–Опаздывает на совещание? – прервала собеседница.
–Да, – вздохнула Аня, – но я могу подождать…
–Да вы не нервничайте! Пошлите свой проект по мейлу – все адреса у нас на сайте…
–Да слала я уже… если он говорит мне в лицо, что занят, потом вообще никто не перезвонит – придется снова ловить… вот так…
–Не надо меня ловить – я все равно не дам интервью, – упрямо повторил Стас.
–Но вы же сами всего с нуля добились, знаете, чего стоит продвинуть свою идею, а мою даже не выслушаете? Вам она понравится – могу на что угодно поспорить!
–А если я откажу после того как выслушаю, вам станет легче?
Она кивнула и отпустила его руку.
–Ладно. Припаркуйте нормально свой мотоцикл и поднимайтесь. Сделайте девушке временный пропуск и проводите ко мне в приемную, – проговорил гендиректор охране и ушел совещаться, по дороге обсуждая с коллегами странную мотоциклистку.
Это совещание незначительно отличалось от недавних посиделок у Стаса дома – отсутствием Славы, Алены и Ксюши, а также накрытого стола, коньяка и шампанского.
В остальном собрание можно было назвать продолжением спектакля после антракта – тема та же, действующие лица – тоже, костюмы и декорации – другие.
На этот раз обсуждали стратегии дружеской помощи Стасу на случай, если кто-то поставит его в тупик неудобным вопросом, и знакомили с содержанием его собственного компьютера, в котором хранилась большая часть спасительной информации о жизни «Айсберга» в последние годы.
–Кстати, о компьютерной памяти, – Стас вопрошающе посмотрел на Ивана.
–Слушай, не взял винт.
–Придется тебя домой провожать…
По селектору Ирина сообщила, что звонит господин Маккала из Финляндии и хочет поговорить со Станиславом Михайловичем. Он, внемля отрицательно качающим головами друзьям, отказался, сославшись на занятость.
–Очень просит, – замолвила словечко Ира.
–Не могу, не сейчас, – Стас выключил селектор и попросил ребят найти информацию по взаимоотношениям с финнами.
–Боюсь, тебя не спасет, – издалека начала Алиса. – Ты с ним на финском общался…
–Английский уже не международный язык?
–Вы с Олесей на спор выучить решили – кто быстрее – ты финский или она испанский. Думаю, Пит удивится, если ты теперь на его языке двух слов связать не сможешь…
–Ирина, – проговорил Стас в селектор, – свяжитесь с мистером Маккала и попросите его для начала изложить в письме, что он хотел узнать по телефону. Иначе пока не получится.
–А как ему объяснить?
–Не объясняйте – скажите, я так велел!
–Да, влип ты, брат…
–В довершение ко всему будем искать самоучитель… еще сюрпризы?
Пока обошлось без них – друзья определили график деловых встреч и переговоров – не раньше, чем недели через две-три – дали понять, где искать данные о текущей работе, отчитались о подвластных департаментах предприятия.
Стас начал было записывать, но в итоге запутался – пообещал, что сам покопается в компьютере и попытается хоть как-то структурировать свое погружение в несколько гигабайтов информации, а в случае необходимости станет бить тревогу.
Когда все разошлись и перед новой попыткой объять необъятное Стас попросил секретаря принести кофе, а та неожиданно спросила, что делать с девушкой в приемной.
–Приглашайте ее и несите два кофе, – без энтузиазма ответил начальник.
Аня все еще горела прежним азартом, несмотря на то, что пока генералитет предприятия больше двух часов горячо обсуждал, как жить дальше, ей пришлось развлекаться предложенным Ириной чаем вперемешку с чтением буклетов об «Айсберге» и телефонными игрушками. Войдя в кабинет, она без малейшего стеснения кинула свою ветровку на диван в углу, а сама присела на ближайший к Стасу стул.
–Упертая вы…
–Терпеливая.
–Ну, рассказывайте…
–Я хочу написать про вас книгу, о том…
–Нет, рассказывайте, кто вы, откуда, о своем образовании, какое издание представляете…
–Ой, – она прикусила нижнюю губу, подняла к потолку похожие на две спелые черешни глаза, собралась с мыслями и, слегка покраснев, проговорила:
–Вообще я училась в Англии на финансиста, – видимо, Аня ожидала, что после этой фразы Стас вежливо укажет на дверь, но он молчал, и девушка продолжила:
–Родители настояли… но мне все эти цифры как-то не близки… и англичане тоже… поэтому я вернулась, устроилась на курсы журналистского мастерства и начала внештатником работать в одном интеренет-издании. А вдобавок придумала гениальный проект – про вас…
–То есть, у вас нет образования и достаточного опыта работы, но вы тем не менее…
–Зовите меня на ты, – прервала Аня фразу, завершения которой слышать не хотела. Стас смерил девушку взглядом и согласился – с ней можно на ты. Сейчас, в отличие от скомканного общения на улице, было достаточно времени ее рассмотреть: Аня была в меру молода, в меру упитанна, а также в меру симпатична. Даже блондинкой она была «в меру» – естественные темные волосы заметно оттесняли краску с ее короткостриженной головы. В одном ухе – большая серьга с кистью, в другом – три маленьких гвоздика – собственно, и пирсинга в меру. Оказавшийся под ветровкой топик на тонких лямках показывал, что грудь у нее есть – но тоже «в меру». Крепкие плечи и недавние трюки с мотоциклом доказали – она дружит со спортом, а выглядывавший из-под топа животик – что в меру. Остальное терялось в рэпперских штанах с несчетным количеством карманов.
Девушка, похоже, нервничала, поэтому то и дело покусывала пухлые губки, от чего они алели особенно ярко, не менее выразительно выглядели темные глаза с пушистыми иссиня-черными ресницами, в которых отражались все ее переживания – их было не в меру:
–Понимаете, – воспользовалась Аня тем, что так вовремя остановила Стаса, – писать и иметь специальное образование – не всегда одно и то же… к этому должно быть призвание, порыв души…
–Но как ты можешь доказать мне, что напишешь хорошую книгу? Сколько лет прожила в Англии?
–Пять или шесть – точно не помню…
–То есть, родной язык могла подзабыть…
–Я же с вами нормально говорю! А как пишу, можете в Интернете посмотреть.
Стаса мало интересовал проект какой-то девочки с улицы, и он не собирался давать никаких интервью, но не хотел сразу обрывать разговор – решил, что Аня стала хорошим плацдармом для испытания того, способен ли он поддержать беседу с незнакомым человеком, не вызывая подозрений. Она, между тем, оказалась совсем рядом – завладела клавиатурой и мышью, вынудив хозяина кабинета потесниться на собственном директорском месте. Стас не мог не заметить, что от бравой мотоциклистки исходил на удивление приятный и женственный аромат хорошего парфюма, который не выветрился даже после путешествия верхом по пыльным загазованным улицам.
–Смотрите, раздел «Мы и время», – указала Аня на экран. – Я его веду, все статьи – мои.
–Энди Крис?
–Предпочитаю работать под псевдонимом. Этот сайт для продвинутой молодежи – им прикольно читать автора-иностранца – а я знаю, как живут в Европе, значит, не вру. Да еще не понятно, какого пола человек пишет – каждый считает меня «своим парнем» и ставит плюсики. А про вас книгу подпишу именем Анюта Кристи.
–Что за глупость?
–Вы мне договорить не даете про нее, поэтому и не понимаете! – она сделала большой глоток кофе, утерла рот рукой и продолжила:
–Это будет документальный детектив о вас и вашей погибшей жене, поэтому и подписаться хочу как Агата Кристи, а имя свое оставить.
–На эту тему я говорить тем более не буду.
–Почему?
–Потому что больно вспоминать.
–Да ладно – больше двух лет прошло ведь, бросьте!
–Анюта, я считаю твой проект глупостью! – сорвался Стас, ее взгляд молча спрашивал «Почему?», причем не просто «Почему?», а с оттенком обиженно-плаксивой интонации.
–Потому что: во-первых, тема уже не актуальна, во-вторых, тебя никто не знает и не будет покупать книги неизвестного автора, а в-третьих, потому что эта история может уместиться на пяти страницах – книги из нее не сделаешь. Исходя из этих пунктов, ни одно издательство твой продукт не возьмет.
–Не соглашусь. Во-первых, напечатать книгу можно за свой счет, во-вторых, сейчас что угодно можно продать аудитории, если проект достойным образом пропиарен. И это я беру на себя.
–То есть, ты богата?
–Не я – родители. Но этой книгой хочу доказать им, что я хороший писатель, а вовсе не финансист – сделаю себе имя, получу деньги с продаж, оплачу им все расходы на издание и раскрутку книги и перестану от них зависеть.
–Эта счастливая история твоего успеха вполне может сложиться без моего участия.
–Нет!
–Почему? Сама говоришь – читателю можно продать что угодно – напиши про голодающих детей Африки или какой-нибудь английский замок с привидениями.
–Нет! Люди любят читать истории и выбирают «Айсберг», а ту автокатастрофу даже в вечерних новостях показывали. И убийцу потом тоже…
–Тем более – все знают, кто виноват, и читать не будут. Нет, Аня, наша встреча была ошибкой.
–Вы все не так понимаете, – девушка не думала уходить. Она вся раскраснелась и с жаром доказывала свою правоту:
–Они знают голые факты, а вы мне расскажете больше – предысторию этого убийства, про то, как шло следствие, про свои переживания… и много чего еще – я вопросы назадаю. В итоге, они прочтут эдакий детективный роман, все герои которого реальны.
–Посмотри криминальную хронику недельку – выбери себе там героя, а я – пас.
–Нет, Станислав Михайлович, кто-то им не нужен. Вы же практически лицо всем известного бренда, медийная личность, люди любят читать про звезд – чувствуют свою сопричастность к высшему свету. Им это понравится, а «Айсбергу» пиар какой!
–Не надо приписывать мне статусов, которых у меня нет, – серьезно проговорил Стас, вспоминая тщетные поиски информации о себе за последние два года. Он устал от посетительницы и решил свернуть беседу:
–А «Айсберг» в пиаре не нуждается – и так занимает лидирующие позиции на рынке. Поэтому я считаю нецелесообразным тратить время на какой-то сомнительный малоперспективный проект.
–Но вы можете передумать…
–Вряд ли.
–Я оставлю вам свой телефон? – Аня по-хозяйски взяла на столе карандаш и написала несколько цифр на лежавшем тут же листе бумаги.
–Я не позвоню.
Она, поджав губы, выскочила из кабинета, через несколько секунд без стука ворвалась за забытой ветровкой и снова исчезла.
–Кофе, Ира, – проговорил Стас селектору, – на этот раз с коньяком.
Вечером вместо того, чтоб отправиться к другу за компьютерной памятью, пришлось поехать на потенциальное свидание со своей собственной – приятный женский голос неопределенного возраста представился ученицей Бориса Егоровича и пригласил к себе на прием.
–Мирослава Валерьевна, – по бумажке прочел Стас сложно запоминаемые имя и отчество, – я, похоже, заблудился – наверное, адрес неправильно записал.
–А что вы видите?
–Салон красоты «Розина», никаких клиник…
–Все верно, заходите туда, я сейчас вас встречу.
Он как раз вышел из машины, когда на пороге салона красоты появилась стройная черноволосая девушка на высоких каблуках и, слегка прищурившись, стала озираться по сторонам.
–Вы Станислав Михайлович? – спросила она, устремляя на Стаса приветливые глаза василькового цвета, он кивнул. – А я Мирослава Валерьевна.
–Очень приятно, – совершенно честно признался мужчина.
Девушка жестом пригласила следовать за собой. У Стаса возникло подозрение, что за вывеской салона скрывается какое-то тайное психиатрическое общество, но всего несколько шагов внутрь не оставили и следа от догадки. Это был самый обычный салон средней руки, какие делают на первых этажах жилых домов – помещение с путаной планировкой, каждая из заветных дверей которого ведет женщин к совершенству волос, ногтей, кожи, собственно, чего еще, Стас не представлял, поскольку редко бывал в подобных заведениях. Но без своей провожатой он мог бы запросто заплутать – где-то сбоку пустовала стойка администратора, за ней открывалось неопределенное пространство, по логике, призванное быть необитаемым, но преобразованное хозяевами салона в парикмахерский зал, окруженный дверьми. Почти все они были открыты, доказывая, что женщинам, красящим брови или делающим маникюр, нечего скрывать от общества. Но Мирослава вела дальше – куда-то в глубь по боковому коридору закрытых дверей, между которыми красовались портреты напомаженных моделей. Этого маленького путешествия хватило, чтоб мужчина успел окунуться в непривычный мир хаоса – воркование мастериц и их клиенток перекрывало звуки включенных в кабинетах магнитофонов или телевизоров и разбавлялось запахом лака для ногтей и ароматных снадобий для кожи и волос. Девушка-психотерапевт открыла собственный кабинет, и тут все вокруг поглотило завывание фена. Стас прошел внутрь, но запертая за ним дверь не сильно спасала от неприятных звуков – странная планировка помещения привела их в комнату, тонкая стена которой была общей с парикмахерским залом.
–Станислав Михайлович, давайте сейчас с вами обсудим все нюансы того, что вас по определению должно было смутить, – проговорила психолог, присаживаясь за свой стол и жестом указывая посетителю на кресло, – когда Борис Егорович позвонил и рассказал про ваш случай, мне захотелось за него взяться. Но, в силу определенных обстоятельств, это – лучшее место, где мы можем общаться, – она не позволила ему возразить и продолжила. – У меня три работы – здесь, в научно-исследовательском институте и в психиатрической больнице. Там отдельного кабинета у меня нет. Не думаю, что вам будет комфортно обсуждать свою ситуацию в присутствии третьих лиц, которых я не могу попросить удалиться на время нашей беседы.
Фен за стеной стих, несколько женских голосов расхохотались, и в наступившей после этого относительной тишине Стас ответил:
–Поверьте, здесь я тоже не чувствую отсутствия третьих лиц.
–По этому поводу можете не волноваться, здесь каждый занят исключительно собой и своими клиентами. Перейдем к делу?
–Наверное, лучше сразу уточнить по поводу вашей компетенции. Честно признаться, исходя из того, что Борису Егоровичу где-то под семьдесят, я ожидал ученицу лет на двадцать постарше, а значит, и поопытнее вас.
Девушка чуть не пронзила его взглядом из-под густой челки, но быстро смогла спрятать недовольство в небесной синеве серьезных глаз, а поджатые на секунду губы растянула в блестящую розовым перламутром улыбку:
–Я могла бы рассказать вам о своих красных дипломах, пройденных курсах, об опыте работы и прочем, но намеренно не буду этого делать. Давайте поступим так – сегодня мы проведем один сеанс общения, по итогам которого вы сможете сделать собственные выводы о моих способностях. Сразу оговорюсь, с такими случаями на практике я не сталкивалась, но в теории представляю, что и как делать.
–Давайте попробуем, – пожал плечами Стас, – не зря же я сюда два часа по пробкам ехал.
–Вы должны мне полностью доверять. На все вопросы отвечайте максимально откровенно. Эту информацию я никому не передам, но мне она необходима для более точного понимания вашего случая.
Она была чересчур серьезна для своих лет: почти не улыбалась, приятным бархатистым голосом говорила твердо и уверенно. Но больше старалась слушать, уточняя много деталей. Обрисовав в общих чертах ситуацию, мужчина подытожил:
–Не понимаю почему, но все вокруг явно что-то скрывают о моей жене. Странный у нас брак был – женился я как-то резко, она стала полноправной хозяйкой всего и делала, что хотела, не считаясь с моими предпочтениями – дом купили загородный, она в нем свои порядки навела… Похоже, эта Олеся была полной стервой, но ребятам не хочется меня расстраивать…
Последние слова он договаривал под звуки чужого мобильника, потом к ним прибавились торопливые шаги в коридорчике и прямо за дверью кто-то заговорил:
–Ало… ну я тебе же говорила двадцать раз: в шкафчике, который возле тумбочки стоит…да, там возьмешь на верхней полке шапку… нет, эта теплая…надо как панамка с кружевами такая…ну как не знаешь?!.. Надевай, говорю… мало ли чему сопротивляется, все, целую, маме пора работать!
–Извините, – на бледном лице Мирославы Валерьевны проступил небольшой стыдливый румянец. – В целом, ваш рассказ мне понятен. Хочу уточнить одно: скажите, вы когда-нибудь влюблялись?
–В смысле?
–В прямом. Так, чтоб на свидание бежали сломя голову, а когда встретитесь, сердце в груди прыгало, будто сейчас выскочит и окажется в руках возлюбленной?
Он попытался припомнить описанные симптомы, и с сомнением в голосе проговорил:
–Ну, я встречался…
–Не сомневаюсь, что у вас были отношения с женщинами, но «встречался» и «влюбился» – понятия неравнозначные. Первое может быть ради собственного престижа, физического удовлетворения, из жалости, из нежелания быть хуже других…
–Мирочка, солнце, – почти выкрикнула в резко распахнувшуюся дверь женщина лет сорока, – простите ради Бога, можно дверь у вас открыть? У нас же окон нет – задыхаемся все.
–Включите кондиционер.
–Я клиентке голову краской намазала – простудится ведь. Выручи, а?
–Извините, но у нас разговор конфиденциальный, – краснея, но сохраняя спокойствие в голосе, ответила Мирослава.
Тихо выругавшись, женщина исчезла. Стас встал и направился к выходу.
–Станислав Михайлович, простите. Я дверь на ключ закрою, – совсем другим тоном проговорила девушка, встала из-за стола, споткнулась, поблагодарила мужчину, что поддержал и, убирая локоть из его руки, начала скороговоркой:
–Я очень-очень хочу разобраться с вашим случаем, – она умоляюще смотрела на него васильковыми глазами, которым невозможно отказать. – Сюда обычно приходят дамы, уставшие от семейного быта или подозревающие мужа в измене, еще девочки, не знающие, как понравиться мальчику…. Собственно, они мало задумываются, кто их слушает. Наоборот, даже хотят, чтоб их пожалели, посоветовали… Мы и проблемы, конечно, решаем, но тут все привыкли, что у нас посиделки, а не серьезный разговор. Мне стыдно перед вами…
–Ладно, заприте дверь и выкладывайте свои козыри, – снисходительно ответил Стас, уже решивший про себя, что больше не приедет в этот балаган.
–Итак, – девушка заняла свое место, глубоко вздохнула, оправила атласный бант на блузе. Стас не мог не заметить, что тонкие пальцы слегка подрагивали, но в ее нежный голос вернулось спокойствие:
– Я поняла, вы не влюблялись. По крайней мере до того момента, как все забыли.
–Похоже, да…
–Поэтому вы не можете понять, как чувствует влюбленный человек, и у вас не получается найти логики во всем, что связано с вашей женой. Я готовилась к нашей встрече: во-первых, Борис Егорович рассказал о вашем случае, во-вторых, Интернет.
–Не представляю, что вы там могли найти такого, чего я не нашел.
–Думаю, что Олесю. Признайтесь, вы вбивали в поисковик ее имя?
–Н-нет, – запнулся Стас.
–Вот видите: вы даже не подумали поискать что-то не о себе или о своем детище по имени «Айсберг». Пообщавшись сейчас, я готова поспорить, вас интересовали новостные и бизнес-ленты?
–Авторитетные ресурсы, а что еще?
–Эмоции.
–Не понял…
–Для того, чтобы память вернулась, фактов не достаточно. То есть, вы и так уже владеете общей информацией о прошедшем времени. Вы можете все это запомнить, принять как должное и продолжать жить дальше. Но кроме фактов в нашей жизни есть эмоции – непередаваемый букет чувств, которые вызывает происходящее. Одно дело – увидеть забытую жену на фотографии, и совсем другое – пережить то, что вы ощущали пять лет назад, делая этот снимок. Олеся была творческим человеком, она своими руками создавала целый мир вокруг вас обоих. И она была вашей женой – именно по этим двум причинам ваша супруга интересовала прессу. Но не ту, которой нужны вы – женские журналы, разумеется. И издания, специализирующиеся на ландшафтном дизайне, интерьере и декоре. Вот, почитайте, где маркером выделено.
Она протянула клиенту несколько распечаток статей с голубыми пометками. Стас пробежался по ним глазами:
«Их дом – это сказочная крепость, там царят уют и романтика – живописные беседки, башня, в которой скрыта зеркальная комната для любования солнцем и луной, целые коллажи о счастливом супружестве на стенах – все это говорит: «Здесь живет любовь». Но сама очаровательная хозяйка не злоупотребляет этим словом. Хотя блеск в глазах, с которым она рассказывает, как ни один день собирала мозаичные цветы из нескольких сотен зеркальных осколков или выбирала аквариумных рыб любимого цвета мужа, выдает все ее чувства».
«Наше интервью уже подходило к концу, – рассказывал другой выделенный фрагмент, – тут послышался звук подъехавшей к дому машины. Олеся вскочила с места и улыбнулась: «Стас приехал», – проговорила она, готовая бежать ему навстречу. Я видела, что эта девушка, пять минут назад пившая травяной чай и рассуждавшая о декоре, вся превратилась в одно большое светлое чувство, которое подавляли правила хорошего тона. Она пересилила себя, из вежливости осталась со мной и даже попыталась продолжать прерванный разговор, то и дело поглядывая на дверь. Вот она, наконец, отворилась, и супруг вошел внутрь, Олеся поспешила к нему, взяла за руку, познакомила нас и до конца интервью не отпускала его. Помнится, несколько лет назад я была на пресс-конференции с этим серьезным уважаемым человеком и до сегодняшнего дня, если бы не видела своими глазами, никогда бы не поверила, что он способен ТАК смотреть. Они уже не первый год женаты, они не целуются и не обнимаются на людях, но они по-прежнему влюблены как подростки, которые несколько дней назад поняли, что хотят быть вместе. Их глаза говорят без слов – идеальные пары существуют, и с одной из них мне посчастливилось познакомиться».
«Я долго согласовывала интервью – рассчитывала поговорить с обоими супругами, – начиналась следующая статья. – И вот момент настал – мы втроем сидим у зажженного камина, за окном метет, я понимаю: отсюда выберусь в лучшем случае на вертолете и настраиваюсь на долгую беседу. Олеся рассказывает много, но периодически поглядывает на мужа и продолжает лишь после его молчаливого одобрения. Станислав известен прессе своей немногословностью в личных вопросах, он и сейчас почти все время молчит», – несколько следующих абзацев Стас прочел по диагонали и вновь наткнулся на голубые чернила: «Спрашиваю его:
-Что для вас семья? Не мешает ли вести бизнес?
-Более глупого вопроса мне не приходилось слышать, – недоумевает Станислав. – Посмотрите на это чудо природы, как оно может мешать? – Олеся стеснительно улыбается. Она действительно прекрасна. – Это источник моего вдохновения – поверьте, в бизнесе без него тоже никуда».
Стас поднял от листка удивленные глаза:
–Где вы это нашли?
–В Интернете. Наберите имя жены, найдете не одну подобную статью, – мягко проговорила психолог. – Теперь хочу сделать небольшое обобщение. Я просмотрела много материалов и, даже с учетом того, что корреспонденты женских журналов склонны смаковать и порой преувеличивать все, касающееся взаимоотношений полов, по моему мнению, вы были влюблены, причем сильно. По сравнению с тем временем, в котором вы, скажем так, очнулись, произошла некая перестановка жизненных приоритетов: от бизнеса к семейным ценностям. И когда ваша жена погибла, причем, косвенно, из-за вас – сами разрешили ей вести – вы тяжело перенесли эту потерю. Именно с началом глубокой депрессии я связываю отсутствие какой-либо информации о вас за два последних года. Эмоционально ваш организм был изношен, и после несчастного случая он как бы заблокировал источник своего дискомфорта. Если говорить о ваших друзьях, думаю, они стараются не обсуждать Олесю, чтоб не вернуть вас в прежнее депрессивное состояние.
–В отличие от моих предположений, эта версия многое проясняет.
Стас вдруг осознал, что за последние минут двадцать общения с психотерапевтом не обращал внимания на посторонние шумы – настолько был поглощен открытиями Мирославы.
–Ключ к вашей памяти – в Олесе, – продолжила доктор. – Думаю, что большинство эмоций из забытого промежутка времени касается ее. Поэтому вы должны как можно больше о ней узнавать. Причем не факты из серии, в каком году окончила вуз и куда поступила на работу, а истории о том, как вы вместе проводили время. Понимаю, вы человек такой натуры, что вряд ли с кем-то делились подробностями личной жизни, тем не менее, надо собрать по максимуму.
–Но как? Они не хотят о ней говорить. Каждый раз меняют тему или отшучиваются…
–Пробуйте хитрить. Чаще смотрите ваши фотографии. Хорошо бы было найти дневник или блог в Интернете. А я буду со своей стороны помогать, – она остановилась на полуслове и деликатно добавила:
–Конечно, если вы позволите.
–Похоже, позволю, – сам себе проговорил Стас. – Но не здесь.
И на вопросительный взгляд девушки ответил:
–Приезжайте ко мне на работу. В моем кабинете куда спокойнее, чем в этой каморке.
–Но у меня совершенно нет времени.
–Как часто вы здесь трудитесь?
–Понедельник и четверг после трех, а еще в выходные как придется – под запись…
–В выходные я принципиально делами не занимаюсь и вам не советую, а в остальные дни готов вас отсюда выкупать.
–Простите, что?
–Я оплачу время наших занятий салону и вам также заплачу за непосредственную работу со мной.
–Ой, – ее щеки снова начали краснеть, – если руководство согласится…
–Где оно, ваше руководство?
–Минутку.
Девушка вышла из кабинета и через некоторое время вернулась с женщиной, которой недавно запретила оставить дверь открытой. Та обиженно посмотрела на Стаса, но он почти мгновенно смягчил ее жесткий настрой.
В итоге, все остались довольны: молодой человек получил надежду, хозяйка салона – гарантированную прибыль, а Мирослава Валерьевна – интересную работу.
Алена весь вечер ждала, когда домашние вернутся с работы, но на шею бросилась не брату или его супруге, а приехавшему с ними Ивану. Ксюша развела руками и констатировала:
–Похоже, это любовь.
–Глупенькая ты малышка, – засмеялась Аленка, – Ванька же – мой спаситель! Нам такое путаное задание на завтра дали, один ты разберешь, – обращалась она уже к гостю.
–Я уж надеюсь, что не из-за ерунды заставила в ваши леса ехать.
Ванька последовал за быстро уносившейся по лестнице клетчатой рубашкой, а Алена на бегу тараторила:
–Вроде начало года, а уже стали лабораторками заваливать. Представляешь, дали схему, сказали в ней изменить несколько параметров и предположить результаты эксперимента. Я на схему-то смотрю, а она при указанных условиях работать не будет. Вот весь день голову и ломаю – то ли я дура, то ли препод…
–Погоди, может ты записала неверно?
–Я всех обзвонила. У них так же – но ребята сидят, тупо в готовую формулу параметры вставляют и счастливы до чертиков. А я же вижу, что так не бывает… Вот, смотри.
Разрумянившись от волнения и осознания собственной правоты, девушка протянула другу листок с формулами.
–Поздравляю. Ты права, – констатировал Иван. – Я мог сказать это и по телефону.
–Нет, ты мне теперь объясни, как же задание сделать?
–Скажи, что Иван Соболев разрешил тебе не делать задание с ошибкой.
–Если бы я училась в твоем вузе, может и прокатило бы…
–Не переживай, меня и в твоем знают.
–Ну, может, перестрахуемся: помоги с формулой…
Не успел Ваня ответить, как внизу послышалось:
–Галя, что у тебя там горит?
На реплику моментально среагировала не горничная, а Алена:
–Боже, мои пирожки! – она схватила блокнот в одну руку, Ваньку в другую – и бросилась вниз по лестнице.
На кухне дым стоял коромыслом. Пирожки догорали в духовке, а подоспевшая Галя недоуменно оценивала масштабы разрушений.
–Галечка, миленькая, ты иди, – залепетала Аленка, – я все сама уберу.
–Да что ж вы, Алена Витальевна?.. Хоть бы предупредили – я бы и последила за стряпней вашей.
–Иди – иди, – выталкивала ее девушка.
–Мне ж ужин подавать, а тут такое…
–Ого, да тут что-то вкусненькое, – вмешалась в разговор прибежавшая посмотреть на пожар Ксюша.
–Ага, вкусненькое. Было, – Алена полотенцем разгоняла дым над пирожками. – Смотрите, да они только снизу подгорели – сверху есть можно…
–Вы им остыть дайте, а я ужином пока займусь.
–Не до ужина теперь, Галя! Мне надо вторую партию поставить, чтоб к приходу Стаса созрели. Не такими же его угощать…
–А нас, значит, можно? – вставил слово Иван.
–Правда, вкусно, – Ксюша уже отковыряла пирожок с противня, – хоть и горячо.
–Нельзя пока! Мама заругает, что перед едой.
–Мама тут всех заругает, – в кухню вошла Алиса. – Галя, мы в кафе перекусили, не суетись пока с ужином, иди.
–А когда ж накрывать-то?
–А когда Алена тут все приведет в порядок.
Девушка, вся красная то ли от пышущих жаром пирожков, то ли от стыда, молча кивнула. Ксюшу вместе с добытой выпечкой увели с кухни.
–Одного не понимаю, – возмущалась Алена, соскребая черные корочки – выбросить свои подпорченные творения было жалко. – Я ведь таймер как по рецепту поставила, им еще минут десять печься надо, а за это время одни угольки остались бы…
–Тебе не таймер, а датчик дыма нужен, – с неожиданной стороны прокомментировал Иван. – Причем не такой, который завывает на весь дом, а чтобы еще автоматически дверцу духовки открывал – температура понизится, и ничего не подгорит.
–Гениально! – восторженно посмотрела не него собеседница. – А их продают?
–Нет, конечно, но у моих роботов такая заморочка есть. Это же совсем не сложно делается, вот смотри, – он взял брошенный Аленой блокнот и принялся чертить схему. Девушка быстренько выложила на чистый противень новые пирожки, отправила их в духовку и присела возле Ивана. Он нарисовал, что и как раскрутить в готовом датчике из магазина, куда его приладить в духовке, чтоб не нагревался; изобразил механизм автоматического открывания двери, Алена вдохновенно добавляла свои коррективы. Обсуждая детали, молодые люди умяли все подгоревшие пирожки, перепачкали локти в рассыпанной по столу муке и чуть не спалили вторую партию сдобы.
–Вот за эти перед Стасом не стыдно!
–Если они его дождутся, – первым отведал чужое угощение Ваня. – Он сегодня у доктора – поздно будет.
–Для кого же я старалась тогда?
–Глупости все это, глупости, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – проговорил вошедший в кухню Денис и взял самый большой и румяный пирожок.
–Вы же в кафе перекусили…
–И это глупости, сестрица.
–Но Алиса же…
–Не хотела, чтоб Галя за тобой убирала, – продолжил за нее брат, – поэтому мы зверски голодны.
–Да Стас с яблоками и не любит, – постарался утешить Иван, дожевывая второй пирожок, – ты не знала что ли?
–А я обожаю! – Ксюша уже помогала папе перекладывать сдобу на блюдо. – И мама тоже.
Алена стояла посреди кухни, готовая разрыдаться.
–Хочешь, приеду завтра, и мы эту штуку установим? – указал Ванька на исписанный блокнот. – Тогда какие хочешь пироги испечешь!
–Давай! – просияла девушка. – Пиши, что купить надо.