Сказка об архитекторе
Глубокая осень в княжестве Анапском. Солнышко греет совсем не по-летнему, листья красно-жёлтые с деревьев облетают, ветер-ветерок пробирается под одежду редких отдыхающих, морюшко синее волнуется. Запах терпкий осенний по всей земле разносится, то ли листвы пожухшей, то ли пороха. Природа к зиме готовится и на человека надеется. Он ведь создание божье, разумом наделённое. Весны ему захочется теплой, любви нежной, мира и спокойствия в доме родном. Но, видимо, не всех Всевышний мозгами одарил, потому тревожно нынче в государстве Рассейском.
А тем временем сидит князь наш Анапский на троне своём, в носу ковыряет, скучает.
– Эх, сколько ж всего я уже народу своему наобещал. Ни один до меня столько не обещал. Прямо гордость за себя берёт – умиляется князь и любуется собой в зеркало.
– Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?*
Ну а зеркало в ответ: «Ты прекрасен, спору нет. Но на свете есть девица, та, что строить мастерица, прям идей своих прожектор – это местный архитектор».
Разозлился князь, выбросил зеркальце и велел слугам представить к очам своим эту неблагодарную дивчину. Привели ее слуги, только что с постели подняли.
– Вот, батюшка, она самая. Спортсменка, гитаристка, путешественница и, наконец, она просто красавица.
Посмотрел на нее князь Анапский и, не оценив красоты неописуемой, молвил:
– А не ты ли это спроектировала набережную длинную до самых владений князя Витязя?
– Я, батюшка князь.
– А не ты ли это в княжестве нашем ЗАГС выстроила?
– Я, батюшка князь.
– А не ты ли это раскрасила здания рисунками дивными, непонятными?
– Я, батюшка князь.
– И откуда же у тебя такие идеи завиральные? Это ж простому человеку и в страшном сне не привидится.
– Я, батюшка князь, часто в Арктике бываю. Холодно там. Так что ты прости меня, может отморозила себе чего по недоумию.
– И над чем сейчас работаешь, чем народец мой снова порадуешь?
– Да вот хочу у дворца твоего Доску Почёта поменять, поставить её в стиле новомодном, одному мне понятном.
Хорошо, что сидел князь, не то б упал. Ухватился он за поручни трона своего, глаза закрыл. Поплохело ему. Слуги подбежали, под белы рученьки взяли, к спаленке проводили, на кроватку уложили.
– Что же ты, князь, не бережёшь себя совсем, всё о народе думаешь.
Открыл княже глаза и говорит:
– Гоните её в шею, пока не поздно. Не то она всех той доской новомодной уделает.
– Поздно, батенька, поздно. Уже уделала.
Поморщился князь, скривился как от боли зубной.
– Что же нам с ней делать-то? Как избавиться от этого чуда морского? О, придумал. Мы ей характеристику хорошую напишем и в столицу отправим. Пусть там свои идеи продвигает, там к этому привыкшие, а мы люди провинциальные, такой экзотики не понимаем.
И побежали слуги княжеские слова сочинять красивые, дабы усладить уши работодателей будущих архитектора Анапского. Да расстарались они так, что великий Пушкин бы позавидовал. И будет отныне князь Анапский спокойно в зеркальце своё глядеться, ну если конечно в столице та девица сгодится, а не то долго княжеству Анапскому терпеть её придётся. Не дай бог!
Все герои сей сказки вымышлены, любое совпадение случайно. А если кому то что показалось перекреститесь, так как если кажется креститься надо.
*В сказке заимствованы строки из произведения А.С. Пушкина «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях».
Волшебный чемоданчик
Вот уж и осень к своему концу подошла, природа-матушка к зиме лицом повернулась. Пришло в княжество Анапское время лихое, межсезонное. Завертелось всё в нём, закружилось. Нужно к лету новому готовиться, дабы ни один рубль мимо нужного кошелька не просочился. Везут ведь туристы Рассейские сбережения свои кровные, везут. А куда им деваться? Война войной, а обед по расписанию. Любит наш народ отдыхать, любит в море синем побултыхаться, на солнышке ярком погреться, на пляжах песочных да галечных поваляться. Вот и едут они в княжество Анапское, а бояре местные уже тут как тут, в ожидании и думках тяжелых – как бы с них денежек побольше выцыганить? А придумывать то они мастаки.
Сидит князь на троне своём, скучает, журнал непотребный листает – «Как заработать миллион». Пером золотым пометки делает, да глаза от умиротворения закатывает. Вдруг звонок, громкий такой, как кувалдой по голове. Дёрнулся княже от неожиданности, ажно перо из рук выронил. Обернулся к столику своему притронному. Стоит на нём будильник красоты необычайной, на циферблате его Дом Советов нарисован, а из окошка сам Князь Великий Красногородский выглядывает и сердито пальцем грозит.
Выбрался наш мечтатель из мыслей своих умиротворённых с неохотой и вернулся в русло рабочее. Что делать – служба такая.
Дёрнул несколько раз сонетку свою для вызова слуг и предстала в миг пред ним Марфа Черноморская, будто ждала под дверьми.
– Чего тебе надобно, княже?
– Пришло время, Марфа, волшебный чемоданчик собирать для Великого Князя Красногородского, дабы не осерчал, родимый. Расскажи-ка мне, как в княжестве моём дела обстоят со сбором дани?
Поморщилась Марфа как от боли зубной.
– Народец-то твой, батенька, больно умный пошёл. Никак своей копейкой с нами делиться не хочет. Потому мысль тут меня одна посетила…
– Одна? – перебил её князь – не скучно ей в голове-то? Ну да ладно, говори.
Не обиделась Марфа на сей выпад княжеский, так как не поняла ничего, ну да бог с ней с убогой.
– Нужно нам, кормилец, парковки сделать в княжестве платные. Ну сам посуди, ежели есть у холопа телега, стало быть и деньжата имеются. А понаедут к нам летом подданные государевы с карманами полными, так тех вообще грех не ободрать. Вот и наберём мы на чемоданчик волшебный, да ещё и нам останется.
– А кто ж это всё сделает то нам? Самим мараться больно не хочется, а с чужими делиться не с руки. А народ и так на нас в обиде, не поймёт он нововведения энтого.
– Есть у меня, родимый, артель одна, что всё нам устроит и копейку с холопов собирать будет. А руководит ею двоюродный брат жены моего троюродного брата, если ничего я, по скудоумию своему, в родстве не перепутала. В общем, комар носа не подточит, мы вроде и не при делах.
– «Но правду говоря, та Щука ни при чем. Она вовек сюда не заплывала»* – процитировал князь классика и ненадолго задумался, но как головушка заболела думать перестал.
– Ох, побьют нас Марфуша, ох, побьют.
– Кончай причитать, князь. Когда бить начнут, тогда побежим, а пока рубль золотой заколачивать надобно. А там, глядишь, и Князь Великий Красногородский заступится, не бросит. Он ведь своих не бросает. А коли ты ему чемоданчики возишь знать свой.
Собрался князь с мыслями, взор его ясным стал. Крикнул он голосом звонким: «Карету мне!!! Еду я в Княжество Красногородское с визитом! Кафтан подать праздничный! А чемодан дорожный сам упакую, неча вам всем глядеть туда, куда не надо».
Вот так и живёт народ Рассейский, со всех сторон данью обложенный. И за это заплати, и за то. А чиновники последний рубль норовят отобрать, кровью и потом заработанный. И поспешают, не то как побьют, а ведь могут, нехристи.
Все герои сей сказки вымышлены, любое совпадение случайно. А если кому то что показалось перекреститесь, так как если кажется креститься надо.
«*» – цитата из басни С. Михалкова «Рыбьи дела»
Место для кареты
Вот и пришел новый год в княжество Анапское. Зима-зимушка за экватор перевалила. Хотя какая зима на юге – одно название. Редкий морозец только под воротник проберется, поёжиться заставит, так тут же солнышко выглянет, ледышки растопит и как-будто и не зима вовсе. Заняты бояре да холопы делами своим внесезонными. Барыши, с прошлого года заработанные, уж посчитали – кто рубли, кто копейки и начали готовиться к новому сезону. А то, как понаедут летом холопы государевы со всей Рассеи-матушки необъятной. Надо же их встретить, напоить, накормить, да спать положить. Вот и готовится народец местный, ну кто как может. Носятся по землям княжеским на колесницах своих, клячами старыми запряженных. У кого одна, у кого две, а у кого и все двести. Да только не всё так просто мужикам даётся. Больно уж власть в княжестве Анапском принципиальная. А власть в Рассеи – это возможность покататься на шее народа. И принцип у неё один – ты мне, я себе. Вот так и живём.
Вышел князь с утра на площадь дворцовую, ручки свои вперёд выставил, к солнышку потянулся, глаза от удовольствия прикрыл, сделал было шаг, да чуть не споткнулся. Малец нахальный из под ног его вынырнул, схватил мяч футбольный, да как гаркнет:
– Здравствуй, батюшка князь!
И тут только его и видели. Чертыхнулся княже, сплюнул три раза через левое плечо и завопил голосом зычным:
– Карету мне подать! Поеду владения свои осматривать!
Вмиг возник рядом слуга его верный – кучер, подогнал повозку забугорную, не одной сотней лошадок запряжённую. Посадил кормилица своего в седло мягкое и покатил по улочкам узеньким в сторону морюшка синего. Едет он в карете, в окошко земли свои рассматривает, наслаждается. Ну, прям кум королю, сват министру. И проехали то полверсты, как вдруг:
– Стой! Хочу здесь выйти с народом моим пообщаться.
Только остановил кучер карету, подбегает к ней щусёнок. Весь в саже с ног до головы, рожу в окошко просунул и молвит с ехидцей:
– Нельзя здеся просто так стоять, батенька, надобно грошей отсыпать. А нет злата-серебра, так езжай отседова подобру-поздорову.
Обомлел князь от наглости такой, схватил пацана за шкирку, тряхнул с силой.
– Это ж кто тебя надоумил, дела такие похабные вытворять?
– Да ты что, родненький, позабыл на старости лет? То ж твоя идея была, ты же меня с неё и половинишь.
Отпустил князь того хлопчика, руки отряхнул от сажи и велел кучеру дальше ехать. Ещё через полверсты снова остановились. Та же картина, только сборщик другой, вида не русского. Да наглый такой, чуть не в драку лезет, а не пущает. Разозлился князь, прогнал кучера по всему центру княжества Анапского, да так и не нашли они места свободного, бесплатного. Развернулись, да так и несолоно хлебавши повернули в сторону дома. Едут, горюют, а вдоль дороги мужики стоят.
– Слуги народа покатили, – молвил один.
– Эти слуги народа давно уже стали его хозяевами, – ответил ему другой.
Сплюнули оба, вытянули в сторону кареты руки в неприличном жесте, да матерком тихонько разбавили. Да только не обратил на них внимание князь, не привыкший он к народу своему прислушиваться. Ехал он в карете своей и думу думал: «Не перегнул ли со стоянками платными? Да нет, нормально всё. Свой карман ближе к телу. А народ что, он привыкший, он поймёт».
Все герои сей сказки вымышлены, любое совпадение случайно. А если кому то что показалось перекреститесь, так как если кажется креститься надо.
Многообещающий руководитель
Ненаучно-фантастический
и не совсем реалистический
сюжет из ближайшего будущего.
Большой зал Дворца Великого Князя Красногородского.
Январь 2024 года.
– Разрешите собрание князей приморских считать открытым, – начинает Великий Князь Красногородский и наливает себе из графина в гранёный стакан минеральной воды.
Стол президиума на сцене, за которым восседают большие руководители Великого Княжества Красногородского по привычке устлан зелёным сукном. За ним стоит несколько удобных кресел, на которых в порядке значимости от центра к краям располагаются шестеро в меру упитанных мужчин и женщин в самом расцвете сил и, глядя в зал, строят серьёзные физиономии. Получается не у всех. Перед каждым из них стоят графины с водой и стаканы. Впрочем, будем честны, у самого крайнего, что сидит ближе к выходу, стакан отсутствует, но его это не слишком беспокоит. В зале собрались руководители всех княжеств, что стоят на берегу моря синего, дабы ответ держать за дела свои грешные прошлогодние, да напутствие услышать на год ближайший.
– Товарищи! Собрались мы сегодня не просто так, а по поводу, – продолжает Великий Князь Красногородский.
В зале раздаются жидкие аплодисменты.
– Поговорить мы решили на наболевшую тему – приведение в соответствие с европейскими стандартами морских курортов, кои имеются в княжестве нашем в изобилии. 740 километров по берегу моря – это вам не хухры-мухры. Очень много жалоб последнее время мне поступает от холопов государевых, будто не следите вы за землями своими. Вот и хочу я послушать о деяниях ваших, дабы понять, кто из вас чего стоит. И начнём мы, пожалуй, с княжества Анапского.
Довольно громкие аплодисменты. Звук откупориваемой пробки.
На сцену из зала выбегает князь Анапский, на ступеньках спотыкается, но удерживается на ногах. Подходит к кафедре, держит в руках толстую кипу листов. Смотрит в зал.
– Ну, что докладывать? Есть достижения, есть. Вот построили мы, наконец, набережную длинную, от горы Лысенькой до самых владений князя Витязя. Народец, местный и не только, гуляет по ней денно и нощно, не нарадуется, тебя батюшка князь восхваляет.
Со стороны трибуны из-под стола раздаётся приглушённое бульканье.
– Проспект наш, единственный и на всю жизнь любимый, в главную артерию княжества превращён. Вдоль него чудеса всяческие творятся – фонтаны бьют, деревья сказочные растут, залы концертные, да сцены греческие артистов принимают правильных, патриотически настроенных. Повозки, холопские да барские, в обе стороны ездят по асфальту новому, заморскому. Благодать. Едут они и тебя, батюшка князь восхваляют, – продолжает оратор и оборачивается к президиуму. В это время из-под стола появляется один из руководителей, что сидел у выхода, и тыльной стороной ладони вытирает рот, делая вид, что внимательно слушает выступающего.
Громкие аплодисменты из зала.
Удивлённый князь Анапский поворачивается к залу и продолжает:
– Ввели в эксплуатацию новый автовокзал на границе княжества, вокруг него открыли парковки перехватывающие, бесплатные, дабы туристы Рассейские телеги свои там оставляли и по дорогам нашим не елозили. Так теперь хорошо, спокойно. Народ доволен, тебя батюшка благодарит.
Вновь из-под стола булькающий звук.
– Разбили мы парки новые шикарные с названиями редкими. Нигде в государстве нашем таких названий не сыскать. Гулять по ним одно удовольствие. И деревьев насажали в княжестве видимо-невидимо. На одном берегу Высоком сосен штук сто высадили.
Вновь обернулся выступающий, и теперь не обнаружил за столом товарища, что вторым от выхода сидит. Недоумевая продолжает:
– Построили мы школ да садиков детских не счесть. Работники образования таперича за каждого ребёнка в драку лезут, классы в них полупустые. Больниц понастроили столько, что врачи местные, поубегав с клиник платных без больных сидят. Всех вылечили.
Князь Анапский продолжает свой рассказ о том, как добился результатов в медицине высоких, а тем временем из-под стола продолжают раздаваться звуки наполняемого стакана и периодически из видимости пропадает один из председательствующих, который затем, появляясь на своем месте и утирая рот рукой, с умилением смотрит на выступающего и согласно кивает.
А князь Анапский не унимается, битый час уж рассказывает о победах своих над проблемами княжества. И о новых очистных рассказал, что освободили земли его от смрада вечного, и о камке морской, о кой люди позабыли навек, и о мусоре, которого днём с огнём не сыщешь, и ещё о многих проблемах, которые ему решить удалось только благодаря уму собственному, чести и совести. Ну и конечно не без помощи Великого Князя Красногородского. Все, сидящие в президиуме, делают вид, что внимательно слушают. На раскрасневшихся лицах витает улыбка и мечтательное выражение. Те, кто в зале, выглядят грустными. Перебирают в руках листы с речью своих выступлений. Боязно.
– Рыг…ламент!, – прерывает выступающего Великий Князь Красногородский и громко икает.
Над залом стойкое коньячное амбре.
– Какой Вы многообещающий руководитель, князь. Прямо заслушаешься, – и повернувшись к присутствующим в зале, – вот, берите пример как нужно уметь совр…, – поперхнулся, – доложить обстакановку.
В зале раздаются бурные аплодисменты, некоторые встают и кричат «Браво».
– Ну ладно. А теперь объявляется перерыв на полчаса, – объявляет председательствующий и первым уходит в подтрибунное помещение.
Товарищи руководители встают, из-под стола выкатывается пустая бутылка коньяка «Hennessy», присутствующие в зале наперегонки выбегают в коридоры дворца и направляются в буфет, в котором уже стоит очередь.
После перерыва зал снова заполняется приморскими князьями, за столом с зелёным сукном сидят четверо руководителей с довольными лицами. Один из них, Великий Князь Красногородский, подходит к тумбе для выступлений.
– А теперь попросим на трибуну князя Анапского!
Очень удивлённый князь выходит на сцену и начинает заново свой доклад, но громовые аплодисменты, выкрики из зала: «Многообещающий руководитель!!!» и «Даёшь князя Анапского в большие начальники!!!» не дают ему этого сделать. Собрание превращается в фарс. Великий Князь Красногородский пытается унять присутствующих, но ему это не удаётся и он предлагает закончить. Мало ли что князькам приморским на ум придёт. Все расходятся. За столом президиума остаётся спать один из руководителей. У буфета снова очередь.
Все герои сей сказки вымышлены, любое совпадение случайно. А если кому то что показалось перекреститесь, так как если кажется креститься надо.
Идеей для сказки послужил рассказ М. Жванецкого «Собрание на ликероводочном заводе».