Золушка, беги!

Глава 24. В один момент вся жизнь перевернулась

Очнулась я под скрипучие звуки и ругань бабули. Разлепила глаза и увидела расплывчатую фигуру возле себя, что обеспокоенно ко мне обратился:

– Юленька! Наконец-то! Доктор, очнулась наша пациентка! – крикнула Люда. Проморгалась и мое зрение полностью восстановилось. Я оказалась в больнице. Ко мне подбежал врач, светил фонариком в глаза, уточняя нюансы:

– Вы меня слышите?

– Гоша! – отвечаю я.

– Девушка, ответьте на вопрос. Вы меня слышите? – спрашивал доктор, продолжая проводить осмотр тела, измеряя давление.

– Да слышу я вас. Гоша где?

– Юль, подожди. Доктор осмотрит и расскажу.

– Сколько пальцев видите?

– Три. – Отвечаю я. – Это все?

– Назовите ваше имя, фамилию и возраст.

– Юля Полякова, 21.

– Вас что-то беспокоит? Боль в голове? Тошнота?

– Да нормально все. Можно идти?

– Идти я бы вам не рекомендовал. У вас был сотрясение, может появиться мигрень. С ребенком все хорошо, у вас будет сын. – Я сильно удивилась.

– Вот так новость. – Добавила Люда. – Спасибо доктор.

– Могу предложить госпитализацию, учитывая ваше положение.

– Не нужна мне она. Выпускайте меня отсюда скорее.

– Подождите полчаса, подготовим документы и рецепт на лекарства. Подпишите документы в приемном отделении, и вы свободны. Будьте здоровы! – сказал доктор, отчаливая из помещения. При первой возможности начала расспрашивать Люду обо всем:

– Так, где Гоша? Что с ним?

– Юленька, все расскажу. Обещай мне лежать полчаса и не переживать.

– По рукам. А теперь рассказывай. – Подруга глубоко вздохнула, я нервно сглотнула, и она начала пояснять:

– С Гошей…с ним все в порядке. Живой, в сознании, немного пострадал на пожаре, но в целом его здоровью ничего не угрожает.

– Я хочу с ним увидеться! – Заявила я, подрываясь с кровати.

– Так, ты обещала. Полчаса, Юль.

– Позови его тогда сюда! – попросила я укладываясь обратно

– Ох, это нереально. В данный момент он заключен под стражу.

– Твою мать. По какой причине? Как так вышло? – снова подрывалась с кровати, чтобы сбежать. Меня удерживает Люда, со словами:

– Так, подруга, не буянь. А ну-ка легла обратно!

– Люда! Рассказывай, не тяни! – еле сдерживая слезы, прошу я.

– Ну, ну. Не надо раскисать, ты не молоко. Соберись, вдох выдох. – Слушаю подругу, проделываю упражнение и прожигаю ее любопытством.

– Я подробностей не знаю. Сережа поехал в участок давать показания. Он вернется и все пояснит подробнее. Все будет хорошо, белочка. – Чувствуя, что то обещанное «хорошо» наступит явно не скоро. Люда поделилась со мной и другими печальным новостями. Мы понесли огромные убытки. Уцелело лишь пару складов с техникой. В один миг работу потеряло 173 человека, а мы свое дело жизни. Многие важные документы сгорели, но не все. Из хороших новостей – смертей нет, имеется пару пострадавших работников с сотрясениями и ожогами. В этот момент я поняла, что в моей жизни наступает черная и нескончаемая полоса, с невообразимой депрессией. А в голове витает только одно имя. И все мысли о том, как ему сейчас непросто. Отдала бы все на свете, чтобы сейчас увидеть его и поговорить. Отлежалась положенное время и вышла на улицу, а тем временем уже наступил красивый рассвет. Только меня он совсем не радовал, как прежде. К больнице подъехала машина Сергея, чему я очень обрадовалась, и сразу ожила на глазах. Ответить на мои вопросы согласился по дороге домой. Уселись, пристегнулись и начали беседу:

– Так, сначала ты, потом я. – обозначил он мне. – Как здоровье? Как малыш? Что врачи сказали?

– Все нормально, жить буду, жду мальчика. Теперь твоя очередь. – ответила я

– Охрененная новость. Поздравляю, Юленька. Да, расскажу. Но без лишних волнений. Ок?

– Ок!

– Упекли Гошу по статье 167 УК РФ. Умышленное уничтожение имущества путем поджога.

– Да они что, с дуба рухнули?

– Юль! Поменьше эмоций! А ни то я буду молчать как рыба об лед!

– Я спокойна!

– Значит так, подставили его основательно. Улики подбросили к вашему дому, нашли тройку свидетелей, что якобы его видело в деле. И в три короба ментам наврали, что мы типа в соре, и он так выпустил пар.

– Охренеть. – подметила Люда. Я же молчала, дабы не спугнуть рассказчика.

– Все схвачено у ментов, все улики на Гошу. Конкретно ему эта тварь насолила. До этого происшествия мы с Гошей расписывали разные варианты действий на любой исход. Смотри Юль, все по плану. Показания в его защиту дал, о случившемся сообщил его родне. Отец уже выслал ему лучшего адвоката. Скоро сообщат дату судебного заседания. Я указал вас с Людой как свидетельниц по делу. Так что девчонки, крепитесь. Сопли со слезами не распускать и держать кулачки. Прорвемся!

– Прорвемся! – грустно подтвердила я.

– Не расстраивайся, Юль. Шансы, что его оправдают есть. С ним будет работать лучший адвокат, уж поверь мне. Лариновы и без адвоката самого дьявола из-под земли достанут. Опыт общения с ними имею.

– Угу. – Грустно добавила я.

– Так, на счет тебя и твоей дальнейшей жизни. Живешь Юль с нами. Бизнес застрахован, поэтому как только получим заключение, страховая оплатит ущерб, и будем восстанавливать наш бизнес.

– Вообще здорово! – обрадовалась Люда

– Ага. Без документов, что сгорели в пожаре.

– Сгорели не все, Юль. Так что восстановим с некоторыми трудностями. Куда ж без них. Они в любом бизнесе имеются.

– Угу. С Гошей можно увидеться?– буркнула я.

– К сожалению Юленька это невозможно. Я неоднократно пытался сам попасть к нему, но разрешают только адвокату. А я даже его имени не знаю.

– Супер. – подметила я.

– Так, еще Юль. Кое-что! – я тут же оживилась. Сережа посмотрел на Людку, потом на меня и продолжил.

– Ай, все равно ведь узнает. Послушай, ты можешь выбирать. Продолжать тебе бизнес, восстанавливать его, или начать новое дело.

– В каком смысле?

– На экстренный случай Гоша приберег для тебя завещание. Точнее наследство. Заходишь в капитал-банк, предъявляешь свой паспорт и просишь выдать депозит, оформленный на твое имя. Уверяю тебя, таковой имеется. Оформил его Гоша.

– Ничего не понимаю. В каком смысле депозит? Там ценные бумаги? Деньги? И зачем ему надо было его оформлять на меня?

– Там депозит в виде денег. Скажем так, на безбедную старость хватит, если правильно инвестируешь. А зачем? Позаботился так, о твоем будущем и о ребенке, за что я его уважаю. Респект, дружбану!

– Вы что? Оба свихнулись? И что это должен быть за повод, чтобы я обкрала своего мужа? Нет уж, не дождетесь. Заботиться надо не о моем будущем, а о его. И сосредоточиться надо не на деньгах, а на проблеме. И то как вытащить Гошу из этого чертового заключения! Ради его свободы я готова в землю вгрызаться.

– А жена то у него не промах. Прям подарок от бога. Золото ты, Юль. Повезло Ларику.

– Обалдеть, как повезло. Хоть прыгай от счастья. Помимо адвоката, как мы можем Гоше помочь?

– Так, по идее через адвоката ему передадут вещи. Надо собрать вещи первой необходимости: одежду, обувь, что-то из нормальной еды. С лекарствами трудно сказать. Не знаю, что с его здоровьем. Уверен, что Лариновы на этот счет подобающе о нем позаботятся.

– Бедный Гоша, как же он там?

– Не накручивай. А ведь Гоша сейчас думает точно также «Где же моя Юля и как там она?». – Мы приехали домой, Люда мне дала успокоительного, накормила. Хотела поменять постельное белье, где остался запах Гоши, но я строго настрого запретила ей это делать. Одела рубашку Гоши и улеглась спать.

Следующие 3 дня прошли бессмысленно и как в тумане. Днями напролет я намеренно не принимала душ, ходила в рубашке Гоши, поедала все наготовленные Людой вкусняшки и утыкалась в просмотр очередного сериала. А тем временем наше хозяйство понемногу расчищали от обгоревшего мусора, по возможности восстанавливали все, что можно было восстановить. И Сережа с Людой в этом принимали активное участие. А мне было больно заходить на наше совместное детище. Вспоминать, как мы его поднимали с колен, как выгружали новое оборудование. Как устраивали праздники, как целовались в коридорах и теплицах. От одних воспоминаний мое сердце разрывалось от боли. Душой я хотела помочь друзьям, отвлечься от депрессии и принять участие в разгребании остатков нашего былого счастья. Разумом понимала, что там начнется истерика, с которой я навряд ли смогу справиться. Да и ребята утверждали – только постельный режим и положительные эмоции. Препираться с ними желание не было, из-за состояния «ничего мне не надо». В один прекрасный момент Сережа после работы вернулся домой и сообщил о важном звонке на его номер:

– Сегодня общался с Арсением Степановичем. Завтра к утру все семейство твоего мужа сюда заявится, забрать вещи Ларика. Вещи первой необходимости собраны?

– Да! – одновременно ответили мы с Людой, а подруга добавила:

– Ну, только продукты не доложили. Колбасу сушеную, копченую, хлеб домашний, пирожки. Сейчас! – и побежала к холодильнику заниматься этим вопросом.

– Я Гоше рубашку не положила! – и убежала в нашу спальню, а по дороге Сережа комментировал:

– Приедут они примерно к 9. К этому времени все должно быть собрано. Даже и не знаю, стоит ли ему письмо клепать?

– Не перегибай палку, львенок. Это его очень расстроит, да и до Гоши текст перечитает пару человек. Может, выиграем дело, и его выпустят?

– Дай бог! Ладно, пусть через адвоката передадут послание. Так будет проще! – я сняла с себя рубашку, что не снимала последних дня 3. Запах моего тела в нее хорошо пропитался, и таким фокусом я ему смогу дать понять, что я рядом. Ощущение того, что частичка меня в рубашке в разы лучше любого письма. Сложив ее в пакет первой необходимости, я обратилась к Сереже:

– Будет просьба! Его семья не в курсе, что мы вместе, а уж тем более о моем положении. Прошу, не усугубляй. И ничего не рассказывай! – тот смотрит на меня удивленно, уточняя:

– Это как? Так ты же жена Гоши? Как это не в курсе?

– Бывает и так, Сереж. Не рассказывай, ладно?

– Юль, ты пойми. Слово Гоши для меня страшнее закона. А он четко дал понять, что ты его супруга. И мне не важно кто знает, не знает, на каких основаниях и другая херня. Жена – значит жена. И твои интересы я буду отстаивать также как и Гоши. Вы с ним одно целое, одна семья. И в этом я их буду убеждать. О твоем положении – дело ваше, семейное. Сами решайте кого радовать, а кого не стоит. – Ну, хоть на этом ему спасибо. Ложилась спать выпив успокоительный чай Люды. В прошлую нашу встречу глава их семейства не особо был рад нашему знакомству, думаю, и завтра будет что-то похожее. На следующее утро я себе места не находила. С самого утра носилась по дому как ошпаренная. Пять раз перепроверяла, что мы могли забыть. Устроила уборку в двух домах, и продлилась она до приезда долгожданных гостей. Нагрянули они к нам в семиместном черном минивене. Из машины выбралось много мужчин в черных пиджаках и одна девушка в белой куртке. Среди угрюмых лиц, она смотрелась на их фоне как доброжелательный ангел. Вещей было немного. Два чемодана взял Сережа, пакет с вещами первой необходимости несла Люда, а я подходила к ним с пустыми руками. Заметили гости нашу компанию сразу на выходе из калитки. Все семейство увидев меня было невообразимо удивлено, а их отец, Арсений Степанович недоволен. Тот сложил руки на груди и недовольно махал головой. Подходя к их компании, от братьев Гоши я слышала фразы:

– А как Полякова тут оказалась?

– Что она тут делает? – девушка ошарашено на меня смотрела, а отец к высказываниям добавил:

– И не сомневался, что к нашему горю будет причастна злополучная Золушка. – А мы уже окончательно подошли. Сережа поставил вещи на землю, Люда свой пакет на них, и он поочередно всем жал руку, со словами:

– Приветствую, Арсений Степанович. Вот Лари вещи, вот вещи первой необходимости. Вы про Юлю? Та она уже не золушка, а жена Ларика.

– Прр, шутник года. – Возразил один из братьев.

– А я Тор, бог грома и дождя. – Добавил другой.

– В каком смысле жена? – уточнила их сестра.

– Значит так, самозванка. Держитесь от моего сына и нашей семьи подальше, ради вашего же блага. Вы уже обеспечили немало проблем.

– Гоша – член НАШЕЙ семьи. Не сунь свой нос не в свои дела. – Добавил самый высокий брат.

– Да угомонитесь вы! – встряла девушка.

– А угрожать не надо. Это жена Ларика, и точка. Они оба для меня близкие люди! – встал в мою защиту Сергей.

– И на каких основаниях она вдруг стала ему супругой? Свидетельство о браке может покажете?

– Юная мисс, учтите. Лариновы дважды не повторяют. Увидим рядом с Гошей – пеняйте на себя. Так, мы уезжаем. Садимся в машину. – Скомандовал отец. Самый высокий брат начал заталкивать девушку в машину, что нескончаемо возмущалась. Отец семейства садился на переднее пассажирское, а Сережа вслед им обозначил:

– Запугивайте сколько угодно, но Юля будет на суде в качестве свидетельницы по делу. – Ему ничего не ответили, закрыли дверцу и уехали без лишних слов. Нам никому не удалось передать через адвоката Гоше послание, чему я сильно расстроилась.

– Юленька, плюй ты на этих павлинов. Я тебя в обиду не дам. – успокаивал Сергей

– Белочка, главное, что вещи передали. Покушает наконец-то нормально. Мерзнуть не будет. – добавила Люда

– Знала бы ты, сколько раз папаша Лари угрожал мне, желая заняться моим перевоспитанием. Особо не грузись, и не пугайся. У них такая манера общения. Семейное.

– А мы скоро с Гошей увидимся. Так что выше нос, все будет хорошо. – Моя попытка взорваться от слез и отчаяния провалилась. С друзьями мне невероятно повезло. В этот же день поступил звонок Сереже о том, что суд состоится через 3 дня. И это время пролетело быстро, как и предыдущие дни. С повестками мы выехали из нашей деревни заблаговременно, забронировав трехместный номер в столице. Люда очень беспокоилась о моем состоянии, периодически выдавала порцию успокоительного. По ее мнению меня не стоило тянуть в зал суда как свидетельницу, в моем-то рисковом положении. Но я хотела быть как можно ближе к Гоше и хоть чем-то помочь. Заседание начиналось в 10 утра, мы выехали пораньше, дабы не попасть в пробки, и до начала успеть заполнить необходимые бумаги.

Глава 25. Судебное заседание

Столкнулись мы с пробкой не из машин, а из журналистов. Многие из них желали попасть на заседание, да вот у охраны судебного здания было иное мнение на этот счет. Внутри помещения было шумно, неразбериха, много ругани. Пробрались с большим трудом, протягивая свои повестки. Нас пригласили в пятый зал. Оставалось полчаса до начала, а все места для присутствующих были заняты журналистами и людьми в деловых костюмах. Ситуация выглядела абсурдной, так как мы хоть и являлись истцами, но выступали в защиту действующего ответчика. Расположившись на местах спустя пару минут подошло все семейство Лариновых на места ответчика, вместе с адвокатом и его помощником. Их появление вызвало большой интерес у присутствующих журналистов в зале. Весь зал накрыло звуками затворов фотоаппаратов. До начала заседания мы обменялись ненавистными взглядами с Лариновыми. А от некоторых представителей этой семьи я даже услышала:

– Да чтоб вы под землю провалились!

– Проститутка! – и в таком духе. Продлилось обливание оскорблениями до тех пор, пока конвой не привел в зал обвиняемого. Первым зашел охранник, за ним Гоша, на котором за его спиной были надеты наручники. Не смотря на них вышагивал гордо и уверенно. Сзади него был еще один охранник. Гоша надел ту самую рубашку, которую я с себя не снимала 3 дня, что очень порадовало. Первым делом Гоша зайдя в зал внимательно осматривался и что-то выискивал. Когда взгляд остановился на мне, он слегка улыбнулся и подмигнул. И может он оставаться позитивным, учитывая в какие нечистоты его занесло. Наручники сняли и его поместили за решетку. Увидела его и у меня самопроизвольно полились слезы градом. Сразу как у Гоши освободились руки, он нашел меня взглядом, провел пальцем под глазом, и сделал жест руками «нельзя».. Складывалось лично дл меня послание «плакать нельзя». Но моя истерика окончилась лишь тогда, когда прокурор произнес фразу «Всем встать, суд идет», и все внимание перевелось на судью. Сережа выступал достойно, четко давая понять, что несмотря на обилие улик, за решеткой находится несправедливо осужденный, и просил исправить эту глобальную ошибку. Да вот доказательств кроме наших слов в этом не было. А против Гоши было сфабриковано достаточно улик. Показание трех свидетелей, что выступили в зале суда. Те утверждали и даже клялись в том, что друзья в последнее время много ругались из-за денег. А один из них лично видел, как Гоша ночью орудовал в хозяйстве. Камеры наблюдения с нужными записями с предприятия, к сожалению, были уничтожены. Имелось заключение милиции о том, что в нашем сарае найдены отпечатки Гоши с канистрами бензина. На самом предприятии были такие же канистры, с его отпечатками. Интересы Гоша представлял серьезный адвокат, который вызвал восхищение многих журналистов. Он собрал дюжину показаний в письменном виде других работников, выступающих в защиту Гоши. В ответ в зале суда достали записи телефонных разговоров, где Гоша кого-то обкладывает пятиэтажным матом и угрожает. Оправдывался лично Гоша тем, что этой записи около года, и его разговор состоялся с его бывшим заместителем, не Сергеем. Но у прокурора информация, что это запись сделана неделю назад, и заключение айтишников это подтверждало. Большую часть времени мы с Гошей просто смотрели друг на друга и не сводили взгляда. В один момент он возобновил общение «руками» погладив свой живот и нарисовав вопросительный взгляд. Этот маневр заметила Люда и прошептала:

– По-моему Гоша спрашивает пол ребенка.

– А как ему это сказать? – уточнила я

– Ну, тоже погладь живот и тыкни в него. Может и догадается. – Я так и сделала. Гоша улыбнулся слегка помахал головой опустив взгляд. Потом посмотрел на меня, прижимая руки к груди, и наклонил голову вперед в ожидании ответа. Я сама поняла, что он уточнял «мальчик?». Я в согласии немного кивнула головой, моргнула, и показала на него. Он облегченно вздохнул и еще больше улыбнулся, еле скрывая радость. Потом поднимает указательный палец вверх и смотрит наблюдательно. Поняла это как вопрос «один?». Я не выдержала, улыбнулась такому любопытству, хотела бы пошутить, и показать пять, да не в том мы положении. Я просто незаметно кивнула и моргнула, еле скрывая улыбку. Он в ответ улыбнулся, послал мне воздушный поцелуй, и обхватил решетку. Я в очередной раз в слезы, а на стороне ответчика вся семья Лариновых увлеченно перешептывалась. Жест ведь открыто намекал о том, что я Гоше небезразлична. Когда судья отлучился на принятие решение, Сережа предпринял попытку пообщаться с Гошей, но конвой этого не допустил, пропуская к нему лишь адвоката. Для присутствующих журналистов это была очередная сенсация, которую они охотно засняли. По возвращению судья вынес приговор по 167 статье. Его обвинили в умышленном поджоге и причинении ущерба в значительном размере, приговорив к трем годам лишении свободы. Вся семья ответчика встала на дыбы, поднялся громкий бунт, журналисты активировали свои фотоаппараты. В зале суда начался грандиозный скандал. В помещение вломилось несколько охранников. А мне от этой эмоциональной бури стало не по себе. Под крики Сережи «выпустите, девушке плохо» мы пробирались к выходу. По пути пришлось выслушать новую порцию оскорблений от семьи Лариновых, и обходить стороной настырных журналистов, с микрофонами и вспышками. Непросто было во всех смыслах, поднялась тошнота, с которой я еле справилась, ломясь в сторону женского туалета. Добежав до умывальника, включила воду, и восстанавливала дыхание. Не рвало, но было душно, и голова сильно кружилась. Вбежала в туалет я за секунду позеленела. Люда очень беспокоилась. Махала мне журналом, предлагала воды, и постоянно задавала вопросы о моем самочувствии. Я пыталась умыться, чтобы было хоть немного лучше, но мне ничего не помогало. Люда продолжала махать журналом, и гладила по спине, засыпая меня вопросами, на которые у меня не хватало сил ответить. В этот момент в туалет ворвалась посетительница с фразой:

– Отвалите. Оставьте меня в покое. – Хлопнув за собой дверь. Это была сестра Гоши. Увидев меня, она немедленно подбежала ко мне с фразой:

– Я врач! Юля, давай успокоимся. Дышим глубоко. Давай со мной, делай глубокий вдох и выдох! – стала рядом, пальцы поставив на мое запястье измеряя пульс. Проделав пару раз упражнение она прокомментировала:

– У тебя слабый пульс. Давай измерим давление. Присаживайся на унитаз, тонометр у меня с собой! – в итоге мне пришлось впервые в своей жизни измерить давление, находясь на унитазе. Спустя пару минут высветилось 75/50. И его сестра пряча тонометр, начала свой допрос:

– Плохо дело. Давно у тебя гипотония?

– У меня рабочее 110/70

– Сегодня утром хорошо кушала?

– Перекусила немного. Ем хорош.

– Сейчас месячные идут? – я переглянулась с Людой и ответила:

– Месячных не было как 20 недель.

– Что? – вылупила она глаза, добавив. – Гера, гаденыш. Я этого паразита под землю закопаю, лично. Почему раньше об этом не сказала? И даже не намекнула в нашу прошлую встречу?

– Послушай, твоим родным об этом не надо знать. Хорошо?

– Я поняла. Юля, как ты…? Бог ты мой, миллиард вопросов. Давай выйдем из кабинки. Прости, что заперла. – Выпустив меня к умывальникам, она спросила:

– Я Ангелина, сестра этого паразита. – рыкнула от злости.

– Приятно познакомиться. Юля, та, кого ты обязана искренне ненавидеть.

– Юль, не говори чушь. Как самочувствие? Лучше стало?

– Да, спасибо. – Принялась мыть руки, а девушка продолжала допрос:

– Нам надо встретиться и нормально пообщаться.

– Не думаю, что твоя семья будет рада этому событию.

– А это не их дело. Сегодня на вечер планы есть?

– Уехать отсюда подальше, и как можно скорее.

– Юль, ты о многом не знаешь. Мне нужно многое рассказать о Гере и расспросить у тебя информацию о брате. У нас с тобой интересы общие. Я ведь тоже хочу вытащить его из тюрьмы.

– Ангелина, я не хочу создавать тебе проблем. Да и у самой их немало.

– Слушай. Проблема у нас одна. И поодиночке нам ее не решить. Обещаю, встретимся аккуратно, без последствий. Сегодня вечером получается? – переглянулась с Людой, она в согласии кивает, и я отвечаю:

– Планов нет, можем встретиться.

– Тогда у меня дома. Я живу одна. Вот моя визитка. Диктуй свой номер! – я называю номер, она мне высылает сообщением свой адрес, и комментирует:

– Давай на семь вечера. Предварительно наберу. Слежки за мной нет, с тех пор как вы с Герой успешно смылись. Можешь нагрянуть ко мне и раньше. Я с пяти вечера буду дома. – В этот момент постучались в дверь и мужской голос прокомментировал:

– Ангел, давай-ка побыстрее. Мы не можем тебя ждать вечность.

– Пять минут подождешь, Сёма! – крикнула она в ответ

– Не хочу быть навязчивой. Поэтому я буду у тебя как и оговаривалось, в 7 вечера. – Чуть тише ответила я

– Отлично. Извини, но продолжим разговор вечером. До скорого, Юленька.

– До вечера! – ответила я, и она вышла из санузла. Время в предвкушении нашей встречи тянулось очень долго. Из-за новых планов моим друзьям пришлось забронировать отель еще на одну ночь. А Ангелина очень переживала, и звонила мне в 17:00, и в 18:00, напомнив о том, что она дома и с нетерпением меня ждет. Домой я к ней решила наведаться чуть раньше, в 18:45.