Без права на отказ

Когда я переоделась и уже собиралась выйти из раздевалки, телефон в руках завибрировал. Пришедшая смс была от Олега. «Когда накатаешься, дай знать, я за тобой приеду». Быстро напечатала ответ: «Не стоит, сама доберусь».  Закрыла дверь раздевалки и пошла по коридору. Олег снова прислал сообщение, но посмотрела его я лишь когда добралась до катка. «Нам надо поговорить. Не делай глупостей». Я лишь поджала губы и шумно выдохнула через нос. Положила смартфон на борт и выкатила на лед. Проехалась пару кругов. Что значит не делать глупостей в понимании Олега? Что я, по его мнению, могу натворить? Сигануть четверной без тренера и получить травму? Нет, научена уже. Глупая девочка Яна уяснила, что так делать не надо. Или напиться вдрызг и отправиться в клуб? Тоже уже поняла, что не стоит. Что еще, по его мнению, – глупость? Когда всё это началось, он был уже взрослым и состоявшимся мужчиной, я же – наивной девчонкой, которая, несмотря ни на что, еще верила в сказки. Только вот сказки не всегда заканчиваются хэппи эндом. И что ждет меня дальше, я не знала. Да и хэппи энд тоже может быть разным.

Несколько минут я усиленно разминалась и раскатывалась, а после зашла на лутц. Скрутила три оборота и выехала.  Я любила прыгать. Всегда больше любила прыгать, чем кататься. Особенно в детстве. Бабушка называла меня попрыгушкой. Потому что я прыгала везде: и на льду в коньках, и в зале, и даже дома. Хотела быть лучшей. Только что я выиграла свой первый этап Гран-при… Разве это не успех? Успех, только радости я не испытываю. Меня больше волнует Олег. Олег Коршунов и скелеты в его шкафу. И эта чокнутая Селезнева, чтоб её! При одной мысли о Лене в памяти моей всплыли их с Олегом обнимашки перед гостиницей.

В груди нарастало неприятное чувство. Гнев. Да! Я понимала, что, если когда-нибудь встречусь с ней лицом к лицу, молчать не буду. Она мне уже поперек горла! Стиснув зубы, я едва не зарычала и резко сорвалась с места. Набрала скорость и снова прыгнула, на этот раз каскад. А потом снова и снова. Снова и снова, пока, обессиленная, не осознала, что поднять свою тушку в прыжок больше не в состоянии.  Едва выползла со льда и плюхнулась на скамейку. Если я завтра не смогу выйти на тренировку, Олег меня убьёт. И его не будет волновать тот факт, что сегодня с прыжка я ни разу не упала. Ни с единого.

– Привет.

Я вздрогнула, ощутив у себя за спиной движение. Усталость как рукой сняло, я подскочила и, обернувшись, увидела Горелова.

– Ты что тут делаешь? – сузила глаза. – Как ты сюда попал?

Довольно улыбнувшись, он помахал перед моим носом пропуском и заявил:

– Плохо тут охрана работает, я позаимствовал пропуск у знакомого, а… – смерил меня каким-то недобрым взглядом. – Охранника надо, наверное, уволить.

– Что тебе нужно, Саш?

– Да ничего, – пожал он плечами. – Я, если честно, не думал, что застану тут кого-то, тем более тебя. Ты в это время уже должна послушно раздвигать ноги перед Коршуновым. Как он тебя отпустил?

– Фу, это мерзко, Горелов! – скривилась я. – Мерзко даже для тебя.

– А для тебя нормально, да?

Саша сделал шаг ко мне, я же тут же отступила назад. Сложила руки на груди и, вскинув голову, заговорила:

– Что тебя так бесит, а? Что я с Коршуновым сплю, или что тебя кинула?

– Это я тебя кинул! – глаза его вспыхнули гневом. – Ты правда думаешь, что тебя Коршунов из общаги попер?

Я напряглась. Тааак… а вот тут поподробнее…

– О чем ты?

– Это я… договорился, чтоб тебя лишили места.

Он улыбался так, что мне хотелось вмазать ему. Сильно хотелось, даже руки чесались, но я смогла себя остановить, лишь сжала пальцы в кулаки с такой силой, что ногти впились в кожу. Это немного отрезвило меня. Броситься на бывшего парня, пусть и подонка – как-то… Не заслуживает он этого.

– Не знал, как тебя кинуть, – продолжил он все с той же довольной рожей.

Меня начало тошнить. Господи, и я его считала хорошим?!  Да, Яна, ты правда тупица. Мало того, что дальше собственного носа не видишь, так и в людях совсем не разбираешься. У него же на лице написано – мудак!

– А тут друг идейку подкинул, чтоб ты сама меня бросила. Вы же, бабы, такие обидчивые.

– Я по твоей милости оказалась на улице, – я старалась говорить ровно и не поддаваться ярости, скребущей во мне когтями дикого зверя.  – Я по твоей милости едва свою карьеру коту под хвост не пустила! У тебя вообще с головой все в порядке?! Ты козел, Горелов! И я рада, что тебя выперли из этого центра. Будь уверен, что больше ты сюда не попадешь, я позабочусь об этом!

Схватив свои вещи, я обошла его и направилась в подтрибунное помещение. В голове не укладывалось, что вот так запросто можно взять и… Нет, я не заплачу! Гневно вытерла навернувшиеся на глаза слезы и прибавила шаг. Хотелось скорее переодеться и уехать отсюда. Телефон в моих руках снова пропиликал, но я опять проигнорировала его.

– Мы с тобой не договорили! – едва я дошла до двери в раздевалку, Горелов грубо пихнул меня в спину, вталкивая внутрь.

Дверь тут же захлопнулась. Я упала на скамейку, боль обожгла бедро.

– Ты спятил?! – не выдержала я и попыталась подняться, но Саша не позволил, метнулся ко мне, схватил за плечи и дернул на себя.

– И все же люблю я рыжих, Янка, – обжигая мое лицо горячим дыханием, произнёс он и впился в мои губы.

Я попыталась вырваться, плотно сжала губы, но Горелов держал меня с такой силой, что мне казалось, если сдавит еще чуть-чуть, он мне кости переломает. Было адски больно и адски страшно. Я же по сравнению с ним – мелкая мошка.

– Пусти меня! – выкрикнула я, стараясь не поддаваться подкатывающей панике.

– Да ладно тебе.

Ощутив его руки под майкой, я рвано выдохнула. Попыталась ударить его коленом, но лишь задела по ноге. Он зашипел, лицо его исказилось гримасой ненависти.

– Трахну тебя разок на прощанье, чего ты ломаешься?! Твой тренер не развалится, если его шлюшку разок поимеет кто-то другой, – майка моя поползла вверх, Горелов накрыл мою грудь и больно сжал. – Ты такая сладкая и вкусная, как конфетка, Янка, ммм… Только не давала мне, а ему дала. Почему?

– Потому что ты тварь самая последняя! – прошипела я, не оставляя попыток вырваться.

Кое-как высвободила прижатую им ногу и ударила ботинком по голени. Он взвыл и на мгновение отпустил меня, но не успела я даже дернуться, подлетел и ударил меня по лицу так, что я упала на пол. Перед глазами все плыло, во рту я почувствовала солоноватый привкус крови. Тварь!

– Я тебе придушу, гадина! – Горелов с искаженным яростью лицом кинулся на меня и, придавив к полу, схватился обеими руками за мою шею.

Я ухватилась пальцами за его, пытаясь разжать, но безрезультатно. Засипела, воздуха стало не хватать, а он все продолжал давить, и я боялась, что последнее, что я увижу в этой жизни – его перекошенное злобой лицо…

Глава 27

Перед глазами потемнело, воздуха в легких перестало хватать. Я чувствовала, как по щекам моим катятся слезы, обжигая воспаленную от удара кожу, и из последних сил пыталась отодрать от своей шеи руки Горелова. Но отпускать он и не думал, будто озверел и задался целью придушить меня.

Мне казалось, что это на самом деле конец, но в момент, когда перед глазами начало темнеть, я почувствовала свободу. В легкие начал поступать воздух и, вдохнув полной грудью, я закашлялась. Ухватилась руками за горло и только тогда увидела, как Горелов отползает к противоположной стене, а на него надвигается…

– Олег! – прохрипела я и снова зашлась в приступе кашля. Никак не могла надышаться и успокоить сердцебиение. – Олег! – позвала я снова, и он наконец повернулся. Он был в ярости, в глазах жажда убивать, и мне на мгновение стало страшно. Но, стоило ему поймать мой взгляд, лицо его просветлело, складка меж бровей на секунду разгладилась.

Почувствовав, что Коршунов отвлекся, Горелов поднялся и попытался сбежать, однако Олег, тут же переведя взгляд на него, прицельным ударом в челюсть повалил обратно на пол. Из губы его потекла кровь, и я испытала какое-то садистское наслаждение. Мне хотелось, чтобы Олег избил его, да так, чтобы тот только ползать и мог. Скрипнула зубами и вздрогнула, когда Олег, приподняв Сашку, снова ударил. Тот застонал и выставил руки перед собой, заслоняясь.

– Я тебя убью, если ты подойдёшь к ней ближе, чем на километр, – услышала я зловещий голос Олега. – Ты у меня харкать кровью будешь, тварь, понял меня?

Горелов ничего не отвечал, держался за челюсть и ненавидяще смотрел на него.

– Ты меня понял, собака?! – рявкнул Олег так громко, что и я тоже испугалась. Что уж говорить о Горелове, который, будто бы очнувшись, закивал.

Подхватив за ворот куртки, Олег потащил его к выходу из раздевалки.

Когда дверь за ними хлопнула, я вздрогнула. Опасливо осмотрелась по сторонам, будто бы могла быть не одна, а когда до меня дошло, что я в одиночестве, прижала ладошку ко рту и вновь заплакала. Из груди рвались какие-то надрывные, приносящие боль рыдания. Щека горела, глотать было очень больно, а легкие жгло. Я так и сидела на полу, лишь подползла к стене и оперлась о неё. Поджала ноги к груди и заплакала еще сильнее. Хотя, казалось, куда уж… Боже мой, во что превратилась моя жизнь?! Еще недавно у меня было все хорошо: карьера фигуристки, пусть и не совсем удачная, но я не теряла веру в успех. Был парень, была нормальная жизнь восемнадцатилетней девушки, походы в кино и кафе… А теперь мой бывший парень пытается меня задушить…

Дверь снова отворилась, и спустя мгновение я оказалась в объятиях Олега. Тут же обхватив его, я крепко прильнула к нему, желая почувствовать себя в безопасности, желая ощутить родной запах, ощутить, как бьётся его сердце. Я буквально взвыла в голос, плечи мои тряслись, на меня накатила самая настоящая истерика. Так я никогда еще не плакала. Ни единого раза.

– Тише, все хорошо, Яна, все хорошо, – его тихий бархатистый голос обволакивал меня, пробирался в мое нутро, будто лекарство заживляя раны. Он поднял меня с пола, сел на скамейку и усадил к себе на колени. Я дрожала, а он гладил по спине, по плечам, перебирал волосы, продолжая прижимать меня к своей груди. – Он больше к тебе не подойдет.

– Это он поспособствовал тому, чтобы я на улице оказалась, – стуча зубами, выдавила я. – Это не ты.

– Конечно, не я, – я услышала сдавленный смешок и, всхлипнув, вытерла слезы.

Они покатились снова, но меня чуточку отпустило. Подняв голову, я наткнулась на взгляд Олега. Глаза его потемнели, на скулах ходили желваки. Он смотрел… Я дотронулась до щеки.

– Сильно, да? – шепотом спросила я.

Олег отвел мою руку, сжал ладошку и произнес все так же негромко:

– Я больше ни одной мрази не позволю коснуться тебя.

Я судорожно выдохнула через рот, потому что нос у меня был заложен. Олег осторожно прихватил меня пальцами за подбородок и чуть отвел голову в бок. Картина, по всей видимости, открылась ему не очень радужная, потому что я услышала, как он выругался и заскрипел зубами.

– Все в порядке, – попыталась я успокоить его, дотронувшись до руки. – Это все заживет.

– Заживет, – кивнул Олег. – Но в памяти останется.

– У меня память, как у рыбки, – наконец смогла улыбнуться я. Сковывающее меня напряжение, страх и ужас отступали рядом с моим Олегом. Я знала, что он меня защитит, знала, что не отпустит. Знала… – Завтра уже забуду.

Олег поцеловал меня в плечо и вздохнул. Кажется, его тоже отпустило. И он начал злиться по другому поводу.

– Почему ты мне не отвечала?

Как я и думала, страх за меня отошел на второй план, теперь же пришло время устроить Яночке выволочку. Но мне, если честно, хотелось лишь прижаться к моему мужчине, и плевать, что он там говорит. Пусть злится на меня, только не выпускает из объятий…

– Чего молчишь?

– Слушаю тебя, – мурлыкнула я, хотела поцеловать его в напряженную скулу, но из носа так не вовремя потекло. Я хлюпнула и засмеялась.

– Тогда слушай внимательно! Я…

– Я люблю тебя, – прервала его нагло и потянулась к губам.

Но Олег перехватил меня за плечи и отстранил, не дав себя коснуться. Впился в мое лицо взглядом, чуть прищурился, поджал губы. О чем он думает? Мне стало вдруг неуютно под этим взглядом. Что я не так сказала? Он ведь знает, я же уже говорила…

Обхватив мое лицо ладонями, Олег чуть подтянул меня на себя, коснулся губ и выговорил:

– Я тоже тебя люблю, Яна Абрамова.

– Что? – да, знаю! Это самое тупое, что я могла ответить на признание в любви, но я… – Я… ты серьезно?

– Серьезно, – улыбнулся он вдруг. – Думаешь, я мазохист – держать тебя в своей постели, если б не любил? М-м-м?

– Да, – сказала я и снова засмеялась. Господи… – Да! – я сморщилась от резкой боли в висках и… снова заплакала.

– Прекрати реветь!

– Как скажешь, – закивала я и принялась обеими ладонями вытирать щеки, задела гематому и ойкнула. Только у меня так может быть! Признание в любви в раздевалке – ладно. Но еще двадцать минут назад меня едва не придушили и поставили фингал. Я самая красивая девушка на Земле…

– Я тебя никому не отдам.

– Никому-никому? – улыбнулась я.

– Никому.

– И я. Никому, – никому. Олег накрыл мои губы своими, и я с готовностью ответила на поцелуй. Он сказал, что любит меня! Не Селезневу – меня! Но…

– Олег, – я отстранилась и всмотрелась в его глаза. Это же будет мучить меня, ревность будет глодать меня… – Что тебя связывает с Леной Селезневой? – спросила я таким тоном, чтобы у него не возникло даже крупицы желания уйти от ответа. – Просто скажи мне, я приму любую правду.

Он молча смотрел мне в глаза, а я ждала… Если он расскажет… Если расскажет, я действительно приму любую правду. Любая правда лучше, чем молчание.

Глава 28

– Скажи, – прошептала я тихо. Так тихо, будто бы вовсе промолчала.

Но Олег услышал. Взгляд его мигом изменился, весь он изменился, подобрался, напрягся. Я поняла, что снова не получу ответа.

– Я расскажу тебе, – сказал наконец он и отвел глаза.

Мне показалось, или я уловила в его взгляде тревогу? Тревогу?! Нахмурив брови, я взялась пальцами за его подбородок и снова заставила посмотреть на меня.

– Ты боишься, что я не пойму? Что буду осуждать тебя? Олег, я…

– Дай мне два дня, – он убрал мою руку от своего лица, прижал к груди и, чуть сжав, проговорил: – Завтра у тебя выходной, поехали домой?

– Олег…

– Яна, поехали домой! – с нажимом повторил он.

Во мне против воли начало закипать негодование. Я встала с его коленей. Он не держал меня, руки его опустились на скамью.

Я же стояла, смотрела на него и не понимала, что мне делать. Он же сказал, что любит меня! И я должна радоваться. Должна же, но я… Я чувствовала лишь раздражение.

– Ты любишь её тоже, да? – сипло выговорила я.

– Люблю, – согласно кивнул он. – Но не так, как тебя. Я должен ей.

– Что ты ей должен?! – воскликнула я, рвано засмеявшись. Нет, это сюр какой-то, черт возьми! Я покачала головой и выдавила: – Я дам тебе время, Олег, но ты… пожалуйста, тоже дай мне его. Сегодня я не хочу возвращаться к тебе домой. Просто… пожалуйста, Олег, отпусти меня.

Он с минуту молчал. Смотрел на меня снизу-вверх таким взглядом, будто бы я из него жизнь высасываю… А потом тоже встал и приблизился. Не делая попыток обнять меня, чуть склонил голову на бок и проговорил:

– Я сниму тебе номер в отеле.

– Не надо, – вздохнув, я сделала шаг назад, прижалась к шкафчику. – Попрошусь к Альке. Надеюсь, она меня пустит, – кривовато усмехнулась.

Ермакова и правда как-то предлагала мне, если что, пожить в её квартире. Надеюсь, с появлением в её жизни Виктора Алексеевича предложение это осталось в силе. Не хотелось стеснять её, но еще больше мне не хотелось жить в гостинице. Как-то там… бездушно, а сейчас я особенно нуждалась в каком-никаком, но уюте. А еще мне хотелось поговорить с кем-то, кто сможет выслушать меня и попытаться… хотя бы попытаться понять… Мне казалось, что Альбина именно такой человек. Тем более, ей тоже не сладко. Травма, потеря партнёра, разве что в личной жизни у неё все гораздо проще. Но я сама виновата. Не надо было падать перед Коршуновым на чемпионате России.

Против воли у меня вырвался нервный смешок, и я, закрыв лицо руками, шумно выдохнула. Все будет хорошо, Яна. Олег ведь сказал, что любит. Значит, все разрешится, и однажды он расскажет тебе о том, что скрывает. Вот только хватит ли у тебя терпения…

– Хорошо, – сказал Олег. – Я отвезу тебя. По пути заедем в аптеку, – голос его звучал уже спокойно и твёрдо.

Во всём, что касалось не относящихся к нам проблем, он был таким – спокойным и твёрдым.  А гематома у меня на лице к нам относилась весьма посредственно.

– Только смску напишу ей.

Я достала из кармана телефон и, не глядя на Олега, отошла в сторону. Набрала Альке короткое сообщение с вопросом, можно ли остаться у неё на пару дней и, получив такой же короткий ответ с адресом, улыбнулась. Как ни крути, а Алька хороший человек. И я рада, что она есть в моей жизни.

Ладони Олега опустились на мои плечи. Он притянул меня спиной к своей груди и уперся носом в мой затылок.

– Прости меня.

На глаза мои выступили слезы. Ну почему он так?..

– Я надеюсь, ты разберешься со всем, и мы поговорим. Либо мы вместе, либо нет. Либо ты доверяешь мне, либо нет, – сказала я отстраненно. В голове моей бродили мысли по поводу одних уже разрушенных из-за Селезнёвой отношений, но я предпочла промолчать. Мало ли, что у Олега было с Ингой. Гораздо сильнее меня волновало наше с ним будущее.

– Дай мне пару дней. Мне нужно уладить кое-что, и тогда я смогу обо всем тебе рассказать и… – он усмехнулся, – будь, что будет.

– Хорошо.

Мне хотелось верить Олегу, хотелось положиться на него, но было сложно. Сколько он меня мучает? Что там такого страшного?! Тройня, что ли, у этой дуры от него родилась?! Ну было и было, даже если было, когда она была несовершеннолетней. Этого он боится? Так и это я могу принять, ничего такого тут нет. Мне хотелось думать, что Олег раздувает из мухи слона, но я понимала, что он вовсе не такой, и от этого мне было плохо. Что-то нехорошее связывало его и Лену, я была почти в этом уверена.

Олег не пытался меня отговорить и увезти к себе домой. Принял мое желание, и это я оценила. Потому что если бы мы вернулись к нему, я бы… Я бы не смогла уйти, и снова все закрутилось бы по-старому.

Из машины выходить он не стал, и за это я тоже была ему благодарна, потому что… Да потому что! Мне хотелось разреветься, топнуть ножкой и сказать, что я никуда от него уходить не хочу! Но Яна взрослая девочка и поступки должна совершать взрослые, поэтому я, махнув ему на прощанье, направилась к Алькиному подъезду. Набрала на домофоне номер нужной квартиры. Машина Олега продолжала стоять на месте, и я спиной ощущала его взгляд, направленный на меня. Сжала ручки пакета. По пути мы заехали в аптеку за мазью, и Олег тут же обработал синяк на моём лице. Пальцы его касались моей воспалённой кожи, а я… мне скулить хотелось. И не от боли вовсе, а от этой его нежности, заботы. Почему всё так?! Почему он такой?! Почему? Почему?!

Стоило тьме подъезда поглотить меня, мне пришла смс. Остановившись на лестнице, я достала телефон и прочитала: «Я тебя никому не отдам, Яна. Просто помни об этом».

– Не отдавай, – прошептала я и почувствовала соль на губах. Опять слезы…

Алька встретила меня на лестничной площадке, окинула взглядом и выдала:

– Все, свалила от нашего красавчика?

– Можно я пройду? – поджала губы я. – Или ты с порога мне допрос с пристрастием собираешься устроить?

– Проходи, – улыбнулась Альбина и, когда я вошла, захлопнула дверь. Затем посмотрела на меня и выдала: – Так и знала, что все у вас с Коршуновым будет через одно место.

– Это еще почему?

Она не ответила, прошла по коридору и скрылась на кухне.

– Чай будешь?

– Я бы что-нибудь поела, – нехотя призналась я. Желудок сводило, и поняла я это только сейчас. Видимо, меня наконец полностью отпустило.

– А как же режим? – донеслось до меня.

– К черту режим!

Я нашла ванную, помыла руки и вошла на кухню. Алька уже готовила омлет. Кухня у неё была небольшая, но уютная и очень чистая. Деревянные шкафчики, маленькие деревянные полочки со специями, кухонная утварь на специальной подвеске с крючками. Не знаю, чего я ожидала увидеть, но это… Дом. Настоящий уютный дом, и Аля тут – полноправная хозяйка. Каждая мелочь, каждая деталька тут её. В груди у меня снова стало тяжело. Как же мне хотелось точно так же выстроить свой мирок, свой собственный уголок, отношения со своим мужчиной. Со своим…

– Рассказывай, что стряслось, – она вылила содержимое миски на сковороду и прикрыла крышкой. Только потом посмотрела на меня, приподняв брови в ожидании.

Я опустилась на табурет у обеденного стола и выпалила:

– Горелов чуть меня не изнасиловал.

– Вот тварь! Все в порядке?

– Угу, – кивнула я. – Олег вовремя приехал.

– Видимо, не совсем вовремя… – Аля красноречиво глянула на мое лицо, и я вспомнила про гематому.

Без слов подойдя к холодильнику, она достала пачку пельменей и протянула мне. Я так же молча взяла её и прижала к щеке.

– Почему к Олегу не поехала? – спросила Альбина.

– Мне нужно время. И ему тоже нужно.

– Никак не признает, что по уши втюхался в тебя? – хмыкнула она, скривив уголок рта.

– Наоборот, сказал, что любит, – вздохнула я.

– Так в чем проблема, я понять не могу? – Аля развернулась к плите, открыла крышку и проверила омлет. Затем выключила конфорку, достала тарелку и поставила передо мной.

– Я не знаю, что связывает Олега и Селезневу.

– При чем тут Селезнева? – нахмурилась Альбина.

Выложила мой запоздалый ужин, протянула мне вилку и уселась рядом.

– Спасибо, – я взяла вилку и отковырнула кусочек. – Очень вкусно!

– Ага, особенно когда ешь на ночь глядя, – улыбнулась она. – Но ты мне зубы-то не заговаривай! При чем тут Селезнева в ваших с Олегом отношениях?

– Если бы я знала. Аль, она проходу ему не дает!

– А он?

– А он бежит по первому её зову!

– Ну так всегда было, – пожала плечами Альбина. – Не убирай пельмени! – когда я попыталась отложить пакет в сторону и нормально поесть, воскликнула она.

Я послушно вернула пачку на место. Надеюсь, что от этого будет хоть какой-то толк. Сразу надо было, а теперь… Рыжая, да ещё и с лиловым разводом!

– Что их связывает?

– Я же говорила тебе уже. Все знают, что они спали.

– Если бы только спали, – вздохнула я.

Тут снова завибрировал мой телефон. На этот раз пельмени я всё-таки отложила. Достала мобильный из кармана джинсов и посмотрела на дисплей. Номер мне был не знаком. Открыла сообщение и увидела фотографию. Просто фотографию. Без подписи. На ней были Олег и Лена. Эта сука сделала селфи в его машине и отправила мне. Прямо сейчас, потому что на заднем сиденье лежала моя сумка с тренировочной формой и коньками. Сумка, которую я, уходя, оставила у Олега. Вот сука!

Глава 29

Инга смотрела на меня пристально. Будто бы искала в моих глазах хоть маленький намек на сомнения. Я в ответ поджала губы и чуть вздернула подбородок с вызовом. Сомнений у меня не было.

Я сидела на кухне бывшей жены Олега, она – напротив меня, довольно улыбаясь. Мои же чувства будто бы уничтожили. Выжгли все напалмом. Ничего не осталось – только зияющая дыра вместо сердца. События сегодняшнего утра стали конечной точкой. Хватит. Стоп. Я больше так не могу.

– Я знаю, что вы с Олегом были женаты, – сухо выговорила я.

– Да. Пей чай, вкусный, – кивнула на стоявшую передо мной чашку. Я только мельком глянула на неё и снова вернула взгляд на Ингу. Какой к черту чай?! Какой к черту чай, когда все… Когда все так?!

– Почему вы развелись? – выдавила, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнотворный ком.

– Зачем ты позвонила мне, Яна? – задала встречный вопрос Инга. Взяла свою чашку в руки, сделала глоток и, только поставив обратно на стол, продолжила: – Хотя, зачем я спрашиваю. Все очевидно.

– Что Вам очевидно? – огрызнулась я, однако на Ингу это не подействовало. Наоборот, она лишь снисходительно улыбнулась, что в данной ситуации выбешивало меня еще сильнее.

– У тебя были отношения с Олегом, он говорил, что любит тебя, а потом… – хмыкнула и продолжила: – А потом он бежал к Лене Селезнёвой, и всего его слова оказались лишь пылью. Яна, мой бывший муж трахал свою спортсменку.

– Что их связывает? – проглотив ком, спросила я. – Почему она… – не договорив, я рвано выдохнула и закрыла лицо ладонями. Перед глазами стояла та сука в его рубашке. Довольная произведенным на меня эффектом, она усмехалась, тогда как я, стоя в дверях квартиры Олега сегодня, ощущала себя облитой помоями. Она была в его рубашке, она была в его доме, и она…

– Что тебе нужно, Абрамова? – спросила Лена.

Я представляла как-то, что Селезнева может появиться на пороге квартиры Олега. Что именно я открою дверь, когда она позвонит. И именно я надену рубашку Олега на голое тело и буду стоять и победно улыбаться. «Что тебе нужно, Селезнева?», – это должен был быть мой вопрос. Но все перевернулось вот как…

– Где Олег? – не опуская взгляда, спросила я, пытаясь сохранять спокойствие и не наброситься на эту дрянь, испортившую мне жизнь!

– Поехал в Центр. Проходи, – она отошла, давая мне возможность войти в квартиру. Она. Разрешала мне пройти. В квартиру, где я живу. Жила. Видимо, уже точно жила. Олег… за что ты так со мной?! Что это? Изощренная месть? Но за что? И почему так коварно?!.

– Я заберу свои вещи и уйду, – я шагнула в прихожую, стянула куртку, повесила, затем принялась за ботинки. Пальцы не слушались и молнию я смогла расстегнуть только с третьей попытки, едва не оторвав собачку.

– Как хочешь, – как ни в чем не бывало ответила Лена и захлопнула дверь. – Я буду в своей комнате, если что, – сказала она и прежде, чем до меня дошел смысл её слов, потянула за ручку той самой запертой двери. Та, легко поддавшись, открылась, и я увидела комнату, выполненную в бледно-розовых тонах. Светлые занавески, кровать из белого дерева. Совершенно неподходящий этой квартире интерьер. Я против воли сделала шаг к двери. Селезнева зашла и уселась с ногами на постель. Будто бы не замечая меня, взяла ноутбук, положила на колени и принялась что-то рассматривать. Будто бы. Но она следила за каждым моим движением – я точно знала это. Следила и оценивала мою реакцию.

Её комната… У неё есть комната в квартире Олега. Я будто бы маньяк рассматривала спальню, цепляясь взглядом за любую мелочь – статуэтка Эйфелевой башни на полке, крупная белая свеча рядом, какие-то безделушки и… фотографии. Не спрашивая разрешения, я уверенно вошла в комнату и схватила фото. Лена и Олег. Другая… Лена и Олег. Улыбающаяся Лена и Олег. Олег, Олег, Лена… Господи… Поставив на место рамку, я резко повернулась к кровати и наткнулась на насмешливый взгляд Селезневой. С лица её сползла напускная приветливость и теперь весь её вид выдавал презрение и превосходство. Она снова победила меня. Только теперь не просто оставила позади, она меня растоптала. Или я сама себя растоптала – я уже плохо понимала, что происходит… У неё есть комната в квартире Олега, она здесь хозяйка, а я словно разбившая дорогущую вазу горничная, которую теперь выгонят взашей.

– Убедилась? – заговорила Селезнева.

– В чем? – спросила я севшим голосом.

– В том, что ты никто в его жизни, Яна, – улыбка её стала ядовитей. Я же улыбнулась в ответ. Её слова кололи меня, резали, пускали кровь, а я… я улыбалась. Рыдать перед этой сукой я себе позволить просто не могла.

– Это мы еще посмотрим.

– А что тут смотреть? – она обвела комнату взглядом и вновь остановилась на мне. – Тебе не понятно разве? Хотя ты всегда была тупенькой, – хмыкнула она, я стиснула зубы, чтобы не врезать ей. – Мы с Олегом любим друг друга, Ян. Он всегда, всегда будет выбирать меня, почему ты никак не можешь понять это? Мне казалось, я тебе столько раз наглядно показывала, а ты… – она вздохнула и сокрушительно покачала головой. – Забирай свои вещи и вали, – взгляд её изменился, она смотрела на меня с убийственный презрением, граничащим с ненавистью. Куда же я ввязалась… Куда Олег меня втянул? – Вали, я сказала! – рявкнула она, полоснув каким-то совершенно одержимым взглядом.

– Пошла ты! – процедила я и вылетела из комнаты.

– Он всегда вернется ко мне, Абрамова! Всегда так было и будет! – донеслось мне в спину, когда я обувалась в прихожей. Плевать на вещи! Не хочу ни единого мгновения оставаться тут…

«Он всегда вернется ко мне, Абрамова»… У меня больше не осталось сомнений в том, что это действительно будет так.

– Почему она всегда для него важнее других? – закончила за меня Инга. – Потому что это Олег Коршунов, Яна. То, что ты видишь – всего лишь образ. Все, что он говорит, что делает – не более, чем способ поддерживать статус влиятельного человека. Ты же видела комнату? – она посмотрела на меня, задержалась на фингале под глазом и улыбнулась: – Видела. Потому и пришла.

Я ничего не сказала. Опустила взгляд и поджала губы. Теперь уже я и сама не знала, зачем позвонила Александровской. Влюбленная девочка во мне твердила, чтобы я бежала отсюда и поговорила с Олегом. Но… Сколько можно разговаривать? Он просил два дня… У меня нет этих двух дней! Если Коршунов меня с грязью смешивает…

– Я хочу дать интервью, – холодно выговорила я. – Врать я не буду и наговаривать, – тоже.

– Он принуждал тебя к отношениям? – со всей серьезностью спросила Инга.

– Он не дал мне возможности отказаться, – выдавила я и наконец сделала глоток чая, оказавшимся едва теплым и горьким. Как раз для моего утопающего в горечи сердца. – Включайте диктофон, – выговорила я, и уверенно посмотрела на Александровскую.

Глава 30

В последующие два дня в Центре Коршунова я не появлялась. Съехала я и от Альки под предлогом, что не хочу ей надоедать, однако на самом деле мне просто не хотелось никого видеть. Ермакова скорее всего это поняла и отговаривать меня не стала. Я сняла номер в гостинице, и оба дня не вылезала из постели, пытаясь переварить все, что я сделала, что сделал Олег, что вообще происходит в моей жизни, и куда она катится. Через полторы недели у меня второй этап Гран-при, мне нужно тренироваться, но я не могла представить, что снова увижу Олега. Правда увидеть его мне все равно однажды придется, хотя бы для того, чтобы забрать свои вещи. Да и после, когда я найду нового тренера, мы будем пересекаться. Но это в будущем. Сейчас же я не смогла бы находиться с ним рядом и очень надеялась, что когда-нибудь меня отпустит. Что когда-нибудь все пройдет, забудется, не будет причинять ломающей меня боли.

На следующий после нашей встречи день Инга написала смс, что интервью готово и предложила скинуть для утверждения, однако я отказала. Не могу перечитывать то, что, вполне возможно, станет причиной краха карьеры Олега.