Поэтому при его появлении в кабинете всех присутствующих, и даже щенков, бросило в холодный пот. Девчонки не дышали, собаки прекратили возню и тоже с интересом воззрились на Иваныча.
– Малафеева, через 5 минут ко мне в кабинет. – сказал директор и, закрыв дверь, удалился.
Пять минут спустя Алена, под соболезнующие взгляды коллег, открывала дверь в кабинет начальника.
– Откуда щенки? – с порога спросил Иваныч.
– Там, в бак мусорный их положили, холодно ведь… – пролепетала Алена.
– И ничего умнее, чем притащить их в офис, вы сделать не додумались?
Алена молчала. Минуты три стояла тишина. Иваныч смотрел в окно. Затем спросил:
– Ну, что делать будем, Алена?
Алена снова не отвечала. Так прошло еще минуты две.
– Не знаю, Борис Иванович, – наконец выдавила она из себя.
– А я знаю. Пристраивать будем! Куда же их, детей, в такой холод денешь? Даю вам на это время до вечера. Считай это поручением руководства. – сказал шеф и расплылся в улыбке, которую редко кто видел на его лице. Это зрелище было столь непривычным, что могло показаться, что улыбка ему вовсе не идет.
Алена вернулась в кабинет и начался процесс пристройства щенков. К шести вечера двоих забрала Лада на дачу. Одного отдали охраннику, который решил порадовать внука. В семь все разошлись. На полу в кабинете сидела грустная Алена, прижимая к груди того самого голубоглазого щенка, который сразу признал в ней маму. Этих последних двух щенков никто не хотел забирать. Один спал на пледе, второй – на руках у Алены. Зашла уборщица, попрощалась. В здании становилось безлюдно. Звонил муж, узнавал, когда она собирается домой. Она сидела на полу с щенками и чувствовала себя ужасно забытой, одинокой и беспомощной.
Вдруг открылась дверь. На пороге стоял Иваныч.
– Аленка, остался один? – весело, даже почти задорно, спросил шеф. Быстро вошел, окинул взглядом комнату. Стремительно подхватил щенка, лежавшего на пледе.
– о, парень, как раз ты мне и нужен! Я тут подумал, Аленка, – объяснил шеф свое поведение – у меня ж никого нет. Ни детей, ни жены. Чего бы мне не взять себе парня лохматого домой? Подумал и испугался: а вдруг уже всех разобрали? А нет, смотри, лежит, ждет меня. Видимо, судьба. Поехали домой, Тимоха! – сразу дал щенку имя Иваныч. – Ну а ты чего грустишь?
– Да вот, одна осталась – сказала Аленка, по-прежнему прижимая к себе щенка.
– Ну так и бери ее – вон она как на тебя смотрит. Сразу видно: твоя собака. Смотри, и полоска на спине, как у бурундука.
– так у бурундука их, вроде, пять, а у этой – только одна.
– все равно на бурундука похожа! – сказал шеф, улыбаясь. – Давайте, собирайтесь. До метро вас отвезу. Встречаемся у машины – уже из коридора крикнул директор, деловито унося своего щенка подмышкой.
Алена посмотрела щенку в глаза. «И правда, моя собака», – подумала она и начала быстро собираться – уверенно и стремительно. Как человек, только что принявший важное решение и убежденный в его правильности.
Всю дорогу в метро собака мирно посапывала, вызывая умилительные улыбки окружающих. Алене уступали место, придерживали двери. Какой-то немолодой пьяненький дяденька, уступив им место, долго смотрел на собаку, потом на Алену.