– Непередаваемо, – рассмеялся парень. – Я, когда проснулся, был свято уверен, что-либо проспал, либо будильник ещё не звонил, поэтому вскочил и начал собираться. И так бы и собрался бы, если бы Широ не сказала, что мы на острове. Как вы?

– Тело болит, но дух не сломлен, – подала голос от костра Роза, попивая горячий кофе.

– Вам помощь не нужна? – парень нахмурился. – Если что, я могу помочь с болями. И вы же должны понимать, что игнорировать их может быть опасно.

– Если нетрудно, была бы благодарна, – она благодарно улыбнулась.

– Мне нетрудно, – он улыбнулся, перехватывая запястье девушки. – Вот, собственно, и всё.

– Быстро. Спасибо, – Мирос благодарно кивнула и снова записала что-то в блокнот.

– Доброе утро, все, кто ещë живой, – Злата появилась с тарелкой выпечки, – что-то у нас девушки вчера слишком часто в обморок падали. Не иначе голодные?

– Исследования не прекращались? – весело спросил парень. – Я не против, вы не подумаете, просто не понимаю, что можно так долго исследовать во мне. Вроде бы обычный лекарь.

– В каждом маге из нашего мира течёт несколько видов энергий. Каждая отвечает за свой вид магии. Лекари в Гранях используют энергию корпюс, поэтому мне интересно, какой энергетикой пользуешься ты, где расположены каналы и точки в твоём теле, как это ощущается тебе и твоим пациентам, как долго в среднем занимает лечение и какие могут быть последствия для тебя и пациента, – постаралась объяснить Роза. – Наблюдение и испытание может длиться днями и неделями. Так, мы поняли, что такое шейвы, например, как долго они остаются людьми и что можно сделать, чтобы продлить срок пребывания в магическом разуме.

Тут из разговор бесцеремонно прервали.

– Как ты думаешь: где сейчас самолёт, на котором мы летели? – прокричал парень из последних гостей

– Где-то в пространстве и времени. На этом острове всё идёт по другим законам, – обернулась Хозяйка на голос подошедшего.

– Ты когда-нибудь слышала про закон Мёрфи?

– Это, который про бутерброд, падающий маслом вниз? – улыбнулась Злата.

– Не совсем, но похоже. Бутерброд «Всегда» падает маслом вниз. Закон Мёрфи зациклен на вероятностях!!! Понятно?

– И? Я всего лишь за костром смотрю, кофе варю, можно попроще? – она изобразила блондинку.

– Проще говоря, если что-то может пойти не так, то оно пойдёт не так, – Мара улыбнулась хозяйке и дёрнула плечом, – Впрочем, мне не кажется, что он здесь задействован в той мере, на которую намекает наш знакомый.

– На нашем острове, – Хозяйка улыбнулась девушке, – законы того мира, откуда взлетал самолёт, не действуют. Искали, пробовали, но тут свои законы и каждый раз, они новые.

– Догадываюсь, – эльфийка фыркнула, отпила ещё немного кофе, поморщилась и продолжила, – Иначе меня бы тут не было. Но я есть.

Девушка тряхнула головой, и рассыпанные по спине рыжие локоны сами собой собрались в две пышные неаккуратные косы.

– В точку. Я хочу сказать, что если законы физики действуют тут наоборот, то, вероятнее всего, нам должно… – парень словно не закончил мысль.

– И не только законы физики, – Накамура поднял голову. – Законы наших с Широ способностей оставались незыблемыми с начала нашей встречи и до попадания сюда. Широ не могла стать человеком, находясь в мире людей, как и я не мог оставаться человеком в мире духов. Лишь на Пороге Широ по своему желанию могла стать человеком, принимая мою внешность, а я – обернуться кошкой, принимая её внешность. Однако здесь не Порог, чтобы мы могли так сделать. И… я не понимаю, что здесь происходит…

– Поэтому нам надо поскорее отсюда выбраться… И вот моё предложение: начать прочёсывать остров и искать детали самолёта, – продолжал гнуть свою линию парень.

– Я не уверен, что брешь возможно найти, – Нака помрачнел. – Мне кажется, что мы в чём-то вроде петли времени и пространства.

– Может, и так, но что мы теряем? Кроме, конечно, времени.

– Мы рискуем своими жизнями и жизнями наших товарищей.

– Почему же?

– Неизвестно что будет дальше и возможно, что выход из петли, будем называть это так, заберёт чью-то жизнь. Просто если тут действительно зациклено время, то, так как в каждом мире время идёт по-разному, возможно, для кого-то срок жизни истечёт и он, как бы мне ни было бы больно об этом говорить, умрёт. Я не хочу думать об этом, однако такой вариант имеет место, – юноша сник. – Надеюсь, я не прав.

– И что ты предлагаешь: сидеть здесь, ждать с моря погоды и есть булочки с джемом? Я так не могу.

– Я ничего не предлагаю, просто призываю к осторожности.

– А смысл? – вскочил незнакомец. – Мы уже три дня торчим на этом острове и не увидели ни одной опасности! Может пора уже заглянуть страху в лицо?

Девушка-птицы осмотрела себя, развела руками глядя на Накамура и подняла взгляд на незнакомца:

– Я осматривала остров с воздуха и не находила останков самолёта. Их было бы видно, если бы они были…

– Боюсь задать вопрос. И в туман летали? – приподняла бровь Злата.

– Какой туман? Не видела никакого тумана…ни разу… Остров же не может меняться…или… – она обеспокоенно посмотрела на Нака. – Когда ты заблудился, что ты помнишь?

– Я плохо помню свой маршрут, но я точно не видел ничего похоже на самолёт.

– Откуда мы вообще пришли? Где был грёбаный самолёт? Почему мы тут застряли? Может ли Котик читать мысли животных? Так много вопросов и ни одного ответа… – Птица взялась руками за голову, её бросило в дрожь.

– Я… не помню, как я сюда пришёл, как будто всё в тумане.

– Где Широ? Может она помнит что-то? Как она сюда попала. По своей воле…во что я её втянула…

– Широ тут, – ворчливо отозвалась кошка, подставляя бок под руки девушки. – И не во что ты меня не втянула. Я бы умерла, если бы не ты. То, как я сюда попала, похоже на то, как показывают телепортацию в фильмах.

– Остров может многое. Так что осторожнее, – предостерегла Хозяйка.

***

Алсад вышел к костру, озадаченно оглядываясь по сторонам, словно в запахе дыма и моря пытался уловить знакомый аромат…

– Слушайте… А тут никто такой… Эм… Такая… Немножко странная не появлялась?

– Тут странных много, на нас с тобой посмотри хотя бы… – перед ним появился медовик и кофе.

– Сладкое с утра, это хорошо… – Летописец сгробастал большой кусок и откусил едва ли не половину, прожевал. – Знаете давно я вот так хотел посидеть у живого огня в приятной компании. Съесть чего-нибудь вкусного, послушать песни под гитару…

Он достал откуда-то, словно из воздуха, две металлические кружки. Разлил кофе. То самое, перемолотые притяжением нейтронной звезды. Горьковатое, терпкое и слегка пощипывающее язык.

– Так всё-таки… Вам не кажется странным, что никому не кажется странным, то, что мы тут очутившись? – он усмехнулся. – Да, да… Тавтология – мой конёк.

– Необычный кофе, раньше пробовала такой, – девушка вдохнула аромат и сделала глоток. – Честно, я уже перестала удивляться чему-либо. Может Демиурги ставят очередной эксперимент, или мы попали в вирт, или просто лежим в коме после крушения самолёта и нам такое привиделось. На прародине эльфов, оборотней и кто тут у нас ещё у костра есть, говорят не было. А тут они все есть. Забытые боги, Алсад с тобой всегда на философию тянет, особенно с утра…

– Вообще удивительно, что ему стало так плохо от алкоголя, – поделилась мыслями с шейва в сумке Роза, наблюдая, как один парней выпил оставленный для духов напиток. – Этот эликсир лечит тяжёлые отравления. А тут какой-то алкоголь не пробило.

– Вообще, тут алкоголь не простой, а местный, – Злата оказалась у неё за спиной.

– А в чём разница? – Роза открыла блокнот на чистой странице.

– Разница в действии на организм разных существ. На людей и немагические существа действует, как обычный. На магические – сама видишь.

– Тогда странно, что мне почти не дало в голову. Возможно, иммунитет?

– Мирос торопливо записывала за девушкой.

– Всё может быть. Я редко предлагаю местный алкоголь, только Стиву. Но он привычный.

– Интересно… Если выберусь отсюда, утащу немного для опытов.

Глава 7

Полдня была тишина, Злата уже было выдохнула, что всё, как вдруг на поляне появился парень с накрашенными ногтями. Девушка приподняла бровь.

– Я артист больших и малых сцен, Марк.

– Ой, коллега пожаловал… – кто-то фыркнул у костра.

– О, колдун! – Котик поднял бровки в удивлении. – Колле-е-е-ега?

– Привет! Коллега… маг или артист? – задал вопрос странный парень. – Да, такой молодой и красивый колдун.

– И скромный… Как раз мы с Котиком таких любим… Есть! Ик! – веселился Рик.

– Точно, сама скромность! Слава моё имя, – отозвался Марк, не понимая, что над ним смеются.

– Котик, предлагаю ему дать кликуху Паяц.

– Слишком просто.

– Славик только для друзей. А что тут у вас клички раздают? Мне без надобности, благодарю.

– Приветствую! – юноша кивнул всем и никому конкретно. Прошёл к стойке несколько напряжённый, но тут же выдохнул: никто с визгом не бросился к нему за автографом – слава забытым богам. С особым интересом посмотрел на бармена… – Твоё лицо знакомо! Хм… точно я видел тебя в этом баре, когда с моим магическим потомком Владом разыгрывали его будущую жену. С тех пор мне стало интересно самому попасть на этот перекресток, но все не до того, работа-отношения. Можешь называть меня Марк. Так ты ведь не Тари?..

– Добро пожаловать к костру! – девушка колдовала над обедом, – может, и видел, на этом острове всё случается. Правила реального мира тут не работают.

– Да уж… бар превратился в тур поход. Ты родственница Тари, признавайся! Я ведь чувствую, – он мимолётно коснулся руки Хозяйки.

– Родственница или нет, это сложный вопрос, – она осторожно забрала руку, опуская рукав рубашки. – Я Злата, смотрю за костром, варю кофе и слежу, чтобы не убились некоторые.

– Котик слышал, она за тебя боится… Что ты убьёшься! – закричал радостно Рик.

– Возможно потому, что я ей нравлюсь? – ехидно предположил демон.

– Вряд ли …

– А да, она и за тебя беспокоится. Возможно, она видит в нас прекрасную пару? – предположил Котик.

– Злата, – Марк повторил, будто пробуя на вкус… имя. – Сколько загадок. Но ладно, я б тоже не признался, если б был с ней одной крови. Но в тебе нет её грубой воинской энергии. Ты более красивая, чем она…

– Обычная девушка, студентка, теперь тут. Таких много.

– Много? Я вижу только тебя… – чуть смутившись. – А можно кофе? Без соли.

– Прошу. Это не сложно, – она протянула ему чашку с напитком.

– Как мило, – и Марк пригубил кофе. – Мм, очень вкусно. Настоящая хозяюшка. Можно позавидовать твоему парню… кстати, он у тебя есть? Только не отвечай опять загадками, да или нет.

– Остров за парня сойдёт?

– Хм, а если по-французски, то он женского рода. Ну, надеюсь Он не ревнивый… – парню было очень непривычно и забавно, что он проявлял интерес к человеку, а тот не бросался к нему на шею, как все его фанаты… а до актёрской карьеры он не интересовался отношениями.

– Честно говоря, не проверяла. Никто не рискнул это сделать, – девушка с интересом посмотрела на парня.

– Я рисковый, – он взял за руку, явно увлёкшись очарованием момента: костёр, звёзды, шум волн, забавная компания вокруг, но главное – приятная встреча.

– Сейчас вроде день, до звёзд ещё далеко. А так да, риск – дело благородное, – однако руку она не убирала.

– У каждого бар, то есть остров свой… в моём мире ночь. Что-то мне подсказывает, что мы из одного мира.

– А кровью не поделишься? – Рик достал из кармана шприц, широко улыбаясь. – Я тут у Котика нашёл, пока он, наивный, меня обнимал.

– Кровь, кровь?

– А кровушки дашь чуть-чуть? – мальчик показал большой шприц. – Славиииииик!– глаза полыхают зелёным. – Я сейчас кусаться начну!

– Можешь попробовать укусить его. Думаю, что понравится, – звонко рассмеялась девушка.

Рик вцепился обеими руками в руку некроманта и нащупывает венку… «Нет, у Славика талант меня игнорировать. Значит, он не против?»

– Злата мне больше нравится, – шепнул Марк.

– Тогда приступим! – мальчик достал из кармана ленту, перевязал некроманту среднюю треть плеча и затянул, и воткнул шприц.

– Эй!

– Ну я уже воткнул в вену шприц, так что терпи… – он протянул поршень на себя, набирая кровь. Голубые ранее глаза зеленели в предвкушении. Вытащил шприц. И опасаясь всяких вампиров, быстро вбрызнул содержимое себе в рот. Глаза расширились, губы сжались, лицо перекосилось, но проглотил.

– Ребёнок, а тебя не учили не совать неизвестные вещества в рот? Ты ещё моей крови реши попробовать, – мрачно бросила Злата, краем глаза наблюдая за очередной разборкой.

– Убийство за пределами поляны, в лесу. Я с духами острова не хочу разбираться на ночь глядя, она поднялась на ноги, закатывая рукава рубашки. – Я всем говорила и повторяю ещё раз поляна не место для разборок, если хотите выжить.

– Как ты могла обо мне такое подумать?! – воскликнул демон, подняв бровки.

– Я всего лишь предупреждаю, – её глаза вспыхнули золотом.

– Я и не собирался никого убивать у всех на глазах, – Накамура флегматично пожал плечами. – Не хочу, чтобы люди видели смерть.

– Я знаю твоё благоразумие, но иногда можно увлечься, – отозвалась Хозяйка.

– И чё вас на так выпендриваться. Силой друг перед другом так тянет-то постоянно… Детский сад – штаны на лямках… Лучше бы историю какую-нибудь рассказали… – Летописец сидел в тени и тоже наблюдал.

– Вот реально чувствую воспитателем в детском саду, – Злата пожаловалась Летописцу. – Яблочко хочешь?

– Давай… Надеюсь, не с Древа Познания? – Алсад улыбнулся. – В одном из миров, кстати, в ТОЙ книге прописан не Змей, а Лилит… Захрустел яблоком. – Шпашипо, Солнце.

– Не за что, – улыбнулась Злата, садясь прямо на землю и откусывая от второго яблока. – Знаешь, забавно наблюдать за всеми ними… Боги, бессмертные, нежить – кого только не встретишь в мирах, порождённых фантазией.

– Нда… – Рик отполз в сторону. – Это надо переварить…

Вспыхнула магия, закружилась вокруг ветер, сформировался зелёный вихрь и закрутился вокруг сидящего парня. Магии было больше, чем в прошлый раз, за зелёным коконом его перестало быть видно. Вылез из кокона Рик. Волосы и глаза чёрные, в глазах всё ещё вспыхивают оттенки зелёного. На лице опешившее выражение, волосы практически стоят дыбом.

– Напомни, ты кто будешь? А то за выпиванием крови чего-то склероз разыгрался… – спрашивает уже не светлый Рик, а очень даже тёмненький.

– Значит, теперь ты Тёмная нечисть, – ехидно бросил демон.

– Рыжая звучит лучше… А ты кто? – задал мальчик вопрос Летописцу.

– Я собиратель историй, Летописец.

– Летописец, которого скоро сожрут драконы, – пояснил Котик.

– Драконы… Пытались. Только где они, эти драконы? – усмехнулся Алсад. – Хочешь, Когтистый историю расскажу?

– А давай! – когтистый воодушевился.

– Я хочу! История! – подпрыгнул к нему мальчик.

– Ты помнишь, как мы с Владом разыграли Тари? Мне твоё лицо вроде знакомо, но я не уверен, – влез Марк в разговор.

– Помню, – Алсад подмигнул юноше. – Я всё помню.

– Мммм… Знаете, я тут вспомнил, что мне срочно нужно… В туалет, да. Именно туда. В смысле, в лес. Простите, извините, пропустите, уберите ноги…– Рик оглянулся, улыбнулся и исчез в чёрной вспышке.

– Стой, стой… А история? Эх… Убежал…

– Дети, они такие, – философски заметила девушка.

– Слишком медленно ты истории рассказываешь, – фыркнул демон.

– Кстати… А все знают о необходимости ежедневных жертвоприношений местному… Хм… Ну назовём его богом, для ясности… – протянул Летописец, обводя всех взглядом.

– Впервые слышу!

– Каких жертвоприношений? – испуганно вздрогнула Птица.

Алсад встал:

– Идёмте, покажу.

Махнул рукой и направился к берегу, оглядываясь назад, чтобы понять кто за ним пошёл.

Котик, похоже, любил знать, что не знают другие, поэтому пошёл следом. Птица пошла за ним, ухватив демона за лапку.

– Он правду говорит?

– Пошли посмотрим, – хмыкнула Хозяйка.

– Ну, если летописец, то должен говорить правду, – сказал Котик задумчиво и проворчал. – Только попробуй понять, что говорит это порождение Бездны.

– Я человек, – отозвался Алсад. – Обычный человек.

– Я надеюсь, тебя съест дракон.

У границы пляжа и леса. На небольшом пригорке стоял высокий деревянный идол, вырезанный из ствола толстого дерева. Черты лица этого существа были довольно милыми и напоминали альпаку, но вот выражение его сулило мало хорошего тому, на кого обратится его взор.

– Пытался. Подавился и помер, – отозвался Летописец, обладавший отменным слухом.

– Человечина оказалась невкусной? – усмехнулся демон.

– Зубки оказались слишком хрупкими…

– Старым был, наверное.

– Этот ещё ничего добрый. Где-то, должно быть, ещё два идола. Вот их увидишь. Даже у меня мороз по коже, – заметила Злата.

У подножия истукана на небольших столиках оказались разложены предметы для письма. Именно «предметы», потому как, кроме бумаги и прозрачных карандашей, были здесь и береста, и глиняные дощечки, и выделанная кожа разных животных… а может, и не только животных…

– Мы будем писать? – поднял бровки демон.

– А ты догадлив, Когтистый, когда перестаёшь притворяться шалопаем с маниакальными заскоками…

– А ты можешь нормально говорить, летописец, когда захочешь!

– Могу. Но так неинтересно – Алсад подмигнул. – У каждого есть маски…

– Мы ДОЛЖНЫ писать. И мы. И обычные люди с дальнего пляжа, и тихони из пещеры. Всё. И если до полуночи не напишем хотя бы часть истории, то он придёт… Эльф ты, маг, человек или демон… Этому богу всё равно.

– Пишу я, пишу. Зачем, думаешь, я просил нашего бож-жка выбрать число. Ну, он выбрал, – усмехнулся демон.

Он взял со стола пожелтевший лист и карандаш с надписью «ТМ».

– Так что пойду я, чего-нибудь нацарапаю… Если, что, ищите у разбитого корабля.

– Ладно вы пока пишите, я пойду прогуляюсь по острову, – Хозяйка направилась вглубь острова, к древним развалинам.

Глава 8

Вечер укутал Остров, даря прохладу и обманчивую тишину.

– А вы знаете сказку о страхе, девочке, волке и страшном человеке? – вдруг спросил сидящий на обломке мачты Летописец, задумчиво разглядывая помидор.

– Какой из вариантов, Алсад? – уточнила Злата. – Ты хочешь нам рассказать, как на самом деле всё было?

– Вариантов… – он положил помидор на место. – Я знаю, что их много, но… Хочу рассказать вам тот, что услышал в одном затерянном мире от существа, питающегося страхами… Время и место для этого подходящее. Не находите?

– Я буду рада услышать эту историю.

– Хорошо, – он придвинулся к огню. Свет от пламени заплясал по его бронекостюму алыми отблесками и были они похожи то на брызги крови, то на плащ, колышущийся на ветру. – Слушайте…

… За окнами шумел дождь. Не монотонный, осенний, а живой, громкий, яростный, летний ливень. Он оплакивал смерть хозяйки поместья. Совсем ещё молодая женщина, почти что девушка, сейчас лежала в маленькой часовне. Вокруг горели поминальные свечи. На белых цветах блестели капли росы и слезы дождя. Непогода бушевала уже неделю.

Шёл дождь. Вся округа была опечалена. Её все любили, а она была со всеми приветлива и мила. Когда было объявлено, что скоро появится наследник, радости не было предела. Вот только в её глазах была тоска и боль. Но она проскальзывала всего на миг, и снова появлялось солнышко, дарившее много радости и любви.

Шёл дождь. Который день, шёл, не переставая. А хозяин поместья словно сошёл с ума. Он закрылся в библиотеке и смотрел на огонь, опустошая запасы вина. Он не верил, что она погибла. Он знал, что мог предотвратить беду. Надо было всего лишь не пускать её на прогулку. Надо было слушать сердце, а не отмахиваться от его предостережений. Но теперь поздно. Она сейчас лежит там, а он не может заставить себя пойти, сказать последнее прости. Пока не сказано последнее прости, она жива. Он сидел, пил и смотрел на огонь.

Шёл дождь. Небо оплакивало потерю. По дороге к поместью поднимая тучи брызг, летит всадник. Летит, понимая, что он уже не успел. Черная ткань на воротах, черная на дверях и окнах. Печаль и боль в глазах слуг.

– Примите наши соболезнования, – дворецкий проговорил, принимая плащ. – Миледи ушла очень рано.

– Где он? – голос гостя был тускл и почти безжизненен.

– В библиотеке. С самого дня гибели миледи, он закрылся и пьёт. И даже слышать не хочет о том, что она погибла. Мне кажется, он чуть повредился умом, он твердит, что она жива, – всё это сообщал дворецкий, пока вёл гостя к дверям библиотеке.

Шёл дождь. Заливая всё вокруг скорбью и печалью.

– Открой, я знаю, что ты меня слышишь! – раздался стук в дверь, а в голосе говорящего слышался тихий рык. – Открой! Иначе я выломаю дверь!

Дверь тихо скрипнула и отворилась. В полумраке комнаты было тихо, не было слышно даже вездесущего дождя, только треск поленьев в камине. Пустые бутылки везде, куда не падал взгляд. Отсутствующий вид хозяина, мятая рубашка, щетина.

– Она ушла. Оставила меня. Как она могла, – хозяин разговаривал сам с собой, не видя гостя. – Она мне обещала, что никуда не уйдёт.

Гость подошёл ближе, чуть наклонившись над ним, увидел то, что хотел – признаки надвигающегося безумия. И лучшее лекарство для больного была бы смерть.

«Нет, я не дам тебе умереть. Ты мне ответишь за неё сполна» – он открыл дверь и позвал дворецкого.

Отдав необходимые приказания, гость пошёл в её комнату. Всё там было, как в последний раз, когда он был тут. Отодвинутый стул, брошенная на кровать шаль, недошитая вышивка, ветка жасмина на столе. Гость уже почти вышел из комнаты, как его взор зацепился за белый прямоугольник, лежавший за веткой жасмина.

«Брату.

Милый мой волчонок, если ты читаешь это письмо, значит, для меня всё уже кончено. Прости меня, что не смогла дождаться твоего возвращения и сказать всё это лично. Твои подозрения нашли подтверждения. Но доказательств для суда у меня нет и, пожалуй, никогда не будет. Так что, – он словно видел её грустную улыбку и одинокую слезинку, скользнувшую по щеке, – мой волчонок, вероятно, это последний способ сказать, как сильно я люблю тебя, и как много ты для меня значишь.

Будь верен себе и никогда не забывай, кто ты есть.

Любящая тебя, сестра.

P.S. Не плачь обо мне».

Он дочитал послание и задумался. Окно было открыто, и он почувствовал лёгкое касание губ к своей щеке.

«Прости меня сестрёнка, я не смог тебя уберечь».

Он решительно вышел из комнаты.

Шёл дождь. Всё также яростно и безумно. Под стать ему было и настроение сидящих мужчин перед камином. Гость всё подливал и подливал вина хозяину. Они пили уже пятый день. Безумие всё больше овладевало их умами.

Шёл дождь. Он шёл, когда в фамильный склеп относили гроб. Брат последний раз посмотрел на такое милое и теперь уже чужое лицо.

Шёл дождь. Безумие было малым наказанием для хозяина. Он давал слова перед небесами, что сохранит её. Но не уберёг. Похороны прошли. Казалось бы, надо начинать жить, но вот сидит и пьёт. Её нет. И больше уже никогда она не войдёт в комнату и не укорит за пьянство. Не будет прогулок под луной.

Шёл дождь. Безумие было спасением для гостя. Жить без старшей сестры. Как может жить хозяин, когда её нет.

Шёл дождь. Они пили и медленно сходили с ума. Гость каждое мгновение заставлял пережить хозяина смерть сестры. Каждое мгновение, каждый миг. Сколько раз за это время, гость не давал умереть второму. Потому как гостю казалось, что смерть слишком лëгкое наказание за его поступок. Порой и гостю казалось, что он сходит с ума окончательно. В его глазах просыпался зверь. И тогда хозяин понимал, что пощады не будет. Зверь будет мстить долго и жестоко. Он так и делал, полностью наплевав на последствия, мстил.

В углу комнаты, туда, куда почти не доходит свет от очага, изредка появлялась полупрозрачная фигурка молодой женщины. Она сидела и молча смотрела на них. «Ну всё, я окончательно сошёл с ума. Стало быть, мне уже нечего терять».

Шёл дождь. Всё так безнадёжно и так яростно.

– Ты её убил. Скажи, ты теперь доволен этим. Чем она тебе помешала? – этот разговор шёл по сотому разу.

– Я её не убивал. Я её любил больше жизни, – всё также раздавалось в ответ.

– Тогда почему она тебя боялась?

– Она меня не боялась.

– Я видел страх в её глазах.

– Это был не страх.

– Да, а что же тогда?

– Да я, откуда знаю.

– Ты был её муж, ты должен был знать, чего так безумно боится твоя жена!

– Она мне не говорила этого.

– Конечно, она тебе не говорила, потому что боялась тебя.

Голоса мужчин звучали глухо, были наполнены болью.

И вот дождь прекратился. Природа решила, что хватит оплакивать её. На небе выглянуло солнце. Всё оживало и радовалось теплу.

В библиотеке стояла тишина. Когда же слуги, наконец, осмелились заглянуть туда. Всё было залито кровью. На лице и во взгляде хозяина был написан такой дикий ужас. А лицо гостя, напротив, выражало умиротворение.

Их похоронили в том же склепе, где их уже ждала хозяйка.

Наследников не было. Поместье постепенно пришло в упадок. Никто не хотел покупать его. Потому как говорили, что в дождливую пору там появлялись призраки.

В старом заросшем английском парке, меж дубов скользила призрачная фигурка молодой женщины. А в библиотеке – разгорался камин, слышался разговор хозяина и гостя. И была кровь. Повсюду и навсегда.

Шёл дождь. Из века в век. Они там. В старом заброшенном поместье. Призраки надеются, что когда-нибудь найдётся тот, кто сумеет разгадать их загадку и освободить их из вечного плена.

Шёл дождь. Но никто так и приходил туда…

Мэри не шевелилась, смотря в костёр:

– Страшная история…

– Милая легенда. Спасибо Алсад, – улыбнулась Хозяйка

– О-о-о, – разочарованно протянул Котик. – А я рассчитывал на годы страданий людишек…

– Почему? – тихо спросил Алсад. – Что в этом хорошего?

– Разве это не интереснее? – поинтересовался демон.

– Для кого как… Я, например, люблю убивать драконов, но большинство считает этих существ, одержимых собственной Силой и могуществом, надменных и высокомерных, очень мудрыми и справедливыми…

Демон закрыл глаза, поднял палец вверх и сказал поучительно:

– Никогда не определяй по расе здравомыслие.

– Мудрая мысль, для такого юного создания, – кивнул Летописец. – Мудрая, но… Почему многие из тех, кого я встречал, спокойно относятся к геноциду людей? Считают их не больше, чем помойными крысами – мерзкими, хитрыми, изворотливыми тварями?

– Не обзывай животных людьми, прошу тебя. Они, в отличие от людей, ценят все, что у них есть, включая их миры и время, – вклинилась в разговор Птица.

– Сам ты юный! – возмутился Котик. – Честно, я бы обрадовался любому геноциду, если бы его устраивала сильная личность.

– Ух, Когтистый, ты понимаешь, что провоцируешь меня на замечание на счёт того какому возрасту присуща черта – восхищаться и идти за сильным?

– Любому? – демон поднял бровки, но сразу стал серьёзнее. – Да ладно, писака! Как будто тебе будет интереснее смотреть на идиота, а не крепкого мужика или бабу со стальными яйцами… Я что-то увлёкся. Но ведь ты меня понял?

– А ещё они бывают вредными, несносными и противными, так? Не всех драконов стоит убивать, – бросила Злата, вмешиваясь в перепалку между Летописцем и Котиком.

– Не встречал таких.

– Вредных и противных или тех, что не стоит убивать?

– Тех, кто недостоин смерти.

– Среди любой расы, есть кто достоин смерти и кто достоин жить. Иногда смерть была бы выходом, но у Древних свои планы, – она отвернулась от костра, – и те планы не совпадают с планами существ.

– Ты всё о том же… Принцип наименьшего зла? Скажи, Злата, ты не видела в одном из своих снов Академию Волшебства в Эвиале и её кафедру Тьмы? Очень уж похоже на их главный принцип некромантии…

– Он работает. Кто как не «зло» знает, как его победить. Светлые обычно не любят возиться в таком. Им проще переложить это на плечи того же зла, наёмников и так далее, – она посмотрела ему в глаза. – Молодая, наивная, как всегда – юношеский максимализм.

– А переложительство на плечи говорит, что светлые – это такие же тёмные, – буркнул демон.

– Попробуй скажи им это, когтистый друг, и спорим, я угадаю, что они с тобой сделают?

– Захлопают глазками и возмущённо скажут «Как ты мог такое подумать?» – поднял бровки Котик.

– Костёр, кол, подвалы инквизиции и нет проблем, – она невесело улыбнулась.

– Тогда это тем более не светлые, земля моя родная! – усмехнулся Котик.

– Они с тобой не согласятся, причём аргументируя.

– Не светлые они, Земля-матушка!

– А что есть добро? – спросил у собравшихся Алсад и поморщился. – Блин… Как святоша заговорил…

– Добро должно быть с кулаками, рогами, острыми клыками. Ну и далее по тексту, – тихо проговорила Хозяйка.

– Нет ни добра, ни зла. Есть только баланс, который реализуется благодаря совокупности тьмы и света. Друг без друга их нет и это надо учитывать. Неразрывно связанные понятия. Добро есть высокая мысль. А она заключается в здравом понимании и осмыслении чего-либо или кого-либо, – меланхолично протянула Птица.

– Добро это когда всем тепло и уютно. А вообще, нет вещи более относительно, разве, что зло! – выскочил счастливый Рик.

Летописец потянулся к сумке на поясе и достал золотой медальон в виде, как ни странно, драконьего глаза, о четырёх зрачках и протянул Птице:

– Держи. Знаешь, что это?

– Что же?

Птица изучала переданную вещичку, закусив губу:

– Это то, о чём я думаю, или я ошибаюсь?

– Скажи, – улыбнулся Летописец. – Я не умею читать чужих мыслей.

– Не люблю ошибаться…

– Если учесть, что говорила ты о равновесии…

Птица, словно зависла, разглядывая этот странный артефакт, выпадая из разговора.

– Я думала, что их больше нет уже. Хранитель древних артефактов, – неожиданно тепло улыбнулась Злата.

– Ну, я же не только истории записываю, – улыбнулся Алсад. – Знания собираю. Вещички всякие интересные…

– Знаешь, я думаю, подарить тебе одну вещь. Ты должен её оценить. Вот.

– Яйцо? Дракона? – не удержался сунуть нос Рик.

– А ты где видел настоящие яйца Дракона?

– Нигде! Но и такой штуки тоже нигде! Совпадение налицо… Вот и подумал… А что тогда?

– А ты и не мог видеть, таких штук всего пять на вселенную.

– А остальные четыре где? А на них какой узор? А они вместе что-то делают? Ну как собрал набор, и большой-большой бум! – тараторил мальчик.

– Выберись с острова и можешь заняться их поисками, разрешаю.

– Кхе. Ну как бы так сказать, чтобы не обидеть… Мне как-то твоё разрешение для этого не нужно…

– Ты сначала найди дорогу.

– Отсюда? – он улыбнулся. – Да меня и здесь неплохо кормят.

– Ух ты… – Алсад взял и стал внимательно рассматривать. – Заинтриговала… А у этой красоты есть история?

– Ну я же не умею по-другому. Конечно, есть история. Такие вещи без историй не могут, – она внимательно смотрела на его реакцию. Далеко-далеко, на краю обитаемых миров, в стороне от звёздных путей за тропами Древних, там, где не летают Звёздные бабочки. В холодном пространстве ночи растёт Мировое Древо. Где оно, какое – у каждого народа вселенной своя легенда. Сходятся только в том, что есть. Однажды у корней этого Древа оказались пять невзрачных камней. Как они разошлись по мирам, легенда умалчивает. Древние предания сообщают, что даже увидеть Семя Жизни – это великое чудо. А уж получить его в дар…