– Лерочка, – продолжил Андрей Сергеевич, – я рассказал Стасу о вашей дружбе с Ритой, и о твоём увлечении фотографией, и хочу, чтобы ты показала ему свои прекрасные работы. Включи пожалуйста телевизор.

Стас смотрел на мои картинки молча, и только однажды, увидев на снимке крепость, расположенную на вершине горы Лесбоса, сказал:

– А это место мне знакомо.

– Вы бывали на Лесбосе? – спросила я.

– Нет, но видел, когда наш корабль проходил мимо. Говорят, место очень интересное, но бывать на нём мне не приходилось, а хотелось бы.

– А знаете что, ребята, – неожиданно сказал Андрей Сергеевич, – давайте – ка я вас отправлю туда на недельку – другую.

– А как же дела? – удивилась я.

Остров оставил у меня гнетущее впечатление и ехать туда, тем более с едва знакомым человеком, даже если это и племянник моего шефа, совсем не хотелось. А главное, у меня стали потихоньку налаживаться отношения с нашим ведущим инженером Гариком Кравцовым. Не думаю, что ему понравится то, что вместо него со мной поедет этот парень.

– Да бог с ними, с делами…– вздохнул Андрей Сергеевич, и поймав мой изумлённый взгляд, добавил: – жизнь так коротка и непредсказуема, что я уже начинаю сожалеть о том, что за делами не заметил, как она пролетела. Лерочка, я не тиран, и хорошо вижу, как ты устала. В этом есть и моя вина, и я хочу её компенсировать. Я чувствую себя неплохо, пару недель как – нибудь без тебя продержусь.

– Но…

– Никаких «но»… – прервал Андрей Сергеевич, – а чтобы с тобой не произошло того, что случилось с Ритой, с тобой поедет Стас, и точка.

Я хотела сказать, что, во – первых, я не Рита, и беспокоиться обо мне вовсе не обязательно, а во – вторых, места для отдыха имею право выбирать сама, так же, как и ехать туда с тем, кто мне нравится, а не с приставленным боссом охранником.

Но… Одно его «но» может заставить замолчать любого. Вот умеет же человек расставлять акценты так, что не знаешь, чем и возразить. Хотя, чему я удивляюсь, по – другому создать такую империю, как у него, было бы невозможно. Ну и что мне делать? Рассказывать ему о легкомыслии его дочери, из – за которого, несмотря на мои советы и предостережения, с ней случилась такая беда, было бы хамством. Этого он не простит никогда, даже если знает не хуже меня, что всё действительно так и есть.

Немаловажную роль сыграло то, что я, со свойственной мне прагматичностью, решила воспользоваться тем, что он положил мне очень хороший оклад, и, понимая, что так будет не всегда, поторопилась выплатить ипотеку и купить кое – какую мебель. Поэтому никаких денежных запасов у меня нет и платить за наше путешествие будет он, а я снова попадаю в зависимость. Теперь я понимаю, почему Рита стала такой, какой она была. Несмотря на свою безграничную любовь к дочери, отец, не справляясь с нею, часто подавлял её своей железной волей, и она сопротивлялась как могла. А потом, чувствуя себя виноватым, отпускал вожжи и снова баловал. Но я сильнее неё и смогу вырваться из – под его гнёта. Теперь я точно уволюсь и уйду из этого дома сразу же, как только отработаю всё, что он в меня вложил.

Готовясь к поездке, Стас всё время расспрашивал меня об Адонисе, о том, как мы с ним познакомились и в каких местах бывали. А узнав о том, что он знает русский, сразу же предложил снова воспользоваться его услугами. Мне это было очень неприятно.

– Не знаю, – ответила я, чувствуя, как на душе заскребли кошки, – мне не хочется о нём даже вспоминать.

– Но тебя же не просят ложиться с ним в постель… Да и не факт, что он тебя узнает, прошло уже столько времени. В крайнем случае ты можешь надеть парик или перекрасить волосы. А ещё мы можем сделать вид, что между нами любовь, и приставать к тебе не станет ни он, ни кто либо другой. Пойми, я очень любил свою сестру и хочу пройти весь путь, который она проделала на этом острове, но сделать это, не зная чужого языка будет очень сложно. Прошу только об одном, на случай, если этот грек всё – таки тебя опознает, не говори ему, что я её брат, а Риты нет в живых. Скажи, что она куда – то уехала и вы потеряли связь. Хорошо?

– Хорошо… – согласилась я, – тогда и ты пообещай, что поможешь мне отыскать Леа, мне это очень нужно.

– Зачем?

– Я не знаю как объяснить, но мне это нужно.

И вот мы на Лесбосе. Выйдя на стоянку такси, я сразу же увидела Адониса, сосредоточившего своё внимание на пассажирском потоке, вытекающем из терминала. На нас со Стасом он не обратил никакого внимания. Мы подошли ближе, и я посмотрела ему в лицо, пытаясь понять, узнает он меня или нет, но он скользнул по мне рассеянным взглядом и отвернулся. Хотя теперь, с перекрашенными в чёрно – синий цвет волосами, чёрными очками на пол лица и ярко накрашенными губами меня не узнала бы даже родная мама. Да и присутствие Стаса его тоже не вдохновляло. Мы остановились неподалёку от него, чтобы он мог нас слышать, и заговорили.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая! – спросил Стас, обнимая меня и целуя в щёчку.

– Немного болит голова, но это пройдёт. Ну и как мы будем объяснять таксистам, куда нам нужно ехать? Всё, что мы учили, у меня вышибло из головы из – за воздушных ям, в которые то и дело попадал наш самолёт.

– Ты не поверишь, но я тоже забыл всё до последнего словечка.

– Я была права, нам нужно было воспользоваться услугами туроператора, но разве ты хоть когда – нибудь меня слушал? – капризничала я.

– Солнышко, ты же знаешь, я любитель свободного отдыха, и удовольствие бродить повсюду шумной толпой не для. Я хочу быть с тобой каждую минуту, моя конфетка, и чем чаще, тем лучше, а не в свободное от экскурсий время.

Я почувствовала, что рука Стаса ползёт по моей спине вниз и вильнула задом, пытаясь её стряхнуть, но он сделал вид, что это игра, и продолжая подбираться к моей ягодице, успокаивал.

– Ты только не волнуйся, милая, сейчас во всём разберёмся.

– Стас, не переигрывай! – сердито прошептала я, – не забывай, что мы прилетели сюда не за этим.

– Это не игра, моя детка. Я действительно тебя хочу. – ответил он, лизнув меня в ухо.

– Ты сошёл с ума. – возмутилась я вполголоса, – сейчас же прекрати меня облизывать и лапать, лучше скажи, что он делает.

– Не обращает на нас никакого внимания.

– Понятно. Ему нужны девочки, а не старая дура, которая приперлась в Тулу со своим самоваром. Сейчас же меня отпусти, иначе я стукну тебя по голове, и мы всё испортим.

– Постоим ещё немного. Девочек пока не наблюдается, и я думаю, ему поневоле придётся обращаться к нам.

– Но для этого вовсе не обязательно разыгрывать целую комедию. На нас уже смотрят как на двух идиотов.

– Что же делать, если я от тебя без ума. С этим цветом волос ты стала такой сексуальной, что я готов тебя скушать прямо сейчас, моя сладкая конфетка.

Я напряглась, пытаясь его оттолкнуть, но он прижал меня к себе ещё сильнее, и, поглаживая мою правую ягодицу, сказал довольно громко:

– Милая, я хочу, чтобы ты сделала на вот этой булочке какую – нибудь татуировку. Только не дракона. Драконы уже не актуальны, нужно что – то необычное, такое, чего нет ни у одной твоей подружки. Например, птицу, держащую в своих лапах змею. Уверен, что это будет возбуждать меня ещё сильнее.

Неужели меня заманили на этот остров ради того, чтобы я ублажала этого идиота? Я пришла в бешенство и готова была плюнуть на всё и треснуть его сумкой со всего размаха, но в самый последний момент сдержалась и укусила за ухо так, что почувствовала вкус крови.

– Дура… – прошипел Стас, зажав меня ещё сильнее, чтобы я не могла вырваться, – молчи, он отреагировал на мои слова и уже идёт к нам.

– Куда едем, молодые люди? – этот голос я узнала бы из тысячи.

– Оооооо! – пропела я, поворачивая лицо к Адонису и снимая очки, – вы говорите по – русски?

– Немного.– поскромничал он.

Значит, он меня не узнаёт. Что ж, тем лучше.

– Нам нужен хороший отель. – вмешался Стас, наконец – то убирая руку с моей попы и показывая, что все вопросы решает он.

– Какой? – поинтересовался Адонис.

– Не знаю. Мы здесь впервые. Желательно самый лучший, цена роли не играет. Главное, чтобы он был ближе к морю, при нём был бассейн ну и конечно хороший вид из окон.

– Хорошо, можем ехать. Позвольте ваши вещи.

Мы уселись на заднее сиденье. Едва машина тронулась с места, Стас заключил меня в свои медвежьи объятия и, не обращая внимания на водителя, стал целовать взасос. Этот подлец прекрасно понимал, что нарушать нашего сценария и вырываться из его рук я не буду, поэтому мне пришлось терпеть и даже обнимать его за шею. Когда он остановился, чтобы передохнуть, я отодвинулась подальше, и, глядя в окно, сказала:

– Стас, ты только посмотри, какая здесь красота.

– Солнышко, у нас впереди целых две недели, мы с тобой успеем посмотреть всё, что ты пожелаешь. Ты не представляешь, как я по тебе соскучился. – пробормотал он, подгреб меня обратно, и опять присосался к моим губам.

Справедливости ради следует признать, что целуется он классно. Но то, что его рука полезла под мою юбку, уже не входило ни в какие рамки, и я ущипнула его изо всех сил, но он даже не вздрогнул. Похоже, сила воли у него не хуже, чем у Рэмбо. Я уже начала бояться, что, пользуясь тем, что нас везёт человек, перед которым я вынуждена играть роль возлюбленной дебильного мажора, он изнасилует меня прямо здесь и сейчас, а я не смогу даже крикнуть «караул». Слава богу мы наконец остановились у отеля. Стас договорился с Адонисом, что будет звонить ему, когда нам захочется поездить по местным достопримечательностям, взял у него номер телефона, и, щедро расплатившись, распрощался.

Судя по размеру апартаментов, в которые мы заселились под видом жениха и невесты, денег для нас Андрей Сергеевич не жалел. Едва дождавшись, пока портье, притащивший наши чемоданы, получит чаевые и закроет за собой дверь, я наконец – то смогла выразить своё возмущение, и зарычала.

– Стас! Скажи пожалуйста, что это было?

– Что именно? – спросил он как ни в чём не бывало.

– Да всё…

– Не понимаю.

– Он не понимает… – истерила я, – зачем эти безобразные сцены с поцелуями и вообще…

– Ничего безобразного не было, – возразил он, стаскивая с себя футболку – всё как у настоящих влюблённых.

– Если ты посмеешь ещё хотя бы раз…

Он подошел ближе, и, ехидно улыбаясь, сказал:

– А мне показалось, что тебе понравилось, моя сладкая конфетка. Ты так сексуально кусаешься и щиплешься…

– Да как ты смеешь! – мой голос перешёл на визг.

А он как ни в чём не бывало улыбнулся и, промурлыкав, – Я пошел в душ. Если хочешь, пойдём вместе… – провёл пальцем по моим губам.

Я щёлкнула зубами, пытаясь его укусить, но не успела. Стас понял, что в таком состоянии я могу укоротить его как минимум на одну фалангу, и поспешил убрать. Больше никаких попыток меня очаровывать не последовало. Опасения, что он попытается забраться ко мне в постель, тоже не подтвердились, он совершенно спокойно проспал всё ночь на диване, и даже не храпел.

глава 2

После завтрака Стас сказал, что ему необходимо отлучиться и явившись часа через два на взятом в прокате автомобиле, попросил меня показать те места, куда нас возил Адонис. Я обрадовалась, подумав, что теперь мы обойдёмся без него и ломать перед ним комедию больше не придётся. Мы объехали все злачные места, куда он возил нас с Ритой и которые я могла вспомнить, затем проехались вдоль побережья и побывали на пляже, который тоже был открыт для нас Адонисом. Стас обошел все камни, за которые он когда – то её уводил, словно надеялся найти их следы. Я не стала ему мешать, поднялась на свой утёс, и сидела, глядя на море и вспоминая прошлое.

А потом мы просто катались по острову, дышали ароматом апельсиновых садов и бродили по оливковым рощам, удивляясь живучести этих деревьев с потрескавшимися узловатыми, словно ноги столетних стариков, стволами, рассуждая о том, как много они повидали на своём долгом веку, и кружили по серпантинам вдоль живописных берегов. Я исподтишка поглядывала на Стаса и думала, что так хорошо и спокойно, как сейчас, мне не было ещё никогда и ни с кем.

Как оказалось, он не любил фотографироваться. При каждой попытке навести на него камеру он отворачивался, оправдываясь тем, что не фотогеничен, хотя меня фотографировал с удовольствием и со знанием дела. Естественно, я всё – таки исхитрилась щёлкнуть его исподтишка, и не раз, надеясь на то, что, показав ему свои снимки, сумею доказать, что его суждение о своей фотогеничности неверно. Да и на самом деле он был очень видный и мужественный, и мне хотелось оставить о нём хоть какую – то память. Однако, вернувшись в гостиницу и сливая съёмку в ноутбук, я обнаружила, что ни единого кадра с его изображением в ней нет, как будто я снимала не живого человека, а какой – то фонтом.

Наутро Стас опять уехал один и вернувшись только к вечеру, сказал, что нам необходимо встретиться с Адонисом. У меня заныло в груди.

– Зачем нам какой – то Адонис, если у нас теперь есть машина? – спросила я.

– Детка, ты забыла о своём желании сделать себе татушку.

– Кто тебе сказал? – спросила я, удивлённо тараща глаза, – Да я никогда в жизни не хотела никакой татушки, а тем более теперь, когда Рита умерла именно из – за этого.

– А ты уверенна, что она умерла из – за этого?

– Да.

– Почему?

– Потому что Адонис, как мы с тобой видим, жив – здоров и помирать в ближайшие лет пятьдесят не собирается. Больше у Риты не было никого, значит, виной всему является тот, кто набил ей эту проклятую татуировку.

– Вот видишь? А как мы сможем его найти без этого таксиста?

– Никак… – согласилась я, и немного помолчав, спросила, – а зачем нам его искать?

– Надо…

Категоричностью ответа он напомнил своего дядю. Я не стала вникать кому это надо и зачем, в данный момент меня больше волновала собственная попа, и спросила:

– Ты действительно хочешь, чтобы я сделала тату?

– Не хочу, но по – другому найти его не удастся.

– Но я не понимаю, ради чего я должна жертвовать своей задницей, а может быть и жизнью?

– Надеюсь, до этого не дойдёт. Ты умная девочка и сможешь найти какую – нибудь отговорку. Уверяю, делать что – то против твоей воли никто не посмеет.

– И всё – таки мне страшно… Кроме того, мой отказ может вызвать подозрение, и он тут же исчезнет.