Разбегающиеся миры, или Вселенская толкотня локтями

– Откуда он у него?

– От Дианы Лонской. Она тоже в зиндане.

– А как копией разжились вы?

– Х-хе…, – крякнул бандит. – Вас же Громадин ставил в известность, что мы, говоря по-вашему, внедрили к Вовану своего.

– Понятно, – кивнул головой полковник. – Вы что-то ещё имеете сказать?

– Вована больше раза за неделю на одном месте не застукаешь…, – приступил к пояснению Зубцов.

– Он дважды в одну воронку не попадает и непредсказуем, как пуля со смещённым центром, – улыбнулся Топтыжный.

– Да, – подтвердил авторитетный информатор. – И всё же, из правил есть исключения. Так вот, получены…как это…заслуживающие доверия сведения, что 12 июля в двадцать два часа Змей будет в зиндане и совершит…как это…ритуальное убийство заложников.

– Почему такая уверенность по времени и дате?

– Ровно двадцать лет назад Змей в тот же день и час задвинул первую мокруху – замочил свою бабку. У него ж сдвиг по фазе: он ритуальные убийства выдаёт каждые пять лет.

– Спасибо.

– И ещё: недавно Вован получил наличными крупную партию валюты. Через посредников. Заплатили американцы. Это аванс за то, чтобы провести серию изнасилований и грабежей в центре

Москвы в ночь с 12 на 13 июля.

– Спасибо. Ваше подтверждение кстати.

4

Вернувшись на Лубянку, Топтыжный и Говоров дополнительно обработали накопитель электронной информации на безопасность, после чего полковник вставил «флэшку» в коммутационное гнездо компьютера и приступил к манипуляциям с клавиатурой. Он «распечатал» электронный конверт, для подстраховки снял копию с электронной почты и открыл файл.

Экран компьютера засветился, зарябил, а затем чекисты увидели Лонского, сидящего за канцелярским столом. В правом верхнем углу экрана мерцала дата – 2 июня 2053 года. Олигарх явно выжидал, чтобы некто (находящийся вне обзора объектива) покинул апартаменты. Этим инкогнито оказалась Диана, кратко мелькнувшая в видеоряде, выходя из кабинета. После её ухода Лонской распорядился по внутренней связи: «Лиза, давай Марка». Тотчас в кабинете появился двоюродный брат Лонского Марк Терлин. Судя по тому, что родственники не поздоровались, а Терлин без приглашения сел в кресло, они уже виделись в тот день и продолжили обсуждение ранее поднятой темы.

– Марк, сейчас о том, что должно остаться между нами. Я ясно излагаю? – непререкаемым тоном произнёс олигарх.

– Более чем, – послушно кивнул ему брат.

– Так вот, Марк, мне нужен этот…начальник охраны Павлова.

– Подкользин?

– Он самый.

– Лев, нужен, значит будет.

– М-м-м, причём, он нужен не мне лично, а…э-э-э…одному господину, который и станет его использовать сполна…

– А мы?

– Не перебивай, – властно приподнял ладонь Лонской.

– Да-да, Лев…

– Я же ясно сказал: использовать сполна.

– …, – покорно склонил голову Терлин.

– Этот…Подкользин, пока он нужен, будет…м-м-м…работать там же, при Павлове, но только служить станет уже не нам, а…тому господину. Я ясно излагаю?

– Да, Лев.

– Потом, когда он выполнит свою…хым…миссию…, в его услугах не станет нуждаться ни…э-э-э…тот господин, ни мы, – тщательно подбирал слова олигарх. – Совсем не станем нуждаться. Никогда не станем нуждаться. Я ясно излагаю?

– Более чем, Лев.

– Собственно, всё.

– Лев, один вопрос.

– Ну?

– Каким образом мы…кхе-кхе…переподчиним Подкользина тому господину?

– Э-э-это уже техника, – закряхтел Лонской, поворачиваясь в кресле и подвигая по поверхности стола аккуратно упакованный свёрточек к тому краю, возле которого расположился Терлин. – Здесь мобила со всевозможными степенями защиты и каналом связи, работающим в одну сторону. Так вот, Подкользину позвонит тот господин и скажет, что он…кхе-кхе…такой-то. Как он обзовётся, даже я не знаю. Но его воля для Подкользина – как моя. Точка. Свёрток передашь Подкользину лично. Усёк?

– Вполне.

– У тебя что-то ещё?

– Да. Когда Подкользин выполнит миссию и станет не нужен, то…

– В мобиле начинка. Что-то ещё?

– …, – опять покорно склонил голову Терлин.

На данном кадре запись прервалась, и сослуживцы зашевелились, оценивая увиденное и услышанное.

– Твоё мнение, майор? – прервал молчание Топтыжный.

– Последнее слово за экспертизой, – раздумчиво произнёс Говоров. – Однако сдаётся мне, Иван Сергеевич, что это не фальшивка. И подлинник записи нам надобно раздобыть любой ценой.

– Инициатор записи – Диана Лонская?

– Непосредственный – да.

– Обоснуй.

– Пожалуйста. Для несанкционированной записи надобен доступ, посильный особе, приближённой к некоронованному королю. Далее, бегство Дианы от Лонского. Здесь мы имеем приблизительное совпадение этих событий с периодом, когда у скунсов возник интерес к Павлову. Запись датирована вторым июня. Ну, а то, что Лонская на днях попала к Пакостину – подтверждённый факт.

– Убедительно, – почесал кончик носа полковник. – Кстати, что у нас Листратовым?

– Есть поклёвка. Крутится разная блатата, но крючок не заглатывают – боятся, что Жора подсадной. Будь моя воля, я бы форсировал операцию по захвату Пакостина. Возьмём его – возьмём и подлинник записи. При таком раскладе Лонской у нас в кармане.

– Лонского одним подлинником не охомутаешь – не тот масштаб. Процессуально важен источник, осуществивший запись, – уместным замечанием укротил наполеоновские планы подчинённого Иван Сергеевич. – Есть у суда вера Вовану? Да ни на грош. Диана Лонская – иной разговор. Нет, Женя, нам эта деваха нужна живой. Форсировать надо, но семь раз отмеряв. Н-да, надвигаются горячие денёчки.

5

Листратова бесила вынужденная пассивность, в ожидании малопродуктивных поисков Милены органами безопасности. Он рвался в бой. Его поминутно грызла совесть за предательство любимой и ещё не родившегося сына. И когда его устремления совпали с интересами чекистов, остро заинтересовавшихся Палачом, Георгий добился того, на чём давно настаивал – его превратили в «живца», в «подсадную утку». Так начиналась операция под кодовым названием «Браконьер».

На сей «шаг с подвохом» Топтыжный отважился далеко не без

колебаний – риска требовала «большая игра».

Глюка пристроили в одном из обустроенных и спокойных уголков Москвы, ибо там, наряду со столичной элитой, обитал и «вороватый истеблишмент». Для чужаков, ищущих контакта с Листратовым, он вполне мог представляться глубоко законспирированной личностью, опекаемой органами внутренних дел. В пользу подобного умозаключения говорило то, что Георгий проживал на оперативной квартире; он отчасти изменил внешность, отпустив длинные волосы, усы и бородку; если и появлялся на свежем воздухе, то в малолюдное время и обязательно, несмотря на погоду, в солнцезащитных очках. И при всём при этом, за ним в ненавязчивом отдалении следовал полицейский в штатском.

Зато чужаку было невдомёк, что у Листратова сверх полицейского имелось негласное оперативное прикрытие: дом и прилегающий квартал «простреливались» со всех направлений специальной аппаратурой – передвижение Георгия бдительно отслеживали чекисты. Потому «подсадной селезень» всегда следовал согласованными с «гэбистами» маршрутами.

Несколько дней Георгий «выгуливался» подобно старичку-пенсионеру. Вскоре его условным знаком известили, что «браконьер в засаде», хотя сам Листратов даже малейших признаков посторонней слежки не обнаружил.

Зато на исходе недели, в процессе послеобеденного «променада» Глюка, произошло примечательное событие. На конечной точке прогулки Листратов по обыкновению, прежде чем повернуть назад, задержался возле развала с фруктами. С той точки он и заметил Щербатого. Да-да, того самого Щербатого, что вломился ночью в его квартиру вместе с Вованом Палачом! Бандит вышел из кафе «Одноглазый Роджер» в сопровождении молодого негра, похожего на Кинг-Конга. Они сели в такси и уехали. Эпизод произошёл столь стремительно, что Георгий даже номер машины упустил из виду.

В следующий полдень, дабы устранить колебания, Глюк повторил поход к «Одноглазому Рождеру». Там он с четверть часа покрутился на противоположной от кафе стороне улицы. Нет, Щербатый не появился, а вот Кинг-Конг не заставил себя долго ждать: вновь выйдя из «Одноглазого Рождера», негр сел на переднее сиденье подъехавшего легкового автомобиля, взявшего курс к центру города.

Тут-то и возникло видение, окончательно сбившее Георгия с толку: через стекло автомашины он увидел молодую женщину, разместившуюся на заднем сиденье. И женщина была похожа…на Милену! Или то, в самом деле, была Милена? Или ему показалось?

Остаток дня более ничем особым не ознаменовался.

Ночью Глюк спал плохо, раздираемый противоречивыми побуждениями, часть которых толкала его к отказу от правил поведения, продиктованных комитетчиками. Если бы не «фантом Милены», то он отчитался бы перед Топтыжным о новостях как полагается, а так…Уж очень Георгий опасался за жену. И эта боязнь спровоцировала Листратова на розыгрыш собственной партии.

Утром следующего дня режиссёр заказал такси, назначив стоянку близ «Одноглазого Роджера». После обеда дефилируя к кафе, Листратов воображал, как Щербатый юркнет в бандитское авто, а он, Георгий, прыгнет в такси и крикнет водителю: «Гони вон за той тачкой! Плачу по двойному тарифу!»

Заранее придя на место, Листратов увидел заказанное им такси, но Щербатого либо Кинг-Конга в кафе или близ кафе он не обнаружил. Нервно зевнув и отклоняясь от предписанного маршрута, Георгий перешёл в тень деревьев, чтобы не бросаться в глаза.

Метрах в пяти от него возились трое чумазых слесарей в робах, ремонтировавших что-то в теплотрассе. Один из них, высунувшись из-под земли по грудь, тянулся к разводному ключу, лежавшему на асфальте. До ключа было далековато, руки мужика не доставали до него, а вылезать ему явно не хотелось.

– Слышь, приятель, – попросил он Листратова, – будь другом, подпни, пожалуйста, ключ.

– Угу, – буркнул режиссёр, недовольный тем, что его отвлекают.

Вместе с тем, непредсказуемо вежливое обращение слесаря поневоле принудило его «не подпнуть», а подать ключ. Георгий сделал три шага, поднял ключ, и наклонился с ним к мужику. Тот вытянул руку, однако вовсе не к ключу: слесарь неожиданно крепко схватил Листратова за грудки и резко дёрнул на себя. «А-а-а!» – только и успел невразумительно завопить Георгий, полетев вниз, во вскрытый проём теплотрассы.

Приставленный к Глюку полицейский едва не подавился пирожком (который он до того по-коровьи пережёвывал), когда увидел, что «подсадка» проваливается в технический колодец. Пока он откашливался, приходил в себя, утирая выступившие слёзы, набирал на мобильнике номер экстренного вызова, чекисты сами прибыли к месту происшествия по тревожному сигналу аппаратуры наружного слежения.

Комитетчики организовали преследование «по горячим следам», недолго, впрочем, продлившееся. Протиснувшись подземными каналами метров на тридцать, они наткнулись на брошенный труп Листратова. Похитители убили его, очевидно, придя к выводу, что «с грузом» от погони не уйти. Георгий им отчаянно сопротивлялся: его тело было покрыто многочисленными кровоподтёками и открытыми ранами, а горло было взрезано от уха до уха так, что голова едва держалась на лоскуте кожи задней поверхности шеи.

Осмотр места происшествия дал немногое: оборванную шёлковую нить, с нанизанными на неё человеческими зубами. В МУРе чекистам достоверно сообщили, что это своеобразный амулет одного из «гопников» по прозвищу Щербатый.

Убийство Листратова стало прямым вызовом Вована Палача КГБ.

6

Задержание Юрия Рокотова для отработки причастности к убийству пенсионеров Асеевых продлилось три дня, по истечении которых у следствия не осталось ни грана сомнений в его невиновности. Затем ещё декаду журналиста по взаимной договорённости продержали в закрытом загородном центре КГБ. За этот период следственная бригада, что можно было прогнозировать, не установила личности подлинных убийц. Фиаско закончилась и проверка информации по селигерской резиденции Рокецкого. Пока собрали минимум процессуальных оснований для проведения там обыска, Дианы Лонской уж и след простыл.

Сам Рокецкий на допросе в Следственном комитете России, проходившем в кабинете следователя по особо важным делам Берендеева в присутствии двух адвокатов, сделал большие глаза и заявил, что девушку он укрыл по ходатайству Рокотова, а также по её личной просьбе, так как она боялась за свою жизнь. «И не зря, – дополнил он. – Не будь меня, её злобный сожитель давно бы расправился с ней. И коль органы занялись выяснением инцидента, то я, пользуясь случаем, официально заявляю протест по поводу беззакония, творимого Лонским, головорезы которого совершили налёт на мои частные владения. Также вынужден официально заявить, что если что-то случится со мной, то прокуратура и комитет знают, кто меня заказал».

Рокецкий лукавил, ибо к тому моменту он уже прознал о позоре национальной гвардии во главе с Семинянькиным на Селигере. Лукавил же он неспроста: олигарх номер два раздувал шумиху в средствах массовой информации с тем, чтобы одним махом убить сразу «двух зайцев» – дискредитировать правящие круги и блок правых партий «Волюшка», а также персонально ославить Коня Дамского и олигарха номер один.

Таковой была этюдная «расстановка на шахматной доске», когда Рокотова по программе защиты свидетелей тайно вывезли с чекистского центра на специальную дачу во Владимирскую область. Там, в относительной глухомани, он «отлёживался в берлоге».

«Впасть в спячку» не удалось. На второй день непредвиденного отпуска журналист купил в посёлке пятничный выпуск «Простимолки». Развернув газету, на первой полосе он увидел сенсационный заголовок «Русская леди Ди и Первое чувство» с подзаголовком «Тридцать зэков, один Чухан и одна девушка». Анонс к статье пестрел смачными обещаниями преподнести читателям «толстушки» жареные факты из жизни сожительницы Лонского. Трясущимися руками Юрий раскрыл таблоид и на третьей полосе прочёл статью знакомого ему репортёра с «горячих точек» Игоря Глотова о «приключениях одного дня» Дианы в лесной колонии. Причём, данный материал, как явствовало из публикации, был продолжением рассказа из предыдущего номера, в котором повествовалось о житии-бытии «знойной женщины, мечты олигарха» в резиденции Рокецкого.

Ни жив ни мёртв, Рокотов свернул «Простимолку», отошёл в сторонку и, презрев предупреждения Топтыжного, позвонил по недавно купленному сотовому телефону Глотову. Тот прежде за приличную мзду «сливал» ему кое-какие нюансы, остававшиеся «за кадром».

– Ну! – с одышкой просипел Глотов на восьмом зуммере.

– Привет, Игорёк! Это Юра. Юра Рокотов побеспокоил тебя, – дал знать о себе журналист.

– А-а-а, Юр…Привет, – ответил тот.

– Извини, Игорёк, неотложные дела. Я же помню, что твоё служебное время дорогого стоит, – настроил репортёра на нужный лад абонент.

– А-а-а! – подобрел Глотов. – Ну, раз так, то выкладывай.

– Гарик, я о твоей статье про леди Ди.

– А чего такое?

– Ты же описание приключений и продолжить можешь?

– Ну, могу, и чего?

– Гарик, а развёрнутый приватный комментарий конкретно про Диану мне не дашь?

– Приватный? Приватный мо-ожно. Кстати, хар-роший приватный! Приватный и затратный – ведь дёшево кучеряво не бывает.

– Это я в курсе. С этим ты меня воспитал. Мы за ценой не постоим.

– Тэ-э-эк-с. Тогда с подмазкой и подруливай сегодня к…к восемнадцати ноль-ноль на старое место.

– Лады, Игорёк, лады.

Обнадёженный Рокотов отключил сотовый телефон и стал планировать неотложную поездку в столицу, на улицу Газеты «Правда», 24, где в близлежащей забегаловке он прежде черпал эксклюзивную информацию от Глотова.

Глотов в отличие от Рокотова продолжил телефонные переговоры. Он связался с начальником службы безопасности Рокецкого Глебом Самариным.

– Здравствуйте, Глеб Егорович, – поприветствовал он его. – Это Глотов.

– Здравствуйте, Игорь, – быстро сориентировался тот. – Есть что-то интересное?

– Есть. Наш общий знакомый только что говорил со мной по тому самому вопросу.

– Так-так…

– Сегодня к восемнадцати ноль-ноль он подъедет ко мне.

– Отлично. Что ж, Игорь, действуйте в том ракурсе, что мы обговаривали. Наши обязательства мы исполним неукоснительно.

Завершив краткие переговоры с Самариным, Глотов потёр руки: за предстоящий вечер он за один присест провернёт сразу две сделки – одну выгодную, а вторую – сверхвыгодную. Прибыльную сделку ему оплатит Рокотов за сообщение предполагаемого места нахождения Дианы Лонской. Сверхприбыльную сделку оплатит империя Рокецкого за то, что он, репортёр Глотов, сдаст Рокотова, наведя того на Вована Палача.

В действительности Глотов не имел точного представления, где скрывает «гопота» Лонскую, но почему не подзаработать, коль «барыши сами так и прут»?

Начальник службы безопасности Рокецкого Глеб Самарин тоже потёр руки. Источником из правоохранительных органов он был уведомлен, где скрывается Рокотов. Но убирать журналиста непосредственно там, где прячут свидетелей, значило подставить наводчика под удар. Рокецкий и Самарин не хотели поступать столь недальновидно, ибо ценными агентами надо дорожить – они могут понадобиться. Тем паче, если речь шла о таком агенте как сотрудник следственного комитета России Геннадий Геннадьевич Затыкин.

Затыкина подловили на увлечении спортивным тотализатором. Подставили ему околоспортивного «жучка» Бадри Мингрели. И тот периодически нашёптывал «Гэ-Гэ» дельные советы, прогнозы, а то и запрограммированные результаты договорных матчей. Стоило Мингрели втереться в доверие, как он подсказал следователю, что в очередном туре будет два сенсационных результата, и если на них сыграть, то ставка отыграется в соотношении 1 к 15. Затыкин клюнул на провокацию, а так как хотелось урвать большой куш, то он занял солидную сумму у Бадри. Увы, сенсации не произошло, а Геннадий «попал» на такую сумму долга, что расплачиваться за неё ему пришлось служебной независимостью.

И нынче очень кстати «сыграл» запасной вариант с репортёром Глотовым. Теперь без затруднений можно было отследить Рокотова от места выезда до пункта, куда его направит репортёр «Простимолки».

7

Рокотов «отстегнул» Глотову причитающееся, тиснул «простимольцу» длань, и на автомобиле, взятом напрокат, отправился на западную окраину столицы. Он ехал в Звенигород, где Вован Палач, согласно данным Глотова, держал Диану Лонскую. Юрий вовсе не собирался лезть в самую петлю Змея. Нет, он хотел издали «провести рекогносцировку», а уж затем довести проверенный адрес до Топтыжного.

По пятам за автомобилем Рокотова тенью следовал «Мерседес» Глеба Самарина. Убедившись в том, что отступник едет туда, куда нужно, подручный Рокецкого связался по телефону с одним из авторитетов «гопоты» – с Паразитологом.

– Ну, и чё? – без предисловий спросил Паразитолог, когда на дисплее его «мобильника» высветилась надпись, касавшаяся звонившего: «Номер зашифрован».

– Паразитолог, к вам едет ревизор, – ехидно огорошил того Самарин. – Журналюга Рокотов. Тот, из-за которого сгинул ваш отморозок Бивень. Трасса «Москва – Можайск». Автомобиль «Тойота», госномер АА 2424 АА. Встречайте гостя дорогого, а то вдругорядь он в натуре прокурора к вам в хату привезёт.

И Самарин отключил аппарат связи.

Паразитолог над полученным сигналом недолго раздумывал – благо, проверка не требовала ума палаты. Паразитолога потому и прозвали Паразитологом, что он врагов «гопоты» изничтожал, словно вшей и блох. Вот и сейчас его вердикт был лаконичен: «Мочить козла!»

На подъезде к змеиному гнездовищу Рокотовым овладело беспокойство. И он, для подстраховки, отправил на сотовый телефон Топтыжного «эсэмэску» с координатами своей вылазки. Затем Юрий «мобильник» отключил, дабы тот не затрезвонил в критический момент.

Пока журналист набирал текст электронного сообщения, двигаясь на пониженной скорости, его обогнал какой-то мужик на ржавом драндулете. В машине со страшной силой гремела музыка. Она лилась из рупора, выставленного на крышу легковушки. Какофонические звуки Юрия оглушили, поскольку динамик был направлен прямо на него.

Рокотов поморщился, и попытался обогнать «Запорожец», но не тут-то было: зловредный мужик тоже увеличил скорость и не поддавался на протяжении пары километров загородной дороги. Потом захудалая легковушка стала сдавать. Юрий на своём авто уже завершил обгон, как вдруг ему стало дурно. Резко стало дурно. Настолько дурно, что он едва успел поставить рычаг переключения передач на «нейтраль», прижать машину к обочине и затормозить.

Рокотову было невдомёк, что под видом рупора был замаскирован мощнейший радиоизотопный излучатель. Направленный поток частиц за несколько минут превратил Юрия в мертвеца. Когда по вызову автомобильной инспекции на место происшествия прибыла оперативно-следственная группа, облучённые мягкие ткани от лицевого скелета журналиста отслаивались широкими полосами.

Глава десятая

1

Место предполагаемого террористического акта Иван Сергеевич вычислил заранее – Васильевский спуск, располагающийся за Красной площадью. Там на июль были запланированы публичные дебаты между премьер-министром Зарукиным и спикером Павловым. Они должны были «сойтись в клинче» при огромном стечении народа. И чекист не сомневался, что Дик и Поводырь именно здесь попытаются взять реванш за «капитацию в Плесецке». И именно здесь «всплывёт» Билли Ф. Кроуфорд.

Топтыжный в экстренном режиме подал специальную аналитическую записку генералу Столповскому, а тот препроводил её со своим резюме председателю КГБ Крутову. На следующий день Столповский вызвал к себе полковника, пригласил присесть и озадачил:

– Ты же не мальчик, Иван Сергеевич, и знаешь, что в нашей стране инициатива наказуема: хуже дурака – дурак с инициативой. Га-га-га!…Шучу. Проще говоря, шеф довёл информацию до высшего политического руководства. Она принята к сведению. «Шоу в верхах» не отменяется – поздно. Народ уже сориентирован, да и Павлов с Зарукиным на попятную не идут. Посему поручено обеспечить безопасность мероприятия. Так что, к вечеру будь добр, Иван Сергеевич, представить план мероприятий…

– Но Герман Альфредович…, – пробовал протестовать подчинённый.

– Это приказ, полковник! – повысил голос Столповский. – А приказы, как известно, не обсуждаются, а выполняются. Ясно вам?

– Так точно! – раздосадовано и не без аффектации встал «во фрунт» Топтыжный.

– Ну что ты, полковник, – скривился начальник управления. – Садись. В твоём возрасте пора бы избавиться от позёрства.

– Так вы же слова не даёте сказать.

– Сейчас я закончу, и ты скажешь. Так вот, обычные меры общественной безопасности – за полицией. Мы же обязаны обеспечить особенные и совершенно секретные мероприятия. Помимо служб конторы под наше начало будут переданы спецподразделения министерства обороны, МВД, МЧС и любые иные, какие мы сочтём нужным. В этом ограничений нет. Главное, продумать систему субординации и координации. А ты в таких делах не новичок. Теперь, давай, что у тебя?

– У меня предложение радикальное: отменить всю эту трепотню – и дело с концом!

– Трепотню?! – щёлкнул вставными челюстями верный кремлёвский служака. – Ты, полковник, выбирай выражения! Это во-первых…

– А во-вторых? – озлился на верноподданнического чинушу оперативник.

– А во-вторых, безопасность премьер-министра уже обеспечена.

– Какими такими мерами?

– Вот это уже не твоего ума дело.

– Ну, хорошо, премьер-министр, а Павлов, а люди?

– Ты, полковник, не за людей отвечаешь, а за то, чтобы обезвредить чёртового Кроуфорда. Понял?

– Понял, – скрипнул зубами Топтыжный, подавляя неприязнь, и попытался по-доброму переубедить начальника. – Дебаты завтра вечером, и как раз на завтра на двадцать один пятьдесят уже спланирована операция по захвату Пакостина и ликвидации его банды нашим подразделением совместно с группой «Стяг». Подготовку и руководство ею, я замкнул на себя…

– А Говоров?

– Говоров? Говоров, конечно, вместе со мной готовил её…

– Вот майору и поручишь захват Пакостина и ликвидацию банды. Тем паче, что командир группы «Стяг» Туманов, сам знаешь, собаку в таких вещах съел. Что могу обещать – никаких лимитов по кадрам и в материально-техническом сопровождении не будет. Ясно?

– Так точно, – склонил голову Топтыжный.

Выйдя из кабинета Столповского, полковник удручённо вздохнул: опять откладывалось примирение с соседом по подъезду, с которым сын Ивана Сергеевича повздорил ещё в середине июня; опять он не успевает достать импортное лекарство для больной жены…

2

Судный день настал. До начала дебатов между премьер-министром и спикером парламента Топтыжный проинструктировал Говорова с Тумановым и отправил их с группой спецназа на ликвидацию банды Пакостина. Сам же он произвёл четвёртый за последние сутки личный обход Красной площади и прилегающей к ней местности, проверяя расстановку постов.

Вечернее небо было почти безоблачным – то поработали метеослужба, силы ПВО и авиация, рассеяв тучи над центром столицы. Таким образом, условия для «пикировки на высшем уровне» были созданы. Зато за Москвой накрапывало, а на периферии области шли дожди. «Как там Женя с Тумановым?», – с тревогой подумал полковник. Он взглянул на хронометр – двадцать тридцать. До штурма зиндана оставалось чуть более часа.

Напоследок чекист миновал Васильевский спуск. Там на эстраде начинался концерт звёзды эстрады, зазывающих и «разогревающих» публику. За первым отделением следовал «баттл на высшем уровне», по окончании которого концерт должен был возобновиться. Народу собралось очень много. «Тысяч сто пятьдесят-двести, – оценил «на глазок» спуск, запруженный людьми, Иван Сергеевич. – И каждый двухсотый – наш, каждый пятидесятый – милицейский».

В толпе преобладали транспаранты в поддержку Павлова и с критикой курса «продажной клики Лонского-Зарукина». Плакаты с афоризмом «Вместе победим – вместе поедим» редели подобно жалким клочкам волос на макушке плешивеющего селадона.

От Васильевского спуска полковник проследовал на Вараварку, где располагался оперативный штаб, возглавляемый Столповским. Там он и доложил руководителю обстановку. Затем они начали толковать о некоторых деталях, когда их прервал срочным сообщением начальник радиолокационного поста Зарицкий, которому также были приданы спутниковая станция, все специальные видеокамеры центра столицы, а также средства слежения из сотни дронов, зависших над историческим центром Москвы.

– Слушаю, – включил соответствующий монитор генерал-лейтенант.

– Первый, я – Заря, засекли объект Кроу! – взволнованно и несколько не по форме доложил Зарицкий. – Только что он включил техническое устройство. Работает только на приём. Пока сеансов связи не зафиксировано.

– Место дислокации объекта установили?

– Так точно! В настоящее время он движется от Кузнецкого моста к Детскому миру.

– Можете вывести его к нам на монитор.

– Так точно. Включаю.

На одном из дежурных мониторов засветился экран, и Столповский с Топтыжным увидели обычного мужчину, посредством стереоэффекта выделенного более светлым фоном. Кроуфорд прогулочным шагом фланировал среди москвичей и гостей столицы.

– Первый, я – Заря, разрешите доложить, – продолжил начальник радиолокационного поста. – Объект вначале находился за пределами оптического диапазона. То есть, он был невидим для глаза. А при выходе на Кузнецкий мост проявился. Следовательно, его одежда, кожа и волосы обработаны специальным светопоглощающим составом. И он может варьировать своё состояние.

– Понял, – ответил Зарицкому генерал. – Ишь ты, объявился, невидимка…К Кремлю направляется, – процедил Столповский.

– Разрешите выдвинуться к Лубянке, – вскочил Топтыжный.

– Что намерены предпринять?

– Пока не знаю. Сориентируюсь на месте.

– Разрешаю. Будь бдителен, Иван Сергеевич, – сказал начальник.

А что он ещё мог сказать, если всё решали секунды, реакция, интуиция и импровизация?

Когда полковник выбежал из гостиницы с группой чекистов, на трибуне Васильевского спуска начал выступление Павлов. Зато Зарукин перед народом не появился. «Вот он, самый надёжный способ безопасности», – машинально констатировал про себя Иван Сергеевич.

3

Топтыжный выдвинулся к Лубянской площади с тремя наиболее проверенными и подготовленными оперативниками – Виктором Громовым, Игорем Долговым и Антоном Щукиным. Больше и не требовалось – в критической ситуации и в условиях массового скопления граждан конфликты разрешались не количеством бойцов, а качеством их действий; ударной мощью на решающих направлениях. Кроме того, при крайней необходимости, Иван Сергеевич командой по циркулярной связи в мгновение ока располагал возможностью мобилизовать под своё начало легион квалифицированных воинов.

Каждый из членов боевой группы, помимо компактного лазерного оружия, располагал мобильной радиосвязью, имплантированной с тыльной стороны мочки уха. Они также были снабжены особыми трансляторами со светофильтрами, вмонтированными в линзы очков. Благодаря этим техническим устройствам Зарицкий при необходимости мог дать чекистам изображение любой части контролируемой местности. С этим прибором и потенциальная оптическая мимикрия Кроуфорда в невидимку им была не страшна.

Комитетчики двигались цепочкой, стараясь в гуще гуляющих не терять и визуального контакта. Координацию их действий осуществлял полковник, которого в свою очередь вёл Зарицкий, отслеживавший маршрут «куклы». Начальник радиолокационного поста информировал Ивана Сергеевича о местонахождении «объекта» ежеминутно, а при резком изменении обстановки – немедленно.

При подходе Топтыжного к Лубянской площади Зарицкий вышел с ним на связь в экстренном порядке.

– Шаман, я – Заря! – доложил он. – Зафиксирован циркулярный радиоконтакт объекта Кроу с объектом Поводырь и с ещё одним неизвестным объектом. Распоряжение Кроу отдал Поводырь. Неизвестный же работает только в контрольном режиме. Все трое порознь передвигаются в направлении Красной площади. Могу вас визуально сориентировать по ним.

– Давай! – энергично распорядился полковник, опуская очки на переносицу.

Если участие Поводыря было прогнозируемо, то появление третьего фигуранта, негласно контролировавшего первых двух, явилось неожиданным. Таковым могло быть только высокопоставленное лицо, планировавшее преступную акцию. То есть…Александер Дик! Такого статусного субъекта можно было брать, но исключительно с поличным – с устройством, работающим в режиме контроля в отношении Кроуфорда и Поводыря.

Без промедления Иван Сергеевич подал соответствующую скрытную команду своим бойцам, чтобы их также ввести в обстановку.

– Видеокамера номер пять даёт вам картинку объекта Кроу, – продолжал меж тем информировать чекистов начальник поста Зарицкий. – Третья – Поводыря, одиннадцатая – неопознанного объекта.

– Есть, – подтвердил получение сведений Топтыжный.