– Что ты делаешь? – заорал Кимр. – Эта твоя… штука… Она высосет из тебя жизнь… Да и из нас тоже! И разнесет все вдребезги…
– Именно, – пробормотал Тэйн отстраненно. – Она сожрет кусок пространства вместе с вами и со мной, насытится кровью и Огнем жизни, вырастет и пойдет жрать дальше. Пока не сожрет весь Остров. А поскольку в пространстве над Телларом, – он поднял глаза на Кимра, – жрать нечего, она выдохнется, как только Агваллар перестанет существовать. Процесс займет какое-то время, – он хрипло рассмеялся, чувствуя безумие от того, что только что совершил, и радуясь своему безумию. – Кто-нибудь успеет сбежать на Теллар. Ненадолго. Чтобы погибнуть во время Пришествия.
И он сосредоточенно принялся наблюдать за процессом формирования своего смертельного творения, то и дело добавляя в него небольшие порции крови.
Кимр размахивал руками, отдавал приказания спутникам, но никто его не слушал – один за другим алареи исчезали из поля зрения – видимо, бросались вон из помещения, спасаясь бегством.
В конце концов черная воронка оформилась в сферу диаметром в человеческий рост, переливающуюся разными цветами, в которых преобладали красный и фиолетовый. Оторвать взгляд от ее зловещей, завораживающей красоты было невозможно. Ройг чувствовал, как, наливаясь силой, она пульсирует в такт биению его сердца.
Осознание сути своих действий приходило интуитивно, словно всплывало откуда-то со дна памяти. Сфера разрушения – так называлась эта убийственная штука тогда, при повторном чтении Арта Аш Ар, а сейчас знание пришло с неожиданной легкостью, будто он знал о ней всегда, и только сейчас вспомнил на практике.
Что дальше? – спросил Кимр, оставшийся наедине с Ройгом в пустой, заполненной голодным хаосом комнате. Голос его был до странности спокоен.
– Если я вступлю в нее, процесс активизируется, – ответил Тэйн. – Она ждет только жертвы.
– Ну, давай, – усмехнулся Кимр . – Хватит сил-то?
– Хватит, – отрезал Тэйн.
–Ты никогда не казался мне самоубийцей. Безумцем-да. Наглецом.
– Но не самоубийцей.
«Тянет время или провоцирует?» – подумал Ройг с раздражением. Кимр стоял по ту сторону воронки, достаточно близко, чтобы при желании утянуть его с собой. Неожиданно рядом с ним появился глава клана Следящих. Склонившись к Кимру, он принялся что-то негромко ему втолковывать, отчего на лице Кимра проступило выражение хмурого недовольства. Тэйн напрягся. Ривард и раньше производил впечатление человека проницательного, стоящего словно бы в стороне от интриг старших жрецов Конклава. Глядя, как злится и упрямо сжимает губы Кимр, Ройг, неожиданно решившись, шагнул в самый центр воронки.
Его сразу же пронзило тысячами раскаленных иголок. Сквозь пелену боли он увидел, как из пор по всему телу выступает кровь. Воронка распалась на множество стремительно вертящихся колец, ближние из которых прошли сквозь него – он ощутил, как весь набранный им Огонь жизни стремительно вытекает наружу, делая вращение колец все яростнее и хаотичнее. Сознание вспыхнуло и распалось на мириады крохотных огоньков, тело словно взорвалось и разлетелось множеством осколков, он сам будто бы перестал существовать… и совершенно неожиданно из этого хаоса боли, смятения и страха вынырнуло лицо Даниры. Возникнув словно бы ниоткуда где-то на самом краю воронки, она кинулась ему навстречу, сметая и разрушая на ходу жадные, напившиеся его жизнью кольца. Он испугался за нее, закричав что есть силы «Не подходи!», и, понимая, что не успеет выбросить ее из сферы разрушения, бросился навстречу, пытаясь вытолкнуть ее вон. Потом вспомнил, что ее нет в живых… Иллюзия, созданная никем иным, как Ривардом… Как бездарно он попался в ловушку простейшего обмана… И в этот момент тиски голодного хаоса, выпущенного им на волю, стали столь сильны, что он потерял сознание.
Часть 4. Творец
Глава 39
(Сезон Холода. Небесный остров Агваллар. Зар Изран.)
– Вам ни за что не поверят, – вздохнул Тэйн печально. – Да и мне, скорее всего, тоже. Я уже пытался когда-то защищать Агваллар, и сами знаете, что из этого вышло.
Ривард кивнул. Отойдя от окна, из которого открывался редкой красоты вид на Зар Алу, он отпил из высокого бокала нечто мутное и белое, и, как Тэйн уже знал, слабоалкогольное, и неловко опустился на плавающий диван.
– И не надо. Не трать силы и время. Вопрос равновесия – это теперь вопрос отдаленного будущего. Теллар нас сейчас не интересует. Все силы брошены на защиту раканов от стихийных бедствий, на сбор пищи и воды. Тарс эвакуирован полностью, сейчас мы занимаемся переселением людей из дальних раканов поближе к Зар Але. Здесь, в тоннелях и укрытиях Зар Израна, безопаснее всего.
– Кто теперь глава Конклава жрецов? – спросил он, тоже дотягиваясь до своего бокала. Двигаться все еще было больно, несмотря на целую триаду, проведенную на ложе хэльда Исцеление, да и слабость, вызванная потерей крови, не желала быстро уходить. Хотя молодой жрец храма Тармил, занимавшийся его лечением после того, как голодный хаос, выпущенный им на охоту, разворотил подземелья храма Илбара почти полностью, обещал, что через пару дней рваные раны по всему телу затянутся, а силы – восстановятся. Ройгу хотелось ему верить. Уж больно мерзким было его нынешнее самочувствие.
– Я, – ухмыльнулся Ривард. – Состав Конклава сменился почти полностью, за исключением некоторых жрецов – тех, кто и раньше придерживался менее агрессивных взглядов. Тех же жрецов Тармил, например. Или Ильфейна, которые и на Агвалларе имеют схожие с вашими взгляды.
– Узнаю старину Ильфа, – буркнул мастер с другого дивана, – хвала Истоку, у него всегда хватало ума поддерживать прогрессивные начинания. И уж легкомыслием он никогда не страдал, даже в молодости, говорят.
– Хотите сказать, что это – божественное влияние? – уточнил Ривард почтительно, повернувшись к маленькому сутулому теллу с длинной белой косой, переплетенной множеством разноцветных ленточек.
– Отзвук, скажем так, – ответил тот. – Мы называем это Отзвуком. Кстати, нетерпимость илбарцев – это тоже Отзвук божественной сущности Илбара, воплощаемой им на тысяче различных островов жизни.
– Вы давно… готовили этот переворот? – спросил Тэйн, глядя на мастера. Потрясение от встречи до сих пор не прошло, он не был до конца уверен, что не бредит, видя вживую того самого старого Творца, персонажа и спутника своих странных откровений-снов. Ройг так и не признался, что знает о нем из очень необычного источника.
Мастера звали Арбонн. Когда Ройг пришел в себя, тот отругал его за опасные и беспечные эксперименты со стихийными силами, и кратко объяснил, что произошло, пока Тэйн валялся под сферой контроля, а потом – в хэльде Исцеление. Оказалось, политика Менарта и его приближенных давно вызывала раздражение у большей части жрецов, не видевших никакого смысла в агрессивных действиях Главы конклава в отношении Теллара. Кроме того, постоянный жесткий контроль над ведомыми сильно подорвал как физические силы клана Следящих, так и доверие к власти. Менарта отстранили незадолго до того, как Ройг обратил сферу контроля в сферу разрушения. Арбонн, который изредка наведывался на Агваллар, и хорошо знакомый со многими из тех, кто был против порабощения Наземного мира, торопился, чтобы вмешаться и помочь Риварду, и, к счастью, успел вовремя – без его мастерства истинного Творца от Агваллара вскоре не осталось бы даже пятнышка на небе, и уж тем более ничего не осталось бы от самого Тэйна Ройга. А так… Все закончилось почти благополучно, не считая самоубийства Менарта, нескольких раненых в храме Илбара и злобно рычащего Кимра, надежно запертого под такой же сферой контроля.
– Что с ним будет? – поинтересовался Тэйн кровожадно – очень уж хотелось отыграться на жреце за собственные мучения.
– Пока – ничего, – ответил Ривард. – Кимр не дурак и не трус. Хочется верить, что он остынет и пересмотрит свою позицию, когда поймет, что на самом деле его никто больше не поддерживает.
– А что с кланом Следящих?
– Давно пора было отказаться от этой глупости, – проворчал Арбонн.
– Следящие…пока что отозваны. Если ведомые начнут гибнуть, мы потеряем всех до единого, – вздохнул Ривард. – И так резонанс неизбежен.
– И что дальше? – настаивал Тэйн
– Скорее всего – ничего. Я сам, как бывший глава клана, считаю, что мои люди не заслуживают столь убогой и жестокой участи – жить чужой жизнью, не имея собственной. Клан и так не слишком велик, а уж во время Пришествия неизбежно уменьшится наполовину. Резонанс чужой смерти все равно нас накроет. Тем, кто останется в живых, найдется, чем заняться и без ведомых. Например, нам необходимы люди, хорошо знающие жизнь и обычаи Наземного мира, чтобы хоть как-то налаживать отношения.
– Да уж, – хмыкнул Тэйн. – Боюсь, мы вернулись к тому, с чего начали – вам ни за что не поверят.
– Сразу – нет, – заговорил телл. Голос у него был низкий, бархатный, с чарующей хрипотцой. – Но со временем – возможно. И зависеть это будет не только от Агваллара, но и от Наземного мира.
– Смотря что от него останется после Пришествия, – вздохнул Тэйн
– Останется, – заверил его старый мастер.
– Скажите, – продолжил Ройг после паузы, – Кимр действительно договорился с ард элларцами?
– Договорился, – Ривард кивнул, разливая по бокалам белый напиток и протягивая Тэйну его бокал. Ройг с благодарностью взял его, радуясь возможности не вставать с кровати. – Это оказалось не так уж трудно. Они не слишком боялись Пришествия, у них под боком пещеры Джар Дахара, зато за книгу Арта Кон Ла – вторую, недостающую в их своде – они готовы на все. Ну и конечно – Алуре, маленький недоступный рай, где изначально все равны перед природой и людьми.
– А зачем Кимру был нужен союз с Хильдайром?
– А как же? Хильдайр – рельная военная сила и без илларов. Лучшее войско Наземного мира. Самые мощные корабли, самая боеспособная армия, жесткое подчинение вождям, неукоснительная вера в богов. В последние десятилетия влияние Конклава жрецов в Наземном мире сильно ослабло. Кимр нашел способ его поддержать. Не такой уж плохой, надо сказать.
Арбонн улыбнулся, видя, как Ройга перекосило от ненависти.
– Дайте мне Кимра, у меня руки чешутся что-нибудь с ним сделать, – зарычал он. – Пусть бы его дом завоевала толпа варваров…
– Не такие уж они и варвары, – парировал Ривард. Тэйн не ответил, залпом допив бокал. Питье ему нравилось – легкое, кисло-сладкое, оно слегка пьянило и приносило приятную расслабленность телу.
– Как скоро ты собираешься домой? – спросил его Арбонн.
– Чем скорее, тем лучше, – ответил Тэйн мрачно, вспомнив, что передвигаться ему все еще чертовски больно. – И желательно тайком, а то Данира собралась со мною.
Ривард поморщился.
– Если уж что-то втемяшилось ей в голову, переубедить ее сложно. Подмогой, конечно, она тебе вряд ли будет, но и обузой тоже не станет.
– Как вам удалось сохранить ей жизнь? – спросил Тэйн о том, что мучило его с самого начала. – Я же сам видел ее тело. Она была… мертва.
– Смесь яда и шайол, почти смертельная для человека, если вовремя не дать противоядие и не пропустить через хэльд Исцеление. Риск был огромным, но он того стоил. Кимр поверил, что она мертва, а я, как глава клана, успел забрать тело, пока не стало поздно, – пояснил Ривард.
– Ей, пожалуй, безопаснее будет остаться здесь, – сказал Тэйн. – Там, внизу… опасно.
– Не получится, – Ривард ухмыльнулся, видя его тревогу. – Не расстраивай девочку, ей и так достался… слишком уж беспокойный ведомый.
Тэйн молчал. Если Данира все-таки увяжется с ним, он отправит ее прямо к Лейт, на Алуре. Пожалуй, так будет лучше для всех – и для него самого, и для Риварда, который явно беспокоился за судьбу своей неугомонной племянницы.
–Как все-таки выглядит… Пришествие? – спросил он после паузы, неуверенно глядя на мастера. – И, самое главное – почему? Никто ведь так и не нашел ответа.
– То, что вы называете Пришествием – естественный катаклизм, – пояснил тот, задумчиво глядя в окно, на туманные очертания города. – Изъян системы. Жрецы Агваллара, при всех своих заблуждениях относительно реальной власти над миром, всегда пытались найти причину и устранить ее навсегда. Те камешки – всего лишь попытка, одна из многих. Очень многих. Я сам всю жизнь ищу ответ на этот вопрос… Тот Творец, что создал Кэлленар, кстати, его так и звали, автор множества систем подобного рода в разных мирах Кольца. Везде, где он прошел, остался след одного и того же конфликта, словно система, накопив множество ошибок по ходу работы, в какой-то момент саморазрушается и затем воссоздает себя заново, иногда – полностью, иногда – с ошибками и потерями. Ваше трехмирье – одно из многих, обреченных гибнуть и рождаться заново по одному и тому же сценарию.
– Если Творцы… бессмертны, так может, стоит спросить его самого? – неуверенно предположил Тэйн.
– Творцы не бессмертны, – печально покачал головой Арбонн. – Когда искра бессмертного огня гаснет, Творец еще долго может жить обычной человеческой жизнью в мире Истока, где время течет иначе, чем на островах жизни. Но в конце концов он умирает, как все живые существа. Что касается Кэлленара… Я искал его. Уже когда я пришел в храм Творцов, от него остались одни легенды, а Огонь его, по словам обитателей Истока, давно потух. Говорили, что он до сих пор чудом жив и бродит по мирам. Есть легенда, что он вернулся на тот остров жизни, что породил его, и до сих пор живет там в образе какого-то мелкого божества. Есть слух, что он давно умер от обычной человеческой старости. По правде говоря, я придерживаюсь именно последней точки зрения, – усмехнулся мастер.
– Есть одна любопытная теория, – заговорил Ривард, – что Пришествие – это роды Творца.
– Тогда все мироздание было бы заполнено Творцами, – усмехнулся Арбонн. – Хотя… возможно, все реально состоявшиеся Пришествия – это так и не ставшие Творцами потенциальные творцы. Кто знает? Возможно, истинный Творец может войти в силу и осознать себя только в шаге от смерти.
Тэйн снова подумал о Кельхандаре. Неужели?
Глава 40
(Сезон Холода. Риаллар, Джар Илломайн)
Лейт еще раз окинула взглядом долину. Жаркий, наполненный гарью воздух с каждым вздохом жег легкие. Да, отвыкла она от такого в благословленном краю Алуре. Озерцо, видимое отсюда, из шатра Джерхейна, как маленькое сияющее пятнышко, стало совсем крохотным и мутным, остатки растительности, покрывавшей горные склоны, пожелтели и кое-где обуглились. Ворота на Алуре по-прежнему сияли чистым, ярким синим светом надежды, заменяя солнце на бардово-красном сумрачном небе. Остров Колдунов почти слился с небом и выдавал себя лишь редкими оттенками оранжевого и лилового.
Джерхейн вздохнул, переминаясь с ноги на ногу.
–Даллан пытался оживить Окно в долине, – он кивнул в сторону озера, за которым находилась маленькая галерея хэльдов. – Но, кажется, от камней теперь тоже нет проку.
–Да, он вернул мне камень матери, – кивнула Лейт. – Правда, без объяснений. Так что же случилось?
– Не знаю, – тяжело вздохнул Джерхейн. – Ройг просто исчез. И эти ублюдки тоже. Что говорит об их причастности.
– Кто именно?
– Линара и двое парней. Ригойн и еще двое остались здесь, клянутся, что понятия не имеют, куда делись остальные, и причем здесь Ройг. Но он не мог просто так взять и уйти, никого не предупредив, – с досадой воскликнул он. – Люди видели, как эта тварь ошивалась около него в тот вечер. Мои воины с пристрастием допросили тех ард элларцев, что сейчас сидят у Нефритовых ворот. Выяснились любопытные подробности…
Она повернулась к нему, так как голос Джерхейна дрогнул.
– Меня очень интересовало, как они сюда попали. Я привык за последние полгода путешествовать по земле, не пользуясь Дверьми-Воротами, и хорошо представляю расстояния и скорости. Но вот что оказалось… Те, кого мы тряхнули, признались, что пришли сюда через два Небесных столба. Один располагался внутри Очага Солнца и привел их на белую землю в клубах тумана, через которую они шли, пока не стемнело, и пришли к Небесному столбу, ведущему в окрестности Эргалона.
– Они шли через тарс, – охнула Лейт.
– Вот и я так думаю, – кивнул Джерхейн. – Что Ригойн сумел договориться с островитянами. И как мне теперь вытаскивать оттуда Ройга, я не представляю.
– Попросить Харриаберта, – взволнованно предложила Лейт.
– Похоже, придется, – буркнул Джер. – Даллан очень обеспокоен. У нас осталось ровно семь дней до Пришествия. Если мы не успеем найти Тэйна за это время, считай, что Пришествия он не переживет.
–А ты сам не беспокоишься? – поинтересовалась Лейт осторожно.
– Не знаю, – ответил Холгойн после паузы. – Если честно, то не очень. За последнее время Ройг так часто исчезал, что я привык. Но он возвращался… Всегда.
– Пока что – всегда, – поправила его Лейт.
– Это меня и пугает, – Джер напряженно вглядывался во что-то, движущееся со стороны озера, и Лейт, заметив его тревогу, тоже обратила туда свой взгляд. Два всадника на арритах стремительно приближались к лагерю. Еще немного, и оба они притормозили у сторожевого поста, который без задержки пропустил их. – Свои, – сказал Джерхейн. – Вести из Эргалона. Что-то нерадостное…
Спешившись, оба воина почти бегом бросились к нему.
– На всех трех тропах к долине – хильдские войска, – выпалил первый, задыхаясь от волнения. – Пока еще далеко, но они определенно идут сюда.
– Мы докладывали о движении пеших войск по основным трактам, – начал второй более спокойно, и Холгойн кивнул, хорошо помня пришедшее два дня назад тревожное сообщение, в ответ на которое он приказал усилить посты вдоль троп и следить, не вмешиваясь, за всеми перемещениями хильдов.
– Вооружены как обычно, для ближнего боя. Снаряжение минимальное. По нижней тропе, через распадок, идет конный отряд. Они опережают остальных и продвинулись достаточно далеко. По остальным топам – пешие, но идут быстро, с короткими привалами.
– Количество воинов? – коротко спросил Холгойн, быстро осматривая лагерь и словно подсчитывая что-то в уме.
– Двадцать арритов. На южной тропе – сорок шесть пеших, – ответил первый, отдышавшись. – Позападной тропе пока нет данных, они только появились.
Джерхейн кивнул, велев гонцам отдыхать, но быть поблизости, и повернулся к Лейт.
– Найди Даллана, передай, что я жду всех у себя в шатре как можно скорее.
Пока собирался совет, прискакал еще один гонец, из лагеря на плато перед Нефритовыми Воротами. Ночью на них было совершено дерзкое и неожиданное нападение. Днем внимание сторожевых дозоров вокруг лагеря умело и ловко отвлекла группа новых беженцев, словно бы заблудившихся в горах, а как только стемнело, на лагерь напали, причем было неясно, где именно до этого скрывался отряд хильдов. После короткого боя, перебив больше половины хильдов, с минимальными потерями лагерь быстро свернули, переправив всех оставшихся беженцев внутрь пещер. После этого арку Нефритовых Ворот доверху заложили камнями, оставив в боковых нишах усиленные дозорные группы.
Джерхейн выслушал доклад, время от времени согласно кивая – все эти действия были тщательно спланированы и проработаны заранее.
– Что с отрядом ард элларцев? – спросил он, когда его военный совет полностью собрался, и когда прозвучали все тревожные новости.
– Кое-кто исчез, кого-то прикончили в бою, остальные присоединились к хильдам, – пояснил гонец. – Та часть отряда, что осталась в живых, отошла вниз по дороге и теперь следует по тропе, ведущей к Воротам в обход пещер.
–Быстро не дойдут, там в последнее время были обвалы, – сказал Каллед. – Они верхом?
–Не полностью.
– Так и должно было случиться, – сказал Даллан, глядя на расстроенное лицо Джерхейна. – Мы и так продержались дольше, чем я рассчитывал, и успели гораздо больше, чем казалось возможным. Хотелось бы, конечно, чтобы они не добрались до нас до самого Пришествия, но… У нас есть шанс продержаться, если грамотно спланировать оборону.
Джерхейн обвел всех присутствующих хмурым взглядом.
– Всех, кто остался – в Ворота. Ждать больше нельзя. Здесь останутся только воины. Все, кто хочет уйти на Алуре – не удерживать, пусть идут, потом разберемся. Защищать долину с Воротами останутся только те, кто сам этого захочет, но они должны осознавать, что могут не успеть уйти и встретить Пришествие здесь. Все подходы к долине перегородить, организовать засады. Вырыть, где успеете, ловушки…
Когда обсуждение перешло в область тактики, Лейт, незаметно присутствовавшая на совете, так же тихо и незаметно покинула шатер.
– Ты должна уйти, – Джерхейн был в ярости, когда она сказала, что останется. – Ты не представляешь своей ценности. Ну подумай, чем ты можешь здесь помочь?
– Будут раненые, – ответила Лейт невозмутимо, словно и вовсе не заметила его гнева. – Кто-то должен помочь им добраться до Ворот.
– У меня достаточно людей, чтобы о них позаботиться, – рыкнул он. – Я отправлю тебя туда силой!
– Попробуй, – сощурилась она насмешливо. – Что помешает мне вернуться? Что, будешь таскать меня туда-сюда, вместо того, чтобы защищать лагерь?
– Ты… – но его ярость сломалась о ее спокойствие. – Упрямая, как сто небесных дьяволов.
– Упорная, – поправила Лейт сдержанно.
– Будь хотя бы осторожна, – буркнул он, отворачиваясь.
И тут она сделала то, что никогда не сделала бы в другой обстановке. Обойдя его и встав на цыпочки, Лейт поцеловала его в краешек губ. Хотелось, конечно, в губы, но она не дотянулась, а он, растерявшись, не успел наклониться к ней. И, мгновенно смутившись, поспешила выйти из шатра.