Глава 21 (Напролом, через бурелом!)
Как только Мира вышла из шумного помещения, то показалось ей, что будто окунулась она в другой мир. Мир, что радовал её: тихий и осторожный. Если бы не знала она про притаившуюся на своих ответственных постах стражу, то подумала бы, что идёт по своему дорогому Солнечному городу, пустому и одинокому. По спине прошёл неприятный холодок. Мира оглянулась, осмотрелась вокруг. Посмотрела на покинутое помещение, из которого еле доносилось праздничное веселье.
Осознала, что человек не должен быть один – это неестественно. Неправильно она раньше думала, что одиночество это нормально.
Странные мысли лезли в голову. Чьи они: её или Ксандра? Почему сознание откликнулось на его зов? Нет бы, на чей-нибудь другой?
Шла девушка, погружённая в свои мысли, и не заметила, как пришла к логову Рада. Привела её внутренняя привычка, выработанная за долгое время совместной жизни. Недоумевая, осмотрелась: на празднике она «каменного истукана» не видела. Постояла у лестницы, думая, стоит ли подняться. Всё равно уже здесь. Шаг, другой ничего не изменит. Поднялась. Втянула приятный запах комнаты, от висевшей амуниции пахло ночной свежестью, оружие лежало открыто прямо на столе. Такое, раньше, он себе не позволял. По крайне мере, когда она к нему приходила. По всему видимому, он совсем недавно вернулся с прогулки. Может всё быть!
Последнее время уходил свободный хищный воин из купола чаще обычного. Ходил в обходы, проверки и просто так бродил по прилегающим окрестностям. Никто ему не выговаривал, не понукал частыми отлучками. Все прекрасно понимали, чувствовали, что ему так легче. И им соответственно…
Мужчина, под два с половиной метра роста, больше напоминавший опасного тигра, крепко спал в своей тёплой кроватке у горящего потрескивающего камина. Поняла, что если бы она поторопилась уйти с праздника всего на несколько минут, то столкнулась бы с бодрствующим хозяином логова как раз у входа. А бодрствующий и уставший ярый мужчина совсем не то…
Боясь потревожить чуткий сон, на цыпочках, как можно аккуратнее и бесшумно подкралась она к лежавшему мужчине, безмятежно похрапывающему и не подозревавшему, о задуманной подлости. Присела «дикая кошка» на край кровати. Непослушные руки потянулись к белым тигриным полосам на его голове, губы, нет – зубы, к вздёрнутому уху.
Просто, хотелось прикоснуться ей к нему. Несмотря на своё замужнее положение и неприязненное отношение Лютого к Раду, просто, хотелось обнять родного человека, и почувствовать ставшее родным тепло. Дорог ей Рад…
Чем меньше оставалось расстояние между её рукой и спящим мужчиной, тем ярче (она чувствовала) светился под чёрной смолой браслет.
– Прости меня, радость моя, – еле слышно: шепотом, проговорила рыжая бестия. И этот шёпот был услышан.
Открыл глаза хищный воин, тем самым спугнув, подкрадывающуюся «дикую кошку». Встретился взглядом с сияющей в глубине глаз душой, понял, что если не остановит, сбежит она сию минуту, сию секунду.
Убежать от него и раньше никогда не удавалось Мире. Но всё равно решила испытать судьбу. Сорвалась с места и была остановлена практически сразу. Тяжёлая сильная рука обхватила её по-хозяйски и прижала к горячей груди, в которой она сразу услышала монотонный стук, такой родной…
Очнулась Мира в кровати. Рад сидел к ней спиной. Почему-то она решила, что это всё. На этом надо и закончить! Зря переступила порог! Она замужем, а к своему бронированному рыцарю сохранит нежность первых трепетных чувств любви. Прижалась Мира к широкой спине щекой, втянула запах, заставляя память, навсегда запомнить, как пахнет первая любовь. Прекрасно осознавая, что больше никогда она не позволит себе переступить порог его комнаты, подойти к нему и обнять.
– Спасибо за всё, и никогда больше не отворачивайся. Нет, не от меня. От тех, кто тебе дорог. Будет дорог!
Девушка встала, чтобы уйти, но он поймал её за руку и притянул. Обнял. Встрепенулась сама душа в девушке. Всхлипнула Мира. Глаза наполнились непослушными слезами…
– Отпусти меня, – проговорила сквозь слёзы девушка, ещё крепче вжавшись в мужские объятия.
Не тело просила она отпустить, – душу. Нет! Успокаивающе погладил «дикого зверька» зрелый мужчина, поцеловал во вьющиеся локоны и, чтобы немного разрядить обстановку, чмокнул игриво в ушко. Как раньше. Мира играючи стукнула «истукана», нависшего над ней, как могучая гора, потёрла оскорблённое ухо. Вообще-то это она хотела поиздеваться над его вздёрнутым ухом, укусить. Ни судьба! Укоризненно посмотрела в его тёмные глаза. И неожиданно для себя поняла, что слышит его мысли.
«Глупенькая моя, – шло из сознания мужчины, – глупенькая моя девочка. Это ты меня прости, это я виноват. Я тебя на это толкнул».
– Нет! Не вини себя. Так сложились тропы судьбы, – ответила Мира, – так было предначертано! Если бы мы с самого начала знали, кому что на роду написано, было бы не так интересно жить. Жаль, мне дано видеть только малую часть будущего. Пока я точно уверенна, что тебе надо встретить рассвет здесь. И не спрашивай почему? Ярыйсвет собирается покинуть нас, он заканчивает свою амуницию хищного воина. Понимаешь, что задумал? Меня он не послушает, а вот тебя… Уговори, хотя бы до рассвета не уходить. Займи его расшифровкой моих записей из мини-мин. Не вредничай! Попроси его о помощи! А взамен, между делом, предложи ему вмести уйти в Нижний мир. Скажи, что покажешь новую тропу, которую сам не так давно обнаружил. Секрет это будет, последний, твой и его. Пожалуйста!
Мира говорила, просила, но понимала, что Рад смотря на неё, думает совсем не о том: сравнивал он её со своей возлюбленной, лицо, которой размыло в памяти время. Лицо, которой вспомнил он только когда увидел запись. И теперь с жадностью всматривался в знакомые родные черты. Если не считать взгляда, который Мира иногда бросала через плечо: хищный, тигриный. Ничего такого общего у неё не наблюдалось с прародительницей, если не считать, таких же способных изменять цвет глаз. Хотя Буран и сказал, что Мира очень похожа на неё. Нет! Сейчас же, в тёмных, переливающихся, как ночное озеро, глазах девушки, резвились сияющие искорки – самые настоящие звёздочки, яркие и завораживающие. Завораживающее сознание манило своей бесконечностью, что хотелось просто взять и нырнуть в неё.
«Чёрные» способны менять цвет на тёмный из-за особенности радужки, и возвращать в обычное состояние – унаследованный от родителей цвет. А вот откуда Мира получила способность глаз сиять. И не только глаз. Смотрел на сидящую красоту на своей постели и прекрасно осознавал, что свет исходит от Миры совсем не из-за преломления освещения. Она светилась изнутри, да так, что на руках стали просматриваться кости.
– Это свечение я не могу тебе объяснить: компетенции не хватает. Мозгов по-русски говоря. А вот, вот это, – достала она цветок с голубой бабочкой их своих волос, – сначала надо нагреть предмет, потом разломаешь словно скорлупу. Внутри «мина» и взламывать её не пытайся. Она придёт и сама откроет. И не спрашивай. Ты поймёшь потом. Пока можешь, просто хранить его как он есть, как напоминание обо мне.
Рад показал три пальца. Тем самым спрашивая, где ещё одно украшение. И будто сообразив: «чёрные». Да, подтвердила Мира, что украшение с чёрной бабочкой она отдала «чёрным».
– Я не чёрная кошка, – ответила она на внутренние терзания в спутанных мыслях и чувствах мужчины, – я не приношу несчастья, я их просто чувствую и не сворачиваю, чтобы обойти. Ты их тоже не умеешь обходить. Этим мы и похожи! «Напролом, через бурелом!» – это наш с тобой девиз.
Встала Мира с кровати и взяла лежавший на столе нож. Свои чёрные ножи она оставила в этот раз на своём резном зеркальном комоде, что Буран смастерил для неё. И постепенно заполнял его соответственными шкатулками ручной работы и украшениями. Лютому самому некогда было заняться такой мелочью.
Розочку с бабочкой, и несколько рубиновых капель вместе с её прядью остались лежать на столе.
– Это не украшения, а ампулы с обработанной железой болотной госпожи, уже обработанная и готовая к применению, рассчитанная по формуле как раз на среднего хищного воина. Думаю, она тебе пригодится.
Дальше объяснять не требовалось. Уходя, в дверях Мира оглянулась. Клаврида, звонкий колокольчик всегда так делала. Это её взгляд!
Всё будет хорошо!
В мифах и легендах есть упоминания о сущности зверя – потерянных душах в легендарном чёрном озере, и о такой, как она (Ярамира) наверняка есть упоминание, о таких, что находятся между мирами сущего мира и мирами духов. Жрицы учатся десятилетиями, чтобы научится отделять свою энергетическую оболочку и сливаться с космосом. Даже сильным разумникам такое даётся нелегко. Но…
Если бы в ней (рыжей бестии) присутствовала сущность зверя – мерзкого чёрного демона, как и в её отце. Она давно проявила бы себя.
Он – ярый, почувствовал бы это. Почувствовал, заглянув в её глаза. Любой ярый, почувствовал бы в ней такое: злобу, жестокость, ненависть, ненасытность, ярость. Нет! В Мире такого не было. Она что-то другое. Что-то нежное и хрупкое.
Мира вернулась в комнату и застала Лютого сидящего в комнате, на своём удобном троне и смотрящего в огненную даль. Подошла она, и села к нему на колени, положила голову не его грудь. Она – его! Они одни в этом огромном бушующем мире.
Одни! Втянул ревнивиц запах своей жены. Запах прикосновений к ней чужих мужских рук. Ничего криминального.
Прижалась уставшая девушка к своему повелителю, обхватила его руками как спасительный круг. Закрыла глаза и уснула. Она дома!
Сны уносили безмятежный разум всё дальше, всё выше. И бежала она и летела, сначала с опаской, боясь упасть и разбиться. Но небо манило, и взлетела душа, сначала цепляясь за макушки деревьев, потом, опустив, такие – казавшиеся надёжной хрупкие ветви, взмыла, бесстрашно преодолевая пределы облаков Всё выше и выше.
Небо над ней становилось всё темней, черней, а земля… Какой крохотной становилась Земля.
Хотелось её взлететь ещё выше, вглубь завораживающего космоса. Яркие звёзды манили. Туда! ДА!
«Рано…» – оглушило воздушное сознание. Посмотрела Мира обиженно ввысь, на того, кто не пускает её к желаемому. Почувствовала себя подбитой обухом мухой.
От стремительного возвращения в бренное тело захватило дух. Подхваченная потоком мощного ветра, закрутило её в мощном водовороте. То-то ещё будет!
– Привет! – поздоровалась с мужем, проснувшаяся молодая жена. – Мне кажется, я тебе спать не дала? Беспокоила?
Вела она себя, действительно, беспокойно. Крутилась всю ночь с боку на бок. Время от времени переставая дышать. Лютый больше полуночи лежал, наблюдал за ней. Беспокоился, переживал. А потом, просто любовался.
Как котёнок прильнула Мира к своему всевластному хозяину. Прижалась, вслушалась в ровное, уверенное биение его сердца. К его сердцу, потому что своё где-то ныло в груди. Говорить совсем не хотелось, что горит у неё в груди. Не хотела, чтобы муж переживал. И опять, проснувшись, завела нахалка старую пластинку: «близких отношений».
– Почему ты не прикасаешься ко мне?
– Подожду, пока у тебя все молочные зубы выпадут и вырастут коренные, – хотел отшутиться.
– Лютик…
– Ну ладно! Потому что мы, возможно, похожи с тобой: любим, когда нам доставляют удовольствия. Только я из-за того, что достаточно пресыщен. Ты, думаю, из-за того, что ещё не достаточно насладилась.
– Значит, ты хочешь, чтобы я тебя домогалась? – подумав, решила действовать Мира на пролом. И облокотилась о белоснежную грудь, посмотрела в ледяные глаза. – А я интересую тебя, хоть немного, как женщина? Или, только как стабилизатор.
Повелитель нежно провёл рукой по гибкому телу жены, выгнувшейся под рукой спине, тонкой талии и округлым бёдрам. Погладил своего «котёнка». Почувствовал, как пробежалась по нежной коже дрожь. Она ребёнок! Жена, но еще ребёнок. Он честно, вообще не думал о ней как о женщине. Нет. Его всё устраивало. (Она его артефакт). Решил, что когда Мира повзрослеет… немного, там будет видно…
Настырная возбуждённая поглаживанием девушка потянулась к снежному повелителю, чтобы поцеловать мужа в губы. Поцеловала, Лютый так и быть, ответил, страстно просящей ласки.
– Не очень целуешься! Я же тебе уже говорил, что мне нравятся уверенные женщины, женственные, страстные и опытные.
– Ну, так, где мне набраться опыта? – более требовательно «ощетинилась дикая кошка» на своего несговорчивого самца. Почувствовав, что эффект от поцелуя есть. – Хочу!
Не железный же он мужчина, пускай и властный повелитель, но когда домогаются вот так. Требовательно пробираясь к цели стягивая царственные штаны. Нет!
Лютый о многом разговаривал с Мирой. Также и о семейных ценностях. Она не раз замечала, мужа в изменах. Хотя, с его стороны, это и не считалось изменой. Он жил так, как и раньше. Только… чуть изменив график посещений в его покои.
О фиктивности их брака речь и не шла. Не торопился он, и всё!
А в Мире прочно сидел заложенный фундамент отношений между семейной парой. Муж и жена – одно целое и не делимое. Эх! Делиться своим, как выяснилось, Мира не умела, не хотела и не собиралась.
Она молода и неопытна. Он в самом расцвете своей силы. Как физической, так и мужской. Несмотря на то, что ему почти тысяча.
Боязнь потерять свой «стабилизатор», благотворно влияющий на программу, останавливала повелителя. Не знал он, как поведёт себя её организм после…, досконально ему было неизвестно. Пускай даже и догадывался он, что Мира такое на самом деле. Но пока это… некое подобие человека подчинялось ему. Он будет её оберегать. И использовать на своё усмотрение. Сколько протянет её больное сердце? Тоже сложный вопрос. Догадывался, что не долго. Так как видел, что временами она старается не показывать свою слабость. А вот незапланированная беременность может спровоцировать худшее. О чём он с ней, один раз, достаточно подробно поговорил.
А что дальше? Жизнь покажет!
От «Чёрного Камня» поступило предложение. Неплохое, можно сказать и так. Но… ему оставляли только его чистый род. А это не больше сотни его семьи. А остальные принадлежавшие поселению уходили в полное бесправное подчинение к их главенствующим родам. Лютый не был уверен, что обещав ему полную свободу и право голоса в их доме. Они заберут всех смесков и полукровок. Нет! Он сильный разумник, и чтобы провести его надо постараться. Понял Лютый, что они уже решили для себя, кто войдёт в город, в их дома. Они уже знали, скольких им придётся умертвить: не угодных, не достойных, немощных и беспомощных, а значит не нужных смесков и полукровок.
Лютый прикинул, что ему и всем им, живущим под сводами его родового купола, нужно ещё немного времени. Но его становилось все меньше.
Глава 22 (измена)
– Нет! – остановил повелитель поползновение жены по своему телу, за что получил болезненный, но сладостный укус.
Останавливаться Мира не собиралась. Ничего лучшего Лютый не придумал, как взять и выставить жену за дверь их спальни со словами:
– Гормоны в твоём возрасте это неизбежно и опасно. Мне хватило того, что ты мне всю ночь спать не давала. Иди, погуляй, найди себе на ком эти гормоны выработать, или под кем. Сегодня разрешаю делать, что душе… тьфу, телу угодно. Даю свободу на один день.
И закрыл. Нет! Захлопнул перед носом растерявшейся, полуголой девушкой, дверь. Через минуту дверь спальни приоткрылась, высунулась властная рука, державшая шортики и затягивающийся на груди топик, что она одевала, в основном, для бега. Вот как знал, чувствовал, что бег ей необходим, как воздух. И именно сейчас.
Мира улыбнулась, заметив хитрые обжигающие ледяные глаза на себе, на своих прелестях. Решила уже, что вот её шанс: растаял лёд. И она, разгорячённая, прыгнет к нему в объятия. А для верности решила совсем обнаглевшая, воспользоваться не только томными глазками, но и эмпатическим прикосновением, чтобы передать мужу, как она его страстно хочет. Чтобы почувствовал, все её чувства, желания…
Небрежно отмахнулся снежный повелитель от чужих, навязывающихся желаниях. Ну, не против его воли они навязывались. Тут он был не властен. Бросил одежду и закрыл дверь.
– Между нами снова, вновь выросла стена, – мурлыкнула под закрытыми дверями девушка, страстно царапнув острыми коготками по древесине.
Огорчённо вздохнула, оделась, чтобы не смущать семейной разборкой домочадцев, и пошла, пробежаться, так, как она делала каждый день. Почти!
Пробежалась Мира по зверинцу на нижнем уровне, потискала своего щенка, отсыпающегося после тренировки с хозяином. И уже хотела было вернуться в город под куполом, да по пути увидела небольшую машину, по меркам местных ярых, и с ключами, висевшими на зеркале. Покрутилась возле интересной модели, осмотрелась, села и поехала кататься.
Лютый, понаблюдав за женой через встроенные камеры на шлемах стражи, приказал не подходить к ней близко, а следить за ней издали. Как всегда, надеясь на благоразумия всех сторон. Внедорожником Мира управляла безупречно, так что на такую шалость решил не реагировать. Решил уже, что следующим подарком будет красивая машина, маленькая и аккуратненькая.
Стража не стала задерживать жену повелителя, когда она одна проехала в глубокий тоннель. «Вот и хорошо!» – обрадовалась Мира, что такую ситуацию они с Лютым обговаривали. То, что не запрещено, ей – дозволено.
Без приключений проехала весь путь. И оказалась в сияющем величественном городе. В нем, как знала, работало на данный момент больше сотни ярых. Она объехала «злополучный» район и оказалась у развалин. Не долго думая, бросила машину и ушла пешком. Пока дошла до привлёкшего её водопада, измазалась по уши и в саже, и в земле, и вообще непонятно в чём. Серо-буро-малиновыми пятнами пошли разводы по коже.
«Погуляла, называется, красота неописуемая!», – залезла Мира под прозрачные струи воды, тёплые и приятные, оставив одежду лежать рядом под струями.
Тёплая бурлящая вода, жар растёкшейся лавы, раскалённые камни – всё ей нравилось. Если бы…
– Ты, что здесь делаешь? И без охраны! – хихикнула смущённая девушка, появившемуся, в поле зрения, рыжему мужчине.
Да подсказал «дикой кошке» хищный инстинкт, что она тоже без охраны: оторвалась она от следящих за ней, но как чувствовала, что не на долго. И что она в неглиже…, прыгнула за водопад, за которым оказалось небольшое углубление. А дальше…
Ксандр потянулся за видением через поток воды. Потянулся к стоявшей к нему спиной девушке. Некуда ей отступать от него. И почему не поворачивается, чтобы посмотреть на него, в его глаза. Увидев Миру в водопаде, Ксандр уже точно знал, что отступить он не сможет…
– Уходи! – неуверенно подала голос девушка, когда мужчина поцелуями опустился на её плечи. Изучая пальцами рисунок на спине.
Сдерживать Мира больше себя не смогла, вздрогнувшие от нежного прикосновения крылья, потребовавшие свободы. «Тебе же хуже!»
Шрамы под его рукой вздрогнули и начали вытворять нереально-завораживающее действие. Отступил золотой. Чтобы лучше разглядеть происходящее. И убедился в своей догадке. Шрамы на её спине – это крылья, да такие, которые ему ещё никогда не доводилось видеть. Распускались они как цветок, а прозрачные брызги водопада придавали им сказочность.
– Ты красива, как стрекоза! – прошептал повернувшейся к нему лицом крылатой девушке восхищённый мужчина.
Больше, они встретились глазами, почувствовали друг друга, потянулись…
– Уйди, уйди, уйди, – шептала не сопротивляющаяся крылатая девушка на требовательные мужские поцелуи, – нельзя так, я…
Ничего лучшего Мира не придумала, как укусить Ксандра за предплечье, в надежде, что он опомнится, она опомнится, от творившегося в голове безумия, – желания.
Не получилось. Мужчина будто не заметил прокусанной кожи, скользнувшей по руке крови, не разжал объятий. Нет! Она его, только его…
Он чувствовал трепетный страх, сладостную дрожь…
– Ты как? – шёпотом, спросил он после…, добившись своего, придерживая в объятиях нежное тело.
– Тебе честно или соврать? – шепнула рыжая бестия, растрёпанная, разгорячённая, но до ужаса смущённая своей изменой.
Удерживал Ксандр девушку в своих объятиях, предчувствуя, что такого больше не повторится. Чувствовал, что ни она больше не позволит себе отпустить свою слабость, ни у него больше не будет шанса приблизиться к ней настолько…
– Простишь меня? – спросил неугомонный мужчина, наблюдая, как прячет Мира свою тайну – втягивает крылья.
– Жизнь нас рассудит! – был ему ответ.
Четыре тёмных крыла. Сравнить её можно было с летучей мышью по гладкости тонких крыльев. Опытный и уверенный мужчина такие сравнения делать не стал. Удивительные крылья. Удивительная девушка. Она иная, природа её сущности ему не поддавалась. Он, слившись с ней и разумом, и физически чувствовал необычность. А крылья: тонкие, подвижные, эластичные. Они больше напоминали антенны. Заметил настороженный ярый воин, что когда Мира демонстрировала их, она ещё и головой водила соответственно, как бы вслушиваясь, улавливая вибрации. Кошка усами, когда спит, водит, почему-то некое сравнение появилось у него именно с ней. Антенны у кошки, антенны у Миры.
Можно сказать, Мире повезло, когда она вернулась в комнату: Лютый был занят весь день и практически всю ночь в тот день. А когда вернулся, практически не обратил внимания на притихшую жену, перебравшуюся спать на ковёр у камина. Думал снежный, что обижается его малышка за то, что он выкинул её из спальни.
Ну, обиде могло послужить и то, что как раз вернувшись, он не заметил, что Мира в комнате, или, скорее всего, не обратил на такую мелочь внимания, жену, тихо сидевшую и читающую книгу за стеллажом на подоконнике. И расслабившись в ванной с очередной милой женщиной, занялся любовью.
Прошло ещё несколько дней, скорей спокойных ночей полноправного повелителя своей постели. Мира избегала Лютого, держалась на расстоянии, ложилась спать отдельно, да у него (повелителя) причины подходить к ней не нашлось. Ссылаясь на плохое самочувствие, отказалась она от прогулок с ним под «достопримечательностям». И вообще старалась Мира не выходить из комнаты. Компанию ей составляла Лада, и вместе они заигрывались допоздна.
Ещё один спокойный вечер, предчувствовал Лютый, что впереди ещё и спокойная ночь. Он укладывался спать, а Миры опять не было видно. Почувствовал, что и сегодня они будут спать раздельно. Огорчило это его. Всмотрелся, и увидел её отражение в большом окне, сидела она за книжной полкой с древней книгой в руках, не обращая никакого внимания на него, перелистывала огромные страницы и шептала себе под нос. Удивился снежный – книга в её руках была об устройстве миров, написанная древними иероглифами, и ему-то она с трудом давалась.
– Что милая, пытаешься понять мир? – подкрался снежный «барс» как можно ближе, надеясь на примирение со своей женой. Что-то его эта затянувшаяся её обида начала раздражать. Нет, – нервировать.
– Да… – спокойно ответила Мира, даже не взглянувшая на Лютого, – пытаюсь понять твою природу.
Тут и младший брат заглянул не вовремя, что-то хотел, но увидев Лютого возле Миры, и прекрасно знавший, что недавно у них случился небольшой семейный разлад, как-то странно просмотрел на парочку, с прищуром, улыбнулся открыто и вышел, сказав, что впредь и он будет стучаться. Лютый не помнил, когда этот матёрый хищник улыбался. Причина?! Внюхался он в исходивший от жены запах гормонального спокойствия.
Вот тут и понял он, что не так. Что изменилось в Мире. На голову, ему словно таз холодной воды вылили. Хотел повелитель прорычать ей в ухо: «кто?» Но сдержался, почувствовал, что и так его всколыхнувшаяся от осознания случившегося ярость, вжала девушку в холодное стекло.
Маленькая, хрупкая, ранимая девушка еле сдерживала слёзы, еле сдерживалась, чтобы не зарыдать горестными слезами, не рассказать.
Зарылся Лютый лицом в её волосы, как пёс, внюхиваясь в каждый сантиметр её кожи, надеясь, что хоть какие-то частицы запаха ещё остались от её измены. Но нет! Если у неё и было с кем-то отношение. Они были достаточно давно.
Ревностные наблюдения ни к чему не привели. Ни к кому! Просмотрел он по несколько раз записи с камер видеонаблюдения. Ничего!
Изменилась Мира в своих повседневных привычках, в отношение. Даже смотрела теперь не так, как раньше. Сама нежность, сама забота – совершенство. Она погружалась в свою умиротворённость и зачастую, даже не слыша, что к ней обращаются.
Лютый повелитель зашёл в свою комнату вместе с предводителем из «чёрного» рода, чтобы обговорить некие нюансы проживания некоторых его воинов. И естественно, заметив сидевшую у окна жену, и смотревшую куда-то в огненную даль, прогуляться.
– Не стоит, она и так не здесь, – улыбнулся «чёрный» хищный воин.
А уходя, он поздравил Лютого, только вот с чем? Подошёл снежный к жене, сел рядом на подоконник, и понял, что «чёрный» прав, Мира смотрела на горящий в долине огонь, погружённая в транс. Окружённая тишиной и умиротворением бродила её душа по другим мирам. Всё будет хорошо! И она это знала. Теперь знала.
Из глубин мужского эго, поднялось ревностное отношение к своему. Она его собственность. «Убью!»
Взял он жену на руки и отнёс в постель…