След Локи, или Необыкновенные приключения в мире информации

Глава 8. Счастливые вороны

Вороны знакомятся с родителями, а Борис мечтает о собаке

Утро началось с небольшого, но весьма забавного приключения. Проснулся Борис от удивленного маминого вопля, раздавшегося из гостевой комнаты, в которой на спешно разложенном диване ночевал божественный дядюшка.

– Мальчики, мальчики, – звонким голосом кричала мама, – Посмотрите какое чудо…

Рысью бросившись через коридор, заставленный упакованными коробками, Борис едва не столкнулся с отцом, который поспешно выходил из ванной с наполовину побритым лицом.

В комнате все увидели довольно нерядовую сцену. На полу, скрестив ноги в позе лотос, сидел Гермес и медитировал. У раскрытого окна на подоконнике, время от времени клацая по нему когтями, расхаживали Хугин и Мунин. При этом Хугин довольно энергично долбил кусок вчерашней колбасы, а Мунин очень картинно держал в клюве кусок итальянского сыра.

– Боже, – продолжала восторженно причитать мама, – Я никогда не видела таких дружелюбных ворон… Они, наверное, ручные и сбежали из дома, а теперь хотят кушать! Сережа, как тебе удалось их приманить?!

Гермес, не выходя из медитативного транса, пожал плечами.

– Да никак я их не приманивал. Утром открыл окно, а они уже сидят на подоконнике. Пришлось покормить…

– Это не вороны, Лерочка, – задумчиво сказал папа, который любил точность во всем и знал множество совершенно неожиданных вещей, – это черные во́роны. Редкая и умная птица, и очень хорошо приручается. Не думаю, что они от кого-то сбежали…

Хугин благосклонно посмотрел на отца и долбанул кусок колбасы так, что подпрыгнул подоконник.

– Ну и пусть во́роны, все равно это чудо, – легко согласилась мама, стоя на цыпочках, чтобы не спугнуть неожиданных гостей, – Они, наверное, и разговаривать умеют, я слышала, во́роны как попугаи легко обучаются повторять разные слова и даже фразы…

Борис напрягся. Дело принимало опасный оборот.

– Дружок, – нежно обратилась к Хугину мама, – скажи что-нибудь…Карр!

Варвара в ужасе замер, потому что в этот момент Хугин, забыв про колбасу, холодно зыркнул на неё черным сердитым глазом и уже было раскрыл свой чудовищный клюв, чтобы ответить. Мунин, напротив, с любопытством наклонил голову на бок и как-то по-особому ухмыльнулся, продолжая при этом крепко держать сыр. Сейчас нас разоблачат, обреченно мелькнуло в голове у Бориса, но тут Хугин взял себя в руки, осуждающе посмотрел на Гермеса и ничего не сказал. Он только хрипло и отрывисто каркнул, изображая рядового представителя пернатых, и продолжил ожесточенно долбить колбасу.

– Ой, какие симпатичные и умные вороны, – тем временем продолжала умиляться мама, – Это хороший, Коленька, знак! Я знаю, что вороны к счастью, особенно такие ручные и черные… Это символ мудрости и удачи, тем более перед отъездом. Вот как тебе повезло, теперь у тебя обязательно все сложится отлично в твоей Сирии…

Папа скептически покачал головой, потом все же признался:

– Да, действительно редкий случай… Ты, Серж, прямо счастливчик какой-то. Мы сколько здесь живем – не то, что воронов, воробьев прикормить не сумели…

– А пусть они у нас тоже поживут, пока вы в командировке, – выпалил Борис, у которого разом могло решиться две проблемы – БП (Большого Приключения) и отношения с животными.

– Тоже поживут? – хмыкнул отец, – Ну-ну, «тоже»… Вот, Серега, таково оно – новое поколение. Наш сердобольный отпрыск совсем не видит разницы между двоюродным дядей, который с ним поживет некоторое время и парой не знакомых ему птиц.

– Ну, я не то хотел сказать, – смущенно поправился Борис, которого привычка отца цепляться к словам, выражениям и интонации иногда попросту бесила (правда отец говорил, что это профессиональная привычка, и каждое слово надо употреблять уместно), – Я имел в виду, если захотят, пусть они к нам иногда прилетают? Колбасы вон сколько осталось, может они и хлеб едят…

Мама хотела возразить, но тут оба ворона с треском расправили крылья и разом взлетели, мгновенно скрываясь в утренней городской дымке.

– Вот и улетели наши счастливые вороны… – грустно сказала мама, и пошла накрывать завтрак, а отец отправился в ванную комнату заканчивать туалет, – Мальчики – завтрак через 15 минут, не опаздывайте!

Гермес, мгновенно вышел из транса, в котором он пребывал все это время, подмигнул Борису одним глазом и тот понял, что день предстоит интересный. Борис в ответ состроил таинственное лицо, показал пальцы колечком, дескать – все под контролем, и пошел на кухню оценивать размеры остатков вчерашнего застолья, а особенно колбасы. В подъезде угощения ждал его любимый питомец, о долге перед которым Борис никогда не забывал…

Дело в том, что Варвара очень любил животных. Не каких-то конкретных, а любых – кошек, собак, воронов и даже игуан, одну из которых он встретил в зоомагазине и безуспешно просил родителей подарить ему на день рождения. Игуану он навещал целых полгода. Она неподвижно сидела на здоровенной суковатой ветке в большом аквариуме, а иногда смотрела на Бориса, прислонившегося к стеклу, пристальным, немигающим взором. Игуана по имени Завр (так было написано на этикетке) похожа была одновременно на дракона, только без крыльев и на динозавра (наверное, поэтому так и назвали). Кожа игуаны была радужная, изумрудно-бирюзово-оранжевая. Зато была она очень удачного размера – с небольшую собачку, правда вытянутая, как такса, с длиннющим хвостом, короткими когтистыми лапами и острым гребнем вдоль всей спины. Родители просьбу об игуане проигнорировали, и вскоре она пропала из магазина вместе с веткой и аквариумом, наверное, ее купили какому-нибудь счастливому мальчику.

Но надежды Борис не терял. Время от времени он настойчиво уговаривал родителей насчет бесприютной Зинки, но пока безуспешно.

– Боренька, – ненавязчиво переводила тему в рациональную плоскость мама, явно сговорившись с отцом, – Вот ты подумай хорошенько, как взрослый мальчик, она ведь умрет у нас с голоду, мы постоянно в командировках, ты полдня в школе… А на кого мы ее в отпуске оставим? Пусть Зинкой все понемногу занимаются, ей от этого только лучше, а мы, когда переезжать станем, купим ей корма большой мешок про запас, оставим бабе Нюре, а потом, когда закончится еще привезем…

Аргументация родителей каждому показалась бы убедительной, но только не Борису. Иногда, в порыве отчаяния он вспоминал Малыша из любимой книги про Карлсона, который живет на крыше, и верил в то, что бывают в жизни и чудеса. Порой Борис живо представлял себе, как сам он лежит ночами на подстилке в гулком подъезде и ждет кусочек чего-нибудь вкусного, но нет у него ни своего дома, ни отца и мамы, ни друзей, ни школы, а мимо проходят чужие люди и ласково треплют его по холке. «Борька, ах ты мой Борька», при этом умильно приговаривают они, а потом идут дальше по своим человечьим делам, равнодушно захлопывая двери квартир.

Правда у Зинки кроме Бориса была шестилетняя Соня, которая готовилась поступать в школу и частенько приходила к собаке, чтобы для тренировки почитать ей по слогам книжки. В руках у нее была неизменная плюшевая обезьяна, которую она для компании сажала рядом с собакой. Потом она раскрывала книгу и старательно читала вслух. Собака и обезьяна внимательно слушали.

Девочка даже пыталась учить собаку алфавиту, но особого успеха не пока не добилась. Но это ее не смущало, не смотря на возраст, Соня была девочка последовательная и целеустремленная, и ко всем вопросам, которые её занимали, подходила с максимальной отдачей. Собаке приходилось нелегко и Варвара, однажды, даже попытался вмешаться – дескать, собака пока не очень готова к изучению алфавита, может быть ей просто почесать пузо…

Девочка очень внимательно и строго посмотрела на незваного советчика и стальным голосом сказала, что у неё есть план и она будет его придерживаться. Слегка ошалевший от такого совсем не детского заявления Борис попытался неуверенно спросить в чем же именно заключается её план, и что она собирается в соответствии со своим планом делать?

Девочка посмотрела на Бориса, как на идиота и жестко отрезала:

– Как что? Придерживаться!

Во всем этом угадывалось влияние Алисы Льюиса Кэррола, книжку про которую юная Соня знала почти наизусть, поэтому Борис не стал спорить и тихо отошел в сторонку…

Таким образом Зинка совсем не скучала, а напротив, активно изучала букварь, временами посматривая на окружающих добрыми, все понимающими глазами.

От невозможности привести в дом настоящего друга становилось грустно, но надежды уговорить родителей забрать Зинку в новую квартиру, Борис не терял. У него даже сложились разрозненные элементы плана, как этого добиться, но он не спешил.

Быстро собрав со стола пару кусков салями, сицилийскую колбаску и кусок сыра для Зинки, он незаметно сунул их в карман и пошел в ванную чистить зубы и умываться.

Завтрак и прощание прошли, как принято говорить, в дружественной и непринуждённой атмосфере, однако, когда Борису пришлось торопиться, чтобы не опоздать на первый урок, все разом сделалось каким-то сумбурным. Мама тискала его практически все время, приговаривая: «Боренька, я всегда-всегда на телефоне, кушай, я тебя прошу, кушай получше, обязательно пей топленое молоко и не ходи без куртки, простудишься, не лето еще». Она еще хотела, чтобы он ей что-то обещал – то ли сделать, то ли категорически не делать, но говорить она этого не стала. Потом настало время отца, который выжидал момент, чтобы дать ему особое отцовское напутствие. Боре даже показалось, что и папа собирается его потискать, хотя никогда этого не делал, но потом понял, что все обойдется крепким рукопожатием и мимолетным прижиманием к животу.

– Я тебе камень из Пальмиры привезу, – пообещал отец, отпуская его на волю, – Ну, и ты помнишь – вести себя хорошо и все такое… Не подводи меня, парень!

Окончательно распрощавшись с родителями, он едва не позабыл на столе планшет, сунул его в последний момент в рюкзак и еще раз изобразил общий поклон, промямлив, «ну я, пожалуй, пойду, а то опоздаю…»

– Встретимся после шестого урока, – сказал ему вдогонку Гермес, параллельно успокаивая маму, которая так и норовила всплакнуть.

– Ага, – не оборачиваясь, согласился Борис, и только спускаясь по лестнице понял, что про количество уроков сегодня он никому ничего не говорил. Похоже, вороны прилетали не только на счастье или перекусить, но еще и по работе…

Скормив Зинке колбасу и сыр (она их съела мгновенно, практически на лету, а потом с энтузиазмом лизнула его прямо в нос аккуратным розовым языком), он пообещал, что пару дней в колбасе и сыры недостатка не будет, и помчался в школу.

Глава 9. Неожиданный поворот

Гермес составляет план, при этом Борис с удивлением узнает, что с его проектом не все потеряно

В школе время летело мучительно долго, как всегда бывает, когда думаешь о действительно важном деле. Борис от нетерпения все время впадал в какое-то потустороннее состояние и пару раз невпопад ответил на уроках, чего за ним обычно не замечалось. Когда он во второй раз проигнорировал какой-то вопрос Фоминой, та задумалась, потом подозрительно посматривала на него целый урок, а на перемене заставила объясняться.

– Ты, Иванов, точно здоров? С тобой ничего не такого случилось? – спросила отличница Фомина каким-то металлическим голосом, – Что-то ты мне сегодня не нравишься…

– Нормально у меня все, – довольно грубо ответил Борис, не вдаваясь в подробности, – Переезжаем вот, родители в командировке и проект совсем на нуле… А у тебя как, уже придумала?

Фомина, которая иногда Бориса опекала, а чаще воспитывала, подозрительно посмотрела не него, ничего не говоря, потом сказала «ну-ну» и отрезала:

– А тебе-то какое дело! Любопытной Варваре сам знаешь, что оторвали, – и гордая удалилась по своим делам, что Бориса порадовало, поскольку ни объясняться, ни тем более объяснять он ничего не собирался.

К концу уроков стало совсем не выносимо, но Борис сгруппировался и попытался внимательно слушать, как Лом выкручивается, пытаясь объяснить физичке разницу между падением тел в воздухе и вакууме. Получалось у него не слишком складно, он тормозил после каждого смутного воспоминания очередной порции плохо выученного материала, а физичка, слушая его, откровенно скучала. Когда Лом перешел к описанию опытов Галилея на Пизанской башне, он немного воодушевился и стал фантазировать о том, что вот все опыты по падению тел с высоты там придется прекратить, поскольку башня и сама скоро рухнет. А вот в вакууме, сделал неожиданное заключение Лом, могла бы еще и постоять… В классе дружно заржали, а сбитая с толку неожиданной логикой физичка безнадежно махнула рукой и поставила ему в журнал четверку. Лом, который собирался из принципа немного поспорить, почему-то передумал и молча сел на свое место.

К счастью, всё когда-нибудь подходит к концу, и Борис, как только прозвенел последний звонок, с облегчением побежал в раздевалку за курткой. Больше всего он не хотел встретить по дороге Марстепанну. По собственному опыту он знал, что в цепкости ей мог позавидовать самый лютый американский бульдог, а в преследовании даже Интерпол. Надежда оправдалась наполовину. Одевая куртку, он с радостью увидел идущего навстречу и почему-то чрезвычайно довольного Гермеса.

– Пора, граф, вас ждут великие дела, – весело сказал тот, перефразируя слова камердинера французского графа де Сен-Симона, которыми ленивый аристократ приказывал будить себя каждое утро для повышения самооценки. На его голове красовалась черно-белая бейсболка, но теперь с надписью «A Grand Adventure».

Именно в этом момент на горизонте возникла заметная фигура Марстепанны, встреча с которой которая для Бориса была в этих обстоятельствах весьма нежелательна.

– Здравствуйте, Сергей, извините не знаю, как по отчеству, – сказала она дежурным голосом, – Мне Валерия Олеговна и Николай Борисович звонили, сказали, что вы теперь будете присматривать за Борисом и встретите его из школы. Только я думала, что вы на улице будете ждать, у нас пропускная система, вот и иду его провожать…

– О, пустяки… – с какой-то неестественно галантной интонацией, так изображают в кино типичных французов, закатил глаза Гермес и помахал в воздухе пластиковым квадратом, – Не беспокойтесь, о пропуске в школу на это время мы заранее позаботились…

– Вы к нам надолго? – невпопад спросила Марстепанна, которая просто таяла от его интонаций, – По работе, наверное?

– Практически по работе, хотя, вы знаете, все гораздо серьезнее, – легко согласился Гермес и, наклонившись к ней, таинственным тоном пояснил, – Я здесь по очень важному делу… Борис, которого я глубоко уважаю, сейчас работает над большим творческим проектом, готовит к выпуску отличную книгу. Как автор и вдохновитель проекта, он заказал мне кое-какие материалы… Приходится много работать…

Варвара придушенно замер, Марстепанна охнула, в то время как Гермес смотрел на них с каким-то плохо скрываемым наслаждением от произведенного эффекта.

– Проект…книга…материал собираете… – выдохнула Марстепанна, на что Гермес решительно кивнул головой.

– Ну… я тогда пойду… – приглушенно сказала классная и, молча повернувшись, плавно как сомнамбула удалилась вдоль по коридору.

Поворот оказался сколь резким, столь и неожиданным. Борис помолчал, провожая классную взглядом, а потом в ярости набросился на Гермеса.

– Что это было?!!! Какой проект, какая книга?!! И что мне-то теперь делать? – спросил он обреченным голосом, понимая, что шутки закончились.

– Работать, мой друг! – оптимистично воскликнул Гермес, – Работать и не забывать о спасении мира. Учти, если ты не знаешь, что тебе делать – начинай работать, и сам не успеешь заметить, как всё получится! В наших неудачах чаще всего виноваты лень, апатия, и, конечно, отсутствие плана…

– Есть ли у вас план, мистер Фикс… – ворчливо процитировал старый мультик Борис и тут же подозрительно уставился на Гермеса, – А действительно, какой у нас план, где мы будем разыскивать вашего Локи, если ничего толком о нем не знаем?

– Как раз знаем-то о мы нём вполне достаточно, я тебе потом всё что следует расскажу…– сказал Гермес и назидательно поднял палец вверх, – А, главное, у нас есть гипотеза! Во-первых, он точно где-то рядом. Поверь, я это чувствую, божественная интуиция, если хочешь. Во-вторых, это «рядом» может быть где угодно. Для Локи, как и всех нас, богов, время и пространство – вещи весьма относительные. Сегодня ты тут, завтра там, сегодня ты в этом времени, а завтра, глядишь, и вообще в вечности…

– Очень ценные сведения, – не смог не съязвить Варвара, который точно знал, что для поисков нужна хоть какая-нибудь зацепка, – С чего начнем? Пойдем туда, не знаю куда, искать то, не знаю что?

– Почему бы и нет, – легко согласился Гермес, – В сказке такая тактика как раз привела к грандиозному успеху…

– Но мы-то не в сказке, – раздраженно перебил Борис.

– Да есть у меня план, даже не сомневайся, – успокоил его Гермес, – Для начала нам просто нужно понять, где Локи последнее время побывал чаще всего, где его излюбленные места и эпохи, с кем он общался, кому помогал и против кого плёл интриги. Понимаешь?

Варвара кивнул, тактика была вполне знакомой, так работают все детективы.

– А с чего вы решили, что это вообще Локи? – тем не менее упрямо спросил он, – Может это мировая закулиса или эти… олигархи нами манипулируют?

Гермес всплеснул руками и посмотрел на Бориса с плохо скрываемым сожалением.

– Вот в этом мы с вами и отличаемся… Люди верят во всякую чепуху, любую, которая способна их успокоить, а боги всегда рациональны. В отличии от вас, кто о «закулисе» только и говорит, но даже не представляет, как она выглядит и есть ли на самом деле, я вполне реального Локи видел лично, осязал, если так можно выразиться и, главное, точно знаю, на что он способен. Во всяком случае имел дело с последствиями…

Варвара покачал головой, поскольку реальность Локи, как и реальность закулисы была для него не слишком убедительной. Точнее, в закулису (ну были же на свете Билл Гейтс и Илон Маск) он всё же немного верил, про нее частенько говорили взрослые, а в Локи нет. Потом он посмотрел на Гермеса и тут же понял, что окончательно запутался. Тот был вполне реальный и осязаемый. Только греческий бог. Гермес, не говоря больше ни слова, схватил его за рукав куртки и потащил к выходу.

– Для начала мы отправимся в одно очень интересное место и там попробуем поискать следы нашего беглеца. В конце концов, заметный след Локи всегда оставляет. Вот его-то мы и поищем…Ключ при тебе?

– При мне… – ответил Варвара, машинально ощупав карман. Ключ был на месте.

– Тогда надо поторопиться, – бодро воскликнул Гермес и одним движением перепрыгнул через турникет, отчего у немолодого охранника разом отвисла челюсть, он даже перестал жевать свой неизменный бутерброд с докторской колбасой, – Осталось всего несколько минут, нельзя терять времени!

Борис из принципа прошел через турникет по правилам, ткнув в него карточкой.

– Иностранец… – на ходу пояснил он охраннику, разводя руками. Дескать, что я могу с этим поделать. А когда охранник хотел что-то сказать вдогонку, с самым таинственным видом приложил палец к губам, и, не ожидая реакции, выскочил вслед за Гермесом.

Гермес стремительно огибал школьный двор. И, хотя до подсобки, рядом с которой находилась секретная дверь было рукой подать, от силы минута неспешной ходьбы, Борис невольно побежал за ним следом.

На бегу он пытался выяснить про какую, собственно, книгу говорил Гермес, откуда он вообще все это взял, как именно они найдут след беглеца, чем так страшен Локи, и каков же его план, однако Гермес отмахнулся, бросив: «Потом-потом! Все узнаешь в свое время».

Глава 10. Лифт в вечность

Борис открывает таинственную дверь, попадает в Хранилище Вечности и узнает о коварстве Локи

К двери они подбежали, как к отходящему поезду, хотя та и не думала трогаться с места. Дверь стояла как всегда унылая и обшарпанная, с забитой окурком замочной скважиной на замке. Правда теперь на стене рядом с ней красовалась неизвестно кем сделанная надпись: «Уборщица, вешайся…У меня новый маркер». Надпись была честная, очень искренняя, а корявые буквы действительно написали новеньким темно-синим маркером. Чуть выше, нарисованная небрежным росчерком аэрозоли, краснела полустертая максима «Не потеряйся в том, чего нет»…

– Успели, – с облегчением сказал Гермес, посмотрев на часы, – Быстрее доставай ключ!

Борис порылся в кармане и вытащил ключ, выронив по пути пару завалявшихся мелких монет и кусок сыра. Они упали ему под ноги, но он даже не подумал ничего подбирать, а начал лихорадочно, заразившись необъяснимой спешкой, выталкивать из замка окурок, который никак не хотел выталкиваться и, напротив, все сильнее застревал в темном отверстии.

– Давай я, – нетерпеливо бросил Гермес и в мгновение ока вставил ключ куда надо, со смачным хрустом провернул его два раза, отбросил замок и дверь распахнулась.

За дверью, кроме вновь накопившейся на косяках паутины – судя по всему, Борис был последним, кто попался на удочку директора школы – оказалась совсем не кирпичная стена, а створки очень старого лифта. Такой доисторический лифт Борис видел только однажды, когда был с родителями в гостях у одного пожилого маминого профессора с журфака МГУ, которому они несли на юбилей цветы, бутылку шотландского виски, антикварную книгу и здоровенную коробку конфет.

На створках, которые Борис с удивлением видел теперь перед собой, тоже была целая летопись эпохи, нацарапанная вкривь и вкось чем придется, от гвоздя до перочинного ножика. Лифта здесь быть не могло никоим образом, но размашистая надпись «ЦЕИСКА – чимпион!!!», выглядела достаточно буднично, связывая невероятное с реальностью своей узнаваемой простотой. Слева на стенке лифта одиноко темнела бордовая плексигласовая кнопка, оплавленная хулиганами…

– А куда этот лифт? – не смог сдержать любопытства Борис.

– В вечность… – туманно ответил Гермес и распорядился, – Нажимай, нам следует поторопиться! Спускаться будем довольно долго.

Борис вдавил палец в кнопку. Та немедленно замерцала тусклым светом, а за створками лифта что-то вздрогнуло, вздохнуло, потом загремело и тот час же начал скрежетать и постукивать плохо смазанными шестернями чрезвычайно древний механизм. Дверь с лязгом захлопнулась и лифт рывком тронулся. Спуск длился минут пять и показался Борису бесконечным.

Гермес выскочил из лифта (в него в последнее мгновение со скоростью пули успели залететь невесть откуда взявшиеся вороны), велел пару минут подождать, пока он обо всем договорится и ничего руками не трогать, без него никуда не отлучаться и, главное, ни с кем не разговаривать… И исчез.

Борис с интересом осмотрелся по сторонам. Оказались они в темном и длинном коридоре, похожим на больничный (такие еще кое-где сохранились в старых поликлиниках, со сводчатыми высокими потолками, неровными стенами и вереницей дверей по обеим сторонам). Коридор выглядел ветхим, унылым и даже немного замшелым, этому способствовала и массивность старых дверей, покрашенных белой облупившейся краской и круглые плафоны, редко висящие на потолке. Они теплились тусклым желтоватым светом и практически ничего не освещали, да и горели через один, так что кое-где потолок и вовсе тонул во мгле. На стенах то там, то сям висели советские плакаты, на которых все поголовно призывали к молчанию, сохранению военной тайны и бдительности.

Слева на стенде висело знакомое Борису изображение, где молодая женщина со строгим лицом в красном платке, похожая на очень старомодную учительницу, прикладывала палец к губам. Под ней наискось шла строгая надпись: «Болтун находка для шпиона». Дальше висел плакат, на котором симпатичный офицер, на его поясе красовалась кобура револьвера, открывал сейф и был он какой-то взъерошенный, острожный и взволнованный. При этом надпись строго требовала: «Храни государственную тайну».

С другой стороны коридора на очередном постере пара очень несимпатичных граждан – один лысый с расхристанным портфелем, из которого беспорядочно высыпались наверняка очень важные документы, а другой с немного диковатой шевелюрой, беспечно болтали о чем-то секретном и важном. Из-за угла их подслушивал подозрительный тип в шляпе «стэнтон» с блокнотом и шариковой ручкой в руке. При этом, он оттопыривал свое неестественно громадное ухо ладонью, чтобы лучше слышать. «Болтовня, сплетни – на руку врагу» предупреждал этот плакат.

Борис болтать не с кем не собирался, тем более, кроме воронов тут никого и не было. И отлучаться здесь никуда не хотелось. Безлюден был коридор, и перспектива его нечувствительно терялась, уходя в в темноту. Гермес появился как всегда неожиданно.

– Предупреждаю сразу, ничему не удивляться и без меня никуда ни шагу, – сказал он, строго поглядывая на Бориса, будто подозревал того в склонности к побегу.

– Больно надо, – отозвался Борис, которого подобные интонации всегда раздражали, – А где это мы? Музей какой-то? Или больница?

– Пожалуй, что музей, – неуверенно ответил Гермес, – Скорее хранилище… Хранилище Вечности, сектор Информации. Здесь с начала времен хранится всё, что помогало человеку общаться, хранить и передавать знание, сведения, общаться на расстоянии и так далее..

– И что мы здесь будем искать? – поинтересовался Борис, который справедливо полагал, что приключение могло начаться и повеселее.

– След Локи, разумеется, – деловито пояснил Гермес, – Понимаешь, разрушительная сила Локи так велика, что на всём, с чем он соприкасается неизменно остается едва заметный след. Что-то вроде злой ауры, если ты меня понимаешь…

– Понимаю.

В этот момент Борис с удивлением заметил, что вокруг стало намного светлее в пустых, однотонно покрашенных стенах, стали появляться широкие окна с облупленными, но очень основательными деревянными рамами выше человеческого роста. Странно было то, что из одних окон падал яркий солнечный свет, в других алым пылало закатное солнце, а в третьих серебристо сиял лунный свет. У первого же окна Варвара застыл как вкопанный.

За окном, хотя Борис полагал, что они находятся глубоко под землей, был отчетливо виден невероятно красивый пейзаж. Поле и роща, залитые утренним светом, уходили вдаль к высоким, теряющимся в дымке и поросшим зеленью холмам. Прямо за окном возвышались руины древнего храма. Приблизившись к пыльному стеклу Варвара с удивлением увидел что тянутся они сколько хватало глаз, а вдалеке высился то ли город, то ли просто нагромождение античных строений. Там грудились нагромождения каменных лестниц, пилястров и контрфорсов, по которым неторопливо брели – непонятно вниз или вверх – вереницы людей в тогах, туниках или в мешковатых балахонах. Кроме них сновало там множество самых разнообразных существ необычайного вида – люди с головами зверей и птиц, птицы и звери с человечьими головами, и даже совсем ни на что не похожих. И все они деловито перемещались туда и сюда, явно занятые важными делами.

– Ух ты! – закричал восхищенно Борис, – Что это?

– Это то самое, во что ты категорически верить не хочешь, – пояснил Гермес, – Мир древних богов, мой мир, если тебе это интересует…

Варвара повернулся на его голос и вдруг понял, что Гермеса рядом уже нет. Зато он оказался там, за окном у развалин. Теперь Гермес сидел на каменной балюстраде древнего храма, в широкополом петасе¹⁰ и талариях на босу ногу (сандалии при этом довольно лениво хлопали крыльями), с жезлом-кадуцеем¹¹ в левой руке, на котором переплелись и тянулись друг к другу два извивающихся змеиных тела, а на его плече, вцепившись в неизвестно откуда взявшуюся на нем белоснежную тунику сидел Хугин и довольно ухмылялся. За колоннами храма по балюстраде важно расхаживал антрацитовый Мунин.

Гермес помахал Борису и, явно чувствуя себя в своей тарелке, обвел руками безбрежное пространство мира богов. Он с наслаждением вдыхал кристально чистый воздух.

Борис закрыл глаза, потряс головой, а когда открыл их, Гермес уже оказался рядом и с удовольствием разглядывал пейзаж за окном, облокотившись на широкий подоконник. Почему-то он больше не торопился.

– У каждого человеческого деяния всегда были свои боги, – с ностальгией сказал он, – Были боги-лекари и боги-ремесленники, боги войны и боги земледелия. Искусства и науки, зодчество и поэзия – все что требовало порядка, организации, развития и было необходимо людям управлялось особыми богами…

– И информация? – спросил Борис.

– И информация… Боги, управлявшие информаций, очень и очень древние, возможно, древнее всех остальных… Мы тысячелетиями выстраивали всё так, чтобы вы научились познавать окружающий мир и запоминать информацию, записывать ее, хранить и передавать из поколения в поколение. Мы учили вас обращаться с информацией уважительно и аккуратно, доверять ее только надежным и проверенным людям. Мы учили вас писать письма и летописи, научные трактаты, мудрые книги, поэмы, хроники, хранить в памяти ваши ошибки и достижения, рассказывать о самом важном, избегая преувеличений, домыслов и лжи…

Он помолчал немного, покачивая головой, а потом с ностальгией продолжил:

– В целом, у нас долгое время это получалось неплохо, пока информация была лишь одной – важной, но не основной частью вашего мира…

– Так вы тут, получается, не один с информацией работаете? – растерянно вымолвил Варвара, показывая рукой на божественный город.

Гермес утвердительно кивнул.

– Ну, разумеется, не один. Как ты полагаешь, можно ли доверить такое серьезное дело как информация, кому-нибудь одному… Конечно нас было очень и очень много, даже больше, чем ты можешь себе представить. И без дела никто не сидел, у каждого много смежных специальностей, но информация – это самое увлекательное занятие даже для богов…

– И они тоже? – с любопытством спросил Борис, кивая на воронов, которые, расхаживая по подоконнику, важно поклонились.

– Ну, они-то – в первую очередь, – охотно пояснил Гермес, – Наверное, они первые профессионалы в нашем нелегком деле.

– Ага, – догадался Борис, с уважением глядя на воронов, которые внимательно прислушивались к словам Гермеса, – это вроде божественной пресслужбы?

– Гораздо, гораздо важнее! Они летали над всеми существовавшими тогда мирами и каждый день возвращались в Асгард к Одину, садились ему на плечи и рассказывали все что видели или слышали, ну а он уже принимал соответствующие решения… За это Один их оберегал и наградил способностью говорить…¹²

– Да, – каркнул в ответ Хугин, – работенка была, не соскучишься… Зато хозяин хороший, авторитетный, и покормить никогда не забывал…

– И что же, вы так и летаете до сих пор? Сейчас ведь уже беспилотники есть, да и возраст у вас…почтенный… – озадаченно и как-то некстати брякнул Борис.