Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых

Забрав папку, я отправился в Западную башню, а оттуда, через шеадари, связывающие все башни в кольцо, домой, на север.

Глава 12. Побег

– Это – твоя подруга? – Брес остановился напротив камеры-вольера с толстыми решетками и внушительной задвижкой снаружи. Юлька кивнула, сопроводив кивок вздохом. – Нэсте, кажется? Знаю ее, – продолжил лэйсе с солидностью человека, много чего повидавшего на своем веку. – Ну, чуть – чуть, – поправился он. – Она же из приближенных воинов Эрлен. На нас такие не смотрят, – в голосе юноши звучали завистливые нотки. – Чем это она так провинилась?

Юлька не ответила, глядя на существо в клетке. Райзе лежала в углу вольера, свернувшись кольцом, лишь изредка поднимая голову. Рыжая, некогда пушистая шкура потускнела и свалялась, яркие зеленые глаза, ранее живые и разумные, растеряли последние искорки жизни. Она поднималась на лапы, только чтобы попить и поесть, редко реагировала на посетителей, и только в присутствии Саши немного оживлялась, тычась унылой мордой в его протянутую ладонь. Толстый металлический ошейник был едва заметен в густой шерсти, но Юлька знала, что он там – и именно он удерживает райзе в облике зверя.

– Сколько уже? – спросил Брес.

– Две недели.

– Много, – пробормотал он. – Плохо. А сколько осталось?

– Столько же.

Брес вздохнул.

– Плохо, – повторил он.

– Почему?

– Потом очень трудно восстанавливаться, – ответил лэйсе. – Когда ты сам принимаешь второй облик, это одно. Ты такой же, как всегда, только в шкуре. А если с помощью ошейника, да еще так долго… Забываешь, как это – быть разумным. Даже ходить потом трудно. Все время хочется… – он смутился, но закончил мысль, – на четыре лапы встать. Слова забываются… Глупеешь.

– Тебя наказывали, – с ужасом поняла Юлька, протянув руку и погладив его по плечу. – За что?

– Было дело, – буркнул Брес и отвернулся.

– А если снять ошейник? – спросила она, глядя на дремлющую в углу Двуликую. – Никто же не видит…

– И куда она отсюда денется? – хмыкнул парень. – Охрана все равно узнает. Оденут обратно, а нас выгонят и больше не пустят даже посмотреть, – он решительно взял ее за руку и потащил к выходу из бестиария. – Пошли отсюда.

Он увел ее в парк, туда, где они когда-то начинали свои занятия. Юлька, пригорюнившись, присела на край фонтана с Вороном, думая о незавидной судьбе Нэсте. Может, на самом деле не все так плохо? Если она одичает, Саша в ней разочаруется. Или наоборот, пожалеет?

– Брес, а покажи мне свой второй облик, – попросила она, глядя на своего юного учителя с неожиданным любопытством. – И вообще: расскажи, как вы, Двуликие, с этим живете?

– Нормально живем, – фыркнул Брес. – Мне непонятно, как вы, элезы, живете всю жизнь в одном облике. Неудобно ведь. Двигаешься медленно, слух хуже, нюха совсем нет. И вообще… Неинтересно.

– А хозяин? – настаивала Юлька. – У тебя же есть хозяин. Он тобой повелевает. Захочет – прикажет какую-нибудь гадость, и будешь потом мучиться!

– Тьфу ты глупость какая! – рассердился Брес. – Где наслушалась-то? Хозяину надо, чтобы я приносил как можно больше пользы! Работал хорошо, вел себя порядочно… Семью свою содержал, детей как надо воспитывал. А если он будет часто в мое сознание вмешиваться да приказывать, я чокнусь. Оно ему надо – чокнутый лэйсе в общине? Вот скажи, отец у тебя есть?

– Конечно, – с достоинством кивнула Юлька.

– Хозяин – тот же отец, только далекий. Он как самый старший, самый главный в семье. Вмешивается редко, но его воля – закон. Не переступишь.

– А зачем тогда ему вы сдались? – продолжала она.

– Не знаю, – буркнул Брес. – Так повелось с древних времен. Боги создали Двуликих на заре Ар Соль в помощь людям. Чтобы наладить контакт с людьми, Двуликие принимали их облик. Считается, что если у Двуликого нет хозяина, он плохо контролирует свой второй облик, и в конце концов становится зверем.

– То есть, получается, что не вы нужны хозяину, а он – вам.

– Не знаю, – раздраженно буркнул Брес. И, чтобы прервать этот не слишком понятный ему разговор, быстро сдернул с себя свитер и в тот же момент оброс черной блестящей шерстью. Плечи стали уже, руки удлинились, превратившись в лапы, лицо вытянулось, став похожим на морду дикой кошки, ноги трансформировались в звериные лапы. Огромные, раскосые золотистые глаза мигнули, вертикальный зрачок сузился до щелки, дрогнули жесткие черные усы-вибриссы… Хищно зашипев, лэйсе упал на лапы, выгнулся дугой, затем распрямился и стремительно вернулся в человеческий облик.

– Ну как? – с небрежной гордостью Брес натянул свитер обратно и украдкой поправил брюки, во время трансформации съехавшие ниже обычного.

– А хвост где? – шепотом спросила Юлька.

– Там же, где у всех, – буркнул он обиженно.

Расставшись с Бресом, Юлька поднялась на взлетную площадку Южной башни, предназначенную для «ласточек». Она поднималась сюда часто, почти каждый день, глядя вдаль с восторгом и тоской. Жадно глотая холодный воздух, она всматривалась в белесо-голубое небо, пытаясь представить, каково это – лететь так высоко над землей, над лесом, покачиваясь в потоках воздуха, снижаясь и взмывая, ловя нужный ветер, и насытившись полетом, приземлиться, ощутив твердь под ногами. Много раз приходила она сюда, одетая в крылья, и ни разу так и не отважилась сделать шаг вперед. Ее пугала даже не высота – она просто не верила, что это возможно.

Высота ее по-прежнему пугала. Юлька делала все, чтобы укрепить тело тренировками: прыгала, бегала, занималась гимнастикой, даже плавала в обнаружившемся неподалеку мелком озере, но по-настоящему оторваться от земли так и не смогла. Недовольный Брес грозился, что в один прекрасный день столкнет ее с Южной башни.

Спустившись вниз, она сразу же наткнулась на Сашу, возвращавшегося с тренировки. Изменения, которые она подмечала каждый день, резко бросились ей в глаза: и без того худощавый, теперь он стал еще более поджарым, узким в талии и бедрах, а вот плечи раздались, словно развернулись. Черты лица заострились, появилась в них какая-то странная неподвижность, будто к лицу приросла маска вечной сдержанности. Перчатка на руке все еще сохраняла форму когтистой лапы и, осторожно тронув ее переливчатые чешуйки, она спросила:

– Тебе не кажется, что она похожа на лапу дракона?

– Она разная, – на Юлькиных глазах когти уменьшились и через пару мгновений рука полностью вернула человеческую форму. Саша стянул маленький пестрый кусочек кожи и сунул в карман. – Каждый раз она становится все больше и сложнее. То шипы, то когти-лезвия, – он задумчиво поглядел на свою руку, – размер опять же. Но да, она действительно наводит на мысль о драконьей лапе.

– А может, это когда-то и было частью дракона? – предположила Юлька с азартом.

– Что-то не попадались мне драконы в здешней мифологии, – фыркнул он.

– Так может, они есть на самом деле. Какой-нибудь редкий вид Двуликих.

– Нет уж, – отрезал он. – Хватит с нас прочей разумной живности.

Вместе они дошли до столовой и уселись обедать. Кормили здесь просто, но вкусно, с упором на мясо и крупы.

– Ты не видела Румянцева? – заговорил Саша после первой пары блюд. Юлька поражалась, как в него столько влезает. – Он уже третий день не ночует у себя, и в замке я его не вижу.

– Может, его послали куда-нибудь с поручением? – предположила она.

Саша недовольно покачал головой, не отрываясь от еды.

– Тебя я тоже нечасто вижу, – бросила она с упреком. – Ты все время тренируешься. Или летаешь.

Пару недель назад Саша заинтересовался пилотированием виммы. Взяв несколько уроков, он заявил, что ее только ленивый не подымет, настолько просто и удобно устроено управление. Автопилот с картами, готовые стандартные маршруты, выбирай название конечного пункта да лети. Автопилот можно отключить, и даже в этом случае вимма застрахована от неконтролируемого падения на землю. Реальную сложность представляла только самостоятельная посадка, однако в управление были вшиты программы, которые корректировали неумелого самостоятельного пилота.

– Утром я спросил Грейга, где Румянцев, – продолжал Саша. – Тот сказал, что он занят делом. Странно…

– Не странно, – возразила Юлька. – Дима и раньше пропадал в здешних лабораториях, даже ночевал там. Ты же сам знаешь, он очень увлекся. Он говорил, что даже домой уже не хочет, ему здесь интереснее.

Саша недовольно качнул головой.

– Не верю. Слушай, чем больше я думаю обо всем, что с нами произошло, и чем больше узнаю об этом мире, тем более странным оно мне кажется. Зачем мы рванули вглубь Элезии, а потом и Ар Лессена?

– А тебе не показалось, что нас подтолкнула Нэсте? Мы растерялись, когда поняли, что попали в другой мир, а она этим воспользовалась, – высказала Юлька то, что ее мучило уже давно.

– Почему Нэстэ так боялась встречи с Пауками, почему так торопилась? Я думаю, у нее были какие-то терки с ними, причем такие, что ей было нечего терять. Поэтому она и пошла на конфликт в шеадре, заодно и нас втянула.

– Может, конфликт не у нее, а у Ворона с Эрлен?

– Может и так, – согласился он. – И что она делала в нашей конторе? Рядовая строительная компания провинциального города, никаких государственных секретов. Что ей было нужно?

– Вряд ли мы об этом узнаем, – вздохнула Юлька. – Нэсте не признается, остальные – тем более.

– Надо вернуться в Приграничье, самостоятельно найти тот порог и попасть домой. Не обязательно соваться к Паукам, и уж тем более к Ворону, – подытожил Саша. – Я, собственно, уже думал об этом, поэтому и пилотированием занялся…

– Нэсте очень не хотела, чтобы мы это сделали, – сказала Юлька с горечью. – Ты видел ее в клетке?

Саша отвернулся. Юлька знала, что он по нескольку раз в день приходил к клетке и грустно сидел перед райзе, иногда пытаясь с ней разговаривать и добиваясь реакции. Та лишь поднимала морду, тыкалась в его ладони и жалобно подвывала.

– Как-то не слишком благородно поступили с ней хозяева, – пробормотал он, собирая тарелки. – Да и вообще – как можно быть хозяином разумного существа?

– Все мы чему-то или кому-то подчиняемся, – возразила Юлька, вспомнив отповедь Бреса.

– Чушь, – вспылил Саша. – Она человек!

– Разумное существо, – поправила Юлька.

– И ты туда же, – прошипел он. – Какие же вы, бабы, жестокие.

– Разумные, – снова поправила она. – Приземленные. Практичные.

Поморщившись, он продолжил:

– Надо ее вытащить, пока совсем не деградировала.

– Ну вытащим, – хмыкнула Юлька. – А дальше что?

– Уберемся отсюда, – сказал Саша со злостью.

–Куда?

–Найдем куда. Тут целых восемь земель, где-нибудь, да спрячемся.

Следующие несколько дней они методично продумывали план бегства из Рамьена. Казалось, никто за ними не следил, никому не было до них дела. Несмотря на заявление Грейга, что они должны работать на общину, ни к каким работам никто их не привлекал. Юльке казалось, что уйди они из замка через центральные ворота, никто даже не заметит этого.

Гораздо больше их беспокоило отсутствие Румянцева. Он так и не объявился, ни в своей спальне, ни в столовой. Юлька и Саша принялись обыскивать замок, стараясь заглянуть во все его укромные уголки, но Румянцев словно в воду канул. Немногочисленные друзья, возникшие за время обитания в Рамьене, подтверждали, что не видели его уже несколько дней, а Грейг только пожимал плечами, отмахиваясь от вопросов. Саша почуял неладное в его молчании, и затаился, оставив подозрения при себе. Теперь он старался не отпускать Юльку одну, требовал, чтобы она присутствовала на его занятиях. Она сидела в уголке зала, с восторгом наблюдая за его тренировками с мечами и перчаткой, за его учебными боями с такими же, как он, разновозрастными учениками. Саша выделялся среди них, как породистый пес в стае разномастных щенков, высокий, сильный, гибкий, с каждым занятием он наращивал мускулы, скорость и мастерство.

Утром очередного дня Саша отправился проведать Нэсте и Юлька уже привычно увязалась за ним. Войдя под полутемные своды Бестиария, она вздрогнула и обеспокоено повернулась к Саше: откуда-то изнутри доносилось сдавленное скуление и резкие хлопки, похожие на удары бича. Клетка Нэсте находилась именно в том направлении, откуда шли подозрительные звуки. Саша решительно двинулся на звук, на ходу вытаскивая перчатку из кармана.

Клетка Нэсте была открыта нараспашку. Один из постоянных надзирателей – тоже райзе, которого Юлька неоднократно встречала на входе, стоял в ней, щелкая бичом по полу. Райзе жалобно скулила, забившись в угол. Судя по следам на ее шкуре, ей уже досталось, и не раз.

Саша, сжимая перчатку в кулаке, мгновенно оказался рядом.

– Что здесь происходит? – голос его звенел от плохо сдерживаемой злости.

Райзе не обратил на него внимания, снова щелкнув бичом по полу. Нэсте прижалась к стене, ощерив клыки. Саша бросил на нее лишь мимолетный взгляд, а потом схватил охранника и с силой вывернул бич из его рук. От неожиданности тот пошатнулся, отпрянул назад и удивленно уставился на незваных посетителей.

– Чего ты разбушевался?

– За что ты ее… – Саша кивнул на забившуюся в угол Нэсте.

– Эта тварь выла и бросалась на решетку, – пояснил тот, все еще удивляясь. – Перепугала всех соседних обитателей. Для райзе в шкуре она ведет себя неадекватно.

– Оставь ее в покое, – потребовал Саша хмуро.

– Успокойся, парень, – насмешливо сказал охранник, приходя в себя. – Я ничего не сделал твоей подружке. Немного покорности ей не повредит. Даже в шкуре Двуликий не должен вести себя так, словно он дикарь. Так и опуститься недолго.

– Не надо было запирать ее в шкуре, – отрезал Саша. – Прошу тебя, оставь ее в покое.

– Ладно, – хмыкнул охранник и вышел из клетки, попутно отобрав у Саши бич. Ушел он недалеко, оставшись в коридоре в прямой видимости клетки.

Заходить в клетку Юлька не стала. Что-то в словах охранника насторожило ее, и она предпочла глядеть на райзе через прутья решетки. Она чисто по человечески жалела Нэсте, но поведение Саши причиняло ей боль, заставляя завидовать побитой райзе: он гладил ее, как любимую собаку, она рычала и извивалась, но его не укусила. Присмотревшись, он разглядел свалявшуюся вокруг ошейника шерсть и кровавые мозоли на шкуре. В углу обнаружился крюк с клоками бурой шерсти.

– Она пыталась сорвать ошейник, – шепотом предположила Юлька.

Саша ощупал металлическую конструкцию у нее на шее.

– Не могу понять, как он открывается, – бормотал он, пытаясь найти застежку. – Дикость… – шипел он сквозь зубы, – какие-то варварские, абсурдные порядки…– бессильно отпустив ошейник, он отодвинулся от райзе и присел на корточки. – Такое впечатление, что он вообще цельнолитой… – маленький, сморщенный комок блестящей кожи выпал у него из рук, и Саша некоторое время озадаченно смотрел на него. Медленно развернув перчатку, он натянул ее на руку, и на его глазах она почти сразу же трансформировалась в уже известную Юльке драконью лапу: пять длинных, мощных стальных пальцев с трехгранными, матово поблескивающими когтями.

Саша решительно сунул лапу под ошейник и быстрым, легким движением разорвал его.

Райзе жалобно заскулила, мотая головой, и прямо на их глазах трансформировалась в человека. Вид бывшей рыжей красавицы был жалок – грязная, поцарапанная, со спутанными, а кое-где и свалявшимися волосами, с красными, слезящимися глазами, дрожащими руками, Нэсте стояла на четвереньках, по-звериному пятясь назад и все еще по-волчьи ощерившись.

Сзади раздались торопливые шаги – охранник уже входил в клетку.

– Ты сдурел, парень? – Сашу он сердито отодвинул в сторону, подбирая обломки ошейника. – А ну выйди отсюда! Ишь что удумал… Кто ж без разрешения такое делает, – он демонстративно постучал кулаком по лбу, и затем повернулся к райзе. – А ты сиди, я сейчас новый принесу. И не вздумай у меня!

– Оставьте ее в покое, – звенящим от ярости голосом заявил Саша. Перчатка, когти на которой почти исчезли после того, как он порвал ошейник, снова принялись расти. Сторож поглядел на них с опаской, но продолжал стоять на своем.

– Так, а ну-ка вон отсюда оба, пока я не позвал Грейга. Вы, ребята, что-то не так понимаете. Ну так вам сейчас объяснят…

Саша заслонил медленно подымающуюся на ноги Нэсте.

– Это ты меня не понимаешь… – с угрозой произнес он. – Я забираю ее отсюда. Пусть Эрлен придумает для нее другое, более человеческое наказание. Или, если сочтет нужным – и для меня. Я готов.

И он подхватил растерянную Нэсте на руки и понес к выходу из клетки. Сторож, заступив ему дорогу, вырвал райзе у него из рук. Та, все еще будучи не в себе, свалилась обратно на четвереньки, а Юлька, наблюдавшая за событиями из коридора, испуганно отпрянула от прутьев.

И тут Саша бросился на сторожа. Райзе, почуяв опасность, мгновенно перекинулся, и напротив Саши лицом к лицу встал уже не человек, а оборотень гораздо крупнее Нэсте. Ростом он тоже превосходил своего противника, но их схватка была короткой и молниеносной: Юлька так и не поняла, кто ударил первым – на ее глазах райзе рухнул под ноги Саше, располосованный когтистой драконьей лапой.

Юлька охнула и судорожно вцепилась в прутья клетки. Саша, отпрянув назад и стремительно бледнея, оцепенел, глядя на дело своих рук. Нэсте, шатаясь, снова поднялась на ноги и что-то сказала почти по-человечески, но никто из них не разобрал, что именно. Медленно до Юльки начало доходить, что они натворили. Все еще цепляясь за прутья, на дрожащих ногах она подобралась к месту побоища и изо всех сил толкнула Сашу, выводя его из оцепенения.

– Я уведу ее к себе, – сказала она, осторожно обходя тело охранника. – А ты положи его в угол и ошейник как-нибудь прицепи. Пусть думают, что это она, – Юлька кивнула на отупевшую Нэсте, – спит. И дверь закрой.

Он медленно кивнул. Потом неожиданно согнулся в приступе рвоты.

Юлька глядела на очередного мертвеца с поразительным равнодушием. Он не человек, сказало в ней что-то хладнокровное. Он – райзе. Животное с обманчиво человеческим обликом. Пусть даже человеческого в нем больше, чем звериного, все равно, он – животное. Как и она. Всем им нужен хозяин. Они без него не могут.

И она повернулась к Нэсте, властно схватила ее за руку и потащила к себе.

Саша появился не сразу: видно было, что он заходил в туалет умыться и привести себя в порядок. К этому времени Нэсте почти очнулась, отмылась, жадно поела руками и немного стала похожа на прежнюю Нэсте, только тощую и без былого лоска и высокомерия. На своих спасителей она глядела настороженно и недовольно.

– Зря ты это сделал, – сказала она Саше, когда он пришел в Юлькину комнату.  – Меня все равно вернут в шкуру, а у вас, ребята, будут очень серьезные неприятности.

– К черту их всех, – буркнул Саша.  – Я не хочу здесь оставаться. Дикость, рабство, варварство. Я вообще не понимаю, как это может сочетаться –  ваши высочайшие технологии, ваш безумный политеизм и  ваша рабская покорность.

– Это не рабство, – отрезала Нэсте. – Задумайся как-нибудь на досуге – каким образом человеческое меньшинство будет контролировать нечеловеческое большинство? Которое, кстати,  физически сильнее, быстро  размножается  и к тому же достаточно агрессивно?

– Мне наплевать, – зарычал Саша. – Мне не нужен этот дикий мир с его дикими порядками. Я хочу домой. И все сделаю, чтобы туда вернуться. И вас заберу. И тебя, – он в упор посмотрел на Нэсте. – Кстати, где, черт возьми, Румянцев?

– В бестиарии, – ответила райзе. – В лаборатории. Скорее всего, он уже или мертв, или…

– Как это? – у Юльки  задрожали губы и от ужаса  затряслись руки. – Зачем?

– Эксперименты по обращению разумных свободных в зависимых ведутся постоянно, – сказала Нэсте с удивительным равнодушием в голосе. – Добровольцев, естественно, мало. А он – лишний, чужой.  Пришелец. Я даже не удивлюсь, если он сам согласился, когда ему объяснили суть эксперимента. А может, и не объяснили. Обманули. Не знаю, – пожала плечами она.

– Этого не может быть, – прошептала Юлька с отчаянием.

– Может, – хмыкнула Нэсте, не глядя на нее. – Наши умеют уговаривать. Скажут, например, убедительную полуправду.

– Идем,  – потребовал Саша. Нэсте покачала головой.

– Да пойми ты в конце-то концов!  Я не собираюсь никуда убегать. Спасибо, конечно, за желание мне помочь, но для меня лучше всего будет вернуться в клетку. Ар Соль – мой родной мир, а ваша Основа – чужая и странная. Я туда не хочу! Мне там делать абсолютно нечего!

– Так уж и нечего, – проворчал Саша. – А раньше что ты там делала?

– И вам не советую туда рваться, – продолжила она, не обратив внимания на Сашину реплику. – Вам не пройти Элезию. Лучше повиниться перед Грейгом, представив все досадной неловкостью. Мол, он на тебя набросился, а ты его оттолкнул, ну и не совладал с перчаткой…

– А как же Румянцев? – охнула Юлька.

– Смириться, – отрезала Нэсте. – И самим быть осторожнее.

– Идем, – Саша смотрел на Двуликую требовательно и строго. Юлька, попав под его взгляд, и сама оцепенела от выражения этих глаз. В их спокойной голубизне сверкнул холодный огонь, взгляд стал хлестким, как бич, и острым, как лезвие клинка. Он  не просил, он приказывал. С  трудом она вырвалась, словно  из-под гипноза, и потихоньку перевела дыхание. Нэсте таращилась на него с неподвижностью зачарованного  змеей зверька.

– Показывай, где Румянцев, – приказал он.

Нэсте покорно встала, руками пригладила растрепанные волосы, поправила одежду, и поплелась за ним.

– А ты останься здесь, – сказал он Юльке. – Собери наши вещи и все, что может пригодиться. Жди нас. Если у нас ничего не выйдет, скажешь Грейгу и остальным, что ничего не знаешь. Мол, никуда не ходила, все время здесь сидела. Свалишь все на меня.

Юлька молча кивнула, не  желая ввязываться в спор. Там видно будет, кому что рассказывать.

Они вернулись примерно через час – бледно-зеленый Румянцев,  перепачканный чем-то Саша, и Нэсте, такая же грязная и злая.

– Сидел в такой же клетке, только для людей, – ответил он на Юлькин немой вопрос. – Говорит, все эти дни его регулярно засовывали в какую-то машину, похожую на гроб с окошком. Не совсем добровольно, однако он говорит, что никто его не мучил.

– Тошнило только от их экспериментов, – проворчал Румянцев. – И чесался весь, словно паршивый.

– Тебе объяснили, зачем? – спросила Юлька, пристально разглядывая его нездоровую физиономию.

– Говорили чушь про биоритмы мозга и тела, якобы для сравнения, хотя я не дурак, понял, что тут что-то другое, – сказал Румянцев неохотно. Выглядел он уставшим, испуганным, но не замученным. – Вы твердо решили драпать? Может, подождем?

– Ага, после того, как я грохнул эту фигню, в которой ты лежал, и она полыхнула… – огрызнулся Саша. – Там, кажется, сейчас пожар… Валить надо, –  твердо заключил он.

– Тогда быстрее, – вдруг решительно вмешалась Нэсте. – Я с вами не пойду, но отход прикрою и вообще помогу, чем смогу. Потом вернусь в клетку, скажу, что ты узнал про Румянцева, разозлился, пришел требовать от меня объяснений, психанул с охранником, а потом решил вернуться домой. Скажу, что ты отправился в Элезию. Только не вздумай идти туда на самом деле!  Вообще,  хочешь совет?

– Хочу, – сказал Саша, быстро осматривая вещи, собранные Юлькой и уплотняя их в заранее заготовленные для побега рюкзаки.

– Попробуйте затеряться в Ар Ирнане, в горах. Эта земля населена не так густо, как Ар Лессен или Ар Элес, но там есть большие города, похожие на ваши. Многоэтажки, промышленное производство, офисы.  Из Вечных там сидят Гевор Пардус и Кольер-Хранитель Нагов. Техноасы там много всего понастроили… Вам  привычнее будет. Да и ты сам вылитый ирнанец, тебя от местных не отличить.

– Хорошо, – коротко согласился Саша, надевая перчатку на руку. Она облепила кисть, перетекла на предплечье и остановилась около локтя, но  так и осталась обычной перчаткой. – Как туда добраться?

– Через шеадр, конечно. Недалеко от Рамьена есть шеадр с четырьмя путями. Один из них – прямо в Карху, столицу Ар Ирнана. Большой город… затеряетесь. До шеадра я вас провожу.

Ведомые Нэсте, они выскользнули из замка незамеченными, никого не встретив по пути. Юлька и Румянцев нервно оглядывались, вздрагивая от каждого громкого звука, но райзе уверенно толкала их вперед.

– Не оглядывайтесь, не торопитесь, – шипела она раздраженно. –  Ведите себя уверенно. Никто еще ничего не знает. Стража занята пожаром в бестиарии. Обычные люди заняты делами. Спокойно.

Сама Нэсте  изменилась до неузнаваемости. Спрятав волосы под плотный летный шлем, какие носят крылатые, она ссутулилась и надела мешковатый рабочий костюм. Под ее руководством они надергали в кладовке различной одежды. Нэсте посоветовала взять теплые куртки и штаны – в высокогорном климате Ар Ирнана  холодно, грядет зима, в тех краях она снежная и морозная.

Двор они пересекали не спеша, приветливо здороваясь с теми, с кем уже были знакомы. Саша выразил обеспокоенность по поводу пожара и получил заверение, что его потушат в самое ближайшее время. Румянцев, встретив знакомых, выслушал версию об умышленном поджоге и пожелал успехов в поимке преступника. Юлька улыбнулась кому-то из женщин. Нэсте то наклонялась, то отворачивалась, то чихала и кашляла, прикрывая лицо, не позволяя случайным встречным взглянуть в него. Выйдя из центральных ворот Эрлениума у всех на виду, они благополучно обогнули  западную башню и углубились в парк, на краю которого размещалась посадочная площадка для вимм.

В какой-то момент она обернулась и увидела на крыльце центральных врат Эрлениума рысь, задравшую морду к небу. Машинально Юлька бросила взгляд туда же, куда и она, и не удержала вырвавшийся из груди панический вскрик.

– Это же Ворон!

Там, в прохладно – голубом небе, над парком медленно снижалась огромная черная птица, кончики крыльев которой переливались яркими синими бликами. Сделав круг над замком, ворон немного уменьшился в размерах и спланировал на верхнюю площадку Южной башни.

– Бежим, – крикнула Нэсте, мгновенно оценив ситуацию.

Со всех ног они рванули  в сторону взлетной площадки. Небо перечеркнула серебристая молния – на краю парка приземлилась очередная вимма. Нэсте зачем-то плутала по дорожкам, потом кинулась через парк напрямую,  требовательно подгоняя свою спотыкающуюся о камни и корни деревьев компанию. Юлька бежала  последней, слыша сначала далекие, но неуклонно настигающие их звуки погони. Голоса и ритм шагов подсказали ей, что  преследуют их уже не только люди.

Их догнали  на самом краю парка, там, где на границе площадки для вимм стояли резные каменные ограждения высотою по пояс.  Юлька, сбитая с ног сильным звериным телом, откатилась назад и с трудом поднялась на ноги. Румянцев удачно отскочил в сторону и напрямую кинулся к только что приземлившейся вимме. Саша развернулся к преследователям лицом, на него бросился огромный рыжий райзе, но, увернувшись, он взмахнул рукой, снова ставшей драконьей лапой, и райзе упал с разорванным горлом. Нэсте, приняв боевое обличье, тоже схватилась с кем-то из своих. Юлька, понимая, что  в драке ничем им не поможет, кинулась к вимме, в которую уже забрался Румянцев; втолкнув ее, он лихорадочно принялся жать на кнопки и дергать рычаги. К счастью, вимма  послушно оторвалась от земли и, зависнув на  высоте человеческого роста, двинулась прямо к дерущимся.

Два посланных в погоню райзе лежали исполосованные стальными когтями. Третий только что упал рядом, и от него на четвереньках в человеческом облике отползала Нэсте. Напротив Саши стояло еще двое, но ни один из них не решался нападать.

Он боком приблизился к Нэсте.

– Уходи, – проскулила она, зажимая рукой рваную рану на шее, из которой ручейками струилась кровь. – Мне конец. Уходи быстрее.

Он схватил ее поперек туловища и потащил к вимме. Из последних сил Нэсте оттолкнула его.

– Постой, – хрипло заговорила она. – Я  сильно виновата… перед вами. Перед тобой, потому что потащила тебя… сюда. Перед Юлей и Дмитрием…еще сильнее.  Пусть они… простят меня.  Жаль… Я не знаю, зачем им это было нужно… – и когда он снова попытался поднять ее на руки, оттолкнула от себя ничего не понимающего Сашу и вырвалась.

Райзе, замершие в нескольких шагах, видя, что внимание самого опасного бойца занято, начали медленно приближаться. Из-за деревьев на опушке парка появилась  подмога – еще двое бойцов, но на этот раз – в человеческом облике.

– Она не выживет, – сказал тот райзе, что был ближе всех. – Не мучай ее. Сражайся – или уходи.

И тут они оба прыгнули на Сашу. Он удачно увернулся от одного, ударил другого и бросился к вимме. Юлька помогла ему влезть в кабину, и Румянцев немедленно  взмыл вверх. Саша сразу же перебрался на второе пилотское место, переключил управление виммы на себя, заложил резкий вираж, меняя направление, и стремительно набрал скорость и высоту.