Глава 45
Садясь в машину, Настя чувствовала, что находится на верном пути. Нужно было поехать в психиатрическую больницу, чтобы понять, знают там эту женщину или нет. Когда Ангелина Константиновна публиковала письмо в интернете, она прикрепила к нему свою фотографию. По этой фотографии и должен будет опознать её хоть кто-нибудь из персонала больницы. Только была одна небольшая загвоздка – там с Настей никто даже и разговаривать не станет. И совсем другое дело, если вопросы им будет задавать следователь из Следственного комитета.
Нужно было обо всём рассказать Ольге Петровне, и Настя снова стала набирать её номер. «Как странно», – подумала она, вслушиваясь в длинные гудки. По рабочему номеру следователя тоже не оказалось на месте. Настя не могла понять, куда же та пропала. Нужно было ехать самой к Ольге Петровне на работу и попробовать на месте её поискать. Если не удастся её там найти, можно будет взять с собой Геннадия. Приняв это решение, Настя завела двигатель и поехала в сторону Следственного комитета.
Ей повезло – едва она доехала до места, сразу же увидела Ольгу Петровну. Та тоже только что припарковалась у обочины и выходила из машины.
– Ольга Петровна! – воскликнула Настя, поспешив к ней. – Я всё утро пытаюсь дозвониться до Вас. Почему Вы не берёте трубку?
– Настя, прости, оставила телефон дома, – обернувшись, ответила следователь. – Такое со мной впервые. Просто рано утром срочно нужно было ехать на работу, и пока собиралась, совсем забыла о нём. Пойдём ко мне в кабинет, там поговорим. К тому же мне срочно нужно выпить чаю и съесть булочку, утром я не успела позавтракать.
– Хорошо, – кивнула Настя, решив, что её дело может немного подождать.
Они вместе вошли в здание и отправились в кабинет. Там Ольга Петровна быстро вскипятила воду, налила чай в две кружки, достала круассаны, и они с Настей немного подкрепились.
– Теперь я готова разговаривать, – улыбнулась она. – Зачем ты меня искала? У тебя что-то срочное?
– Да. Возможно, я нашла мать Бориса, – ответила Настя и рассказала об утреннем звонке Сергея Геннадьевича.
– Я пыталась связаться с Вами, но Вы не брали трубку. Медлить было нельзя, поэтому я решила ехать одна и всё выяснить.
– Так ты ездила к ней? – удивилась Ольга Петровна.
– Да, сейчас как раз от неё.
– С твоей стороны это было безрассудно. Если бы ты наткнулась там на Бориса, он наверняка причинил бы тебе вред, или даже убил.
– Да, я понимаю. Но в тот момент меня это мало заботило, я не хотела упустить время. Я даже надеялась застать его там.
– А вот это вряд ли, – улыбнулась Ольга Петровна. – Сегодня утром мы нашли и задержали Бориса.
– Как нашли? – удивилась Настя. – Где?
– На посту ГИБДД, на выезде из города. Он пытался скрыться на попутной машине. Когда его задержали, сразу позвонили нам. Мы приехали, и пока его не увезли, я смогла немного с ним поговорить. Он клянётся, что никого не убивал, а побег вышел совершенно случайным. По его словам, он просто испугался, что раз его уже решили сделать виноватым, то обязательно посадят за решётку, причём надолго.
– И что Вы думаете по этому поводу?
– Пока ничего, я с ним мало общалась. Сегодня допрошу его ещё раз. А эта женщина и вправду приходится Борису матерью?
– Скорее всего, но это нам ещё предстоит выяснить, – пожала плечами Настя. – Мне кажется, она ненормальная.
Настя пересказала Ольге Петровне все детали её встречи с Ангелиной Константиновной.
– Я считаю, что мы сможем найти какую-нибудь зацепку, посетив эту больницу, – добавила она. – Разгадка близка, я чувствую это.
– И что ты надеешься там обнаружить? – спросила её следователь.
– Я пока сама не знаю. Для начала хочу показать им фотографию этой женщины и послушать, что они скажут о ней. Только мне они вряд ли станут что-либо отвечать, просто закроют перед носом дверь, и всё. Мне очень нужно, чтобы Вы поехали со мной.
Следователь посмотрела на часы. Было уже двадцать минут одиннадцатого, но Бориса допросить она хотела только после обеда, так что время у неё было.
– Хорошо, давай съездим, – согласилась она. – Хоть выясним, действительно ли это мать Бориса. А если это не его мать, то хотя бы узнаем, кто она такая. Где находится больница?
– На окраине, – ответила Настя и протянула Ольге Петровне листок.
Та посмотрела на адрес и сказала:
– За полчаса доберёмся. Поехали, пока там никто на обед не ушёл.
Они быстро встали и вышли из кабинета.
Глава 46
Когда они остановились возле больницы, на часах было уже начало двенадцатого.
– Какие будут предложения? – спросила Ольга Петровна. – С чего начнём?
– Думаю, надо сразу пойти к главврачу и показать ему фото Ангелины Константиновны. Хотя я допускаю, что он может и не узнать её. Ведь у них там много пациентов, и главврач не обязан их всех знать в лицо, а тем более тех, кто лежал раньше.
– Хорошо. А если он скажет, что никогда не видел её, тогда попросим показать нам базу пациентов, чтобы сравнить фото, или расспросим персонал. Если она там лежала, то кто-то всё равно должен её вспомнить.
Они вышли из машины и направились к больнице. Внутри Настя подошла к окошку регистратуры, за которым сидела молоденькая девушка.
– Добрый день. Подскажите, как мы можем найти кабинет главврача?
– А Вам назначено? – поинтересовалась она у них.
Ольга Петровна развернула удостоверение и показала в окно.
– Ой, – немного растерялась девушка. – Вам нужно подняться на второй этаж и направо по коридору до конца.
– Спасибо, – поблагодарила её Настя.
Поднявшись на второй этаж и дойдя до конца коридора, они увидели кабинет главврача. На табличке было указано, что его зовут Геннадий Михайлович Боровиков. Ольга Петровна постучалась, открыла дверь и вошла в кабинет. Настя зашла следом. За столом сидел седовласый мужчина в очках.
– Здравствуйте, Геннадий Михайлович, – сказала Ольга Петровна и показала ему служебное удостоверение. – Мы из Следственного комитета.
– Здравствуйте, – повторила Настя.
– Добрый день, – взволнованно вскочил мужчина. – Чем я могу помочь?
– Да Вы не волнуйтесь, – успокоила его Ольга Петровна. – Мы пришли, чтобы задать Вам пару вопросов.
– Да, конечно, присаживайтесь, – главврач показал им на стулья и снова вернулся на своё место.
Как только они сели, Настя достала фотографию Ангелины Константиновны и положила перед ним.
– Скажите, Вы раньше видели эту женщину? – спросила она.
– Нет, – покачал головой главврач, разглядывая фотографию. – Впервые вижу.
– Может быть, она была пациенткой Вашей больницы? – спросила его следователь.
– Нет, я бы её запомнил. У меня хорошая память на лица.
– Жаль. А картотека пациентов с фотографиями у Вас есть?
– Нет, – развёл руками Геннадий Михайлович. – До нас пока не дошли всякие новшества, у нас всё по старинке.
– Тогда извините за беспокойство, – сказала Настя, поднимаясь со стула.
Следователь тоже поднялась, они попрощались и вышли.
– Почему ты так быстро ушла? – спросила Ольга Петровна, когда они немного отошли от кабинета. – Я хотела задать ему ещё несколько вопросов.
– Он бы всё равно больше ничего не сказал нам. Лучше спросим кого-нибудь ещё.
В конце коридора уборщица мыла пол, и Настя с Ольгой Петровной подошли к ней.
– Простите, Вам знакома эта женщина? – спросила её Настя, показывая фотографию.
Она лишь мельком взглянула на фото и кивнула.
– Да, конечно. Она время от времени приходила навещать кого-то во втором корпусе.
Настя задумалась. Похоже, Ангелина Константиновна не обманывала и у неё действительно здесь лежит сын. Получается, она не мать Бориса. Но её размышления прервал вопрос Ольги Петровны:
– Скажите, а главврач видел эту женщину?
– Конечно, – ответила та. – В последние месяцы она что-то зачастила к нему.
Ольга Петровна поблагодарила её и поспешила обратно в кабинет главврача. Настя пошла следом. Теперь они уже вошли без стука.
– Вы обманули нас, – грозно сказала следователь с порога. – Мы выяснили, что Ангелина Константиновна много раз была у Вас в кабинете. Кого она навещала в больнице?
Главврач весь покраснел, капли пота выступили у него на лбу, но он всё-таки ответил:
– Она приходила к сыну.
– Это нам тоже известно. Расскажите подробнее, какой у её сына диагноз?
– Раздвоение личности. Её сын решил, что он сын Григория Распутина. Сначала вёл себя смирно, но спустя какое-то время стал впадать в ярость. Кричал, что ненавидит докторов, что один из них – Доктор Лазоверт – хотел убить его отца. Грозился всех в этой больнице отравить крысиным ядом, и тогда пришлось изолировать его.
– Нам нужно его увидеть, – сказала Настя.
– Это невозможно, – быстро произнёс главврач. – Он буйный и может наброситься на вас, к нему нельзя никому заходить.
– Послушайте, – сказала Ольга Петровна, глядя ему в глаза. – Что-то Вы темните. Поймите же, мы всё равно попадём к нему. Но если Вы нас обманываете в чём-то, Вы можете попасть под уголовное преследование. Если же расскажете правду, то, возможно, всё и обойдётся.
На этот раз главврач надолго задумался. Он выглядел, словно человек, попавший в ловушку. Наконец, собравшись с мыслями, он тихо произнёс:
– Его сейчас нет в больнице. Он сбежал полгода назад. Я не хотел огласки и просто выписал его по бумагам. А матери его я сказал то же самое, что и Вам, чтобы не ходила больше.
Настя и Ольга Петровна переглянулись.
– А когда Борис устроился на работу в музей? – спросила у неё Настя.
– Точно не скажу, надо поднять дело, – ответила следователь.
– У Вас должно быть его фото, и не врите нам, что его нет! – вдруг резко прикрикнула Настя на главврача.
Тот вздрогнул от неожиданности и повернулся к шкафу. Через минуту он достал папку, вынул оттуда фотографию и положил на стол. Взглянув на неё, женщины не поверили своим глазам. С фотографии на них смотрел Саша – молодой уборщик из Юсуповского дворца.
Глава 47
РАЗГОВОР С ОТЦОМ (часть четвёртая).
Отец! Сегодня наш с тобой последний день в этом мире, моя миссия выполнена, и я могу закончить свою земную жизнь с чувством выполненного долга. Но перед тем как мы уйдём вместе с тобой, я хочу вспомнить всё, что случилось со мной в тот краткий миг между приходом в этот мир и уходом в другой.
Первые восемнадцать лет жизни я был словно слепой котёнок. Я не видел Пути, не понимал своего земного предназначения, а просто существовал в своём теле, ограничивая сознание рамками, в которые меня загнало общество. Я ходил в школу и пытался получить какие-то знания, не понимая, что я изучаю всего лишь маленькую песчинку, которую мне позволили изучать, отделив её от необъятных песков информационной пустыни Вселенной.
Но всё изменилось в один миг, когда ты, отец, явился ко мне во сне и открыл закрытые прежде глаза. Ты объяснил мне, что я твой сын, а ты мой истинный отец, и попросил меня помочь освободить твою запертую душу. Юсуповский дворец стал для неё темницей, а князь Юсупов и его соратники – ненавистными тюремщиками, обрекшими тебя на вечные муки. И только месть могла спасти тебя и выпустить на волю. Месть твоим врагам – это и есть мой Путь, который я должен был пройти.
Однажды о том, что я твой сын, узнал завистливый сосед по подъезду, в котором располагалась моя квартира. От непонимания моего истинного предназначения, от лютой злобы и зависти, а также от обиды на весь мир за свою никчемность, он пожаловался на моё состояние в психиатрическую больницу. Оттуда приехали санитары и забрали меня.
Но я не сдался, они не смогли сломить мою волю. Я сидел смирно, пытаясь придумать, как же мне разыскать твоих врагов. И ты снова явился ко мне во сне и опять подсказал, что делать. Я должен был искать их там, где они убили тебя, а именно: во дворце. И я понял, что мне нужно бежать из больницы и устроиться на работу в Юсуповский дворец. А потом ты спросил меня, почему я не пытаюсь отомстить доктору Лазоверту, который травил тебя ядом? Ведь вокруг меня столько докторов, и один из них и есть твой мучитель.
Во мне проснулась ярость, и я стал бросаться на каждого. Тогда они изолировали меня ото всех, и я решил, что пора бежать. Я притворился, что стал гораздо спокойнее, и через какое-то время мне удалось оглушить санитара, забрать у него ключи и скрыться из больницы. Я не знаю, как это у меня получилось. Ты меня вёл, только так я могу объяснить столь успешный побег.
На свободе я первым делом забрал свои документы. После того как ты в первый раз явился ко мне и сообщил, что ты мой отец, я закопал их в парке под деревом. Теперь же я откопал их, они помогли мне устроиться в Юсуповский дворец уборщиком и снять комнату.
На работе ко мне относились плохо, унижали и оскорбляли меня, но я не обращал на это никакого внимания. Только лишь охранник Василий стал со мной общаться по-доброму, и я втёрся к нему в доверие, чтобы больше узнать о дворце. Но всё равно я не понимал, как мне найти и наказать твоих мучителей.
Во время работы за мной постоянно наблюдал завхоз, придирался к каждой мелочи, и днём я не мог заниматься поисками, я мог заниматься ими только по ночам. Но как это было сделать незаметно от окружающих?
И опять ты выручил меня. Я помню, как ты взял меня за руку и повёл вниз, в подвалы дворца. В самом дальнем подвале ты подвёл меня к стене и указал на кирпич. Ты хотел, чтобы я надавил на него, и я так и сделал. Только ничего не произошло. Ты устремил на меня свой грозный взгляд, и я понял, что ты очень зол. Тогда я надавил на кирпич со всей силы, и произошло невероятное – стена отошла в сторону. За стеной я обнаружил пустую потайную комнату и понял, что это мой шанс.
Постепенно я переоборудовал её, сделал свет и решил, что она будет моим тайным убежищем, где я смогу скрываться ото всех и выходить по ночам, чтобы искать твоих убийц. Чтобы меня не замечали охранники, я соорудил себе чёрную накидку, маску и научился передвигаться быстро и бесшумно. Я изучил расположение камер видеонаблюдения и старался не попадать в их поле зрения.
Я часто приходил в кабинет Юсупова и говорил твоим мучителям, как сильно ненавижу их. Я понимал, что это всего лишь восковые фигуры, но мне нужно было куда-то выплеснуть свою ярость. Я зашёл в тупик в своих поисках и не знал, что мне делать дальше. Тогда я стал время от времени наведываться в подвальную столовую и советоваться с тобой, как же мне поступить, но ответа так и не получал.
А потом я услышал от охранников, что меня всё-таки заметили. Точнее, они заметили не меня, а странности, которые стали происходить во дворце. Я забывал выключать свет в кабинете, они слышали мой голос. И тогда я понял, что мне нужно действовать гораздо осторожнее. Только после того, как я это понял, я решился ещё на один разговор с тобой. Я спустился в подвальную столовую, и там-то меня и заметил охранник Василий.
Я отчётливо помню ту ночь, каждую деталь, каждое своё движение. Я стоял и говорил с тобой около старинного распятия, а в эту минуту зашёл охранник. Он сразу всё понял и начал угрожать мне. Он кричал, что обо всём расскажет, и меня больше здесь не будет. Только ведь и я тоже понял, что никакой это не охранник. Я вдруг осознал, что передо мной стоял Феликс Юсупов – твой мучитель, мой враг. И я тут же выстрелил в него из пистолета, который брал с собой из своего тайника каждую ночь, когда выходил на поиски. Затем я обмакнул перчатку в его кровь и написал на стене слово «месть», чтобы ты увидел, что ждать осталось совсем недолго.
Я вдруг ощутил такую радость оттого, что одного из пяти твоих мучителей уже нет. Я находился в полной уверенности, что это именно тот Путь, по которому я и должен пройти. Но идти по нему предстояло ещё долго, и нельзя было, чтобы меня обнаружили. Тогда я решил отвести от себя подозрение и инсценировать похищение ценностей. Я прошёлся по дворцу, взял несколько экспонатов и отнёс их к себе в тайник. Затем ещё раз проделал то же самое.
На некоторое время я решил прекратить свои поиски и подождать, пока уляжется шумиха. Я не боялся расследования, так как не оставлял никаких улик. Но однажды во дворце появилась молодая девушка по имени Анастасия и так рьяно взялась за дело, что я понял – она может в скором времени докопаться до самой сути. Мне стало казаться, что она помешает довести наше дело до конца, но вышло всё наоборот.
Случайно мне в глаза попало средство для мытья пола. Я промыл глаза водой и поспешил на улицу, чтобы подышать свежим воздухом и таким образом убрать покраснение. В это время она тоже вышла из дворца, увидела меня и спросила, что случилось. Я соврал ей, что у меня больные глаза, и тогда она записала меня к врачу. И я вдруг понял, отец, что это знак! Именно там я смогу найти доктора Лазоверта и убить его. До приёма оставалось ещё полторы недели, и у меня было достаточно времени, чтобы основательно подготовиться и покончить с остальными мучителями.
Но тут на моём Пути встал ненавистный мне завхоз. Он смог как-то выследить меня, когда я после работы вечером пробирался в свой подвал, настиг меня там и опять начал орать. Он и раньше часто придирался ко мне, но теперь я был на своей территории. От нахлынувшего на меня гнева я выхватил нож и зарезал его. Больше он не сможет доставать меня, оставалось только спрятать его ото всех. Ещё раньше я нашёл в своей потайной комнате погреб, и вот теперь оттащил тело завхоза туда, завалил тряпками и запер сверху крышку.
Но, похоже, это была не совсем удачная для меня ночь. По крайней мере, я так думал вначале. Когда я пробирался по тёмному залу, меня окликнул незнакомый голос и кто-то посветил на меня фонарём. Я испугался и побежал обратно в подвал, но он не отставал. Незнакомец преследовал меня почти до самого убежища. Внезапно я понял, отец, что это твой убийца Пуришкевич, который преследовал тебя в ту роковую ночь и подло убил, выстрелив сзади. Тогда я повернулся и выстрелил ему в живот. Он упал на пол, а я подошёл к нему и добил выстрелом в голову. Теперь он был мёртв, а я в порыве гнева и одновременно охватившей меня эйфории написал на стене его кровью «сын за отца».
Но внезапно вдалеке я увидел свет от фонаря и услышал шаги. Тогда я спрятался в тёмном углу, а мимо меня пробежал охранник Борис. Я его недолюбливал, он вечно измывался надо мной из-за того, что я слабее, поэтому решил отомстить ему. Я незаметно прокрался наверх, взял два подсвечника и положил их в его сумку в раздевалке. Теперь все подумают, что убийца именно он. В итоге так и вышло, когда у него при обыске нашли подсвечники. Я же просто выскользнул через запасной выход и растворился в темноте улиц. Я знаю, как обходить камеры во дворце и оставаться незамеченным.
Правда, позже Бориса отпустили. Но я позаботился о том, чтобы его забрали снова, и на этот раз надолго. Так случилось, что в тот вечер во дворце оказались и Борис, и наш экскурсовод. Я знаю, что Борис недолюбливал её и даже угрожал, и решил это использовать. Я столкнул женщину с лестницы, подозрение теперь падёт на Бориса, а я смогу беспрепятственно завершить свою миссию.
И вот сегодня наступила пятница, которая стала финальным днём на моём жизненном Пути. Сегодня никого из твоих обидчиков не осталось в живых! А ведь сначала я думал, что пока избавлюсь только от доктора Лазоверта. Ты ведь помнишь, что та сыщица Анастасия записала меня сегодня к нему на приём на одиннадцать часов? Так я решил, что убью его точно так же, как и он хотел убить тебя. Я достал крысиный яд, подмешал его в вино и насыпал в пирожные, и с такими гостинцами отправился в больницу.
На приёме всё сложилось крайне удачно. Глаза он мне осмотрел и прописал какие-то капли. Во время приёма я узнал, что они сегодня работают только до обеда. У его жены, которая работает вместе с ним, день рождения, и они решили отпраздновать его здесь. Так что мои гостинцы пришлись очень кстати. Он обрадовался и сказал, что они и выпьют вино, и съедят пирожные сегодня же, когда все вместе сядут за стол. А когда я проходил мимо комнаты, в которой готовились к празднику, то услышал мужские голоса. Я вдруг понял, что это оставшиеся твои мучители: Великий князь Дмитрий Павлович и поручик Сухотин. Теперь уж никого из них нет в живых, все они отравлены.
И сейчас, возвратившись в своё убежище, я испытываю неимоверное чувство счастья и радости. Я знаю, что ты уже готов уйти, но ждёшь только меня. Сейчас, отец, всего несколько глотков отравленного вина, которое я оставил для себя, и мы уйдём вместе, навсегда.
Ох, какое оно сладкое. Горечи совсем не чувствую. Только тепло, которое разливается по телу. Как это прекрасно – исполнить то, что было предначертано свыше! Я чувствую слабость, как будто куда-то улетаю. Мне нечем дышать. Всё, я иду к тебе, отец…