3
ЖД переезд, поперёк тянется товарняк,
закрываешь глаза: ничего, сзади, если что, погудят.
Полцарства – за боковой плацкарт.
Оттуда здорово видно как проезжаешь всякую жизнь,
и что она хороша, как ни кинь.
Все эти степи, волнами разбивающиеся о насыпь,
все эти стены леса, полуразрушенные сараи,
машины на переезде, с потушенными глазами,
домики с геранями на окошках, тётки с одинаковыми флажками,
городки, будто необитаемые, горизонты все эти, закаты,
от которых и знаешь, что мир – не целлюлозная карта,
а тёплый, живой колобок.
И что впервые тебя оставили все в покое,
ты никому не нужен в самом хорошем смысле этого слова,
и это дико важно, если вообще не самое основное.
4
Утром, пока вы метёте манку, мама чуть сверлит тему неспешных пирков,
папа прячет глаза за потрёпанным Спид-инфо,
на котором написан номер квартиры карандашом.
Ты смотришь на зазнобу свою через круглый, под ситцевым абажуром, стол
и врубаешься, что не помнишь, как её звали: катя? маша?
Видишь, что и она в похожем недоумении,
и что это совсем неважно.
Важно – ходить в обнимку, в любую жару,
корабли провожать океанские или бумажные, лишь бы – за руки, на ветру.
Купаться? Да где угодно, лишь бы вместе и голышом,
длить этот лучший в мире июль, такой солнечный и такой большой,
что он кажется вечным, как твой район,
как все эти девяностые, где у каждого есть знакомый бандит.
Твой – учил тебя практической анатомии: где яремная вена ,
как с полтыка попасть в кадык.
Ты не рос волчарой, скорее – псом
и скорее сторожевой, чем бойцовой породы.
И все-же умел так вот сказать: "Запиши телефон,
если вдруг что, какие уроды –
– звони, подскочим, решим вопрос".
Тебе до старости будет, важен этот пацанский форс:
жить, будто где-то есть те, за кого ты легко умрешь.
5
Свадьбу ее папа забабахал как надо:
с чёрными волгами, родственниками из хазарского каганата,
на капот вкорячили пупса,
на баяне фигачил заслуженный деятель искусства
(когда-то – звезда ленконцерта, ныне – бухой и грустный),
дядя петя дядю васю волтузил,
цыганочку с выходом сбацала тетя муся,
в общем – нормально, без травм, откусили от каравая,
выпили, поплясали, от токсикоза вашу пару чуть-чуть шатало,
да, аборт обсуждали, сказали:
«Мама, не ерунди, мы точно его хотим».
Ну а как, если вы влюблены до неба и обоим нет еще двадцати?
И вот вы опять за своей занавеской,
предки впервые в жизни ночуют еще где-то.
Вы – муж и жена. Сил осталось – расчехлить на любимой платье, упасть и уснуть обнявшись
с этой вот мыслью: «Теперь нас двое, это надолго и это счастье. Какое же, господи, это счастье!».
6
Впереди маячит икарус-ходячий дом.