Двойной Вася без сахара

Глава 18. Василий

– А-а-а, – заверещала Василиса, прижимаясь к моей груди.

– Спокойно девочка моя, – я покровительственно приобнял ее рукой. – Сейчас разрулим!

Даже через маски, я видел, как вытянулись лица у бандюгов. Ну да. Для них-то все выглядело странно. Здоровый мужик жмется к хрупкой барышне и совсем немило верещит басом.

– Всем стоять, это ограбление! – крикнул я первое, что пришло в голову, чем еще больше дезориентировал противника. – Васек, двое справа. Ковер!

К чести Василисы, та быстро пришла в себя. Как в заправской комедии дернула дорожку так, что два растерявшихся бандюгана рухнули на землю. Силушка-то у нее мужская. А я скромно взял на себя третьего. Давно мечтал освоить один прием. Но не по-пацански это, самое драгоценное отбивать. Только вот сейчас я беременный, слабый женщин.

– Ха! – моя коленка впечаталась в мужской пах.

У-у-у, даже пальчики на ногах поджались. А мужик с воем рухнул на колени. Василиса оперативно пинала своими ножищами противников, но те не думали отбиваться, валяясь темной кучей на полу. Хорошо затылком приложились.

– Вася, Вася, брэйк! Мы победили.

– Мы победили? – она замерла со смешно поднятой ногой. – Мы победили! Ура!

Моя рыцарь обхватила меня руками до треска в костях и… поцеловала?! Я в Господа не слишком-то верил, но тут можно было только стонать – о, Боже! Да именно стонать. Какое же женское тело чувствительное! И губки, и тить… хм, грудь! И уже совсем неважно, что я целую сам себя. И хочу тоже. А Васенька моя страстная девочка, и отважная… И тот диванчик в углу очень к месту…

Но так же внезапно наш поцелуй закончился.

– Ох, – Василиса отпрянула, заливаясь краской.

И у меня почему-то щеки как снегом растерли, и все тело тоже. А внизу жарко и пусто. Хочется именно того, что Васенька так мило прикрыла ладошками. Но совесть, которую я давным-давно в детском саду на фантики сменил, оказывается, никуда не делась. Тоже очнулась зараза.

Шипела гадиной, что с Василисой мы или вместе или совсем порознь. Первое – страшно, я ведь от серьезных отношений всегда открещивался, вот как продинамила меня первая любовь, та самая соседка, которой я стихи писал, так и все. А второе – тоже невозможно. Связал нас волшебный ХУ!

– Давай, хм, этого быдлана… То есть клиента твоего искать, – прервала мои мысленные мучения Василиса. – Ой, а вдруг он уже… того?

И мы бросились на поиски Эдуарда.

Глава 19. Василиса

Ох, как мы с боссом раскидали этих бандитов! Адреналин в крови так и кипит, движение резкие сильные – Василий явно спортом усиленно занимается. Аж все мышцы гудят, для удовольствия движения хочется ещё парочку тумаков отвесить. Но больше всего вдохновляло, окрыляло и кружило голову невероятное единение с Василием!

Это непередаваемо! Ощущение, что мы читаем мысли друг друга… Может, дело в волшебном ХУ, как называет босс жуткий камушек, или потому, что мы в теле друг друга. Неважно! Это так прекрасно, что не хочется думать, а просто отпустить сердце и чувствовать.

Вася только смотрит, рычит что-то бессвязное женским голосом, а я уже знаю, что хочет сказать и действую. Присела и резко дёрнула за край ковра, бандюги повалились, как кегли. Ух, ну и силушка у босса! Сам босс заверещал, как яжмамаша, сыну которой посмели сделать замечание, да как двинет коленочкой острой третьему бандиту меж ног. Тот сложился карточным домиком, глазки выпучил, губки в прорези трубочкой сложил, да так как согнулся, так и вошёл мордой в пол.

Тут один из бандитов схватил меня за щиколотку, заблеял что-то… этого языка я не знаю. Угрожаешь? Рыкнула по-Васиному, да как вмазала преступнику в бок! А что? Босс вот на каблуках в женском теле пируэты выкручивает, – обзавидуешься! А я что? Я же мужик! Должен защищать женщину… А то вдруг ноготок сломает! Цены на маникюр всё растут!

– Вася, Вася, брэйк! – высоким голосом закричал Василий и поковылял ко мне, улыбаясь: – Мы победили.

Я смотрела в его сияющие глаза, но не видела своих. Словно за лицом я видела душу босса. Как ни странно, она у него есть! Такая светлая, что рыдать захотелось.

– Мы победили? – растерянно повторила я за ним. Но думала вовсе не о бандитах! Мы одолели то, что разделяло нас. В сердце расцвел обжигающий цветок счастья, я бросилась на шею Василию: – Мы победили! Ура!

И, прежде чем успела подумать, прижалась к его губам. Внизу мгновенно всё встало колом, по телу прокатилась волна выжигающей всё на своём пути страсти, тело в руках похрустывало, но хотелось сжать его ещё сильнее, а ещё лучше подмять и… От мыслей и образов, которые обрушились на меня, покраснел даже ролекс! О нет… Кажется, я не только в мужском теле… я становлюсь мужиком?!

От мысли, что чем дольше мы в телах друг друга, тем сильнее погружаемся в чужую жизнь, стало не по себе, сердце пропустило сразу несколько ударов. Надо найти этого дедмороза! И немедленно!

Глава 20. Василий

Ну и хоромы этот «аристократ» с района себе отгрохал! Мы плутали по коридорам и комнатам. Я всегда удивлялся, зачем человеку столько пустующих комнат, в которых он может не появляться месяцами. Но свои мозги никому не вставишь.

Очередная дверь открываться отказалась. Но за ней отчетливо слышалась возня. По-молодецки ухнув, Василиса пробила моим плечиков нам вход. Втягивается моя девочка. И черт, так приятно звать ее моей. И ребенок внутри тоже мой. Глупая улыбка растянула губы, и тут же пропала. Е-мое, похоже, мы реально вовремя. Связанный Эдуард с кляпом во рту таращился на нас круглыми глазами, что-то мычал и явно пытался освободиться.

– А ну-ка! – я выдернул кляп.

И, не стесняясь присутствия дамы, Эдуард изрыгнул из себя «благодарность»:

– Какого (цензура)? Я (цензура), те уроды (цензура) (цензура), бабло отгрохал (цензура)…

Василиса опять покраснела, а я даже заслушался. Как стелет, шельмец! Оказывается, Эдик тоже развлекался! Заказал себе инсценировку спасения бедного, обиженного братками бизнесмена. Судя по мускулистости ряженых, я даже примерно представляю, как его должны были утешать.

– Захлопни пасть! – рявкнул, когда слушать, кроме мата стало особо нечего, – Лучше скажи, где найти того, кто тебе этот, – достал из сумочки обломки праздничного ХУ и потряс ими перед его носом, – продал?!

Эдуард икнул. Посмотрел на меня недоверчивым взглядом, потом на Васеньку мою красную, извращенец жирный, потом на ХУ, с которым я застыл, как статуя свободы с факелом, потом снова на Васеньку. И вдруг, совершенно неожиданно, по заросшей щеке скатилась крупная, как орех слеза.

– Рабочий, значит, – шмыгнул Эдуард и заплакал. Настолько горько, что и у меня сердце защемило. А Васенька так вообще присела рядом, и как маленького, по головушке своей, то есть моей… тьфу! Нашей ладонью.

– А я думал, брехал он мне, морда продажная, – продолжал плакать Эдуард, – Нет, ну в то, что залететь баба может даже с презиками и колёсами, верил, но про обмен телами ведь сказки все! Цену набивал (цензура). А оно воно как! Да если бы я знал… Сам бы…

– Так ты в курсе про залет?! – взвился я.

– Да, – шмыгнул Эдуард, – Ты ж мне Васька, десять лет назад подлянку устроил. Бабу мою увел… кобель…

Василиса метнула на меня гневный взгляд, а я стыдливо потупил глазки. Ничего не помнил. Ни Эдуарда десять лет назад, ни его бабу.

– Хотя Натка-то от меня по-любому ушла бы. Мужик ей нужен рабочий, а я…

Эдуард заколыхался в приступе истерики.

– На (цензура) магазинчик его, – выдал спустя несколько минут он. – Махмаилом назвался. Чернявый такой, низенький. А теперь развяжите. Набухаюсь с горя…

– Это для потенции плохо! – подала голос Васенька. – Вы вон, видный еще, пару месяцев в спорзале, здоровое питание, отказ от вредных привычек. Отцом еще станете!

Эдуард приосанился. Сверкнул глазками из-под заплывших щек, и, похоже, крепко задумался. А мы отправились плутать в поисках выхода и Махмаила.

Глава 21. Василиса

Выскочили от этого дедмороза ревущего лишённым малины медведем, да тут же наткнулись на троих молодцов. Они высоконько взвизгнули разом, да автоматики свои бутафорские побросали. Шапки стянули, на колени упали, взмолились:

– Не надо нас бить! Мы простые актёры! Вот, на праздниках подрабатываем… Вот смотрите!

И начали раздеваться! Василий меня в бок тыкает:

– О, Васёк, смотри во все глазки свои синие! Заказывала стриптиз? Получи и распишись, а меня больше не зачаровывай, лады?

Парень чёрную форму реально, как стриптизёр сорвали одним движением, а на теле его красивом и накачанном, да ровненько в солярии прожаренном, три кожаных полосочки, толком ничего не скрывающих. Я побледнела, икнула и спряталась за Василия. Он руки в бока вперил и, набычившись, как закричит:

– Актёры, блин, погорелого театра, срам быстро прикрыли! Я поджарю яйца-то, будете знать, как девушек запугивать! Васёк, ты как? В обморок от красоты неземной падать передумала? Тогда айда на выход! Нам ещё Махмаула… ила… али… А, кобыла его дери в уши копытами! Идём!

И, схватив меня за руку, потащил по коридору. Офонаревшие от вида боевой женщины и инфантильного качка стриптизёры провожали нас задумчивыми взглядами, а на лицах их красиво расплывались свежие фингалы…

Вася открыл дверь, чертыхнулся, захлопнул, вторую, третью… Я не выдержала:

– Мы заблудились?

– Нет, конечно! – уверенно отозвался босс. – Мы знакомимся с домом.

– И долго мы будем с ним… знакомиться? – нерешительно уточнила я и облизала сухие губы.

Василий, ковыляя на каблуках, таскал меня за собой, удерживая запястье, и я всё время видела, как покачивается его… моя… попочка. Действительно, круглая такая, аппетитная. Всё, как босс говорил. В штанах быстро разгорался настоящий пожар, ходить стало неудобно. Вид самой себя сзади сводил с ума, даже перед глазами поплыли разноцветные круги. Мозг, дико-поросячьи визжа, метался по черепной коробке. Я же женщина! О… Как он виляет! Вот ковыляет неумело на каблуках, а попочка от этого ещё живее подёргивается. А-а-а! Я же женщина! Вот бы взять эту попочку и…

Выдохнула и, не выдержав пытки, схватила Василия за зад обеими руками. Зарычав, прижала к низу живота и сипло застонала. Босс оглянулся и изумлённо вытаращился:

– Васек, ты чего?!

– Не знаю, – прошипела я, не особо понимая, что делаю. – Но… кажется, я тебя хочу!

– Ты меня что? – взвился Василий. – Ты вообще понимаешь, что нужно Наманила того волшебнутого искать?

– Понимаю, – хрипло отозвалась я и, втолкнула босса в первую попавшуюся дверь.

Внутри было темно, мы упали на что–то мягкое: ковёр? Какая разница! Под ладонями подрагивающее тело, такое нежное и хрупкое. Я почти потеряла голову, движения словно шли сами. Накрыла рукой упругую грудь и, скользнув в бюстгальтер, легонько сжала сосок.

– Вася, отпусти, придавлено простонал Василий. – Вася… не надо… Вася, я же мужик! А-ах!

Глава 22. Василий

– Ах-х-х, – простонал обреченно, когда моя озабоченная девочка сжала свою, то есть мою грудь.

Так вот что значит выражение – тело предало разум. Ноги сами раскрылись навстречу мужской ладони. Я, как блудливая кошка, терся и стонал от каждого ее движения. Пытался оттолкнуть, но почему-то прижимал к себе, уже чисто по-женски царапаясь и выгибаясь. И так подло преданный разум вместо того, чтобы выдавать мне логические доводы против, вдруг решил переметнуться на сторону противника. Кто меня ласкал? Я сам. А значит это вроде как самоудовлетворение. Да точно. Оно родимое.

– Зачем я надела штаны? Неудобно, – прохрипела мне в ухо Васенька, и тут же прикусила мочку. – А знаешь, детка, сегодня я буду сзади!

Я и пикнуть не успел, как очутился в коленно-локтевой. Кофточка задрана, штанишки спущены. Вася издала восторженный рык победительницы. О да, малышка, я помню, как ты хороша с этого ракурса. Особенно когда вот так оттопыриваешь попку, и я выгнулся, заставляя Васеньку быстренько зазвенеть пряжкой ремня. А! Гулять так гулять! Когда еще оценишь собственные умения, с противоположной, так сказать, стороны.

Перед глазами взорвались фейерверки, когда малышка толкнулась в меня. Да за такой кайф я готов остаться женщиной навечно! Ощущение, что погружаюсь не я, а в меня были просто восхитительны! Соски приятно терлись о мягкий ворс ковра, заставляя выгибаться и вскидывать бедра пытаясь ускорить процесс «наполнения».

– Вася, я долго не выдержу! – прохрипела вдруг моя извращенка.