Производственники не были заинтересованы в изготовлении новой техники. Начальник цеха задвижек так говорил руководителю конструкторского отдела: «Какие бы чертежи по новой технике я ни получал, все равно на выходе будет серийная задвижка». Руководство заводов, входящих в объединение, в первую очередь беспокоилось о выполнении планов в денежном выражении, поэтому не очень заставляло производственников отвлекаться на выполнение работ, мало влияющих на итоги. А начальники комплексов не могли себе позволить дать производственникам задание по изготовлению образцов новых изделий, поскольку отвечали за выполнение напряженного плана. Таким образом, хорошая идея создания новых конструкций, рожденных совместной работой конструкторов и производственников, фактически не претворялась в жизнь. В 1981 году была издана брошюра С. И. Косых «Основа – комплексный план развития». Это – образец утопии, когда желаемое выдается за действительное. В брошюре описываются научно-производственные комплексы и поясняется, что за счет их функционирования произошел рост объемов производства. А на самом деле этот рост был вызван заменой выпускаемой номенклатуры на более дорогую арматуру – для АЭС, космоса, магистральных трубопроводов, тепличных, животноводческих, мукомольных и других комплексов. Конечно, роль ЦКБА в этом несомненна. Недаром С. И. Косых был награжден орденом Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почета» и множеством медалей. И конечно же, усиление руководства комплексами грамотными и ответственными работниками сыграло положительную, но не решающую роль. Только комплексы, в которых отделы ЦКБА изготавливали некоторые детали для серийной продукции цеха, оказались эффективными. Например, комплекс электромагнитной арматуры, возглавляемый Александрой Александровной Мельниковой, использовал катушки, намотанные в лаборатории отдела ЦКБА. В какой-то степени полезным оказался комплекс сильфонов, в котором отдел ЦКБА постоянно искал методы совершенствования технологии изготовления многослойных сильфонов.
С самого начала своей деятельности директор ввел регламент работы, в котором были предусмотрены мероприятия по заранее запланированным темам и встречам со специалистами. Контроль за выполнением регламента был возложен на начальника канцелярии Ирину Федоровну Федорову. Все знали о заседаниях научно-технического совета по четвергам каждой недели. Мне, как начальнику конструкторского бюро, до назначения меня главным инженером был отведен один час в месяц. Вообще, в регламенте работы директора руководителям ЦКБА был отведен весь четверг. При встречах Косых редко давал какие-либо указания. Эти контакты он использовал в основном для накопления информации. Иногда Косых спрашивал меня, почему у начальника отдела Туника все время бегают глаза, а после доклада главного конструктора проекта Давыдова – почему у него «кривится рот». Мне он почти не давал поручений, по-видимому считая моим ближайшим руководителем главного инженера объединения М. Г. Сарайлова, поручая что-либо ему. Когда же случались какие-нибудь неприятности, связанные с работой арматуры на объектах, приказывал выезжать в командировки, не дожидаясь плановых встреч. Все в руководстве ЦКБА регулировалось планами. Помню, как, будучи начальником конструкторского бюро, к встрече с директором я, как и другие специалисты, тщательно готовился. Заблаговременно приглашал для беседы начальников подчиненных мне отделов, по моему указанию они готовили соответствующие справки. Если оставались какие-либо не до конца ясные нюансы, они приводили с собой руководителей секторов и групп. Иногда возникали разногласия по конструированию изделий. Однажды я обязал Надежду Васильевну Куркову вместо традиционной конструкции электромагнитного клапана для мазута, спроектированного по программе экстренного перехода тепловых электростанций с газа на мазут, принять прямоточную схему, когда обмотка привода располагалась вокруг осевой арматуры. Я обосновывал это требование необходимостью нагрева током холодной среды для облегчения перемещения золотника.
В номенклатурную пору, когда «нужное» решение было принято «продвигать» при помощи «связей», большую пользу объединению принес бывший начальник отдела снабжения завода имени И. И. Лепсе Дмитрий Филиппович Ципман. У Ципмана нашлись знакомые в партийных органах Ленинграда. Начальник отдела химического и нефтяного машиностроения Госплана страны Мексин, служебное положение которого было выше положения министра, оказался давнишним знакомым Дмитрия Филипповича. Я помню, как Ципман получил письмо, подписанное Мексиным в адрес министра К. И. Брехова, об уменьшении объемов плановых показателей министерства в целях корректировки плана ЛНПОА. Естественно, в министерстве Ципман мог без предварительной договоренности заходить в кабинет министра и его заместителей. Он рассказывал мне о том, как купил и доставил в квартиру первого заместителя министра А. Руцкого гарнитур, изготовленный Рижским мебельным комбинатом. Конечно, возможности Ципмана существенно помогли Серафиму Ивановичу в согласовании и осуществлении плана реконструкции объединения. Министру не нравились визиты Ципмана. В конце концов он запретил Косых посылать Ципмана в Москву без его специального разрешения.
Я помню, как напротив завода имени И. И. Лепсе была расположена территория недействующей железнодорожной станции Охта-Товарная. Иногда на станцию доставлялась цистерна с вином из Грузии. Около нее выстраивалась аккуратная очередь людей с бидончиками, чайниками или другой емкостью, и люди уносили эти емкости с дешевым вином. Серафим Иванович рассказывал, как, будучи директором завода, обходил территорию и услышал из-за забора возглас: «Эй!» Он ответил: «Эй!» Из-за забора донеслось: «Держи!» – последовал ответ: «Давай!» Доски забора раздвинулись, и в щель просунулась рука с полным чайником. Директор принес чайник в кабинет. После окончания смены к нему вошли несколько рабочих: «Серафим Иванович, отдай чайник, все-таки деньги уплачены». Пришлось провести соответствующее внушение, и после обещания не повторять подобные действия чайник с вином был отдан хозяевам. Серафиму Ивановичу удалось добиться решения о присоединении к объединению территории станции. На ней были построены два современных блока цехов, инженерный корпус, общежитие и спортивно-оздоровительный комплекс. Косых сожалел о том, что его предшественник отказался от предложения построить в Красном Селе испытательную базу ЦКБА. Весь комплекс работ был включен в план реконструкции объединения. За день до смерти Ципмана Косых навестил его. Умирающий Ципман лежал с закрытыми глазами. Когда растормошенный женой Дмитрий Филиппович открыл глаза и спросил: «Серафим Иванович, как идет реконструкция?» – Косых был потрясен и растроган.
Следует отметить, что С. И. Косых не особенно чтил законы, принятые в период перестройки. Так, при преобразовании ЛНПОА в акционерное общество, всем сотрудникам объединения было предложено сообщить в запечатанном конверте о количестве акций, которое они хотели бы приобрести. По закону следовало вскрыть конверты после наступления срока подачи всех заявок, однако в объединении конверты вскрывались по мере поступления в оргкомитет. После вскрытия конверта главный бухгалтер объединения И. А. Донхин требовал от желающего купить акции предъявить наличные деньги или договор банковского счета. Если это требование не выполнялось, фамилия претендента вычеркивалась из списка.
С директорами арматурных заводов Серафим Иванович общался всегда с улыбкой, в неформальной обстановке был не прочь выпить с ними. По моим наблюдениям, в министерстве при встречах с руководством Косых держался на равных и не заискивал перед начальниками главка и заместителями министра, никогда, впрочем, не отказываясь от выполнения их поручений. В министерстве его уважали и прислушивались к его мнению.
С Серафимом Ивановичем мне пришлось работать 22 года в ЦКБА и еще 10 лет в Научно-промышленной ассоциации арматуростроителей (НПАА). Несмотря на недостатки, С. И. Косых оставил заметный след в отечественном арматуростроении, сделав многое для упорядочения и развития отрасли. В памяти знавших его он остался авторитетным руководителем, крепким хозяйственником, волевым человеком с большим жизненным опытом.
Друзья и соратники
Первыми и верными соратниками, сохранившими дружеские и бескорыстные отношения, независимо от занимаемых мною должностей, были сотрудники, с которыми пришлось работать в отделе ДПУ. Эти отношения были взаимными и сохранились на протяжении всей жизни.
Виктор Андреевич Соловьев и его жена Тамара Михайловна, работавшая в отделе специальной арматуры, были мне близки не только на работе, но и в быту. Меняя последовательно мотоцикл «Ява» на «Днепр» с коляской, затем на автомобиль «Жигули», Виктор с Тамарой брали меня в поездки по Ленинградской области. Мы посетили реки Паша, Свирь, Оять, Волхов, выходили на рыбацком баркасе в Ладожское озеро. Осенью выбирались на болота за клюквой, грибами. Однажды Виктор пригласил меня помогать колоть и разделывать поросенка. Он и его тесть помогли мне выбрать и купить дачу поблизости от платформы 45-й километр, недалеко от Мги, где у родителей Тамары был дом. Виктор учил меня управлять автомобилем. Вспоминается совместная с Соловьевым поездка в Москву. В воскресенье мы встретились с Виктором (он был тогда начальником отдела герметичности и трения) возле кассы Московского вокзала. Ему и сотруднице его отдела Лиле Осиповой нужно было посетить в Москве Научно-исследовательский институт смазок. Как обычно, возле касс толпились люди, желающие уехать. Безуспешно простояв в очереди около часа, Виктор сказал, что увезет нас в столицу на своей машине. Правда, он немного сомневался в себе, поскольку днем был с тестем в бане, после которой они вдвоем выпили бутылку водки. Однако Соловьев заверил нас, что хмель уже проходит. Мы отправились на электричке во Мгу, где жила его жена Тамара. Услышав о намерении Виктора ехать в Москву на машине, Тамара заявила, что ни в коем случае не разрешит мужу эту поездку. Но мое присутствие сыграло свою роль, и мы выехали на Московское шоссе. У Лили Осиповой волосы были причесаны под бабетту, она сидела прямо, боясь испортить прическу. Чтобы не рисковать в случае остановки инспектором, Виктор перед каждым постом ГАИ делал глоток из бутылки с растительным маслом. Лиля при этом еле удерживала подступавшую к горлу тошноту. Благодаря мастерскому вождению Соловьева мы приехали на Ленинградский вокзал к прибытию поезда «Красная стрела» и купили у проводников использованные билеты для отчета перед бухгалтерией. Виктор прекрасно ориентировался в лесу. Может быть, это умение пригодилось ему и за рулем. Будучи в первый раз на машине в столице, он уверенно нашел нужный им с Лилей институт в другом конце огромного города. Я с удивлением спросил, как он так быстро освоился в чужом городе. Виктор ответил, что, зная направление, определенное по карте, едет, ориентируясь по солнцу. Я ценил творческие способности и нестандартные подходы Соловьева при решении конструкторских задач. Он умел очень быстро находить нужное техническое решение. Однажды к нему обратился сосед с вопросом, не сможет ли он выправить помятую крышу машины после ее опрокидывания. Виктор согласился, назвав стоимость работы. Он взял две деревянные рейки, просверлил в каждой ряд отверстий, поместил рейки в два хомута, снял с аварийной машины внутреннюю обивку. Упираясь одной рейкой в пол, металлическим рычагом через отверстия в первой рейке стал постепенно выдвигать вторую, упиравшуюся в помятую крышу. В какой-то момент вмятина со щелчком принимала свое штатное место. За два часа работы крыша полностью выпрямилась, а следы повреждения стали незаметными. Сосед запротестовал, говоря, что согласованная стоимость неадекватна проделанной работе, на что Соловьев ответил, что в мастерской с заказчика взяли бы в три раза больше и возились бы не меньше трех суток.
Андрей Дмитриевич Плотников стал примером в достижении намеченной цели. Окончив метеорологический техникум и отработав некоторое время на военном аэродроме на острове Шпицберген, он успешно работал в отделе приводов и решал как конструкторские, так и электротехнические задачи. Он успешно окончил вечернее отделение Ленинградского электротехнического института им. В. И. Ленина. Андрей обладал редким чувством справедливости и не боялся защитить слабого от любого обидчика. Рассказывают, что он бросался на улицу для защиты обиженных, увидев инцидент с балкона своей квартиры. Андрей был генератором идей в совершенствовании электроприводов для новых условий применения. Мы вместе с ним в 1990 году посетили американскую компанию «Лимиторк», заинтересовавшуюся нашей идеей замены скольжения на качение в резьбовых парах электроприводов с задвижками.
Когда меня назначили начальником отдела, выбрав между мной и занимающим должность заместителя начальника отдела Тиграном Ованесовичем Тер-Матеосянцем, работавшим в ЦКБА с конца 50-х, он сказал мне, что не держит зла, и обещал помогать во всем. Его слова произвели на меня сильное впечатление. Жизнь многократно подтвердила их искренность. Тигран не раз выручал меня в сложных жизненных ситуациях. Мы подружились с ним и его женой Ларисой. Иногда я водил на прогулку их малолетнего сына Ивана, которого они называли Ованесом. Когда для освобождения площадки для строительства нового корпуса взорвали стены старого храма, образовалась громадная груда строительного мусора. Косых поручил мне организовать вывоз отходов и подготовку площадки для нового строительства. Я растерялся (такие задачи решать мне не доводилось) и попросил выполнить задание Тиграна Ованесовича. И каково же было мое удивление, когда через день я увидел работающий экскаватор и подъезжающие самосвалы, которые увозили строительный мусор. За столь оперативные действия я проникся глубоким уважением к Тиграну Ованесовичу. Несмотря на близкие отношения с Тиграном, меня немного смущало, что он был на четыре года старше и ко времени моего поступления в ЦКБА проработал в организации несколько лет. Мы с ним дружили, хотя не очень часто обменивались визитами. К одному из приходов Тиграна Ованесовича в гости я приготовил в духовке газовой плиты беляши, которые он сильно хвалил и долго вспоминал. После выхода на пенсию он любил звонить мне по телефону почти каждую неделю и очень тепло каждый раз общался со мной. Когда я заболел, Тигран попросил своего отца Ованеса Тиграновича, работавшего врачом в платной поликлинике, провести диагностику болезни. Тот определил у меня наличие язвы двенадцатиперстной кишки и назначил необходимое лечение. Следует сказать, что население весьма ценило платную медицину и обращалось к ней, когда лечение в обычной поликлинике не очень помогало.
Долгое время в отделе работали Арнольд Лившиц, уехавший в Америку, и Юра Клоцвог, убывший в Израиль. Юра скучал по Ленинграду, с ним у меня началась активная переписка (сохранилось более 180 его писем).
Юра Клоцвог в Иерусалиме
В письмах Юра рассказывал о первых годах жизни в кибуце, а затем о переезде в Назарет. В одном из писем он рассказал, как было организовано знакомство прибывших специалистов с работодателями. Во многих городах Израиля устраивались ярмарки, на которых новым гражданам предоставляли за небольшую плату стол и щит для иллюстраций. Прибывшие специалисты выкладывали на стол и вывешивали на щите сведения о работе в СССР, предложения, которые могли бы заинтересовать представителей компаний. Юра гордился мелкими поделками для облегчения жизни хозяек (прищепки с секретами, кухонные принадлежности), придуманными им. Вскользь упоминалась работа в арматуростроении, которая и заинтересовала одного работодателя. Юре предложили работу. Он позвонил мне и попросил передать для пересылки сыну, работавшему продавцом-консультантом в магазине электроники, книгу Гуревича «Расчет и конструирование трубопроводной арматуры». Я выполнил его просьбу. Работа на новом месте закончилась для Клоцвога из-за несчастного случая: на него упал тяжелый металлический стеллаж, сломав много костей. Юра перенес девять операций, получил пенсию по инвалидности, а компания пожизненно ежемесячно платила ему весомую надбавку к пенсии. Много информации было доступнее в Израиле, чем на родине. Работавший в ЦКБА в отделе патентных исследований и научно-технической информации и привыкший делиться новыми данными, Юра посылал эти данные всем родственникам и некоторым бывшим сослуживцам. Письма отправлялись по 25 адресам. В отделе ДПУ работала и его жена Светлана Рубинова, с которой он разошелся. Письма Юра подписывал так: «Григорий из Назарета». Еще работая в отделе, Юра трогательно и тайно любил Лилю Новикову, бывшую тогда уже замужем, писал ей письма, стесняясь выразить свои чувства словами. Иллюстрации к письмам рисовал Андрей Плотников, а передавал записки Борис Дубков. Об этом уже через 55 лет рассказала мне Лиля. На чертежнице отдела Ире Лехт я женился после оформления развода с первой женой. Хорошо помню престарелого и неразговорчивого конструктора Владимира Алексеевича Ченцова, а также Владика Бабушкина, Соню Чистякову, Галю Лычагину, Иру Полевую, Дусю Рыжкову, Ларису Чеботареву, Люсю Фирсенок, Нину Степкину, Юлю Пекарж, Нину Васильеву, строгую Елену Александровну Лебедеву и превосходного конструктора электромагнитных клапанов Надежду Васильевну Куркову. С большим теплом вспоминаю сотрудников, которых уже нет в живых: Сашу Думова, Бориса Дубкова, Виктора и Тамару Соловьевых, Андрея Плотникова и других.
В ЦКБА работали люди старшего поколения с очень интересной судьбой, с которыми у меня сложились если не дружеские, то вполне благожелательные отношения.
Высокий, немного лысоватый человек, до солидного возраста обладавший военной выправкой, Виктор Федорович Герцев работал некоторое время в техническом отделе ЦКБА. В Великую Отечественную войну он, имея звание полковника, командовал бригадой самоходных орудий. Его бригада участвовала во взятии Берлина. Виктор Федорович рассказывал, что, когда объявили о падении столицы Третьего рейха, по его команде самоходки произвели залп, от которого вылетели все оставшиеся стекла. Маршал Жуков спросил, кто стрелял. Когда ему доложили, он вычеркнул фамилию Герцева из списка на представление к званию Героя Советского Союза. Однажды Герцев пригласил несколько сослуживцев, среди которых был и я, отметить свой день рождения. За столом он спел:
А потом танкиста вызывают в спецотдел:
«Почему ты, сукин сын, да в танке не сгорел?»
Я им отвечаю, я им говорю:
«В завтрашней атаке обязательно сгорю!»
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить,
В танковой бригаде не приходится тужить…
Его жена отговаривала его от пения, но Виктор Федорович только отмахнулся от нее.
Однажды, воспользовавшись ветеранским удостоверением коммерческого директора ЦКБА и завода «Знамя Труда» Аркадия Израилевичам Исерлиса, мы с Ильей Гольдштейном купили билеты из Москвы в Липецк. С Исерлисом я познакомился в отделе снабжения, когда услышал, как он дает рубль одной из сотрудниц и просит ее купить пару жареных пирожков. Я упрекнул Аркадия Израилевича, что в его возрасте не годится игнорировать нормальный обед. Питаться пирожками вместо обеда – это верный путь спровоцировать болезнь желудка. В ответ Исерлис сказал, что 17 лет пребывания в лагерях отучили его от обеда, поскольку кормили там всего два раза в день. Я и Аркадий Израилевич жили в одном районе и часто встречались в трамвае, довозившем нас до метро, а дальше мы ехали в метро. Путь занимал около 40 минут. По дороге я расспрашивал Исерлиса о жизни, и вот что он рассказал. В 30-е годы он работал вторым секретарем Московского райкома партии Ленинграда. До революции окончил гимназию и много читал, поэтому коллеги считали его наиболее грамотным работником. Как-то райкому поручили согласовать с настоятелем Новодевичьего монастыря на Забалканском проспекте снос колокольни, расположенной на трассе планируемого после реконструкции и расширения проспекта. Решили эту миссию поручить Исерлису. Нашелся галстук, который надели на уполномоченного, готовящегося к трудному разговору. Настоятель монастыря принял посетителя из райкома партии спокойно, сказав, что ему уже звонил Михаил Иванович Калинин и вопрос согласован. Расчувствовавшись от столь удачно сложившихся обстоятельств, секретарь райкома даже поцеловал настоятелю руку. Арестовали его в 1937 году как латвийского шпиона, сильно избили. На заседание суда Исерлиса принесли на носилках. На требование судьи встать охранник сказал: «Он сломал себе ноги и встать не может», а на требование назвать фамилию, имя и отчество последовало объяснение: «Он сломал себе челюсть и говорить не может». Я поинтересовался, как сокамерники дали ему выжить, на что бывший узник ответил: «Я помнил почти наизусть романы Александра Дюма и по вечерам рассказывал окружающим их содержание». За это его не только не притесняли, но и берегли. Освободили Исерлиса уже при Хрущеве. По рассказу Аркадия Израилевича, член политбюро М. Суслов обнял каждого освобожденного и расцеловал, прося прощения за ошибки партии.
Еще один представитель старшего поколения – Петр Федорович Перов. Он был начальником отдела стандартизации и одним из тех, кто в свое время поощрял мою научную работу. Его в организацию направило министерство, и это он каждый раз подчеркивал при общении с дирекцией ЦКБА. Перов был крупным мужчиной с густыми бровями. Я вспоминаю удивительный эпизод с его командированием на Елабужский арматурный завод. Там произошел конфликт между директором и рабочими, которые обратились с жалобой в Минхиммаш. Разобраться со спором приказали головной организации. Александр Захарович Качкачев послал для этого Перова. Это сейчас Елабуга, расположенная рядом с городом Набережные Челны, стала крупным городом со знаменитым автомобильным заводом, а тогда с ней было сообщение только по реке. Петр Федорович купил билет на теплоход и, заняв одноместную каюту, несколько дней плыл до пристани Елабуга на Каме по рекам и каналам, любуясь живописными пейзажами. Обратно он вернулся по тому же маршруту.
Геннадий Васильевич Новожилов
К своим друзьям я отношу Геннадия Васильевича Новожилова. Мы познакомились с ним в 60-е годы, во время одной из моих командировок в Горький (теперь Нижний Новгород). Прославленный завод и организованное на его базе подразделение, получившее позже название «ОКБМ «Африкантов»», долгое время не могло добиться герметичности задвижки DN100 PN200 для реакторного отделения новой атомной подводной лодки. В Горький было командировано большое количество специалистов ЦКБА (были периоды, когда на предприятии находилось до 15 работников организации). Я занимался там герметизацией серийного электропривода, предназначенного для управления задвижкой и способного сохранить герметичность под струей воды из шланга. Работавший на заводе Геннадий Новожилов с пониманием относился к нашим усилиям и сразу мне понравился.
Через несколько лет, когда я уже был начальником отдела, вдруг передо мной появился Новожилов и попросил принять его на работу. Он переехал в Ленинград по семейным обстоятельствам. Еще через некоторое время генеральный директор подчинил мне опытно-экспериментальный участок с испытательной базой, на котором должность начальника была вакантной. Я предложил на эту должность кандидатуру Геннадия Васильевича, и предложение было принято. Для Новожилова не существовало неразрешимых задач в арматуре, приводах и испытаниях. Когда представители заказчика потребовали обеспечить 10-й класс чистоты на уплотнительных поверхностях, я посчитал это невыполнимым без применения специальной технологической оснастки и спросил Геннадия, что он намерен предпринять. И получил ответ: «Будем добиваться 10-го класса». Не было случая, когда производственный план участка был бы не выполнен. И на дальнейших руководящих постах в объединении «Знамя труда» Геннадий оставался пытливым, сообразительным и умелым руководителем. После образования НПФ «ЦКБА» он поступил на работу главным конструктором в ООО «Балтпромарматура». Вспоминается, как на одном из корпоративов компании мы с ним пели песни. В особенности нам удавалась песня со словами: «Если у вас нету дома, пожары ему не страшны…».
Отличительной чертой ЦКБА было умение подбирать и растить кадры, беспредельно преданные арматуростроению, способные не только создавать и исследовать новые конструкции, но и быть авторитетными для коллективов арматурных заводов. 1960-е годы характеризовались разработкой арматуры, ранее не изготавливающейся в стране. С такими задачами успешно справлялись начальники всех конструкторских и исследовательских отделов. Кузьмин, поступивший в ЦКБА в 1961 году и работающий в нем в настоящее время, был участником разработки первых мембранных клапанов, шланговых задвижек, криогенной арматуры, шаровых кранов.