лучше, чем легкомысленная трава.
Лейн вздохнул, закрыл гербарий и собрал рассыпанные цветы. Дилла совсем не разбирается в травологии, иначе бы не поверила, что он сорвал их для изучения. Чтобы изучить растение, его выкапывают с корнем, да не просто так, а ранним утром, до восхода солнца. А цветы рвут для другого.
Лейн выбрал два, переплел между собой. Добавил третий, четвертый… Интересно, в этом мире празднуют летнее солнцестояние? Или здесь времена года сменяются по-другому? Лейн придирчиво осмотрел сплетенный венок. Представил его на голове Диллы – на ещё не отрезанных, распущенных косах, гладких, как ночная река.
Нет, дарить ей венок не стоит. Только на посмешище себя выставлять. Волосы не остригают, если ждут признания. Лейн положил венок на стол, закрыл глаза, сосредоточился. Венок медленно взлетел. Лейн мечтательно улыбнулся, не открывая глаз. Так легче представить, что венок опускают ему на голову ласковые руки. Он посидел ещё немного, вдыхая аромат цветов. Фантазии – всё, что у него было, есть и будет. По крайней мере, пока не совершит подвиг.
Лейн сунул гербарий под мышку, поднялся на второй этаж, особым образом наступая на ступени, чтобы молчали. Из трех дверей открытой была только одна. Эту комнату – с окном на закат – Лейн и сам бы выбрал за то, что в ней нет зеркала.
Он пристроил сумку и гербарий в углу, провел ладонями по дивану, сглаживая бугры. Диван был набит шерстью, а это материал, отзывчивый к магии. Лейн расправил одеяло, скинул сапожки и лег, укрывшись плащом. Венок он снимать не стал.
***
Эрлин понуро вышел из кабинета отца, так и не уяснив, чем тот остался недоволен. Можно подумать, денег у него пришли просить! Да Эрлин ещё ни разу столько не выигрывал! И глупо бояться Лейна, он вполне безобидный и даже полезный. Они всей компанией в этом убедились, когда малость перебрали вина, а Лейн дал им подержаться за витую рукоять своего ножа, и все стали трезвые, как стеклышко!
Правда, продать нож Лейн отказался. Но это понятно, Эрлин и сам бы такой не продал. А вообще, с Лейном весело. И поёт он красиво, весь трактир заслушался. Но Кедара почему-то именно это взбесило сильнее всего. Встречаться с Лейном он запретил строго-настрого. Как будто Эрлин ребенок, и его могут похитить! А он воевал, между прочим! Чуть до капрала не дослужился.
В такие моменты Эрлин тосковал о прежних временах, когда Кедар даже не подозревал, что у него имеется бастард в Дробуле. Зря мать рассказала правду, когда жена и законный сын мага погибли. Всё равно Кедар на ней не женился. А что признал Эрлина, так это палка о двух концах. Жизнь во дворце – не мёд. Без охраны шагу не дают ступить. Отец столько амулетов заставил надеть, что всё тело от них чешется!
Эрлин запер дверь своих покоев и достал из кошелька брошь, которую ему проиграл Лейн. Смешной длинноухий человечек натягивал лук со стрелой-иголкой. Вещица так понравилась Эрлину, что он даже не показал её отцу. Да и что опасного в простой брошке? Тем более, что она из серебра.
Эрлин решил, что будет закалывать ею рубашку. Под верхней одеждой никто не увидит. Укладывая свое приобретение в шкатулку, он подмигнул маленькому лучнику. Зеленый камешек в глазу ушастого существа вспыхнул, но Эрлин уже закрывал крышку и ничего не заметил.
***
– Где хлеб? Я же вчера два каравая купила! – Дилла вынырнула из кладовки с пустыми руками.
– Я кур накормил. – Лейн повернул сковороду над огнем. – Чтобы они не убегали.
Аромат яичницы с ветчиной наполнял кухню, от него текли слюнки, и сердиться пропадало всякое желание.
– И как мы без хлеба завтракать будем?
– Ну-у, – протянул Лейн. – Горбушка ещё осталась. Тебе хватит, а я уже поел.
– То есть, это всё мне? – Дилла оценила готовящееся на сковороде великолепие и смутилась за свое ворчание.
– Тебе-тебе, – Лейн наклонил сковороду, и яичница плавно сползла на подставленную тарелку. – Нам сегодня придется потрудиться, так что подкрепляйся как следует.
– Хочешь обойти вокруг леса?
– Для начала.
Лейн присел к столу и, пока Дилла ела, кратко изложил свой план.
– Ты не слишком усложняешь? – она подтерла корочкой тарелку. – Если я подготовлю стрелы, то смогу спалить нежить прямо в лесу.
– Вместе с лесом?!
– Об этом я не подумала.
Дилла потрогала перстень. Огню Преисподней не объяснишь, кого жечь, а кого пощадить. То есть, это возможно, но не с её способностями.
– Ладно, допустим, мы их выманим и уничтожим. А если из леса следом ломанутся другие, ещё более опасные существа?
– Опаснее нежити там никого нет, – уверенно сказал Лейн. – Иначе бы они эту самую нежить давно уничтожили.
– Логично, – признала Дилла. – И что дальше? Как ты собираешься искать единорога?
– Подпалю её волос и пойду туда, куда дым укажет. Единороги – территориальные животные. Особенно самки. У неё должны быть излюбленные места. Скорее всего, поляна возле родника или озера. И лёжка где-нибудь в буреломе. Но ловить её лучше на водопое.
– Кстати, имеет смысл поискать там сброшенный рог.
Лейн с сомнением качнул головой.
– Они сбрасывают рога только при спокойной жизни. А у этой самки жизнь какая угодно, только не спокойная.
Он погладил рукоять своего ножа.
– Нам очень повезет, если мы найдем рог. И давай не будем забегать вперед. Сначала разберемся с нежитью.
– Согласна, – Дилла встала, оставив грязную посуду на столе. Разбуженные Лейном кухонные заклинания добросовестно очищали всё – от очага до ложек, но только когда в кухне никого не было. – Что берем с собой?
– Лекарства. – Он снял с полки шкатулку и уложил в свою сумку – заметно похудевшую. Должно быть, все остальные сокровища Лейн оставил в спальне. – И гербарий. Вино возьми. И ещё надо купить свежий хлеб.
Гербарий в сумку не влез, и Лейн попытался всучить его Дилле с наказом не ронять и всячески беречь.
– Не возьму! – Дилла решительно оттолкнула пухлый том. – В драку берут только оружие, а мы как на пикник собираемся.
– Сегодня тебе драться не придется. Скорее всего, – обнадежил её Лейн, но гербарий оставил на столе, ещё раз просмотрев заложенные страницы. – Ладно, будем надеяться, я узнаю этот куст. Ты амулет под проточной водой подержала?
– Целое ведро извела. – Дилла заправила амулет под куртку. – Если не поможет, я начну учить местный язык обычным образом.
Они вышли из дома. За ночь золотой плющ поднялся до крыши, аккуратно огибая окна. Лейн довольно кивнул и запер дверь.
– С такой охраной незачем на заклинания тратиться.
– Кстати о тратах, – спохватилась Дилла. – У меня деньги кончились. Разменяй ещё серебро.
– Эм-м… – Лейн смущенно почесал бровь. – Вообще-то у меня тоже кончились.
– Что?! – Дилла остановилась. – На что ты потратил почти тысячу монет?!
– Не потратил, а проиграл.
– Ты проиграл все наши деньги?! – у Диллы пересохло во рту. – Зачем?
– Просто не повезло, – Лейн дернул плечом. – Да ладно тебе, не злись. Это всего лишь монеты.
– И что теперь прикажешь? Питаться подножным кормом, пока не поймаем единорога?!
– Не кричи на меня!
– Я не кричу!
Высунувшаяся из травы любопытная синяя курица – ростом в половину василиска и ещё более омерзительная на вид – встретилась с Диллой взглядом и тут же исчезла.
– Я с тобой вообще больше не разговариваю! Проиграть кучу денег этим прощелыгам мог только умственно отсталый гоблин, страдающий дальтонизмом!
Лейн надулся и отстал. Дилла шла, не оглядываясь. Ну, вот что с ним делать?! И ведь Лейн прекрасный товарищ – веселый, щедрый, умный, талантливый. О таком только мечтать можно. Ночью Дилла и мечтала. Чудо, что перина не загорелась от её мечтаний.
Но откуда взялась эта необъяснимая страсть к азартным играм? А в его невезение поверить вообще невозможно! Она сама видела, как виртуозно Лейн играет в карты. В прошлый раз он проиграл нарочно, и это было понятно – так проще втереться в доверие. Но теперь-то ради чего? И почему непременно все деньги?!
В городских воротах Лейн её догнал.
– Я займу у Бора, – буркнул он.
– Не хватало ещё в долги влезать! – Дилла вынула из ушей золотые сережки, которые носила, не снимая. – На, продай. Деньги мне отдашь!
Она не стала останавливаться и ждать его. Серьги было жаль до слёз и зубовного скрежета. Дилла выиграла их на воздушных состязаниях, обставив и сестер, и соперниц из других кланов. Подлинная работа исландских альвов – золотые крылышки всего с ноготь величиной, но изготовленные настолько искусно, что можно разглядеть каждое пёрышко. Кто их здесь оценит?
Дилла остановилась, только когда вышла из главных ворот. Оглянулась, но Лейна видно не было. Она свернула на тропу к лесу, села на первый попавшийся поваленный ствол. Небо хмурилось в унисон с её настроением.
Проезжающие мимо возницы поглядывали на Диллу с опаской и поторапливали лошадей. Должно быть, слухи уже разошлись по всей округе. Амулет, после купания в колодезной воде, работал исправно. Дилла улавливала боязливый шёпот: "в лес ходили…", "другие они, не те…", "а лошадь как взовьётся, как прыгнет – прямо через дом перескочила…"
Дилла довольно улыбнулась. Скоро про них сказки начнут рассказывать. Это хорошо, это правильно. Даже настроение улучшилось. Только бы Лейн не продешевил, продавая её серьги. А вот и он, лёгок на помине.
Лейн выскочил из ворот и каким-то образом сразу оказался возле Диллы.
– Держи, – он протянул кошелек из тонкой замши. – Не бойся, я взял золотом. Потом разменяю.
Кошелек оказался увесистым. Дилла распустила шнурки, и брови у нее сами собой поднялись.
– Так много?
Золотых монет было не меньше сотни. Если перевести в серебро, получится, пожалуй, больше, чем обещанный Кедаром гонорар.
– И это забери. – Лейн положил ей на колено серьги-крылышки. – Я кое-что своё продал.
– Ты же ничего с собой не брал… Ты что, продал лекарства?!
– Только синие флаконы. И половину зеленых.
– Бору, да? Представляю, как он на них наживется. – Дилла погладила пальцем сережки, вдела в уши. – Но почему?
Лейн пожал плечами.
– Это ведь не просто украшение. Ты их любишь. А лечить я и так умею.
"Вот только кто будет лечить тебя, случись чего? – подумала Дилла. – Ну, поговорю я ещё с Бором…"
Она пересыпала половину монет в свой поясной кошелек. Остаток отдала Лейну.
– Только постарайся всё не проиграть.
– Постараюсь, – он лучезарно улыбнулся. – Ну что, мир?
Очень хотелось его обнять, прижаться щекой к успевшим растрепаться волосам. Прикусить кончик уха…
– Мир, – она обняла его. По-дружески.
Дальше они пошли в молчании, но оно было не тягостным, а лёгким, тёплым. К Дилле даже ненадолго вернулось ощущение полёта. Как будто Лейн не просто вернул ей серьги, а подарил настоящие крылья.
Не доходя до выжженной полосы, Лейн повернул налево. Тропы вокруг леса не было, идти пришлось по сухой траве и пыльным проплешинам, покрытым неприятной, трескающейся коркой. Ни бабочек, ни птиц, только давящая тишина. Лейн пытался насвистывать, но быстро умолк. Дилла то и дело оборачивалась, ловя пристальные взгляды невидимых глаз с той стороны границы.
– А нам обязательно обходить весь лес? – спросила она. – Целый день потеряем.
– Это едва ли, – рассеянно отозвался Лейн. Он подобрал сухой прутик и помахивал перед собой, как это делают лозоходцы в поисках воды. – Часов за пять управимся.
Он оказался прав.
– Свернутое пространство, – пояснил Лейн, когда они снова увидели вдали Дробул. – Внутри лес гораздо больше, чем снаружи. Сильные чары, нечеловеческие.
– Если снять защитные круги, лес расползется во все стороны?
– Возможно, но не наверняка. Смотря каким он был раньше. Многие фэйри зачаровывают свои рощи таким образом. А судя по остаткам деревни вон там, лес до неё не доходил. Плохо, что здесь давно не было дождя.
Небо по-прежнему хмурилось, но облака не снижались. А ведь когда выходили из дома, пахло близким дождём. Ещё одна особенность этого места? Похоже на то.
Они остановились возле дерева-великана. Трава под ним была зеленая, сочная.
– На вяз похоже, – сказал Лейн. – Не люблю вязы. Они коварные.
– Это просто дерево. Чем оно тебе не нравится? – спросила Дилла. – И корни у него, наверняка, достают до леса.
Лейн по широкой дуге обошел дерево.
– Нет, со стороны границы корни у него выжгло. А знаешь, что странно? Я не видел в гербарии образцов листьев с этого дерева.
– Значит, оно нам не поможет?
– Я бы и сам не стал с ним связываться. Обойдемся змеекорнем. Вон там есть подходящий куст.
– А ничего, что он почти засох?
– Тем больше обрадуется моей помощи.
– Когда начнешь?
– Прямо сейчас.
***
Дерево с трудом сдерживается, чтобы не выпустить ловчие лианы. Поймать, придушить – не насмерть, только чтобы не брыкалась – и пить, пить, не спеша, наслаждаясь каждой каплей… Нет, не сейчас. Тот, второй, помешает.
А полукровка хороша. Не так сильна, как полноценный демон, но её хватит, чтобы осилить гниль. Должно хватить!
Дерево следит, как двое уходят. Наивные существа! Змеекорень не преодолеет гарь.
"Вы вернетесь ко мне. Даже если старуха оплошает, вы всё равно вернетесь".
Глава 11. Ведьма
"Если лиса повернула к гончим, то кого ей винить?"
Ирландская пословица
– Почему он не растёт?!
Этот вопрос – со всё нарастающим возмущением – Лейн повторял уже в шестой раз с тех пор, как час назад начал колдовать над кустиком змеекорня. Коврига хлеба и вино должным образом были поделены, съедены и выпиты. Земля приняла подношение. Куст зеленел на глазах, но упрямо не желал отращивать корни в направлении выжженной полосы, хотя на опушке леса виднелся его собрат.
Волосы Лейна клубились грозовым облаком. Пальцы, погруженные в землю, начали дрожать. Дилла лихорадочно думала. Что-то в рассуждениях Лейна с самого начала показалось ей неправильным. Но что?
– Будешь ты слушаться или нет?! – простонал Лейн. – Какими ещё словами объяснять, что именно я от тебя хочу?
– Слова! – Дилла схватила его за плечи, рывком подняла с земли. – Как местные говорят о растениях?
– В каком смысле?
– Они их одушевляют или нет? Куст – это "кто?" или "что?"
– Ох… – у Лейна остекленели глаза. – Не знаю. Но обычно люди не одушевляют растения.
– На Земле некоторые люди и животных не одушевляют! Но здесь всё может быть по-другому. Заклятия вокруг леса настроены так, чтобы никто из живущих в этом мире, не смог их преодолеть, верно? Почему ты решил, что растения не подпадают под этот запрет?
– Ты права, – Лейн поник. – Вот проклятье!
– А если посадить твои семена? Они ведь не из этого мира.
– И ждать год, пока вырастут?
– Золотой плющ вырастает за сутки!
– Он капризный и не любит стелиться по земле. Но можно попробовать, – Лейн пригладил волосы. – Ладно, сейчас сбегаю за семенами.
– Стоп! – Дилла крепко схватила его за руку. – Надорваться хочешь? Давай завтра.
– Да всё со мной нормально! Я даже бегать не буду – проложу туннель отсюда до нашего дома. Хватит уже через город мотаться.
Туннель, конечно, сильно облегчит им жизнь. Но у Диллы на душе заскреблись кошки. Да что там, сам кошачий король выпустил когти!
– Ты поосторожнее. Спроси сначала у Бора, можно ли здесь делать туннели.
– Я уже сократил сегодня утром расстояние – у ворот, заметила? Даже легче получилось, чем на Земле.
Лейн закинул на плечо сумку, очертил в воздухе перед собой широкий круг и запел – без слов, выводя голосом мелодию, от которой Дилле захотелось зажать уши, настолько она… будоражила. Словно твердая почва под ногами обратилась в зыбун, и тебя затягивает куда-то в неизвестность. И при этом ты хочешь, чтобы тебя затянуло.
Воздух перед Лейном потемнел. Вход в туннель колыхался – размытый, нечеткий. Но с каждой секундой темнота уплотнялась, обретала глубину.
– Скоро вернусь!
Вытянув руки над головой, Лейн нырнул в темноту, как в воду, и исчез.
Дилла отошла подальше от измученного куста и села так, чтобы следить и за лесом, и за тропой в город. Предосторожность, по сути, излишняя, но береженого боги берегут.
"Скоро…" Не мог сказать определеннее! Сколько времени требуется на создание туннеля? Полчаса? Час? И что делать, если Лейн не появится?
– Госпожа…
Слабый, надтреснутый голос послышался за спиной Диллы. Она вскочила, развернулась, выхватывая кинжал. Сгорбленная старуха, закутанная в ветхую шаль, затряслась.
– Милости, госпожа!
Откуда здесь нищенка? Дилла опустила кинжал, но в ножны убирать не стала.
– Что тебе нужно?
– Станцевать для госпожи…
Старуха развела концы шали в стороны, открыв неряшливое платье, вылинявшее до полной потери цвета. Покачиваясь, замурлыкала, неожиданно музыкально, притопнула, передернула плечами в жалкой пародии на танец.
"Сумасшедшая, – подумала Дилла. – Должно быть, все родичи погибли, дом сгорел, вот она и бродит одна".
Человеческое безумие всегда завораживало фэйри. Порой они даже специально сводили людей с ума. Такие безумцы жили долго – королевскими любимцами в холмах. Но и деревенских дурачков фэйри никогда не обижали.
Дилла убрала кинжал, достала из кошелька монету, даже не задумавшись, что золото может сильно приблизить смерть старухи, как только она покажет монету в первом попавшемся трактире. Дилла вообще больше ни о чем не думала. Голова её вдруг стала пустой, тело – безвольным, чужим.
– Иди за мной, – позвала старуха молодым голосом.
Золотая монета выпала из пальцев Диллы.
***
Лейн сидел на крыльце дома и уныло подсчитывал, сколько капель целебного эликсира нужно выпить, чтобы осилить обратный переход через туннель? По всему выходило, что даже потратив половину флакона, безопаснее вернуться через город.
Лейн тоскливо вздохнул и поднялся. Пахло, как перед дождем. Небо нависло – ткни пальцем, прорвётся, но ни капли ещё не упало. Разучился он, что ли, дождь вызывать? Или ему кто-то мешает?
Стражники в воротах сделали вид, что не замечают Лейна. Неплохо, хотя поясные поклоны его больше устроили бы. Есть ещё над чем работать.
– Эй! – из боковой улочки ему помахал рукой Бор.
Лейн махнул в ответ, но не остановился.
– Извини, тороплюсь. Приходи вечером.
– Да погоди ты! – Бор догнал его и пошел рядом. – Эрлин велел передать, что игра переносится в трактир "Колесо". Это вон там, – он показал на улочку, из которой вышел.
– А чем трактир Мэлли ему не угодил?
– Он от отца прячется. Перестарался ты. Кедар заподозрил неладное. Намекнул мне сегодня, что, дескать, слишком хорошо живу, забываться стал. Как бы ни случилось чего.
– Ерунда. Ты ему нужен, а я – ещё больше.
Гоблин помолчал.
– Когда? – едва слышно спросил он.
– Ещё дня три. Сначала я с единорогом разберусь. Как поживает Живоглот?
– Нажрался в три горла и дрыхнет. Всю ночь где-то летал.
Лейн улыбнулся.
– С собой заберешь?
– Да уж, не брошу. Ну, бывай здоров. – Бор перебежал на другую сторону улицы и шмыгнул в булочную.
От вырвавшегося из двери аромата у Лейна засосало в желудке. Он поискал глазами уличных торговцев снедью. Выбрал лоток с медовыми лепешками. Ошалевший от вида золота мальчишка-разносчик долго считал сдачу, не набрал и убежал к хозяину разменивать, оставив лоток.
Лейн успел съесть две лепешки, когда прибежал запыхавшийся хозяин с кучей серебряных монет в фартуке. Заново отсчитал сдачу. Лейн ссыпал все монеты в сумку, прихватил ещё одну лепешку на дорогу и поспешил к главным воротам. Желанный дождь так и не начался, но ждать дольше не стоит. Дилла, наверняка, уже когти точит.
От ворот Лейн рискнул сократить путь. На ходу достал зеленый флакон и выпил половину, зажевав пакостный вкус лепешкой. А потом шагнул прямо к знакомому кусту змеекорня. Почуяв Лейна, куст панически затрепетал листьями.
– Дилла? – Лейн крутанулся на месте. Под ногой блеснула золотая монета.
Он принюхался. В воздухе ощущалась слабая вонь аркана. Проклятье, нельзя было оставлять Диллу одну! Лейн тряхнул куст.
– Куда её увели?!
Змеекорень изогнулся, всеми ветвями показывая в сторону гигантского дерева.
***
Дилла в десятый раз прокляла себя за беспечность. Тонкие, но крепкие, как морские канаты, лианы всё сильнее притягивали её к бугристому стволу. Старуха приплясывала в трех шагах, что-то лихорадочно бормоча – не то молитвы, не то заклятия. Воздействия на Диллу они не оказывали, она очнулась, как только лианы её схватили, и больше сознания не теряла. Но легче от этого не становилось.
Дилла зажмурилась, выровняла дыхание и дернулась изо всех сил. Из-под опутавших её лиан посыпались кусочки зеленоватой коры, но гладкие стебли только сильнее сдавили, врезаясь в тело, выпуская тонкие иглы шипов. Теперь Дилла даже пальцами не могла шевельнуть. И язык распух, онемел. Она стукнулась затылком о ствол, разгоняя дурман в голове.
Дряхлая безумная старушка?! Ведьма-недоучка, вот она кто! И хватило же смелости вызвать демона! Только непонятно, зачем? В жертву принести? Не слишком ли расточительно? Интересно, сколько людей она скормила этому дереву? Такие гиганты с ловчими лианами сами собой не вырастают.
Вокруг потемнело. Облака сгустились, нависли над лесом. За зелено-бурой стеной деревьев послышался вой. Старуха, вздрогнув, прервала свой речитатив.
– Совсем обнаглели! – она погрозила лесу. – Всех сожгу!
"И ведь сожжет – моим кольцом!" – Дилла замычала от отчаянья. До сих пор старуха не решалась дотрагиваться до неё, даже кинжалы не забрала.
– Отпусти её! – раздался откуда-то справа голос Лейна – звенящий от напряжения и очень злой.
Старуха выпучила глаза, с ужасом глядя мимо Диллы.
– Ты?! Ты должен был сгинуть!
– Правда? – Лейн появился из-за дерева. В руке он держал нож, направленный на старуху. – Как мне повезло! А тебе – нет.
Белая молния сорвалась с острия и ударила старуху в грудь. Она не закричала, просто рухнула обугленной головешкой. И следом упал на колени Лейн. Дерево содрогнулось, но лианы не ослабели.
"Оно ей не подчиняется, – поняла Дилла. Сознание мутилось. Лианы пульсировали, вытягивая кровь. – Надо было в дерево бить…"
– Дилла, держись! Я сейчас! – Лейн отмахнулся ножом от подползающей к нему лианы. Ещё одна подобралась сзади и обвилась вокруг его ноги, дёрнула, опрокидывая на землю. – Кольцо! Разверни его камнем к дереву!
"Можно подумать, я не пыталась!" – Дилла забилась.
Лианы притянули её руки ладонями к стволу. Дерево явно обладало разумом. Но что-то изменилось со смертью старухи. У Диллы прибавилось сил – чуть-чуть, но этого хватило, чтобы вывернуть ладонь, разрывая кожу о шипы. Рубин скрипнул о кору дерева. Только бы на него не попала кровь!
– Гори! – с трудом выговорила она.
Ветви дерева взметнулись, зашумели – с яростью и болью, хватка лиан ослабела. Дилла дотянулась до кинжала на поясе. Снизу вверх рубанула по шипастым петлям. Лианы шустро поползли в стороны. Дилла рубанула ещё, оттолкнулась и прыгнула. Не удержавшись на ногах, перекатилась, поднялась на колени. Не выпуская кинжала, вытерла перстень о куртку, вскинула руку.
"Стой! – это прозвучало выдохом ветра. – Посмотри на него!"
Дилла повернула голову. Лейн лежал без сознания. Две лианы сдавили его горло.
"Меня не так-то просто сжечь, полукровка. Я успею его убить".
– Ладно! – Дилла опустила руку. – Я не сожгу тебя, если ты его отпустишь.
"Клянись! И помни, что твоя кровь во мне".
– Клянусь, что не сожгу тебя, если ты отпустишь Лейна, не причинив ему вреда. И если больше никогда не нападешь на нас.
"Годится".
Лианы отпустили своего пленника и заскользили к дереву. Не дожидаясь, пока они исчезнут в ветвях, Дилла подползла к Лейну. Проколов на его шее не было, значит лианы не сосали кровь. Но синеватая бледность и слабое дыхание встревожили Диллу.
– Лейни, ты меня слышишь? – Она похлопала его по щекам. Никакой реакции. – Ты! – Дилла развернулась к Дереву. – Обмануть хочешь?!
"Я тут ни при чем. Его убивает его же сила".
– Что это значит?
"Я не обязано тебе отвечать. Но если ты пожертвуешь мне больше крови…"
– Без тебя обойдемся! – Дилла сдернула с Лейна сумку, вытащила шкатулку. Флаконов в ней оказалось всего четыре – красный и три зеленых, причем один из них наполовину пустой. Какая доза поможет? Ей и самой не помешало бы лекарство – в голове до сих пор шумит и лихорадит, словно она в ледяной пещере сутки просидела.
Дилла откупорила початый зеленый флакон. Для пробы капнула себе на язык. Вкус был странный, ни на что не похожий, но шум в голове сразу стих. Дилла глотнула ещё. По телу разлилось приятное тепло. Она уложила Лейна головой себе на колени, разжала ему зубы и влила остаток зелья. Подождала, но изменений не заметила. Дилла откупорила второй флакон и вливала лекарство по капле, пока Лейн не застонал и не открыл глаза.
– Хва-атит… – он сморщился. – Вот ведь гадость!
Дилла засмеялась от облегчения.
– А мне понравилось.
– Тебе и соль нравится. – Лейн сел, растер горло, посмотрел на дерево, потом на обугленный труп старухи. – Поздравляю, Дилла, ты свободна.
– Я уже поняла. – Она задумалась, почему не испытывает по этому поводу радости. – Ты спас меня в очередной раз.
– Какие счеты между друзьями. – Лейн взял у нее флакон, закупорил и убрал в шкатулку. "Спас, как же! – с привычной горечью подумал он. – Даже с ведьмой не сумел толком справиться. Самого спасать пришлось. И Диллу теперь ничего в этом мире не держит. Я её потерял. Хотя, как можно потерять того, кто и так не твой?»
– Надо осмотреть старуху, – сказал он.
– Надо, – согласилась Дилла.
Ни один из них с места не сдвинулся. Наконец Дилла прислушалась к себе, убедилась, что все части тела работают исправно, поднялась и подошла к трупу. Брезгливо пнула его ногой.
– Нечего тут смотреть, на ней всё сгорело.
– Что, даже ни одного амулета не уцелело?
Дилла перевернула тело. Под обугленными лохмотьями что-то блеснуло.
– Она носила на шее перстень-печатку.
– Серебряный?
– Нет, золотой.
– Покажи.
Дилла оттерла перстень о траву. Весьма кстати начал накрапывать дождь.
– На щитке повернутый вправо, вставший на дыбы дракон. Держит в лапах что-то вроде свитка. Я видела этот герб где-то в городе.
– Конечно, видела. Это же королевский герб, он у стражников на доспехах отчеканен.
– Так она сгинувшая принцесса, что ли? – Дилла вспомнила рассказ Бора. – Ученица мага?
– Судя по всему, не лучшая ученица. – Лейн забрал у неё перстень и спрятал в кошелек. – К счастью для нас. Но туннель придется делать новый. Что-то она с ним сотворила, чтобы я не вернулся.
– Зачем нам теперь туннель? Спешить некуда. Заберём вещи, и прости-прощай, Кедар. Сам лови свою однорогую бестию.
– Мы взяли заказ. – Лейн упрямо поджал губы.
– Но мы не клялись непременно его выполнить. Вернем аванс, деньги есть.
– Тех самых денег уже нет.
Дилла чертыхнулась. Сиды воспринимали любой взятый аванс как обязательство. А обязательства они выполняли всегда.
– Ладно. По крайней мере, хоть увижу единорога. Никогда их не встречала. А ты?
– Видел однажды. – Лейн запрокинул голову, как раскрывающийся навстречу дождю цветок. – А туннель я всё равно сделаю. Ты же не хочешь показаться в таком виде людям?
– Победителей не судят.
– Победители так не выглядят!
Дилла посмотрела на свою испачканную лишайником и кровью куртку, изодранные руки. На голове у неё, должно быть, воронье гнездо…
– Плевать мне на людей. Твое здоровье дороже.
Лейн зарделся.
– Да ладно! Дело-то пустяковое. Готова?
Дилла не успела ответить, как её уже всосала черная дыра. На этот раз полет сквозь пространство занял всего пару секунд и закончился мягким, но мокрым приземлением в траву возле дома. Лейн шлёпнулся рядом в успевшую натечь с крыльца лужу. Дождь здесь не накрапывал, как возле леса, а лил вовсю.
– Нет, не готова! – Дилла выплюнула жука. – Как ты сумел?
Лейн расхохотался, дурашливо дрыгнув ногами.