Глава 31
(Сезон Ветров. Риаллар, Эргалон)
Ворота Солнечной башни оказались закрыты. Подергав за кольцо, Тэйн убедился, что они еще и заперты. Он постучался и подождал. Через некоторое время из маленькой дверки в воротах высунулась лысая зеленоватая голова.
– Кто ты и зачем пришел?– спросил его лайд, быстро оглядев с головы до ног.
– Я к Караху. Поговорить.
Дверь закрылась и открылась снова, и Тэйн с трудом просунулся в пригодную только для лайдов щель.
– Зря запираетесь, вас все равно никто не тронет, – буркнул он, оказавшись в темноте, которую рассеивали только мерцающие глазищи подземного существа. – Хильдам не до вас, они меня ловят. Где Карах?
– Во дворце. Там, на самом высоком этаже под крышей, – когтистая лапа указала на шпили дворцовых башен. – Ты найдешь, – утвердительно закончил лайд.
Тэйн кивнул ему и выбрался из темноты башни в Дружинный дворик. Да, давненько он здесь не был… Как все изменилось. Замок выглядел зловеще безжизненным, словно его покинули не пару сезонов, а пару столетий назад. Миновав Птичью башню, он оказался в Дворцовом дворике, носившем следы тщательной, но нечеловеческой уборки. Лайды очистили его от мусора, но оставили без изменений разрушенные строения, искореженные сады и обгоревшие деревья.
Идеальная чистота и уродство. Ройга передернуло от отвращения.
По пути он несколько раз натыкался на лайдов, которые, завидев его, здоровались на человеческий манер, не выказывая ни малейшего любопытства. Встречались и люди. Ройг спросил у одного из них, где найти предводителя, на что получил путаный и не совсем понятный ответ. В конце концов он обнаружил его в бывших королевских покоях.
«Вряд ли Кельхандар знал, что именно эти комнаты принадлежали когда-то старшим Холгойнам, – подумал Тэйн с мрачной усмешкой, – просто они уютные и устроены со вкусом и любовью. Джерхейн не хотел занимать их, потому что чувствовал угрызения совести. Не отправься он со мной, не оставь отца одного, может быть, был бы он жив до сих пор. Хотя вряд ли. Островитяне все хорошо продумали…»
Кельхандар бродил по бывшему кабинету Холгойна, перекладывая с места на место попадавшиеся под руку предметы. Вид у него был утомленный. Необычный облик, наводивший неискушенного человека на мысль о тяжелой болезни, лишь подчеркивал его усталость и озабоченность. Он ссутулился, щеки ввалились еще сильнее, под глазами легли зеленоватые тени.
– Ага, вернулся, – бросил он, завидев Ройга. – Долго же ты бродил… Я уж думал – все. Или хильды, или островитяне до тебя добрались.
– Нет, они только собираются, – усмехнулся Тэйн.
– Слышал, – кивнул Харриаберт. Потом неожиданно зевнул, извинился и пожаловался на усталость и бессонницу.
– Спать хочется, а заснуть не могу. Ничего не помогает, – он с каким-то странным, почти умильным выражением уставился на Ройга. – Полечил бы, что ли, колдун-самоучка…
– Тебе, наверно, мое лечение не поможет, – усмехнулся Тэйн, продолжая изучать только что подмеченные изменения в его облике – оформившиеся щели зрачков, углубившиеся залысины, более резкие, чем раньше, угловатые, порывистые движения. – Хотя можно попробовать. Хочешь?
– Хочу, – Кельхандар неожиданно улыбнулся и уселся за письменный стол, какое-то время нервно ерзал на стуле, потом постепенно успокоился. – Только сначала поговорим, так? Есть хочешь?
– Хочу, – кивнул Тэйн. – И пить. И выпить.
Они рассмеялись почти непринужденно, и когда лайд принес кувшин с арали и горячую еду, Тэйн первое время молча ел, следя за Кельхандаром, который в одиночку выпил почти целый кувшин, судя по запаху – самой настоящей инты, закусывая чем-то своеобразно приготовленным – аромат от его блюд шел острый, но уж очень непривычный.
– Я туда все-таки попал, – сказал Ройг, когда они оба насытились.
– На Алуре? Как?
– Сам не понял. После Арта Син Рен во мне что-то изменилось… Я видел Алуре в книге, опять же, глазами того же мастера хэльдов. Помнишь, когда я ушел из Лахлайда, хотел податься к Даллану, поговорить? Так вот, до Эргалона я не дошел. На третью ночь я остановился в брошенной деревушке. Глядел на Ночное солнце, думал, что спастись от Пришествия можно только там. Стал прикидывать, можно ли создать Небесный столб. Начал экспериментировать со знаками ши-ала и сам не понял, как там оказался.
– И? – Кельхандар подался вперед, от волнения узкие его зрачки расширились.
– Очень красивое место, – вздохнул Тэйн. – Леса, реки, озера, зверье разное… Одно солнце на небе. Агваллар не виден. Людей нет.
– Как же ты вернулся?
– Просидел я там довольно долго, – усмехнулся Тэйн.– Не знал, как выбраться. Рыбу ловил, охотился…хозяйством обзавелся. Старый мастер построил там два каменных дома, так вот, они до сих пор целы. Поначалу не знал, что делать, думал, тут и подохну. Когда успокоился и привык, стал пробовать шиаллах – он же от Кэлленара не зависит, он сам по себе. Так и вернулся – после долгих попыток нашел, наконец, нужное сочетание знаков. Получилась не шайола, а кое-что странное… – Тэйн сделал жест, нарисовав нечто вроде спирали. – Попал, кстати, точно туда, откуда ушел. Даже вещи мои лежали нетронутые. Пришел в Эргалон – оказалось, Даллан схвачен хильдами, лайды по ночам хильдов режут,… Я вытащил его и нашел Джерхейна, но оказалось, что с Лейт случилась та же беда.
– Где она?
–Да все уже, вытащили мы ее с Джером… Еще я успел мило пообщаться с Вельгом. Этот мерзавец сделал у хильдов успешную карьеру, – Ройг с отвращением дернул щекой.– Оказывается, островитяне прекрасно знают, где я болтался все это время и очень хотят попасть туда же за мой счет. Хотел я его зарубить, да противно стало…
– Мне бы не стало, – пробормотал хильд. – Ну и гнида!
– Да и некогда было. Я к тебе по делу, – Тэйн внимательно посмотрел на Кельхандара, и тот неожиданно смутился, отведя взгляд.
– Для начала объясни мне, какого дьявола ты пугаешь людей, натравливая на них лайдов? И зачем тебе такое количество кйти на поверхности Теллара?
– Причина Пришествия – Кэлленар, ведь так? – задумчиво начал хильд.
– Возможно, – согласился Тэйн. – Точного ответа нет.
– Значит, его можно остановить, уничтожив то, что его порождает.
– Уничтожить сам Кэлленар, – кивнул Ройг. – Может быть. Только как ты собираешься это сделать? Расколотить каждый из существующих хэльдов? А как же те, что на Острове? Да и Тонхайр велик…
– Ты заметил, что когда кйти затопляет хэльд или Круг власти, они рассыпаются в пыль?
Тэйн кивнул.
– Ну утопишь ты кйти Эргалон, ну, допустим, Риаллар, Тонхайр, ну даже Ард Эллар…А дальше?
– Выходы Тонхайра есть везде, – с гордостью заявил Кельхандар, будто сам построил подземное государство. – И в пределах Хильдайра, и в Ахтане.
– И на Острове? – усмехнулся Тэйн.
– Я думаю, затоплять весь мир необязательно, – сказал Харриаберт серьезно.
– Хвала Илбару, – буркнул Тэйн.
– Достаточно затопить Колодец на Илломайне.
– А как насчет твоей башки? Давай проверим, что там – все еще мозги или, может, уже кйти? – злорадно поинтересовался Тэйн. – Ты хочешь сказать, что устроил это только из-за бредовой идеи затопить Колодец?
–Идея не бредовая, – упрямо проворчал хильд. – Поразмысли сам – если Колодец рассыплется, связь между остальными элементами исчезнет. Не станет Колодца, не станет и Пришествия. Может быть и Кэлленар останется…
–Ты сам себе противоречишь.
–Это выход. Других никто не предлагает. Ни островитяне, ни хильды, ни Холгойн. Ни ты сам. Даже если ты позволишь людям добраться до Алуре, тот мир, что мы знали, погибнет. Каким он родится снова, и будет ли в нем Кэлленар, неизвестно, а так…
–А так ты утопишь добрую половину населения в кйти, пытаясь ускорить ее рост, – оборвал его Тэйн. – С ума ты сходишь, вот что. Ложись поспи, может, полегчает. Как ты вообще до подобного додумался?
– Идея разрушить Кэлленар с помощью кйти пришла ко мне во сне, – Кельхандар печально улыбнулся. – С тех пор я словно заболел ею. Иногда мне кажется, что со мной творится что-то странное. Кажется, я знаю то, что никогда не знал раньше. Видения Потоков, Круговорота, мест, где я никогда не был. Они находятся вовсе не на Телларе, а где-то еще, вроде Острова или Лахлайда. Другие люди, не люди вовсе, а существа, и боги, многоликие, но все время одни и те же. Я оказываюсь там, среди этих людей, живу среди них, а потом иду дальше, иду, не останавливаясь, иду куда-то, сам не понимая, зачем, и что толкает меня в это бесконечное путешествие. Потом просыпаюсь и обнаруживаю, что помню чужой язык, чужие имена, названия, помню странные вещи, которые видел там, и их еще более странное назначение. Знаешь, я видел во сне оружие, стреляющее огнем. Это очень страшно, поверь мне. Надеюсь, что никто больше не видит таких снов… Иногда мне кажется…– он взволнованно перевел дыхание. – Я не просто знаю, что это такое. Я мог бы сделать это…
Тэйн медленно кивнул. Это было похоже на его собственные сны, в которых он продолжал переживать судьбу старого мастера-телла. Эти сны словно вели его куда-то, к ответу на вопрос, который он никогда не задавал. Или все-таки задал неосознанно, когда впервые взял в руки Арта Сач Сал, Книгу без названия?
–И ты решил попробовать? – спросил он сочувственно.
Кельхандар поднялся из-за стола и снова принялся нервно метаться от стены к стене.
– Я уверен, что это поможет. Пусть мир изменится. Зато он останется жить! Не так уж и сильны те изменения, что приносит кйти. Я сам, да и те люди, кто ее пробовал, чувствуют себя гораздо лучше, чем раньше. Мне кажется, Тэйн, я мог бы многое изменить к лучшему…
–А ты не сомневаешься в своей нормальности? – проворчал Ройг, пытаясь уследить за его быстрыми нервными передвижениями по комнате.
– Только иногда, – ответил тот шепотом. – Может быть, так и должно происходить с тем, кто медленно превращается в лайда. Тэйн, – сказал он после паузы, – я все равно это сделаю. Хочешь ты этого или нет.
– Я могу остановить кйти, – проговорил Ройг медленно, словно с трудом – он вовсе не был уверен, что Кельхандару стоит об этом рассказывать. – Сегодня я уничтожил кйти на нескольких улицах, и думаю, что смог бы и больше.
Кельхандар остановился, замер на месте, перестав метаться, уставился на него со странным, испуганно-обиженным выражением.
– Лайды говорили мне, что в районе святилища Хэллиха вся кйти неожиданно ушла в землю, но я решил, что там, вероятно, есть какие-нибудь пустоты под улицами…Ты.
Он опустился в кресло, откинулся назад и закрыл глаза.
– Ты должен мне помочь, – взгляд хильда стал сердитым и требовательным. – Почему ты все время отказываешься? Ты можешь сделать несравнимо больше, чем я, в тебе есть что-то особенное, только ты не хочешь этого понять, и мне ты не хочешь поверить. Послушай… Может быть, Колодец можно разрушить с помощью камней?
Тэйн пожал плечами.
– Я над этим не думал. Кстати, они прекрасно заменяют источник Огня жизни при использовании шиаллаха. Каждый по отдельности и все вместе. Я пробовал на Алуре… Именно благодаря им я сумел вернуться.
–Может быть, именно в этом их истинное назначение, – глаза Кельхандара расширились. – Если попробовать… – и он замолчал, уставившись куда-то в окно. Взгляд его застыл, лицо исказило безумие. На мгновение на нем появилось хищное выражение, но сразу же исчезло, сменившись усталостью и отчаянием.
– Кстати, ты так и не сказал, что у тебя ко мне за дело, – очнулся Харриаберт.
– Ты еще не забыл, как создавать хэльды? – спросил Тэйн.
– Нет, – удивленно ответил хильд. – Но не забывай, у меня было очень мало опыта. И я пробовал с самыми простейшими.
– Все они – простейшие, если знать – как, – хмыкнул Тэйн. – Я хочу, чтобы ты создал Небесный Столб, а лучше – Ворота, ведущие на Алуре. С моей помощью, конечно.
– Вряд ли у меня что-то выйдет, – вздохнул хильд после долгой паузы. – Это… слишком сложно.
– Тогда мы все обречены. Я не смогу таскать людей поодиночке туда-сюда, – сказал Тэйн, не сводя с него взгляд, видя, что Кельхандар ошарашен предложением, но первое удивление уже схлынуло и он, как настоящий мастер, задумался о том, как воплотить его в жизнь.
Они молчали, глядя друг на друга, один – растеряно, другой – устало.
– Как ты это себе… представляешь? – спросил Кельхандар после длительной паузы.
–Выберем место, которое Джерхейн смог бы охранять. Синхронно воспроизведем заклятие переноса и заклятие творения хэльда. Если у нас получится, Джер организует переселение людей. Чем скорее мы с тобой соберемся, тем больше будет для этого времени. Предлагаю выйти завтра. Тебе есть на кого оставить эту дикую семейку? – Тэйн кивнул на окно, имея в виду лайдов.
– Да, – кивнул хильд. – А почему не сегодня?
– Тебе нужно отдохнуть, – ответил Тэйн, зевнув. – И мне тоже. Кстати, почему ты не спишь?
– Я же сказал – не могу.
– Это не причина. Что именно тебя беспокоит?
– Пришествие… А как ты собираешься добираться? Проход между Риан Ал Джаром и Белым озером затоплен, если открыть дверь, кйти хлынет из нее в замок. Так что идти придется пешком…
– Или на арритах.
– Где ты их возьмешь? – горько усмехнулся Кельхандар. – В деревнях их всех сьели с голодухи.
– Украду у хильдов, – ответил Тэйн, зевнув. – Это несложно. Именно так я привез Даллана к Джеру. Пошли спать, что ли?
Тэйн увел Кельхандара в покои за кабинетом. По их убранству было заметно, что хильд ни разу ими не пользовался, возможно, и впрямь не спал с тех пор, как попал сюда. Заставив друга раздеться и лечь, он принялся лечить его самыми обычными илларскими методами, отыскивая на теле нужные точки, находя нервные центры, успокаивая тревогу, боль, изгоняя усталость. Кельхандар заснул быстрее, чем Тэйн предполагал – видимо, человеческого в нем все еще было больше, чем чуждого. Ройг прикрыл за собой дверь, шугнул сунувшегося было лайда, и направился в спальню Джерхейна. Он был уверен, что она свободна, и что тот не станет возражать, если Ройг ей воспользуется.
Глава 32
(Сезон Ветров. Риаллар, Джар Илломайн)
– Таких, как ты, очень мало, – сказал ему человек с нечеловеческими глазами. Что в них было нечеловеческого, мастер не смог сформулировать, и потому решил не торопиться с суждениями, понаблюдать и присмотреться. И, кончено же, послушать. Этот странный тип подсел к нему за обедом. Его чуждость бросилась в глаза сразу же – мастер вот уже год как обитал в этом мире, пытаясь разобраться, что же делает его столь непохожим на все виденные ранее
то ли молодость культуры, то ли низкий уровень цивилизованности обитателей, то ли неуемная, жадная и страстная жажда жизни, материальных благ, счастья, в которое можно вгрызться зубами и не выпускать, пока оно не кончится; этот человек казался изящным и возвышенным, высокомерным и снисходительным. Мастер поначалу хотел отделаться от него, но быстро передумал.
Этот человек знал о нем все. Или почти все.
–Ты не бог. Боги – это всего лишь существа, родившиеся у Истока и получившие при рождении дар передвижения по мирам. В их руках – мастерство рожденных в уникальном месте, которое само по себе есть источник Огня жизни, но в них самих его нет. Как ты уже понял, существует некий изначальный язык, который, будучи применен в обычных мирах, становится языком творения – или разрушения, смотря для каких целей его использовать. Там, у Истока, это обычный разговорный язык. Только очень немногие изрожденных у Истока обладают даром превращать обычные его слова в магические конструкции – заклинания силы. Они и становятся богами. Есть роды и дома, в которых этому умению обучают с рождения, обычно они используют при этом ту или иную стихию. Отсюда и берется их своеобразная специализация – бог воды, бог света, бог земли… Как их не называй – Феоллон или Наджар, Хэллих, Марс или Вицлипуцли, Тармил или Исида, сущность от этого не меняется. Должен сказать, что немногие из них рискуют выглядывать за переделы Истока, и, поверь мне, хождением по Кольцу занимаются далеко не самые лучшие. Иногда они вселяются в человеческие тела, превращая их в аватары или в полубогов, обладающих частью силы Истока, обосновываются в мирах Кольца и воплощаются, меняя тела носителей и пытаясь как-то влиять на выбранные ими миры. Но большинство из них просто живут, как люди – любят, ненавидят, рожают детей и внуков, умирают от болезней или несчастных случаев. Магия изначального языка, та, что доступна им, гонит некоторых в другие миры, так же, как жажда знаний и приложения умений гонит по мирам тебя, и некоторые вполне удачно осваиваются на чужбине. Они очень похожи на людей в своих поступках, желаниях и целях…
Мастер растеряно смотрел в нечеловеческие глаза своего собеседника.
–Ты уже знаешь, что Потоки, образующие Великий Круговорот, омывают не только твой родной Теллар, но и еще множество других миров. Каждый из миров Кольца приносит в бесконечную реку времени что-то свое, особенное, тем самым придавая ей полноту и разнообразие. Каждый из Великих Потоков, таких, как Поток Разума или Поток Любви, будучи изменен в одном из миров, через которые проходит его путь, понесет это изменение дальше, дальше, через все остальные острова жизни на его пути, и изменит их сам, или, приняв новое изменение, направит свои вечные воды дальше. Но изменить Потоки способен далеко не каждый. Богам, например, этого не дано. Есть совершенно иные существа… Они рождаются на островах жизни с искрой истинного Огня в душе, и, если им удается сохранить ее, эти люди меняют миры до неузнаваемости, тем самым меняя течение самих Великих потоков. Творя их. Создавая новые острова жизни. Или разрушая… Мы зовем их Творцами. Почему-то Творцы никогда не рождаются в Истоке. Они всегда появляются только на Островах жизни. Искра гонит их по мирам, заставляя стремиться к месту, где их мятежная душа могла бы успокоиться. Только там, у Истока, они могут остановиться и отдохнуть, чтобы потом снова уйти…вернуться опять, для короткой передышки, и потом начать новый путь. Всегда найдется мир, в котором мятежная душа Творца захочет задержаться на какое-то время. И так – пока не потухнет искра. Ты уже понял, о ком я?
Мастер уткнулся носом в тарелку – они беседовали, сидя в крохотном ресторанчике на берегу моря, и шум разбивающихся о каменистый берег волн служил аккомпанементом к странному разговору. Собеседник смотрел на него холодными нечеловеческими глазами, и в них мастер увидел глубочайшее почтение. И сочувствие.
–Ты – Творец. Ты ведь давно уже это понял, ведь так? Просто не мог признаться себе. Догадывался, но не мог осознать своего предназначения. К сожалению, никто не поспешил к тебе на помощь, чтобы вовремя объяснить, что с тобой происходит.
Мастер смотрел в окно. Море, неспокойное и хмурое, швыряло на берег волны с яростным ожесточением, словно хотело навсегда смыть с лица земли этот ресторанчик и двух собеседников, буднично обсуждающих основы мироздания.
–Возможно, ты и прав, – сказал он, с трудом выговорив слова. – Но тогда кто – ты? И зачем пришел сюда?
–Я – из Анклава Судей. Мы тоже существуем на земле Истока. У нас много обязанностей… Я пришел за тобой. В храме Творцов горит твой огонь, но никто из них так и не явился открыть тебе истину. Может быть, потому что с каждым витком их становится все меньше, и они так редко возвращаются к Истоку. Пойдем, – гость встал, оказавшись неожиданно высоким и величественным, и мастер, глядя на него, застыдился своего небольшого роста, некрасивой с точки зрения человеческих островов внешности, и седых волос. Разве он похож на Творца, обитателя бессмертного Истока?
–Пойдем, – повторил судья. – Я покажу тебе дорогу.
Джерхейн, Лейт и Тройвен добрались до Шераха уже в лучах Ночного Солнца. Жара и холод, сменившие друг друга к вечеру, сделали переход невероятно утомительным. К счастью, в маленькой хижине на окраине Шераха, у верных людей, для них нашлись и подходящая одежда, и арриты, и горячая похлебка с куском лепешки.
Они устроились на ночлег в крохотной каморке, на связках трав, веток и тюках шерсти – бесценный запас, драгоценность по нынешним временам. Тройвен, которому было тяжелее всех, заснул сразу же, как только повалился на тюки. Лейт, у которой болело все, что только может болеть, долго возилась, устраиваясь поудобнее и поглядывая на Джерхейна, который соорудил себе роскошное ложе из тюков и теперь с наслаждением стягивал сапоги.
– Откуда вы узнали, где я? – шепотом спросила она, когда они оба улеглись и задули свечу.
– Каллед прислал гонца, – пояснил Холгойн. – Ройг и Даллан как раз добрались до нашего лагеря в горах. Мы пришли бы быстрее, если б могли, – виновато проговорил он, подняв взгляд на Лейт. Если бы хэльды были целы…
– Спасибо, – с чувством ответила она.
– Не за что.
– Ты знаешь, что на самом деле им был нужен не ты, а Ройг?– спросила Лейт.
– Уже знаю, – усмехнулся Джерхейн. – Он побывал на Ночном солнце – оказывается, оно называется Алуре. Островитяне надеются, что он покажет им путь.
– Ты веришь, что у него получится?
– Я уже ни во что не верю, – вздохнул Джерхейн. – Сопротивляюсь по инерции, потому что так воспитан и не умею сдаваться. Да и люди… их не бросишь. Всем нам нужна какая-то цель, смысл, чтобы не превратиться в зверье от отчаяния. Я надеюсь, что в верхних чертогах Тонхайра, там, где Колодец, мы пересидим Пришествие. Мы знаем, что именно нас ожидает, мы готовимся. Запасаем продукты, инструменты… все, что может понадобиться в первое время после катаклизма. В общем-то, никто на самом деле не представляет, как это будет выглядеть. Тэйн рассказывал, что видел в Книге ураган, сметающий все на своем пути. Даллан вычитал в летописях Ордена Феоллона описание землетрясений и огненного града. Может, в разных местах оно по-разному… Не знаю. И никто не знает.
–Островитяне знают, – сказала Лейт. – Тогда, в Зар Але… Глава клана Следящих говорил Тэйну, что произойдет, если у него получится.
– Их не спросишь, – отрезал Джерхейн. – А если и спросишь – не ответят, сволочи.
В путь они двинулись рано утром, пока было еще прохладно, однако воздух под багровым небом стремительно нагревался. Ехали медленно, жалея арритов. Труднее всего приходилось с водой. Джерхейн сказал, что все дорожные колодцы давно пересохли, а теперь в них и вовсе плещется кйти. Арриты шарахались даже от крохотных серебристых лужиц, выступавших в оврагах, ямах и трещинах пересохшей земли. Тройвен напомнил, что на развилке пяти дорог, где они планировали переночевать, есть не один, а несколько колодцев, и в последний раз, когда он проезжал тем путем, во всех на дне плескалась вода. Перекресток лежал выше по склону Илломайна, и оставалось надеяться, что так высоко кйти еще не поднялась.
К середине дня небо стало похоже на раскаленный в кузнице металл. Каждое движение причиняло боль и людям, и арритам, и маленький отряд был вынужден сделать остановку в тени двух старых хэльдов и высохшей рощицы кней. Тень от каменных арок принесла небольшое облегчение, и какое-то время Лейт и Тройвен дремали, а Джерхейн поливал арритов из баклаги с водой. Потом заставил Лейт и Тройвена сесть в седло и ехать дальше – ему хотелось укрыться в Тонхайре как можно скорее. Недолгий отдых – безвольное сидение в душной тени развалин, несколько глотков воды и кусок лепешки придали Лейт сил, и она с неожиданной легкостью взобралась на аррита.
Холгойна беспокоили не лайды, как поначалу думала Лейт, а банды местных разбойников, которые после захвата хильдами Эргалона разрослись, как грибы после дождя. Беженцы из столицы и местные жители сбивались в банды, грабя случайных путников и нападая на чудом выжившие поселения. Да и сами хильды в последнее время не брезговали разбоем, чтобы подкормиться. Дружина Холгойна старательно отлавливала и карала всех, промышлявших разбоем: Джерхейн считал, что опускаться до бандитизма нельзя ни при каких обстоятельствах.
Во второй половине дня жара начала стремительно спадать, и Джерхейн пустил арритов рысью. Они мчались мимо перекрестков, разрушенных хэльдов, мертвых камней прежних Кругов Власти, сожженных поселений, пепел от которых до сих пор разносил ветер. Лейт глядела на агонию родного мира с удивительным равнодушием. Как быстро ко всему привыкаешь… Тройвен мотался в седле, вздрагивая каждый раз, когда взгляд его натыкался на нечто подобное. Лейт подумала, что по возрасту они с ним ровесники, но ей пришлось повидать несравненно больше. Взять хотя бы тот же Остров Колдунов.
Долгожданная развилка пяти дорог уже маячила впереди, до нее оставалось совсем немного, когда окружающая обстановка стремительно изменилась до неузнаваемости. Прямо на глазах небо, темно-красное, с проблеском солнца и ярко-лиловым диском Агваллара, стало заволакивать грязно-синяя дымка, словно кто-то опрокинул чернильницу; небо стремительно превращалось в черную грязную тряпку, разом исчезли не только видимые предметы, но и одновременно все звуки, а ощущения ослабли и притупились. Остался только страх, который в первую очередь обуял животных. Лейт едва не свалилась с аррита, ее спасло то, что Джерхейн, быстро спешившийся, перехватил поводья. Тройвен, кулем свалившийся на землю, вставать не пытался – сидя он сумел засветить крохотную искорку Небесного огня, которая вспыхнула и сразу же потухла.
Сквозь завесу черноты прорвался огненный дождь. Горячие светящиеся брызги, словно град, валились сверху и гасли, как только касались земли. Темнота продолжала давить, словно пресс, огненный град с неба ничуть не рассеял ее, он только больно лупил по лицу, плечам, и укрыться от него было негде. Лейт испуганно закричала и Джерхейн прижал ее к себе, чтобы не потерять, потащил вперед по дороге, потому что стоять и ждать было не в его характере, а если это Пришествие, то им все равно не спастись, так уж лучше… Пришествие? Огненный град валил, не переставая, они бежали что есть сил, чувствуя под ногами гладкие плиты древней дороги и лишь интуитивно понимая, что не сбились с пути. Когда в конце концов Джерхейн налетел на долгожданную арку, целую и невредимую, они получили короткую передышку.
– Стой здесь, – выкрикнул он, поворачивая обратно, туда, где остался Тройвен с арритами, но Лейт, глядя, как падают и скатываются по крышам огненные градины, догадалась, где именно находятся строения постоялого двора, и, не дожидаясь возражений, бросилась туда, под крышу. Проскользнув в такое же темное помещение, она осталась в дверном проходе, ожидая остальных. Волна паники и ужаса схлынула. Если это и есть Пришествие, то ничего страшного… Хотя… Джерхейн и Тройвен тащили за собой упирающихся арритов.
Огненный град очерчивал контуры строений, и им чудом удалось загнать арритов в загон и запереть двери. Джерхейн ушел искать сырье для костра, а Тройвен, застряв в дверном проеме, знакомо взмахивал кистями.
– Это не Пришествие, – выдавил он после того, как слова урда застряли у него в горле. – Это… на атаку похоже. Помните, аш-чи, когда мы под Риан Ал Джаром были? Островитяне тогда шиаллах использовали. Похоже…очень.
В следующее мгновение, словно подтверждая его слова, огненный дождь прекратился, и прямо посреди черноты проступили контуры гигантского Окна. Величественный среброволосый жрец со строгими и правильными чертами лица взирал на Наземный мир с печалью и осуждением. Какое-то время он молчал, пока Окно, занявшее полнеба, обретало резкость, и, дождавшись тишины, заговорил. Голос его глухим рокотом разносился в воздухе. Лейт не сомневалась: его слышали везде – во всех землях Теллара.
– Вы прогневали богов, – заговорил он с печалью и укоризной в голосе. – Вы осквернили Кэлленар и его святыни. Вы усомнились в его чистоте и могуществе. Вы изгнали илларов, продолжателей нашей воли и нашего дела, вы осквернили храмы – и теперь вы прокляты. Грядет Пришествие Феоллона – справедливая кара за все неправедно содеянное.
– Началось, – проскрипел Джерхейн.
– Он ступит на землю, и твердь содрогнется от ужаса, расколется, извергая огонь. Поднимет руки, и смерчи обрушатся на Теллар, сметая все на своем пути. Шагнет – и океаны выйдут из берегов, перехлестывая через горы. И раскалится, а затем – замерзнет небо и земля, и день поменяется с ночью…
– Интересно, а это правда? – хмыкнула Лейт, которой моментально надоела пафосная и бессодержательная речь. – Кстати, Джерхейн, Тройвен, знакомьтесь – это Менарт, глава Конклава Жрецов. Эх, жаль Тэйн его не пристукнул, – вздохнула она.
– Какая ты стала кровожадная, – улыбнулся Холгойн. – Где та маленькая добрая девочка, которая защищала островитянку Кианейт от злобного дикаря-муженька?
– Спряталась, – подумав, ответила Лейт. – Пришествия испугалась.
–Они терпеливо внимали Менарту, который продолжал описывать нависшие над Телларом беды.
– Но есть путь к спасению, – сказал глава Конклава, выдержав паузу. – Мы готовы помочь.
– Ага, все-таки есть, – хмыкнул Джерхейн.
– Врет он все, – прошептала Лейт.
– В обмен на единственную услугу, – продолжил Менарт. – Нам нужен человек по имени Тэйн Ройг, телларианин, риалларец. Нужен живой и невредимый. У нас самих нет возможности его найти, и нам требуется ваша помощь. Тот из теллариан, кто передаст его в руки действующим илларам или сможет самостоятельно привести к Небесному Столбу и переправить на Агваллар, будет первым, кому откроется путь к спасению. Поторопитесь. Поступь Феоллона уже слышна… Вы видели своими глазами, как он приближается. Сегодня мы смогли задержать его пришествие, но с каждым днем он все ближе и ближе. Торопитесь.
Окно с Менартом еще долго висело в воздухе, тая и рассеиваясь, словно туман. Густая и плотная тьма по-прежнему держалась, к ней добавился невыносимый леденящий ветер. Тройвен что-то пробормотал и взмахнул кистями, пошатнувшись, но Джерхейн и Лейт вовремя его подхватили.
– Ветер тоже… ненастоящий, – сказал он, задыхаясь. – Какая… мерзость.
Джерхейн ушел вглубь дома и принялся разводить огонь в очаге.
– Давайте поедим, – предложил он, когда на скудных поленьях заплясал крохотный огонек. – И погреемся. И подумаем…
– Тэйну не выжить, – прошептал Тройвен. – Вокруг столько мерзавцев… И никто ведь на самом деле не знает, что Агваллару нечего им предложить. Жизнь одного в обмен на жизнь многих… А вдруг они и правда знают, что делать?
– Они не знают, – твердо ответила Лейт, чувствуя, что они оба смотрят на нее, ожидая ответа. – Там, в Зар Але, они сами в этом признались.
– Этот подземный демон его не сдаст? – поинтересовался Холгойн хмуро.
– Не беспокойся, – улыбнулась Лейт. – Вдвоем они не должны пропасть.