Дикие века

– Ты предал наш род, предал наши интересы и законы Морры. Самолично, игнорируя волю старейшин, стал ночным хозяином этого города и напал на посланника. Совет будет доволен, когда я принесу твою голову и брошу ее к их ногам!

– Совет давно продался Грифонам и Кощеям, он для меня теперь не закон. А насчет головы… попробуй рискни второй жизнью, если хочешь.

Воздух взвыл! Стрелы темной магии, пронизанные грозовыми разрядами, ринулись на нас. Димитр ловко, с нечеловеческой скоростью крутанулся вокруг своей оси, пропуская снаряды мимо. Мне же пришлось, развязывая один из узлов, создать перед собой глухой щит и пятиться назад. Два попадания, три попадания. Преграда пошла трещинами, но еще держалась. Как только обстрел прекратился, на меня кинулся старый знакомец по пепелищу. Время замедлило свой ход. Не раздумывая далее, я дал выход заготовленному ранее заклинанию, сминая ловушки в комнате, стараясь помочь сражающемуся волхву. После чего сосредоточился на своем поединке. Вурдалак повел себя вполне предсказуемо. Надеясь на свою силу и врожденную способность разрушать чары, он ударил кулаком по моей защите. Но тут его ждал сюрприз. Небольшой узелок, подхваченный в самый последний момент, изменил старое плетение. Глухая стена вдруг превратилась в сотню острых осколков, на которые со всей дури и налетел мой враг. Раны, причиненные ими, ужасали. Рука и правая половина туловища просто превратились в кровавый фарш, где-то обнажились кости. Не теряя темпа, не давая противнику возможности начать восстанавливаться, я перешел в атаку. Чередуя взмахи посеребренным топором и удары колдовской силой, довершил начатое, отправив нечисть в Чертоги Морры. Ну или куда отправлялись души подобных тварей. Вряд ли в хорошее место.

Схватка для Димитра тоже протекала неплохо. Ему удалось загнать супостата в угол и заставлять того только обороняться. Плотность чар ужасала настолько, что каменный пол пошел трещинами, а топаз, брошенный на него, с мелодичным звоном разлетелся на осколки. Франциск держался стойко, даже вынужденный отражать еще и мои удары, он не думал сдаваться. Но там, где пасовали заклинания, исход поединка решило железо. Узорчатый клинок придворного волхва сумел-таки найти брешь в обороне и впился в шею. Рисунок на стене покрылся черной кровью, советник киренийского посла завалился на пол. Рана, смертельная для человека, не могла так просто убить нечисть, поэтому Димитр продолжал остервенело рубить тело.

Оставшийся в руках волшебный светильник, похоже, впитал в себя часть разлитой силы и теперь просто сиял, давая возможность осмотреть место побоища. Темные разводы на стенах, трещины в камне, разбитые кувшины с подношениями, два неподвижных трупа вампиров. И еще один живой. Красные отсветы глаз, уже ни скрываемые клыки и замогильная бледность – Димитр тоже принадлежал к детям Морры. Теперь становились понятны и его слова насчет моего наставника, и узор плетений, который меня впечатлил в первый день. И еще много других странностей.

– Добро пожаловать в высший свет, Велибор, – вытерев от темной крови клинок об одежду поверженного супостата, волхв снова опустил его в ножны, – По твоему лицу вижу, что тебя мучают вопросы. Я могу ответить на пару из них. Но не наглей сильно.

– Угу. Князь и воевода в курсе?

– Конечно, по приглашению князя и по поручению Круга я служу в Престоле. Еще в курсе несколько жрецов и одаренные в дружине. Для остальных я же обычный колдун, волхв, чародей или киренийский перебежчик-интриган. И меня это очень устраивает.

Не разглядеть намек в его словах было сложно. Постаравшись сделать самое серьезное выражение лица, я кивнул:

– Я понимаю. Но как вы выйдете теперь наружу? Ведь это же ваши слова: «от дня до недели на восстановление облика».

– А я не буду выходить. Наружу выползешь ты, скажешь, что одолели супостатов, но те успели проклясть могилы и я остался тут очищать их. Снаружи ждет Зурик – одаренный от огня. Он поймет твои слова правильно и отдаст все нужные распоряжения. Ночью я доберусь уже до дома. Сейчас же оттащим покойников поближе ко входу, чтобы были лишние доказательства победы.

Посмотрев на убитого мною вурдалака, волхв недовольно поморщился:

– Узнаю манеру ведения боя Хёльге. Никакого изящества, но зато быстро и подло. Тогда в войне за Малый Асгвайр сам чуть окончательно не подох от такого. А и еще. Когда будешь выходить – крикни, что это ты. А то пристрелят ненароком. Знаю я этих дуболомов из дружины.

Глава 4 (лето 160 г.)

Знаю, в народе блуждает достаточно нелепых поверий, почему одаренные не надевают тяжелую бронь. Кто-то судачит, что колдуны боятся железа точно так же, как нечисть боится серебра. Другие до сих пор верят, что мы чуть ли не голышом должны плясать по ночам в полнолуние, дабы силы не оставили нас. Третьи же утверждают, что мы презираем защиту, целиком полагаясь на свое чародейство.

Правда, как водится, всегда проще. Если таскать на себе пуд, а то и два, железа, то просто быстро устаешь. А с отдышкой, с потом, заливающим глаза, с подкашивающимися ногами довольно трудно вязать узлы или напрямую обращаться к Источнику. Поэтому любой из нас, кто отказался от мирного пути созидания и выбрал путь борьбы с Кривдой, старается подобрать доспехи полегче и поудобнее. Заказывая бронь, я все это учитывал. И результат получился весьма неплохим. Основой защиты послужила искусно выделанная кожа, поверх которой легла кольчужная рубаха. От секиры не спасет, но от ножа в подворотне или стрелы на излете вполне. Через плечо перекинулась перевязь с небольшими кармашками, недавним изобретением долин Рубежных гор. От надежных рукавиц пришлось отказаться, заменив их перчатками с приклепанными металлическими пластинками. Сапоги тоже заменил на новые, теперь они доходили до голени и могли похвастаться подбитой гвоздями жесткой подошвой. Старые были привычней, но в этих грязь и камни не доставляли неудобств. Для зимы еще присмотрел утепленный волчьим мехом плащ и роскошную лисью шапку, оставив у мастера задаток.

Подбор оружия соответствовал. Небольшой топорик, которым можно было отмахнуться от недруга, метнуть или наколоть дровишек. Обоюдоострый посеребренный кинжал с тонким клинком и синим камушком на рукояти. Удобный инструмент для ритуалов и последний довод для самых разных видов нечисти. Остатка денег хватило только на длинный посох, укрепленный несколькими железными кольцами и легкими чарами. На меч стоило копить и копить. Вообще хорошее стальное оружие продавалось очень дорого. Если все мои приобретения обошлись в два грифона золотом и пригоршню меди, то один тесак, без серебрения и рун, вышел бы в эту цену. Находились, конечно, воины, предпочитающие секиры и булавы клинкам, даже имея немалые средства в наличии. А победу в битвах вообще приносили луки и копья. Но все равно, удобство меча и скорость, с которой можно было им работать, делали его мечтой для любого человека, избравшего войну своим ремеслом. Я уж молчу про то, что десницы умудрялись даже отбивать им стрелы.

Но к чему все эти размышления. Разобравшись тогда с вампирами, работающими на киренийских герцогов, я заслужил весьма весомую награду. И если Димитр предложил лично заняться продолжением моего обучения и открыл свою библиотеку, то Ярослав Всеволодович поблагодарил золотом. Ну и наказал мастеровым при крепости выполнить мои заказы. В итоге от богатства почти ничего не осталось, но уверенности в завтрашнем дне добавилось.

Собственно, к концу лета мне и пришлось опробовать эти покупки. Но начнем по порядку…

Кони неспешно несли нас на восток, в земли Верзани, третьего по величине княжества. Нас – это отряд в восемнадцать мечей. И хоть половина еще числилась отроками и не могла вроде считаться дружинниками, но называть их мечами считалось уместным. Ибо ребята выросли сильные, ловкие и уже неплохо владеющие как луком, так и ближним оружием. Разве что опыта походной жизни не хватало у них. Так что Великий Князь воспользовался случаем и решил убить сразу двух зайцев одной стрелой. Послал весьма представительный отряд и выгулял молодых. Присматривать за последними поставили умудренного воинской жизнью боярина Добрыню. Без сомнений, человека уважаемого многими, хоть и уже в годах.

Причины похода же звучали серьезно. Неделю как запаздывали гонцы с заставы на рубежах с Верзанским княжеством. А что самое главное – не были доставлены в Престол подати с ближайших поселений. И это заставило Ярослава Всеволодовича послать воинов разузнать в чем дело. Места хоть и не считались особо тревожными в плане кровожадных тварей, но одаренного и десницу все-таки пригласили помочь. Выбор пал на меня и Илью. В основном по старой причине – мы были обучены верховой езде. А дело предстояло закончить как можно скорее.

Конница, вообще, не особо популярна на севере. Сложности с разведением и содержанием животных делали их дорогим приобретением. Да и в бою, всадника было легко сшибить на землю. Пока никто не придумает способ как ему удержаться, ведя бой. Новые седла с высокими луками как-то позволяли удержать лобовой удар, но боковой легко сваливал под копыта. Так что верховые использовались как разведка и как быстрые застрельщики. Проскакать рядом с врагами, забросать их дротиками и свалить подальше, пока пешая рать пытается догнать обидчиков. А если схватка неизбежна, то спешиться и биться уже напрямую. Колесницы тоже не прижились, из-за обилия лесов и оврагов. Но витязь на то и витязь, чтобы быть обученным разному бою. Поэтому князья и богатые бояре содержали свои конюшни и обучали некоторых бойцов.

На исходе третьих суток наш отряд прибыл в Васильково Поле. Богатую деревушку, окруженную ржаными полями. Одноименные цветы тоже присутствовали в обилии, своим синим цветом, веселя наш взгляд. Обернувшись, взглянув на наши запыленные лица, Добрыня приказал устроить привал. И хоть в поселении имелось аж два постоялых двора, он повел отряд дальше к берегу речки. Отроки от этого приуныли. Если я мог читать их мысли, то уверен, что нашел бы там мечты о пиве, меде и сговорчивых служаночках. А вместо этого им предстояло позаботиться о конях, развести огонь и заниматься прочими хозяйственными делами. В последнем им, кстати, с радостью помогли местные мальчишки. Столько дружелюбных воинов в броне, да на конях вызывали у них целое море интереса. Тогда как крестьяне повзрослее посматривали на нас с опаской, не зная, чего ожидать.

Как и положено, лагерь навестил староста. Явился не с пустыми руками: двое парнишек рядом с ним несли еще по крынке молока и корзине со свежим хлебом. Отроки немного оживились, с удовольствием забрав снедь, пригласив гостей поближе к начавшему разгораться костру. А витязь с почтенным крестьянином отдалились подальше от лагеря.

– Раз старшие шепчутся, значит, пора готовиться к очередной рубке, – Илья, только подошедший с берега речки, был, как всегда, прямолинеен.

Я мысленно согласился с ним. Хотя строить догадки на пустом месте не хотелось:

– Завтра увидим заставу и поймем, что делать надо. А пока ужинать и спать надо. У тебя вроде чеснок был, поделись коль не жалко. А то это мясо неважное. Как будто не хрюшку, а тролля разделали.

– Ща, он в сумке при седле. Заодно каравай возьму у молодых. Но помяни мои слова, помаемся мы тут еще.

– Холера! Что тут произошло?! – Добрыня спешился, с удивлением глядя на пустую заставу.

Небольшое городище, которым, по сути, являлась застава, действительно выглядело безжизненным. Ворота были распахнуты и тихо поскрипывали на ветру, дав нам возможность въехать вовнутрь. Приказов более не требовалось, дружина, матерясь сквозь зубы, обнажила оружие, готовясь к новым сюрпризам. Обратившись к Источнику, я поспешно вязал узлы, ледяную кромку на посох, парализующие чары, атакующие против людей и чудищ.

Отряд разбился на небольшие группы, ища следы боя или иные вещи, которые бы указали на то, что тут произошло. В конце концов, здесь жило четверо витязей и десяток слуг и отроков, просто так пропасть в центре владений Князей они не могли. Но ни потеков крови, ни зарубок, ни оторванных колец брони, ни стрел не было, я уж не говорю о трупах. Выходило, что заставу покинули добровольно.

Старшина, выслушивая доклады, все более и более хмурился:

– Бойцы, держать оборону. Бдительности не терять. Ничего тут более не трогать. К воде и еде не прикасаться. Чиж, остаешься за старшего. Илья и Велибор, за мной, наведаемся снова в деревню.

Коней никто не гнал, возвращались в Васильково Поле спокойно, делясь мыслями и догадками. Благо ширина дороги позволяла сразу трем всадникам ехать в один ряд.

– Вы люди привычные к чертовщине, что скажите? – едущий в центре, задал первый вопрос Добрыня.

– Слиняли с деньгами, вестимо. Кормиться с княжеской руки им надоело, решили поразбойничать, – сплюнув в сторону, пробурчал Илья.

– Конечно, не похоже, чтобы заставу брали с боем, – осторожно поддержал я товарища, – чародейным огнем никто не жег. Но все равно что-то там не так.

– Разумно, тоже так думаю. Я вчера беседовал с Митяем, ну который староста. Вначале деньги и шкуры собирали с окрестных деревень у него, потом приезжали с заставы, забирали добро и отвозили в Престол. Но в этот раз к положенному дню не уложились и попросили сутки отсрочки. А на следующий день уже никто не приехал. Вся подать сейчас у старосты. Что теперь скажете?

– Почему тогда мы уезжаем? И почему мы узнаем об этом только сейчас. Надо проверить подходы к заставе. А если было замешано темное колдовство, то осмотреть еще припасы. Для подчинения человек должен надеть проклятую вещь или съесть проклятую пищу.

– Знаю, поэтому и отдал приказ не прикасаться к запасам на заставе. А вы мне сейчас понадобитесь в деревне. Задайте вопросы Митяю, посмотрите на него, может, где юлит. Потом вернемся и облазим окрестности. Если за сутки не найдем ничего, то возьмем добро и направимся в Престол. Уж там ваш Димитр пускай думает.

Староста нас ждал. Выйдя на крыльцо, он жестом пригласил внутрь своей избы, попутно шикнув на детей, чтобы они занялись нашими конями. Жилище Митяя по деревенским меркам было обставлено богато. Во-первых, оно не топилось по-черному. Вместо очага у северной стены расположилась полноценная печь. Во-вторых, доски на полу оказались не просто струганы, но и покрыты редким темноватым лаком. В-третьих, посуда на столе и полках была не простой местного изготовления, а привозной из Кирении, такую же я видел в караване Копринуса. А самое главное – рядом с алтарем на чистой тряпице лежала книга. Спросив разрешения у хозяина, я рассмотрел ее внимательнее.

«Списки трав, полезных и вредных в Долинах Ишты и окружающих землях от Иоганна Мирта». Название было вытравлено на тяжелом переплете. Стиль письма и плохонькие иллюстрации выдавали дешевую копию. Ну как дешевую, на грифона полтора золотом, если суметь сторговаться. Судя по потрепанным страницам, сей труд открывали довольно часто. Делая вид, что рассматриваю картинки, я тихонько вязал узел, подсмотренный в свое время у Димитра. Мысли читать он, конечно, не позволял, да и я не был вампиром, чтобы виртуозно сплести его. Но помочь понять, где будет явная ложь, он мог. Между тем Добрыня приступил к уже расспросам:

– Ну что ж, Митяй, повтори еще раз, что рассказывал мне ранее.

Видимое только чародеям белесое пламя проявилось у правого виска старосты, и пока оно сохраняло свой цвет – словам крестьянина можно было верить.

– Увсе было как обычно. Собрали назначенную подать: серебро, медь, мед и шкуры. Только мужики с Мелководья опоздали. Что-то, видимо, не поделили, на день задержались. Я и попросил боярина с заставы повременить. Он тут уже третий год служит, знает, что нам доверять можно, ну и согласился приехать на следующий день. И пропал. Сутки прождали его. Я с мужиками решил сам тогда донести должное, да и бирка же нужна, что расплатились с князем за его защиту. А городище пустое, ворота распахнуты и ни души вокруг. Мы спужались и возвратились назад.

– Допустим, звучит складно. А почему не послали с вестью гонца в Престол?

Староста лишь пожал плечами:

– Ну а как ему добираться-то до города? Пеше это неделю тратить только в одну сторону, это если молодой и резвый, а так и все две. А потом еще искать, кому нужно рассказать. Обычного мужика точно к Великому Князю не пустят. А будет болтать на каждом углу о пустой заставе, так это к беде может привести. Вдруг лихой человек услышит. Соберет ватагу и пограбит нас. Ну уж нет. Я так решил. Будет проезжать гонец из Верзани, через него весточку и передадим. Благо они постоянно носятся туда-сюда.

Боярин скупо улыбнулся:

– Смекалистый ты мужик, Митяй. Теперь понимаю, почему сюда еще на землю и кормление никого не прислали. Ты и сам справляешься без присмотра. Что думаешь, там произошло?

– Кощеи это, как пить дать Кощеи. У нас молоко за месяц уже два раза скисало. Видать, принюхивались, а потом похитили бедолаг.

Пламя немного побагровело. Значит, брехал теперь староста, но не в полную силу. Отложив книгу, я уселся за стол рядом с Добрыней и Ильей. Стянул с правой руки перчатку, обнажая заветное колечко со Звездой Стихий.

– Знаешь, что оно означает? Будешь врать – узнаешь много что нового и неприятного про ворожбу. А теперь рассказывай, кого видел у своей деревни за весь этот месяц.

Крестьянин побледнел, закашлялся, но ответил:

– Караван леших был, мы им сыр продали, шкуры на серебро обменяли. Они всегда перед податью приезжают, зная, что нам нужны монеты. Из Верзани бояре на постой останавливались дважды. Просили не болтать, но как теперь их просьбу исполнять, коль сам волхв допытывается? Паломники в Долины проходили еще. Вот и все.

– А почему Кощеев приплел, и молоко скисшее?

– А кто, кроме них, мог украсть вооруженных людей князя. А молоко… для важности сказал не подумавши.

Добрыня молчал, и лезть с советами никто не собирался. Этот человек, а не мы, должен был держать ответ перед Великим Князем. Наконец встав с лавки, он распорядился:

– Илья, остаешься тут, оружие держи наготове. Велибор, ты со мной на заставу, попробуем еще раз поискать следы. Митяй, коль к вечеру мы прибудем, будь готов нам передать все должное. Бирку я тебе дать не смогу, но письмо оставлю с подписью о том, сколько взял.

Увы, ни следов ни даже намеков на произошедшее мы так и не нашли. Был обыскан еще каждый уголок заставы, одну из фляг наполнили водой из колодца во дворе. Может быть, Димитр найдет в ней что-то интересное. На двести шагов от частокола осмотрели каждый куст, каждое деревце, но безрезультатно. Отроки перешептывались, теребя обереги. Да что говорить, я тоже чувствовал себя неуютно. Казалось, что кто-то невидимый наблюдал за нами, беззвучно посмеиваясь над нашими потугами. Так что приказу собираться в обратный путь обрадовались все.

Переночевав в Васильковом Поле, забрав подати, мы вернулись в Престол. К сожалению, узнать, что произошло на заставе, оказалось невозможно. Ни наши усилия, ни выборный отряд, присланный из Великого Круга, так и не смогли разгадать сию тайну. Прибудь мы сразу, возможно, все было иначе. И оставалось только молиться Стихиям за души пропавших витязей.

Глава 5 (зима 160 г.)

Зима! Как же долго ее ждал. И сейчас осторожно ступая по первому снегу, я испытывал радость, будто встретил старого друга. Сняв правую перчатку, приложил ладонь к белому покрову. Старые навыки вспоминались сами собой. Весь путь до крепости, все полверсты, престал перед глазами. Можно было прочувствовать каждого человека, очертания домов и брошенных на землю вещей. Все это выглядело настолько естественно и прекрасно, что оставалось только пожалеть обычных людей, ограниченных в восприятии своей простотой. Вспомнилась старая затея, которой научил меня Хёльге. Закрыв глаза, полностью доверяясь чутью, я кинулся вперед бегом.

Некоторые горожане с удивлением провожали меня взглядом. Взрослые не понимали причин для бега: не звенел набат, не стояли под стенами враги, даже чудищ из переулков не выглядывало. Дети удивлялись, что я не оставляю следов, лишь легкую снежную пыль за собой. Один из даров Кёльда позволял гулять по любому льду, не боясь поскользнуться, и снегу, не проваливаясь даже в самый рыхлый и глубокий. Так что мне ничего не грозило.

Окрик караула у ворот, заставил меня остановиться. Оставшиеся восемь шагов до поста я преодолевал уже обычным шагом и с открытыми глазами.

– Велибор, какого лешего? Случилось что?

Этого рослого дружинника, бывшего сейчас за старшего, я знал. Мы половину осени вместе колесили по трактам княжества, собирая подати и гоняя мелкую нечисть.

– Стриж, все хорошо. Просто дуркую, у меня сегодня праздник.

– А, ты же из холодных, – догадка улыбкой озарила обветренное и раскрасневшееся на морозе лицо воина, – Вот за что мы вас не любим – когда остальным хреново, вам хорошо.

– Ага, мы такие плохие же. Хуже нас только Кощеи, и то не все. Но бывай, не мерзни.

Пройдя ворота, я все-таки не удержался и связал простенький узелок. Небольшой снежок, пролетел десяток шагов и гулко врезался в шлем Стрижа, рассыпавшись белой пылью. Задорный мат сразу на трех языках и обещание врезать в нос сообщили, что стража была в хорошем настроении и что шутка прошла.

Димитр, нынче пропадал в разъездах. По слухам, ловил беглого оборотня-медведя в предместьях. А может, просто отдыхал от вечных интриг. Наши бояре хоть и уродились прямолинейнее и проще, чем знать при дворе кесаря Кирении, но проблем создавали все равно достаточно. А ведь требовалось без передыха стравливать богатые рода друг с другом, не допуская даже призрачного союза против Великого Князя. Требовалось вести учет вампиров и следить, чтобы они не нарушали Правду. Ну, еще у придворного волхва хватало и других забот, связанных с чародейством и защитой крепости и города.

Дверь в его дом оказалась заперта. Помимо обычного замка, защитных чар на ней висело больше, чем блох у бродячей собаки. Сумрачные клинки, сеть молний, пятерка разнообразных проклятий и обычное укрепление. Тратить столько сил для обороны мог позволить себе только могущественный чародей. И если я что-то понимал в искусстве вампиров, то внутри еще бродил оживший покойник с парой чудесных вещиц, подпитывающий всю эту защиту. Так что найдись самоубийца, решивший попытать счастье и обокрасть сие жилище, то от его трупа остались бы только зубы. Но не больше трех.

Поодаль послышалась возня. Самые молодые отроки, вооруженные деревянными лопатами, тщательно очищали двор от снега. Разгоряченные, веселые, в распахнутых кафтанах они тоже радовались такой погоде. Зима только начиналась, и подобная работа еще не успела стать надоевшей обязанностью, а наоборот, приносила пользу молодому и сильному телу.

Подходы к княжескому терему расчистили в первую очередь, естественно. Обив сапоги о крыльцо, стряхнув с плаща случайные снежинки, я вошел внутрь. Дощатый пол, несмотря на все старания челяди и холопов, никак не мог сохранить чистоту. Вдоль стен располагались низенькие и широкие лавки. Говорят, в этом зале могла собраться вся старшая дружина. В прошлом так, возможно, и было, когда людей жило поменьше, но сейчас сорок человек, одетых по-зимнему уже занимали всю залу. Великий Князь Ярослав Всеволодович собрал знать и воинов для решения обыденных забот на грядущий месяц. Сам владыка в соболиной шубе восседал в кресле, целиком вырезанном из ствола многовекового дуба. Внешне это выглядело как огромный медведь, по пояс, вылезший из земли и держащий в лапах трон – резчики хорошо постарались, выделяя каждую шерстинку. Кому-то поручался объезд границ города, кто-то должен сопровождать купцов вдоль Ляры. Я присел на свободное место, дожидаясь своей очереди. После Василькового Поля меня окончательно приписали к княжеской дружине, хоть и гласно отдав меня в помощники Димитру.

– Велибор, ты же одаренный Кёльда, какая зима будет?

Ярослав Всеволодович приметил меня и решил прерваться от набивших оскомину забот и бесед.

– За всю зиму не ведаю, княже. Но сегодня ночью до нас доберется метель с Асгвайра. Сугробы должно намести прилично, да и похолодает после серьезно.

Действительно, гигантская тяжелая туча шла к Престолу к северу. Она была богата на снег, поэтому чувствовалась легко и издалека.

– Тогда собирайся в дорогу немедленно. Тут прибыли просители с Родниковой. Утверждают, что их тревожат кикиморы. Подати платят они исправно, так что надо разобраться. Других холодных у меня нет, а ты и сам в непогоду уцелеешь, людей и коней сохранишь, коль придется в дороге застрять.

– Какие кикиморы? Холодно же. Они все в спячке уже в своих гнездах, – забывшись, я прервал князя, но почти сразу замолчал. Тот, по счастью, не обратил внимание на мое своеволие.

– Я знаю, что в Круге так называют только определенных чудищ, но для крестьян кикиморы это все чужое и опасное с болот. Даже разбойники и лешие из порченных, если прячутся там, или собаки бродячие.

– Ясно, где Родниковое находится?

– Верст десять на восток, не больше. Там дальше трясины. Семен Красный с сыновьями тебе помогут. Они те места знают, охотились там, бывало.

Рослого дружинника, поднявшегося со скамьи, я доселе не знал. Ростом он вышел не ниже встреченного на воротах Стрижа, но оказался гораздо шире в обхвате. Видно, что последние года он больше совершал подвиги на пирах, да на мирной службе, чем махая мечом и копьем. Даром, даже простейшим, он не владел, что не удивительно при таком образе жизни. Сыновей рядом не стояло, скорее всего, по молодости их даже не пустили в терем.

Великий Князь же продолжал:

– Велибор, Семен, разведайте, что там происходит. Если вдруг какое гнездо рядом появилось, то на рожон не лезьте. Лучше в город вернитесь, а там уже дружиной, волхвами и десницами выжжем заразу. Как при отце выжигали. А теперь ступайте.

Оставив Семена искать обоих сыновей во дворе да договариваться насчет телеги или саней, я направился в сторону старого храма. В конце концов, боярина челядь слушает охотней, чем одаренного, а вот со жрецами следовало потолковать и выпросить некоторые особые припасы.

Если новый храм Стихий строился людьми без всякой помощи от чародеев, как символ стремления обычного смертного к великим свершениям, то старое святилище было возведено еще самим Велиславом за год до его ухода, а также ближними соратниками. Гигантские гранитные плиты стали стенами, крышу сформировали ветви касура – чудесного дерева из самой глубины владений Леших. Удивительным образом оно пропускало солнечный свет, но останавливало любую непогоду, сохраняя у подножия сухость и уют.

Ноги вели меня к кельям хранителей Аквима. Именно они считались самыми искусными мастерами по изготовлению необычных, но полезных штуковин для войны и мира. Именно у них мне удалось выторговать небольшую склянку с желтоватой жижей – идеального яда против болотных чудовищ. Смазать таким оружие и все – тварь умрет от любой хорошей раны. Поместив отраву в один из кармашков на перевязи, я поправил зимний плащ и вышел на улицу. Вьюга стала ближе на час, и следовало поторопиться.

Естественно, дородный Семен не собирался идти пешком. Сани, запряженные парой пегих невысоких, но сильных лошадок, уже ждали практически собранные. Оба отрока сейчас забрасывали внутрь дровишки. В самый раз, чтобы хватило переждать одну ночь. Разница между ними была в год или два, не больше. Такие же рыжие как отец, но пониже ростом и, конечно, не такие упитанные. Старший Семенович пытался отрастить уже усы, младший еще толком не знал бритвы. Тонкие волчьи шубы были распахнуты, меховые шапки сдвинуты на затылок. Работа грела не хуже печки. Боярин, наблюдающий за подготовкой с другой стороны, решил подойти и поздороваться первым:

– Будем знакомы, Семен. Красным кличут друзья и вороги. Раньше в старшей дружине тебя не примечал.

Обменялись рукопожатиями.

– Я с конца лета при князе, до этого в городском войске всякую нечисть ловил.

– А! Это ты тот волхв, который упыря-лазутчика заборол и нежить на пепелище упокоил? У меня там мастерская сгорела с двумя холопами в прошлом году. Рад, что разобрался. Теперь спокоен, что с грамотным колдуном поеду кикимор ловить.

– Не думаю, что это кикиморы, холодно же, снег выпал, и еще выпадет. Они в спячке обычно пережидают до весны.

– Ну, всех их повадок не ведаю, но секиры и самострелы мы захватили.

Хороший выбор оружия – прочный панцирь следовало пробивать издали, избегая лап и жвал. Стрельнуть из самострелов, а дальше рубить со всей силы чем-то на длинной рукояти. В свою очередь, я вынул из кармашка, скляночку:

– Я тоже подготовился, эта зараза хорошо работает против болотных чудищ. Пара ударов и все кончено. Если это и вправду они, то справимся.

– Сработаемся, чародей.

Восточные врата остались далеко позади. За пределами городских стен дышалось легче. Здесь никто зря не топтал снег, не сгребал его в сугробы. Морозец тоже стоял покрепче, заставляя дружинников кутаться в шубы. Меня же он не волновал, при желании мог раздеться хоть до рубахи с подштанниками и не свалиться потом с черным кашлем. Частица Кёльда в моей душе ликовала и пела.

Лошадки бодро тащили сани, а сидящие в них люди даже не успели еще как следует промерзнуть, когда вдали показалось Родниковое. Дым над избами поднимался высоко, лишь слегка склоняясь к югу. По нему можно было судить, сколько домов было обжито. Выходило, что одиннадцать вместе с постоялым двором. И два стояло пустыми. Вообще это выходило немаленькое поселение, а значит, в княжескую казну поставляло достаточно серебра и товара. Так что нет ничего удивительного в желании Ярослава Всеволодовича разобраться с заботой быстро.

Сама деревушка мало отличалась от многих других раскиданных по Вольным Княжествам, как и постоялый двор, к которому мы держали путь. Как и говорил, всего было тринадцать домов, построенных в разное время и разными людьми. Тут встречались и полуземлянки, и высокие срубы. Некоторые топились по-черному, другие хвастались уже трубами от печей. Огораживалось все это невысоким частоколом от дикого зверья. Считать, что подобная ограда могла остановить взрослого мужчину, было глупо. Но видимо, действительно уже многие года, а то и десятилетия поселение не знало бед с лихими людьми.

Постоялый двор имел еще и свою ограду, уже более внушительную. Чтобы какой-нибудь караван мог ночевать, не беспокоясь за добро. Простенькая вывеска сбоку от дубовых ворот гласила «Теплый очаг». За забором, кроме избы, где полагалось столоваться и ночевать, расположились колодец, конюшня и маленькая голубятня.