Глава 12 Путь мёртвых
– Ты идёшь по старому пути мёртвых, он уже несколько сезонов как не используется, – шёпотом произнесла девушка, как бы про себя.
Путём мёртвых, ярые назвали тропу, по которой смрады выходят из своих болот, найти её удача для охотника. Удача, в смысле, выжить после…
Воин не пошевелился. Он знал, примерно лет сто назад, он был на этом месте. Первый и единственный раз. Мало кто рисковал подойти ближе. Мало кто возвращался, мало…
Подумала она проводить его к новой дороге, к неминуемой смерти, да понимала, что затея бессмысленная. Нет! Вряд ли, он ей поверит – послушается.
– Ну, что тогда сидим? – возмутилась девушка, – пошли, разомнёмся.
Не успел он ничего сказать, нахалка запрыгнула на его пса и скрылась в тумане. Его приказ питомцу: вернуться, также исчез в пустоте. Нет, из глубины послышался рык: пёс нашёл следы тварей и позвал хозяина…
Девушка держалась так, чтобы ярый не терял их из вида. Шли они несколько часов, шли крадучись, шли осторожно. Если честно, всё это время, хищный воин наблюдал за девушкой. Он не верил, что она могла знать местность. В нём взыграл другой интерес – охотничий азарт. Неподчинение приказам карается смертью. И не важно, зверь это или человек. Сжав копьё, подумал бронированный великан, что рука на этот раз не дрогнет. Вот! Чуть-чуть ближе…
Где-то вдали слышались приближающиеся раскаты грома, небо над головой сотрясалось, грозясь обрушить ледяные столбы. Порывистый ветер всё сильнее раскачивал макушки великих деревьев, грозясь спуститься ниже, коснуться болотной жижи. Любое неловкое движение грозило гибелью. Всё и все грозили гибелью!
Девчонка шла, не оглядываясь, но часто останавливаясь, пытаясь уловить что-то необъяснимо-незримое. Её чувства обострились, только усилив не зрительные и осязательные способности, а энергетические и ментальные. Сущность в ней расправила свои крылья как антенны и настроилась на исходящие волны, отсеивая незначительное. Через прикосновения, то к дереву, то к земле, то к камню, то просто вслушиваясь в мир. Мир, который погрузился в кромешную темноту, когда наползла чёрная туча. Двуногая хищница, чёрными, как бездна, глазами, оглядывала свои владения – она здесь хозяйка.
Она и вправду знала, где проходила тропа смрад, знала, как обойти её стороной. Но…
Пёс подал хозяину знак – смрады. Если честно, ярый даже растерялся. Он как раз настиг их. И только ждал, когда нахалка соизволит оглянуться, а она, как назло, ни разу не посмотрела в его сторону. Задумавшись, как поступить с неслухами, пропустил он то, что сказала девушка.
– Тебе дальше нельзя, тропа извилистая, а дно покрыто склизкой чёрной смолой и сейчас оно скрыто под водой. Уровень воды поднялся, а это значит, что у госпожи-смрад теперь больше возможности напасть. Нужно быть предельно осторожным и держаться немного левее, там скальные выступы, как лезвие острое, дальше, если ты оступишься, тебя оно не выдержит, и пса зазря погубишь. И мне здесь опасно: ветви тонкие. Одна из троп в этом сезоне проходила чуть дальше. Я помогу тебе, сослужу роль приманки…, ещё раз. Попробую привлечь тварей, отвлеку их, поведу. Вы только не прозевайте. Вон там, – указала направление девчонка с взглядом хищного зверя, – небольшая поляна – островок, ветер разрывает в том месте аномальный туман…, времени будет совсем немного. Твари большим количеством не побегут. Если побегут значит, кого-то сами они втопчут в трясину, главное будь внимателен, я не могу сказать, сколько их…
Ярый молчал. Он никак не мог понять, о чём она. Зачем? Заморосил дождь, девчонка раскрыла лицо, взглянув куда-то сквозь пространство. И сверкнула молния, отразившись в её глазах ярким пламенем, на мгновение, осветив её мокрое от дождя лицо. Как ярко блеснули ужасные шрамы на её прекрасном лице, только сейчас заметил хищный охотник, что она очень красива, действительно красива.
Молнией мелькнула мысль в голове мужчины, что перед ним не ребёнок, не девушка – хищница.
– Только, – шепнуло само очарование, слизав языком дождь со своих, как прекрасный цветок, сочных губ, – ты мне вернёшь моё оружие. Оставишь их на том огненном островке.
Они оба прекрасно понимали, что ещё неизвестно, кто на кого поохотиться. Они не могут знать, на чьей стороне будет удача. Так что возвращение оружия не обговаривалось. И точка!
Девушка всё сказала, и уже было повернулась, чтобы скрыться. Но неожиданно даже для себя совершила глупость: развернулась и быстро подошла к мужчине. Ей хватило одного мгновения, чтобы встав на его железный наколенник (так как она ему макушкой, даже до сердца не доставала) одним движением открыла лицевую часть его шлема и, обняв, поцеловала в заросшую щёку. Тьма не дала рассмотреть его, даже увидеть его глаз. Она и не пыталась…
Ярый стоял в замешательстве, наблюдая, как девушка расплывается в сгущающемся мраке, как улыбается она в темноте – ухмыляется тьме. На секунду её силуэт замер, и мужчина с облегчением выдохнул, решив, что всё это шутка. Но девушка, оказалось, остановилась перед прыжком, чтобы попрощаться жестом древних ярых: «до скорого», и скользнула в темноту, в ТЬМУ.
Всего один прыжок в бесконечную пустоту и девушка исчезла. Как не пытался опытный охотник, но не смог даже определить, как и где именно она прошла, чтобы скрыться. Так быстро и так стремительно всё произошло, что позавидовать мог бы и сам. Почему-то захотелось, чтобы нахалка обманула его, убежала, и никогда больше не попадалась на его пути. Нет! Она делает это, чтобы вернуть себе дорогое оружие, что-то ему это не очень верилось. Зачем?
Он почувствовал, как вздрогнуло девичье тело, когда обняла его. Он догадался, что она еле сдержалась, чтобы не зарыдать. Сердце в его груди вздрогнуло. Он ещё долго чувствовал прикосновение её влажных губ, к своей заросшей щеке. И он злился! Злился, потому что не остановил её, и не знает теперь, будет ли это – "до скорого". Она с ним попрощалась…
Ветер доносил до него обрывки песен. Она пела на древнем языке ярых, теперь он хорошо слышал, пела последнюю предсмертную песнь, с которой воины идут на верную гибель. Не в силах ничего изменить, он бежал к тому злополучному островку…
"Уходи, уходи, уходи…"
– Всё выше, и выше, и выше, – подбадривала себя девушка, напевая разные песни, стараясь не думать, что она делает. Стараясь вообще не думать. И то, что песни на ум приходят импульсивные, ритмичные и воинственные – так это на руку. Смысл она понимала, только, когда успокаивалась.
Ветер предательски помогал, подталкивая в пасть к тварям. Она нащупала среди хлипкого месива каменистое дно, уходившее далеко вглубь болота. Про выступы, хорошо, успела сообщить своему истукану, главное, чтобы он не подошёл слишком близко, чуть попозже… может быть.
Раскаты грома оглушали, заглушая её голос. Молнии врывались на краткий миг в этот тёмный мир, освещая ей дорогу к неизбежному.
Бешено билось сердце в груди, угрожая вот-вот выскочить, выпорхнуть, сломать свой каменный панцирь и…
И замерев, на мгновение, вглядевшись в сверкнувшую вдали молнию, девчонка рванула с места. Одновременно рванули, на мгновение, замерев, и смрады.
"Демоны рванули за заблудшей душой".
Сколько их, какое разделяет расстояние? Не сейчас! Что-то надломилось в её душе за то время, что она провела рядом с ярым охотником. Как тогда, когда она тайком сопровождала одинокого путника. Если тогда она чувствовала сомнение, то теперь… в груди скребло так, что от боли хотелось выть. Она поняла, что больше не может так жить, в одиночестве, без живого общения, без «человеческого» тепла. Нет! Так и быть, сегодня решится ВСЁ.
Как не быстра «молодая хищница», другие твари Хищного мира куда быстрее, проворнее, выносливее человека, пускай, даже не совсем человека, даже с запасом прочности. Но это их стихия! Это их мир! И она здесь добыча сильнейшего.
Хищница?! Нет! Убегала от тварей не хищница – загнанный «зверёк», который к тому же, начал оступаться, проваливаться в чёрную жижу, то ветка гнилая приостановит её бегство, то наступит нечаянно на змею, то поскользнется и, ударяясь, полетит вниз. Но девушка тут же – спохватывалась и бросалась дальше. Пробегая островок, на который она указала ярому, успела выкрикнуть – «до скорого».
«До скорого», – сквозь оглушающий гром расслышал мужчина прилетевшее из темноты прощание на древнем священном языке своего народа, но саму девушку он так и не увидел. Сквозь заросшие кусты, прямо по болоту, на него бежали зубастые смрады, он слышал их специфическое движение, шипение. Приготовился к привычной тактики боя, не забыв поблагодарить небеса, что всё так удачно, и они (смрады) ещё не заметили его. Отвлекающий манёвр нахалки сработал – не признать он не мог.
Погоня длилась не долго, но девушке казалось, что прошла целая вечность. Она чувствовала, что ещё чуть-чуть и всё, – просто замертво рухнет, сгорит как свеча. От стремительного бегства быстро забились мышцы ног – травмированное колено дало о себе знать в самый неподходящий момент, как на несчастье, именно сейчас.
Всё…
Быстро закончились спасительные вершины деревьев. Когда же перед ней открылась поляна ядовитой растительности, свернуть она не смогла. Из-под звериной маски показалась улыбка, всё-таки где-то в глубине души девушка не потеряла надежду на лучшее. "Надежда умирает последней".
Что произошло на лугу, она так и не узнала. Ни сколько удалось пробежать по нему, да и вообще. Лишь темнота. Темнота мягко придавила её к земле, отключив сознание. Всё!
Хищная растительность отреагировали на движение, выпустив в воздух фейерверк острых жал, насыщенных ядом…
Темнота, тишина, умиротворение…
Глава 13 Остров смерти
Что-то (кто-то) нежно коснулся головы, – погладил. Ярамира почувствовала прикосновение… – "Вставай стрекоза". И хоть подсознательно она понимала, что почудился ей голос отца. Почему-то вместе с домашним прозвищем, которое любил использовать родной человек. И Ярамира отозвалась с теплом, где-то глубоко в воспоминаниях о былом. И ведь, она честно пыталась забыть это имя, неприятно ей становилось, потому что он – её кровный отец – Безликий, произнёс его последним. Но сознанию и осознанию, понадобилось ещё какое-то время, чтобы очнуться от назойливого наваждения, в котором лежала она на поверхности невероятно чёрного озера, и звёзды отражались со всех сторон, куда не глянь, и непонятно, где кончается это водное царство и начинается безграничное воздушное блаженство.
Жгучая, пронизывающая боль, как всегда, оказалось первым вернувшимся из глубины чувством. Безумно хотелось ей возмутиться такому…, открыла глаза. И предстала её взору картина, отогнавшая все чувства, все ощущения, все воспоминания: сколько могли видеть глаза, перед ней находилось почти тысяча голов смрад. И если бы только это, поверхность земли или болота, на которой она находилась, был будто из плоти и из костей, да ещё переплетённый всевозможной растительностью. Нравится растениям плодородная почва. Туши разных видов животных, кровавыми свалками лежали повсюду. И она всего лишь мелкий камешек в этой гниющей пирамиде гумуса.
Вот и ещё один из простых смрад, принёс с охоты трепыхающуюся тушу, положил у подножия её «пирамиды», да неосмотрительно встал между едой и водой. Не разбираясь, тёмный смрад ночи – «ночная бабочка» – вид злобных тварей, выпрыгнул из воды и перегрыз того надвое. Видимо, догадалась девушка у ночного не так давно, как и у лягушонка, отросли задние лапки, они ещё не совсем выросли, а передние только намечались. Выросты на спине – плавники, поняла, как раз и будут недоразвитыми крылышками. Быстро голодный собрат поглотил своего кормильца, поглядывая на подплывающих «головастиков», хватающих остатки у кромки.
То, что сама она, тоже лежит в куче трупов и полудохлого зверья, ещё бившегося в конвульсиях, поняла, но не сразу. Лишь когда начала сползать к кромке воды, где дорвавшиеся к еде «малыши», уминали свежатину за обе щёки. Ужаснулась ненасытному аппетиту. И неосмотрительно начала отползать всё выше.
Мозг искал выход, тело спасения. Решила, что заползёт на самую вершину и подождёт, пока твари наедятся. А там, может быть, сможет допрыгнуть до деревьев-великанов, кустов, лиан. Может быть, удастся не привлечь внимания в такой суматохе, зацепиться, и залезть повыше, скрыться, отсидеться. Может быть…
Несмотря на то, что чувствительные к опасности антенны работали на всю, особый сигнал она не пропустила. Оглянулась вовремя, чтобы понять всю безысходность своего положения, свою ошибку. К берегу плыла сама "госпожа" – своими короткими щупальцами она то и дело била по бурлящей бурой от крови воде, разгоняя "мелочь".
Неопытность, неосмотрительность, глупость, ей надо было лезть в кучу, а не на кучу, может, и был бы шанс… Она это поняла, но поздно!
Поздно! Её попытка спрятаться, заползти в кучу привлекла внимание твари. Из саблезубой пасти вырвался длинный и цепкий язык, всё норовивший достать девчонку. Как вилкой орудовала хозяйка, подцепляя туши, протыкая их насквозь острыми наростами своего языка, и отправляя в ненасытную глотку. Кости перемалывались с хрустом, как в мясорубке. Этот хруст надолго врезался в память. Долго девушка слышала его ночами. Вздрагивала во сне…
Вот тут "зверёк" и озверел от страха. Поняла она, что испытанные ею чувства раньше были просто испугом, а это – страх, пронизывающий ни просто тело и существо, сама душа замерла, затаилась, забилась в "тёмный угол"…
Руки судорожно цеплялись за каждую дохлую тварь. Но что собиралась найти? Сама не знала! Серьёзного оружия при ней нет. Пару ножей – так они не спасут, не изменят ситуацию. Один раз уже увернулась, закрывшись подвернувшейся тушей, но болотная госпожа, явно наметилась на живую добычу, маячившую, как красная тряпка, перед носом.
Нашла?!
Она нашла тело хищного воина – ярого охотника. Выдохнула с облегчением, поняв, что это не её "рыцарь" – другой! Вцепилась в тело в надежде найти хоть какое-то оружие, как будто оно спасёт её. Сознание выгоняло мысли о смерти, утверждавшие, что здесь всё и закончится. Всё! Смерть?! Что-то подсказывало, если её сейчас съесть госпожа болот, то восстановиться не поможет даже такой могущественный артефакт, что она носит на руке, каждый раз, запускавший остановившееся сердце и нормализующий потоки энергии в ней.
В изодранной в клочья амуниции трудно было понять, кто перед ней, какие отличительные особенности имеет воин. От энергетического копья не отказалась бы, подумала девушка о желанном. Но на такие мысли сама себе и улыбнулась, но только мысленно.
Есть! При нем оказались две тяжёлые сабли. Аккуратно вложенные в ножны, крепко связанные, будто он намеренно предчувствуя последние минуты жизни, прибрал дорогое оружие, чтобы не затерялось, и встретил смерть.
Толку то, что нашла?! Ярый практически полностью погребён. Раскапывать его, не было ни времени, ни возможности. Да и замки ремня не подавались, не отцеплялись, подёргала девушка непонятно как скованное железо. Дошло до неё, наконец, что нет спасения. Не сдержавшись, выругалась она на древнем священном языке. И «мертвец» открыл глаза, – шевельнулся, посмотрел на нахалку таким ясным, чистым взглядом…, то, что случилось в голове, в разуме, в сознании девушки можно было сравнить со взрывом. Ярамира почувствовала ярого, его боль и чуть не взвыла. Сжав зубы – заскулила. Истерзанный «кусок» с хрипом, захлёбываясь кровью, вздохнул.
Он жив…, и это главное. Девушка всхлипнула, заставляя себя проглотить подкативший к горлу комок горестного рыдания. Всплыло сострадание к чужой боли, к жизни, которую совсем не чувствовала, вот-вот и это мгновение ускользнёт. Никто и никогда не узнает о нём и, о её судьбе, где они сгинули вместе.
Голос, словно гром, раздался внутри её головы, приказав больше никогда… нет, поклясться, никогда не ругаться. Телепатия?
Ураганным вихрем проносились воспоминания, забытые, вырванные из тёмных глубин подсознания, оказалось, она давно знает ярых. Да! Перед глазами всплыл ясный образ: "Саранан" – подсказал мужчина имя видения. Огромный "медведь" укачивал малышку, напевая колыбельную на своём древнем языке. Это умирающий воин, вырвал фрагмент, показав, что должно вырываться из уст девушки, даже в самые тяжёлые минуты. Не ругаться! Она ему пообещала, что такого больше не повториться – поклялась.
Безликий, увидев милую сцену, предложил грозному хищному повелителю забрать больного младенца себе. Всё-таки она ему не чужая. Саранан видел прикосновение тёмных миров к малышке, видел в глазах ребёнка бездонный колодец Тьмы. Он сделал ей прививку, намереваясь облегчить боль, ненадолго. Угощение, что он дал ребёнку после, должно было избавить её от страданий. Облегчить участь. Надеялся, что смерть будет сном…
Браслет?! Так вот он откуда! Саранан вложил младенцу в ручку медальон в виде монеты – солнышко. Плата мёртвым богам! Да! Когда медальон обратился браслетом, обвившись вокруг ручки, не видел никто. Произошло нападение на базу, и мало кто выжил, а мать успела спрятать своего ребёнка, словно посылку положив её в маленький ящик. Всё…
Яркие голубые глаза, стеклянным блеском провалились в черноту бездонных глаз девушки. Чтобы связать их души, хватило этого мгновения. Мгновение жизни было у них, у неё.
Крик вырвался с хрипом. Не от боли она кричала, а от беспомощности. Из её тела торчали зубья твари, разрывая плоть. Умереть как-то так, не хотелось. Девушку приподняло, потянуло…
«Ну, вот и всё?!» Цепляясь за жизнь, она хваталась за всё, что попадалось. Как страшно, как больно умирать, как ей хватило времени подумать: что, чтобы не случилось, она будет бороться за жизнь, за любую жизнь, как бы ни было всё плохо, и чтобы ей это не стоило…
Хотелось жить! В глазах темнело, сознание меркло. Произошедшее дальше не вызвало в ней удивление. В момент краткого помутнения, в миг отчаяния, время замедлилось. На миг остановилось.
Бесформенная безликая тень, схватив её зубами за плечо – удержала. Всего лишь на миг. Миг, оказывается, так много?! Объяснять ничего не надо было, краем глаза она увидела, что из соседней кучи, что-то выползло и кинулось ей на помощь. Мига хватило…
Как можно опустить руки, когда за тебя из последних сил, теряя драгоценные секунды жизни, теряя жизнь, бьются насмерть. Из кучи мёртвых, мимо девушки, пролетела стрела и исчезла в пасти зубастой твари. Полуживой пёс мёртвой хваткой вцепилось в длинный язык, разрывая его. Как зашипела болотная тварь, отбросив добычу.
На визг хозяйки бежало огромное количество подчиненных. Бежали…
Девчонку отбросило в единственное надёжное укрытие, хотя по её мнению, она должна была улететь совсем в другую сторону. Появилось знакомое чувство, что кто-то родной, словно за руку, как провинившегося ребёнка, да ещё дав щелчок по носу, затолкал её прямо в плотоядный цветок, который тут же захлопнулся. Ещё, этот кто-то успел по пути в спасительное плотоядное укрытие, отругать. За что? Не поняла!
Миг?! Иногда, оказывается, миг может длиться жизнь.
Удобнее расположив тело в цветочной жиже, осознано девушка отключила своё сознание от происходящего снаружи – отключилась.
Время шло, скользящими над чёрной пропастью игривыми солнечными зайчиками. Пытались они разбудить увязшее во тьме сознание, пытались выманить из мглы. «Не одна!»
И вновь, первым вернувшимся чувством, стала боль. Всё в ней боль! Огнём горело в ней всё и, видимо, горела в ней не только плоть, но, проснувшись, она обрадовалась, что жива. Жива!
Прислушалась, снаружи, если не считать пыхтение и тяжёлое уханье, было тихо. Нет! Слух уловил отдалённый зов пса, очень знакомый.
– Кутя?!
Крики ночной погони были слышны далеко. Услышал их и Кутя. Поднявшись, он кинулся на помощь. Несмотря на ураганный ветер и проливной дождь, псы всё же вышли на след. По пути, отбив от нападок смрад одинокого охотника.
Судьба дала направление, а как попадут к намеченному пересечению путники, зависит от тех, кто движется по пути.
Судьба разложила всё так, что дикая стая оказалась в эти дни недалеко от территорий смрад. Они бродили, искали следы своей альфы, не вернувшейся с охоты, но…
Преодолевая боль, осторожно выглянув из своего укрытия, удивившись, что не видно ни одной твари, окровавленное существо, мало напоминавшее человека, и тем более девушку, вывалилось из своего потайного укрытия. Госпожа-смрад лежала у берега, широко открыв пасть, это она пыхтела и ухала, больше не представляя угрозы, её длинный язык и короткие щупальца, благодаря которым передвигалась, как в воде, так и на суше, неподвижно свисали вдоль туловища как верёвки.
Девушка выползла, как цыпленок: вылупившись, встала на непослушные ноги. Застывший кровавый оскал хищницы на лице можно было расценить, как улыбку. Вызов смерти…
Подняв взгляд в небеса, она увидела звёзды. Звёзды?! Сколько всего приятного в жизни! Над ней находился огромный разлом, хотя чёрный небосвод и не было видно, но понимала Ярамира, что находится именно под ним. Стояла она и просто любовалась видением. Думала, что совсем забыла, как прекрасен звёздный небосвод. Поняла, что не просто многое забыла, и не просто раннее детство…
Что творилось в голове, в сознание, после всего – не думала. Она была не в состояние думать о чём-то конкретном. Сказалось перенапряжение. Единственное, что смогла осознать, что потерялась в пространстве, потеряла направление. «Включить навигатор» в браслете не получилось. Хотя он и светился весь, луч, показывающий, где находится дом, не срабатывал. Совсем! В какую сторону ей надо идти? Да и вообще, зачем куда-то идти?
Каждое движение, каждый шаг отдавался болью, да ещё к ранам на спине присосались от цветка непонятные щупальца. Дотянувшись, сколько смогла, срезала их. Показалось в какой-то момент, что она себя, как цветок с грядки, срезала.
Теперь он точно мёртв; девушка прикрыла небесные глаза ярого воина; поправила руку, в железной перчатке которой сохранился механизм спуска маленьких, но бронебойных стрел.
– Спасибо!
Помощь идёт. Надеялась, что Кутя придёт раньше, чем из укрытия выползут твари. Полученный в ответ вой – удовлетворил: пёс рядом и скоро он прибежит спасать её. Пошла она осмотреться: не каждый день бываешь в таком "запретном" царстве болотных тварей. Пошла, потому что боялась поддаться желанию лечь и больше никогда не двигаться.
Прошлась и поняла, что находится на острове, чуть ни в десять стадионов, и весь усеянный костями. «Сколько же на этом острове Смерти умерло…?» – как не отгоняла тягостные мысли, они сами лезли в голову. Как смогла, осмотрела наваленные кучи туш, и вроде бы убедившись, что её "каменного истукана", действительно, на острове нет, вернулась к ухающей «госпоже». И только тут заметила ещё одного своего спасителя – забыла. Показавшаяся тень самки вар – альфы. Она! И пускай от неё практически ничего не осталось. Лишь частички плоти… этого хватило.
Выкопав небольшую яму, больше, просто ей было не под силу, положила туда своих спасителей – обоих.
Пришлось потрудиться, чтобы выкопать воина, а тащить… Но она справилась. Справилась – яр и вар лежали рядом – в одной могиле. Встав на колени, девушка поправила изувеченное тело мужчины, амуницию на воине, ни о чём разговаривая всё это время с ними, напевая песни "мёртвых дорог", "провожая" в последний путь.
– Спасибо! Следующей жизни, – коснувшись обоих, девушка попрощалась.
Закапав воина только наполовину, она остановилась. Что-то не давало ей закончить, мешало…
– Куда? Что за мотылек? Паук? не понимаю… – кипело в голове от прикосновения к чужому разуму, к сознанию, к душе. – Давай чуть позже поговорим, или там, или тут. Подождёшь меня у озера, я скоро приду…
Отголоски соприкосновения с разумом ярого никак не проходили, она так и слышала его голос в своей голове, нравоучительный, требовательный. Скоро это пройдёт – знала. Тело его умерло. Мозг отмирал последовательно, постепенно. Так что какое-то время придётся потерпеть. Ну а душа…
Оружие…
На яром не оказалось оружия, поняла девушка, то, что так тревожило её спасителя. Он каким-то чудом отцепил его, и осталось оно лежать в «свалке». «Когда успел?» – удивилась, вытащив два холодных клинка, положила в яму к хозяину. Беспокоилась душа ярого воина не о погребение своего изувеченного тела, а о своём дорогом оружие. Так пусть лежит оно рядом. Нет!
Как всё непонятно, всё казалось таким… не таким. Не такую, наверное, жизнь загадывала мать своему ребёнку. Нет! Её мама надеялась на чудо, что жизнь единственной малышки будет счастливой…
Девушка закрыла глаза… коснулась мысленно мрака, когтями выбив искры, разлетевшиеся вокруг. Мерцающие объекты, являющиеся скоплением духовной энергии похожие на крупные капли воды, плавали перед её глазами, в её сознании – приятно успокаивали. «Не поняла?» – открыла она глаза, но искры остались на своих местах, они материализовались, превратившись в порхающие бабочки.
Вдали, но уже ближе послышался зов. Глотнув пробитой грудью воздух, она ответила. Вот что упустила… своё пробитое насквозь тело, зубьями госпожи-смрад. Внутренние органы, значимо важные, как показалось, не пострадали. А кровью не истекла благодаря цветку, вовремя он присосался к ней, к кровоточивым ранам, тем самым не дав истечь кровью. Трудно, оказалось, заставить измученное тело подчиняться. Но пока тело, как и сознание, находились в шоковом состоянии. Пока то и другое не осознали всю плачевность своего состояния – девушка держалась.
– Ладно, не кричи только, голова раскалывается, да возьму, вот беру…
Попросил голубоглазый телепат – настоял, чтобы девушка взяла его драгоценный сейф, да промолчал, что оно намертво пристёгнуто к ремням оружия. Вот тащить через всё болото ещё и тяжёлое, громоздкое оружие не было, ни желания, ни сил. И ведь секретный замок даже успел разблокировать. Оценила, почти восемьдесят драгоценных горошин железы, переливаясь, плотными рядами лежали рядом. Да! Оставлять такое сокровище, точно глупо.
Врезалась в память вышивка на внутренней стороне рубахи. Несмотря на то, что и она изодрана – красовалась на ткани бабочка. Голубая бабочка – мотылёк. Девушка почувствовала, с какой любовью вышила этого мотылька его любимая.
– Иди уже, – смахнула она слезу, – не стой над душой и так тошно… уходи. Обещала, значит, сделаю!
А вот это подлость! Зацепилась взглядом за шар, на том же прибранном оружие. Включённый! Девушка встрепенулась, вытащила его, отключила и положила себе за пазуху. Теперь всё!
Ничего не оставалось ей, как сидеть на берегу, рядом со сдыхающей болотной тварью, и ждать. Конечно, она могла бы попробовать уплыть, но перед глазами видневшаяся кромка воды исчезала в аномальном тумане. Тщетно! Если бы она ещё умела плавать.
У неё сложилось ощущение, что этот остров Смерти находиться где-то посреди огромного озера в заболоченной местности. То, что подводная тропа где-то есть, заносят же как-то туши, но искать спасительную переплаву под чёрной водой, в которой резвятся зубастые "головастики"…
Вспомнила о «головастиках» и они показались из воды, держась на приличном расстоянии от своей раненой мамаши. Ярамира же поступила с точностью да наоборот. Кто его знает, будет ли ещё когда-нибудь такая возможность увидеть болотную тварь? Широко раскрыта пасть «госпожи» манила, не в силах пройти мимо, не в силах одолеть своё любопытство, не смотря на своё плачевное состояние, девушка подошла и заглянула туда. В голову пришла ужасная мысль о фантастических свойствах её железы, у…, как много она о ней читала. А тут, такая возможность. Остатки интуиции, сознания, разума, подсказали, что напав даже на раненную тварь, она не справится с ней, если…
"Хищница" отошла, разбежалась, и… прыгнула прямо в открытую пасть…
Лодка…
Спустила на воду полукруглую чешую, срезанную с мёртвой туши "госпожи" и встала "безумная" на неё ногами. Выдержала, даже со всей добычей. Железа болотной госпожи, как оказалась, похожа на маленького осьминога или морскую звезду. Правда, девушка не сдержалась и срезала ещё приличный кусок кожи. Тонкой и эластичной. Поделом!
Зов пса раздался ближе, Ярамира ответила и спустилась на воду, поплыв напрямик. Плыла медленно, пытаясь не издавать ни звука, ни всплеска. "Головастики" от неё отступали. Почему? Даже не догадывалась, она не знала, что от добытой железы исходила определённая чистота не позволяющая "видеть" подранку, только чувствовать свою повелительницу.
А вокруг окружила невероятная, сказочная красота. Распустились на плавучей тине удивительные невиданные цветы. В своём медленном танце, цепляясь ветвями, кружили целые остова. Глаза замечали мелких млекопитающих, скользящих по плавучим растениям: лягушек, ящериц, змей. И как не удивительно, – заметила стрекоз. А вот чёрные, как тьма, бабочки не почудились. Ещё на острове надоели, – облепили, обсыпали пыльцой своих бархатных крыльев, да таких прекрасных и завораживающих.
Так и хотелось закрыть глаза и остаться. Навсегда утопить в этой жуткой красоте свою боль…
Заворожено вглядываясь в толщу мутной воды, пыталась девушка не пропустить нападения, она не знала, сколько времени смрады будут лишь наблюдать.
Из тумана что-то вырисовывалось – вгляделась – и, поняв, что перед ней, не свернула. Обратного пути нет!
Прямо перед ней виднелась огромная куча сваленных деревьев – плотина смрад – самая что ни на есть пирамида, огромная и величественная. А наверху, на самой вершине, стоял Кутя, ждал её. Вперёд и вверх, карабкалось изнеможённое существо, – вперёд и вверх, ничего не бросив из добытого. Своё!
Сознание успокоило девушку, предположив, что смрады отдыхают. Вперёд и вверх, карабкалась она туда… всё выше, и выше, и выше.