-– Закатный луч –
Закатный луч слегка коснулся листьев,
И зелень стала золотой в лучах,
С тобой мы мчимся от слепого ливня
Туда, где тень от листьев так густа.
Песок промок, и ноги вязнут сильно,
Футболки прилипает к телу нить,
А пар густой от тела серебрится;
Над тучкой синей виснет солнца диск.
Друг другу прилипаем в ласке нежной,
Смеётся дождь – на водной глади зыбь,
Хрусталь от брызг взрывается небрежно,
Нам жарко от дыхания грозы.
Рисунок длинный падает на землю
Узлом сцепившихся в излом двух тел,
А музыка от Солнца светотенью
Меняет золото лучей на медь…
-– Цыганочка –
Играй, гармонь! Играй, Наяривай,
Играй, трехрядочка на свист!
Пройдусь я павой… Жарь! Нажаривай!
Алтайский шустрый гармонист…
Как жаль, что вместо юбки брюки!
Но я и в брюках класс задам!
Прыжок! Шажок! И руки-крюки
Раскину вверх я в небеса!
Подскок! И влево дрыгну ножкой!
Родная! Ритм любимый жги!
Затейливо пройду дорожку!
Ты только мне сейчас не лги!
Про то, что нет у нас минутки
На счастье, что искрилось вслед
МузЫке – синей незабудке,
Летящей мимо наших дней.
А дальше ноги, руки сами,
И голова, и грудь – душа
Под музыку несутся в танце…
И ритм сердец – моя мечта…
-– Статистика –
За окнами мрак, за окнами снег,
За вывеской крах, за лицами смерть.
За день не решить сто тысяч проблем,
За ночь не сменить свой взгляд средь дилемм…
И кровью горит с тоскою душа -
Рванет без молитв – утонут слова,
Замрут на устах – не услышит никто -
Застонут в веках в потерях назло.
Решает слабак уйти навсегда
Из жизни в кабак иль в смерть без суда.
И люди могил, встречая беду,
Ломаясь без сил, на плаху бредут.
Один на один с бедою дружа,
Прячут глаза и не видят себя.
Тираня семью, смеясь над собой,
Стоят на краю, ругаясь с бедой.
-– Ковыль-ковыль… –
Ковыль-ковыль – и боль, и быль!
Свободы дикой рикошет!
Трава что жизнь! Трава что смерть!
Трава – защита для степей!
Трава седых волос и слёз
Великих русских матерей,
Что лили слёзы за сынов,
Погибших за свободу снов!
Ковыль красив, живуч и сед!
И серебро пролито в степь:
С волнами море ковылей
Исходит далью без затей.
Ковыль – свобода, красота!
Ковыль – защита, чистота!
-– Cаsta diva, или ветка сирени… –
Луна ползла сквозь слёзную вуаль,
Отсвечивалось зеркало триптиха,
Врезалась в душу девичья печаль,
Скрываясь под молочным флёром бриза…
И билось сердце в унисон мечтам,
Дрожали нервы, силясь, слух капризный
Искрился бликом по стеклу зеркал,
Теряясь в отражениях триптиха…
В нём венчик пятикрылье раскрывал,
Треножник оплывал ручьями свечки…
А голос нежный молнией сверкал,
Врезаясь в сердце запахом сирени.
Волнами дрожи голос чувств звенел,
И сумрак ночи растворил восторгом,
И трепет радостный по телу млел,
Сгорая в рокоте незримой доли…
Хотелось плакать, плакать и смеяться,
Смущаться робко тихим, сладким счастьем…
*** Cаsta diva – романс, который исполнила Ольга Ильинская в романе И. А. Гончарова "Обломов"
-– Зазвенишь… –
Зазвенишь – оборвусь, буду снова звенеть.
Закружу в свой мираж – хрусталем отзовусь,
Пронесусь, отгремлю трепыханием дней.
Ты не бойся, немой, отыграю я боль,
Отыграю я роль, хоть за строчкой не рвусь
В поднебесную высь вслед летящему в ноль.
Твой сценарий давно был отобран на бис,
Здесь к тебе и тобой всё проникнуто в срок,
И когда-нибудь дым оживёт – не таись!
Отыграю за страх, отыграю за риск.
Зазвенишь – оборвусь нотной силой в висок,
Ятаганным огнём и ладошкой на визг.
-– Не кровь – а ураганный ветер… –
Не кровь – а ураганный ветер,
И смесь горючая кипит!
Снаружи я кремень – не кремний,
Внутри не маслице шипит,
А водопад слегка грохочет
И брызгами обнять всех хочет…
На четверть – гордая полячка,
На четверть – вольная казачка,
На четверть – я из татарвы,
На четверть – русская, как Вы!
И в Бога русского я верю!
А Бог един для всех – сверх мера!
Единый русский наш язык!
Ему служу душой, как штык!
-– Что в жизни важное, друзья? –
Что в жизни важное, друзья?
Родные люди – право – да!
Родители уходят рано!
А дети вырастают – жалко!
Те и другие любят нас
За то, что любят просто так.
-– За быстрым ритмом… –
За быстрым ритмом бьётся сердце…
Прибой шумит – горит звезда…
Вода солёная не песня,
И снова на скале одна…
Я птицей гордой пролетела,
Вздымая выше над судьбой,
И в голубых одеждах в небе
Оплавилась белёсою росой…
А "волны пенились" недолго -
И в дикой пляске ветер пел…
Я на скале – мне одиноко,
А в море парусник белел…
-– Мордемондия страха –
Меня уже ничем нельзя сразить:
Ты мысли все мои читаешь разом…
Я телеграфом отстучу мотив,
Ворвавшийся "мордемондией" страха…
И водку Оля будет пить одна,
Закусывая в хруст плодом зелёным,
Солёненьким огурчиком с утра…
Вот не задача… ночь как ёлка!
Бывает, и письмо моё сгорит.
Играют чувства, как протуберанцы.
И укротить пытаюсь – не блажит…
Милейший, часики купил для Вари*?
А Ялта также хороша в цветах!
Антоша*, обогрей приезжих с гаком…
…Ну что? от Эга будет наш отказ?
Измыслим чистоту под гром литавров!
* Варя – Варвара Харкеевич, ялтинская жительница, попросила А. П. Чехова взять часики в Москву, чтобы отнести мастеру в починку.
-– Ой, зорька! –
Ой, зорька! зорька ясная!
Взойди на небо яркое!
На небушко привольное!
В сердечко моё вольное!
Рассыпься тучкой алою,
Целуя деву славную!
Умой лицо ты беленьким
Снежком, чистейше меленьким!
Ой, Зорюшка – подруженька,
Кружи! Кружи! Где суженый?
Умчусь я в даль далёкую,
Найду я песнь залётную!
Рассыплюсь мелким бисером,
Снежинкой вместе с сиверкой!
Спою я песню милому,
Что жду его, любимого…
-– Калейдоскоп –
Узор цветной ложится странно
В калейдоскопе серых дней,
Смеясь, дерзая, горько плача,
Ты угол свой сверни живей!
Наш мир с тобою многогранен,
Ты сам его раскрась в цвета,
И заиграет счастье рано,
Как в бурю светлый океан.
Ты можешь стать лучом на воле,
Ты можешь, просто, "просто" жить,
Ты можешь просто взять и в слово
Простые мысли заложить.
Заложишь ты фундамент дома,
В котором ты сумеешь жить,
Ты сам творец своей юдоли…
Кого тогда тебе винить?
Построил сам свою ты долю,
А время – хитрый часовщик -
Объявит, что уже ты волен
Сбирать каменья у межи.
"А это мне такое надо!" -
Ты вдруг заявишь в круге тем,
Как будто сам в игре не автор.
Сценарий твой прописан кем?
Ловушек в мире многих выбор,
Но если нить тебя ведёт,
То, значит, точно, где-то выход,
А лестницу – перевернем!
-– Израненная речка ссохлась у межи –
стихотворение посвящается
Ивану Степановичу Янушину, моему деду…
Израненная речка у межи
В кольцо объята высохшим болотом.
Когда-то там водились и ужи,
Остались лишь пеньки у брода.
По улицам ребёнку не гулять:
Кругом нарыты лужи – в них утятки.
Но дед возьмет из стойла для меня
И под уздцы сведёт ко мне лошадку.
И гордо, всем на зависть, я на ней
По деревенской улице проеду…
А если дед забудет про коней,
Лошадке хвостик заплету, как детке…
А вечером парное молоко
Так пьётся сладко на приволье в детстве,
И, кажется, что это было сном,
Где навсегда осталась я младенцем.
-– Над морозным стылым домом –
Над морозным стылым домом
Зависает белый дым:
Там огни горят морковно -
Для меня стал дом седым.
Ждут за окнами дед с бабкой:
Мы торопимся – бежим…
Я и мама молодая,
Мне четыре…без обид!
Вся деревня серебрится:
Звёзды просом заискрились
Вот мосточек перешли…
Холод: руки в рукавицах
Стынут, стынут наши лица…
Мама, сказку расскажи!
-– Клен багровый лист роняет –
Клен багровый лист роняет
На желтевшую травинку,
Травы умерли когда-то,
Лист не сможет оживиться…
…Может, он сгорел когда-то,
Только нет причин для грусти!
Опыт – твой багаж для счастья!
Осень – вновь надежды лучик!
И в морозы щеки греет
В венах чувства нежных пульсы,
Кто любил когда-то, реет
Над великой медной сутью…
-– Сказка с лишком! –
А в лесу ежат с ежихой
Под пеньком с тобой увидим,
Костяникой подкрепимся,
Мятным воздухом подышим…
Вон, смотри, грибок закрылся
В прошлогодний серый листик,
В травке кто-то завозился…
Может, мышка, может, мишка?
Посмотри, как здесь красиво!
Травка, зелень! Сказка с лишком!
Спрячем в лишко мы зайчишек -
Будет нам светло с излишком!
-– Зубки Дракулы –
Саванна… львица на охоте
В прыжке дугой свернется в стойке
И диким рыком изовьётся,
Напав на чёрного соседа,
Прокусывая шерсть до крови,
Фатальная борьба до боли,
До самой сути – до победы -
До страсти и конвульсий света…
Он тоже хищник, как и ты,
Тогда ко всем чертям мечты!
Сильней, коварный интриган,
Прижми к земле – вопьюсь, тиран,
Клыками в шейку, в черных пятнах,
Узнаешь пыл любовной страсти
Царицы всех полей саванны…
Меня не смей смирить рубашкой!
Я подчиняюсь нежным ласкам -
И верю до сих пор я сказкам!
-– Ночь укрывает плечи тайною –
Ночь укрывает плечи тайною,
Звёзды манят свечкой хрустальною.
Крылья расправлю веером,
Полечу ветром северным.
Полечу ветром греться в нежности,
Небом кристальным в неизбежности.
Песню дарю мятежную,
Вьюгой скитальцу снежною.
Вьюгой ворвусь колюче-белою,
Пёрышком снежным стану – смелою,
Песней же колыбельною
Стану я беспредельною.
Эхом чуть слышным следом падаю
Рядом с любимым в негу сладкую…
3 страница
Граммулечка
–– Акробатка –
(небольшой цикл)
****
Под куполом цирка в руках акробата
Летает циркачка, покоя не зная.
Страшны пируэты – в полотнищах рая,
В душе у безумцев не может быть страха…
Легка у богини походка, и крылья
Из ярких полотнищ, что ввысь улетают,
Её над ареной, как птицу, взмывают,
Для зрителей номер всегда без усилья.
Захвачены души людские страховкой,
Под куполом цирка взлетают не люди,
А боги, что, с легкостью тысяч иллюзий
Взмывая, волнуют своею сноровкой.
И качка любая с петлёю на теле
Бывает частенько серьёзною меткой,
И жизнь у циркачки зависит от сетки.
Синяк и ушибы – обычное дело.
А если страховка исчезла с арены,
Надежда на крепкие руки партнёра,
На счастье актёрское без разговора,
А также на силу свою, что бесценна.
****
Ещё тулуп, подскок – и круг,
Качнулся вдруг под ветром трос,
Петля на шею – синий спрут,-
Запутана из двух полос.
Арена выбросила вздох,
Вода их залила восторг,
Удар пришёлся под откос
Листочкам капелькой в мороз.
И акробатка на руках
Его лежит – не может встать-
Украли радость на губах,
Но лечит вновь её янтарь.
***
Узкоколейной кривды из ножен
Мягкая поступь через луга,
Стонет душица мятно ничтожно:
"Где же у правды были глаза?"
Там, где глаголица якорями
Врежет из ножен в сердце с угла,
Или туда, где трижды в печали
Крали мятежно душу с крыла.
Нет, на оси мне быстро вертеться -
Пас – вот и снова я у кольца,
Кто-то надеется на партнерство,
Я лишь на силу рук не бойца.
Нужно подняться, круг – приземленье,
Снова, вздымая, рвать паруса,
Что из полотен вверх параллельно,
Цирку нужны мои чудеса!
-– Как хорошо, что ты приехал рано –
Как хорошо, что ты приехал рано,
Гляди: а вишне скоро зацвести,
Черёмуха белёным покрывалом
Накрылась, точно спрятала свой лик.
Трава иголками тропинки шила,
Сухой репейник с осени стоит
И охраняет вход наш у калитки,
И мимо нелегко его пройти.
Как хорошо, что ты приехал рано,
Садись за стол – устал же ты в пути!
В окно берёза потрясла украдкой
Серёжками, чтобы тебя смутить.
Я не ревную к девице белёной,
Её мы вместе для себя нашли,
Как лавочку, что у подъезда помнит
Весёлый смех у молодой любви.
Как хорошо, что ты приехал рано…
Как хорошо, что ты приехал рано…
Ведь мог и опоздать…
-– Тыл… всё для фронта, для победы! –
Вагоны, вагоны, вагоны, бегут…
Мальчишки глазёнками их провожают
И пятый разъезд, что почтовое жало
Изъело их душу, когда повезут
Отцов на войну: повезут, повезут.
А годы бегут, наполняясь бедой:
Мальчишки, девчонки лихих сорок пятых.
Лихая година – взрослели ребята,
Мужчин заменяли, взрослели душой:
Кому похоронка, кому письмецо.
В тылу надрывались, учились зимой,
Для младших своих становились опорой,
Отцами, которых не стало так скоро,
И мамам они подставляли плечо,
Когда не хватало ни сил и ни слёз.
А младшие сами копались в земле,
Чтоб голод не смог их сгубить потихоньку,
Стояли по суткам за хлебом с котомкой,
Делили втроём карандашик и мел
И сами учились – умели взрослеть.
Вагоны, вагоны, вагоны, бегут…
Мальчишки глазёнками их провожают
И пятый разъезд, что почтовое жало
Изъело их душу, когда привезут
Отцов к ним назад: привезут, привезут.
-– Синий край –
Легкость за спиной – а ты на крыльях -
Пусть целый мир смешон,
Нежность к любимым – и смех красивых -
Пусть день твой не прошёл.
Каждый живет, не тужит:
Калейдоскоп простой.
Синий край простужен
Под золотой каймой.
Свет от улыбки – а ты летаешь -
Друг за тобой горой.
Верность к любимым – и слёзы тают -
Пусть день твой зацветёт.
Каждый живет, не тужит:
Калейдоскоп простой.
Синий край простужен
Под золотой каймой.
Если ты один – то не летаешь,
И тяжесть за спиной.
Смелость за мысли – и ты бросаешь
Груз – и твой день поёт.
Каждый живет, не тужит:
Калейдоскоп простой.
Синий край простужен
Под золотой каймой.
-– Я задую свечу –
Я задую свечу, помолюсь на восток,
И иссякну слезой, как забытый исток,
Где рябина горит, как рябая беда,
В захолустную ночь, принося хладный дар.
Я задую свечу, обниму свою боль
Я задую свечу – и сменю свою роль.
Отпуская любя, позабуду мечтать,
И закончу роман… Где же силы мне взять?
У дороги почтарь не найдёт ко мне путь,
Я устала кричать и слезами тонуть.
Я задую свечу, заглотну свою соль
И на сердце своём я поставлю пароль.
Я задую свечу, помолюсь на восток,
Я иссякну слезой, как забытый исток.
Ты прости меня, боль, не хочу больше снов,
Ты лети моя, боль, не касаясь даров.
Я задую свечу, обниму свою боль
Я задую свечу – и сменю свою роль.
-– Антуан –
Ты мой храбрый авиатор,
Антуан Мари Роже!
Поднимаешь в небо трактор,
Что заглохнул в вираже.
Консуэло виновата,
Что застрял пилот в песках,
Новый год в песках из злата,
Жажда, жар, – и в облаках.
Меньше слов, конечно, меньше,
Роза – пытка от воды,
И у тени с ядом внешним
Растопырены шипы.
Он ушёл навстречу звёздам,
Вечный птичий капитан,
Утонул в морском полёте,
Как в пустыне караван.
-– Сокол сапсан –
Умный взгляд стремительной птицы
Воздух в дымке резал и бил,
В поле ходит всё колесница
С осью ярких солнечных спиц.
Перья с медью скрыли убийцу,
В небе сокол плавно парит,
Не растёт давно там пшеница,
А полынь с крапивой дурит.
Лишь листочки клейкие нежно
Взяли в плен пернатых друзей,
Скоро пыль осядет небрежно
Вдоль пути на ряд тополей.
Прячет грязь высокую травку,
Мусор вдоль дороги лежит,
Зарастает память в канавке,
Время-тень за птицей бежит.
-– Сон-трава –
Сон-трава по оврагам растёт,
И любовь от натуги поёт.
Где же тайна лесная живёт?
Где же миром владеет полёт?
Там у лесного ручья,
Там у зелёного мха,
Там у меня, у тебя
В небе растут облака.
Стук по рельсам и стук-перестук,
Шёлк на теле горит за версту,
Сердце ритм потеряло и звук,
Взгляд мой пал на траву и листву.
Там у лесного ручья,
Там у зелёного мха,
Там у меня, у тебя
В небе растут облака.
Там мне милые песни поют,
Там у дома берёзы растут,
Там цветы у сирени цветут,
Там любимые ждут, меня ждут.
Там у лесного ручья,
Там у зелёного мха,
Там у меня, у тебя
В небе растут облака.
-– Глаза –
До сих пор у этой девушки глаза,
Грустные, и с улыбкой очень грустной
По земле она проходит не спеша,
Принимая всё, что ей не нужно.
От чего она грустит частенько?
От того, что девочка ещё в душе?
Верит, что красивы человечки,
Что над миром солнышко весь день.
От того, что люди не умеют
Слышать и услышать без потерь,
Что немного есть на свете белом,
Маленького счастья без проблем!
От того, что где-то на портрете
Грустная душа живёт в глазах,
Что художник ото всех на свете
Прячет под холстом её глаза.
-– Ария не Кармен… –
Оборки в крепдешиновой возне
Взлетают в небо и ложатся строчкой.
Уймись, река, из берегов затей
Цыганского бессрочного покроя.
Где взлёт идёт волна моих кудрей,
Песочного завитого не богом слова,
Где в страхе обмирают на струне
Мои натянутые связки сольно.
Хрусталь небес горит в моих очах
И прожигает чьи-то в дёрне слоги,
Колючие, как истовый монах,
Зажатый келью, злобно-одинокий.
Огонь играет ритм в бою меча
И сыплет ятаганным в слове кроем,
Зажги, моя душа, огонь в речах!
"Из искры пламя" возрастёт не втрое!
Остатки солнца юбкою небес
Сметает долгожданная Юнона,
И истина горька, и горек хлеб,
Как опыт разрушений Парфенона,
Где храм воздвигнут был – потом мечеть
Сменила пост зеркального канона.
На квинту вверх и резкий звук мечей
Разложенного в нотах слов закона.
--– В лужах небо пузырится –
В лужах небо пузырится, а за тучкой свет…
Это радуга смеётся над моей землёй,
Сколько здесь дорог зелёных я прошла и лет!
Милый край в туманной яме – милый город мой!
По стеклу пробили капли нежность и восторг,
А потом улыбка солнца надо мной плывёт!
Я тебя, моя глубинка, (не уместен торг)
Никому, ни за коврижки, не отдам в зачёт.
Помню: были мы младые и играла кровь,
Денег вовсе не платили, выручал зачёт,
Ты кому-то что-то сделал, а тебе другой
Масло, сливки, хлеб и сахар даром принесёт…
Пусть земля моя магнитом воду тянет вниз,
И болото вдоль дороги, с чайками камыш,
И сосновые заборы над рекою вкривь,
Для меня моя глубинка – стая белых крыш…
-–
-Вкусно
-–
Обалденно! Очень вкусно!
А комарики жу-жу…
То на нос ко мне присядут,
То ужалят! Хо-хо-чу!
Пирожки грибами пахнут,
Закипает котелок,
Мы туда лесные травы,
Лист смородины нарвём…
Где ж пакет? А там огурчик
Средь зелёнки с чесноком
Утонул в рассол пахучий…
И с укропом – закусон!
Вот картошечка поспела!
Выгоняй с углей! Не стой!
А не то сгорит – не дело…
Угли есть – не комильфо!
Как колбаски загорели
На решётке над костром!
Вот испить б в бутылке херес!
Но и с пивом – хорошо!
-– Незабудки–
Остров счастья – остов дальних кораблей…
Ты меня качай в волне – я во сне вполне…
Мессу в пост огнём дышу, как стрелка в пульс
Прыгни на колени тигром, кот пушистый!
На колготки прыг когтисто… стрелка низко
припев: пламя… память… мята… клята Я тобой…
залпы счастья за окном в чуде – в чуде чужом порой…
буквы к буковке нанизываю чувства…
мера истин проще губок – сшитых трубок – незабудок…
Сердце, как колготки, в петлях все в подряд,
В узелках, в затяжках мелких кос. Я под прессом мессы в пост
Мессы в пост… огнём дышу… Дрожь по венам, пульс на руль, (суть)
Скорость сердца – сорок дубль… Рвусь на грусть… пусть… (2)
припев: пламя… память… мята… клята, (свята) я тобой…
залпы счастья за окном в чуде – в чуде чужом порой…
буквы к буковке нанизываю чувства…
мера истин проще губок – сшитых трубок – незабудок…
(музыкальность на созвучии) и переходы в тональности…
-– Молитвой –
Молитвой яростной взреву:
"Спаси и сохрани любимых!"
И свечку матери святой зажгу:
"Закрой любимых светлой силой!
Я редко для себя прошу
И к небесам несусь с молитвой…
Не видишь что ли? Я молю:
Закрой любовью материнской
Любимых птенчиков моих,
Уберегая их от плена
Чужой судьбы, чужой молвы,
Чужого судорожного дела.
И пусть чужой язык как твердь,
Что обещал мне много тлена,
Золой затаптываю смерть
И возвращаюсь вновь Алкменой*!
И млеко на губах моих детей,
Рожденных матерью блаженной,
Пусть счастливы среди людей
Они в пути своих свершений!"
* Алкме́на. 1. мифол. дочь микенского царя Электриона, жена Амфитриона, мать Геракла (от Зевса) и Ификла, отличавшаяся необыкновенной красотой.
-– Факельный танец в Иванову ночь –
Взрываясь, факельная медь
Огромным язычковым светом
Рукой вздымает пламя-плеть
И озаряет тьму с рассветом.
Стрела моих лучей горит,
Луне танцуя жертву страсти;
Я разгораюсь в ритмах лих
И заклинаю небо счастьем.
Круги огромные летят
Вокруг меня восьмёркой яркой,
Я убыстряю ритмом мрак,
А ритм глотает капли красок.
Разбрызганы вокруг огни,
Я не одна в том быстром танце,
На землю падают дожди
Из капель огненного глянца.
Мой факел был зажжен в любви,
А он горит и мрак сжигает,
Но зритель пусть стоит вдали
И не заходит близко с краю.
Могу обжечь своим лучом,
Кругами нарезая счастье,
Протуберанец колесом
Очистит в ритуальном танце.
-– Моя золотая небыль –
Ты, моя золотая небыль,
Что умыта росистой зарёй,
Степью ласковой приодета
И укрыта сосновой мечтой…
Половодьями бесконечно
По российским весенним полям,
Словно девица, разодета,
И с резной бахромой берега.
Как красивы в ушах берёзок
Средь пушистых зелёных кудрей
Водопады златых серёжек
И изящность точёных ветвей!
Как мне хочется падать в реки,
Разбегаясь, как в детстве нырять,
То турбиной кружась, то резво
За подругами следом бежать,
Обгоняя невольно ветер
На излучине русла судьбы,
Загонять не рыбёшек в сети,
Раздувая подол у мечты,
А летать, словно птицей зоркой,
Мирным соколом в выси паря,
Разрывая крылом потоки,
На сибирские реки взирать.
Но потоки у меня высоки,
И не каждый так будет летать…