– Когда дети вырастут, они положат конец этим договорам! – Дани оскалилась, обнажив некрупные клыки. – Мы имеем право уничтожать все, что посмеет вступить во владения майдов! Никакая добыча не станет диктовать свои условия.
Усмехнувшись, Найтир потрепал дочь по голове.
– Ты умница, в отличие от брата… Что ж, дитя, нам пора в путь, пока солнце не взошло. А потом мне придется призвать всех, кто убивал людей прошлой ночью.
– И отдать? На сожжение?
– Да. Возможно, не всех, если их окажется достаточное количество.
Дани странно скривилась и ответила ритуальной фразой.
– Я покоряюсь решениям патриарха.
– Тогда более не задерживаемся. Побеседовать можно и после…
– Обещаешь? Мы так давно не были вместе. Тысячи волн пронеслись над моей головой.
– Я ведь уже здесь, – улыбнулся майд, направляясь к выходу.
Капризничающая Дани… Какое привычное и милое в своей непосредственности зрелище.
Встречные слуги замирали в подобии поклона, почтительно ожидая, пока патриарх со своей спутницей проследуют мимо. Вся жизнь в этом доме строилась на поклонении, и последнее время Найтир даже не мог сказать, кто для окружающих ценнее – он или юная майда. Что ж, время страха наступит позднее. Пока пусть как следует берегут его дочь.
Плыть было недалеко – стремительность майдов давно вошла в поговорки сухопутных. Они никак не могли понять, каким образом разумные морские обитатели ухитряются в разы обгонять любых иных подводных жителей. Не меньшее недоумение вызывала способность летать, используя отвердевающие на воздухе плавники. Анализировали конечности, писали научные работы… Патриарх все не мог понять – зачем? Особенности их расы не имплантировать иным живым созданиям. Майды были изменены сутью мира не меньше других рас, и спорить с установившимся порядком вещей было бы странно.
Тихий шелест волн едва разрывал тишину предрассветного часа. Последние несколько недель принесли прохладу даже на заботливо укутанные морем острова, и Дани, прищурившись, различила разведенный кем-то в центре небольшого клочка земли костер.
Короткая пологая отмель спускалась к воде, зажатая крупными, обточенными ударами волн камнями, и майды, помогая себе руками и хвостами, неуклюже выкарабкались на нее и замерли в ожидании.
– Звезды такие красивые, – глаза девушки загадочно мерцали, а рука беспрестанно скользила вверх и вниз по бедру, словно проверяя, не разошлись ли наконец чешуйки. – А лун нет уже. Жаль.
– Почему?
– Мне так нравится видеть их лица. Понимание, зачем мы пришли, – зло улыбнулась Дани. – Люди сразу перестают быть хозяевами жизни, когда на их стороне нет изменяющих или Баго.
– О да, – Найтир с трудом отвлекся от гипнотизирующих движений тонкой руки и перевернулся на спину, лениво помахивая хвостовыми плавниками, украшающими щиколотки. – Заметь, ведь это убийцы и насильники. Существа, привыкшие властвовать. Ставящие подобных себе в разряд… ну, так скажем, ресурса. Не боящиеся смерти и человеческого наказания. И их отдали нам, и их судьба известна. Приносивших страх настиг истинный ужас.
Улыбка майды стала еще шире, а глаза возбужденно засияли, когда с тихим шуршанием посередине ее тонкого хвоста пролегла извивистая трещинка. Спустя десяток секунд девушка, победно расхохотавшись, замотала в воздухе длинными ножками, позволив Найтиру их поймать и по очереди коснуться губами чешуйчатых пяток.
Аккуратно приподнявшись, Дани уселась в странной, подсмотренной у сухопутных позе. Как они ухитряются равновесие держать? Майде пришлось опереться руками позади себя, чтобы живот не перевесил остальное тело, неустойчиво утвердившееся на подобранных под себя ногах.
– Будем ловить пищу? Я, наверное, не угонюсь уже…
– Ну что ты. Эанай был столь добр, что выделил мне крейки призыва и сокрытия.
– Так зови же, – потребовала Дани, надувая узкие губы.
– Тебе не терпится, я вижу, – прошептал Найтир и достал из закрепленного чуть ниже талии пояса два гладких камня. – Еще немного.
Положив голыши на песок, патриарх опустился перед ними на колени и чиркнул острым когтем по собственной ладони. Едва заметно светящаяся кровь майда каплями упала на гладкие бока, мгновенно впитавшись, и покрывающие камень руны окрасились черным. Теперь к ним должно было прийти ближайшее разумное существо, помеченное шаманом, а вся еда на островах носила подобные метки.
Задачей второго крейка было спрятать всплеск магии от случайного наблюдателя, и за это Найтир платил собственной жизненной силой. Порез затянулся почти мгновенно, но притаившаяся в ранах камня тьма таять и не собиралась, гипнотизируя остановившего на ней взгляд патриарха.
– Долго! – Дани, зашипев, схватила Найтира за запястье, вырывая из задумчивости. – Долго!
Девушка чуть не сорвалась на визг, но патриарх и не подумал ее прерывать. Боялся услышать, в чем причина ее истерики.
– Держись, луна моя. Я уже слышу шаги.
Затихнув, Данейин немного отстранилась, оглядываясь, но так ничего и не услышала.
Вылетевшую из кустов деревяшку сложно было назвать копьем, как ни старался ее владелец поострее заточить обугленный и ржаво светящийся в темноте кончик. Убогое орудие было точно нацелено в Дани – метатель выбрал самую простую и заметную цель. В последнюю секунду древко разлетелось крупными щепками, не долетев до шевелящегося живота майды. Оттолкнув дочь, патриарх бросился вперед, не обращая внимания на засевшие между чешуек ладони занозы, и из кустов донесся полный отчаяния и ужаса крик.
– Каким надо быть идиотом, чтобы пытаться убить нас жалкой трухлявой палкой, принесенной морем?
Скалясь прямо в лицо добыче, Найтир выволок на отмель немолодого лохматого мужчину, вонзив когти прямо в его кожу на загривке. Тот лишь слабо повизгивал, обмякнув, – вся смелость куда-то улетучилась после единственного броска. Почувствовав непреодолимый призыв, отданный майдам преступник попытался продать свою жизнь подороже, и теперь его охватил ужас от содеянного. Казалось, светящиеся бешенством глаза майда удерживали пленника крепче, чем мускулистая чешуйчатая рука.
– Папочка, – слабый жалобный голос заставил майда отвернуться от своей добычи. – Малыши испугались, па… Почуяли опасность… Они… Они… Их уже четыре…
– Ты! Ты понял, что ты натворил? – взрыкнул патриарх на неизвестном плачущей Дани языке. – Ты убил мое дитя! Что и как мне с тобой сделать за это?
Майд зло встряхнул обвисшего пленника, заставив грязные спутанные лохмы мотнуться из стороны в сторону вслед за мычащей что-то нечленораздельное головой.
– О, я знаю. Я сломаю каждую кость в твоем теле и выверну каждый сустав, но так, что ни одной раны не вскроется, и ни одна струйка крови не пропадет зря. Я буду делать это медленно, чтобы ты почувствовал каждую нотку боли. И, когда ты будешь забывать о всех чувствах в горящем теле, к тебе будет приходить моя дочь.
Захлебываясь своей яростью, Найтир раз за разом обращался к своей ноше, даже не замечая, как Дани провожает глазами каждую капельку крови, выкатывающуюся из-под когтей патриарха.
– Еще ни один смертный не знал таких ласк, какие узнаешь ты. Ее прохладные губы облегчат твои страдания на мгновение, а потом ты поймешь, каково это, – быть сосудом, из которого пьют по глотку. Она коснется твоего тела, забирая всю боль и все чувства, и превращая его в простое мясо. По капельке, по кусочку. Но ты умрешь не раньше, чем я решу. До последнего будешь видеть и осознавать, чувствовать наши касания, жажду и страсть…
Маленькие фосфоресцирующие шарики, скатывающиеся из глаз Дани и теряющиеся среди чешуек груди, приостановили свой бег, и девушка поднялась на ноги, завороженно приближаясь к едва поднявшему голову мужчине. В его глазах она видела неизбывную жуть, и неожиданно улыбнулась самыми уголками изящно очерченных губ, непроизвольно их прикусив. Наклонив голову, майда оценивающе окинула взглядом крепкое загорелое тело пленника, которое он, в традициях сухопутных, попытался прикрыть обрывками ткани и засыхающих листьев.
Дани медленно провела коготком по груди дрожащего и поскуливающего мужчины, оставив неглубокую, но тут же наполнившуюся кровью царапину, и облизнула палец, глубоко засунув его между тонких губ и не спеша вытащив обратно.
– Он крепкий, папочка. Хорошая, бурлящая, вкусная такая кровь… Деткам нравится. А можно, я его… поцелую?
Найтир ухмыльнулся, чувствуя, как от дочери исходят нарастающие волны физического возбуждения.
– Ешь, милая. Делай, что хочешь.
Несколькими короткими движениями майд выбил мычащей жертве суставы – слишком уж активно начала дергаться их еда. Изначально патриарх не планировал никого убивать – добывать новые кормушки довольно тяжело, проще дать этой отлежаться, питаясь рыбой, лишенной крови и выброшенной смотрителями на берег. Но теперь Найтиру стала полностью безразлична судьба теплокровного. От одного взгляда на приблизившуюся, грациозную даже в своем положении майду, патриарх потерял разум вслед за нею.
Не переставая улыбаться, Дани ухватила мужчину за подбородок, глубоко вдавливая коготки в квадратные скулы, и осторожно отвела волосы с его лица. Два глаза с бешено дергающимися зрачками чуть ли не вылезали из орбит, пытаясь уследить за едва видимой в свете звезд белесой фигуркой.
– Нет! Нет! Не-е…
Одно из немногих слов человеческой речи, которые знала Данейин, перешло в нечленораздельное мычание, когда прохладный рот девушки накрыл сухие воспаленные губы добычи. Секунду спустя мычание перешло в задушенный крик – зубы Дани впились в мягкие ткани, и майда в экстазе вонзила когти в плечи удерживаемого патриархом пленника.
– Потише, детка, – Найтир заставил дочь отстраниться, беспокоясь, чтобы она не пила слишком быстро в своей жажде. – Не спеши.
Недовольно фыркнув, Дани облизнулась и все же отступила на шаг. Оставшиеся на лице мужчины ранки слабо кровоточили, расчерчивая тонкой сетью безволосую грудь.
– Что это он делает?
Ниже пояса багровые потеки смешивались с иной жидкостью, стекая по ногам стенающего пленника и пятная чистый песок отмели, на котором совсем недавно так удобно лежала майда. Появился и соответствующий запах, заставивший девушку сморщиться и отступить еще дальше.
– Да, пожалуй, такое есть я тоже не хочу, – патриарх, без труда удерживавший тяжелое тело одной рукой, отшвырнул его прочь, в лижущие берег волны.
Прыгнув следом, Найтир уселся на нависающем над водой камне и ухватил мужчину за плечо, как следует прополоскав. На берег майд вытянул нечто мокрое и полузадушенное, пускающее пузыри полуоткрытым ртом и, вопреки собственным обещаниям, абсолютно обыденно впился зубами в шею жертвы, предоставив дочери заниматься холодеющими запястьями.
– Ты сыта? – осведомился патриарх, когда последняя капля крови покинула тело человека.
– О, да!
Майда сделала пару шагов в сторону и, опустившись на мокрый песок, довольно откинулась на спину, оглаживая живот.
– Тебе этого хватит до родов?
– Не знаю. Я еще никогда не рожала, – улыбнулась Дани. – Скоро начнет светать.
Полоска неба у горизонта и впрямь начала окрашиваться тусклым желтым цветом, а окружающие их камни – более резко выделяться на фоне воды.
– Ты же все чувствуешь. Предупреждай заранее, чтобы не терять детей. Я сделаю все, чтобы они родились.
– Все-все? – глаза майды вновь лихорадочно и сумасшедше заблестели, и она оперлась на локоть, заглядывая в глаза усевшемуся рядом патриарху. – А если я скажу, что им не хватает отца?
Малыши, получившие жизненную силу, взамен одаривали свою мать чувством безграничной эйфории, порой переходящей в неодолимое сексуальное возбуждение. Судя по всему, девочек осталось больше, – слишком уж быстрой и явной была фокусировка желаний майды.
Мужчин привлекла бы женская сила. А если бы она еще и оказалась особенной… Особенной, как у Старших родов…
В самой глубокой пещере темной души патриарха таилось не меньшее безумие, чем то, что сжигало Дани. За прошедшие века Найтир научился его контролировать и прятать, но рядом с Баго оно то и дело прорывалось наружу. Как бы он хотел коснуться такой странной и мягкой кожи своими губами, выпить хотя бы несколько глотков напоенной даром и силой жидкости, что заставляла биться сердце медноволосой…
Даже могущественный патриарх никогда не пробовал крови Главы рода, и что-то подсказывало, что она может дать куда больше, чем загустевший от страха сок убийцы. Получится или нет, будет ли случай? Всегда можно попробовать перед собственным окончательным уходом.
Сегодняшняя ночь дала надежду. Лана показалась весьма и весьма несчастной, а доведенные до отчаяния и вынужденные выполнять свой долг люди куда уязвимее майдов, черпающих силу из собственных инстинктов и желаний.
Найтир, протянув руку, принялся ласкать когтями основание шеи довольно зажмурившейся Дани. Маленькая девочка, стоящая на грани безумия, выращенная им как орудие и искалеченная не меньше брата. Он ломал ее день за днем, точно так же, как оставшееся лежать бесформенным кулем мужское тело.
Вместилище надежды, служительница великой цели.
– Разве я не заслуживаю любви?!
Вновь распахнувшиеся глаза манили Найтира. Он подхватил громко возмущающуюся майду на руки и вошел в соленые волны, дарящие их телам невозможную легкость и свободу. Чешуйки на ногах девушки принялись срастаться, но патриарх остановил их бег собственной плотью, сливаясь с выгнувшейся в экстазе Дани и вместе с ней погружаясь в глубину – туда, где ждал их темный мир, готовящийся встретить рождение новых повелителей.
Feder. Goodbye (feat. Lyse).
10.
Усталость, подаренная бесконечной ночью, никуда не исчезла ни с первыми, ни со стотысячными лучами солнца. Кофе и магия Эвина поддерживали силы, но не проясняли мысли, и Лане постоянно приходилось себя одергивать, чтобы не начать бессмысленно пялиться в стену посреди очередного доклада, размышляя о чем угодно, кроме предмета обсуждения.
Вот, например, про то, что в принадлежащем роду Баго комплексе у моря давно пора обновить интерьеры. Сделанные еще при предыдущем Главе, они откровенно устарели, хотя свои задачи раскинувшиеся на высокой скале постройки выполняли на все сто.
Затхлый беспокойный запах, присущий всем запущенным жилищам, давно был изгнан стараниями поднятой по тревоге армией уборщиц, а магия привыкшего к комфорту изменяющего завершила преображение. Теперь Эвин вольготно развалился в кресле у настоящего, затопленного дубовыми дровами камина, и изредка наклонялся к нему поближе.
На тонконогом столе рядом с магом все время тлела трубка вишневого дерева, и доносящийся аромат уже не раз заставил Лану вспомнить о давней привычке, оставленной с первой беременностью. Но сигарет в доме не было, а одалживать трубку остроносого мага было бы слишком интимно. Оставалось лишь любоваться кружащимися перед углями завитками в те короткие секунды, что Глава рода Баго могла потратить на столь бесполезное занятие.
Лана подходить к теплу не рисковала – боялась тут же лечь на пушистый, поглощающий ноги до щиколоток ковер, свернуться калачиком и уснуть, послав всех майдов иже с ними в обращенную к огню мягкую часть тела. Женщина угрюмой совой сидела за массивным, вобравшим в себя весь холод каменных стен столом, и сходство лишь усиливалось темными кругами под глазами.
– Достаточно, – изменяющий, даже не выйдя из программ, хлопнул крышкой ноутбука и привычным жестом потер нос. – Иди спать. Ближайшие семь часов майды не появятся даже на горизонте. Я тоже устал, а еще надо зайти в отделение Арканиума.
Местные изменяющие были не слишком-то рады прибытию столичного коллеги, но ближайшие дни им предстояло работать вместе, и визит вежливости становился все более неотложной необходимостью.
– По тебе и не скажешь, – поднявшись из-за стола, рыжеволосая сладко, до хруста в спине потянулась, даже застонав от удовольствия.
Пожалуй, стоило пораньше шторы с окон убрать. Даже если какой-то сумасшедший майд и подберется к ее окну, Эвин мгновенно обеспечит ему фигурное сползание с той стороны стекла. Одним из увлечений мага, кажется, была энтомология, так что поза кровососа будет подобрана качественно и со вкусом.
– Это профессиональное, – ухмыльнулся мужчина. – Тебя уже с полчаса в приемной дожидаются, думаю, это будет занимательная беседа.
– Раз ты мне сразу не сказал, значит, обойдутся. Встречаемся тут в… во сколько нынче закат?
– В пять вечера встречаемся, – перекинув через плечо мятую сумку, Эвин небрежно побросал в нее свои вещи и сделал ручкой. – Что-то мне настойчиво подсказывает, что к будущей ночи стоит как следует подготовиться. А посетитель важный, поверь. Просто мог себе позволить подождать.
Покидая кабинет, маг походя перекинулся приветствием с кем-то еще невидимым, дружелюбно поздоровавшимся в ответ, и Лана беспомощно замерла у закрытого тяжелой шторой окна.
Этот голос она узнала бы из миллионов, и даже не стоило задаваться вопросом, что здесь делает его обладатель. В текущих обстоятельствах граф мог направить в Альдрию только лучшего из своих дипломатов.
– Привет. Могу войти?
Лексаз Тройн остановился в проеме двери, смешливо сверкая черными глазами и привычным движением пригладил непослушные черные кудри. Сколько неприятностей они ему доставляли во время официальных мероприятий! Но любые попытки как остричь покороче, так и отрастить давали в итоге настолько смешные результаты, что Лана искренне веселилась и брала в руки ножницы, превращая жесткие волосы во что-то еще более нелепое.
– Да, конечно.
Прикрывшись маской усталости, женщина опустилась обратно в кресло и тяжело подперла рукой лоб, пытаясь выгадать немного времени и собраться с мыслями. И неплохой вариант, чтобы не встречаться с Лисом взглядом. Она сама выдумала такое прозвище для умного и хитрого Тройна, когда надоело ломать язык на неудобоваримом имени.
– Тяжелая была у тебя ночь.
Скользящие шаги ног, затянутых в туфли из кожи тонкой выделки, были полностью поглощены ковром. Лана вздрогнула, когда кресло по соседству скрипнуло, принимая в себя немалый вес посетителя.
– Завтрашняя будет еще хуже. Точнее, сегодняшняя. С чем ты пришел?
– С помощью, с чем же еще? Ян направил меня сюда, как только стало известно о произошедшем. Но я уже не успел встретиться с кем-то из делегации майдов до восхода. Казалось бы, не так далеко и лететь, но Баго почему-то категорически отказались захватить меня с собой. А я наивно отказался от семейного вертолета, и отыграть все обратно тоже заняло какое-то время.
– Извини. До меня твой запрос просто не дошел, – Лана устало потерла висок и поспешно вернулась в прежнюю позу. Даже слабого, едва ощутимого запаха духов и тела Лиса хватало, чтобы сердце сбилось на шестую скорость, а горло сдавило воспоминаниями. В обычном состоянии она бы легко взяла себя в руки, но разговор с майдом о детях не прошел бесследно.
– Ерунда, – улыбнулся один из самых значимых мужчин рода Тройн, словно его ничуть не обидели неуважение со стороны стражей в целом и заставившая ожидать в приемной Глава рода лично. – Расскажи лучше, о чем вы с Найтиром договорились.
– Расскажу. Ты давно из Альдрии уехал?
– Ну как уехал… Просто перестал быть постоянным послом, но все равно часто сюда наведываюсь. Так что я в курсе происходящего, и не только здесь.
Сделав вид, что не поняла тонкого болезненного укола, Лана коротко пересказала ночную беседу.
– Так что кого-то он да приведет сегодня. Эвин постарается определить, действительно ли это те майды, которые напали на город, или нам просто отдали первых попавшихся, чтобы я не вызвала карателей.
– И что ты будешь делать, если Найтир попробует обмануть? Лана, не принимай поспешных решений. Позволь мне пойти с вами. Я с этой сволочью хорошо знаком, он в любом случае постарается своего не упустить. И, раз уж речь идет о жизнях его подданных, вира будет кровью, так или иначе.
– И что ты собираешься делать? – вяло поинтересовалась женщина, подняв, наконец, лицо.
Лис сочувственно наклонил голову и, кажется, едва удержался, чтобы привычно не взять руку Ланы в свою. Как будто и не было этих двух с лишним лет.
Как будто он мог ее простить.
– Там увидим, – беззаботно отмахнулся мужчина. – Спорим, майды меня увидеть не ожидают?
– Я их понимаю.
Угольки глаз тускло полыхнули, но собеседник Ланы сдержался и промолчал. Не ответил ни в рамках этикета, зажимавшего энергичного Лиса хуже охотничьего капкана, ни в обычной шутливой манере, которую мог себе позволить лишь с самыми близкими людьми.
– А что собираешься делать ты сама?
– Спать, – нервно зевнула женщина.
– Лисичка, соберись. От этого будет твоя жизнь зависеть.
А вот Лексаз дал ей прозвище за цвет волос. Слишком умной Лана себя никогда не считала.
Лис и Лисичка. Смешно вышло и трогательно.
Чего же хочет от нее добиться Тройн? Становится интересно.
– Изменяющие в любом случае прибудут к вечеру и будут нас прикрывать. Пойдут в форме Баго, вместе с моими ребятами. Эвин обещал, что их не раскусят даже шаманы, буде Найтир их таки притащит.
– О, даже не сомневайся. В этой обильно усыпанной чешуей лысой голове планы заворачиваются один в другой, как слои в жемчужине. И изначальная правда ничем не лучше песка.
– Красиво, – оценила Лана. – Патриарху бы понравилось. Правда, примерно то же самое он говорил про тебя.
– Вот, видишь, еще один повод для моего присутствия.
Лис довольно пошевелил плечами, словно разминаясь, и вытянул ноги вперед. Пятки благодаря жестким каблукам тут же проскользнули, заставив мужчину недовольно поморщиться.
– Что, тоже сделаешь вид, что ты солдат?
Не сдержав улыбки, женщина окинула взглядом фигуру Лиса, чуть расплывшуюся за последнее время, но от этого выглядящую еще более солидной в положенном по статусу костюме. Как обычно, одет с иголочки в любое время, и ухитряется оставаться аккуратным даже после длительных ночных «совещаний».
– Заманчиво, но бесперспективно. Они меня в лицо знают.
– Ты ж хотел их удивить.
– Удивить, но не насторожить. Я правильно понял, мы пойдем вместе со спецотрядом и изменяющими?
– Уже мы? – хмыкнула Лана, но решила больше не спорить. Все равно Лис прав. – Да, именно так.
– Отлично, – мужчина воодушевленно хлопнул в ладони и поднялся. – Попрактикуюсь заодно.
Тройн упорно пытался изучать язык майдов. Буквально подслушивая их разговоры – хвостатые отказывались целенаправленно раскрывать людям тайны своей речи. Но и не возражали, вполне корректно принимая сомнительные результаты. Даже иногда забывали делать вид, будто ничего не понимают.
– Вряд ли они будут переговариваться при нас, – Лана встала вслед за приятелем и, отряхнув с бедер невидимые пылинки, направилась к выходу. – Не на дружеские посиделки собираемся.
– Найтир будет изредка ронять скорбные фразы, угнобляя окружающих молчанием. В конце намекнет про необходимость подкормить собственных подданных. Вы ведь продолжаете поставки майдам человеческого мяса?
– Не говори так!
Глава рода Баго возмущенно обернулась и принялась взглядом, словно копьем, буравить лицо Тройна. Но тот и бровью не повел – и не такое видел.
– Почему? Смешно сказать, мы сами приучаем майдов к тому, что люди – это корм! Наглый, диктующий свои условия корм. Лана, это нонсенс, что я никогда не устану повторять.
– Не я установила эти правила…
– И не тебе их отменять? Да ну?
– Лексаз Тройн, предложения? – зло бросила женщина, не в силах отвлечься от ироничной улыбки Лиса. – Что я, по-твоему, должна сделать сегодня?
– Ничего, – примирительно поднял ладони оппонент, резко перестав ухмыляться. – Просто встань на мою сторону в этом вопросе, когда придет время. Не сегодня, не скоро. Но я этого не оставлю. Всего один шаг до ошибки, и мы отдадим на гибель невиновного. А даже если и виноватого… Майды все чаще и чаще нападают на наши корабли и города, пусть даже неявно. Не оставляют следов и все, что мне остается, – скрипеть зубами в их скалящиеся рожи.
– Мне отказать, если Найтир заговорит о компенсации?
– За что компенсации, за то, что мы казним нарушивших Договор? Тебе самой это не кажется странным?
Лана кивнула, признавая правоту дипломата.
– Хорошо, я откажу. Но он может попробовать настоять.
– Ну ты ведь защитишь меня, Лисичка? Ты и твоя семья?
– Глупый вопрос, Лис, – женщина едва не поперхнулась, забывшись и назвав Тройна дорогим именем, но нашла в себе силы продолжить, как ни в чем не бывало. – Но у меня к тебе будет ответная просьба.
Прищурившись, Лана задумалась, как бы получше сформулировать пришедшую ей в голову идею.
– Конечно. Все, что могу.
– Ридии уже полтора года.
– У тебя мало времени, – Лис тоже опустил взгляд, в которых привычная, защищающая от всех ударов судьбы насмешка сменилась болью. – Но ты еще успеешь.
– Да, может быть, но рано или поздно все закончится. Мне было очень сложно с Ри, так что, боюсь, скорее рано, чем поздно. Вот я и хочу тебя попросить об одолжении.
– Каком?
– Позволь мне назначить тебя ее опекуном. И помоги Ри вырасти хорошей девочкой. Пусть даже и не Баго.
– Лисичка, но у нее же есть отец…
– Нет у нее отца, – процедила Лана сквозь сжатые зубы. – То, что у меня есть муж, введенный в род по всем правилам, еще не означает, что у Ри нормальная семья. Лексаз, не делай вид, что ты не знаешь!
Высокий мужчина нервно растер лицо огрубевшими за последние несколько лет руками, не желая признаваться и не умея ей врать. Он так надеялся, что, хотя бы при первой встрече, удастся избежать подобного разговора, но Лана, как обычно, хочет разрубить все накопившиеся узлы сразу.
– Не кричи на меня, Лисичка. Да, я сделаю то, о чем ты просишь, сколько бы малышей не оказалось. И чем больше их будет, тем лучше. Ты вот только не сдавайся. По крайней мере, Ридия вполне успеет подрасти рядом с тобой. И позаботиться о братиках и сестричках.
– Отличный хранитель из меня выйдет в таком случае, – Лана попыталась ответить сарказмом, чтобы Лис не заметил, как дрожит ее голос. – Не получится. Еще один ребенок, может двое, и все. Скорее всего, ни одного. Изменяющие предельно четко обозначили возможности моего организма.
– Я пообещал, что позабочусь о Ри, – Лис странно сморщил нос и засунул руки в карманы, чуть раскачиваясь. О том, что стоят посреди коридора, собеседники уже давно забыли. – А ты пообещай, что останешься с ней рядом, как можно дольше. Чего бы это тебе не стоило.
– Как мило с твоей стороны – заставлять меня обещать… это!
– Ну вот зачем ты так? Разве что-то изменилось бы, перейди я в твой род? Тебя бы уже не было, Лисичка. Мы с самого начала знали, что этим кончится, и трех попыток было более, чем достаточно. Или ты думаешь, мне не больно смотреть на родившихся мертвыми детей? Или считать дни до того момента, когда отведенный тебе срок истечет, так и не отсроченный ничем?
– Лис…
Молодая женщина в мятом костюме нервно обхватила себя руками за плечи, даже не заметив собственного жеста. Холодно, как же холодно в этом старом доме! Словно в брошенном маяке, точно так же принадлежащем роду Баго.
Немолодой дипломат горько скривил лицо и нервно потер тонкий аристократически нос с легкой горбинкой, слегка усугубленной случившимся в далеком детстве переломом.
– Ну что – Лис? Ты ведь даже не заплачешь. Ты – Глава, и всегда знаешь, как правильно поступить. А я просто хотел, чтобы ты жила дольше, чем установлено этими демонскими Законами.
Неожиданно для себя самой Лана положила ладонь на светло-серую ткань рубашки Тройна, и он, вздрогнув, замер неподвижно.
– Дать жизнь до тридцати, или смерть. Как только младшему ребенку исполнится три – смерть. Никакого искусственного зачатия, постоянный риск потерять малыша. Это плата для женщины, которая становится Главой рода Баго, не позволяющая превратиться в трясущееся за свое чадо животное – или просто животное, ослепленное завистью к другим матерям. Научиться хранить, осознав чувство настоящей любви и страха, и при этом точно знать, что не увидишь итога. Разве не интересно все это установлено богами? Они играют с нашими родами в весьма занимательные игры.
– Боги создали людей от бессилия, – перехватив руку женщины, Лексаз подтянул ее поближе и бережно обнял. – И делают бессильными нас самих, чтобы наслаждаться чужими мучениями. Если бы я мог хоть что-то изменить, Лисичка! Все, что было позволено, – дать тебе уйти.
– Если бы ты меня не отпустил, я была бы счастлива.
– А разве Ри не делает тебя счастливой? Разве не стоит жить хотя бы для нее?
– А я и живу. Но всегда хотела попросить прощения.
– Ай, да перестань, – Лис широко развел руки в недоуменном жесте, и Лана поспешила отодвинуться, пока не стало слишком поздно. – Я никогда тебя ни в чем не обвинял. Мы взрослые люди. Я больше расстроен, что тебе плохо с мужем.
– Если отвлечься от частностей, он плюет на Астраль с высокой башни.
– А ты, конечно, не можешь, – мужчина двинулся вперед, предоставив Лане себя догонять.
– Не могу. И не понимаю, почему мне пытаются диктовать какие-то сногсшибательные требования и условия на предмет роли женщины в семье.
– А стукни его разок хорошенько, – хохотнул Лис, вспоминая особо пикантные моменты их общего прошлого. – Ты ведь умеешь.
– Будешь издеваться, тебя стукну, – пообещала Лана, останавливаясь у дверей своей комнаты. – Разберусь как-нибудь. Больше всего он боится вылететь со своего места раньше срока, и потому мои правила выполняются неукоснительно.
– Если такой день все же придет, попробуй не забыть про меня? Я уже научился стирать носки и готовить. Правда, получается ерунда, но она уже не взрывается. Видишь, Лисичка, я старался.
Медноволосая женщина не выдержала и рассмеялась, вспомнив единственную попытку Тройна что-то приготовить. Посвященный женщинам день начался для Ланы с резкого подскока и спринта на кухню, где забрызганный с ног до головы мужчина пытался быстро оттереть со стен предназначавшиеся стать завтраком ошметки.
А уж про попытку постирать и вовсе вспоминать не стоило. Ремонт обошелся гораздо дороже стиральной машины, но у Ланы были свои понятия о том, что должен уметь ее любимый мужчина.
Для кого же ты старался теперь, Лис?
– Кстати, может, пригласишь меня на пару рюмочек кальвадоса? Помнится, ты весьма не прочь…
– Не наглей, Тройн, – хмыкнув, прервала его спутница. – Спокойной ночи.
– Вот так всегда, – пожаловался Лексаз захлопнувшейся перед его носом двери и побрел прочь.
Опять пошли прахом все его моральные установки и решения. Слишком много грустной Лисички в окружающем пространстве, чтобы быть разумным. И хладнокровным, как майд.
Недобрая суета в подводном городе царила весь световой день. Найтир вполне был способен обходиться без сна по несколько суток, а его подопечным приходилось приспосабливаться.
Ближе к полудню, разбавившему подводную тьму рассеянными солнечными лучами, патриарх появился у огромной, заполненной многочисленными майдами площади собраний, занимавшей приподнятую плоскость подводного плато. Пусть здесь собрались далеко не все жители многотысячного поселения, но все, что он скажет, будет передано из уст в уста.