Слепота куриная
Выглянуло из-за облаков солнышко ясное, осветило собой княжество Анапское. Ожила природа-матушка, зашевелилась. Покрылись листвой деревья, от зимы уставшие, готовятся угостить холопов государевых фруктами да ягодами. А понаедут холопы те как пить дать. И не посмотрят, что ковры-самолёты не летают. На перекладных доберутся. Пузо своё погреть, да в море синем побарахтаться. Кому ж не хочется отдохнуть после трудов праведных.
Вот и князь наш Анапский, что в народе Обещалкиным прозван, позавтракав плотно и чаю благородного испив, решил в город выйти, людей посмотреть и себя показать. Вот, мол, власть, на месте, никуда не делась, печётся о княжестве своём денно и нощно.
Созвал свиту свою, слуг да бояр придворных и пошли они шагом неровным, дабы не споткнуться где. И шут придворный за ними увязался. Идут, князь впереди, словно на лихом коне, за ним писарь личный с блокнотом в руках, ну вылитый Санчо Панса, за писарем боярин, что по благоустройству главный, ну а там и остальные поспевают. И всю эту кавалькаду шут придворный замыкает, всё с анекдотиками своими, сплошь похабными да политическими, и как земля его носит негодника.
Чуть где княже беспорядок увидит, сразу пальцем тычет, боярам указание даёт, а писарь всё записывает.
Ходят они так час целый, вдруг остановился князь резко, взглянул хмуро на бояр своих из под бровей и говорит:
– Вот скажите мне, слуги государевы, – начал было, да не договорил. Боярин, по благоустройству главный, остановиться не успел, как шел, так и врезался в господина своего, благо писарь в сторонке стоял, зашиб бы беднягу.
– Ты что, паразит, ослеп? – и продолжил, – почему я вам каждый раз указывать должен, что в нашем княжестве сделать надобно. Неужто вы сами не видите? Тут же каждый человек в здравом уме сам всё поймёт. А вы, бояре, властью обличённые, должны лучше любого холопа неразумного понимать политику государственную, на улучшение жизни подданных наших направленную.
Испугались бояре да слуги гнева княжеского, опустили глаза свои долу, как будто двойку получили, никто отвечать не хочет. Вдруг, тут как тут шут придворный, из-за коленок боярских трясущихся высунулся.
– Прости их батюшка, неразумных. Видно ж, нездоровы они. И болезнь у них серьёзная, на их должностях не излечимая.
– Да что за напасть то такая? – удивился князь.
– Недуг страшный, – скривился в усмешке шут придворный, – слепота куриная.
– Дак что ж вы за власть тогда такая? Не власть, курятник. Менять вас надо. Будем объявлять конкурс «Алло, мы ищем таланты». А пока, пошли, болезные. Да держите друг дружку за руки, нето расшибётесь на тротуарах наших, свежевыложенных.
И повёл князь свиту свою нездоровую к месту рабочему. Смотрит мужик прохожий на них и видит – идёт петух, а за ним кур с десяток, кудахчут меж собой, а глаза у них пеленой покрыты.
– Что за чудеса? – подумал холоп, протер зенки свои, глядь, да это князь со своими бездельниками. – Работает Обещалкин,– успокоился мужик, значит всё у нас будет хорошо. И пошли каждый по своим делам.
Все герои сей сказки вымышлены, любое совпадение случайно. А если кому то что показалось перекреститесь, так как если кажется креститься надо.
Деньги не пахнут
Вот и лето пришло в княжество Анапское. Долгожданное, сердце радующее. Солнышко, ещё ласковое, не обжигающее, светит с утра самого, за тучки обиженно не прячется. Не успело оно ещё надоесть люду земному, привередливому. Им ведь не угодишь – то холодно, то жарко, то сухо, то мокро. А ведь у природы нет плохой погоды, любить нужно её матушку и она ответит тебе тем же. Да только не умеет человек любить что-то окромя себя родимого, неведомо ему чувство этакое. Отсюда и беды все у него.
Проснулся князь Анапский, в народе Обещалкиным прозванный, в палатах своих. Лучики солнечные прям в глаза ему сонные светят. Продрал он их кое-как, поднялся нехотя, сунул ноги в тапки, умылся водой ключевой и подался в столовую свою, дабы позавтракать чем бог послал. Слышит за окнами гул людской, речи недовольные.
– Что за чудо-чудное, диво-дивное? Чем мой народ недовольный? – и позвал к себе боярина, что по связям с холопами главный.
– Отвечай, братец, всё без врак, чем недовольство вызвано?
– Дык ясно чем, княже. Холопы места отхожие открыть требуют, что в прошлом годе нами на деньги государевы установлены. Надоело им, говорят, по кустам шнырять.
– Так а чего ж не открываем?
– Дык ждём.
– Чего ж вы ждёте-то, ироды?
– Народец-то нынче уж больно ушлый пошёл. Им же всё бесплатно подавай. А какая нам с того выгода? Их же, коли откроешь, обслуживать надобно, дерьмо выгребать. А за это, родимый, уплатить нужно, а злата на то в нашем бюджете не предусмотрено. Подождём маленько, пока холопы совсем не взвоють и копейку свою за пользование местами этими платить не согласятся. Природа своё возьмёт, лучше рупь отдать, чем в штаны насс…, ну ты понял о чём я.
– Ну ты голова, – похвалил боярина князь, – ну голова! Награжу я тебя, пожалуй. Произведу тебя в замы свои. И должность под это дело для тебя специальную выдумаю – Зам по отхожим местам. Звучит правда не очень, но ничего – деньги не пахнут. Иди, боярин, не околачивайся тут, общественное мнение изучай.
Ушёл боярин восвояси, а князь, сидя в кресле мягком, взял в одну руку чая кружку, в другую ватрушку ароматную, прикрыл глаза от удовольствия и представилось ему, что сидит он на троне Великокняжеском Красногородском, в руках скипетр и держава, на голове корона из чистого злата на ушах висит. Вокруг него девы полуголые с опахалами широченными восхваляют его речами сладостными. Не жизнь – сказка. Вдруг из-за трона мальчишка холопский выскочил, портки стыдливо натягивая. Посмотрел на князя смущённо.
– Прости великодушно, батюшка, не удержался, против природы не попрёшь. И убежал, стервец, только его и видели.
Открыл глаза князь, да ажно прослезился от запаха неприятного. Глянул под кресло – нет ничего. Привиделось верно. Может чай кислый, али булка несвежая?
– Ну ничего, – решил он, – потерпят холопы чуть-чуть. А что по кустам в очереди выстраиваются, так природа всё стерпит, она же матушка и не такое видывала.
А деньги не пахнут.
Все герои сей сказки вымышлены, любое совпадение случайно. А если кому то что показалось перекреститесь, так как если кажется креститься надо.
Неудачная рыбалка
(по мотивам «Сказки о рыбаке и рыбке» А.С. Пушкина)
Как время скоротечно. Вот уж и лето красное незаметно к пику своему подобралось. Солнышко яркое с утра самого обжигает. Живность всякая в поисках прохлады под кустами да деревцами попряталась, ждёт не дождётся дождичка желанного. Холопы государевы к морюшку синему потянулись, хоть как-то охладить тела свои распаренные. Жара.
Открыл глазки свои спросонок князь Анапский, зевнул сладко и молвил:
– Какое утречко сегодня хорошее, прохладное.
– Доброе утро, батюшка, – хором ответили ему с десяток слуг и продолжили обмахивать князя опахалами широченными.
– Приснился мне сегодня сон цветной, а в нём рыбка золотая, что исполняет все желания заветные. Ну-ка, братцы, несите мне невод княжеский, пойду я на рыбалку. Авось и мне свезёт.
Сунул князь босы ноги в тапки, надел рубаху шелковую и прямиком к морю синему, благо недалече. Слуги еле за ним поспевают, сети волокут рыболовные. Подошли они к брегу морскому, глядь, а народу то на нём видимо-невидимо. Растолкали прислужники княжьи холопов неразумных и подвели начальника своего прямо к кромке воды.
Закинул князь невод свой в море – пришёл невод с одною тиной, второй раз закинул он невод – пришел невод с морскою травою. Так и закидывал князь полдня свой невод, пока не надоело. Наловил он водорослей гниющих кучи огромные, да ни одной рыбки серенькой, не то, что золотой. Расстроился княже, подозвал к себе ближе слуг своих верных.
– Что же вы, бездельники, морюшко моё не почистили? Это ж не море – болото какое-то. Скоро лягушки в ём заведутся. Мы ж в прошлом годе целый консилиум собирали, светил заморских вызывали, дабы разъяснили они нам, как с этой негодяйской водорослью бороться.
– Так больно заумное решение они предложили. У нас таких мужей учёных во всём княжестве не сыщешь, чтоб их в жизнь воплотить.
– Что за решение такое удивительное? – спросил князь.
– Не поверишь, батюшка, они морюшко ЧИСТИТЬ предложили. Мы под это дело в бюджет великие тыщи заложили, и даже десяток грабель на них закупили. Только грабли те, из Великого Царства Китайского, поломались быстро, не привыкшие они к камке нашей Черноморской. Вот на следующий год заложим ещё злата в бюджет, дабы грабель побольше закупить. Уж тогда развернёмся. А пока, пойдём, князь, домой. Там уже и баба-повариха тебе рыбку зажарила, не золотую, правда, а простую – фугу японскую. А желания твои мы и сами сполним.
Воротился князь домой и видит пред собой царские палаты. Прислуживают ему бояре да дворяне, наливают вина заморские, баба-повариха его рыбой заморской угощает. Выпивает княже, закусывает и думу думает.
«Жаль что рыбалка не удалась, заросло синее море. Надобно мне субботник объявить, холопов княжеских на него выгнать, да кажному по грабелькам раздать. Пусть благим займутся, всё лучше, чем языком болтать, и всякие картинки снимать, да потом людям показывать. А злато бюджетное лучше на дело потратить. А дело я ему найду».
Все герои сей сказки вымышлены, любое совпадение случайно. А если кому то что показалось перекреститесь, так как если кажется креститься надо.
Канализация мечты или мечты в канализацию
Август – вторая половина года, как вторая половина жизни. Молодость пролетела вихрем, зрелость в середине своего пути к старости. Бесшабашность юности превратилась в жизненный опыт, лёгкость на подъём перешла в потребность иметь семью и дом, возможность пить и гулять до утра переросло в желание пораньше лечь спать. Жизнь идёт своим чередом. Бегут секунды, превращаясь в минуты и часы, затем в дни и года. Оглянуться не успел, а уже осень на подходе. И всё, что остаётся нам – это приехать к морю, захватив последние лучики солнца и провести хоть несколько счастливых дней в княжестве Анапском. И когда въезжают в него холопы государевы на повозках туристических в предвкушении запаха морского по самой улице Северной тут уж гид расторопный хватает в руки микрофон и страшным голосом молвит: «Дышите глубже, подъезжаем к Анапе».
Вышел с утра князь Анапский на крыльцо своё золотое, потянулся, личико своё солнышку подставил, вздохнул воздуха свежего… Стоп! Не свежего. Что такое? Вроде из уборной уж давно, а всё что-то о ней напоминает. Хотел было помозговать, да головушка заболела. Не привык князь много думать, привык приказы исполнять. Но делать нечего, вызвонил к себе Марфу Черноморскую, что подменяет его на всех совещаниях неважных.
– Скажи, Марфуша, в чем причина? Что за запахи распространяются по княжеству моему?
– Да, полноте, князюшка, обычные запахи. То народ твой с утра самого по местам отхожим побежал, не терпится ему. А трубы наши старенькие, напора энтого не выдерживают. Вот и разлетаются эти благовония по землям твоим.
– Так надо ж Великому Князю Красногородскому весточку отписать, дабы помог он нам заменить сооружения наши очистные, не то потонет княжество моё в нечистотах канализационных. Пусть выделит нам злата да серебра 10 мешков.
– Ох, батюшка, писали мы ему. Просили 16 мешков, на всякий случай, а случаи разные бывают, вдруг до нас половина не дойдет, растеряется где по дороге.
– И что, Великий Князь, одобрил?
– Одобрить то одобрил, да видно больше просить надо было. Так до нас ничего и не дошло.
– И что ж делать будем, Марфуша?
– Привыкать будем. Холопам расскажем, что запах энтот полезный, болезни разные излечивает, надо только носом своим поближе к источнику поворачиваться и не двигаться сильно, дабы все его лечебные свойства не растерять. Местным глашатаям указание дадим, дабы весть они разнесли по всей земле Рассейской о целебности запахов канализации княжества твоего. Народ наш верующий и в это поверит. Глядишь, вскорости и деньгу на этом зашибать будем. Ты только представь себе – аттракцион «Канализация мечты»!
– А коли не поверит?
– Ну тогда мечты в канализацию. Спишем всё на недругов государевых, что санкциями обложили Рассею-матушку и для отходов наших занавес железный поставили. Вот и варимся. А если злато от Князя Великого Красногородского всё же поступит, что с ним делать будем?
– Разберёмся, – хитро улыбнулся князь Анапский, – в канализацию много злата бюджетного спустить можно, главное отмыть его потом. Иди, Марфуша, заряжай глашатаев.
Ушла Марфа Черноморская, а князь вышел на балкон свой чудный, вензелями расписанный, вздохнул воздуха полной грудью. Вроде и ничего. Привыкнем. Главное правильно акценты расставить.
Лучше народ свой дураками выставить, чем самому дураком выглядеть. А это мы запросто, это мы могём.
Все герои сей сказки вымышлены, любое совпадение случайно. А если кому то что показалось перекреститесь, так как если кажется креститься надо.
Вещий сон
«Снова осень закружила карусель мелодий…» – как сказал поэт. Красивая пора наступает. Деревья окрашиваются в жёлто-красные цвета, море избавляется от водорослей, берег от отдыхающих. Вздохнёт скоро княжество Анапское полной грудью от усталости и уйдёт в зимнюю спячку, чтобы весной снова проснуться и начать готовиться к новому сезону. Опечалена природа-матушка. Расставание, хоть и недолгое, всегда добавляет грустинки.
Открыл с утра глазоньки свои ясные князь Анапский, в народе Обещалкиным прозванный. Что за чудо-чудное? Всё вокруг белым-бело. Лежит он в опочивальне в хоромах царских. На кровати огромной с балдахином, простыне шёлковой, кружевной, подушками мягкими обложен, одеялом тёплым укрыт. Вокруг ложа его ленты всевозможные, банты, гирлянды да букеты цветов. Окна в спаленке с тремя парами занавесей, рядом кресла, зеркала да ширмы. Ковер персидский во весь пол, обои с набивным рисунком.
Удивился князь, головушкой своей потряс, глаза протёр. Глядь, стоит подле него фея красоты сказочной, в платье белом шикарном в пол, с рукавами до локотка. Перчатки воздушные скрывают ручки её тоненькие. И держит она в руке палочку волшебную. А рядом с ней два эльфа в белых чарующих костюмах.
– Сон ли снится мне или благоволение божье? – молвил князь.
– Фея я, князь, волшебница. Явилась к тебе по приказу Великого Князя Красногородского дабы исполнить все пожелания твои.
– Чем же я заслужил счастье то такое невиданное?
– Наградить тебя потребно за работу твою на посту руководителя княжества Анапского, за неравнодушие твоё, за заботу о холопах своих, за честность кристальную, за умение слово своё держать, за то, наконец, что коррупцию победил.
– А ты меня, фея, ни с кем не перепутала?
– Нет, батенька, у меня всё в блокноте волшебном записано.
И назвала фея и имя княжеское и фамилию, да прямо с отчеством. Никакого обмана.
– Говори, князь, чего хочешь, всё исполню. Только ты не о себе, о народе своём думай, а то не исполнится.
Завертелся княже на кровати своей царской, закружился от нетерпения, кабы чего не забыть.
– Хочу денег побольше. Нет, это не подходит. Хочу набережную длинную, красивую, от горы Лысенькой до самых владений храброго Витязя.
– Будет тебе набережная, – ответила фея, – ещё что?
– Ещё денег хочу много. Нет, снова не то. Хочу разбить в княжестве парки новые, чтоб было где холопам погулять, да правителя своего прославлять.
– Будут тебе парки. Ещё?
– А можно хоть немножко денежек? Нет, не сбудется ведь всё равно, – расстроился князь, – тогда хочу, чтоб дорога от речки княжеской до Витязевских владений в автобан превратилась, а вдоль него жизнь закипела. Фонтаны вокруг, архитектура разная, сцены, да чтоб всё в цвету для народу моего.
– Будет тебе дорога. Давай последнее желание.
Спохватился князь, чуть с кровати не упал. Всё о людях думал, ни одного желания на себя не потратил. Решил попробовать всё-таки, чем чёрт не шутит, вдруг получится.
– Хочу я Князем стать, Великим Красногородским. И ажно покраснел от наглости своей и посмотрел на фею неловко. Не разозлилась бы.
– Эко тебя понесло, батенька. Зазнался ты совсем. А ну сымай штаны!
– Не понял, – удивился князь…
– Снимайте штаны, больной, что непонятного? И, хлоп, его по ягодицам.
Очнулся князь Анапский, глаза приоткрыл. Лежит он в палате больничной, руки-ноги к койке привязаны, и стоит перед ним медсестра необъятных размеров в халате белом и перчатках медицинских, в руке шприц держит. А рядом с ней два санитара.
Испугался князь, закричал от страха, руками замахал.
– Где я, чёрт возьми? Что со мной?
– Не переживайте так, больной, – ответила ему тетка со шприцом, – мы Вас вылечим, болтуны это наш профиль.
– Но позвольте, а где же Князь Великий Красногородский?
– Как где? В шестой палате, где раньше Наполеон был.
Понял всё князь Анапский, шлёпнул себя ладонью по лбу и окончательно проснулся. Посмотрел украдкой на календарь. Пятница.
– О, господи, в ночь с четверга на пятницу вещие сны снятся. Да не приведи господь и да помоги мне батюшка Князь Великий Красногородский.
Все герои сей сказки вымышлены, любое совпадение случайно. А если кому то что показалось перекреститесь, так как если кажется креститься надо.
*В сказке заимствованы идеи из нетленных произведений Александра Розенбаума и Леонида Гайдая. С большим уважением.