– Свеча должна постоянно гореть, сгорает одна – зажигаешь другую. Все поняла? – обратилась к Иринке Поля. Что бы не происходило, стой и молчи! Марфа, уходи из избы. Тебе не надо.

Марфа, перекрестилась и, что-то бормоча, попятилась к выходу.

Часа через два, изрядно уставшие бабушка и Иринка вышли из дома и медленно поплелись к своему дому мимо сидящей на крыльце Марфы. Соседка с мольбой во взгляде провожала их глазами, но не посмела ничего спросить. Отойдя поодаль, Поля, не разворачиваясь, махнув ей рукой, крикнула: «Пока не буди!». Марфа, вдруг упав на колени, неистово с благодарностью начала кланяться и молиться.

Возвращаясь домой, Ирина осмысливала произошедшее и все было просто и понятно, вот о чем говорила бабушка: человек в беде – сделай доброе дело и будет тебе счастье. И чем больше Ирина думала об этом, тем больше она приходила к выводу, что будет заниматься добрыми делами, ведь здесь ей было все знакомо, привычно и легко. А что до того, что тянет ее к той черной ведьме, да к колдовским делам, это временно – все пройдет, да забудется. Шедшая рядом бабушка, тихо улыбаясь, уже поняла какой выбор сделала Иринка, чему была несказанно рада. Война окончена – они победили, и Книга Жизни Ирины и, конечно же ее Книга, теперь обязательно стоят рядом на полке среди красивых, великолепно украшенных книг. Поля, не чувствуя усталости, была уверена, что все сложилось как нельзя лучше.

Ужин в доме Михайловых сегодня задался особенным: вкусным, добрым и душевным, как будто и не происходило ничего раньше – ни встреч с колдуньями, ни странных происшествий в деревне. Дети дружно уплетали приготовленные бабушкой соленья и каждый конечно догадывался, что этим летом стал частью чего-то важного. Дед, сидя на печке, с прищуром наблюдал за внуками, ему казалось, что они враз повзрослели и набрались ума.

– Да, дела, – протяжно вымолвил он. А завтра куда пойдете? – с любопытством спросил дед.

Дети переглянулись.

– Пока никуда, – отозвался Андрей.

– Да, находились уже, – подхватила Юлька.

– Дома посидим, – с улыбкой ответила Иринка.

«Даже взгляд поменялся», – с удовольствием подумала бабушка, глядя на Ирину.

Тихий душевный вечер семья провела сидя на пушистой летней траве, глядя на звездное ночное небо, а полная ярко-желтая луна завистливо подглядывала за ними. Всматриваясь в ночную даль, каждый думал, как ему повезло вот так молча сидеть среди самых родных людей, и чувствовал себя самым счастливым человеком на Земле.

Глава 6

Среди мягких подушек на кровати, скрутившись калачиком, уже третий день умирала болеющая ведьма. Боль безжалостно и безнадежно пронзала ее тело, но не сразу, а постепенно, не забывая каждую частичку, напоминая о каждой загубленной ею душе. Она ощущала странное головокружение, как будто кто-то перекрыл поток воздуха, и он перестал попадать в мозг, отчего в глазах резко мутнело, и она внезапно переставала видеть. В ушах стоял невообразимый шум, который заглушал все происходящее вокруг. Новая волна боли охватывала ее руки, их сводило в невыносимом спазме, от которого она выла голосом раненного зверя; сердце сначала начинало стучать как бешенное, а потом вновь замедлялось, ноги не слушались ее, неспешно наливаясь обжигающим теплом, предательски превращаясь в два неподвижных бревна. Кожа покрылась безобразными болезненными язвами, вызывающими зуд и навязчивое непреодолимое желание содрать ее с себя. С ужасом она понимала, что ничего не может контролировать, силы оставляют ее и она медленно, но верно уходит из этого мира. Она всегда знала, что расплата будет тяжелой, но тогда в молодости она казалась ей далекой и ненастоящей. И вот теперь, столкнувшись с ней лицом, она со злостью и обидой кусала часть одеяла, которое судорожно пыталась сжимать руками и все еще хриплым шепотом звала ту, которой готова была оставить свою неуемную Силу.

Последняя вспышка боли настигнув ее тело, заставило ее содрогнуться, и наконец заглушила все ее страдания.

– Будь проклята! – протяжным нечеловеческим голосом, собрав последние силы, успела выкрикнуть ведьма.

Ее безжизненная рука упала с кровати, седые потрепанные локоны закрывали обезображенное лицо. Поодаль от кровати на столе потухла черная свеча.

В это время на другом конце деревни Ирина проснулась от странного громкого воя, казалось, что весь мир превратился в огромный шар, из которого не было выхода, а внутри этого шара стоял полный невыносимой боли нечеловеческий вой. Иринка закрыла уши руками, выносить этот гул она была не в состоянии. За окном пронзительно дул шквалистый ветер. Ветки близстоящих к дому деревьев наклонялись под силой ветра и громко стучали по окнам. Шел дождь. Его крупные холодные капли опускались на землю и били по зеленой траве, превращая ее в грязное неприятное зрелище. Ярко-желтая вспышка молнии разделила ночное беззвездное небо на две части и осветило ослепительным светом все вокруг. Где-то вдалеке прогремел раскатистый гром, не оставляя надежды на окончание непогоды.

– Умерла, – услышала Ирина.

Выйдя в горницу, она увидела, как испуганная бабушка, стоя на коленях перед иконами, неистово крестится.

– Кто? – спросила девочка в темноту и, почувствовав необъяснимую тревогу и головокружение, упала в обморок.

Ирина долго приходила в себя, попытки открыть непослушные глаза давались ей с трудом. Ей казалось, что она плывет по тихой широкой реке на белой, украшенной цветами лодке, и пока она с восхищением осматривает лес, полный неизвестных ей животных и птиц, она качает ее на волнах. На берегу стояли незнакомые люди и дружелюбно друг другу показывали в ее сторону. Неожиданно среди них она разглядела знакомое лицо женщины. Это была ее давно знакомая ведьма из деревни. Ирина, осторожно привстав в лодке, радостно махнула ей руками, но женщина, не ответив на приветствие, развернулась и удалилась в глубь леса.

Наконец, придя в сознание, Ирина услышала встревоженный голос мамы.

– Иришка! Дочка!

– Мама?

– Как ты? Мы так испугались!

Следом за мамой в больничную палату зашли испуганные Юлька и Андрей.

– А где бабушка? – спросила удивленно Ирина. За последнее время роднее для нее человека придумать было сложно.

– Заболела она, – отведя взгляд, ответила мама.

– Заболела? – привстав, переспросила Ирина.

– Лежи! Она обязательно выздоровеет! – поправляя одеяло, произнесла мама.

Ирина, лежа на кровати, расстроенно смотрела в окно, где ярко светило солнце и медленно плыли подгоняемые легким ветром воздушные белые облака.

– Смотрите, смотрите! – вдруг взбудоражено воскликнула Ирина, показывая пальцем в окно. Они мне улыбаются! Вы правда не видите? – недоуменно спросила девочка.

Она с улыбкой смотрела в окно и возбужденно показывала Юльке и Андрею, как облака, неспешно раскачиваясь, улыбаются, а птицы, летящие высоко в небе, приветствуют их на своем птичьей языке и, что удивительно, Иринка понимает их.

Смущенные дети, стоя у кровати Иринки, не знали, как реагировать на ее поведение. По щекам мамы текли слезы.

– Не переживайте, пройдемте в мой кабинет, – заботливо приобняв маму за плечи, сказал доктор. Шизофрения прогрессирует, но мы можем попытаться сгладить ее проявления.

Заключение

В темной комнате, где лишь одинокая лампада, стоящая на столе, освещала хаотично лежащие на деревянном столе книги, было тихо и уютно. Даже бушующий ветер за окном не смел разрушить эту идиллию, только еле слышный перезвон колокольчика бессовестно нарушал умиротворение. В открытую дверь комнаты бесшумно зашел небольшого роста мужчина. Подойдя к столу, открыв крышку бордовой бархатной шкатулки, мужчина достал из нее маленький хрустальный звенящий колокольчик и бережно зажал его в руке. Музыка стихла. Мужчина, с сожалением взяв объемную книгу со стола, прошел пару метров к ближайшему стеллажу и поставил ее на полку среди других невзрачных книг.

– Эх, а могла бы быть потрясающей белкой!