Журнал сыграл немалую роль в развитии НПАА, превращении ассоциации в одну из самых влиятельных общественных организаций российского арматуростроения. Заметную роль в издании отраслевого органа НПАА сыграла Наталья Юрьевна Русакова. Она хорошо знала трубопроводную арматуру, так как 10 лет проработала в отделе предохранительной арматуры ЦКБА, разрабатывая технические проекты и соответствующую документацию. По инициативе А. Ю. Горелова, который хорошо знал деловые качества Н. Ю. Русаковой по совместной работе в бытность его директором Семеновского арматурного завода, ее назначили директором санкт-петербургского филиала «АрмИНФО. Научно-технический журнал «Арматуростроение»», заместителем главного редактора, выпускающим редактором. В ее обязанности входили организация работ, связанных со своевременным изготовлением и выпуском периодического журнала; руководство коллективом редакции; работа с авторами, читателями, типографиями. При подготовке публикаций, к которым привлекался я, Наталья очень скрупулезно отбирала материал, иллюстрации, не ленилась приехать ко мне домой. Мне нравились ее четкость, требовательность и настойчивость в достижении нужного результата. Очень большую пользу для читателей, пробуждая их интерес к публикациям, принесла Тамара Серафимовна Склярова. Профессиональный переводчик и прирожденный маркетолог, она весьма удачно подбирала в зарубежных изданиях по арматуростроению интересные статьи, очень грамотно их переводила и (иногда с моей помощью) редактировала. Анатолию Горелову, холерику по характеру, по-видимому, надоела должность, и он, убедив «Энергомашкомплект» в том, что поставленные задачи достигнуты, ушел из журнала. В 2015 году «Энергомашкомплект» закрыл «АрмИНФО» и передал функции издательства дочерней компании НПАА «Информационно-аналитический центр арматуростроения». Вскоре покинули издание Наталья Русакова и Тамара Склярова.
В 2005 году мне хотелось поддержать журнал – и я стал писать для него статьи. В двух номерах журнала была опубликована моя статья «Резервы повышения конкурентоспособности задвижек», состоящая из двух частей. В первой части описывались результаты подбора твердости наплавок на уплотнительные поверхности клина и седел. Рекомендовано обеспечивать разность их твердости 30 единиц по Бринеллю. Во второй части статьи по этой теме описывался опыт изготовления арматуры инофирмами и требования к ней, изложенные в международных стандартах. В одной из статей излагались технологии уплотнений по зарубежным методикам. В статье о выборе арматуры для систем удаления грязи из пылесборника на газоперекачивающей станции описывался случай, свидетелем которого я оказался. Эта публикация легла в основу моего рассказа «Червивый клин», помещенного в книге «Эволюция конструкций трубопроводной арматуры».
В настоящее время главным редактором журнала является Иван Тигранович Тер-Матеосянц.
Несмотря на то что я уволился из НПАА в конце июля 2022 года, коллеги продолжают использовать мои знания. Саша Тер-Матеосянц присылает на заключение проекты государственных стандартов. Редакторы профессиональных журналов просят написать заметки и статьи для своих изданий. Вероника Юлдашева попросила написать о хороших качествах задвижек для журнала «Вестник арматуростроителя». Иван Тер-Матеосянц дважды просил уточнить сведения по истории арматуростроения и высказать мнение о целесообразности публикации в журнале «Арматуростроение» переводной статьи об арматуре Древнего Рима. Дмитрий Грак обратился с просьбой написать воспоминания о Кургане и курганских арматуростроителях для журнала «Трубопроводная арматура и оборудование». Я стараюсь быстро ответить на запросы.
В дарственной надписи на присланной в подарок книге «Управление потоками жидкостей и газов» авторы И. Р. Чиняев, А. Л. Шанаурин и А. В. Фоминых назвали меня одним из немногих архитекторов советского арматуростроения.
Я не один!
Работая над этой книгой, я ощутил свой возраст. Мне стало необходимо освежить знания о сохранении физической и эмоциональной формы. У меня сохранилась книга Юрия Андреева «Три кита здоровья», которую я решил прочитать заново. Автор убедительно показал пути к долголетию и сохранению мозговой активности. Одним из факторов сохранения и улучшения здоровья он назвал благожелательность социальной атмосферы. Я понял, что мое окружение и мое отношение к окружающим родственникам, друзьям, сослуживцам являются подарком Господа. Во всех периодах жизни были и остаются моя любовь и терпимость к близким, друзьям и соратникам. Я убедился, что импульсы добра и симпатии возвращаются ко мне многократно усиленными, будь то родственники, врачи или медсестры, к которым приходится обращаться все чаще, продавцы или соседи. Поэтому около меня находится много прекрасных людей. Общение с ними позволяет постоянно быть в форме, писать книги, поддерживать хорошее настроение. В следующем разделе книги хочется вспомнить об этих людях.
Лена и Володя Ломакины
Часто по телефону мы разговариваем с моей двоюродной сестрой Леной и ее мужем Володей Ломакиными, живущими в Москве. У Лены было два брата – Женя и Виталий. Старший Женя после окончания МВТУ им. Баумана уехал на Урал, защитил кандидатскую и докторскую диссертации и стал научным руководителем закрытого учреждения – разработчика ракетной техники. А брат Виталий отслужил пять лет на флоте и после увольнения недолго жил в Москве, где и умер. Лена родилась в 1945 году, ее все любили и баловали, как младшую сестру. Когда Лена прочитала в моей книге о том, как я залез в колодец в дачном поселке у тети Души, она сказала, что меня подвела память. На самом деле мы с матерью были на даче, которую снимала мама Лены, тетя Настя, под Москвой. Сестры пили чай из большого самовара. Когда я заболел гриппом и несколько дней жил у них, то заразил всю семью, за что меня строго и горячо отругал отец Лены Григорий Васильевич. Я очень люблю свою сестру и ее мужа Володю. Изредка Лена и я общаемся с внуком тети Души Игорем Зобниным.
На нашей даче в Ленинградской области я с женой Валей и сестрами Ниной и Леной
Инна и Сергей Красновы
В пригороде Санкт-Петербурга Вырице живет дочь моей сестры Инна с мужем Сергеем. С отцом Инны Германом я был дружен и любил его. Герман и моя сестра Нина учились в Ленинградском институте авиационного приборостроения. Они близко сошлись на целине, куда были направлены студенты вуза. Там и родилась семья. Герман всегда удивлял нестандартностью своих поступков. Помню, как он появился на даче в поселке в четырех километрах от железнодорожной платформы 45-й-ки-лометр. На вытянутых руках он принес открытую трехлитровую стеклянную банку с пивом, вызвав восторг наших гостей. Более заботливого отца я не встречал. Он настоял на том, чтобы Инна успешно окончила школу с преподаванием на английском языке, а затем Ленинградский институт советской торговли. После окончания института Инна работала в магазине «Березка» до исчезновения СССР, а с 90-х работает в сфере общественного питания. Германа любили все окружающие за веселый нрав и нестандартные поступки. Однажды он принес нам с женой Валей в качестве подарка банный дубовый веник.
Сестра Нина с мужьями Германом (слева) и Валерием. Во втором ряду – мой сын Павел
Муж Инны Сергей основал собственную компанию по продаже и монтажу элитной мебели для кухонь. У Инны с Сергеем есть сын Илья и невестка Алиса. Илья активно участвует в биржевых торгах биткоинами и, бывает, незаслуженно обижает мать. В прошлом году Инна, забрав меня из города, по дороге в Рынделево привезла в Вырицу и накормила вкусным супом с белыми грибами, которые собрала с детьми недалеко от коттеджа. Внук Инны и Сережи, пятиклассник Филипп, занимающийся физкультурой, подтянулся при мне 16 раз. Внучка Афина, посещающая балетный кружок, станцевала для меня несколько балетных па. Из Вырицы, взяв с собой Сережу и внуков, мы приехали в Рынделево, где я провожу лето. Рынделево расположено в 22 километрах от их коттеджа. Инна часто просит меня рассказать о родословной семьи. В эту семью я передал ордена и медали своих родителей, прадедушки и прабабушки Филиппа и Афины.
Инна, Алиса, Илья, Сергей, Филипп, Афина Красновы
Сын Павел
В 1963 году у нас с женой Ирой родился сын. В честь деда его назвали Павел. В трехмесячном возрасте малыш заболел воспалением легких. В этом его мать обвинила меня: я требовал закалять мальчика и держать у открытой форточки. После его выздоровления Ирина стала беречь сына, кутая и строго следя, чтобы в комнате не было сквозняков. Павла отвели в школу, когда ему еще не исполнилось восьми лет. Учительница первого класса сетовала: «Как много в нем детства!» Я успокаивал ее, говоря, что это пройдет. После декретного отпуска Ирина уже не вышла на работу. Моей зарплаты на жизнь катастрофически не хватало, и мы жили очень бедно, перебиваясь от получки до получки. Я по совместительству стал преподавать в техникуме курс паровых машин, хотя не знал этого предмета. Мешали заработку многочисленные командировки. Спасибо второму преподавателю, который подменял меня. Ирина постоянно просила меня помогать Павлу в учебе. Должен сказать, что даже названия тем в школьной программе по математике часто ставили меня в тупик. Чего стоил термин «конгруэнтность»! Пришло время, я помог сыну поступить в Ленинградский технологический институт. Как я понял позже, ему больше подошел бы гуманитарный вуз. Он с интересом читал исторические и географические книги. Профессия инженера-технолога по искусственным ферритам не увлекала его, и он не продвигался по службе. Когда в 1990 году Научно-исследовательский институт «Феррит-Домен» переехал в Мурино, Павел уволился и долго не мог найти работу. У сына слабое зрение: он испортил его в детстве, читая под одеялом. Я записал его на курсы бухгалтеров, которые окончил вместе с ним. Мне эти знания помогли в работе исполнительным директором ассоциации, а Паша не воспользовался полученными знаниями и долго не мог найти работу.
Мой сын Павел
Я в 1990 году ушел из семьи, поделив свои накопления на три части. Когда вследствие реформ Гайдара все в один день стали нищими, я помогал Павлу, регулярно давая ему небольшие суммы. К этому времени Ирина нашла письма о ее пребывании в течение четырех месяцев в блокадном Ленинграде. Это позволило ей оформить пенсию жителя блокадного Ленинграда. Павел поступил на работу на Пролетарский завод. Им стало жить легче. Мы с троюродной сестрой Джеммой несколько раз навещали их. Я с Павлом поддерживаю связь, изредка приезжаю к нему. Его мать Ирина долго обижалась на меня, не в силах спокойно пережить мой уход из семьи, что породило неприязнь сына. В мае прошлого года Ирина умерла, Павел с помощью подруги Ирины Нины Керачевой поместил урну с прахом в ячейку колумбария ближайшего к дому кладбища «Памяти жертв 9-го января». Я звоню Паше в каждый выходной день. Он рассказывает мне о своей жизни и работе.
Надя и Володя Баталовы
Чаще других я встречаюсь с семьей Баталовых. Племянница моей покойной жены Валентины Надежда и ее муж Володя Баталовы заботятся обо мне. Родители Нади, добрейшие Александр Кириллович и Вера Ивановна Яночкины, познакомились и создали семью на целине в Казахстане. Мать Володи из немцев Поволжья, в войну она была репрессирована и работала некоторое время на лесоповале. В 2000 году вместе с дочерьми уехала в Германию, там с мужем она и похоронена. Сестры Володи Таня и Тома работают медсестрами недалеко от Кельна. В 1986 году Надя с мужем и годовалой дочерью Ирой приехали из Казахстана в поселок Федоровское Ленинградской области. Сейчас дочь Ира, врач-офтальмолог, работает в Военно-медицинской академии. Моя жена Валя и я были преемниками при ее крещении в Софийском соборе Пушкина. Но поскольку мужу и жене по церковным правилам нельзя одновременно быть крестными, в свидетельстве о крещении в качестве крестного отца записали брата Нади Виктора. Ира вышла замуж в 2011 году за Максима Городнова и родила дочь Настю. Родители купили им на паи своих родителей, полученные при ликвидации громадного совхоза «Федоровский», квартиру в Пушкине и автомобиль.
Ира в день свадьбы
Надя и Настя
В 2017 году Баталовы приобрели в поселке Рынделево (в 15 километрах за Павловском) участок площадью 18 соток, на котором не было никаких строений. Надя разрешила мне построить на участке домик (баню) с парилкой, раздевалкой, комнатами на первом и втором этажах. В бане с железной печкой-каменкой и баком водонагревателя никто, кроме меня, не моется. Я сделал там же поддон и принимаю водные процедуры. Домик размером 6 × 6 метров построили в течение восьми дней. Потом мы с Надей покрасили балясины и колонны веранды и наличники, а Надя посадила цветы. Ее неукротимая энергия поражает всех соседей. Володя является очень квалифицированным мастером в электротехнике и не отказывает родным и знакомым привести в порядок электрооборудование в квартирах и домах.
Мой домик в Рынделеве
У Нади большой огород и сад, за которыми она ухаживает одна, а Володя пашет землю под картошку, удерживая руками плуг с мотором от мотоблока, и все лето косит траву триммером. На свободном месте участка Надя с Володей строят двухэтажный дом. Меня всегда удивляет, когда, пригласив рабочих для выполнения в большом доме строительных работ, Надя готовит им полный обед, хотя это не оговорено при найме, и кормит их, а также дает с собой пакет овощей со своего огорода. А в огороде стоят уже три теплицы. Я живу в своем домике с июня по сентябрь. Надя приезжает ко мне в город, что-нибудь готовит, делает уборку. Я всегда удивлялся беззаветной любви Нади и Володи к брошенным животным. Ежегодно кто-нибудь из них подбирает в лесу или на улице больных котят, отвозит их в ветлечебницу, уплачивая немалые деньги. В этом году Надя поместила больного рыжего котенка Мишку на неделю в стационар для животных. На крыше строящегося двухэтажного дома установлен флюгер в виде черного кота, а на концах указателей сторон света сидят мышки.
Светлана Гончарова
Без труда и таланта моей сослуживицы по ЦКБА Светланы Борисовны Гончаровой эта книга была бы другой. Математик по образованию, она когда-то доступным языком объясняла мне практику использования теории графов. Ее объяснения я передавал сыну, проходившему эту тему в институте. Когда я перешел на работу в НПАА, а Светлана – на «Балтпромарматуру», мы нередко виделись с ней в автобусе № 5, на котором после работы я ехал до станции метро «Новочеркасская», а она – домой. Увидев Светлану, я радовался встрече, брал ее руку в свои, и мы рассказывали новости и вспоминали общих товарищей. По моей просьбе она выкопала в своем цветнике под окнами дома отводок клематиса и принесла его с комом земли в здание бизнес-центра «Аврора», в котором располагалась исполнительная дирекция НПАА. Я посадил растение в саду троюродной сестры Джеммы, и оно долго радовал нас.
Светлана с внучкой
Когда я стал писать воспоминания о своей жизни, то обращался к Светлане за уточнением каких-то фактов, советовался по содержанию отдельных эпизодов. В конце 2021 года Светлана заразилась ковидом и ее положили в Александровскую больницу. Через пару дней туда же привезли и ее мужа. По-видимому, его состояние было хуже, и через несколько дней его не стало. О смерти мужа Светлана со слезами сказала мне, когда я позвонил ей, чтобы справиться о здоровье. Света не могла говорить, и разговор прервался. Я был в шоке и не знал, как общаться с ней после этой утраты. Я написал СМС, что не знаю, как разговаривать и какими словами ее утешать. Через некоторое время Светлана сама позвонила, сказав, что ее выписали домой и ее поддерживают два взрослых сына с семьями. А мужа похоронили на старом кладбище, мимо которого проезжает пятый автобус. Постепенно возвращаясь к нормальной жизни, Светлана возобновила редактирование моих текстов. При этом она не жалела меня, упрекала, подсказывала. Ей не нравился бесстрастный текст, она требовала больше эмоций. Но критика Светланы, иногда суровая, была по существу и очень полезной. Когда увидела свет моя маленькая книжка о послевоенных школьных годах и обучении в военноморском пограничном училище, я надписал: «Посвящается Светлане Борисовне Гончаровой, моему строгому редактору, постоянно требующему добавить в рассказы эмоций». Я спросил у Светланы, как передать ей книжку с авторской надписью. Она просто сказала: «Я сама за ней приеду». Светлана пробыла у меня недолго, поблагодарила за подарок и уехала. А когда я решил издать все воспоминания, сделав из трех книжек одну, Светлана вновь стала строго редактировать ее, заставляя меня более полно и ярко показывать свое личное отношение к прошлым событиям. И хотя нашему сотрудничеству мешает ее занятость на работе, домашними и семейными делами, очень хочется надеяться на продолжение нашей совместной работы в будущем.
Тамара Склярова
Я очень ценил деятельность отдела патентных исследований и научно-технической информации ЦКБА. Мне особенно нравилось работать с сотрудницей этого отдела Тамарой Серафимовной Скляровой. В начале 90-х она перешла из НПФ «ЦКБА» на завод «Знамя труда». По всем вопросам я всегда получаю от нее исчерпывающую информацию. Часто при редактировании переводов международных стандартов я не мог грамотно сформулировать сложную фразу и обращался к Тамаре. Она присылала правильный текст.
Иногда мы вместе с ней проводили семинары для специалистов арматурных компаний, пользующиеся неизменным успехом. Я рассказывал об арматурных терминах, а Тамара делала подробный доклад об особенностях терминологических переводов каталогов, технической документации, стандартов и спецификаций. Она интересно рассказывала об авторских правах, приводила информацию о новых изданиях англо-русских и русско-английских словарей. Тамара читала много статей из профессиональных европейских и американских арматурных изданий и делала прекрасные переводы для журнала НПАА «Арматуростроение». Когда в 2003 году завод «Знамя труда» праздновал 95-летний юбилей во Дворце культуры МВД на Полтавской улице, я почти весь вечер с большим удовольствием танцевал с Тамарой. Несколько раз до пандемии она с Леной Михайловой приходила ко мне в гости и угощала ароматным вареньем из лесных ягод, а летом с друзьями отправлялась на небольшой яхте в плаванье по Финскому заливу, присылая красивые фотографии северных живописных пейзажей. Я неоднократно убеждался в том, что Тамара всегда подставит свое надежное плечо в трудную минуту.
Тамара Серафимовна Склярова
Лена Михайлова
Энергии и коммуникабельности Лены Михайловой можно завидовать. Я помню, как в бытность мою главным инженером ЦКБА (это был 1977 год) ко мне в кабинет пришел начальник отдела патентных исследований Ю. Добин в сопровождении новой сотрудницы – Лены Михайловой. Они принесли мне перечень вновь поступившей в библиотеку технической литературы. Я отмечал информацию, которую хотел получить в первую очередь, и отдавал список всегда улыбающейся, с ямками на румяных щечках, красивой девушке. Лена окончила Ленинградский государственный институт культуры и прекрасно владела английским языком. Через несколько лет по просьбе Лены и Тамары Скляровой я стал редактором первых составленных ими словарей по арматуре – сначала англо-русского, а затем англо-русского и русско-английского. В 2004 году Лена стала экспертом по международным делам в исполнительной дирекции НПАА. Она прекрасно плавала, не боясь уплывать далеко от берега; и я всегда переживал, когда видел проходящее рядом с ней судно. Благодаря энергии Лены у меня в гостях бывают Тамара Склярова, Ира Татаринова и Галя Изюмская.
Лена в Нидерландах
Лена со Славой Зайцевым
После увольнения из НПАА в 2010 году Лена окончила курсы фотографии и освещала светскую жизнь Северной столицы, размещая свои фоторепортажи в «Фейсбуке». Журнал PRess-release, корреспондентом которого она была, поместил на своих страницах репортаж Лены о Славе Зайцеве. Она поддерживает связь с семьей генерального директора арматурной компании «Регулятор» А. М. Мельцера, руководством предприятий «Союз-01» А. П. Андреевым и В. В Ермолаевым, генеральным директором фирмы «Тяжпромкомплект» М. В. Листопадовым и другими коллегами.
Таня Майкова
Татьяна Александровна Майкова работала в одном отделе Научно-исследовательского института коммуникаций с моей троюродной сестрой Джеммой, у которой я жил до ее смерти. В здравпункте института работала Ада Мочалова. Джемма никогда не отмечала свой день рождения. Ей при крещении дали православное имя Евгения, и день ангела Джеммы был 6 января. Она праздновала его 7 января, в Рождество. В этот день к ней в гости приходили подруги Ада и Таня, а однажды к ним присоединилась Надя Баталова, племянница моей покойной жены Вали. К Аде я относился равнодушно, помня, что она вовлекла меня в финансовую пирамиду – кооператив «Семейный капитал». Тогда я лишился 600 тысяч рублей. Другое дело Таня. Я к празднику готовил какое-нибудь блюдо по рецептам, которые искал везде. Это были бараньи ребрышки, жаренные в мультиварке с квашеной капустой (по рецепту Сталика Ханкишиева), рыба под маринадом (из «Православной кухни»), грудка индейки, запеченная с картошкой, луком и помидорами и щедро заправленная майонезом (из «Книги о вкусной и здоровой пище»). Я готовил увлеченно, зная, что Таня обязательно похвалит угощение. На пенсии Таня обучала детей компьютерным играм. Я любил обсуждать с Таней новости культуры: ее суждения всегда были доброжелательными и точно отражали ее и мое отношение к жизни. Недавно Таня рассказала мне эпизоды из своей родословной. Ее прабабушка Евгения Ивановна Белышева происходила из семьи петербургских купцов Варгуниных, выходцев из крестьян Ярославской губернии. Родоначальник династии Иван Григорьевич Варгунин – купец, торговавший писчей бумагой. У него было два сына – Александр и Иван, в дальнейшем ставших уважаемыми и широко известными в России и за границей предпринимателями и благотворителями. Александр Иванович построил в 1840 году на правом берегу Невы бумагоделательную фабрику «Невская мануфактура». Варгунины много сделали для просвещения русского общества. О докторе Белышеве и прабабушке Тани Евгении Ивановне, дочери Ивана Александровича Варгунина, известного коллекционера, гатчинским краеведом Владиславом Кисловым написана книга «История медицины в Гатчине и окрестностях». В главе «Белышев и его семья» автор пишет о прабабушке Тани: «Получив хорошее образование на Высших женских Бестужевских курсах в Петербурге, а также как лицензиатка математических наук университета в Сорбонне, Евгения Ивановна Белышева вскоре после приезда с мужем в Гатчину, в сентябре 1896 года… организовала бесплатную Воскресную школу. За время существования школы в ней обучалось более тысячи детей». Евгения Ивановна преподавала физику и математику и говорила о детях: «Приблизьте их к себе, хоть на час оторвите их от улицы и колотушек и дайте им подышать одним воздухом с просвещенными людьми». Евгения Ивановна была еще и радушной хозяйкой, и в их уютной квартире в начале 1910-х часто собирались друзья и сослуживцы, врачи и писатели. Бывал здесь и А. И. Куприн. В 1913 году Евгения Ивановна скончалась. Она была педагогом не по профессии, а по призванию. В некрологе написали: «…Пройдя тяжелую школу жизни, устав от непосильных подчас трудов, она все же оставалась идеалисткой. И ее юношеской вере в торжество лучших начал, заложенных в человеке, ее неиссякаемой энергии оставалось только завидовать той молодежи, которая всегда окружала ее, всегда сотрудничала с нею и училась у нее».
Таня унаследовала от своих предков интеллигентность, доброту и благоприятное отношение к друзьям. Во время болезни Джеммы Таня ухаживала за ней. После смерти Джеммы я обнаружил, что эта суровая и неласковая женщина была очень дорога и близка мне и своим подругам. Таня сообщает мне об интересных книгах, присылает ссылки на них, мы с интересом обсуждаем происходящие в мире и стране события, часто общаемся по телефону.
Таня Майкова
Нина Керачева
Нина Керачева работала в отделе ДПУ ЦКБА чертежницей с возраста, когда ей еще не исполнилось 18 лет. Ее отец и мать работали сначала на заводе имени И. И. Лепсе, а потом на заводе «Знамя труда». Недавно она нашла меня, и мы стали общаться после большого перерыва. Как-то Нина зашла ко мне после работы и немного рассказала о себе. Она живет на севере города с сыном и внуком, работает в архиве завода «Знамя труда». Нина вышла замуж в подшефном совхозе Подпорожского района Ленинградской области и рано овдовела. Ее сын расстался с женой почти сразу после рождения своего сына. Нина ежегодно помогает сажать овощи и убирать урожай родственникам покойного мужа. Она любит Санкт-Петербург, часто посещает музеи города, бывает в Ботаническом саду. Нина занималась в студии живописи, пишет красивые картины. Она сочиняет и стихи. Когда я ходил на работу в офис на проспекте Шаумяна, часто видел, как Нина садится в свой «Запорожец» (а потом «Жигули») у проходной завода.