Глава 11
Мы сидели на кухне и обсуждали события, которые я, не по своей воле, естественно, пропустил. А пропускать было что! На территории города началась эпидемия, люди умирали от разных болезней. Некоторых, как и меня, пронимало ночью, кого-то слабее, кого-то сильнее, других болезнь подкашивала прямо на ходу.
Хотя, эпидемия – громко сказано. На сегодняшний день, по официальной статистике, которую афишировали на специальных стендах, выставленных у каждого поста, погибло чуть больше ста человек. Но с такими симптомами как у меня, сталкивались всего три человека. Двое военных и я. Я – выжил.
Но, в целом, обстановка была спокойной. Фанатиков прижали к ногтю, их численность резко сократилась, когда люди поняли, что игры закончились, и их пачками начали ставить к стенке. Мародерства тоже сошли на нет… Почти. Было мало желающих платить жизнью за возможность поживиться чем-нибудь с чужих квартир. Патрули проезжали по главным улицам каждые десять минут, во дворах несли дежурство служащие с постов. Казалось бы: город превратили в крепость.
Нам, с подачи Сергея, оформили разрешение на ношение оружия и назначили старшими дружинниками. Как только я встану на ноги, в мои обязанности будет входить делать обходы всех квартир, уточнять о самочувствии, все ли спокойно, никто ли не беспокоит и все в том же духе. И так по всему двору, а конкретно – четыре дома. Я против не был. Макс аналогично.
Через час к нам постучались. Мы переглянулись и двинулись в коридор: Макс с пистолетом, я со стулом. Друг открыл дверь и тут же убрал оружие за спину. На пороге стоял Сергей.
– Ты чем это там в меня тыкать удумал, тщедушный?! – он проводил руку Макса возмущенным взглядом.
– Ничем, перестраховка, – невольно вытянувшись в струнку, ответил друг.
– Смотри мне! Ты как, боец?
– Отлично! Чай вот попил, бульона тоже попил, думаю, чего еще… Попить, – я оскалился.
Сергей покачал головой и вошел в квартиру.
– Когда твой отец попросил меня немного присмотреть за тобой, он не уточнял, что ты будешь пытаться сдохнуть при каждой удобно подвернувшейся возможности.
– А я и не пытаюсь! Оно само! – даже не знаю, с чего мне так весело!
Сергей посмотрел на меня, нахмурил брови, отодвинув и Макса и мой стульчик, двинулся на кухню. Мы направились следом.
– Рассказывай давай!
– А что рассказывать?
– Где заразу эту подцепил! Ее только на территории Зоны Поражения и можно было найти, а ты в центре города! – Сергей буквально рокотал, сверкая глазами и грозно хмуря брови.
– Да как где? Тут же, в своем подъезде!
– Не выводи меня! – он ударил кулаком по столешнице так, что чашки подпрыгнули.
– Серега! Ну даже не думаю, правда же! Зарубил пораженного на лестничной клетке, забрызгался кровью, наглотался, видимо, и привет! – я уже с легким испугом смотрел на старшего товарища.
– Это того, что лопатой соскребали? – уже спокойнее спросил он.
– Да, перенервничал, – буркнул я.
Сергей заржал, да так внезапно, что моя рука на автомате дернулась за спину, за не имеющимся там клинком, а Макс достал пистолет.
– Нервные то какие, посмотрите на них! – покачал головой Сергей, вытирая навернувшиеся слезы.
– Да чего ты ржешь то так?!
– Крови, говоришь, наглотался? Странно…
– А что странного? – Макс нервно посматривал то на меня, то на Сергея.
– Да то, что в Зоне Поражения, у нас еще не было тесного контакта с пораженными и тварями. Мы успевали подрезать их еще на подходах. Никто из погибших солдат, с такими же симптомами как у тебя, между прочим, – он облокотил руку локтем на стол и ткнул в меня пальцем, – не глотал кровь пораженных, даже не контактировал с ней.
– Тогда, может, это слизь?
– Какая слизь?
– Там, где пораженные менялись, в тех квартирах все заляпано темно-серой вонючей слизью. Особенно в ванной, видимо, нравятся им темные влажные помещения.
Сергей задумчиво почесал подбородок.
– Возможно. У нас не было возможности изучить места их… Изменения.
– Тут столько квартир, в которых эти твари гнездились, изучай – не хочу!
– Не паясничай! Думаешь, ты один такой умный? А как ты предлагаешь изучать эту дрянь без опасений за жизнь гражданских! – снова взвился Сергей.
– Вы тут почти в городе держали полторы тысячи поехавших на кровожадности тварей, и особо вас это не парило, – скептически приподнял бровь Макс.
– Ага. Так, может, имеет смысл оккупировать какой-нибудь подъезд и присмотреться к жижице?
– Тем более, что у нас целых две квартиры, в которых пораженные жили. Каждая в своем отдельном тамбуре. Огородите их и хоть жить там своих головастиков оставляйте, – Макс поддержал идею.
– Да, кстати, а вы тела вынесли из них?
– Давно. Тела убрали, квартиры опечатали. Но остальное никто не трогал. Вы не подумайте, что вы такие умники, там и до вас подобные предложения были, но умные люди нужны нам в другой стороне. Ладно, разберемся.
Сергей встал и направился в коридор, я поковылял за ним.
– Восстанавливайся, выздоравливай и выходи на службу. Кстати, я тебе лекарства привез, сейчас на раздаче черт знает что творится, поэтому по блату, – он вытащил из кармана несколько плоских коробочек.
– Спасибо, Серег. Правда спасибо.
– Спасибо на хлеб на намажешь. Давай, отдыхай. Заеду на днях. А тебе, – он ткнул на подошедшего Макса, – приказ не болеть! И не тянуть в рот всякую дрянь, как некоторые здесь присутствующие!
Он вышел из квартиры, и я закрыл за ним дверь.
– Ну что? Пошли пожрем? – я улыбнулся другу, и мы отправились досиживать на кухне остаток дня.
Еще неделю я активно питался, много спал и исправно принимал прописанные доктором лекарства. Честное слово, вспомнил времена садика, когда только и делал, что играл, спал, ел. Ко мне постепенно возвращалась способность нормально передвигаться, стул я уже не эксплуатировал. Дальше – больше, я решил ввести в свой график регулярные тренировки. За последние полтора месяца я достаточно сильно набрал и потерял в мышечной массе, что в нынешних условиях непозволительная роскошь. В один из дней Макс зашел в комнату, посмотрел на мои пыхтения и присоединился в противоположном конце пола. Все следующие тренировки проходили у меня в компании.
Периодически забегала Алиса, спрашивала о моем самочувствии и предлагала помощь по хозяйственной части. Мы были не против, два мужика очень быстро засоряли квартиру, а я хоть и был сторонником чистоты и порядка, тоже не отказывал себе в удовольствии посвинячить.
Когда я поправился ровно на столько, чтобы держать в руках оружие и бодро бегать из кухни в комнату, Макс вытащил мою многострадальную тушку на первое дежурство. Утром я проснулся от того, что мне на грудь упал сверток в целлофановом пакете. Большой сверток.
– Это твоя форма, поздравляю! – бодро оповестил меня друг и с гаденьким хихиканьем скрылся в коридоре.
Я встал, распаковал подарочек и уставился на армейскую форму неопределенного размера. Точнее, весьма себе определенного: больше моего, раза в два. Я посмотрел в проем двери, где исчез злорадствующий Максим, обдумал план мести, кивком утвердил его и надел свою одежду, отложив форму до лучших времен.
Вышел на кухню к запаху свежезаваренного чая.
– Шмот можно подшить по размеру у нашего разводного, у него жена – швея, но нужно что-то подогнать взамен.
– С каких пор у нас вообще дефицит робы? Тем более, явно видно, что конкретно эта – старого образца.
– Всегда, Олежа, всегда!
Друг лучезарно улыбнулся и разлил чай по кружкам. Мы быстро позавтракали вчерашней кашей, схватили оружие и выдвинулись к ближайшему посту, где нас уже должен был ждать разводной.
– Опоздание – штраф! Без формы – штраф!
Я встал и тупо уставился на визжащего мужичка, который ростом доходил мне макушкой до груди, зато в ширь весьма превосходил мои достижения.
– Да как я ее надену, если могу использовать в качестве парашюта? – недоуменно произнес я.
– Молчать! – взвизгнуло это недоразумение.
Я даже определить возраст затруднялся. Пятнадцать? Сорок пять? Где-то между? Я покосился на друга.
– Амир Вениаминович! Это Олег, он сегодня первый день, форму только утром подвезли, со старого склада.
Я смотрел на Макса и понимал, что он прилагает неимоверные усилия дабы не заржать в голосину с этого кадра.
– Все верно, – я кивнул.
– Я сам решу, в какой раз ты идешь в патруль! – этот карапузик даже раскраснелся. Я начал всерьез переживать за его здоровье.
– Он от Сергея, – многозначаще произнес Макс, тыкая пальцем в небо. Красноликий карликовый вождь проводил его жест взглядом и задумался. Да так глубоко, что казалось, мы слышим какое-то жужжание, обозначающие его напряженную мыслительную деятельность.
– Ясно! – выдал он и отвернулся от нас, спеша уже к подошедшей новой жертве.
– Это что? – я схватил Макса одной рукой за грудки и буквально просипел, тыкая пальцем в мясной шарик.
– А это наш офицер. Человек сведущий в тактике, честный, справедливый и ночами не спящий, все думающий о нашем благополучии, – с важным видом закивал Макс.
– Завязывай! Это под его началом работать будем?! – у меня была откровенная паника.
Друг прыснул со смеху и покачал головой:
– Да нет же! Это один из жителей, он вроде как зама нашего офицера. Тот мужик нормальный, сейчас все увидишь, – он хлопнул меня по плечу, и мы встали в строй.
Нас было восемь мужиков, одно недоразумение и старший офицер. Обращались к нему все просто: товарищ офицер или Жека – для тех, кто пообвыкся.
Женя был молодым парнем, явно недавно с учебки, улыбчивый, постоянно травил байки, пока ждали опоздавших. Говорил спокойно, но так уверенно, что сомнений ни у кого не возникало: перед нами пусть зеленый, но все-таки старший по званию представитель армии. Нас разбили по парам, выдали планшетки – по одной на пару, и объяснили, чем вообще мы должны заниматься, как говорить с людьми и прочее. Патруль длился около двух часов, сперва одна пятерка, потом вторая. В перерывах между обходами у нас было свободное время. Три раза в неделю, после дежурства, мы обязаны были явиться на обучение. Ну, до этого еще дожить нужно. Ночью нас не трогали, вечерние и ночные дежурства были уже у других групп.
Мы с Максом естественно были в одной паре, повязали красные повязки поверх курток и выдвинулись бродить по подъездам. Четыре дома – четыре пары, дворы на пятой. Все просто и больше напоминало бы легкую прогулку, если бы подъездов было не восемь, а два, а этажей не девять, а один.
Под конец первых двух часов я уже полз по ступенькам очередного подъезда, в котором мы сегодня уже успели побывать раза три точно. При чем к нам обращались жильцы с самыми разными просьбами и вопросами. Весьма зрелая женщина, в ну очень нескромном одеянии, из третьего подъезда, попросила открыть ей банку огурцов. Этажом выше нас попросили открыть заклинившее окно: подъезд проветрить, а то пахнет дурно. Через подъезд мужик, за сигареты, попросил помочь вынести обломки оконных рам – менял на новые, со стальной задвижкой. В последнем подъезде, очередная замученная домашним бытом леди, попросила захватить мусор. К этому моменту в конец осатаневший Макс просто отправил мадам прогуляться в пешее далекое путешествие, красочно расписывая, куда и как можно применить черный пакетик со столь полезными вещами. Нас отправили в ответное путешествие и больше просьб с этой квартиры не последовало.
Когда закончилось наше время, мы сдали вахту и отправились домой – отдыхать. Ровно два часа, до следующего нашего выхода.
– И так каждый день? – я сидел в кресле, закинув ноги на стул, а Макс лежал на диване и смотрел в потолок.
– Каждый.
– И дергать нас будут тоже каждый день?
– Каждый.
– А послать нельзя?
– Можно.
– Понял.
– Чаще практикуй, глядишь, просить перестанут. А то этим чертям только дай на шею сесть, ножки свесят и еще по голове хлопать будут, когда слишком медленно приказы исполняешь.
Я кивнул и откинулся на спинку кресла. Два часа пролетели как одно мгновение, и нам пора было выдвигаться, сменять дежурящих дружинников.
В шестнадцать часов мы были свободны, приползли домой, помылись, переоделись и отрубились. Следующие несколько недель проходили в аналогичном режиме. На обучении нас гоняли по физической подготовке, учили стрелять, немного рукопашного боя. Увидев мой Тесак, Женя добавил мне занятия с холодным оружием к какому-то замечательному мастеру, который фанател от нестандартных клинков. Проще говоря, жизнь превратилась в непрекращающуюся экзекуцию. Но платили! И хорошо, по нынешним меркам. Мы получали кофе, конфеты, крупы, масло, банки с тушенкой, которые стали стоить целое состояние! Мы их очень экономили, так как доставались крайне редко, а выменять на них можно было массу полезных вещей. Нашу идею с убежищем мы не пустили на самотек, а вплотную занялись подготовкой. Закупили генераторы и вместе доработали их, используя мои навыки работы с электрикой по городу, и знания Макса в радиотехнике. Потихоньку копились патроны и медикаменты. Алиса любезно предоставила нам одну из комнат в своей квартире под временный склад.
Девушка вела строгий учет всего, что мы приносили. На специальной планшетке она записывала в таблицу все содержимое комнаты, разбивала ресурсы на портящиеся и не портящиеся, съестное и не съестное и так далее.
Я продолжал выезды по вечерам на помощь своей бригаде, по восстановлению освещения в городе, точнее, к тому, что от бригады осталось. Там всегда можно было умыкнуть обрезки проводов, изоляцию, какой-никакой инструмент. Со старшим мастером даже сдружился, он охотно делился своими знаниями, а я впитывал как губка.
Макс больше времени уделял патрулям и вооружению. Стабильно носил патроны, оружие же умыкнуть было гораздо сложнее. Военная форма, обувь, ремни, все это у нас было уже в достатке.
Алиса тоже привносила в наше дело весомую долю пользы. Коробки с продуктами росли как на дрожжах, каждый день она приносила новую, так как вела учет общедомовой раздачи пайков, из которого не был вычеркнут сосед с первого этажа. Вместе с женой Виктора – Светланой, она активно занималась ремонтом и подшивкой принесенной нами формы и другой одежды.
Кстати, Виктор тоже проникся нашей идеей и обещал подкинуть в общий склад медикаментов. За месяц мы скопили уже достаточно, чтобы на протяжении двух или даже трех месяцев спокойно жить в осаде всей нашей компашкой.
Омрачало наши дни только лишь похолодание. Осень уже полностью вступила в свои права, на большинстве деревьев опали листья, на улице шел вечный дождь. Было ужасно сыро и холодно.
Так же и в квартирах. С центральным отоплением пока не задавалось, люди болели, обогревались тепловыми пушками и обогревателями, что сильно перегружало электросеть, которая регулярно горела то в одном доме, то в другом.
Раз в неделю к нам заглядывал Сергей с Тимуром. Последний сильно похудел и стал выглядеть на десять лет старше. Как пояснил Сергей, деревня, в которой отдыхала его семья, была почти у самого центра одной из Зон Поражения. Выжить там было практически невозможно.
Со старшими товарищами мы делиться своей идеей о убежище не решились. Во-первых: Сергей отвесит нам по шее за кражу боеприпаса и оружия, а также формы, продуктов и прочего. Во-вторых: тот же Сергей очень трепетно относится к своей службе и скорее всего доложит куда надо. Поэтому мы приняли решение повременить с раскрытием нашего плана.
В одни из очередных холодных дней, мы вышли на дежурство. На улице был конец осени, землю застилал снег. Во дворе уже копошились люди с лопатами, очередная введенная бригада для зачистки улиц от снега, так как техники не хватало.
После развода направились обходить дома. К концу первого часа, когда вышли на балкон общего пользования в глаза бросилось движение военной техники по главной улице. По дворам сновали военные, обеспокоенные люди, занимающиеся уборкой снега, схватили инвентарь и побежали к домам.
Отряд солдат разделился на маленькие группки и разошлись по подъездам. Мы переглянулись и рванули вниз, узнавать, что же происходит. Быстро сбегая по лестнице, мы заметили людей, которые выглядывали из приоткрытых дверей квартир. Все недоумевали и нам в след сыпались вопросы, вскрики и недовольное бурчание.
– Всем оставаться по домам! Никому не выходить! – кричали с нижних этажей военные.
Нам оставалось буквально два пролета до них, как раздался женский голос.
– Что это значит? Объясните, что происходит!
– Всем оставаться в своих квартирах!
– Пока не объясните, что происходит я никуда не уйду!
Мы уже стояли на ступеньках и смотрели на двух солдат, с которыми пререкалась женщина лет пятидесяти – пятидесяти пяти, полная, в домашних тапочках, теплом халате поверх свитера и растрепанными светлыми волосами.
– Вернитесь в квартиру! – военный надвигался на нее, положив руку на автомат, висящий на ремешке.
– Да щас! Ты – сопляк, не указывай мне! Ты хоть понимаешь с кем разговариваешь?! Немедленно отвечай, что за цирк вы устроили! – женщина явно превосходила солдатика по габаритам, но парень был вооружен, что ее совершенно не смущало.
– Вернитесь в квартиру! Немедленно! – кричал уже второй военный.
Ближайший к ней солдат, положил ей руку на плечо и попытался отвести непокорную гражданскую в квартиру, как женщина набросилась на него с кулаками и криками о том, что этот малохольный себе позволяет. Мы стояли в шоке, не смея ввязываться в драку. Второй солдат снял автомат и подошел к разъяренной женщине с боку и резким ударом приклада в голову утихомирил бунтарку.
– Вы что делаете? – вырвалось у меня.
– Вы еще кто такие?! Всем разойтись по квартирам!
– Мы из патруля, – ответил Макс, смотря на вояк круглыми глазами.
– За нападение на военнослужащего при исполнении – расстрел! – заявил второй солдат и пнул стонущую женщину.
– Немедленно завершайте патруль и возвращайтесь по домам!
– Есть! – кивнул Макс, уставившись на смотрящий в его сторону автомат.
Мы обошли военных, спустились и вышли из подъезда. Быстро добрались до своей квартиры и закрыли за собой дверь.
– Опять что-то мутят! – меня трясло от злости. – Женщина была объективно не права, но можно же было не так жестко реагировать!
– Они в своем праве, из-за задержки, которую устроила эта дамочка, могут пострадать невинные люди, – вздохнул Макс.
Друг был прав, что злило меня еще больше. Нападение на представителя нынешней власти теперь каралось жестко. Страна находилась в осадном положении, вся инфраструктура держалась только на военных, ослабь они контроль, и мы бы потонули в беспределе, убийствах, грабежах и насилии.
– Остынь, они еще дружелюбно с ней обошлись, видимо, и впрямь какая-то важная особа.
Мы зашли на кухню, Макс поставил чайник, а я сел на стул у окна – наблюдать. На улицах сновали уже только военные, посты перестраивались. Машины, на которых базировался сам пост, сдвинули вместе, полностью перекрыв дорогу. Перед ними и за ними выставили ежей. Верхние площадки, на которых всегда дежурили солдаты, огородили щитами, оставив одни бойницы. Было видно, что пост готовят к бою, но с кем?
– У тебя есть возможность связаться с Сергеем? – я посмотрел на Макса.
– Возможность то есть, но я сомневаюсь, что он вдруг решит нам одним таким замечательным пояснить за все происходящее, когда воякам даже пернуть некогда, – он кивнул в сторону окна.
– Действительно, – я покачал головой.
Тяжело вздохнув, я уставился на открывающийся вид. Медленно падали снежинки, ветра сегодня почти не было, что очень радовало. В квартире было градусов десять тепла, поэтому мы даже не раздевались. По лицу приятно пощекотал теплый поток воздуха, идущий от газовой плиты. Макс стоял над чайником и грел руки.
Весь день, вплоть до ночи мы просидели в ожидании того же, что и военные. Только они знали, чего ждут, а мы только догадывались. За окном была уже кромешная тьма, на постах включили прожекторы, высвечивающие достаточно большую область вокруг.
– Как думаешь, это из-за животных? – спросил я, допивая очередную чашку горячего чая.
– Или фанатики вновь объявились, – пожал плечами друг.
– Надо Алису забрать, она одна в квартире.
– Если тебя застукают вояки – пристрелят.
– Да не ходят же они по подъездам, – неуверенно протянул я.
– Ладно, пошли, – Макс хлопнул ладонями по коленям и встал.
Мы очень тихо вышли из квартиры и так же покинули предбанник. Крадучись поднялись на девятый этаж и поскреблись в дверь. Нас не услышали. Тогда Макс просто два раза бахнул по двери кулаком, звук был такой, что, казалось, могли услышать на уличном посту.
Дверь открылась и на нас уставились два больших испуганных глаза.
– Алиса, мы пришли за тобой, – тихо проговорил я.
– Вы что! Нельзя же выходить!
– Если тихо и незаметно, можно!
Алиса неуверенно помялась на месте, потом кивнула. Исчезла за дверью на пару минут и вышла уже одетая и с рюкзаком.
– Пойдемте, – прошептала она.
Мы так же осторожно вернулись в мою квартиру. Усадили девушку на кухне и налили горячего чая.
– А в чемодане твоем что? – спросил Макс, кивнув на оставшийся в коридоре рюкзак.
– Я подумала, что было бы разумно держать при себе всегда собранный рюкзак, с вещами первой необходимости.
– А это действительно дельная мысль, – мы с другом переглянулись.
– Вот сейчас и займемся сбором, – кивнул Макс.
Еще часа три мы собирали каждому из нас рюкзак. В свой я закинул все то, что купил еще в поселке, только с поправкой на время года. Так же упаковал туда бутылку воды, аварийный рацион питания, складной котелок и ложку с кружкой. Закинул туда же пистолет и коробку патрон. Подумал, и сунул походные спички, нож в чехле, аптечку.
Алиса проверила нашу поклажу и подав еще несколько идей, помогла укомплектовать наши рюкзаки. Когда мы закончили, было уже около двух часов ночи, все начали активно зевать и было принято единогласное решение: спать. Обустроились мы по старой схеме, и очень быстро отрубились.