Дварк. Со скоростью тьмы. Фантастический роман

– Вы пробовали проводить здесь раскопки? – Спросил Левин.

– Пробовал. Но лопата упиралась в камень на глубине полуметра. И это обычная нептунианская порода – так называемый тамк, местный гранит. Он здесь повсюду.

– А если убрать траву и почву? – Спросил Дьюмен.

– Я думал об этом, но решил сначала обследовать единственную на Нептуне реку. На «Линейном» несколько роботов для бурения, их можно настроить и на такую работу.

– А может запустить наши механизмы? – Спросил Левин Дьюмена. – Они управятся за два часа.

На следующий день грузовик с «Омеги», который привёл на Нептун старпом Панарин, завис над холмом, и аккуратно выпустил четыре землеройные машины на парашютах. Через два часа холм был очищен от почвы с травой, и Панарин, загрузив обратно в грузовик землеройные машины с помощью электромагнитной тяги, отправился в обратный путь на «Омегу». Перед глазами людей предстала пирамида из цельного куска тамка, грани которой были отполированы до зеркального блеска.

– Ого, – сказал Ларс, – никак не ожидал. Такие пирамиды встречаются повсюду на Ио. Но из-за вулканической активности этого спутника Юпитера, их обнаружили всего лет сто тому назад для моего времени. До сих пор учёные спорят искусственные они, или нет. Пирамиды Ио сильно повреждены и покрыты вулканическими выбросами пепла и серы, иногда до самой вершины. И в их расположении не просматривается никакой системы. Кто-то из учёных пошутил, что это склад каких-то бракованных заготовок, в беспорядке разбросанных по поверхности спутника. Я лично видел пирамиды Ио, и они идентичны этой, только грани у них не отшлифованы. Минуточку, сейчас посмотрю, из чего состоят пирамиды на Ио. – Ларс склонился над своей пластинкой и вдруг вскрикнул: – Колодец окружён колёсниками! Всего три минуты назад их там не было. Смотрите!

Ларс выпустил из своей пластинки плазменный экран, и все увидели, что в космосе вокруг прохода через атмосферу Нептуна собралось призрачное скопище этих самых колёсников.

– Старпом! – Крикнул в передатчик Дьюмен. – Ты уже прошёл через колодец?

– Да, десять минут назад, я уже на пути к «Омеге». – Отозвался Панарин.

– Включи обзорные экраны и направь камеры на колодец. – Выдохнул Дьюмен.

– Я ничего не вижу, капитан! – Голос Панарина дрогнул. – Что случилось?

– Капитан Ларс, мы можем показать Панарину колёсников? – Спросил Ларса Дьюмен.

– Да. Сейчас. – Ларс убрал плазменный экран, потом снова его выпустил, и все увидели удивлённого Панарина.

– Как вы смогли? Я вижу и вас и колодец. О, боже! Их тысячи! И кажется, прибывают ещё и ещё.

– Капитан Дьюмен, вы можете посадить «Омегу» на Нептун? – Спросил Ларс.

– Я тоже об этом подумал. Разве что в океан. С твёрдой поверхности будет проблематично взлететь. – Отозвался Дьюмен.

– Тогда вам придётся поторопиться.

– Дождёмся, пока Панарин пристыкует грузовик, и займёт своё рабочее место в рубке. Редеша должен кто-то страховать при такой необычной посадке корабля.

Капитан Дьюмен отдал все необходимые распоряжения на «Омегу», и четыре вертолёта взяли курс на океанское побережье.

Когда «Омега» подлетел к колодцу в атмосфере Нептуна, то уже невооружённым глазом было видно, что проход окружает несметное количество призрачных колесообразных объектов. «Омега» нырнул в колодец, и в рубке услышали голос капитана Дьюмена:

– Ларс закрывает проход, сбавьте скорость до трёхсот километров в час. Вы успеете долететь до поверхности до закрытия колодца, его воронка скручивается сверху вниз.

Панарин глядел на обзорный экран, куда транслировалось, как начал закрываться колодец, едва «Омега» прошёл через воронку.

– Они устремились за нами! – Крикнул он в передатчик. – Несколько успели пролететь до того как закрылся колодец. Но их накрыло газами верхнего слоя атмосферы и они сгорели. Вы видите?

– Видим. – Сказал Дьюмен. – У Ларса на орбите наблюдательные приборы и они показывают, как горят колёсники, которые не успели развернуться до закрытия колодца. Теперь внимание, вы прошли границу между верхним и нижним слоем атмосферы, поворачивайте на запад и, увеличив скорость до тысячи километров в час, летите прямо. Ты видишь на экране координаты места, где мы вас ждём?

– Вижу, командир. Время полёта с заданной скоростью полтора часа.

«Омега» причалил к созданному самой природой пирсу – от скалистого берега далеко в океан уходила узкая каменная коса, к которой могли причалить ещё несколько таких кораблей, как «Омега».

– Купание прошло недаром. – Сказал Панарин, оказавшись на берегу. – Мы нырнули на глубину три километра, и увидели, что на океанском дне тоже растут деревья. А дно равное и покрыто песком.

– Это самое глубокое место в океане Нептуна. – Сказал Ларс. – А его дно однообразно – везде деревья и песок. Только возле этой косы небольшой свободный участок.

– Но что могло понадобиться этим привидениям на Нептуне? – Спросил, спрыгнув с трапа «Омеги» Редеш.

– Судя по вашей записи, когда я улетал на грузовике, они на меня никакого внимания не обратили. А когда к колодцу подлетел «Омега», они засуетились и, перестроившись, бросились за ним вслед в колодец. – Панарин оглянулся на корабль. – Может они видят только большие объекты?

– Не думаю. – Ларс снова достал свою пластинку и выпустил плазменный экран. – Смотрите, что они делают сейчас.

– О, господи! – Прошептал Левин. – Они что окружили планету полностью?

– Похоже, что полностью. Сейчас посмотрим, что покажут другие мои наблюдатели.

Ларс по очереди выводил на экран картинки, и стало понятно, что Нептун словно покрылся сетью из призрачных колёс.

– Сколько у вас наблюдателей на орбите? – Спросил Ларса Дьюмен.

– Шестнадцать.

– А колёсники не могут их уничтожить?

– Они их не смогут увидеть и идентифицировать. Мы называем их «черви». Я поднял «червей» на более высокую орбиту. Эти приборы не больше пяти сантиметров в длину, и трёх в ширину, они прозрачные и не испускают никакого электромагнитного излучения, а только поглощают заряженные частицы из вакуума.

– Но что колёсникам здесь нужно? – Спросил Левин.

– Пока даже предположить не могу. Надеюсь, что у нас ещё есть время изучить всё, что было известно в моём времени об этих существах и, очень надеюсь, они не помешают нам заниматься своими делами.

Кстати, пирамиды на Ио тоже изготовлены из нептунианского тамка. А на Ио такой породы нет.

Ларс, Левин и Дьюмен двое суток изучали данные, которые имелись в компьютерах «Линейного» о колёсниках. Набралось около пятидесяти свидетельств современников Ларса, которые, так или иначе, сталкивались с этими призрачными гуманоидами. И все свидетели были уверены – колёсники высокоразвитые цивилизованные существа. И, казалось бы, из разрозненных данных, сложилась впечатляющая общая картина.

Предположительно колёсники живут на другом уровне, иначе говоря, в параллельном измерении, но умеют при необходимости перемещаться в наше измерение. Но такие «перемещения» в полной материализации, видимо отнимают много энергии, поэтому колёсники предпочитают какой-то половинчатый вариант. Они постоянно находятся в состоянии «полуприсутствия» в нашем мире, и ведут наблюдения за тем, что происходит в нашем измерении. Поэтому выглядят прозрачными. Но были и такие учёные, которые уверяли, что, ни о каких «полуприсутсвии» и другом параллельном измерении, речи быть не может, колёсники просто используют какую-то защиту, вроде скафандров. А то, что они «проходят сквозь стены» давным-давно теоретически предсказано, и известно как эффект Линдона. Суть этого эффекта в том, что любой живой организм способен, «сливаться» с другими организмами и неодушевлёнными предметами на субатомном уровне. Линдон, ещё в начале третьего тысячелетия доказал, что если смотреть на человека в предельном оптическом увеличении, то его тело будет выглядеть, скорее, как дырявое одеяло, чем как монолитный предмет. И благодаря этим «пустотам», человеческое тело способно проходить сквозь любой предмет, ведь и все предметы тоже по своей структуре «дырявые». Если выпустить все пустое пространство из всех атомов горы Эверест, она бы поместилась в обычной рюмке. Симуляция такого процесса показала, как при «слиянии», ткани живого организма словно «обходят» микроструктуру какого угодно предмета, вплоть до горных пород любой твёрдости и плотности.

Археологи всегда находили древние артефакты, в которых необъяснимым образом были слиты человеческие останки и горные породы, что не поддавалось никакому объяснению, кроме как гибелью людей при извержении вулканов. Но не все такие находки были связаны с вулканическими породами. Ещё в первом тысячелетии новой эры была найдена девушка «заключённая» в цельный кристалл кварца. Её поза подтверждала справедливость теории Линдона. Девушка, как будто сделала шаг вперёд, сумела войти в кристалл, но не смогла выйти из него. Этот кристалл долгие годы хранился в тайнике в одном из храмов в Италии, про него забыли, и обнаружили в конце тридцатого века по чистой случайности. В хрониках храма была запись, что «каменную женщину» христиане прятали от язычников, которые поклонялись ей, как богине Диане. Никто так и не идентифицировал национальную принадлежность девушки из кристалла. Кожа цвета «тёмный шоколад», белокурые волосы до плеч, и зелёные, как изумруды, глаза. Её одежда напоминала одеяние древнеримского легионера, только вместо панциря был кожаный колет.

– А что она держит в руке? – Спросил Левин, глядя на изображение женщины в кристалле.

Ларс предельно увеличил фотографию и задумчиво сказал:

– Это какой-то металлический предмет, но точно не оружие. Хотя, как сказать…

Во времени, в котором жил капитан Ларс о колёсниках было известно ещё и то, что они могли буквально «растворяться» в воздухе. И они всегда уступали дорогу людям. На Кваваре, где происходило большинство встреч людей и колёсников, они избегали прямых столкновений и каких либо контактов. Хотя люди неоднократно пытались в эти контакты вступить.

Однажды, потерпевший крушение корабль, совершил вынужденную посадку на Квавар. Капитан корабля и его команда клялись, что слышали по радио голоса, которые вели переговоры на незнакомом языке. И хотя на записи не оказалось никаких голосов, им поверили по одной единственной причине. Передатчик звездолёта был повреждён, и команда не могла отправить сигнал бедствия, но на Земле его получили. Причём на устойчивой волне, в диапазоне, который не используют в земном космофлоте.

– Я помню этот случай. – Сказал Ларс. – Сигнал бедствия был настолько мощным и чётким, как будто он был отправлен из соседней комнаты. И при этом был правильно закодирован, и содержал все положенные сведения о попавшем в беду корабле – серийный номер, название, координаты местонахождения и причину аварии. Словно кто-то «залез» в компьютер корабля и, найдя нужные сведения, отправил их на Землю.

В каюте Салли Линден мы нашли прибор бислит, создающий вакуумный коридор в космосе, по которому любые электромагнитные волны проходят до цели беспрепятственно. Сейчас мне думается, что тот сигнал бедствия был отправлен с помощью чего-то подобного бислиту. Уж очень быстро и без помех он дошёл до Земли.

– Погодите, – сказал капитан Дьюмен, – вы сказали, что эффект «прохождения сквозь стены», называется эффект Линдона?

– Да… – Ларс смотрел на Дьюмена широко открытыми глазами. – Я, кажется, понял, о чём вы.

Ларс быстро нашёл информацию об эффекте Линдона, и на экране появилась фотография учёного, открывшего этот эффект.

– Салли… – Прошептал Левин.

Салли Линден была одета в форму космофлота Земли, и выглядела лет на десять старше, чем во время работы на «Омеге».

– Саллиман Дороти Линдон, капитан корабля «Солано», действительный член академии гуманитарных наук, член-корреспондент академии естественных наук, пилот первого класса маломерных судов класса «Земля – Луна» и межпланетных судов класса «Земля – Марс», капитан первого ранга, пилот первого класса межпланетных судов класса «Земля – Койпер». Год рождения две тысячи девятьсот восемьдесят второй, место рождения орбитальная станция «LJE- 297867». – Прочитал Ларс. – Станция «LJE- 297867», это та самая станция над Европой, откуда Салли, или кто-то очень на неё похожий, прилетел на Марс без документов! В моём времени ей было бы больше пятисот лет, но у нас не принято жить больше двухсот, хотя возможно. И насколько я знаю, во время, когда родилась и жила Саллиман Дороти Линдон, ещё не было технологии продления жизни. Я сейчас посмотрю когда была построена станция «LJE- 297867».

Ларс долго возился со своей пластиной, наконец, он выпустил плазменный экран и все увидели фотографию доскообразного объекта, медленно вращающегося над спутником Юпитера Европой.

– Так, год ввода станции в эксплуатацию – две тысячи девятьсот сорок второй. Салли вполне могла там родиться. Жаль, что в обзорной информации о людях, для кораблей космофлота, не указываются сведения о родителях. Хотя…

Ларс снова повозился со своей пластиной.

– Вот, нашёл! Человек по фамилии Линдон был членом первого экипажа станции «LJE- 297867». Дороти Ева Линдон – куратор программы биологической очистки зондов запускавшихся на поверхность Европы. Скончалась во время родов в две тысячи девятьсот восемьдесят втором году.

Получается Салли в том времени осталась сиротой? – Ларс оглядел присутствующих.

– Панарин! – Сказал в передатчик капитан Дьюмен. – Подними личное дело Салли Линден.

– Слушаюсь, командир! – Отозвался Панарин.

– Только одна другая буква в фамилии… – Сказал Левин.

– Капитан, передать личное дело Салли на «Линейный»? – Спросил Панарин.

– Да. – Коротко ответил Дьюмен и прильнул к экрану.

Роботы день за днём планомерно облетали Нептун, и фотографировали поверхность планеты на старые примитивные фотокамеры. Недалеко от косы, к которой причалил «Омега», нашлась ещё одна пирамида. Через час на месте уже были капитаны Ларс и Дьюмен, Левин и разведгруппа во главе с Редешем. Разведчики опередили капитанов и Левина на час, и пирамида была уже почти полностью очищена от грунта и травы.

– Смотрите, я запустил своего «червяка». Он завис точно над вершиной пирамиды. Мы видим её невооружённым глазом, а «червяк», оснащённый лазерным сканером и ещё несколькими видами камер наблюдения, её «не видит». Пирамида отражает любые излучения своими отполированными гранями, даже если эти грани спрятаны под слоем грунта и травы. – Сказал Ларс.

– А как вы нашли пирамиды на Ио? – Спросил Левин.

– Вы забыли, те пирамиды не отшлифованы. Их обнаружил первый же робот разведчик, опустившийся на поверхность спутника. Он должен был вести съёмку извержения одного из вулканов, а заодно привёз снимки четырёх пирамид.

Левин смутился и подошёл поближе к пирамиде.

– Смотрите, это, кажется ступенька! – Старик показывал, на каменный выступ у основания западной грани.

Сканирование ничего не дало, ступени, а их оказалось десять, тоже отражали излучения. Пока техники занимались раскопками, Левин, Ларс и Дьюмен решили обойти пирамиду по периметру. В отличие от той, которую нашли первой, эта пирамида находилась на открытом месте, среди невысоких, не больше пяти метров высотой, холмов, покрытых всё той же травой.

На южной грани Левин заметил царапины и показал их Ларсу и Дьюмену.

– Неужели это наши машины поцарапали? – Левин подтянулся и провёл рукой по самой глубокой царапине.

– Это вряд ли. Смотрите! – Ларс навёл на царапины свою пластину и выпустил лазерный экран, на котором высветились другие незаметные царапины. В результате на экране появилось изображение неправильного многоугольника, на вершинах которого были нарисованы маленькие пирамидки.

– Это, наверное, схема расположения пирамид на Нептуне? – Спросил Дьюмен.

– Хоть что-то конкретное, попробуем наложить этот многоугольник на карту нептунианского материка, и проверить точки, куда предположительно выходят углы это фигуры. А пока займёмся ступенями.

Ступени упирались в отполированную каменную плиту, на глубине полутора метров. Когда плита, размером три на три метра, была расчищена, стало понятно, что она съёмная – на каждом углу было тоже каменное кольцо. Немного повозившись, плиту приподняли с одной стороны, и вдруг она сама пошла вверх и открылась, как будто сработала пружина.

– Ого, встала чётко под прямым углом, а могла рухнуть на кран. – Левин почёсывал затылок. – Как будто видела, что за ней стоит машина. Но под ней ничего нет, просто выровненный камень.

– Да уж. – Вздохнул Дьюмен, и крикнул Панарину, который руководил техниками: – Попробуйте опустить её на место.

Но у техников ничего не получилось, плита прочно стояла на ребре. Левин, стоя рядом с плитой, пытался рассмотреть её тыльную часть, оступился, и упал на камень, где она лежала.

– Помогите! – Раздался откуда-то снизу голос Левина.

– Это, наверное, платформа подъёмника. – Сказал Ларс и спрыгнул вниз.

В кромешной тьме, Ларс пытался найти Левина, а тот стоял рядом и шарил вокруг себя руками. Наконец он задел Ларса и они рассмеялись.

– У вас есть чем посветить? – Спросил Левин.

– Я пробовал включить свою, как вы её называете, пластину, но она, видимо, не срабатывает под землёй.

– Интересно, насколько глубоко нас опустило?

– Судя по тому, что едва видно люк наверху, метров на сто, не меньше. Ухватитесь за меня покрепче, сейчас мы попробуем прыгнуть наверх.

Пока Левин пытался зацепиться за Ларса, платформа, на которой они стояли, вдруг пошла вверх.

– Странно… – Сказал Ларс, а когда платформа сравнялась с поверхностью, сошёл с неё вместе с Левиным, а потом шагнул обратно. Платформа снова плавно пошла вниз. – Я попытаюсь разведать, что внизу. – Крикнул он удивлённым людям, смотревшим сверху, как он удаляется во тьму.

Ларс опускался и поднимался на платформе несколько раз, едва успевая сказать, что он сумел разузнать за время очередного спуска. Шахта лифта была сделана из того же отполированного тамка. Когда подъёмник останавливался внизу, Ларс пытался, на ощупь, найти выход из этого каменного мешка. И только на пятый раз, на уровне глаз, он нашёл, какие-то углубления в камне.

– Кажется, это какие-то знаки. – Сказал Ларс Дьюмену, поднявшись на поверхность, сейчас попробую дотронуться до них ещё раз. И Ларс снова ступил на платформу.

– Я с вами. – И Дьюмен спрыгнул, на уже начавший спуск подъёмник.

Внизу, в кромешной тьме, два капитана водили руками по гладкой каменной стене шахты и тихонько переговаривались. Когда они нечаянно столкнулись лбами, оба громко ойкнули, и зажмурились от неожиданно ярко вспыхнувшего света.

Меркалёв ещё спал, когда его разбудил какой-то непонятный звук. Словно кто-то стучал в иллюминатор. «Наверное, опять чего-то отвалилось» – подумал Меркалёв и, отстегнувшись, поплыл в сторону звука. Спросонья он не сообразил, что в той стороне нет иллюминатора, потом, развернувшись, поплыл в другую сторону. Бледный, как полотно, Шикалин завис возле иллюминатора. Когда он увидел Меркалёва, то прошептал:

– Сашка, справа по борту огромный корабль, и слева по борту ещё один, и он больше первого в два раза. Кажется, они пытаются протянуть галереи к нашим стыковочным узлам.

Меркалёв выглянул в иллюминатор, потом перелетел к другому, и обомлел. Их станция по сравнению с этими кораблями была детской игрушкой. На борту одного их них было написано «Omega» – «A posteriori», на другом «Linear».

– Командир, это прилетел Пол Дьюмен… – Только и сумел выговорить Меркалёв.

– Мы сможем не впустить их на станцию? – Спросил Шикалин.

– Вряд ли. Как говориться – сопротивление бесполезно. Что там гласит наша инструкция о встрече с внеземным разумом? – Отозвался Меркалёв.

– Какой ещё внеземной? Это земные корабли, только из далёкого будущего. А про такое в нашей инструкции ничего нет. – Сказал задумчиво Шикалин.

– Значит, будем действовать по обстоятельствам. Пошли в стыковочный отсек, встречать гостей. У меня хорошее предчувствие.

– Гостей? Предчувствие? – Шикалин расхохотался.

– А кто они, по-твоему? Хозяева? А тебе бы не хотелось побывать на корабле из будущего? – И Меркалёв, насколько мог быстро, поплыл к стыковочным узлам.

– Остановись, ты хотя бы умойся и надень парадку. Я думаю, они дадут нам знать, когда будут готовы галереи. В космосе трудятся роботы, и они не торопятся, наверное, боятся столкнуть с орбиты, или повредить нашу утлую скорлупку. Смотри, как аккуратно обходят солнечные батареи.

– Да…

Меркалёв и Шикалин ещё несколько минут наблюдали, как роботы, со стороны корабля «Omega», не торопясь, тянули прозрачный, похожий на пластиковый, «чулок».

– Командир! На конце этой трубы стыковочный узел, точно такой же, как на нашем «Союзе». – Прошептал Меркалёв.

– Если они из будущего, и живут на триста лет тому вперёд, то уж наверняка им известно, какие на станции стыковочные агрегаты. – Отозвался Шикалин.

Меркалёв и Шикалин успели привести себя в порядок, и даже позавтракать, прежде чем услышали, что к станции пристыковались сначала одна, а затем вторая переходная галерея.

– Как ты думаешь, они хотя бы постучат, прежде чем войти? – Спросил Шикалин.

– Сейчас узнаем. – Одними губами ответил Меркалёв.

И действительно, через несколько минут раздался стук, со стороны корабля «Omega».

– Войдите! – Громко ответил Шикалин.

– О, господи! – Прошептали вместе Меркалёв и Шикалин, когда в переходной отсек станции, вошли, а потом зависли в невесомости два человека – тот самый Пол Дьюмен, которого они видели на экране, и совсем молодой человек, со странной, для космонавта, причёской – его длинные светлые волосы были затянуты в хвост на затылке. На груди молодого человека, был личный знак, где Шикалин прочитал – «Капитан Нил Ларс, Объединённый космофлот Земли, четвёртая эскадрилья, корабль „Линейный“, 3538 год».

– Сашка, этот парень вылитый наш Моргунов из ЦУПа, только блондин и помоложе. – Прошептал Шикалин.

– Скажешь тоже – Моргунов. Он скорее на меня похож. – Огрызнулся Меркалёв.

– Да я просто так сказал про Моргунова. Чего-то я нервничаю. – И Шакалин, крепко держась за поручень, шагнул навстречу гостям.

Пока на станции находились капитаны Дьюмен и Ларс, Меркалёву казалось, что ему снится сон. Он даже раза два пытался себя ущипнуть через комбинезон, но не получалось. Обалдело пожав руку Ларсу, он представился, а Ларс удивился и сказал, что его отца тоже зовут Александр. Дьюмен начал было извиняться за то, что они свалились к ним, как снег на голову, но Шикалин его успокоил.

– Мы приняли вашу передачу, где вы сообщаете всем, кто вас слышит, о том, что «Омега» совершил переход во времени. Но сначала подумали, что над нами кто-то подшутил с Земли. Но какие могли быть шутки, если ваш сигнал подключил наш отключенный приёмник, и показал на чёрно-белом дисплее цветную картинку.

Дьюмен очень удивился, и сказал, что не знает, как такое могло получиться. Сигнал SOS был зашифрован, а передатчики «Омеги» функционируют в совершенно другом диапазоне, и посылают радиоволны в особом цифровом режиме, которого ещё не было в конце двадцатого века.

– Орбитальный комплекс «Мир», был темой моей курсовой работы в Академии космоса, и я прекрасно знаю всю аппаратуру, которая находится на станции. Ваше радио примитивно и не может… – Вдруг капитан Дьюмен осёкся, как будто что-то вспомнил и спросил: – А какого качества была эта передача?

– Я даже разглядел эмблему на вашей форме, и прочитал всё, что на ней написано. – Ответил Шикалин.

Ларс и Дьюмен переглянусь.

– Я ещё расскажу вам, почему мы так удивились, когда вы сказали, что приняли наш сигнал SOS. Но сначала позвольте объяснить вам, зачем мы вломились к вам без приглашения.

Ларс, ты обещал, что уберёшь на станции невесомость. Меня уже начинает мутить. – Дьюмен крепко держался за поручень, и пытался опустить ноги на пол, но у него ничего не получалось.

– Простите, забыл. – Улыбнулся второй капитан.

Ларс достал из нагрудного кармана маленький коробок и со словами: «Внимание, держитесь!» – просто положил его на пол.

– Ого! – Сказали хором Шикалин и Меркалёв, когда вместо подвешенного состояния в невесомости, они плавно опустились на пол.

– Так-то лучше. Эти штучки из его времени. У нас гравитация на кораблях достигается другими средствами. – Сказал Дьюмен, и прошёл вслед за Шикалиным к рабочему столу станции. – Мы просим вас, внимательно нас выслушать, нам очень нужна ваша помощь, иначе бы мы никогда не решились вас беспокоить. А теперь вот это, чтобы вы нас правильно понимали. – И Дьюмен положил перед собой металлическую пластинку. – Это переводчик. Мой зам по науке, по фамилии Левин, сказал, что он генерирует хороший перевод на русский. А Ларс будет показывать на своей пластине картинки, иллюстрирующие мой рассказ.

Меркалёв слушал Дьюмена затаив дыхание, и не отрывал глаз от плазменного экрана. Шикалин же иногда что-то уточнял, или задавал вопросы. Особенно его заинтересовал предметный порошок. И он всё время повторял – «Ну надо же!»

Наконец Дьюмен перешёл к рассказу о том, что они нашли на Нептуне.

– Это, скорее всего, автономная энергетически независимая система, которая должна срабатывать при опредёлённых условиях, и инструкция к ней, написанная ахатами в виде своеобразных хроник. Если верить этим хроникам ахатов, то каждые пять тысяч лет Земля сближается со своим тёмным двойником Дварком на самое близкое, из возможных, расстояние. Земная наука определяет такое сближение, как первая точка Лангранжа* в полости Роша* двойных звёзд. И сейчас это самое сближение началось. Ахаты пишут, что необходима «растяжка» орбит планет Солнечной системы, которая выполняется неким устройством, расположенном на Нептуне. И эта растяжка происходит постепенно, в течение нескольких десятков земных лет.

На самом деле, Дварк не так уж далеко от Солнца по космическим меркам. Он находится в пределах облака Оорта, иначе наша звёздная система не была бы двойной. Но сближение двух, таких разных по своим характеристикам звёзд, даже на сотую долю парсека, уже катастрофично для жизни на Земле. В первой точке Лагранжа полости Роша обеих звезд-компаньонов в двойной системе соприкасаются друг с другом. Силы притяжения звезд по этой причине в данной точке превращаются в ноль. За счет этого через первую точку Лагранжа вещество одной звезды может перетекать в другую и наоборот. Что сулит сие явление природы, не знают даже во времени Нила. И самое главное невозможно рассчитать, где она, эта самая первая точка Лангранжа в системе Солнце-Дварк. Но в любом случае перетекание звёздного вещества, неважно от Солнца к Дварку или наоборот, грозит гибелью всему живому на Земле.

Корабли миссии «Апостериори» дважды дружно пролетели мимо Дварка. И только один из них – «Омикрон», предположительно, прошёл через его корону, и команда «Омикрона» Дварк не увидела. Да и не могла увидеть, ведь Дварк, опять же предположительно, состоит из тёмной материи, как и его родные планеты.

Во времени Ларса, Дварк уже «наступает на пятки» своему брату Солнцу. Он уже вторгся в границы пояса Койпера, поэтому нарушился ход линейного времени Солнечной системы. Ведь паттерны времени у Солнца и Дварка не совпадают. И образовалась, так называемая, «пелена утрат», субстанция, состоящая из смеси материи системы Солнца, и материи системы Дварка. Именно из-за неё мой корабль «Омега», и корабль Ларса «Линейный» совершили переход во времени.

Мы нашли на Нептуне внешние сооружения того, что ахаты называют барет. Это слово сохранилось в языках человечества, произносится – бареттер, и используется для обозначения электронных приборов – стабилизаторов тока. Видимо планета Нептун и есть этот самый барет, и создана она искусственно. Возможно, даже не ахатами, а задолго до их появления в нашей Солнечной системе. Потому что ахаты пишут, что они запустили этот барет, и ни разу не упоминают о том, как они его строили, и мы уверены, что при них он сработал в первый раз. Потому что ахаты, прибыв в Солнечную систему, нашли её в плачевном состоянии, и ещё застали Гастерию, когда она уже покидала пояс Койпера.

Мы столкнулись с трудностями перевода, и не понимаем, где ахаты пишут о нашей Солнечной системе, а где о других звёздных системах, где построены такие же бареты. Но совершенно ясно одно, что ещё в бытность ахатов в Солнечной системе, механизм запуска барета на Нептуне был выведен из строя. И ахаты не знали кем и почему.

Мы нашли своеобразный пантеон, где покоятся последние ахаты, которые когда-то жили на Земле. Они не были предками человечества – они оставили в хрониках расшифровку своей ДНК, которая не совпадает с ДНК человека, и выглядели вот так. – На экране появилось изображение темнокожих светловолосых людей, которые застыли в кристаллах, напоминающих кварц. – Во времени Ларса, на территории Италии, нашли один из таких кристаллов, в котором покоится молодая женщина. А те сто восемь ахатов, чьи тела находятся на Нептуне, были последними смотрителями барета, и пытались исправить механизм его запуска. В хрониках они описали, что и как они пытались сделать, но раз за разом, едва начав свою работу, барет отключался.

Система барета это, прежде всего, двенадцать стометровых, четырёхгранных пирамид из нептунианского тамка. Это порода аналог земного гранита, и по данным Ларса, больше нигде в Солнечной системе не встречается. Пирамиды отшлифованы по неизвестной технологии, и отражают любые излучения. Первую пирамиду Ларс нашёл случайно, когда обходил пешком одно из нептунианских озёр. Вторую сфотографировал на примитивную фотокамеру робот, облетавший планету. Местонахождение остальных пирамид, мы определили по карте оставленной ахатами. Пирамиды расположены на Нептуне так, как должны быть расположены планеты Солнечной системы во время сближения Солнца и Дварка. Точность расчетов древних строителей барета поражает. Мы проверили, как расположены на картах планеты для этого времени, и поразились, откуда строители барета об этом знали. Ведь в каждой пирамиде находятся карты расположения планет Солнечной системы во время сближения Солнца с Дварком на миллион лет вперёд. Всего двести тысяч карт выполненных на внутренних стенах пирамид. По первой карте мы поняли, когда был построен барет на Нептуне – почти тридцать пять тысяч лет тому назад. А ахаты пытались запустить его на десять тысяч лет позже.

Подземные сооружения барета на Нептуне колоссальны. Это огромные залы с конструкциями, напоминающими часовые механизмы прошлого. По свидетельству ахатов, они приводятся в движение по сигналу, поступающему от того, что мы называем портальной разметкой колодца на Тритоне. Вы видели, как открывается этот колодец в атмосфере Нептуна. Сигнал приходит на вершины пирамид, и попадает на тонкие линзы из неизвестного на Земле материала, которые генерируют звуки.