– Тебе до всего есть дело! – продолжил он. – До людей, которых ты даже никогда не видела, до «клубков», которые ты распутываешь, рискуя жизнью, даже до Фареса, который ушёл от НАС тысячи лет назад!

Я никогда не видела Симона таким взволнованным.

– Что с тобой случилось? – спросила я, находясь под впечатлением от услышанного.

– Со мной? Со мной – всё в порядке! А вот с тобой… С тобой что-то происходит!

– Со мной всегда что-то происходит! С тех самых пор, как я появилась на Земле. И я не вижу никакой связи между твоим самочувствием и моей жизнью!

– Конечно, не видишь. Но, когда тебе надо, когда тебе нужна помощь, ты всегда меня находишь, потому, что между нами, как раз, есть связь, и она – очень прочная. Она становилась крепче с каждым днём, годом, тысячелетием. Поэтому, только я смог найти тебя на Земле, когда тебя потеряли…

– Да, Симон, это так. Мы знаем друг друга с детства. Наверное, после смерти моих родителей у меня нет никого ближе тебя. Ты мне, как брат, Симон.

Я говорила и смотрела на него. Однако, я никак не могла понять: что же его на самом деле волнует? Он был полностью закрыт от меня, несмотря на все связи, о которых он только что говорил.

– Что тебя волнует, Симон, скажи мне? Иначе, я так и не смогу успокоиться, – я настойчиво посмотрела ему в глаза. – Это связано с чёрным светом, да?

– Да… – выдохнул Симон.

* * *

……………..………………………………………………………………………

…Это была массивная ступенчатая пирамида – зиккурат, наверху которой располагался небольшой храм, предназначенный для пребывания Богов. У основания пирамиды был построен нижний храм – для людей земных. Всё выглядело величественно и необычно.

– Ну, как, нравиться? – спросил нас Гильмеш.

Мы с Фаресом переглянулись и восторженно, почти хором ответили:

– Да! Очень!

Ступени, ведущие к верхнему храму, и представляющие собой большие наклонные террасы, были выкрашены в разные цвета: черный, красный, белый, голубой и жёлтый. Надо же! Гильмеш, действительно, придумал что-то своё. И хотя монументальностью зиккураты был похожи на пирамиды Египта, всё же, они были совершенно другие.

Закончив постройку комплекса пирамид в Гизе, мы с Фаресом решили навестить Гильмеша. Фарес давно к нему собирался, но нескончаемые дела не давали ему такой возможности. На этот раз он всё-таки выбрал несколько дней, и я решила составить ему компанию – время позволяло.

Шумерское царство находилось в периоде своего расцвета, и молва о нём разнеслась уже по всему Свету, достигнув и Египта. Гильмеш с гордостью водил нас по городу Уру и показывал, что он успел сделать за то время, как он ушел в Мир людей.

Потом он пригласил нас в свой дом. Это был не дворец – Гильмеш не был Правителем, а был, как и Фарес, верховным жрецом. Но его дом поразил нас красотой и комфортностью – не каждый дворец мог бы посоперничать с ним. В нём ощущалась живительная прохлада, несмотря на удушливый зной на улице. Дело в том, что вентиляция в доме была устроена при помощи определенного порядка расположения дверных проёмов и окон.

Вокруг дома в буйном цветении разросся прекрасный сад с механической системой каналов для полива растений.

– Вы, наверное, устали с дороги? – спросил нас Гильмеш.

– Неужели ты думаешь, что мы ехали к тебе на верблюдах? – в свою очередь, смеясь, спросил его Фарес.

– Понятно, что не на верблюдах, но я хотел вам предложить посетить мою купальню, которая устроена в задней части дома. Вам должно понравиться.

Мы, конечно, согласились. Несмотря на то, что вода была теплой, она приятно освежала. Что за чудо – эта купальня! Наплававшись вдоволь, я завернулась в огромную простыню на манер платья, и прошла в смежное помещение, где меня ждали Гильмеш и Фарес. Там стоял низенький столик, который ломился от изобилия всяких яств.

– Чудесно! – выразила я своё состояние. В доме Гильмеша всё было так уютно устроено, предусмотрены разные мелочи, что я продолжала удивляться снова и снова.

– Что чудесно? – с улыбкой спросил меня Гильмеш.

– Да всё! Чудесно, что мы встретились, чудесный у тебя дом, чудесная купальня, и стол, я смотрю – тоже. Просто, кругом – Мир чудес!

– Вы ещё не видели мою жену! – многозначительно произнёс Гильмеш.

Мы сели за стол. Фарес долго и подробно рассказывал Гильмешу о событиях своей жизни за последние столетия. Как оказалось, их жизненные пути были схожи – одни и те же проблемы возникали у них при построении жизни целых народов и государств. Каждый из них неоднократно брал себе в жёны обычных смертных женщин, и каждому пришлось пережить смерть своих любимых. Это были самые тяжелые испытания. Утешало лишь одно, что многочисленные потомки, рожденные ими в любви, станут продолжателями их дела.

Сначала мужчины надеялись, что их дети будут наследовать от них неординарные способности и более длинную, чем у обычных людей, жизнь. Но, увы! В каждом следующем поколении эти способности, почему-то, проявлялись всё меньше, и продолжительность жизни не слишком увеличивалась. Конечно, дети Первых людей и земных женщин отличались от других более гибким умом, чуткой душой и добрыми помыслами. Но, в сущности, они продолжали оставаться обычными людьми.

Это расстраивало Гильмеша и Фареса. Но они не отчаивались. Они продолжали вести свои народы вперёд, уделяя наибольшее внимание их обучению и просвещению. Они надеялись, что рано или поздно цивилизация людей выйдет на высокий уровень развития, и её расцвет увидят ВСЕ во Вселенной, и тогда они смогут сказать, что у них все получилось, и что не зря они ушли тогда к людям.…

…………………..……………………………………………………………………

…В зал тихо вошла женщина. Я взглянула на неё и застыла в изумлении. Её кожа не была смуглой, как у большинства жителей Месопотамии. Она была белой, похожей на фарфор. Огромные светло-карие глаза, обрамляли густые длинные ресницы. Тёмные волосы были заплетены в косы. Голову венчало какое-то украшение, похожее на диадему, которое смотрелось, как корона. Да и выглядела она, как царица – такая красивая, статная и величественная, в расшитых золотом, одеждах, что никакого другого сравнения в голову не приходило.

– А это – моя жена Шубад! – представил нам Гильмеш своё сокровище. Он вышел ей навстречу. Шубад слегка наклонила голову в знак приветствия.

Звон разбитого кувшина заставил меня оглянуться. Я увидела, как Фарес медленно поднимается из-за стола, и, не отрывая взгляда, смотрит на Шубад. Он даже не заметил, как опрокинул кувшин с вином. В его глазах отражалось всё, что он испытывал в этот момент.

– Это был какой-то взрыв, – рассказывал мне потом Фарес. – Сознание не могло осознать происходящего, а все чувства смешались и перепутались…

Шубад поймала взгляд Фареса, но, встретившись с ним, не смогла его выдержать. Она быстро опустила свои янтарные глаза.

Гильмеш проводил Шубад к столу и усадил её рядом со мной. Она с интересом стала рассматривать меня. Наверное, ей раньше никогда в жизни не приходилось видеть блондинок. Откуда они в Шумерском царстве?

– Шубад! Это мои старые друзья – Фарес и Мария. Они мне очень дороги. Для меня они, как брат и сестра, – сказал Гильмеш.

– Ты раньше никогда не рассказывал мне о них, – произнесла Шубад.

– Просто, мы слишком далеко живём друг от друга, – вступил в разговор Фарес, придя немного в себя. Но голос выдавал его волнение.

– А откуда Вы? – спросила Шубад, обращаясь к Фаресу.

– Из Египта, – ответил он.

Шубад слегка повернулась ко мне, ожидая моего ответа. Я медлила, не зная, что лучше сказать. Откуда я? Где я живу? Везде и нигде… Как же это так получается?

– Мария тоже прибыла сейчас из Египта, – прервал паузу Гильмеш, тем самым, выручив меня.

– А что, в Египте все женщины такие? – спросила с интересом Шубад.

– Какие? – уточнила я.

– Солнцеволосые.

– Первый раз в жизни слышу такое сравнение! У тебя, Шубад, поэтическое воображение! – сказала я смеясь. – Вообще-то, таких, как я, называют светловолосые или блондинки. Что касается Египта, то там все женщины темноволосые.

– Странно, – разочаровано вздохнула Шубад.

– А что тут странного? Ты вот тоже не похожа на большинство шумерских женщин, – я повернулась к Шубад.

– Шубад – не шумерская женщина. Она – из Махенджо-Даро, – сделал разъяснение Гильмеш.

– А где это?

– Это в Мелуххе, в долине Инда. Там обосновался Акил. Я привез её оттуда, когда последний раз виделся с ним.

– Ну, и как он там? – поинтересовалась я.

– Сама как-нибудь наведайся к нему, и всё увидишь.

– А Вы знаете Акила? Вы бывали в Махенджо-Даро? – оживилась Шубад.

– В Махенджо-Даро я не бывала. А Акила знаю. Мы жили с ним в одном Поселении некоторое время назад.

– Вы так много путешествуете! Это – не обычно для женщины, – в глазах Шубад я увидела восхищение.

– Но, Мария – необычная женщина, – вмешался Гильмеш, – как и ты, моя дорогая. – Он нежно обнял жену. – Вы самые удивительные женщины, каких я встречал когда-либо в своей жизни!

– Как вы интересно смотритесь рядом, – сказал задумчиво Фарес, переводя взгляд то на меня, то на Шубад. – Как день и ночь, Солнце и Луна, кипящая жизнь и таинственная загадочность…

* * *

… – Как вы интересно смотритесь рядом, – сказал Андрей, войдя в комнату. – Как день и ночь, Солнце и Луна…

– Ужасно романтично ты говоришь! – быстро нашлась Катька. Она была моей свидетельницей. Я стояла рядом с ней в пышном, белом свадебном платье до самого пола, с букетом белых роз и жемчужными заколками в высокой прическе.

А Катька почему-то выбрала для этого торжественного случая чёрное бархатное платье, уверяя, что классика – никогда не умирает. Оно ей очень шло, подчеркивая её темные длинные волосы и янтарные глаза. Она так и сказала, выбирая платье, что контраст будет потрясающий, когда мы будем находиться рядом. И никто уже не перепутает – кто из нас невеста!

– Друзья, нам пора ехать, – вслед за Андреем в комнату вошёл Костя, его свидетель, и увидев нас, просто рот открыл:

– Да… Ангел и Демон – да и только! Такого количества красоты сразу я ещё не видел! – с восторгом произнёс он. – На вас просто вредно смотреть, мне даже плохо стало.

– Ну, вот! Какие слабые пошли нынче мужчины! – с наигранной досадой произнесла Катька. – А ведь это – только начало! Собирайте свои силы и – вперёд!

И мы пошли к машинам.

В ресторане было очень весело. Голова шла кругом от счастья, любви и выпитого шампанского. Мы с Катькой выбрались из зала для танцующих в коридор, и направились в туалет. За нами следом выбежал Костя.

– Стойте! – крикнул он, догоняя нас.

Мы остановились.

– Катя, пожалуйста, оставь нас на пять минут, – с трудом переводя дыхание, сказал Костя.

Катя посмотрела вопросительно на меня и отошла в сторону.

Костя смотрел на меня так, как будто впервые видел. Он ухаживал за мной, когда мы учились на первом курсе – дарил цветы, водил в театры и на дискотеки. Мне он нравился тогда, но между нами всё равно что-то было не так. Вскоре мы расстались. Я попереживала несколько дней, но потом успокоилась. Мы продолжали учиться в одной группе, оставаясь друзьями.

– Я хочу, чтобы ты знала, Настя! Я очень сожалею, что ты вышла замуж не за меня, – взволнованно сказал Костя.

Я не ожидала от него ничего подобного, тем более, сейчас.

– А ты мне никогда и не предлагал, – сказала я первое, что пришло мне в голову.

– Я сейчас предлагаю. Настя! Будь моей женой!

Он с ума сошел или выпил лишнего?

– Как я могу стать твоей женой, если я только что вышла замуж за Андрея?

– А ты с ним разведись!

– Ты говоришь полный бред! Я люблю Андрея, понимаешь? Поэтому, вышла за него замуж!

– А меня ты, значит, никогда не любила?

Я не ответила. К чему, вообще, он начал весь этот разговор? Неожиданно Костя взял меня за плечи:

– Разреши, я тебя поцелую, на прощание, – спросил он и, не дожидаясь ответа, поймал мои губы.

В коридоре послышались шаги. Я с силой оттолкнула Костю и увидела стремительно приближающегося к нам Андрея. Катька пыталась задержать его. Она, не переставая, что-то говорила ему на ходу…

Всё происходило, как во сне. Меня охватило странное чувство – я почему-то знала, что будет дальше. Наверное, что-то похожее уже было в моей (или не в моей?) жизни и смутными очертаниями пыталось пробиться через пласты памяти. Какие-то образы вспыхнули и погасли… Нет, ничего не могу вспомнить. Но, ощущение «повтора» осталось…

* * *

……………………………………………………..…………………………………

…Я шла по саду, вдыхая ароматы земных цветов, и наслаждаясь последними днями пребывания в гостях у Гильмеша. Мне очень понравилось Шумерское царство. Удивительно, как мало понадобилось времени Гильмешу, чтобы вместо покрытых глиной тростниковых хижин появились огромные постройки, чтобы безжизненные и пустынные районы превратились в цветущие сады, зелёные поля и луга, изрезанные сетью искусственных каналов, которые служили также и для судоходства.

Когда вернусь ОБРАТНО, в НАШЕ Поселение, обязательно ВСЕМ расскажу про Египет и Шумер, про Пирамиды и атлантов, про зиккураты в Уре. И про Фареса, и про Гильмеша – про их жизнь среди людей. Не зря они всё это устроили!

Вечерело. Солнце садилось. Вдруг на поляне в глубине сада я заметила очертания чьих-то фигур. Подойдя поближе, я услышала голос, и он принадлежал Фаресу. Я остановилась.

– Ты сразила моё сердце, и оно никогда уже не будет знать покоя, – горячо говорил Фарес. – У меня осталось мало времени, завтра я должен вернуться в Египет. Я прошу тебя – пойдём со мной. Я полюбил тебя всей душой. Я не смогу теперь жить без тебя!

– Что ты говоришь, Фарес! У меня же есть муж, и он – твой брат. Разве я могу его оставить? Он же необычный человек! – волнуясь, ответила ему Шубад.

– Ты, что, знаешь, кто он? – в голосе Фареса прозвучала тревога.

– Да, конечно знаю. Он – верховный жрец. И еще он – необыкновенный!

– И это всё, что ты о нем знаешь?

– Этого было достаточно, чтобы полюбить его.

– Я тоже не обычный человек, как ты говоришь.

– Конечно, ты же его брат.

– Не только поэтому… Ты, действительно, его любишь?

– Я не могу предать его…

– О, горе, мне! Как я буду теперь жить без тебя, зная, что ты есть на свете! – воскликнул Фарес.

– Я всегда буду помнить тебя, Фарес.

– Разреши, я поцелую тебя, один единственный раз?

Шубад ничего не ответила, продолжая стоять рядом с Фаресом. Он слегка наклонился вперёд, обнял её, и их губы слились в поцелуе.

Я стояла за кустом бугенвилии, не дыша и не шевелясь, невольно став свидетелем этой сцены. Что он делает? Он не должен этого делать!

В этот момент послышались приближающиеся шаги. Оглянувшись, я увидела Гильмеша, который, ничего не подозревая, шёл по саду. Я повернулась и быстро пошла ему навстречу, надеясь перехватить и отвлечь его. Но он уже издали заметил, что на поляне кто-то есть. Он ускорил шаг и, пролетев мимо меня, оказался там.

Шубад вздрогнула, услышав знакомый шорох одежды, а Фарес, стоящий лицом к Гильмешу, медленно опустил руки.

– Убирайся! – крикнул Гильмеш Фаресу. – И чтобы я тебя больше никогда здесь не видел!

Шубад повернулась к Гильмешу, и, закрыв лицо руками, побежала в сторону дома.

– Позволь мне объяснить тебе, то, что здесь произошло! – лицо Фареса стало красным.

– Я всё видел сам, и не надо мне ничего объяснять! Убирайся без разговоров!

– Прости меня Гильмеш, и знай, что Шубад чиста перед тобой. Её вины здесь нет.

– Я сам разберусь с Шубад, – железным тоном ответил Гильмеш.

В это время Шубад, выбежав на дорожку сада, увидела меня, и, рыдая, уткнулась в моё плечо.

Гильмеш так и стоял на поляне, а Фарес, опустив голову, пошёл прочь. Проходя мимо нас, он остановился.

– Мария, я исчезаю. Извини, что приходиться вот так расставаться. Надеюсь, что ещё увидимся как-нибудь.

– Прощай, Фарес. Мне очень жаль, что всё так получилось… – чувство вины почему-то тоже охватило меня.

– Прощай, Шубад, – тихо сказал Фарес. – Я доставил тебе столько неприятностей. Прости…

Шубад подняла голову с моего плеча, посмотрела на Фареса глазами, полными слёз. И невозможно было угадать, о чём она тогда думала…

В нашем номере вставили стёкла. Ещё через день – привели в порядок территорию отеля. В ресторане заработали плиты – дали электричество, и мы начали есть нормальную еду. Жизнь постепенно налаживалась. И уже трудно было представить, что всего несколько дней назад здесь царил хаос.

Я объяснилась с Андреем, и убедила его в том, что сама не подозревала о своих способностях, которые неожиданно открылись в критической ситуации. Кажется, он поверил. По крайней мере, он больше не спрашивал об этом.

Вечером мы пошли гулять и вышли на пляж. Море ласково шелестело волнами. Я шла босиком по линии прибоя. Дети суетились рядом, собирая красивые камешки. На душе было умиротворённое спокойствие. Даже странно как-то. Андрей молчал и о чём-то думал. Потом он подошёл ко мне ближе и начал говорить:

– Ты знаешь, Настя, я почему-то почувствовал в Гизе… не знаю, как и выразить, наверное, движение времени. Когда мы стояли у Пирамиды Хеопса, я вдруг представил, как она могла бы выглядеть сразу после постройки. И мне показалось, что я даже увидел это! Я увидел совершенно гладкие, отполированные камни, из которых она состояла, без каких-либо зазоров между собой. Она смотрелась как монолитная конструкция, сделанная из единого куска камня. Представляешь?!

«Представляю, – подумала я, – она именно так и выглядела после постройки. А вот откуда это видение к тебе пришло, вот это – я не представляю!»

– Ну, и воображение у тебя, – вслух сказала я. – А ты нигде раньше не читал про это?

– Не помню. Может, и читал. Но там… Там это так ясно представилось…

– Интересно, – сказала я. – А ещё, ты ничего не почувствовал там необычного?

– Нет, наверное. Если только не считать изменения настроения.

– А когда это произошло?

– Когда мы осматривали Пирамиду. В самом конце осмотра.

– А как оно поменялось?

– Оно стало просто хорошее. Радостно так стало. До этого, как будто, что-то давило. А потом сразу легкость появилась.

Оказывается, Андрей почувствовал то, что происходило! На своем уровне, конечно, но почувствовал! И, скорее всего – через меня. Мы связаны с ним, и гораздо сильнее, чем я думала…

Там, у Пирамиды настроение Андрея улучшилось, потому, что окружающее пространство стало чище – в нём возросло количество положительной энергии! Значит, я всё сделала правильно?!

Меня продолжал мучить этот вопрос, к однозначному решению которого, мы с Симоном так и не пришли. Симон, почему-то, утверждал обратное.

* * *

… – Это связано с чёрным светом, да? – я настойчиво посмотрела Симону в глаза.

– Да… – выдохнул Симон.

– Ты что-нибудь знаешь о нём?

– Чем больше я о нём узнаю, тем меньше я о нём знаю… – рассеянно ответил он. – Тебе лучше ничего не знать об этом.

Моё возмущение нарастало.

– Как это так! Я же только что видела его, я вступила с ним в открытую борьбу, а ты мне говоришь, что мне не надо ничего знать!

– Ты бы никогда не вступила в эту борьбу, если бы знала о нём хоть что-то, – возразил Симон.

– Так что, мне грозит опасность?

– Не знаю…

Симон ушёл в себя и не думал возвращаться.

– Симон! Очнись! Объясни мне, наконец, что ты знаешь?!

Симон молчал. Он стоял неподвижно и смотрел в одну точку. Глядя на него, я с надеждой подумала, что вот сейчас, он что-то обдумает и скажет мне. Но он молчал. Я торопливо оглянулась на Пирамиду и на застывших вокруг людей. Пора бежать, но я не могу уйти сейчас, пока я не вытяну из Симона какую-нибудь информацию.

– Ты оказалась слишком сильной, – нарушив затянувшееся молчание, сказал Симон.

– Ты так думаешь?

– Никому из НАС ещё не удавалось сделать то, что сделала сейчас ты. Я пошёл за тобой с уверенностью, что тебе потребуется моя помощь.

– Мне не помешала бы там твоя помощь!

– Его нельзя было трогать! Мне бы и в голову не пришло такое!

– Но, почему?

– А ты уверена, что всегда можешь отличить чёрное от белого, добро от зла, созидание от разрушения?!

– Не всегда. То, что сегодня было «добром» завтра может обернуться «злом». Ничего абсолютного не существует. НИЧЕГО!.. кроме…

– Ну, вот. Оказывается, ты всё понимаешь! Что же ты творишь тогда?!

– Но, я не только видела, я чувствовала его – этот чёрный свет! Я почувствовала, что нужно поступить именно так!

– А ты не думаешь, что это могли быть не твои чувства?! Ты не допускаешь мысли о том, что твоими действиями могли управлять?!

– У меня же НАША защита. Я проверяла её, как раз накануне, перед встречей с тобой… Стоп! Я проверила её, потому, что я почувствовала, что кто-то пытается проникнуть в моё подсознание. Я тогда ясно почувствовала эту чуждую энергию, и «закрылась» от неё!

– А вдруг ты всё-таки не успела «закрыться»? Какая она была, эта энергия, ты запомнила?

– Да. Мне показалось, что она хочет нарушить ход времени…

– Я так и знал…

– Что?! Что ты знал?!

– Что они не оставят меня в покое…

– Ну, и что тебя так волнует это! Они никого не оставляют в покое, и уже давно.

– Меня волнует СВЕТ, – Симон посмотрел на меня тяжёлым, гнетущим взглядом, и мне стало страшно за него.

– Чёрный? – зачем-то, спросила я, и почувствовала, как холодная волна неприятно прокатилась между нами.

– А чёрный ли он был? Разве СВЕТ может быть чёрным?..

………………………………………………………………………………………

…Каменный блок шевельнулся.

«Нет, наша сила – уже не та», – мысленно обратился к нам Ун. – «Придется сходить и привести ещё несколько атлантов».

– Давай, я пошлю младшего сына. Он быстро добежит, – предложил Фарес.

«Не надо. Они его не послушают. Я сам схожу».

Ун ушёл. Я подошла к обработанному блоку, приготовленному для основания Пирамиды, и потрогала его. Он был тёплый и очень приятный на ощупь. Я слегка толкнула его рукой.

– Что ты делаешь? – смеясь, спросил меня Фарес. – Пытаешься сдвинуть?

– Даже и не пытаюсь. Просто захотелось ещё раз убедиться, что он настоящий и очень тяжёлый.

– Атланты появятся теперь не скоро – поздно вечером или, скорее всего, уже утром. Давай, попробуем вдвоём двинуть? – Фарес азартно посмотрел на меня.

– Нет, лучше все вместе. Зачем силы тратить зря? – ответила я.

– А мне так хочется! Я всё-таки попробую. Я давно ничего не двигал. Потренируюсь.

Я поспешила отойти в сторону. Фарес глубоко вдохнул, потом ещё раз. Его взгляд остановился на каменном блоке. Затем он медленно выставил руки вперед, держа ладони вертикально. На следующем вдохе он сделал небольшое движение, как будто толкнул блок, который, на самом деле, находился от него на расстоянии, примерно, двух метров. Блок лежал неподвижно. Фарес подошел поближе к нему и повторил свои действия. Блок слегка покачнулся.

– Ну, давай же! Двигайся! – я не выдержала и подбежала к Фаресу.

Я встала рядом с ним, и каменный блок поехал! Всё быстрее и быстрее! Получилось! Люди разбегались в стороны при виде двигающейся каменной глыбы.

Фарес закрыл глаза и опустил руки. Блок сразу остановился.

– Тяжело. Без атлантов нам не справиться, – сказал он, переводя дыхание.

– Хорошо, что они ещё есть на Земле, – ответила я, и тоска наполнила мою Душу. Я всегда невольно вспоминала своих родителей, когда речь заходила об атлантах.

– Да, кстати, а ты слышала последнюю новость про Уна? – Фарес интригующе посмотрел на меня.

– Что с ним случилось? – заинтересовалась я.

– Он взял себе жену.

– Ну, и что?

– Из людей.

– Не может быть! А как на это посмотрели другие атланты?

– А что они сделают? Он же у них главный. Может быть, они и повозмущались, но, всё же понятно. Любовь! Тем более, что своих женщин у них почти не осталось.

– Почти, как у НАС, – печально вздохнула я. – А как они общаются?

– Они понимают друг друга с полуслова. Ты же знаешь её! Это – Таисия. Она очень смышленая девушка. Она научилась ловить мысли.

– Ну, тогда у них будет всё в порядке.

Атланты пришли на рассвете. Они выстроились подковой вокруг блока. Их взгляды и мысли пересеклись в определенной точке, и через мгновение блок был уже на предназначенном для него месте. Осталось лишь отшлифовать его с наружной стороны, но только после того, когда будут уложены все соседние блоки.

Готовые блоки привозили из каменоломни, которая находилась довольно далеко от места постройки Пирамиды. Их обработкой и транспортировкой тоже руководили атланты.

Сначала от горы, по предварительной разметке, отсекалась глыба. С помощью специальной машины, в которую мысленно закладывались параметры нужного блока, из каменных глыб вытачивались блоки необходимого размера. Потом их перевозили к месту ведения строительных работ.

Работа закипела. Мы с Фаресом сбились с ног, организуя действия нескольких тысяч людей и нескольких атлантов, направленные на возведение самого грандиозного сооружения на Земле.

– Звезда Сотис не успеет сделать и шага на своём небесном пути, как мы закончим строительство Пирамиды, – уверенно сказал Фарес и улыбнулся, видимо, представляя тот момент и вкушая плоды своего труда.

А мне было грустно. Многие из тех людей, которые начали строить Пирамиду вместе с НАМИ, никогда её не увидят. Потому, что человеческая жизнь невероятно коротка…

«…И сказал Господь [Бог]: не вечно Духу моему быть пренебрегаемым человеками [сими], потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет». («Ветхий завет». Первая книга Моисея. Бытие. Гл.6).

* * *

Запиликал сотовый телефон. От неожиданности я вздрогнула. В трубке я услышала Катькин голос.

– Настя! Как вы там?

Вопрос понятный, если учесть, что турфирма, которая нас сюда отправила, принадлежит Катьке.

– Вы, наверное, меня убьёте, когда приедете, – продолжила она без остановки. – Я даже звонить тебе боялась. Позвонила твоей маме и узнала, что у вас всё в порядке, только после этого успокоилась немного.

– На три дня, – вставила я жёстко своё слово.

– Что на три дня? – не поняла Катька.

– Успокоилась на целых три дня, а теперь опять заволновалась. С чего это вдруг?

– С наступающим Новым годом поздравить хочу! – невозмутимо продолжила Катька.

– И тебя тоже, дорогая. Могла бы всё-таки и пораньше позвонить.

– Ты не представляешь, что у нас тут твориться! После землетрясения все стали обрывать телефоны и требовать отправить их обратно в Россию. Некоторые, действительно, пострадали, у кого-то все вещи смыло, но есть и такие, кто просто не хочет оставаться, хотя ситуация давно стабилизировалась. Но где я возьму столько авиабилетов в разгар сезона? И те, кто собирались ехать, начали повально отказываться от туров и требовать деньги. Деньги требуют все – и кто должен требовать и кто не должен, и кто домой проситься – тоже угрожают, что будут требовать деньги!

– Правильно делают. Пострадали, да ещё и за бесплатно, – попыталась пошутить я.

– Что, значит, правильно?! Вы то, надеюсь, не собираетесь деньги с меня требовать?

– Ах, вот в чём главный вопрос! Вот почему ты звонишь через три дня! Чтобы поставить у себя галочку, что мы денег не будем требовать! А раньше-то зачем звонить? А, может быть, нас тут уже завалило всех или волной смыло! А тебе и дела нет!

– Что ты, Настя! Я же сказала тебе, что я разговаривала с твоей мамой, и она успокоила меня, что у вас всё в порядке. Ну, прости меня, что я сама не сразу позвонила. Я, честное слово, уже две ночи не сплю и ничего не соображаю. Пытаюсь вытянуть фирму. Не обижайся, ладно?

– Ладно. Что с тобой делать? Тебе и так там досталось и ещё достанется от клиентов. Держись!

– Буду стараться. С наступающим Новым годом ещё раз поздравляю вас всех. Поцелуй детишек от меня. И Андрея.

– Спасибо. Но Андрея не поцелую от тебя ни за что! – я попыталась придать непринужденный тон своему голосу. – Тебя тоже с Новым годом и пусть в Новом году не будет на Земле ни одного землетрясения и деятельность твоей турфирмы пойдёт в гору, а личная жизнь приобретет определенность.

– Спасибо. Но какая может быть личная жизнь в нашем возрасте и с нашей работой? Сама знаешь. Увидимся в Москве.

Я положила телефон на тумбочку и посмотрела на Андрея.

– Интересно, а почему это ты не хочешь поцеловать меня за Катьку? – спросил Андрей с наигранной возмущенностью.

– Хочешь, я поцелую тебя за себя? И никак иначе.

Мне не хотелось шутить на эту тему.

– Да, хочу. Иди ко мне.

С Катькой у меня всегда были непростые отношения. Мы познакомились с ней на вступительных экзаменах в институте.

Первый экзамен был письменный – математика. Я быстро решила своё задание и стала рассматривать аудиторию. Большинство абитуриентов сидели, сосредоточившись над билетами, и никто не обращал на меня внимания.

Вдруг мой взгляд остановился на девушке, которая смотрела, как и я – по сторонам, но в поисках помощи. Это я поняла по выражению её лица. Лицо было красивое, но внутреннее состояние полной беспомощности отражалось на нём чрезмерным умственным напряжением с примесью испуга.

Мы встретились взглядами, и она жестом спросила меня – могу ли я ей помочь? Я кивнула головой, и когда преподаватели отвлеклись, она бросила мне комочек бумаги, на котором были записаны два задания из её билета. Я написала решения мелким почерком и, свернув листок в такой же комочек, бросила его обратно.

Всё прошло успешно: преподаватели ничего не заметили, комочек попал адресату и, таким образом, Катька сдала этот экзамен на четверку.

После экзамена она подошла ко мне и поблагодарила за помощь. Так мы и познакомились.

Когда вступительные экзамены закончились, оказалось, что мы с ней прошли конкурс и были зачислены в институт, причём, в одну группу. На первом же занятии мы сели рядом, и вскоре, стали неразлучны.

Мы проводили время вместе не только в институте: ходили в кино, на дискотеки, на выставки, или просто гуляли. Нам было интересно друг с другом, мы нашли много общих тем для разговоров и обсуждений.

Вокруг нас всегда крутилась масса поклонников, да и было отчего. Катька была тёмненькая, а я – светленькая, поэтому, когда мы появлялись первый раз в новом месте, все оглядывались на нас с восхищением – две такие красивые девушки и такие разные!

Нас развлекало это, и мы пытались всегда еще больше подчеркнуть нашу внешнюю непохожесть. Я старалась одеваться во всё светлое, а Катька – в тёмное.

«Ангел» и «Демон» – прозвали нас сокурсники. Но кто из нас был ангелом, а кто демоном – это был ещё вопрос, потому, что характеры наши были похожи, и оба – явно не ангельские.

Некоторым своим поклонникам мы уделяли небольшое количество времени, но не увлекались никем серьёзно, и отношения, обычно, быстро заканчивались. Избалованные вниманием, мы считали себя неотразимыми, и поэтому терпеливо ждали достойных принцев и сказочной любви, не размениваясь по мелочам.

И вот он появился. Настоящий Принц! А с ним – любовь. Но она оказалась вовсе не сказочной. Во-первых, Принц был один. А во-вторых, он совершенно не заинтересовался нашей «сладкой парочкой»! Это был, конечно, Андрей, и это было ужасно жестоко с его стороны.