Интерлюдия
Он стоял у окна. Высокий рост, массивные плечи и лысая голова, на которой лежала дурацкая кепка, сшитая на довоенный манер. Толстые пальцы с ухоженными ногтями держали чашку с ароматным кофейным напитком. Предыдущий работодатель любил отвратительное поило, и лысый честно попытался понять за какие заслуги. Но для него даже наполовину разбавленный кровью кофе так и остался отвратительным.
Лучше выпить бутылку хорошего вина. А потом провести время с женщиной, которая на пике разврата угостит кровью из своих вен.
Вампир покосился на коменданта крепости. Статный мужчина средних лет с аккуратными усами, внимательно читал отчет. Он то и дело бросал быстрый взгляд на лысого мутанта. Такое соседство немного нервировало человека, но он не имел власти оспорить приказ сверху. Теперь вампир занимал в Надежде пост главы имперской безопасности.
Комендант дочитал доклад и, отложив бумагу, откинулся в кресле.
– Не вижу здесь ничего особенного, – произнес он, напустив в голос пренебрежения. – Ваши подчиненные не справились и провалили простое задание.
Плечи вампира всколыхнулись. Их обладатель повернулся к коменданту и недобро улыбнулся, обнажая клыки.
– Даже любопытно, как вы сделали такой вывод?
Офицер сглотнул внезапно появившийся в горле комок, и прежде, чем ответить пригубил дорогого вина из золоченого стакана.
– Ваших… подчиненных, – покрутил пальцем в воздухе комендант. – Банально заманили в ловушку, а затем порубили на куски. Оба убийства совершены на улице. Неподалеку найдены тела людей, которые, по всей видимости, являлись членами сопротивления.
Вампир поставил чашку с мерзким кофе на подоконник. Он неспеша подошел к столу и посмотрел на коменданта взглядом, от которого человеку захотелось спрятаться.
– А что вы скажите на это? – спокойно спросил лысый, доставая из-за пазухи еще один лист бумаги.
Комендант взял его и бегло пробежался глазами. Примерно на середине текста он схватил бокал с вином и осушил его до дна, а когда дочитал целиком, то поднял на вампира испуганные глаза.
– Это шутка, верно?
– К сожалению, нет, – вздохнул вампир. – Последнего из моих подчиненных убили прямо в комендатуре форта. В окружении сотни солдат, «героев» и прогрессоров. При этом убийца смог спокойно уйти, не обращая внимания на погоню. Он прыгал по крышам города.
Комендант выглядел нездоровым.
– Может, новый вид мутантов?
Мужчина не мог трезво размышлять, представляя как лишится должности. Если в столице узнают, какие возможности появились у сопротивления в Переправном, то пришлют сюда жрецов. Слуги церкви гарантированно решат проблему, но заодно пустят под нож всех допустивших такое беззаконие лиц.
– Прибавим к этому нападение на обоз из Запретного города, а еще несколько кровавых расправ над нашими патрулями после сброса на крепость «небесной кары».
– Вы думаете, все события связаны? – прохрипел комендант.
– Несомненно, – улыбнулся вампир.
– Получается, вампиры как-то пережили взрыв бомбы и теперь мстят империи.
Человек сделал выводы и поднял взгляд на лысого мутанта.
– Нет. Это действует один мутант. Патриарх Запретного города, Леон Вонримс.
Комендант провел рукой по лицу, а потянулся к бутылке с дорогим вином.
– Звучит еще хуже. Если ваш сородич обладает такой силой, то, как его остановить?
– Дадим проявить себя, и поймаем на горячем, – улыбнулся вампир.
Он забрал у коменданта бутылку и приложился прямо к горлышку, отчего человек брезгливо поморщился.
– Поступайте, как сочтете нужным, – махнул рукой человек. – И можете оставить вино себе.
– Благодарю, – кивнул довольный вампир и вышел из кабинета с бутылкой в руках.
Вино ему пришлось по душе в отличие от мерзкого кофе.
Глава 20. Возвращение и добрые дела
Мы спустились к берегу, где в кустах была спрятана широкая и массивная лодка, которую Ливси едва смог дотащить до воды. Естественно, я ему не помогал. Напросились – пусть отрабатывают.
За бездействие заслужил осуждающий взгляд от Сони. Совсем обнаглела помощница. Надо будет напомнить ей свое место, а то девчонка слишком в себя поверила. Договаривается за моей спиной со сраным прогрессором, важную информацию утаивает. Еще и мнение свое навязать решила?
Раздался громкий плюх об воду, и все посмотрели на «героя», который виновато пожал плечами. Он что, лодку плашмя кинул, вместо того чтобы плавно стащить?
Со стороны Переправного раздались крики, и в нашу сторону выдвинулась группа огоньков. Замечательно. Молодец, Ливси, нас услышали.
– Быстро в лодку! – прошипел я.
Дважды повторять не потребовалось. Ливси придержал плавсредство, пока туда забирался Виктор. Потом он посадил внутрь Соню и запрыгнул сам. А я? Сраные имперцы. Пришлось ступить в воду, чтобы перевалится через борт лодки, с полными сапогами воды. Холодной…
Под чутким руководством прогрессора, Ливси взялся за весла и начал переправлять нас на другую сторону. Я уселся на корме и занялся делом, которое не терпело отлагательств. А именно начал выливать из сапог холодную воду.
Когда лодка оказалась примерно на середине реки, сзади раздались крики людей, и прозвучало несколько щелчков. Я буквально затылком ощутил летящий в спину болт и резко развернувшись, поймал его, слегка ободрав ладонь жестким оперением.
– Вау, – выдала Соня.
– Дай ружье, сейчас ответку им кину, – протянул я руку к прогрессору.
– Нет, – вздрогнул Виктор и спрятал свою пушку за спину. – Заряд на близкое расстояние рассчитан, будет большой разброс.
Второй болт стукнулся о борт лодки в паре сантиметров от моей задницы.
– Зараза, – я вытащил из-за пазухи револьвер, прицелился в одного из имперцев на берегу, но стрелять передумал. Далеко.
Так и пришлось нам плыть под обстрелом, который грозился превратить мою пятую точку в ежовую задницу. К счастью, вскоре расстояние до преследователей стало слишком большим, мы растворились в ночи, и имперцы прекратили тратить болты попусту.
Выбравшись на другой берег, мы пустили лодку дальше по течению. Смысл ее затаскивать? Солдаты прибегут и либо себе заберут, либо сломают, а так может добрым людям послужит или на крайний случай не достанется имперцам.
– Теперь бегом, – скомандовал я, и мы дружно рванули в сторону леса.
Спустя полчаса, когда Виктор уже хрипло дышал и умолял остановиться, был объявлен привал. Прогрессор отказался с хреновой физической подготовкой, поэтому с блаженным видом привалился спиной к березе и вытянул ноги на опавшей листве. Как его вообще лидером сопротивления сделали?
– Пять минут, – сказал я.
– Почему так мало? – возмутилась Соня.
Она выглядела не в пример лучше прогрессора, но это будучи девушкой и, по сути, ребенком. Несовершеннолетняя еще по довоенным стандартам. Однако привал попросил Виктор, а не она. Помощница немного выросла в моих глазах.
– Достаточно. Погони никто не отменял, – важно поднял я палец в верх.
– Ливси, ты как? – прохрипел Виктор.
«Герой» поднял руку и с широкой улыбкой на лице показал оттопыренный вверх большой палец.
– Мужик, а ты как без языка то остался? – решил поинтересоваться я, все равно пока без дела стоял.
– Ему язык вырвали за предательство, – выдохнула Соня.
Я аж поперхнулся.
– Опять больше меня знаешь?!
Девушка пожала плечами.
– Надо же было коротать время, пока ты убивал вампиров. Виктор мне охотно все рассказал.
– А может он поведал, тебе как стал должником, вместе с этим Ливси? – спросил я, нисколько не смущаясь что новые союзники все слышат.
– Сказал, – прохрипел Виктор. – Твоя спутница оказалась очень любознательной.
– Может, и меня просветишь?
Прогрессор прикрыл глаза и притворился безумно уставшим. Какая отвратительная актерская игра. Он еще даже не вымотался. Нужно закалять себя, тренировать мышцы и мозги, чтобы знать свои возможности. Знать предел, после которого уже действительно не останется сил даже подняться с земли.
Соня обреченно вздохнула, решив помочь очкастому имперцу.
– Зелья они там делают, мутантов пытают, людей убивают, а Ливси и Виктор всех жалели, начали возмущаться и попали в немилость коменданта.
– Какие хорошие имперцы. Белые и пушистые как сучьи кролики. Из тебя ужасная рассказчица, – признал я, а улыбчивый «герой» и открывший глаза прогрессор почти синхронно кивнули.
– Мы действительно выступали за гуманность в отношении мутантов. В Надежде держат не только вампиров, – начал хрипло рассказывать Виктор. – В клетках сидит много разных существ и несколько десятков обычных людей разных возрастов. Прогрессоры изучают мутации, пытаются повторить их искусственно. Если получается, то работают над сокращением побочных эффектов и увеличении полезных. Потом создают схему эликсиров, чтобы получить искусственного мутанта с максимальным количеством способностей. Пока что самой удачной и простой формулой являются «герои». Они проворные, сильные и выносливые. Идеальные солдаты.
– Ага, – кивнул я. – Все очень познавательно, но где здесь твоя гуманная роль?
– Специально начал издалека, чтобы чувствовался масштаб, – недовольно проворчал Виктор. – Я был прогрессором, так же искал способы передачи мутаций, но при этом выступал против насильственного изучения мутантов.
– Изучать не насильно? А как тогда? – ухмыльнулся я.
Виктор нахмурил брови, но не стал язвить.
– Исследования на добровольной основе и без истязания подопытных. Хорошая кормежка, комнаты с мебелью вместо клеток, развлечения и прогулки, в обмен на небольшие вмешательства в их организм. Идея начала приживаться в крепости, но Дворцу прогресса это не понравилось. Наверху не любят объяснять причины. Комендант получил приказ убрать чудака и быстро решил проблему. Меня подставили, лишили должности и повесили долг перед империей. Ливси заступился, так как мы уже тогда дружили, и поехал в должники за компанию. А чтобы не выступал, когда не надо, ему бонусом вырвали язык.
– Жестко. Но вы все равно не успокоились и стали борцами за свободу?
Виктор снял очки и протер запотевшие стекла. Он перестал жадно хватать ртом воздух, но дыхание еще оставалось сорванным после бега.
– Нам предложили. Среди должников много недовольных своей судьбой. Какие-то зачатки движения уже были, а тут появились два идиота, которые осмелились открыто пошатнуть имперскую систему. Выдвинули идею гуманности и остались живы. В лагере мы стали знаменитостями и постепенно оказались во главе сопротивления.
– Связи. Не громко звучит? Или у тебя есть сторонники в крепости?
Виктор кивнул.
– Найдутся. Одиннадцать «героев» и семь прогрессоров. Они поддержали идею гуманности, когда о ней было заявлено, но открыто об этом не кричали и смогли сохранить положение.
– Уже неплохо, – потер я подбородок. – Кажется, ты еще говорил, про людей за пределами города?
– Да, – кивнул Виктор.
Он немного отдохнул и оживился.
– Наше движение постепенно разрастается. Постепенно из Переправного удается по одному выводить должников, которые организовали в лесу лагерь. Там сейчас несколько вольных охотников, пятеро «героев» и около двух десятков должников из бывших солдат империи.
– Кстати, а почему город так глупо назвали? – уточнил я. – Прибрежный было бы логичнее и красивее.
– Такой у нас уже есть в Постимперии а добавлять номер к названию, как делали в довоенных странах не красиво, – впервые за весь разговор улыбнулся прогрессор.
– Понятно, – ударил я по коленям.
Это было довольно удобно сделать, после приземления пятой точки тела на поваленное дерево. В отличии от своих спутников сидеть на холодной земле я не стал, а стоять надоело. Забочусь о потенции, между прочем, вдруг у вампиров от холода могут проблемы начаться? Мы таких экспериментов не ставили.
– Кстати, прогрессор, а в случае необходимости из твоих людей в лагере получиться ударная группа?
Виктор покачал головой и поправил очки.
– Их слишком мало. Но если найти хорошее место и ресурсы, смогу еще вывести сотню должников из города.
– Неплохо, – присвистнул я. – А что нужно для вывода?
– Время, – улыбнулся прогрессор. – Выводить придётся постепенно, чтобы стража не хватилась. Должников не особо считают и смертность никто не отменял. У нас как раз сотня мертвых душ по записям имеется. Сжиганием трупов тоже должники занимаются, поэтому если не спешить, никто даже не пойдет проверять, что мы сожгли. Мешок с дерьмом или тело.
– Понял. С местом для размещения людей и ресурсами для них постараюсь решить вопрос. Но максимум к весне будет нужна ударная группа. Чем больше, тем лучше.
– Если будет снабжение, отряд можно подготовить даже до сильных морозов. Среди должников много солдат, которые не забыли, как держать в руках оружие и что такое дисциплина. Ты ведь на крепость напасть собираешься?
Я кивнул, следя за реакцией догадливого прогрессора.
– Тогда до весны ждать нет смысла. В начале декабря лед на реке встанет и у крепости появляется уязвимость. Со стороны воды она защищена хуже, – поделился Виктор.
Сучий имперец. После таких разговоров его уже не хочется убивать. Ладно, посмотрим, что у нас получится сделать. Может, еще передумаю.
Мысленно я уже представлял, как «обрадуется» моя новая знакомая. Алина не особо охотно пустила в бункер Саню и Ваню, а тут сотня бывших солдат Постимперии и прогрессор-мятежник с немым «героем» в придачу. Эта сумасшедшая меня убьет.
Или мне придётся убить ее и занять бункер.
На удивление мысль не вызвала отторжения. А что? Вариант. С мутанткой мы знакомы недавно, поэтому ради достижения результата можно пойти на крайние меры. Действовать придётся наверняка. Если попытаться забрать бункер силой и не трогать девушку, она сбежит и начнет мочить моих союзников поодиночке и развешивать их кишки по елкам. Учитывая ум и хитрость Алины, оставлять ее в живых в случае конфликта будет большой глупостью.
Впрочем, будем надеяться, что до противостояния не дойдет. Вроде как у Алины тоже зуб на Постимперию, и она почти добровольно участвовала в нападении на их обоз.
– Все, надо идти дальше, – сказал Виктор, поднимаясь на ноги.
– Уже отдохнул? – уточнил я.
– Не особо, но, если долго сидеть, мне вообще перестанет хотеться куда-нибудь идти.
Какая здравая мысль. Удивил.
– Ох, – выдохнула Соня, вставая.
Ливси выпрямился с широкой улыбкой на лице. Если честно, с его страшной харей бойца довоенного клуба ММА, такая жизнерадостность немного пугает. Он там в своей башке случаем не представляет нас жаренными с яблоками во рту?
После отдыха, мы двинулись быстрым шагом. Погони вроде не было и тратить силы своих спутников на бег, чтобы потом слушать их нытье я не хотел.
Когда впереди показалась дорога, ведущая от реки к Запретному городу, все заметно приободрились. Наш отряд поднялся на заросшую насыпь и побрел к повороту на Заповедный поселок.
Только туда нельзя было тащить прогрессора и «героя». Их спалят. И если Виктор снял с себя метку должника, то у Ливси черное тату расколотой шестерни занимало пол хари. Надо ему тоже немного крови выделить.
Еще имперцам придётся купить новую одежду. В идеале бы достать пару довоенных комплектов пятнистой формы из бункера. Тогда парней можно представлять как очередных представителей Запретного города. Почему бы в его окрестностях не жить и людям, которые являются частью вампирского клана?
Кстати, почему я не додумался до такого варианта раньше? Идея замечательная. Поселить под боком людей и в обмен на защиту и помощь в возделывании земель получить от них донорскую кровь. Дерьмо, такая возможность пропала, ну ничего, вот разберусь с Постимпериям и построю новый дом с учетом открывшихся перспектив.
За формой для прогрессора мне идти стало тупо лень. Это надо переться к бункеру, огрести от Алины, и возвращаться назад. Долго. Не хочу. Посидят в лесу маленько, ничего с ними не случится.
Виктор не стал возражать. Если надо подождать – подождут.
За пару километров от поселка мы свернули с дороги и углубились в лес минут на двадцать неспешного хода. Соня решил вопрос с временным убежищем для имперцев и показала небольшую землянку. По словам девушки тут иногда ночевали охотники, которые не успевали вернуться домой, поскольку ворота в поселок открывали только днем. На этой неделе в землянке никто не должен появиться, а потом начнется перелет птиц на юг, и охотники выйдут стрелять отожравшиеся за лето тушки. Неподалеку как раз имелось подходящее место с большим прудом и широкой поляной. Самое то, чтобы стая усталых птиц приземлилась на ночевку под боком у хитрожопых охотников.
Землянка представляла собой кособокое строение, наполовину закопанное в землю. На крыше лежал толстый слой мха, а стены оказались утеплены еловыми ветками. Внутри простой стол из грубых досок, печка и два лежака. На полке нашлась чайная заварка, мешок вяленого мяса и немного меда. На перекус хватит, а потом, что ни будь придумаем.
Убедившись, что наши союзники устроились с «комфортом», мы с помощницей вернулись на дорогу и продолжили путь к поселку. Соня уже буквально валилась с ног от усталости, поэтому тихонько прижалась ко мне.
Серое небо над головой быстро светлело, ночь уходила, и приближалось утро. Раздались крики первых петухов со стороны поселка.
Когда мы вышли к воротам, уже рассвело. Я свистнул, привлекая внимание охотников. На стене встрепенулся задремавший часовой и, увидев, кто пришел, дал сигнал своим товарищам. Вскоре створки распахнулись, и мы с девушкой оказались в поселке, окруженные десятком охотников.
– Ты куда Сюню водил? Чего с ней удумал, вампир? Сейчас мы тебя тоже на кол посадим, будешь знать, как нашим девчонкам голову кружить! – посыпался ворох угроз и вопросов.
Охотники выглядели сонными и злыми, а на их харях отчетливо просматривалось желание мне наподдать.
– Не ваше дело! – вмешалось Соня.
Не ожидавшие такого поворота охотники удивленно на нее вытаращились.
– Задрали уже со своей опекой! Гуляли мы, я взрослая теперь. И не нужна ни кому. Меня же не хватились, наверное, пока сейчас не увидели, да? А как вчера выпускали наружу уже и забыли.
Забавно, но здоровые мужики начали прятать глаза, отворачиваться. Раздались неловкие покашливания, и пара крайних охотников тихонько смылась на стену.
– Так, мать же волнуется… – неуверенно пробасил один из сторожил.
– Это тебе приснилось или она сама сказала?
– Не дерзи! – пригрозил мужик пальцем, потеряв все аргументы. – А то выпорем!
Я хотел вставить свои пять копеек, которые бы точно разожгли конфликт, но Соня показала мужику язык, а потом схватила меня под руку и увела от ворот под ворчание охотников.
– Забей на этих придурков. Им обычно дела до меня нет, а тут вдруг решили заботливых куриц изобразить. Аж блевать потянуло.
Я ответил кивком головы. Что тут еще скажешь? Устала девушка.
Мы шли по поселку, который еще только начал просыпаться. Сонные женщины спешили накормить скотину, мужики рубили дрова, чтобы затопить печь, или просто курили, сидя на крыльце. Прямо идиллия, если не обращать внимания, что дома наполовину сделаны из хлама, который остался от городов прошлого.
Соня не захотела идти домой и попросилась переночевать у меня в избе. Она сказала, что не желает видеть мать, которая наверняка снова напилась и устроит скандал.
Я согласился напоить ее чаем, а сам между делом начал прямо на ходу толкать речь о важности родителей и заботе друг о друге.
– Ты не знаешь, как плохо мне с ней живется, – сказала Соня, когда я закончил философствовать и пытаться быть психологом.
– Могу представить.
– Уверен?! – разозлилась девушка. – Ты понимаешь, каково, когда на тебя постоянно кричат? Когда нужно на все соглашаться, лишь бы у матери не началась новая истерика? Тебя раздетого хоть раз выгоняли в мороз из дома, потому что плохо помыт пол или мешаешь пить паленую самогонку?
Соня вздохнула. Чувствую, она еще не закончила.
– Я ведь люблю ее, но не могу ничего поделать. Раньше мама была доброй, много шутила и смеялась. У нее была достойная работа в швейной мастерской и хорошая подработка на поиске довоенных реликвий. Но когда пропал отец, мама начала пить. Сначала понемногу, потом начались запои, которые становились все больше и больше. Ее выгнали из мастерской. Мама стала винить во всем меня, отдалилась и замкнулась.
Выслушал девушку я молча. И задумался о кодировании. В довоенной жизни ведь данный процесс мог действительно помочь человеку, особенно если он сам этого хочет. Только где сейчас взять волшебный укол и психолога, который способен внушить жертве алкоголизма ужасы повторного употребления спиртного? Стоп. Внушить…
Соня увидела улыбку на моем лице и отшатнулась. Видимо показались клыки.
– Планы меняются, – я внимательно посмотрел помощнице в глаза. – Пойдем, хочу поговорить с твоей мамой.
Девушка пыталась протестовать, но я мягко подтолкнул ее в спину и сказал, что постараюсь помочь. Соня сдалась через минуту и с видом обреченного человека повела меня к своему дому.
С первого взгляда жилище моей помощницы выглядело неплохо. Частично из кирпича, в остальном из потемневших бревен, дом представлял собой образец строительного мастерства. Но стоило задержать взгляд, как он начинал подмечать детали халатности.
Некогда покрашенные стены дома сейчас выглядели обшарпано, занавески на окнах где-то висели всего на паре зажимов, а где-то отсутствовали. Небольшой по периметру забор местами покосился, а местами упал полностью. Но грядки в саду чернели землей, значит, летом были засажены овощами.
Дверь в дом оказалась приоткрыта, и Соня вбежала внутрь. Я пошел следом. Комната встретила смрадом немытого тела, перегара, сгоревшей еды и мочи, хотя визуально наблюдался хоть и бедный, но относительный порядок. Только разбросанные по полу вещи вперемешку с пустыми бутылками, портят картину.
Планировка почти такая же как в избе, которую мне выделил староста. Из прихожей я, не разуваясь, прошел в большую комнату. Там Соня пыталась разбудить мать, которая лежала на кровати. Невысокого роста женщина с осунувшимся лицом спала под ворохом разной одежды. В доме было холодно, все тепло выстыло через не закрытую дверь.
– Соня, сходи за дровами, – попросил я, отстраняя девушку от кровати.
Она немного замешкалась, видимо раздумывая, оставить меня с матерью или нет, но потом кивнула и убежала на улицу, шмыгая носом.
Я присмотрелся к пациентке. Когда-то это была красивая женщина, но алкоголь дорого берет за возможность жить в забытье.
Моя ладонь коснулась ее щеки.
Женщина сразу вздрогнула и открыла мутные глаза.
– Ты еще кто такой? Ик. Ой, вампир…
Прежде чем мама Сони закричала, я наклонился и заглянул ей в глаза. Очарование.
Данная способность имела горазда больше возможностей чем кажется на первый взгляд. Я действовал аккуратно, посылал слабые гипнотические импульсы, изучая реакцию разума. Женщина сидела с довольной улыбкой и не замечала ничего вокруг. Она просто покачивалась из стороны в сторону, не разрывая со мной зрительный контакт, и давала ответы на короткие вопросы.
Мне удалось закончить примерно через десять минут. По щелчку пальцев женщина уснула, и когда она откроет глаза, то первое что испытает это жуткое отвращение к спиртному. Теперь даже запах алкоголя будет вызывать в ней желание опорожнить желудок. Или я облажался и все останется по-старому.
Соня успела затопить печку и сидела в прихожей. Все поняла и старалась не мешать.
– Ногти не грызи. Не красиво, – посоветовал я, поняв, чем эти десять минут занималась девушка. – И переживания ими не заешь.
– Я выплёвывала, – тут же сказала девушка и смутилась. – Как там мама?
Прежде чем уйти, я объяснил девушке, что первое время за матерью придётся следить, на всякий случай. Моя помощница кивнула.
Попрощавшись с девушкой, я направился к своему дому. И уже на подходе понял, что внутри кто-то есть. Из трубы валил дым, а внутри пахло живым существом. Слышно было, как стучит чьё-то сердце.
Выпустив когти, я облизнул губы и улыбнулся. После очарования привычно ощущался голод, и мне не хотелось упускать подвернувшуюся возможность выпить теплой крови у незваного гостя.
Я поднялся по ступенькам крыльца и резко распахнул дверь, врываясь в прихожую. Был готов прыгнуть на любое движение, но вместо вора увидел накрытый стол.
На нем стоял пузатый самовар, который исходил паром, а рядом, с кружкой чая в руках сидела Алина.
– Где тебя носило, клыкастый хрен? – выругалась она, а в следующий момент плеснула мне в лицо кипятком.