Снова сижу, тупо уткнувшись в монитор. Приветливый чистый белый лист на экране ноута манит написать что-то по-настоящему гениальное. Но пока еще на нем нет ни единой буковки.

Я помню о дедлайне. Мне совсем не хочется оставаться в разряде "двоечников".

Вздыхаю. Иду за очередной порцией кофе. Да, конечно, кофе взбодрит мой мозг! С шоколадкой. Двумя. И вооон той конфетиной…

Мда. Полчаса на кофепитие. Мыслей так и не прибавилось, зато от съеденных вкусностей отчаянно захотелось спать. Вот тебе и взбодрилась…

"Начни, – услужливо подсказывает внутренний голос. – Напиши хоть что-нибудь". Легко сказать… Набираю пару предложений и тут же стираю – настолько они банальны. Смотрю в окно. Там ветер качает ветки деревьев, солнце то появляется из-за туч, то исчезает снова.

И как это вообще возможно – писать регулярно, вовремя, интересно? Нужно обладать сверхспособностями, чтобы справиться с этой задачей!

– Не нужно, – пискнул кто-то за спиной.

Я вздрогнула и медленно, не дыша, обернулась.

Никого.

Померещилось…

– Не померещилось, – возмущенно пропищал тот же голосок уже откуда-то из-за шкафа. – Заладила тут: невозможно, не думается, не пишется! Обидно так!

– Но если и вправду не пишется! – я не знала, куда смотреть, поэтому сказала это шкафу.

– Не зли меня! – пискнули из-под кровати. – Терпеть не могу это беспомощное нытье! Я от таких разговоров и вправду сбежать могу.

– Ну и беги, мне-то что?

– А то! – голосок переместился за батарею. – Сбегу – вообще никогда больше не напишешь ни одного слова!

Хм. Почему это, интересно?

– Ты кто? – осторожно осведомилась я у батареи. В ответ тонко хихикнули из-за кресла:

– Муза твоя. Вот кто. Не узнала, что ли?

– Богатой будешь, – ляпнула я машинально и тут же прикусила язык. Но Муза, кажется, не обиделась и продолжила с люстры:

– Я-то поначалу с тобой жила. Радостно мне так было. Ты пишешь, хвалишь себя за успехи, идеи новые рождаются. А сейчас мне стало скучно. И обидно: уже месяц целый на меня внимания не обращают. То настроение у нее, видите ли, плохое. То погода не такая. А теперь заладила: "не могу, не пишется, нет таланта"…

Я посмотрела на экран ноутбука. Чистый лист ждал моих активных действий.

– Ну чего ты медлишь? – нетерпеливо пропищала Муза из подушки. – Пиши! Не раздумывай и крылья себе не подрезай. Если, конечно, хочешь, чтоб я с тобой осталась.

– Спрашиваешь! – я примерилась к клавиатуре. – Пишу. Пишу.

– То-то же!.. – удовлетворенно пискнула Муза из пледа. – Тогда остаюсь…

Чуточку о моей идеальной жизни

Будильник запиликал ровно в 6:00. "Ещё чуточку…" – сонно пробормотала я по привычке и открыла глаза. Дух захватило от увиденного.

Солнечные лучи били в окно, заливая всё вокруг приятным золотистым светом. Они пересекались странным образом, образуя не рассеивающийся пучок, а фигуру, сильно напоминающую домик.

Спать расхотелось моментально. Включив любимую мелодию, я сладко потянулась и встала.

Вокруг меня всё было по-настоящему любимым. Вплоть до мелочей – пушистого бежевого ковра на полу или премилых тапочек с мордашками щенков.

Утренняя пробежка – в кайф. Музыку в уши и вперёд по асфальтовой дорожке парка.

Завтрак – крутое яйцо, бутерброд с сыром и кофе. Прихорашиваюсь, даря радостные улыбки своему отражению в зеркале.

Работа. Приятный холл психологического центра. Диванчики, кресла. Интерьер всегда настраивает меня на особый лад.

Приветливо здороваюсь с коллегами. В кабинете светло и тихо. Просматриваю свои записи – сейчас придет первый клиент.

Обеденный перерыв. Бежим с коллегой (по совместительству моей подругой) в кафе за углом. Мирно попивая кофе, беседуем. Делюсь с ней своими переживаниями. Она со мной – своими. Да, как хорошо, что есть на свете дружба…

Рабочий день закончен. А у меня – репетиция в оркестре народных инструментов. Дирижёр – чудесный и строгий. Приятно постанывают пальцы после двух с половиной часов игры. Блаженство. Просто растворилась в музыке…

Супермаркет. Чем бы сегодня себя побаловать? Фигура, к счастью, позволяет. Я стройняшка. Могу есть что угодно и сколько угодно.

Таак… О! Фруктовый салат! Идеально! Выбираю разные фрукты – чем больше видов, тем лучше. Йогурт для заправки. По пути на кассу прихватываю корм для своей мохнатой любимицы – персидской кошки.

После ужина. Сижу на диване, включив торшер. Читаю любимого Булгакова, а кошарик дремлет у меня на коленях. И вдруг – кричит петух.

Кричит настойчиво, не прекращая, очень громко.

…Открываю глаза. Серое промозглое утро. На улице сыро. Телефонный будильник орёт петухом и не желает отключаться. Сползаю с дивана. Обычный понедельник. Обычная планерка. Обычный неидеальный день…

Дивный остров

Когда я впервые прочла "Старый Валаам" Шмелёва?

Не помню точно. Но ещё тогда во мне появилось горячее желание побывать на Валааме.

Оно сбылось. Поездка состоялась несколько лет назад. А сегодня я неожиданно вспомнила те пять дней.

Как и при каких обстоятельствах – рассказывать долго и лениво.

Но – вот мы на корме катера. Вокруг простирается бескрайняя Ладога.

Я в сильном волнении. Не каждый день сбываются мечты. Не часто судьба делает такой подарок.

На столике – карта Валаама. Рассматриваю её, пока плывем.

Пристань. Люди. Большинство в цветной одежде – паломники, как мы. Но встречаются и строгого вида черноризцы.

Нас провожают в гостиницу. Там очень комфортно. Надо бы в храм, на службу… Но так устали, что валимся с ног. Завтра…

Встаем в пять утра. Так договорились с вечера. Быстро приводим себя в порядок и выходим.

"То-таландо, то-таландо, то-та, то-та, то-таландо" – это стучат в деревянное било. Будильщик, из монастырской братии.

Полунощница в храме. Утренние сумерки, мерцающие лампады. Впереди вижу большую икону Валаамской Божией Матери. Хочу подойти, но нельзя – там стоят монахи. Ну ничего, после…

…Здесь всюду лес и скалы. Прошел дождик. Трава сырая, дорога тоже. Идем по дороге, не спеша, оглядываем окрестности. У дороги – надо же! – груздь, большой груздь! Восторг. Мой азарт грибника подбивает сорвать гриб, но вовремя включается здравый смысл: куда же его потом?..

Очень удивительно идти по острову и чувствовать дух времени. Это не просто красивые слова. Я чувствую физически, как меня что-то переполняет.

Что это? Благодать, особая чувствительность или буйная фантазия? Бог весть. Да мне и не важно.

Видим беседку. Пристраиваемся посидеть и слушаем тишину – то, чего так не хватает в многолюдном цивилизованном мире…

Благоговейная свобода – вот что овладело мной на Валааме.

…Экскурсия по скитам. Едем на машине с экскурсоводом. Кроме нас, еще паломник из Сербии. С экскурсоводом общается только по-английски. Бедный экскурсовод – в попытках объяснять всё на двух языках, чередуя русский с английским.

В какой-то момент они с сербом начинают шутить по-английски. Мы не выдерживаем и хихикаем. Экскурсовод обрадовался:

– Так вы знаете английский!

До конца экскурсии мы общались исключительно по-английски…

…Проезжаем мимо монастырской фермы. Останавливаемся возле пастуха. Оказывается, он играет на чем-то очень похожем на рожок. Мы просим поиграть, но пастух смущенно отмахивается: мол, не время сейчас…

…Проходим мосточек. Под ним плавают птенцы чайки – выводок. Любуемся. Неожиданно на меня мчится огромный комок перьев – еле успеваю увернуться! Чайка-мама бдит…

…На моторке отправляемся на Светлый остров. Там, между камней, важно ходит павлин. Мы уговариваем его, и он снизошел до нас – распустил-таки хвост.

Здесь разводят рыбу. Осетров. Нам разрешают их покормить…

…Показывают нам и сад. Арахис. Миндаль. Огромный сад. Практически на скалах ведь…

Дивный остров Валаам. Я влюбилась в него и мечтаю, что еще найду возможность там побывать.

Первый шаг к мечте

Милька сидела на своём любимом месте и смотрела вдаль. Хвост она расстелила на песке, за день нагретом солнцем.

Вдали висело загадочное марево, в котором невозможно было разглядеть что-либо конкретное. Поговаривали, что в той стороне находится сказочный Лес, исполняющий любое желание того, кто до него доберётся.

"Конечно, я много чего хочу, – размышляла Милька. – Но хоть я и кошка, а знаю: бесплатный сыр только в мышеловку кладут. Да и правильно в одном мультике сказано: "Нас и здесь неплохо кормят"…"

Мильке стыдно было признаться, что она всего лишь боится неизвестности. Тут всё было привычно: песок, солнце, редкая трава, единственный на всю округу цветок – тюльпан.

А впереди всё было неясно и запутанно. И от этой неясности Мильке становилось не по себе. Подумать только – чёрная кошка (в лучах солнца её шерсть отливала синевой), а чего-то боится!

Хотя, надо признать, на прежнем месте Мильке тоже было не слишком сладко. Хозяева уехали, молока в миску никто не наливал. Ей приходилось охотиться на мышей и птиц, но вся эта добыча отчаянно хотела жить и исхитрялась сбежать, оставив Мильку без ужина.

Куда ни кинь – всюду клин.

– Нельзя всю жизнь просидеть на песке, – раздался тихий звонкий голосочек.

Милька вздрогнула:

– Мрр…ты кто?

– Тюльпан… Милька, я тебе очень-очень завидую…

Хмм. Вот ещё новости.

– У тебя есть лапы, ты ходишь. Ты можешь пойти в любое место. Можешь прыгать, бегать. У тебя гораздо больше возможностей, чем, например, у меня.

– Но что, если путешествие будет слишком опасным?

– "Слишком" точно не будет.

Милька мурлыкнула и вновь уставилась в далёкое манящее марево.

– Откуда ты знаешь?

– Я всё знаю.

Милька вздохнула.

– Послушай, – устало сказал тюльпан, – тебе гораздо легче, чем мне. Ты не привязана корнями к конкретному месту. Ты не должна увядать на зиму и пробиваться сквозь землю весной. У тебя столько возможностей…

– Подожди, тюльпанчик…

Милька думала.

А ведь цветок прав.

Сколько раз она хотела сделать первый шаг к мечте, да так и не решилась…

Тюльпан молча ждал.

Милька оглянулась на него:

– Мррр..мя…тюльпанчик! Слышишь? Я пойду!..

Фотографических дел мастер

Когда я только начинала работать в газете, мне сильно повезло. В коллективе в основном были люди старой закалки, большую часть жизни отдавшие журналистике.

О том, что у меня были хорошие учителя, я уже как-то писала. В общих чертах.

Но сегодня моя память вдруг напомнила об одном из них.

В фотопленке, затем цифровых фото – жизнь района. Тысячи снимков. Радостных, задумчивых, печальных. Или динамичных, стремительных. Абсолютно разных.

И 35 (или даже больше) лет, отданных любимому делу.

Юрий Михайлович Швецов – фотокорреспондент газеты Михайловского района Алтайского края – ушел из жизни в 2016 году. Я горько плакала, узнав об этом из новостной ленты в соцсетях. И сейчас почти плачу, пока пишу. Острое чувство того, как мне сейчас не хватает таких старших коллег.

…– Юрий Михалыч, хотите, я вас обрадую? – моя коронная фраза при входе в компьютерный цех. Швецов, не отрываясь от экрана монитора, обреченно осведомляется:

– Что, опять на выходных куда-то едем?

– Вы угадали! – смеюсь я. В том числе и от радости в предвкушении нашей поездки.

Он вздыхает. А я убегаю к себе в отдел, напевая что-то под нос.

Моя радость оттого, что снова смогу наблюдать за работой Юрия Михайловича. Он никогда не читает лекций о том, какими должны быть снимки. Я просто наблюдаю и впитываю, как губка. Его манеру общаться с людьми. Его тщательность в выборе ракурса. Его умение развеселить даже самого стеснительного ребёнка.

Я тоже иногда просила разрешения самостоятельно поснимать. Швецов обычно не возражал:

– Знаешь, где второй аппарат лежит? Так бери да снимай!

И всегда, просматривая потом мои снимки, комментировал: как исправить тот или иной недостаток, на что обратить внимание, какой режим съёмки использовать.

У него я научилась, как делать фотопортреты. Именно портреты, а не "фото на Доску почёта" или "фото на память".

Как кадрировать – сразу, в процессе съёмки. И ещё множеству разных хитростей.

Например, иду фотографировать человека для интервью. Юрий Михайлович подсказывает:

– Попроси руки держать поближе к себе, если будешь делать снимок за столом. Иначе огромными будут казаться.

И даже когда он делал фото на паспорт (у него была еще своя фотостудия), то это тоже были мини-портреты. Он просил "чуточку улыбнуться", и паспортные фото оживали.

В редакции на стене висело много его фоторабот. Моё внимание как-то привлёк один снимок: одинокий упрямый цветок под скалой.

– Юрий Михалыч, а где это? В горах?

Он посмеивается.

– Нет. Здесь, у нас.

– У нас? Где же вы нашли такую скалу?

– А ты, как пойдешь по дорожке мимо озера, загляни под камни…

Поразительное умение замечать красоту в самых крошечных мелочах.

Фотографических дел мастер.

"Чёрное – белым, белое – чёрным…"

Мирно попивая утренний кофе, я включила телевизор – фоном, не вслушиваясь в болтовню дикторов. День обещал новые радости выходного дня.

Задумавшись о предстоящих приятностях, я вдруг уловила последнюю фразу телеведущей:

– Сегодня в столице состоится финальный этап конкурса самых безобразных моделей…

Что?!

Я не ослышалась?

С каких это пор у нас такие конкурсы проводят?

Голос диктора тоже звучал весьма странно. Рыдающая интонация, визгливые всхлипы. Бррр… До чего докатились, кого на тв берут-то?..

Вспомнив, что в доме нет ни крошечки хлеба, собралась в магазин. Лифт, конечно же, не работал. Впрочем, это не было странностью. Обычное дело.

Проскакав по ступенькам (в такие счастливые минуты я как-то умудрялась забыть о своем весе бегемотихи среднего возраста), я вышла на улицу.

Привычно-непонятное серое небо. Троллейбусы, маршрутки. Прохожие…

Я радовалась жизни и даже что-то забавное себе под нос мурлыкала.

Но навстречу мне попадались угрюмые, злые лица. Причем мне показалось, что они очень стараются такими оставаться. Хм.

Такие же физиономии встретили меня и в супермаркете. Никакой приветливости. Ни капли радости в глазах. На кассах сидели какие-то бездушные роботы, а не люди.

На обратном пути я попробовала сама улыбаться первому встречному. Но прохожие отводили взгляд, а одна старушка отпрыгнула от меня – как если бы я держала в руках гадюку.

Проходя мимо стенда местного ОВД "Их разыскивает полиция", обратила внимание на фотографии. Лица светлые, добрые, сияющие улыбками. Но судя по подписям, их ждёт серьёзное наказание. За что? За улыбки?

Войдя в свой подъезд, я обнаружила неприятность: опять перегорела лампочка. Двигаясь в темноте почти на ощупь, я медленно шла к своей квартире, как вдруг почувствовала, что меня кто-то схватил. И начал срывать одежду.

– От…пустите меня! Отпусти! – отчаянно кричала я в надежде вырваться.

Загремел дверной замок. Из соседней квартиры выглянул недовольный сосед:

– Хорош орать!

Я взмолилась:

– Пожалуйста, вызовите полицию, не видите – маньяк!

Сосед почесал затылок.

– Вообще-то у нас разрешено насилие.

И дверь захлопнулась.

Незнакомец принялся за меня с удвоенной силой.

Я заорала еще громче. И…проснулась…

"Бык, бык тупогуб…", или Своя Дорога Добра

"Спроси у жизни строгой, какой идти дорогой", – пел школьный хор.

Алька сидела в третьем ряду и отчаянно хотела подпевать. Но было нельзя. Рядом сидели учителя, родители, и Альке бы здорово влетело. Да и некрасиво это, ведь идет концерт…

Алька тоже поет в хоре. В младшем. Точнее – в подготовительной группе.

А получилось это так.

Однажды учительница на уроке музыки объясняла им, что такое двухголосие. И неожиданно попросила:

– Аля, пропой вот эту нотку: "ля"…

– Ляяаааа… – затянула Алька, но с перепугу слишком тихо.

– Еще, еще, – не отступала учительница. – Ну-ка, возьми эту нотку: " ляаа…"

Алька поднапряглась и выдала очень чистый и звонкий звук. Учительница улыбнулась, кивнула и запела с Алькой, но уже другую ноту. Получилось так красиво, что Алька чуть не захлопала в ладоши от восторга. "Чуть" – потому что нужно было петь.

После этого урока Альку и еще нескольких девочек и позвали в хор.

* * *

– Бык, бык, тупогуб, тупогубенький бычок, у быка бела губа была тупа.

– Быстрее!

– Бык, бык, тупогуб, тупогубенький бычок…

Скороговорки. Распевки. Дыхание.

Будни в хоре наполнены музыкой, ритмом, гармонией. Альке кажется, что она ими дышит.

Радостные, звенящие голоса.

* * *

Момент прослушивания и разделения на партии.

– Первыми голосами будут петь Ира, Саша, Оля…

Алька слушает очень внимательно. Но ее не назвали. Как же так?!

– Аля, – выводит ее из оцепенения голос учительницы, – скорее вставай во вторые голоса.

Вторые? Почему? От обиды Алька чуть не плачет.

Ей ужасно не хочется быть второй. Она не любит отставать от других, а тут как будто при всех подчеркнули какой-то даже ей, Альке, неизвестный недостаток.