Лелька любила свою работу. Быть оператором экстренной службы казалось чем-то почётным и высоким. Ты помогаешь людям, причём тем, кого абсолютно не знаешь.

Что-то вроде ангела-хранителя.

На линии она начала работать недавно. И хотя во время обучения их готовили к самым сложным звонкам, на практике, слава Богу, такого ещё не случалось. Звонки были относительно спокойными.

Периодически поступали молчаливые или ложные звонки. На таких Лелька злилась. Кто знает, вдруг в эту самую минуту кому-то действительно нужна помощь, а он не сможет дозвониться.

Сегодня у Лельки было ночное дежурство. Тихое. Она любила эти часы.

Вызов.

– Служба 112, здравствуйте, что у вас случилось? – привычно спросила Лелька.

В трубке слышался тревожный треск.

– Говорите, вас не слышно!

Раздался дикий кашель. Голос прохрипел:

– Помогите! Мы горим…

На заднем фоне слышался детский плач.

– Где вы находитесь?

Ответа не было.

Лелька повторила вопрос – погромче.

– Адрес:… – прохрипели на другом конце провода. – Мы на шестом этаже, выйти не можем!

– Ожидайте, пожарные уже едут к вам.

Лелька хотела было прервать вызов, но тут в детском плаче она разобрала слова:

– Мама, пожалуйста… Мама, я не хочу умирать…

Вызов прервался сам.

И тут же новый звонок. Ещё и ещё.

Все просили прислать пожарных по тому самому адресу. Лелька знала, что пожарные уже должны подъехать, пыталась успокоить звонивших. Но вызовов становилось всё больше. Старушка из того же дома, у которой в квартире заклинило дверь. Девочка-подросток, успевшая выбежать, но не нашедшая на улице родителей – видимо, остались в квартире.

Её выдержка была натренированной. Однако сейчас Лельку трясло. Пытаясь сохранить самообладание, она вновь и вновь повторяла звонящим, что пожарные подъезжают.

Шквал вызовов.

Значит, ещё не приехали? Но как это может быть?

Терпения не хватало. В её профессиональном голосе проявлялись нотки паники. Стараясь их скрыть, она начинала отвечать с раздражением.

Неожиданно звонки прекратились. Затишье.

Неужели приехали?.. Лелька посмотрела на часы. Прошло всего десять минут, но ей они показались вечностью.

Пожалуй, впервые в своей жизни она чувствовала дикое бессилие.

Вроде бы ты и помогаешь. Вроде.

Но когда результат зависит не только от тебя, ты ничего не можешь сделать. Это самое страшное. Знать о беде и в то же время понимать, что фактически лично ты помочь не сможешь.

Наутро Лелька узнала, что в том пожаре было много погибших. В ушах стоял тот детский крик: "Мама, я не хочу умирать…"

Главный выбор

– Ника, ты скоро? – торопила мама. – Сейчас придут гости, а ты не готова.

Я мрачно уставилась в зеркало. Оттуда смотрела хмурая девушка с короткой стрижкой, в стандартном брючном костюме. Всё как у всех.

День моего двадцатилетия.

Это событие могло быть радостным, если бы не одно "но". По недавно установленным законам, когда тебе исполняется двадцать, нужно сделать главный выбор своей жизни. Это не образование или место работы – профессию мы выбирали еще в школе, где сразу проходили обучение по выбранному профилю. Всё гораздо серьёзнее.

Когда тебе исполняется двадцать, в твой дом приходят представители службы Контроля. Официально подтверждают твоё совершеннолетие и предлагают воспользоваться Лицензией.

Мне страшно даже думать об этом моменте. Ведь предлагается Лицензия на убийство.

Нужно назвать число – от 0 до 50. Оно означает количество официально разрешённых убийств. Если ты превысишь лимит, то…

Мне не рассказывали, что случается с теми, кто убивал без Лицензии. Однако я точно знаю, что никто из них в живых не остался. Мало того, их и похоронить не могли, поскольку тел никто не видел.

Есть еще безлимитная Лицензия. Она даёт право убивать без ограничения. Но действует всего лишь 15 лет. Когда безлимитчику исполнится 35, он остаётся безоружным. За ним начинается охота.

Я не собираюсь убивать. Но что, если захотят убить меня? Ведь Лицензия есть у каждого.

– Ника, поторопись! – мама заглянула в комнату. – Служба Контроля никогда не опаздывает. Нужно встретить их.

Я ненавидела всё в этом мире. Службу Контроля, дурацкие законы, постоянный страх, подозрительность. Жизнь на мушке. Ты взят на мушку. Тебе не скрыться.

Через пять минут я должна буду сделать свой Выбор. Но у меня нет решения.

Я могла бы сказать "0". Но это рискованно. Если кому-то вздумается напасть на меня (а это обязательно произойдёт), защищаться не получится.

Безлимит. Хорошая штука. Взять безлимит и не воспользоваться? Хорошо, а что потом? В 35?

Хотя нет гарантии, что я доживу до этого возраста.

Вот, например, врачи. Безлимитчики. Но старше 35 лет медиков не существует. Если б я была врачом, то, может, и не раздумывала бы. Ведь смерть пациента тоже можно расценить как убийство. А если это без Лицензии?..

Звонок в дверь. Слышу, как мама предупредительно-заискивающе встречает службу Контроля и провожает к столу.

Я выхожу к ним.

Мне улыбаются и кивают. Но эти улыбки холодно-жёсткие.

– Ника, поздравляем Вас с совершеннолетием. Конечно, Вы знаете, что сейчас Вам предстоит сделать.

Я киваю.

– Итак?

– Ноль.

Не вижу их глаз из-за поблескивающих очков. Это мешает.

– Вы хорошо подумали, Ника?

– Да, я подумала. Ноль.

– Но в таком случае Вы должны понимать, что каждый день Вашей жизни может стать последним.

– Я понимаю, – мне было спокойно.

– Ну что же…

Я подписала необходимые бумаги. Служба Контроля ушла.

Теперь моя жизнь висит на волоске.

Или нет?

По сути, никто не знает дату своей смерти.

И если так, то хоть с Лицензией, хоть без неё никто не даст гарантии, что ты проживёшь долго.

Думаю, я ничего не потеряла.

Напротив. Приобрела способность ценить каждый день своей жизни. Радоваться тому, что есть сейчас. Проживать каждый день, как последний – это правильно. Так должно быть.

Записки отважного смартфона: один день

Утро было тем ещё испытанием.

Началось с будильника. Дважды он пропиликал исправно. Плевать уже на то, что его мелодия меня жутко бесит. Но вот то, что она нажимает "дремать" уже пятый раз подряд… блин… Ну купи простой будильник, в конце концов, зачем мучить меня?!

От возмущения завис на пятнадцатом повторе этого жуткого рингтона. Маневр удался! Она встала и варит кофе. Можно теперь подремать…

Звонок. Номер определить не могу, странный какой-то. Ох, не к добру. Начальство её, похоже. Не бери-не бери-не бери! Отключу сам, от греха подальше. А то неприятные объяснения выслушивать придется. Не хочу. Ну их.

Пора на работу. О, нет, только не в этот карман, он слишком тесный! Да, так лучше, спасибо. Вижу в прорезь чистейшее голубое небо и весеннее солнце. Вызываю погоду из Яндекса. Так… посмотрим… Ясно и +15!

Она не радуется. Хотя я постарался и вывел несколько раз подряд на экран картинку с солнышком. Ругается. Думает, что я завис. Грустно сталкиваться с непониманием близких.

Терпеть не могу принудительную перезагрузку!

Ладно, сеть быстро нашлась. Надо же, сколько сообщений! Ей пишут разные люди. Предлагаю ответить. Странно, но она не хочет. Специально тяну время, когда нажимает "прочитано". Опять грозит перезагрузкой. Нехотя подчиняюсь.

Эй, а как насчет подарков из Одноклассников? Ты собираешься их принимать? Или они так и будут захламлять рабочий стол?

Она уткнулась в ноутбук. Какое предательство! Ведь у меня есть всё, что нужно для работы! Завистливо вибрирую и ухожу в спящий режим.

Обед. Она снова пьёт кофе. Я голоден, но про меня забыли. Потерпеть или выключиться? Ага, вспомнила, ну наконец-то. Когда осталось 4% зарядки.

Как хорошо и тихо дома! Сейчас можно отдохнуть, ведь звонков уже не будет. Какое ещё видео? Зачем ей авиакатастрофы? Нет-нет, я не способен показывать такие ужасы. Изображу, что интернет пропал.

Не успокоилась. Зашла в чат. Час, два… Сколько можно? Мне скучно. Хочу поиграть в кошки-мышки и открываю самые немыслимые приложения. Может, оценит моё чувство юмора?

Снова перезагрузка. Не оценила.

Так, опять целых четыре будильника завела? И с той же дурацкой мелодией. Меня бесит этот поющий уродец!

Уснула. Как хорошо. Ей пишут ночью много. Стараюсь вибрировать потише. Пусть выспится. Завтра будет новый интересный день.

Потерянная четверть века

Это мой сорок пятый день рождения.

Я стояла на обшарпанном крыльце и жадно глотала воздух. Абсурд. Что такого в обыкновенном воздухе?

Но я дышала как можно глубже. Это был вольный воздух.

Свобода. Только что меня впустили в неё. В кармане немного денег. За плечами – рюкзак с нехитрыми пожитками.

Наказание завершилось. Двадцать пять лет заключения. Неважно, за что. Не твоё дело.

Стоя на крыльце, я долго не решалась сделать шаг. Ноги были абсолютно чужими и непослушными. Мало того – вдруг почувствовала, до чего же огромен этот свободный мир. В четырёх стенах быстро привыкаешь к ограниченности – так же, как зверёк смиряется со своей участью посаженного в банку и перестаёт рваться наружу после нескольких ударов по башке.

Подарочек к юбилею, чтоб его…

И идти просто некуда. Мой дом давно уже принадлежит порядочной семье, а родные постарались забыть о моём существовании.

Дорога открыта. Можно идти. Но я точно знаю: ни в одном уголке планеты меня теперь не ждут. Вдыхаю очередную порцию свободного воздуха и шагаю на тротуар.

Чувствовать себя одинокой для меня не ново. Но раньше в моей жизни всегда был кто-то ещё.

Бреду по городским улицам. Ноги сами приводят на автовокзал. К счастью, билет не слишком дорогой.

Покупаю. Еду в ночь.

Никто меня не знает. Никого не знаю и я. Это так странно – чувствовать, что ты на самом деле никого не знаешь и никому не нужна. Не так, как бывает в моменты депрессивных приступов. А по-настоящему.

"Рыба-акула, игра потонула"… Не игра уже. Реальность самая что ни на есть реальная.

Зато у меня есть другая возможность – начать всё сначала.

Только я забыла, что такое доброе отношение других ко мне. 25 лет. Четверть века. Потерянная четверть века.

Автобус остановился. Пора выходить.

Пассажиры торопятся домой. А я поправляю рюкзак за спиной и шагаю – просто шагаю по дороге. В сторону от жилых домов. Подальше от людей. В степь.

Ветер пронизывающий. Зябко.

Я понимаю: полного одиночества в этом мире мне не вынести. Нужен хоть кто-то, кто будет рядом. Живой. Не боящийся свободы. Кто не будет осуждать и пилить за непутёвую жизнь.

И тут я вижу его.

В рюкзаке нашариваю кусок хлеба и спичечный коробок с солью. Кладу угощение на ладонь, вытягиваю руку вперёд и жду.

Подходит. Ветер треплет гриву. Мягкие губы осторожно собирают с ладони всё до последней крошечки.

Он ждёт.

Прижимаюсь к тёплому боку. Чувствую: он меня не бросит.

Дальше мы идём вместе.

И я больше чем уверена – ему наплевать на потерянную мной четверть века.

На Распутье, или После жизни

– И что? Это всё?

Я изумлённо оглядывала помещение, в котором внезапно оказалась. Семь стен, выкрашенных в лиловый цвет. Непривычный волнистый потолок. Мягкий приятный свет, льющийся непонятно откуда.

Всего лишь минуту назад я отчаянно задыхалась, безуспешно пытаясь вынырнуть из ледяной воды. Угораздило же провалиться под лёд!

Сейчас я дышала свободно… вру. Взглянув на себя, увидела – дыхания нет.

Но и нехватки воздуха я тоже не ощущала.

Видимо, я действительно оказалась за той гранью, о которой люди порой боятся даже говорить. Закончилась моя жизнь, и сейчас будет – ну-ка, вспомню, чем меня всегда пугали? – ага, Страшный Суд или что-то в этом роде.

Охохонюшки. Неужели правда?

Свет замерцал, стены завибрировали. Что, уже и лифт предоставили – прямиком в команду грешников-лузеров?

– Сядь, – голос за спиной был бесстрастно-ровным. – Не подобает лежать в присутствии Покровительницы.

Я поспешно села. Про себя отметила, что должна бы закружиться голова, однако этого не произошло. Робко посмотрела на назвавшую себя Покровительницей. Белая светящаяся мантия, лиловый жезл в руке, длинные золотистые волосы, глубокие синие глаза.

– Почему я здесь? Я умерла?

Её тихий смех зазвучал звоном крошечных колокольчиков:

– Сколько бы вас сюда ни приходило – все без исключения верят в эти сказки.

– Какие… сказки?

– Сказки о смерти. Хотела бы я посмотреть на того, кто их выдумал, – Покровительница присела на невесть откуда взявшийся плетёный стул и пристально посмотрела мне в глаза. – А мне потом приходится здесь всех убеждать в обратном и спасать от выдуманных страхов. Тебе ведь тоже рассказывали: не греши, попадешь после смерти в ад? Или ещё круче – про то, что тебя не будет вообще? Про то, что вообще ничего не будет?

Я кивнула. Трудно было не согласиться. Да покажите мне хоть одного человека, которому не говорили бы что-то подобное! Таких просто не существует.

– Что же сейчас со мной будет? – отважилась я на вопрос.

Покровительница хмыкнула.

– А это уж как сама пожелаешь. Здесь, на Распутье, тебе нужно только определиться с выбором.

– Выбором чего?

– Продолжения жизни, чудо ты моё! – Покровительница раскрыла элегантную бело-лиловую сумочку и достала оттуда огромного, с ладонь, петушка на палочке. Протянула мне: – Угощайся вот…

Нерешительно протянув руку, я взяла угощение. Бесплотным моё тело, вопреки ожиданиям, не стало. Я вдруг вспомнила, как мы делали сами таких вот петушков на палочке – для них даже собирали палочки от чупа-чупсов. Вкус петушка от Покровительницы был точно таким, как у тех петушков-медведиков из детства.

Покровительница не торопила. Смотрела на меня чуть насмешливо:

– Бедняга, ты в своих страхах совершенно забыла, какое на вкус счастье…

Неожиданно в голове понеслись картинки: вот мы с мамой делаем чудо-леденцы, вот печем печенье. Тут я накануне дня рождения тихо-тихо подбираюсь к торту, чтоб собрать стекший на блюдо сметанный крем. Тут – мчусь домой, тщательно оберегая мороженое в картонном стаканчике, за которым возле ларька была длиннющая очередь…

Смех Покровительницы остановил поток воспоминаний.

– Нет, нет, я говорила вовсе не о еде!

Она взяла меня за руку.

– Зеленоглазое чудо, смотри – за этими стенами семь Дорог. Ты можешь выбрать любую.

– И буду жить?

– Забудь уже эти россказни. Никто не умирает, слышишь? Но в жизни каждого человека наступает момент принятия решения. Такой, где халява не прокатит. Где не удастся уйти от ответственности и свалить всё на других. Здесь только ты и твой выбор. Всё зависит от твоей честности перед собой.

Я посмотрела на каждую из Дорог. В каждой из них было что-то привлекательное для меня. И в каждой – пугающая неизвестность.

– А ты мне не поможешь?

– Не могу. Таковы правила. Этот выбор каждый делает в одиночку.

– Но если я ошибусь?..

Покровительница молчала.

Я зажмурилась. Встала. И сделала шаг не глядя. Повернулась и открыла глаза.

Покровительница ласково улыбалась мне вслед.

– Иди. Помни: твой выбор всегда правилен. Потому что он – твой…

О моей любви к себе

Ты говоришь, я не люблю себя?

Забавно… Знаешь, никогда не считала так.

Ты говоришь о правильном питании и полноценном сне. Об уходе за телом и аффирмациях перед зеркалом.

Ты говоришь о фитнесе и тренажерах. О том, что нужно пить много воды. О медитации и прочих полезных штуках.

Только ты не понимаешь, каково это – встать раньше птиц и встречать рассветы. Залезть поглубже в спальный мешок и смотреть, как солнечные лучи пробиваются сквозь влажный полог палатки.

Ты побоишься окунуться на заре в горную речку. Не захочешь пробежать по росистой высокой траве, насквозь промочив обувь. Не сядешь на обрыве над морем – проводить закат, а потом долго-долго смотреть на звёзды.

Не поймёшь и кайфа от путешествия в плацкартном вагоне, где просыпаешься на верхней боковой полке и слышишь: мерный стук колёс, звяканье ложечки о стакан, негромкий разговор попутчиков. Где можно, делая вид, что занята книгой или вязанием, наблюдать за разными людьми, получая от этого удовольствие, напитываясь поездкой, как губка.

Ты не захочешь пойти гулять в новогоднюю ночь, не сможешь с визгом и хохотом прокатиться с ледяной горки и подурачиться, барахтаясь в сугробе.

Ты, дитя комфорта, не прыгнешь в первый попавшийся ночной автобус дальнего следования. А ведь это неимоверно приятно – когда в наушниках любимая мелодия, пассажиры дремлют, а ты больше угадываешь, чем читаешь, указатели в свете фар. И с небольшим сожалением выходишь в шесть утра на автовокзале уже за 500 километров от дома.

Ты не восхитишься тем, что ночью не спится. Не захочешь использовать это время для свободных мечтаний в сонной тишине. А это лучшее время для того, чтобы побеседовать со своей фантазией.

А если я расскажу о том, как путешествовала автостопом, ты покрутишь пальцем у виска. А ведь это была возможность не только путешествовать, но и узнавать людей, слушать их истории. Риск всегда есть. Но поверь, хороших людей на свете гораздо больше, чем подлецов.