– Господа! В этой гадючьей трясине нам, кажется, были не рады?
– Да уж, мы к ним с помощью, со всей душой, помочь, так сказать, умирающей деревне, а они!
– Вот, вот! Даже хлеб – соль не предложили, деревня- быдло! – расшумелись члены комиссии .
Конюх, хотел было вспылить, но Гадючиха многозначительно двинула его локтем.
Очень ответственное лицо улыбнулось и продолжило:
– Господа! Я, совершенно случайно, захватил с собой немножко пирожков с мясом из моего ресторана, за качество не говорю, вы же знаете мой уровень!
– Трофим, знаем твой ресторан, хватит гундеть! Жрать подавай! И выпить!
– С удовольствием! К вашему вниманию эксклюзивные пирожки с мясом, со старорусским названием «Беляши»! Конечно, эта развалюха не мой ресторан, поэтому цена, чисто символическая, – 250 за штуку. Но за бутылочку фирменного коньяка производства моего ресторана, мой «Surrogatos», попрошу, как положено!
Все гордо полезли за кредитками, но, так как в автобусе не было терминала, почему-то отсутствовала мобильная связь, пришлось рассчитываться тем, что имелось в наличии. Аукцион Содбис нервно курил в стороне. Цена «Беляша» и «Surrogatos» росла быстрее, чем скорость автобуса.
Золото, часы, камушки, кольца –всё шло в оплату беляшей и суррогата. Даже в ЭТОМ автобусе бизнес расцвёл и запах. Конюх, вдохнув, поморщившись, злобно прошипел в ухо Гадючихе нелицеприятную фразу, на что она, пнув его локтем, посмотрела на него многозначительно.
В салоне автобуса запахло чем-то пережаренным, переваренным чьим-то организмом, с устойчивым ароматом «Surrogatos». Кто-то закурил. Дышать стало тяжко.
– Воняет! – закричала чья-то длинноногая секретарша.
– Действительно воняет! – подтвердила комиссия, и уполномоченное лицо, с важным видом, небрежно кивнуло.
Все посмотрели друг на друга. Все – проверенные товарищи, которые вонять не имели права по должности и определению. Взгляд обратился к задней площадке автобуса, где скромно и сиротливо, тихо стояли Гадючиха и конюх.
– Вот эти сволочи, от которых воняет! – заорала зеленоглазая секретарша и показала на стариков.
– Это старичьё навоняло, вон, стоят сзади автобуса, стоят, пердят. От них воняет, они не нужны!
Иван Захарыч, конечно, узнал продавца чебуреков, но опять, охнув, по понятным выше причинам, промолчал.
– Хочу носик попудрить! Вот здесь! Прямо сейчас! Старьё выкинуть! Воняют!
Общественность автобуса согласилась, то бишь, присутствующие были ЗА!
Гадючиху и Захарыча выкинули из автобуса. Длинноногая секретарша, в чёрной мини-юбке, в розовой, с красными маками шитьём блузке, смеялась. Она смеялась громко, чтоб все слышали, но смотрела в глаза Гадючихе и плакала. Опять плакала! Она опять приказала играть роль. Чужую роль!