–И как ты их отличаешь?
–Они же одеваются совсем по-разному! Смотри, мама любит яркие цвета, стильные вещички всякие, чтоб фигуру подчеркнуть, а тете нравилось все нежное – пастельные тона, воздушные ткани…
–А все девочки в шесть лет так здорово рассуждают о моде? – удивился Стас.
–Я же журналы читаю, на рисование хожу и подготовку к школе, – Ксюша сочла, что ответила на вопрос и продолжила. – А украшения! Мама обычно носит настоящее золото, ну, иногда еще серебро – если под платье… а для тети Олеси главное, чтоб было красиво – вот смотри – деревянные браслетики, кожаная брошка, кулончик из чего-то непонятного, зато какой миленький!
–Никогда бы не обратил на это внимания, – до этого Стас вглядывался в лица сестер и интуитивно сортировал снимки по принципу, что Олеся должна быть возле него, а Алиса, скорее всего, с Ксюшей. Если девушки были поодиночке, клал в любую стопку наугад. Манере одеваться он значения не придал.
–Еще смотри, – продолжала Ксюша, водя пальчиком по фото, – мама почти всегда волосы забирает – даже если сзади пушится, спереди их закалывает или заплетает, чтобы в глаза не лезли. А тетя Олеся носила распущенные, ну, иногда ободок надевала.
Стас снова посмотрел на фотографии и понял, что теперь сам без особых усилий отличает Олесю от Алисы. Маленькая Ксюша поставила между ними ощутимую границу.
–Мама говорила, они, когда друг дружкой притворялись, специально одежду не свою надевали – по ней их можно вычислить было, зато по лицу – почти никогда. А почему у тебя нет фоток, где они вдвоем?
–Так мне сказали отличия находить – я специально взял такие, где они отдельно – чтоб проще сортировать.
–Так если они рядом, сравнивать легче!
Ксюша уже встала, чтоб пойти в дядину комнату за остальным фотоархивом, но вдруг резко схватила что-то с полки, бросила на пол и поспешила приземлиться сама. Через пару секунд дверь распахнулась. Алиса слегка вздрогнула – не ожидала увидеть Стаса в комнате своей дочурки, но поборола мимолетный испуг и весело спросила:
–В кино на новый мультик пойдете?
–А то! – воодушевилась Ксюша.
–А ты? – обратилась Алиса к свояку.
–Если все пойдут – я с вами!
–Через 15 минут встречаемся в папиной машине.
–Я лучше на своей.
–Нечего бензин тратить – в его джип мы все уместимся.
–Удивительно экономична и расчетлива, – Стас даже рассмеялся, скользнув глазами по недешевым колечкам и золотой цепочке на руке Алисы.
–А не надо деньгами сорить, – улыбнулась она в ответ и уже собралась уходить, но развернулась. – Да, а что это вы тут делаете?
–Дядя Стас учит меня географии, – серьезно заявила Ксюша. К удивлению дяди, на полу поверх снимков уже лежал огромный атлас, раскрытый на красочной карте мира.
–И много ты почерпнула?
–Выучили столицу Малайзии, – название страны Ксюша узнала в своем продвинутом детском саду. – Что такое Малайзия – пока нет.
–Ладно, грамотеи, складывайте свои уроки и собирайтесь в кино.
–Как ты поняла, что она войдет? – спросил Стас, когда Алиса вышла.
–У вас, взрослых, стучаться в детскую не принято – приходится замечать, как дергают ручку. А то может влететь, что смотрю мультиков больше, чем мама разрешает.
–Где же была твоя реакция, когда на меня кораблик в бутылке падал?
–Если это будет происходить также часто как нежданные появления мамы в моей комнате, я научусь.
Стас не знал, чем крыть такой не по-детски наглый ответ, и пошел собираться в кино. Да, взрослым, которые редко сталкиваются с детьми и тем более не успели родить своих, свойственно их недооценивать. Трех-четырехлетний малыш воспринимается как игрушка для сюсюканья, которая уже умеет сама есть, бегать и проситься в туалет. Между тем, в этом возрасте нормальные дети много спрашивают и хорошо запоминают, а поэтому начинают общаться с взрослыми на самые разные темы, вдобавок, знают буквы, считают минимум до десяти и умеют играть во множество настольных игр.
Кстати, поскольку информацию они черпают не только из рассказов родителей или добрых книг, но еще из телевизора, компьютера и окружающего мира, порой могут выдать такое, что поражает взрослых в самое сердце.
Даже Алиса, уделяющая развитию дочери достаточно своего, а также много няниного времени и не на шутку заморочившаяся с выбором «самого лучшего» детского сада, упустила тот момент, что если не говорить Ксюше о смерти сестры, но ходить с красными глазами и обсуждать со свояком неприятного детектива, а с детективом – детали аварии, девочка сама сделает выводы – ей ведь читали книги и показывали мультфильмы о мертвой царевне, Белоснежке, спящей красавице или попадающих в Рай псах!
К счастью, о смерти Ксюша знала преимущественно из сказок, и потерю тети восприняла совсем не так болезненно, как того боялась Алиса. Благодаря мудрому маминому решению, девочка не видела Олесю мертвой, поэтому детская фантазия нарисовала тетю в новом волшебном мире, а вовсе не в дорогом ящике под землей. Осознав это, Ксюша, конечно, поплакала – о том, что больше никогда не увидит Олесю, но утешилась гораздо быстрее, чем мама, которой для реабилитации пришлось уйти с головой в работу, да еще влюбиться практически в первого встречного, но очень хорошего человека.
Дети не глупы, но они верят рассказам взрослых – проверять начинают заметно позже. Так, знакомство с собственным папой на четвертом году жизни совсем не смутило Ксюшу – ей объяснили, что раньше он был занят работой, даже не стали уточнять, какой – космонавтом, подводником или капитаном дальнего плавания – это были лишние детали сказки о счастливой семье, которой стали они втроем.
И уж если в четыре года ребенок способен размышлять, сравнивать и делать выводы, а также подставлять табуретку, с которой переступает на полку, чтобы забраться в заветный шкаф с конфетами, то в шесть его фантазии уже хватает залезть на крышу собственного дома по растущему рядом дереву – не за конфетами, а из любопытства. В этом возрасте сообразительности им не занимать: в настольных играх они уже активно хитрят, поскольку не приемлют, что победить может кто-то другой, и не считают зазорным слегка приврать взрослым, если в этом случае их ждет интересное приключение или заветный подарок.
Сейчас Стас, проживший с Ксюшей большую часть ее жизни и совсем недавно готовый к любым ее проделкам, удивлялся каждому поступку этой маленькой, но чересчур смышленой девочки. Раньше он ни за что бы не стал покупать ее подарками – понимал: ребенок должен учиться делать добро не ради каких-то материальных ценностей, а потому, что от этого станет лучше кому-то из близких, на худой конец, ради самого занятия – почему бы не поиграть в детектива и рассортировать целую пачку фото, проявив себя настоящим экспертом? Ксюша объективно не нуждалась в игрушках, но как и любой ребенок хотела иметь их как можно больше, и быстро нашла способ извлечь неплохую выгоду из того, что Стас пребывал в том возрасте, когда с трудом мог вспомнить последнее общение с детьми и, занятый своими проблемами, не был готов погружаться в педагогические изыски.
Отдохнули они отлично – родителям Ксюши мультик понравился не меньше, чем ей. Стас с переменным успехом вклинивался в общение Алисы с мужем, а Алена пыталась отвлечь его внимание на себя…
В торговом центре, где находился кинотеатр, Ксюша за все хорошее получила-таки заказанную карету с лошадками и кучером. А Стас – нагоняй от родителей девочки: «У нее и так полно игрушек», – хором заявили они, когда он отправился за племянницей, забежавший в магазин «посмотреть», но вернулся с ребенком и пакетом подарков. Ксюша заранее знала – они поругают, но обратно игрушки не отнесут.
Аня не успела войти в здание «Айсберга» – ее в самом прямом смысле поймали за руку возле уже восстановленной после байкерских проделок клумбы. Обернувшись, девушка оказалась нос к носу с гендиректором.
–Быстро домой переодеваться, – не здороваясь, скомандовал Стас.
–А что не так?
–Все, – мужчина уже вел ее к мотоциклу.
–Да я сегодня к Олегу Анатольевичу иду, вы ведь сами говорили поженственнее одеться.
–«Поженственнее» не значит «как на панель».
На Ане были обтягивающие кожаные лосины и короткая куртка с бахромой, небрежно накинутая поверх полупрозрачного топа серебристо-леопардовой окраски. Стас не мог не отметить, что фигура у нее получше, чем он предполагал, но пустить на свое предприятие девушку в обнаружившем это наряде тем более не мог.
–Как с такими копытами с байка не навернулась?! – нелестно отозвался он и о пятнадцатисантиметровых каблуках Аниных туфель на внушительной платформе.
–Да как вы можете? – с обидой проговорила она.
–Так, голос не повышай – не привлекай внимание. Стыдно с тобой на улице стоять.
–Вы постоянно недовольны! Меня за всю жизнь столько не ругали, сколько вы за эти пару недель!
–Плохо – значит, тебя окружают подхалимы.
Аня запнулась на полуслове и состроила гримасу почти как Ксюша в минуты обиды на старших.
–Но духи по-прежнему отличные, – шепотом проговорил мужчина, наклоняясь почти к самому уху девушки. Она снова изменилась в лице – казалось, в глазах остались удивленные черешни, окруженные пушистыми ресницами – белый фон растворился в их ярких цветах. Аня уже в принципе не ждала похвалы, тем более не своему усердию, а духам.
–Тебе ведь лет двадцать пять уже?
–Допустим…
–А ведешь себя как старшеклассница. Ей богу, никогда таких не встречал! Как ты до этого с людьми общалась?
–Как-то общалась, – проговорила Аня себе под нос.
–Или они правду тебе не говорили? Совершенно не чувствуешь ни людей, ни обстановку, советы принимаешь на такой странный манер, что не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать!
–Да что опять не так?
–Хоть раз оденься по-человечески – не как на тренировку и не как…
–Не говорите опять это слово! – воскликнула она, краснея.
–У тебя милое личико, хорошие духи, – Стасу на самом деле нравилось, как от нее пахло, возможно, это было второй причиной того, что он до сих пор не свернул малоперспективный проект с книгой. – Но совершенно нет понимания того, что идешь в дирекцию серьезного предприятия и с кем там будешь говорить!
–Я же не на собеседование – какая разница?
–Разница в восприятии. Никто не станет изливать душу пацанке неопределенного возраста или откровенно непристойной девице. Можешь сколько угодно доказывать, что у тебя английское образование и тонкий душевный мир, но гораздо раньше получишь от ворот поворот.
–Ладно, исправлюсь, – она запрыгнула в седло мотоцикла и спрятала голову в шлем, а вернулась в «Айсберг» в своем любимом болотного цвета топе, джинсах и завязанной узлом на груди рубашке. Стас не видел ее, зато Олег оценил:
–А в прошлый раз ко мне точно приходила та же девушка? – заискивающе улыбнулся он, вставая навстречу Анюте и протягивая ей руку.
–Она самая, – готовая к рукопожатию ладонь наткнулась на поцелуй, – что это вы?
–Позвольте засвидетельствовать свою радость от произошедших перемен, – Олег обладал способностью быстро оказываться в личном пространстве симпатичных ему объектов. Объект поспешил спрятаться, присев за стол.
–Сегодня-то интервью дадите? – старалась сохранять спокойствие в голосе Аня.
–Что пожелаете, – навис над ней мужчина.
–Для начала присядьте куда-нибудь…
Олег не вернулся в свое хозяйское кресло, а расположился на стуле рядом с девушкой. Она мысленно поблагодарила Станислава Михайловича за совет переодеться, даже не пытаясь представить, на что мог сподвигнуть собеседника ее утренний костюм.
Олег был ей неприятен, Аня не отдавала себе отчет, что хмурит брови, морщит нос и краснеет, то есть ведет себя совершенно не вежливо. Мужчина тоже не замечал ее недовольства, поскольку смотрел не на лицо, а несколько ниже.
–Про Олесю расскажите, – проговорила она, нажимая кнопку на диктофоне.
–С ней мы мало пересекались – слишком разные интересы.
-Но ведь Станислав Михайлович – ваш друг. Неужели вы не обсуждали его возлюбленную? – Аня перевела взгляд с диктофона на своего респондента. Он почувствовал это и был вынужден поднять свои бесстыжие голубые глаза и посмотреть девушке в лицо.
-Знаете, он долго скрывал, что влюбился. Как бывает, люди боятся что-то сглазить – так и с ним было. Совсем нехарактерно для Стаса – идеями об «Айсберге» он всегда фонтанировал, даже толком не причесав мысли в голове – все вместе додумывали. А тут мы совсем случайно узнали, что у него кто-то есть, потом увидели, что «кто-то» – весьма симпатичная девушка. Но это уж само собой – у Стаса во всем вкус отличный.
Олесю он обожал – трепетно берег от любых возможных и невозможных неприятностей. Он даже жизнь ее застраховал, мы все перешучивались, мол – глупость какая – а пригодилось, – Олег глубоко вздохнул – не получалось как-то в привычной для общения с прекрасным полом нагловато-шутливой манере говорить о погибшей жене друга. Даже Аня заметила, что он отвел глаза куда-то в сторону, точно читал свои воспоминания на оконном стекле.
-А еще было дело – Олеся иногда просилась пойти куда-нибудь потанцевать. Стас не любит ночные клубы, но жене отказывать не умел совершенно. Клубы для них, разумеется, выбирал я – как особый знаток, что, где и как. И это были те считанные случаи, когда Стас нанимал охрану. За себя он никогда не переживал, но тут боялся, мол, тусующийся народ может перебрать со спиртным или еще чем и его очаровательная принцесса случайно окажется в заварушке, да такой, где он сам не сможет ее защитить.
У него друг есть – вместе на каратэ ходили – тот теперь держит охранное агентство и старается брать в штат не двухметровых шкафов, которые массой задавить могут, а крепких парней, владеющих единоборствами – по внешнему виду сложно определить степень их опасности для потенциального врага, что нравилось Стасу. Он «арендовал» человек пять-шесть таких ребят, которые в штатском шли в условленный клуб, пили там воду без газа или колу без виски и наблюдали за тем, чтоб нас, точнее, Олесю, никто не обидел.
-И что, пригодилось?
-А то! – Олег перевел глаза на собеседницу, а разговор об Олесе – на себя:
–Я как-то с девушкой замутил – потанцевали там, то да се…а она, оказалось, не одна пришла – и ее бойфренд полез со мной разбираться, пацаны вокруг тоже загудели, мол, я не прав, зачем-то по мор… по лицу съездили… Пришлось Стасу своим парням свистнуть – они в три минуты конфликт разрулили.
-А Олеся?
-Да при чем тут Олеся? Меня же спасали!
-А про нее все что ли?
-Ну как, – Олег задумался, – меня всегда больше интересовала ее сестра – свободная и непокорная. Вот с ней бы я…
В кабинете неприятно затренькал внутренний телефон.
-Иду, – коротко проговорил в трубку Олег и пояснил Ане:
-Шеф зовет, срочно.
Он стащил со спинки кресла свой пиджак, стянул висевший на морде лосиного чучела галстук и принялся быстро все это надевать:
-Дресс-код – у Стаса с этим строго.
-Я в курсе, – понимающе кивнула Анюта.
–Вы, – он запнулся,– может, ты?
–Как хотите.
-Хочешь, – поправил мужчина, произнеся это шепотом практически ей в лицо.
–Не хочу, – сморщилась Аня.
Олег рассмеялся двусмысленности сказанного.
-Не бойся – не обижу…
-А вот этот хвост про «хочешь – не хочешь» уж точно могла бы не расшифровывать, – посмеиваясь, проговорил Стас пришедшей за подписями для своих интервью Ане.
–Вас не поймешь – с Алисой ругали, теперь – наоборот…
–Надо же понимать, что ты сможешь использовать потом, а что нет, – он зачеркнул маркером последний фрагмент их беседы и поставил снизу подпись. – Ваши с Олегом вздохи-ахи в книге про Олесю точно лишние. Хотя послушать было забавно.
–Я не вздыхала и не ахала… на что вы, вообще намекаете?
Аня чуть не подавилась от такой несправедливости к своей персоне – она как раз пила чай с очередной партией плюшек, приготовленных Аленой для Стаса. Он в принципе мучное не особо любил, а в производимых Аленой количествах никогда не потреблял, поэтому брал часть сдобы на работу и скармливал коллегам, дабы не обижать девушку тем, что дома плюшки черствеют от его злостного невнимания.
Свои слова, будто гендиректор должен есть исключительно в ресторане, Аня уже давно забыла, наслаждаясь домашней выпечкой.
–Ни на что не намекаю – ты же четко сказала «не хочу», поэтому, какие могут быть подозрения?
–Я уж всего боюсь. Скажете – вместо того, чтоб интервью продолжить…
–Олега я сам на незапланированное совещание увез до вечера – какое потом интервью? – Стаса забавляла легкая растерянность на Анином лице, он подлил ей чая и продолжил подначивать:
–Или ты ждала в кабинете как верная жена декабриста?
–Какая еще жена?
–Что, про декабристов тоже не читала?
–Читала, конечно! Но вашему Олегу я ничем не обязана! Так хотелось высказать все о его поведении, но я стерпела.
–Молодец, приятно, что ты уже понимаешь – иногда лучше промолчать.
–Я всегда это знала: дело – прежде всего! А эмоции стараюсь держать под контролем. Вы меня недооцениваете!
–Да ладно, в этот раз хвалю – хорошо поработала: наконец, довела до ума все свои недоделки – можно и в архив, – он подписал остальные листы. – С Ванькой, конечно, про технологии больше нужного поговорили – но с ним без этого никуда – мертвого своей наукой заболтает.
–А мне понравилось. Кстати, расскажите, что с его-то женой случилось?
–Кто-то сейчас рассказывал о своем умении промолчать?
–Я с ним и смолчала, но вы-то расскажите, а? – она так и застыла с пирожком в руке.
–Любопытные вы, девушки!
–Пожалуйста, – даже крошки с губ не стерла – так по-детски, что Стас решил лучше самому коротко объяснить, куда делась Наташа, понимая: Аниной непосредственности хватит, чтоб спросить про это еще кого-то из их общих друзей – например, Славу.
–Санта-Барбара какая-то!
–Да. Могла бы про них писать, а не про нас с Олесей – веселее было бы.
Звонок Алены разбудил Ваню глубокой ночью. Она почти плакала в трубку:
–Ванечка, я, кажется, ноутбук Стаса совсем сломала, что делать-то теперь?
–Какой ноутбук, зачем он тебе в этот час? – проговорил он в полусне.
–Он совсем на меня внимания не обращает…
–Ноутбук?
–Стас!
–И что?
–А я его люблюууу, – теперь она плакала, Ваня это услышал, заставил себя проснуться и принялся успокаивать, как умел:
–Ален, ты потише, сейчас всех разбудишь еще. Рассказывай, как было.
–Ну я посидела за компом, потом решила спать идти – спустилась вниз за водичкой – знаешь, всегда беру на ночь графинчик. А уже поздно было – смотрю – ноут Стаса на столике лежит у камина, – она снова захныкала, – а он, понимаешь, совсем-совсем на меня внимания не обращает. Я и подумала – надо что-нибудь в ноуте перемкнуть – чтоб не включался, Стас пожалуется, а я вызовусь починить – устраню свою же неполадку, он меня ценить будет…
–Глупость какая, – честно проговорил Ваня, – он бы заметил это уже на работе – и попросил бы починить меня или в сервис отнес.
–Вот, и ты против меня…
–Не реви, говори, что дальше было.
Что было дальше, Алена рассказала на языке технических понятий, известном ей, Ване и еще небольшой касте избранных людей. Если коротко, девушка переусердствовала с паяльником – начинка ноутбука не выдержала напора и кое-где задымилась.
–Поздравляю, ты спалила ему память, – констатировал Ваня.
–Сама знаю – делать-то что?
–Менять.
–Как? Там же все данные полетели!
–Ноутбук новый. Думаю, Стас вряд ли туда добавил что-то свежее, а копия памяти от его прежней машины у меня есть.
–Приезжай, а?
–Ален, время четвертый час, куда я поеду?
–Так он утром все заметит, – она опять захныкала.
–Не плачь, ну пожалуйста, Аленушка, ты мне думать мешаешь, – в трубке снисходительно стали всхлипывать чуть тише, – слушай, ноут в чехле был или как?
–Сверху лежал…
–А водичка с тобой?
–Я уж почти всю выпила.
–Нет, пить не надо – свинти ноут и полей.
–Его же совсем закоротит!
–Отлично, купим свежий.
–Чего?
–Ноутбук. Разлей сверху воду и графин рядом брось – вроде кот набедокурил. Его гарантийка не возьмет, если аккумулятор залит. Стас это знает – попросит меня помочь.
–И Тишку поругает, нечестно так!
–Хочешь, чтоб тебя?
–Нет, – еле слышно произнесла девушка.
–Тогда слушай – Стас увидит свою беду сразу, а не в офисе. Ты вызывайся ноут чинить – и пулей ко мне – купим такую же модель и закачаем в нее прежнюю память.
–Ванечка, миленький, я тебя обожаю!
–А кота уж сама защити!
–Я ему корма премиального куплю…
–И не радуйся слишком громко, а то всех перебудишь, – повесив трубку, Иван моментально заснул.
А Стас и не подумал утром ругать кота:
–И кто такой умный решил возле ноута воду поставить? – возмущался он за завтраком. Все в доме были в курсе Алениной привычки брать на ночь графинчик, также как и ее безответной любви к хозяину пострадавшего ноутбука, потому деликатно молчали. Даже Ксюша.
–Знаешь, мы часто берем вещи и забываем, куда их кладем – на автомате как-то, – примирительно проговорил Денис, видевший, что Стас заводится. – Может, это я поставил, может Алиска – не со зла – бывает, отвлечешься на что-то и забудешь взять…
–То есть, это был ты?
–Честно, не уверен, может, ты сам взял и забыл, – он практически не врал – лишь описывал потенциальную ситуацию – поэтому мог позволить себе такую роскошь, как смотреть собеседнику в глаза. Взгляд у Дениса был честный и открытый, Стас немного смягчился:
–Ладно, он почти новый был – информации убито мало, получается, зря вчера весь вечер с документами копался…
–А хочешь, я починить попробую? – вставила Аленка. – Я же на инженера учусь.
–Ей можно верить? – Стас спросил это, глядя в сторону Алисы, и она молчаливым кивком дала добро.
Через пару часов окрыленная полученным заданием Алена влетела к Ване в кабинет, а еще часа через три уже рыдала там, попивая самый крепкий кофе, какой только умел варить живущий в шкафу робот.
–Представляешь, прямо сказал: «Время впустую потратил». И еще, что я его надуть хочу.
–Так оно и есть.
–Ты не понимаешь!
–Понимаю, все понимаю, – улыбаясь, глядел на нее Ванька. Такой добродушный, что даже слезы уже капать не хотели. – Одного не понимаю – как Стас догадался-то?
Благо, когда-то он был женат и научился утешать девушек. Стадии «обнять – приласкать – поцеловать в макушку – напоить кофе» успешно миновали, можно было начать задавать вопросы.
–Как-как, я ему говорю: «Вот, все, что смогла, но файлы перепутаны», он: «Ок». Стал что-то искать – не нашел, другое – тоже. «Куда, – говорит, – делись документы, которые я вчера вечером делал?». А их же у тебя не было! Я соврала, мол, не все восстановить удалось. Он стал файлы просматривать и сказал, что из старого ничего нет, зато появилось море нового.
–Поясни.
–Оказалось, он память из старого бука не в новый скопировал, а в комп. Получается, ни одного из созданных им файлов в новом ноуте нет. Позорище!
–Да уж, про это я не подумал.
Алена снова закрыла лицо руками и разревелась – где уж ей было предусмотреть такое, если самая светлая голова современности «не подумала».
–Он теперь все понял, будет думать про меня хуже, чем я есть.
–Да ладно, забудь.
Ваня был не из тех парней, которых девушка могла бы воспринимать как подружку и делиться женскими секретами или болтать о новых колечках и тряпках. Нет. Алене он был другом – человеком, который выше всех этих житейских мелочей – ему всегда можно доверить самое сокровенное: сердце и учебу. Она знала – Ваня никогда не подведет. И эта его реплика ее не на шутку удивила:
–Почему ты так?
–Ты слишком давишь на него, – отчеканил Иван фразу, которую вряд ли произносил до этого: говорить о чувствах – не его конек. Но ему не хотелось видеть Аленку расстроенной, привык уже к огонькам в глазах, которые всегда горели, когда они вместе разбирали формулы в теории или какие-то устройства на практике. Сейчас лучший друг умудрился этот огонек погасить. И Ванька почувствовал его острую недостаточность – настолько, что готов был говорить о такой ерунде как отношения между мужчиной и женщиной:
–Ты стараешься его опекать – кормишь, лезешь общаться по любому поводу, машинку вот вызвалась починить. Попробуй наоборот – будь красивой и веселой на расстоянии.
«Боже, что за чушь я порю, и где всего этого набрался?» – проносилось в его голове, а язык продолжал:
–Пусть он полюбуется-полюбуется, почувствует, что заботы, которую ты бросила проявлять, ему не хватает, да и влюбится.
Коряво, даже слишком коряво сказал. Но подействовало:
–По клубам, что ли ходить? – встрепенулась Алена. – Это как-то не мое…
–Зачем по клубам? Вот, пошли для начала со мной на соревнования по робототехнике, – он протянул ей лежавший на столе пригласительный. – Я в жюри.
–Когда идти-то? – она бегала глазами по тексту приглашения, но после всего случившегося соображала туго, потому не сразу нашла время и дату, а когда нашла – не сразу смогла соотнести их с реальностью. Ваня посмотрел на часы и ответил:
–Думаю, минут через десять надо выдвигаться.
–Я не могу, я в джинсах…
–И я, – он встал из-за стола и взял девушку за руку. – Там собирается не та публика, к которой ходят в смокинге, зато талантливая.
Стас возвращался с работы. Унылый городской пейзаж уже потихонечку стала сменять природа, отвоевавшая свое законное пространство у маленьких и не очень коттеджей, спрятанных в ее гостеприимном ландшафте. Вдоль дороги появлялись и исчезали аккуратные зеленые островки, один из которых мужчина особенно любил – там было озеро с камышовыми берегами, красиво мерцающее сусальным золотом на закате. Пусть он видел его всего несколько секунд – их хватало, чтобы пойманные боковым зрением солнечные искры на мгновенье сделали все вокруг светлым, теплым и ярким, заставляя поверить, что мир прекрасен и принести с собой новый жизнеутверждающий заряд.
Сегодня Стас не пронесся мимо – внимание привлек собравшийся на берегу народ. «Откуда их столько?» – промелькнуло в голове, пока мужчина шел от машины к озеру. Люди возбужденно переговаривались о чем-то непонятном:
–Да, прямо слету – и в озеро…
–Зачем-зачем, заскользила, может…
–Думаете, хотела?
На золотистой водной глади расплывались круги. «Как обручальные кольца», – почему-то подумал Стас. Озеро казалось спокойным и умиротворяющим, но, сопоставив обрывочные реплики и эту мирную картину, мужчина внезапно понял: несколько минут назад вода кого-то поглотила и теперь предательски создавала ощущение безмятежности. «Чего же они все галдят? – забеспокоился он. – Может, еще не поздно помочь». Стас скинул пиджак и ботинки и бросился в воду.
Под обманчивым зеркальным спокойствием он увидел автомобиль, внутри которого кто-то метался, безуспешно пытаясь спастись – двери заклинило, и в салоне воды прибывало с каждым мгновеньем. Криков несчастной узницы собственного авто услышать было невозможно, тем страшнее было смотреть на ее бесплодные попытки выбраться – когда мужчина подплыл к машине и разбил стекло так удачно подвернувшейся под руку корягой, девушка уже глотнула воды и безвольно опускалась на дно своей подводной тюрьмы.
Стас поспешил поднять ее на поверхность и вынес на берег. Уложив несчастную на мягкую траву, мужчина рассмотрел ее бледное, будто фарфоровое, лицо с правильными красивыми чертами.
–Не может быть, – проговорил он, узнавая возлюбленную, и уже склонился, чтобы сделать искусственное дыхание, но девушка неожиданно открыла глаза.
–Прости, я знаю, что не должна была этого делать, – проговорила она, приподнимаясь на локте, – я так хотела поздравить тебя…
–Сейчас правильнее поздравлять тебя, – он укутал ее в свой пиджак и крепко обнял.
–Нет, сегодня остался твой праздник. Брось эту глупую суету. Я тебе не нужна.
Стас хотел возразить, как вдруг все вокруг поглотила тьма – он осознал, что лежит дома в постели. Мужчина резко включил свет и бросился к блокноту на тумбочке – Мирослава Валерьевна предупреждала: истина может явиться во сне и сновидения нужно успеть записать, прежде чем их подробности исчезнут из памяти.
За прошедшие чуть больше месяца занятий доктор многому научила своего пациента – они делали тесты, рассматривали фотографии и обсуждали узнанные от Ани детали прошлой жизни Стаса: журналистка, кажется, наконец, поняла секрет общения со своими респондентами и с завидной регулярностью радовала интересными историями. Стас узнал, как познакомился с Олесей, перенесся на несколько собственных свиданий, со стороны увидел, с какой любовью супруга создавала уют в его нынешнем доме, словом, открыл для себя много нового о последних пяти годах жизни. Доктор учила не запоминать новые факты, а пытаться пережить каждую ситуацию.
Гипноз не помог – подсознание молодого прагматичного бизнесмена отказалось подчиняться внушениям и не пустило Мирославу Валерьевну в заповедные уголки мозга пациента. Но их сознательные занятия очевидно приносили пользу – Стас не вернул воспоминаний, но многие истории прочувствовал так глубоко, что воспринимал их как часть своего жизненного опыта. Это придавало ему уверенности в общении, особенно с любопытной Анютой, которая постоянно засыпала вопросами.
С этой же натренированной уверенностью он и любовь свою к Олесе оставил в прошлом, а в настоящем продолжал добиваться расположения ее сестры – незаметно для окружающих, но с завидным упорством. Проведя полдня за изучением личного дела Дениса, Стас пришел к выводу, что, несмотря на все заслуги перед «Айсбергом», тому не помешает пройти курсы дополнительного обучения и незамедлительно отправил свояка повышать квалификацию, лишив Алису возможности отказываться от совместного обеда под предлогом ожидания для этих целей мужа. Она все еще не почувствовала подвох – думала, Стас пытается наверстать потерянную в прошлом близкую дружбу…
Записав свое странное сновидение, мужчина принялся перебирать фотографии – он не понимал, кто из сестер явился ему этой ночью, хотя был уверен, что научился их отличать. Маленькие хитрости о манере одеваться и укладывать волосы не работали в случае с хрупким промокшим созданием. Безотносительно одежды Стас за все это время выявил одно небольшое отличие – глаза Олеси казались больше и были несколько ближе посажены. Но опять же, мокрые волосы и бледное лицо чьи угодно глаза сделали бы огромными. «Сплошная неразбериха», – думал он, вглядываясь в замершие на снимках лица.
Не менее пытливым взором утром Стас смерил живое лицо свояченицы, поздравлявшей его наяву.
–Представляете, совсем забыл про свой День рождения, – признался он Мирославе Валерьевне. – А вспомнил – еще больше запутался. Наверняка этот сон что-то значил, но вот что…
–По-моему, вам там открытым текстом все сказали, – ответила она, поднимая глаза от блокнота с записями пациента. – Кстати, с Днем рождения! Желаю нам с вами успеха.
–Самое ценное пожелание! Хотите сказать, меня так поздравили – ничего больше?
–А почему нет? Я не хочу разводить предположения о мистическом появлении во сне вашей супруги. Думаю, где-то в глубине души вы не готовы вернуться к своим воспоминаниям, это пограничное состояние и материализовалось во сне.