Дело было вечером, делать было нечего. Не торопится весна в княжество Анапское. Солнышко лучистое спряталось, ветерок налетел холодный. Март – месяц капризный.

Укутался князь в халат махровый, сел в кресло мягкое, ноги в тазик с горячей водой опустил. Глаза прикрыл, блаженствует, мечтает, чтобы ещё такого для княжества своего придумать. Придумывать то он мастак. И представилась ему дорога широкая, длинная, протянувшаяся от речки местной до самых земель Николая Витязя. А вдоль дороги той по всей длине бульвары пешеходные, объекты разные культурные и не очень, зелёные зоны новые, фонтаны и всё что душе угодно. Ходят по тем бульварам холопы неразумные князя Анапского восхваляют, не нарадуются. Ну, нигде в мире такого нет.

Открыл глаза наш мечтатель, сморкнулся решительно и вызвал к себе Марфу Черноморскую, что подменяет его на всех мероприятиях не важных.

– «Хочу Марфушка, людишек местных удивить и построить дорогу дивную от нас до владений майор Витязя». И поведал ей князь о задумке своей.

– «Пощади, батюшка, мы ещё от деревянной набережной не отошли, а ты новое чудо замыслил. Где же там это делать то, коли вдоль дороги всей хоромы барские понаставлены, да заборами высокими огорожены».

– «А кто ж тот супостат, что разрешил им эти самые хоромы то возводить?»

– «Эх, князюшка, да разве сейчас разберёшь? Быльём уж всё поросло».

– «А мы с тобой, Марфушка, накажем им заборы то посносить. Нет, не сами, конечно. Городового пошлём, пусть он их приструнит нехристей».

– «Да кто ж сейчас на погоны то смотрит, побьют ведь ни за что, ни про что. Время такое смутное».

Опечалился было князь, да не тут-то было.

– «Ты, Марфа, проектик-то подготовь, концепцию, так сказать, развития, да направь её Князю Великому Красногородскому. А я у него под энто дело денежек выпрошу. А далее будь что будет. Чай не всю жизнь нам с тобой здесь торчать. Вон, князья Анапские, что до меня тут правили, давно уж на берегах заморских спины греют».

– «Проект подготовить дело нехитрое, только вот я думаю…»

– «Не твоё это дело думать, – перебил её князь, – иди работай!»

Вышла Марфа Черноморская из хором княжеских, двери за собой прикрыла, да к замочной скважине ухом прильнула, а оттуда голос князя раздался: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор…».

Отпрянула она от двери, причёску поправила, а мысли нехорошие в голову влезли и сами собой в рифму сложились: «А забросать глаза холопов пылью, простите, князь, но это перебор». И пошла Марфа картинки рисовать, да мультики снимать, а как это всё в жизнь претворять не её дело.

Все герои сей сказки вымышлены, любое совпадение случайно. А если кому то что показалось перекреститесь, так как если кажется креститься надо.

Не важная дорога

Вот уж март к концу подходит

Бежит время по волнам.

Раздаёт князь порученья,

Ну а воз и ныне там.

Скучно стало князю Анапскому на троне своём сидеть. Созвал он бояр да слуг своих верных и пошел по княжеству гулять, людей посмотреть, да себя показать. Вот он, мол, я, правитель ваш незабвенный. Денно и нощно о народе своём думаю. Ночи не сплю, днями напролёт по землям своим хожу, боярам нерадивым на недостатки указываю. Больше некому. Скоро ж понаедут в княжество наше гости долгожданные со всей Рассеи великой, дабы оставить у нас свои рублики кровные. Всё одно ехать то им больше некуда. Шёл так князь, руками водил, замечания указывал, а писарь за ним в блокнотик записывал. Да вот беда, дорожка та неровная была и споткнулся он, на беду боярам, упал, да нос разбил. Разозлился, кровинушку утирая.

– «Где тут боярин, по благоустройству главный, растудыть его тудыть»?

Выскочил тот из толпы сопровождающих.

– «Вот он я, князюшка».

– «Я когда тебе, боярская морда, наказал дорожку эту сделать? Почитай как два месяца уже».

– «Не вели казнить, княже. Нет в том моей вины. Погода совсем от рук отбилась, работать не даёт. То снег, то дождь, то ветер, то солнце. Никак нам к ней не приспособиться».

– «Что ты несёшь? Той дорожки пятьдесят шагов, не больше, за неделю управиться можно. Али холопы у тебя нерадивые? Или дела есть поважнее»?

– «Ну что ты, батюшка, нет для меня ничего важнее дорожки этой, будь она не ладна. Мигом всё исправим».

Свистнул боярин свистом неслыханным, набежали со всех сторон холопы барские и давай плитку укладывать, да бордюры устанавливать. Глашатаи местные уже тут как тут, а ну всё снимать да фотографировать, да в брехунки местные выкладывать. Понравилось князю услужливость боярина его, по благоустройству главного, наградил он его мешочком малым со златом да серебром и пошёл себе дальше. А что стоять то, коли работает всё. И забыл тут же об дорожке энтой, других дел по горло в княжестве. И потянулись за ним бояре да слуги верные, тоже в миг обо всём позабывшие. Глашатаи местные, своё дело сделавши, разбежались, остались одни холопы неразумные. Повертели они головами, руками развели да пошли по своим делам. Оно им надо?

Так и лежит та дорожка до сей поры, вся в ямах да ухабах и ни кому до неё дела нет. И ходит по ней люд Анапский, спотыкается, чертыхается, да князя Анапского добрым словом поминает. Оно ему надо?

Закатай меня в асфальт

И у Чёрта и у Бога

На одном, видать, счету,

Ты, российская дорога,

Семь загибов на версту.

"Российская дорога" – песня из кинофильма "Гардемарины, вперёд"

сл. Ю. Ряшенцева муз. В. Лебедева

Не оскудеет талантами земля Рассейская. И мудрецы у неё имеются и лекари чудные и грамоты мастера. Воины славные, зодчие великие, пахари да косари, что всю Русь великую кормят. Но есть и другие кудесники в государстве нашем. Такие фокусники, что всем чародеям заморским фору дадут. И главное их умение – государственный бюджет разворовывать осваивать. И название им – чиновники.

Зима в княжестве Анапском – сезон дождей. И этот сезон выдался на славу. Поливало так, что дорог не видно было. А как ушла большая вода, так понятно стало, что вместе с ней сошёл и асфальт, те дороги покрывающий. И не пройтись по ним и не проехать, то ямы, то ухабы. Холопы все возницы свои поразбивали. Впрочем, дело обычное, по всей России-матушке эти проблемы каждую весну возникают.

Но не бросил княжество государь наш батюшка, выделил грант очередной на борьбу со стихией этой – аж три мешка злата бюджетного.

Сидит князь Анапский во дворце своём, на мешки те любуется. Да и вызывает к себе пред очи ясные боярина, что по благоустройству главный.

– "Вот тебе, боярин, два мешка злата государева, дабы сделал ты дороги в княжестве от центра до самых до окраин, да чтоб на годы долгие забыли мы проблему сию. Уразумел?"

– "Всё исполню, князь, вот те крест!" И улыбается так хитро, будто замыслил что. Схватил мешки и побежал к себе в кабинеты, созвал совещанию срочную. Прибыли по зову тому все бояре, что за дороги в княжестве ответ держат.

– "Вот вам, бояре, мешок злата государева. Князь дал сроку месяц, дабы уложили асфальт новый на всех дорогах, больших да малых. И к погосту главному путь проложите, а то негоже покойных в последний путь через овраги провожать". Воспротивились бояре, мол не хватит средств на работы все, только ямки засыпать, да укатать.

– "И так сойдёт" – решил боярин главный и перекрестился.

Взяли бояре мешок со златом государевым, поделили его меж собой и вернулись к холопам своим. Вручили им по пятаку на водку и пригрозили наказанием строгим, коли не сполнят указ княжеский. Посмотрели холопы друг на дружку, вздохнули тяжко, сплюнули себе под ноги, да делать нечего. Взяли лопаты в руки и пошли ямы засыпать, да ногами притаптывать.

А князь Анапский, тем временем, из дворца своего вышел, оглядывается, от солнца прищуривается, не нарадуется, как работу организовал. Вдруг слышит звон. Глядь, из кармана рубль золотой вывалился, на дорогу упал и молвит человеческим голосом: "Закатай меня в асфальт, княже, к своим хочу. Сколько нас уже там похоронено".

– "Не дело это, государственный бюджет разбазаривать" – подумал князь. Поднял рубль, положил в карман и пошёл чай допивать.

Деньги к деньгам.

Форточка в Рассею

Весна в княжестве Анапском в самом разгаре. Птички не деревах поют, цветочки в полях цветут, облачка редкие по небу синему плывут, волна морская перламутровая на брег радостно накатывает. Все в ожидании. Понаедут вскорости гости дорогие со всей Рассеи-матушки. А куда им ещё деваться-то? Заграничные турне нынче простому люду недоступны. Вот только ковры-самолёты в княжество Анапское не летают, так они возницами доберутся, поди не привыкать. Война войной, а обед по расписанию.

Бежит времечко неумолимо, а картина всё та же. Стоит пред князем Анапским боярин, что по благоустройству главный, голову поник, одной рукой втихаря в носу ковыряет, второй книгу тяжёлую держит.

– Я с тобой, боярин, чаще встречаюсь, чем с княгиней своей, да что-то толку с того мало. Ну-ка поведай мне, братец, как дела продвигаются в княжестве моём? И что это в руках у тебя?

– То, батюшка, книга амбарная. В ней весь наш бюджет прописан. Вот давеча, согласно ему высадили мы на берегу высоком сосенки младые, дабы украсить его да укрепить.

– Что ж, дело благое. Ну и как, ухаживает кто за деревцами теми?

– Нет, луноликий, не ухаживает. На то в бюджет наш злата не заложено.

– Как так, – удивился князь, – и что ж делать?

– Дак мы подождём, пока эти сосенки сгинут, выкопаем их и новые посадим. На то у нас злато выделено.

– Мудрёно – подумал князь, да долго думать голова разболится.

– Ты мне лучше вот что скажи. Сезон на носу, скоро гости в княжество моё поедут и многие из них на телегах добираться будут. Где встречать их планируешь?

– Есть у нас, святейший, место одно скоромное, «автовокзал» называется. Туда все возницы рассейские прибывают.

– Что за название такое чудное? – снова подумал князь и потёр виски, дабы боль возникшую унять. – Так надо его в порядок привести. «Автовокзал» – это же наше «окно в Европу».

– Да скорее «форточка в Рассею» – ответил боярин.

– Ты мне тут политику не наводи, сказано надо, значит надо. Пошли туда холопов своих, чтобы подмазали да подкрасили где надо.

– Тогда мы ещё электронные билеты введём и электронные камеры хранения, – вскинулся боярин и улыбнулся хитро.

– Это ещё зачем? Люд простой, что на возницах сюда едет, об этом и слыхать не слыхивали.

– Пусть будет, – понизив голос ответил боярин и улыбнулся ещё хитрее, – надо же нам бюджет княжеский осваивать.

– Тогда давай вокруг того «автовокзала» аллею платановую посадим и дорожку к нему асфальтом новым проложим. Метров пятьдесят.

– Не вырастут платаны то там, батюшка князь, за ними же уход нужен. Ну да ладно, мы по старой схеме. На то у нас злата выделено.

Вот и порешили. Пожали руки друг другу, да пошли каждый своим делом заниматься. Князь думу думать – как деньгу бюджетную потратить, боярин, что по благоустройству главный – ту деньгу пользовать, да чтоб никому обидно не было. На одной краске много не заработаешь. Кушать же всем хочется, а чтоб хорошо кушать не один платан посадить нужно.

Где я его видел?

По мотивам советского мультипликационного фильма

Бориса Дёжкина "Где я его видел?"

Вот и пришёл в княжество Анапское праздник Первомай. Открыл князь словом своим громким курортный сезон. И кинулись бояре да знать местная к кормушкам своим, дабы туристов рассейских за вымя потягать. Вот только не все слово то громкое княжеское услышали. И солнышко яркое не подготовилось, и ветерок свежий не утих, и дождик проливной не успокоился. Ведут себя как хотят и князь им не указ. Ну что поделаешь – природа сама себе хозяйка.

Сидит себе властитель местный и «Брехунок Анапы» читает, карандашиком фразы знакомые подчёркивает, в общем умничает. Стук в дверь. Заходит в палаты боярин, что по связям с холопами главный.

– Что-то, княже, народец наш последнее время недоволен тобой. Ты бы вышел к ним, пообщался, рассказал бы что хорошее, чтоб успокоить людишек местных, да понаехавших.

Нахмурился князь, в затылке почесал, да делать нечего. Вышел на крыльцо, огляделся. Мать честная, а народу то на площади видимо-невидимо.

– Слушайте меня, мои подданные! Будет в нашем княжестве жизнь распрекрасная. Построю я вам набережную, длинней которой ни в одних Европах нет. От горы Лысенькой до самых владений майора Витязя. И будете вы гулять по ней денно и нощно, слушать шум волн перламутровых и греться на солнышке ясном. А вдоль набережной той проспект будет с дорогой новой, тротуарами широкими. И со всех сторон зоны разные для отдыха. Чудо-чудное. Обещаю!

Посмотрел из толпы людской на него мужичонка сирый, убогий, нахмурил лоб свой и говорит: «Где я его видел»?

А князь не унимается.

– Заложу для вас парки новые с деревьями диковинными, фонтанами да часовнями да площадками детскими. Лавочек наставлю, фонарей. Нигде таких парков нет. Будете вы бродить по ним с детьми малыми воздухом дышать свежим. Обещаю!

Снова глянул на него из толпы тот мужичок, ещё сильнее лоб нахмурил: «Где я его видел»?

– И княжество моё приведу в порядок. От мусора избавлю, цветов везде насажаю, туалетов бесплатных наставлю, пляжи к лету подготовлю. Будете вы жить не тужить, горя не знать. Обещаю!

Вскинулся тут мужик, морщины на лбу расправились, улыбка во весь рот беззубый. Указал пальцем на князя.

– Вспомнил, вспомнил. Это же Обещалкин!

Засмеялась толпа людская и смех тот эхом по всему княжеству Анапскому разлетелся, во все уголки его проник. Махнули холопы рукой на благодетеля своего да пошли по делам своим мирским. Не поверили они обещаниям княжеским.

Остался князь один на площади. Подошёл к нему тот мужичок, улыбнулся снова беззлобно и молвит: «Пообещал – исполняй. Не можешь исполнить – не обещай. Нет ничего хуже сомнительной славы пустозвона».

Задумался правитель, вернулся в покои княжеские, взял в руки «Брехунок Анапы» и полегчало на душе. Главное уметь себя подать, вот и в газетах про это пишут.

Столп Закона

Это май – баловник, это май – чародей веет свежим своим опахалом.

Месяц май в государстве Рассейском особенный и отношение к нему у холопов государевых соответственное. С первого числа начиная, отмечают они праздники великие. Дача, шашлыки, шествия народные. Глаза добрые, лица счастливые, в руках транспаранты да фотографии дедов, что подвиг великий совершили.

Собрал в эти дни князь Анапский совещанию и пригласил на него всех заместителей своих. Прибыли бояре придворные без опоздания, чуяли, дело не пирогами пахнет. Обратился к ним князь с речью недлинной.

– Послушайте меня, други мои. Вот уж и больше полутора лет мы с вами в княжестве Анапском обитаемся. Много с тех пор воды утекло. Сколько дел мы с вами наделали, а сколько ещё предстоит. Есть предложение пригласить к нам батюшку Красногородского, дабы благословил он нас на дела благие, да отпустил грехи за нерадивые поползновения наши.

Опустили глаза в пол бояре придворные, всяк за собой грешок чувствует, да виду не показывает.

– Прости меня, луноликий, – молвила князю Марфа Черноморская, что заменяет его на всех мероприятиях неважных, – но батюшка нам не поможет. Ты лучше прокурора Великокняжеского зазови. Чаем его напои родимого, чебуреками вкусными угости, глядишь, он нам грехи отпустит не хужее служителей церковных.

– Дак как же я его приглашу? Вроде и повода нет никакого. У него таких как мы целое Княжество Великое Красногородское. Не поедет.

– А давай откроем на землях наших сквер новый, – продолжает Марфа,– установим в нём «Столп Закона» и назовём его – «Прокурорский». Вот потехи то будет холопам твоим.

– Так где ж мы его откроем? У нас под него генпланом новым местов не предусмотрено.

– Там рядом с палатами твоими у бараков холопских есть дворик неухоженный. Маловат конечно, так и прокурор он не Рассейский, ему и так сойдёт. Пригласишь его в гости, стол накроешь, булку маслом намажешь, икорочки сверху положишь. Да не жмись только, ради всех нас расстарайся. Закон – он всем нужен.

Улыбнулся князь, похвалил Марфу Черноморскую и отпустил бояр придворных дальше праздновать.

Дело это нехитрое провернул быстро. Прокуроры – люди бывалые, удивляться разучились. Пригласили – приехал, не отказываться же. Да и чего лишний раз к морю не проехаться, халявного коньячку не испить да икорочкой закусить. А князь Анапский расстарался, как мог. Мало ли. Времена нынче лихие.

Закон – как дышло, как угостил, так и вышло.

Poprzedni 1 234 5 ...8 Kolejny