– Нашла причину спасти друга? – Джон хохотнул, а я молчала. – Хватит заговаривать мне зубы. Уводите, – он щелкнул пальцами и быстро пошел к эскалатору.

Отчаяние завладело мной, мысли судорожно исчезали в темноте моего сознания. Я не видела выхода, но теперь могла совершенно спокойно убежать – Джону я была не нужна, по крайней мере, пока. Но Кайл… он смотрел на меня через плечо, спотыкаясь, скользя по блестящему полу терминала. Он качал головой, будто уже понимал, что я предприму в следующий миг.

– Джон! – выдохнула я.

«Бесполезно. Моя жизнь не будет прежней. Я не смогу спокойно засыпать и просыпаться, зная, что даже не попыталась его защитить!»

– Джон! – повторила я, срываясь на крик.

Он остановился.

– Забирай меня. Я приму любые условия. Стану, кем захочешь.

– Нет! – Кайл изогнулся в железной хватке Троя, крик его походил больше на животный рык.

Джон обернулся.

– Ты явно хочешь что-то взамен?

Я медленно шла к ним, тяжело передвигая свинцовыми ногами.

– Само собой. Ты отпустишь Кайла, простишь ему все его «долги», как ты их называешь, и не станешь преследовать.

В моих глазах блестели слезы. Я не сводила взгляд с блондина, чье лицо исказила яростная гримаса.

– Какого черта ты делаешь!

– Проживаю свою жизнь.

Я стояла перед Джоном, сверля теперь взглядом его.

– Это должно было случиться еще тогда, верно? Меня не хватает в твоей коллекции, – я указала на Троя и Меган. – Жаждешь мести? Это твоя цель? Бери. Забирай меня, но его трогать не смей. Это не судьба Кайла, или Маркуса, или Алекса. Виноваты ведь только мы, так?

Джон внимательно изучал меня и когда понял, что я наконец сдалась, тихо и холодно произнес:

– Трой, отпусти его.

Брюнет замер на секунду, видно было, как напряглись мышцы на его спине, но затем он ослабил хватку и позволил Кайлу вырваться. Блондин распрямился, расправил плечи и взглянул на меня гневно.

– У тебя минута, можешь поговорить с ним, больше вы не увидитесь. И я тебе обещаю – я его не трону, – прошептал Джон у меня над ухом и удалился, а вместе с ним Алекс и Меган. Трой остался, ожидая меня у верхних ступеней эскалатора.

Кайл замер, не двигаясь с места. Его лицо выражало столько чувств – злость, боль, печаль… Я медленно подошла к нему.

– Какого дьявола… – его голос был тихим и дрожащим. – Ты же говорила, что устала от героизма, запретила мне…

Я вздохнула и коснулась его лица кончиками пальцев.

– Я поняла кое что, стоя здесь.

– Что же? – Кайл прикрыл глаза и, поймав мои пальцы, прижал их к своим губам.

– Мне не убежать. Нет, не от Джона. От себя. Он забрал все. И продолжает отнимать. А я так больше не могу.

– А как же я?

– Ты стал той последней каплей. Моя жизнь закончится там, где и должна – в руках Джона Вентона. У тебя иное будущее.

Кайл отстранился.

– Я была твоей работой, заданием на пару месяцев. И ты его выполнил, взамен получив свободу. Я не допущу, чтобы ты лишил себя возможной счастливой жизни из-за меня. Джон продолжит делать мне больно, пока я не сдамся.

Блондин притянул меня к себе и крепко обнял. Я слышала его сбивчивое дыхание. Оно было таким неровным, что я поняла – парень сдерживает слезы. Вдохнув еще раз его аромат, я подняла глаза вверх – слезы блестели на его щеках, скатывались к подбородку и оставляли едва заметные следы. Он смотрел куда-то вдаль, поверх моей головы.

– Я обещал держать тебя за руку, когда мир вокруг рухнет.

– Считай, что ты выполнил обещание. Мой только что рухнул.

– Но…

Я поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его, почувствовав, как он сжимает мои пальцы.

– Пора. Я надеюсь, что ты найдешь себя. Там, за пределами этого чудовищного кошмара. Вырвись из него. Ради нас.

Я осторожно высвободила руку и, обогнув парня, пошла на встречу Трою, который даже не смотрел в мою сторону.

– Ки!

Я обернулась.

– Я всегда выполняю обещания.

Блондин грустно улыбнулся и подмигнул. Я помахала рукой, ступила на эскалатор вслед за Троем и не сводила глаз с Кайла, пока тот не скрылся из вида.

Трой держал меня под локоть, не отпуская ни на секунду. Я искоса смотрела на него, с нашей последней встречи он изменился – стал совершенно холоден, без малейших признаков агрессии или других импульсов в мою сторону. Волосы его стали чуть длиннее, глаза еще глубже и чернее – но может это было лишь игрой воображения. Находиться рядом с ним было как-то неуютно и тревожно. Я не знала, чего от него ожидать, как и тогда, в нашу первую встречу. Но его теплые руки больше не давали ощущение покоя, а глаза не манили. Я знала, что за этой маской скрывается непредсказуемый и опасный человек.

– Боишься? – будто прочитав мои мысли, спросил он. Голос его по-прежнему вызывал дрожь во всем моем теле, но уже не от страсти, а от ужаса. – Боишься меня? – повторил он вопрос, глядя перед собой.

– Да, – честно призналась я.

– Молодец, это правильно.

Я вся сжалась. Но помимо страха я почувствовала острый укол обиды, все еще не могла до конца привыкнуть, что я – его враг.

– И все же не могу не спросить – предпочитаешь поехать со мной и Алексом или Меган и Джоном?

Сжав кулаки и вздернув подбородок, я шумно втянула воздух.

– С тобой.

– И это тоже правильно.

– Что приготовил для меня Джон?

– Еще не знаю. Думаю, что в курсе только он и Маркус. Оба с самого утра выписывали какую-то новую формулу. Как ты понимаешь, тестировать не на мышах лабораторных будут.

Все это время мы были на виду у Джона и его свиты, но как только Трой махнул им, дав понять, что еду с ним, и мы остались на несколько секунд вдвоем, он резко развернул меня лицом к себе. Глаза ничего не выражали, но голос стал резким:

– Почему, объясни мне, почему ты такая дура?! – прошипел он, – Уже сейчас была бы в безопасности! Но ты, как и раньше, приносишь эту никому ненужную жертву. Джон не оставит от тебя даже воспоминаний!

Я удивленно уставилась на парня.

– Ты…

– Это не требует твоих замечаний, комментариев и ответов! Ты всегда была упрямой. Идиоткой! Теперь пути назад нет.

И он с силой потащил меня к выходу, запихнул в машину, сел рядом и громко хлопнул дверью.

– Гони! – бросил он Алексу и замер, уставившись в окно. Всю дорогу он молчал, а я терзала себя мыслями о том, что произошло с ним в аэропорту.

Маршрут был в этот раз другим. Судя по всему, Джон расширил свои владения. Черный линкольн уносил нас на юго-восток. Мы миновали Индастриал Дистрикт, даунтаун, продолжая двигаться по Аврора-авеню. Вот уже и мост Джорджа Вашингтона остался позади. Когда мы свернули на северную Грин Лэйк Уэй, я уже не представляла, где нахожусь. Но наконец Алекс припарковался в узком квартале рядом с полем для гольфа.

– Прибыли, – констатировал он и первым вышел из машины.

Я не могла даже смотреть в его сторону – злость и обида накрывали меня с головой. Как можно было предать все, во что он верил! Пусть даже ради семьи. В конце концов, пойти на подлость и заманить меня, нас в эту ловушку!

Трой тоже вышел и протянул мне руку. Сделав вид, что не заметила ее, я выскочила на свежий воздух и размяла затекшие ноги. Оглядевшись по сторонам, я увидела старые деревянные двухэтажные дома.

– Нужно немного пройтись, – Трой указал направление и подтолкнул меня вперед.

Сквозь заросли деревьев я разглядела силуэт ничем не примечательного особняка и пошагала в его сторону. Вблизи он оказался гораздо выше и мрачнее. Территория была не ухожена, окна чернели грязными прямоугольниками на фоне обшарпанных стен, несколько мусорных мешков стояли рядом с террасой. Поймав мой немного растерянный взгляд, Трой пожал плечами:

– Обживаемся. Джон решил, что лаборатория должна находиться подальше от жилого помещения.

– Чтобы дольше искали? – скривилась я.

– Он мог бы и раньше дистанционно контролировать работу Маркуса, – парировал Трой, – Просто решил, что работа должна оставаться работой.

– Ну надо же, – фыркнула я, засунув руки в карманы и поднимаясь по скрипучим ступеням. Этот противный скрип заставлял меня вздрагивать, голова шла кругом, а волны страха, которые немного улеглись в дороге, вновь накатывали одна за другой.

Трой, стоя у меня за спиной, одной рукой толкнул легко поддавшуюся дверь, а другой подтолкнул меня.

– И почему Джон привез сегодня работу домой? – старалась я хоть немного разрядить растущее во мне напряжение. Во рту пересохло, стало больно глотать.

«Говори со мной. Прошу. Не оставляй наедине с моими мыслями!»

– Потому, что здесь будет проще наблюдать за тобой. Сподручнее. Маркуса привезут через пару часов, побудешь пока под его неусыпным контролем.

Алекс вошел вслед за нами, запер замок и прошел мимо, не обращая внимания на наш разговор.

– Пойдем, я покажу комнату, – Трой махнул мне, поднимаясь на второй этаж.

Длинный коридор освещался несколькими электрическими лампами, и еще свет проникал в маленькое окно в его конце. Пахло пылью и сыростью, от промозглого холода я покрывалась мурашками. А может, это все-таки был страх?

– Сюда, – Трой отворил тяжелую дверь, последнюю из всех. Перед моими глазами предстала небольшая спальня с темной деревянной отделкой, от чего казалась мрачной и неуютной. Кровать, стоявшая в центре, была узкой, у зашторенного окна стояло старое кресло и небольшой столик, напротив – двустворчатый шкаф. Под потолком висела лампочка.

– Хм, – я скорчилась. – Тюремная камера.

– Не преувеличивай. Но кое в чем ты права – вынужден тебя запереть.

– Трой, – я взмолилась и схватила его руку.

– Не смей! – он с силой дернулся и, толкнув меня в комнату, запер дверь снаружи. Я лишь услышала, как удалялись его шаги.

От паники, противного запаха и закрытого пространства меня бросило в жар, дышать стало нечем, ком в горле не давал возможности кричать, слезы текли по щекам, руки дрожали. Я распахнула шторы и через пыльное окно посмотрела вниз – на расстоянии вытянутой руки от дома рос большой вяз, но открыть створки оказалось невозможным – они было то ли наглухо забиты, то ли закрашены белой краской.

– Черт, – простонала я и села на пол, обхватив голову руками. Становилось действительно жутко. Мне некуда было бежать, рассчитывать на чью-то помощь я тоже не могла. Это был конец. И его ожидание казадлсь страшнее самой расправы. Время шло, но никто так и не приходил за мной. Тогда я легла на кровать, крепко зажмурилась, а потом и вовсе забылась тревожным сном, полным кошмаров.

Меня разбудил зловещий звук поворачивающегося в замочной скважине ключа.

– Трой? – тихо позвала я.

Но в комнату вошел Маркус, занося штатив от капельницы.

– Киара! – он крепко обнял меня, а я вцепилась в его рубашку, тяжело дыша.

– Тихо, тихо.

– Где Кайл? Ему хватило ума не заявиться в лабораторию?! – я заглянула в глаза блондина.

– Нет, – он покачал головой.

– Хорошо, – выдохнула я. – Джон обещал.

– Тебя тоже не должно быть здесь.

– Это уже не важно. Я даже рада, что все это сделаешь ты.

– Не разделяю твоей радости.

Он вздохнул и вышел в коридор, собрал там все необходимое и, вернувшись, установил штатив рядом с кроватью.

– Ложись. Постараюсь сделать все безболезненно. Но закрепить это, – он показал широкие жгуты, – Я обязан. Для твоей же безопасности.

– Делай, что должен, – я закатала рукава.

– Нет, снимай, – он ткнул в рубашку, и я стащила ее через голову, нисколько не смущаясь.

– Зачем это?

– Чтобы ничто не сдавливало грудную клетку и не мешало дышать. Я не знаю, как ты будешь переносить инъекцию.

Маркус закрепил бутылочки на штативе, соединил их в одну трубку и достал тонкую иглу из стерильного пакета. Внутри нарастала паника. Нет, это слово не подходило для моего состояния. Его просто еще не придумали. В груди горел огонь, мое тело сотрясала крупная дрожь, казалось, что кровать подо мной ходит ходуном. Я сжимала кулаки в надежде успокоить эту дьявольскую пляску, но все было тщетно. Закусив губу до крови, я старалась из последних сил взять себя в руки.

«Сейчас все закончится. Мне не будет страшно. Не будет тревожно. Реклама обещала спокойную жизнь, которой я буду управлять. Боже, как научиться управлять хотя бы своим телом! Эта дрожь… Хватит!»

– Если почувствуешь сильную боль или станет трудно дышать, сразу скажи мне. Сразу же, Киара, – давал указания Маркус.

– Хорошо.

– И… знай, мне очень жаль, что так вышло, – голос его был виноватым. Он обвил жгуты вокруг моих запястий и щиколоток и надежно привязал к кровати.

– Брось, я все понимаю.

– Ну что, полетели? – грустно улыбнулся он, вводя иглу в мою вену.

Я сделала глубокий вдох и кивнула. В то же мгновение Маркус покрутил пластиковое колесико-регулятор, и капли раствора потекли по трубочкам. Блондин придвинул кресло к кровати и сел в него, внимательно следя за моей реакцией.

– Маркус! – позвал внезапно появившийся в дверях Трой.

Тот резко обернулся.

– Быстро вниз, там Алекс привез склянки твои.

– Сейчас не могу, – он отмахнулся, но Трой подошел к нему и поднял под локоть.

– Маркус! Я послежу. Станет хуже – дам знать.

Блондин пристально взглянул на Троя, затем на меня и погладив меня по голове, загадочно произнес:

– Надеюсь, это сработает.

Я умоляюще взглянула на Маркуса, но мне ничего не оставалось, как отпустить его. Как только его шаги затихли на лестнице, Трой захлопнул дверь и подскочил к кровати. Внутри меня все сжалось.

«Если он хочет меня убить, то сейчас самое время! Никто даже не догадается!»

Трой вытащил из кармана какую-то бутылочку с вязкой бордовой жидкостью, открыл колпачок и сунул ее мне в лицо. Неприятный запах железа ударил в нос.

– Пей! – прорычал он.

В голове уже начинала пульсировать боль, а волны жара поднимались от кончиков пальцев к гортани, выше и выше, к вискам, захлестывая и резко отпуская.

Я поморщилась и плотно сжала губы.

– Пей, дура!

Я помотала головой и зажмурилась. Очередная волна противного тошнотворного тепла прокатилась по моему телу.

– Быстрее! – он приподнял мою голову и вновь поднес бутылочку к губам. – Черт возьми, не упрямься!

– Не буду!

– Слушай меня внимательно! – он схватил меня за плечо и потряс. – Через несколько минут ты отключишься, а когда вновь откроешь глаза, тебе на все будет плевать! Если поняла – кивни!

Сквозь мутные круги перед глазами я смогла разглядеть лицо Троя, кажется, оно было встревоженным. Я слабо кивнула.

– И когда сюда прикатит твой дружок, ты уже не сможешь его защитить!

А вот этого я НЕ понимала.

– Кайл! Слышишь? Неужели ты решила, что он так просто сдастся?! Так вот, если хочешь вспомнить что-то кроме желания послать все к чертям и ничего не чувствовать – пей!

И я сдалась. Противная солоноватая жидкость устремилась по моему горлу вниз, вызывая новый приступ тошноты. Еще мгновение, и я почувствовала в висках боль такой силы, что непроизвольный крик вырвался из моей груди. Сквозь звон в ушах я услышала Троя:

– Маркус! Маркус… – его голос становился все тише и дальше. Я старалась не упустить его, держалась, чтобы не отключиться, но силы покидали меня, а темнота засасывала все сильнее. Последнее, что я услышала, было слово «иммунитет».

Я протянула руку и коснулась его пальцев.

«Выходит, ты приехал вслед за мной? Но как тебя пустили в комнату? Маркус!»

Я покрутила головой – мои мягкие кудри были разбросаны по подушке, пахнувшей пылью. Ни штатива капельницы, ни Маркуса рядом не было.

«Значит, все закончилось? А я что-то чувствую? Боль? Вроде, нет.»

Я снова взглянула на Кайла. Он лежал на спине рядом со мной. Волосы его были взъерошены, на лице – беспокойство. Такой милый…

«Как же ты меня нашел? Они что-то сделали с тобой?! Джон обещал, что и пальцем тебя не тронет! Но я почему-то уверена, что с тобой все в порядке.»

Я изучала его внимательно. Одет не так, как в аэропорту. Что смущало меня в его виде? Я чуть сжала его руку.

– Кайл? – прошептала я.

Ответа не последовало. Крепко спит.

«Спи. Мне достаточно просто держать тебя за руку и видеть рядом». Приятное тепло разливалось внутри меня.

«Все позади, меня ничто не пугает и не волнует более, если ты со мной».

Дежавю. Когда-то он лежал рядом со мной в моей спальне. Так же, как и сейчас, в одних джинсах, а там на полу, по ту сторону кровати, лежала его светло-голубая рубашка. Он шутил про печенье, смеялся и был так хорош собой. Я еще раз посмотрела на блондина и вдруг по какому-то внутреннему импульсу поднялась на локтях и заглянула за кровать. Во рту пересохло. Бред какой-то. Рубашка валялась на полу, смятая, будто он наспех скинул ее с себя. Рядом стояла пустая кофейная чашка.

Я затрясла головой, сглотнула застрявший в горле ком и вновь скользнула взглядом по обнаженной груди Кайла, выше, к его чуть приоткрытым губам, напряженному лицу, спутанным волосам.

– Кайл, – я негромко позвала.

Тишина. Я потрясла его за плечо.

– Кайл! – громче, но ответа не последовало.

Я запустила руку в свои волосы и в отчаянии позвала еще и еще раз:

– Кайл! Кайл, пожалуйста! Что они с тобой сделали?!

Внезапная боль пронзила мои виски, от чего мне пришлось зажмуриться. Вокруг все начало вращаться, и когда я открыла глаза вновь, комната плыла перед глазами. Я повернула голову туда, где только что лежал Кайл, и задохнулась от сковавшего оцепенения – его образ будто растворялся, исчезал, рассеивался как туман.

– Кайл! Нет! Не оставляй меня, прошу! Нет!

Боль разрывала мою голову. В груди будто рвались туго натянутые канаты. Я ничего не понимала. Все происходящее было нереальным, выдумкой, больной фантазией или кошмарным сном.

«Если чертову формулу мне все-таки ввели, то почему мне так больно?! Почему я хочу умереть?!»

Я открыла глаза. Передо мной маячило лицо Маркуса. Я резко протрезвела от странных и необъяснимых грез и огляделась.

– Кайла не было, верно? – разочарованно произнесла я.

– Тихо, Киа, тихо. Все хорошо, – шепотом успокаивал меня Маркус. – Ты так кричала, что я испугался – не дай Бог услышит кто-то из свиты Джона.

Я пыталась успокоить дыхание.

– Хм, где-то Джон прогадал с твоим идеальным кодом. Не учел твою силу. И силу Троя, – усмехнулся Маркус.

– Не понимаю.

– Сыворотка до сих пор не оказала эффекта. Но и я ввел лишь половину, как раньше Меган. Правда ее срубило значительно быстрее.

– Ты упомянул Троя, – я не сводила глаз с блондина. Тот как-то нервно поправил очки и еще тише произнес:

– Я предложил ему, и он согласился.

– Что предложил, черт тебя дери!

– Тс, – Маркус с беспокойством взглянул на дверь. – Иммунитет.

– Что?

– Иммунитет.

– Противоядие? Откуда?! Ты синтезировал?

– Ответ тебе не понравится.

– Маркус, – я сжала губы и, не смотря на слабость, села на кровати.

– Кровь.

Я пытливо смотрела на него. Он вздохнул, понимая, что скрывать от меня факты было глупым, все равно я вытрясу из него ответ. Или душу.

– Его кровь. Организм вырабатывает специфический антидот, он гасит действие формулы. Как бы я не менял ее состав и свойства, Трой быстро адаптируется и нейтрализует ее. Максимум – пара дней. Поэтому он всегда под контролем Джона, а теперь и Алекса.

– Но… как это возможно?!

– Джон предположил, что несколько долгих лет использования формулы привели организм Троя к привыканию, назовем это так. Он слишком силен. Воля. Или что-то, что не подвластно науке. Трой предложил мне использовать антидот на ком-то другом когда в очередной раз пришел в себя, и я не успел подключить его к капельнице.

Меня почему-то замутило.

– Джон же синтезировал в лаборатории новый код – исключительный. В надежде, что он-то и станет кодом совершенства. Ну а ввести его предложил тебе. Понимаешь, как ты ценна для него? – Маркус усмехнулся.

– Значит, иммунитет подействовал?

– Пока сложно понять. Он или само по себе слабое действие сыворотки. Ну или же твой не менее сильный организм. Прости, я вынужден ввести тебе оставшуюся часть. Джон контролирует нас.

– Трой.

– Что?

– Он был здесь. И, кажется, ты вновь не успел сделать ему инъекцию.

– Я знаю. Не успел.

– Почему он не сбежит?

Маркус прокашлялся, вновь фиксируя мои запястья жгутами.

– Потому, что считает, что потерял все по ту сторону. Даже Алекса не смог уберечь.

– Он может ведь воспользоваться «иммунитетом».

– Пока нет подтверждения, что это действует, но я работаю над противоядием ежедневно. Надеюсь, что ты вернешься. И что ты сильнее, чем кажешься.

Он поставил капельницу, ввел тонкую иглу под кожу и вновь спросил:

– Готова?

И я кивнула, веря, что Трой и в этот раз поможет мне.

Это утро было странным, не похожим ни на одно другое. Меня знобило, голова побаливала, видимо, весенний вирус. Но кого я обманывала? Внутри себя я цеплялась за любой выступ, дающий понять – в каком я сейчас настроении? Но никаких шероховатостей, гладко и холодно.

Я открыла глаза. Коричневые деревянные стены.

«Стоило бы перекрасить. Почему? Я так говорила. Вчера. Думала так. Мрачно. Да нет, плевать».

Меня трясло.

«Где рубашка? Вот. Не удивительно, что знобит, я ведь в одном белье, а тут ледник!»

Вздох. Вновь никакого отклика внутри меня.

«Мне плохо? Не уверена. Как впрочем и в том, что мне хорошо».

Я оделась, подошла к двери и осторожно потянула ее на себя. Не встретив сопротивления, я распахнула ее настежь.

«Никто и не думал меня запирать! Что ж, мне это на руку. Я ведь могу бежать! Но куда? И зачем? Подумаю об этом после завтрака».

Живот заурчал в такт моим мыслям. Я спустилась на первый этаж. Из столовой доносились голоса и запах яичницы.

– Есть кто? – я заглянула туда и увидела Троя и Меган. – Вот и вы, чудно.

Трой взглянул на меня пристально.

– Доброе утро. Как чувствуешь себя?

– Не поняла пока, – я прошла мимо него и взяла бутерброд. – Достаточно того, что я себя чувствую. И точно не хуже, чем вчера.

Меган молча наблюдала за каждым моим движением.

– Что? – я уставилась на нее.

– Думаю, что в тебе разглядел Джон.

– Видимо то, чего в тебе не смог разглядеть, – я более не обращая внимания на рыжую, взяла чашку и потянулась за кофейником, который она с силой выбила у меня из рук.

– Хочешь войны?

Мои челюсти сжались, будто на автомате, и я медленно выдохнула через нос.

– Хочу позавтракать. Но уж если мы говорим про войну, то не вижу достойных соперников.

– Дрянь.

Трой стоял в стороне и не встревал.

– Смотрю, кто-то бракован, – поджала я губы и вздернула бровь.

Меган вскочила, задев стол и роняя посуду. Я даже не вздрогнула, оценивая ее поведение и размышляя, что она предпримет в следующую секунду.

– Послушай, если я только попрошу, Джон избавится от тебя.

– Ты и сама знаешь, что это ложь. Я ему нужна, он говорил об этом ни раз.

Рыжая подскочила ко мне, норовя схватить за грудки, но я увернулась и отпрянула в сторону.

– Трой, ну что ты стоишь?!

Но я уже схватила с тарелки свой бутерброд и устремилась на улицу, бросив через плечо:

– Adios!

– Вот мерзкая сука! Чего ты встал столбом?

– Тебе ничего не угрожало. Она себя контролирует.

– Бред! – фыркнула Меган и тоже выскочила из столовой.

На террасе было холодно. Я втянула этот свежий утренний воздух. Раньше мне, кажется, нравился этот запах свежести. А что сейчас? Ничего не откликалось внутри. Было просто немного зябко стоять в одной рубашке и джинсах на весеннем ветру. Я вернулась в дом, и, не находя препятствия в виде Меган, вновь поднялась на второй этаж. Все двери были плотно закрыты, из-за одной из них доносилась тяжелая музыка и ритмичный скрип. Я осторожно толкнула дверь и заглянула внутрь. Трой сидел спиной ко входу, поднимая тяжелые диски на тренажере. Его волосы были влажными от пота, как и прилипшая к телу черная майка.

– Я же просил, Меган, – глухо прорычал он, не оборачиваясь, – Дай мне час. Черт, да выйди же ты!

Он резко обернулся и застыл на секунду.

– А, это ты, – резкость сменилась безразличием.

– Позволишь?

– Заходи, – он пожал плечами и встал, хватая полотенце с перекладины.

– Теперь, когда мы наконец на равных, мы можем поговорить?

Трой криво усмехнулся, указал рукой на деревянный стул, а сам сел на кровать.

– На равных? Сейчас этот термин не подходит куда больше, чем раньше.

Я вопросительно взглянула на него.

– Джон даже сейчас сделал все возможное, чтобы между нами была пропасть.

– О чем ты?

– Твой код… он отличается от моего. И от кода Меган. От всех, кому он вводил формулу до тебя. Теперь ты – его главный эксперимент.

– Но я совершенная, как и ты?

– Как бы тебе объяснить… Среди совершенных ты как бы самая совершенная, – он улыбнулся уголками рта. – Формула не имеет идентичных вариаций. Твоя – уникальна. Идеальна. Джон долго колдовал над самоконтролем. И если все мы до сих пор не до конца имеем возможность сдерживать те или иные отравляющие эмоции, то ты должна. В этом суть эксперимента. Если с тобой он пройдет без побочных эффектов, то это будет новая ступень эволюции совершенных.

– Маркус рассказал мне кое что.

Трой тут же поднялся, захлопнул дверь и, скрестив руки на груди, посмотрел на меня в упор.

– Если, конечно, мне не приснился этот бред.

Я исподлобья взглянула на брюнета, ожидая ответа на мой немой вопрос, но он выжидающе молчал. Я закатила глаза.

– Твоя кровь! Это антидот?

– Эта теория не подтвердилась. Делаю вывод, глядя на тебя.

– Но с тобой ведь работает, верно?

– Это мой личный иммунитет. Как ты можешь догадаться, эта информация не для большой аудитории.

– Да поняла, поняла.

– Значит, моя кровь никого и ни отчего не убережет. Ты стала одной из них. Из нас. Не смотря на противоядие, но мы хотя бы попытались.

Тишина воцарилась в комнате. Где-то слышен был разговор Меган, она отчитывала кого-то из свиты. Тикали часы. Ветер за окном свистел.

– Почему ты назвал меня лживой?

– Что?

– Тогда, в лаборатории. Ты сказал, что я лживая.

Трой закрыл глаза и покачал головой.

– Ярость. Не смог совладать. Плохо перенес первую инъекцию. Тебя это задевает?

– Сейчас? Нет. Просто анализирую, где я тебе солгала.

– Прими мои извинения. Жаль, что так поздно.

Разговор был таким… наигранным? Излишне правильным и вежливым? Меня начало мутить.

– Принято. Я ухожу.

– Ки…

Внутри, как мне показалось, что-то дрогнуло. Но… нет. Все же, стоя в дверях, я обернулась.

– Я верю и знаю, что ты справишься.

– Потому, что я сильнее, чем ты думаешь, – повторила я слова Маркуса и хлопнула дверью.

Весь день я просидела в комнате, надеясь обнаружить изменения в себе. Позитивные или негативные – не важно, просто мне было непривычно это «никак». Ни Джон, ни Меган, ни даже Трой не появлялись, особняк будто опустел. За окном темнело, а я все также неподвижно лежала на кровати, рассматривая деревянные стены. В четверть девятого в коридоре наконец раздались шаги, тихо скрипнула дверь и на пороге появился Маркус.

– Привет.

Единственный по-настоящему живой в этом царстве зомби.

– Привет, – я села на кровати и взглянула на него, как мне казалось, с интересом.

– Как ты сегодня? – он присел рядом и натянуто улыбнулся, – Я ведь забыл предупредить тебя, ты не пленница и можешь спокойно покидать комнату.

– Вот уж спасибо, своевременно, – я скорчила гримасу, – Только вот у меня нет желания. Никакого.

Маркус вздохнул и потер лоб.

– Не сработало.

– Если ты про иммунитет, то, видимо, нет. Маркус, мне… теперь это навсегда?

– Боюсь, что пока перед тобой не будет четкой цели – да.

– Я хотела сбежать. А теперь не хочу.

– Ты хотела, верно. Но не для себя. Это никогда не было ТВОЕЙ целью. Первопричина ведь крылась в другом. Чем-то или ком-то.

– В чем именно?

Маркус пристально посмотрел на меня.

– Совсем ничего не приходит в голову? Тогда ответь сама себе на этот вопрос, подумав на досуге, и, возможно, внутри что-то щелкнет. Ладно, я зашел лишь справиться о твоем здоровье и вижу, что ему ничто не угрожает.

– Конечно. Кроме меня самой, – я пожала плечами и равнодушно уставилась в окно, где монотонный дождь вновь зарядил на весь вечер. – Не посидишь со мной, не поболтаешь? Что происходит в мире?

– Есть дела, требующие моего непосредственного участия.

– Что происходит в Сиэтле?

– Можно сказать, что он захвачен. Частично разрушен воинами. Те, кто не пожелал стать частью империи Джона и успел вовремя сообразить, покинули город. Стычки продолжаются, но уже не так часто. Джон подключил интеллектуалов к работе над формулой. Относится, правда, к ним, как к черновику.

– Это в его стиле.

– Мне пора. А ты подумай над тем, что я сказал. И лови любые мелочи, знаки, сигналы из окружающего мира.

Он многозначительно взглянул на меня и вышел.

Я вновь легла на спину, устремившись внутрь себя и пытаясь найти ответ на вопрос Маркуса. Маленькая Киара в моей голове безуспешно цеплялась за гладкие стены, соскальзывая в пропасть и начинала все с начала, пока сон не захватил меня.

– Это глупость. Ты сделаешь это зря, тогда ее жертва напрасна! Она даже не вспоминает о тебе. Брось. Оставь эти попытки. Хотя бы сейчас.

Маркус мерил шагами маленькую комнатку, прикрывал трубку телефона рукой и понижая голос до шепота.

– Я уверен. Только что говорил с ней. Нет, сейчас ничего не угрожает. Скорее она представляет угрозу, ее реакция неоднозначна. Мы с Троем… да не ори ты, ради Бога! Ты ничего не понимаешь и не знаешь! Он в силах помочь, если я смогу верно использовать его потенциал.

Маркус остановился после очередного круга по комнате и запустил руку в волосы.

– Если ты заявишься сейчас, Джон убьет тебя. Киара – эксперимент, он не позволит тебе испортить дело. Так что даже не вздумай. Я не смогу помочь вам обоим.

И он отключился, задумчиво уставился на голубой экранчик и зачем-то сверился с наручными часами – половина первого, пора. Он спрятал телефон в ящик платяного шкафа и, поднявшись на второй этаж, исчез за одной из дверей.

День за днем мое состояние не менялось. Безразличие превращало меня в безмолвную восковую скульптуру, пока дело не доходило до провокаций со стороны Меган или Джона. Тогда на меня накатывала волна ярости и бешенства, хотелось все крушить, или реветь, или хотя бы сбежать и спрятаться. Но затем в груди вырастал тугой шар, а в голове между разумом и чувствами возникала стена самоконтроля. Дышать становилось труднее, ком рос в горле, голову сжимали тугие обручи. И где-то в душе зарождалось новое чувство – необъяснимая тревога. Она росла и росла, ровняя все на своем пути. Контроль. Я контролировала каждое свое движение, слово, действие и, наконец, мысли. С утра до вечера, с ночи до утра. Напряжение росло вместе с тревогой, вызывая бессонницу, а когда сон все-таки валил меня с ног, я видела кошмар, в котором я бежала в никуда, вокруг чернота, а где-то впереди светил одинокий фонарь, но я никак не могла добежать до него. Чернота смыкалась у меня за спиной, давила по обе стороны, мне хотелось кричать, я открывала рот, но звука так и не было слышно.