Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием

Конечно, фильм гораздо глубже американских аналогов, а из вестерна там разве что такие его внешние признаки как кони. Это фильм о самой сути русскости, которую гениально передали А. Кузнецов и П. Луспекаев. Формально фильм удовлетворял требованиям «интернационализма»: здесь был гарем, медресе, басмачи. Но фильм подводило то, что, в отличие, например, от «Двенадцати стульев», здесь самым умным был «товарищ Сухов», русский по национальности. А этого не могло быть, а если и могло, то не должно. «Здесь русский дух…», да ещё так талантливо переданный, – этого оказалось достаточно, чтобы официоз постарался предать фильм полному забвению. Но не получилось! Сразу после выхода в прокат «Белое солнце пустыни» посмотрели 50 миллионов, а далее почти поголовно несколько поколений нашей страны. «Белое солнце пустыни» стал любимым фильмом-талисманом космонавтов. Считалось, что его просмотр перед стартом приносит удачу. А первую официальную награду (орден Почёта) за свой шедевр, режиссёр В. Мотыль получил только через 27 (!) лет после выхода фильма. Пройдёт много лет, и советская власть станет почти столь же нереальной, как монголо-татарское иго. Невероятные страдания, выпавшие на долю его далёких предков, народ постарается забыть. И единственное, что тогда от неё останется, это очень красивая легенда «Белое солнце пустыни».

Увы! история привела Россию к тому, что сегодня, кроме этой легенды, русского в искромсанной большевикам России мало что осталось. Носители живой русской культуры сегодня очень малочисленны: их роды выведены за границу или погублены, могилы перепоганены и уничтожены. Так же, как и Ивановка, по всей России были разграблены и сожжены десятки тысяч дворянских гнёзд. Остались ничтожное количество, связанных с такими великими именами, как Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Толстой, но осталось только охраняемое ныне место, редко дом, но внутри уже заново купленная обстановка вместо разграбленной, и минимум мемориальных вещей, которые чудом сохранились в отдельных культурных семьях и потом были подарены музеям. Редчайшим исключением является музей-усадьба В. Поленова в Бёхово, уже самим художником превращённая до революции в народный музей. Усадьбе повезло в том, что директором музея после возвращения с фронта Первой мировой в 1918 году стал сын Поленова Дмитрий, и он защищал его, впоследствии превращённый в дом отдыха, до своего ареста в 1937 году. Арестовали его с женой по доносу, что было вполне обычным делом, положение их осложняло знание иностранных языков – ясно! шпионы – но чудом было то, что их не расстреляли, а дали восемь лет лагерей. Повезло в том, что там ещё жили две дочери Поленова, которые отстаивали остатки музея в отсутствие брата, а Поленовым после отсидки было разрешено вернуться в Бёхово, и Дмитрия Васильевича, о чудо! восстановили в должности директора. Но сколько таких очагов русской цивилизации погибло безвозвратно!

Да, остались отдельные церкви, что то осталось в музеях, но это уже не живое без потомков тех, кто это строил, создавал, собирал. А без них атрофировалась связь с глубинным животворящим русским, которое является наибольшей невосстановимой и невосполнимой ценностью. При большевиках люди боялись своих предков, все документы, связанные с ними уничтожались, от детей скрывалась подлинная история семьи. Автор только об одном своём деде знает, что он был владельцем мельницы, осуждён, работал на Волго-Балте, после освобождения был сослан на поселение в Сибирь. Про другого деда и прадедов – вообще ничего. Так весь русский народ оказался не закреплённым якорем в истории и своём духе, и носит его, безродного, в житейском океане по воле волн, и куда прибьёт – неизвестно.

СССР был обречён, потому что иссякли казавшиеся безмерными жизненные силы русского народа. Как афористично выразился А. Солженицын: «нет у нас больше сил на империю!» Русских сломали репрессии и чудовищная ноша «социалистического строительства». Против русских было направлено создание национальных псевдогосударств и политика «коренизации», проводившаяся в них. В 20‑е годы русские там были так же бесправны, как в 90‑е. Местная политика на Северном Кавказе была направлена на поголовное разорение и выживание русских из существовавшей тогда там в 20‑е годы Горской республики, подспудно этот процесс идёт и сейчас. На то, чтобы взрастить «национальный эгоизм» в будущем отдельных государств, именуемых поначалу республиками, тратились большие средства, которые изымались из России. Так в Грузии к одному заработанному рублю прибавляли три из союзного бюджета, в Эстонии – больше двух. Из республик лишь Украина и Белоруссия имели сравнительно небольшое превышение трат сверх заработанного ими. РСФСР же тратила на себя лишь половину заработанного ею. Остальное в «братский» котёл.

Это национальное неравенство стало одной из причин распада СССР. Более всего пострадала Россия, в которой сельское хозяйство было наиболее разрушено, так как поставлено в заведомо наименее выгодные условия, оказалась наименее развитой транспортная, энергетическая структура и т. д. А все приёмы, ловко используемые окраинами, начиная с использования инерции национальной политики большевиков до откровенных форм шантажа, были ничем иным, как разрушением. СССР был единственной в мире страной, где руководящие посты, в течение всей её истории были в руках выходцев из «колоний»: Грузии и Украины. Естественно, эти жертвы колониализма проводили политику в интересах своей «порабощённой» родины. Достаточно вспомнить незаконную передачу Крыма Украине. Уроки из этого не извлечены. Более того, добавлена политика преференций крупному капиталу. Их государство оберегает от налогов, спасает в кризисах. За чей счёт? За счёт бедных, которые с каждым кризисом беднеют. Богатеи богатеют, а русский народ люмпенизируется.

Исторически сложилось так, что для русских нормальной социальной средой обитания является развитое государство, а для представителей бывших национальных окраин – криминально-феодальная среда. Этнически русскую мелкую и среднюю буржуазию со всех сторон обложили иноплеменные конкуренты, в значительной мере связанный с ними криминал и крупные монополии, зачастую иностранные. Русскому бизнесу необходимы свобода развития и справедливые правила игры, иначе он будет вымыт из активной жизни. Эта тенденция явственно видна уже сегодня. В России надо спасать русских. Причём речь идёт именно о спасении, а не доминировании русских. Всё, что они хотят, это справедливости.

Русский народ способен переносить невероятные тяготы, он обладает огромным запасом жизнестойкости, у него исторически было воспитаны чувства стыда и совести. Это уровень 4. Это была самая ценная часть капитала, которым владела Россия. За последние сто лет значительная часть его утрачена. Кошмар сталинизма в том, что была развращена целая нация. Жёны предавали мужей, дети проклинали родителей. Это ещё усилило холопство перед властью, которое в русском человеке, увы, было весьма распространено. «Кто и когда заплатит нам, русским людям, за проделки всей этой сволочи» – спрашивал А. Вертинский в одном из своих последних писем, написанном после «разоблачения сталинизма» Хрущёвым. Никто! вопрос в другом, будут ли русские хозяевами в своей стране? И если по прежнему русские в своём государстве будут «в состоянии почти унизительном», как его в СССР оценивал Хоскинг, у России нет шансов возродиться.

Рассуждая о стойкости России, в одной из телепередач кинорежиссёр Т. Кеосаян утверждает: «Чтобы нас развалить, надо поднять национальный вопрос. А его у нас нет». К сожалению, есть. Если бы не было, не появилось бы в интернете с началом спецоперации на Украине такого количества признаний: «Мне стыдно быть русским!». О себе и таких, как он, Кеосаян говорит: «Мы все русские, даже я, этнический армянин». То же может сказать его жена, директор RT М. Симоньян, тоже этническая армянка, но по культуре, искренности и отзывчивости – русский человек в его лучшем варианте. Эти два неординарных человека представляют собой пример идеального решения русского вопроса в России – все русские независимо от национальности. И в дальнейшем, в предвидении окончательного решения национального вопроса, автор будет называть русскими русских, вне зависимости от их этнической принадлежности.

Главная проблема России – не дефицит экономической, технологической или военной мощи, а витальный упадок, вызванный исчерпанностью внутренних жизненных ресурсов в людях и, как следствие, экзистенциальный кризис сознания. Русским надо поверить в себя, но без возрождения в себе ощущения хозяина своей страны это невозможно. Чувство хозяина в русском человеке подорвано более всего оккупационной политикой большевиков, и сегодня мы наблюдаем последствия этого: чем выше ступень имущественной лестницы, тем меньше там русских. Грузинский мальчик из известного анекдота не может понять, почему все его тёти и дяди – грузины, а дядя Зураб – «новый русский». Да и мы в недоумении, почему среди «новых русских» так мало русских.

В России самый большой народ – самый маленький хозяин. Хозяева олигархи, финансовые тузы, чиновники, силовые органы. Но для большинства этих хозяев Россия не родина. Их капиталы и недвижимость давно уже за рубежом. При ухудшении ситуации они улетят к себе домой, и Россия со всеми её проблемами останется на русских. Если нашим «партнёрам» удастся создать критическую ситуацию, и страну надо будет защищать с оружием в руках, возникает вопрос, захотят ли русские защищать страну, в которой они не являются хозяевами? В 1941 г. не захотели, в результате чего немцы в считанные месяцы подошли к Москве. Потребовалось время, чтобы народ объединился вокруг идеи борьбы с фашистами. Слишком большое. Платой за этот период раздрая в обществе стали огромные потери. Но в следующий раз эта плата может оказаться намного больше. И не только в виде огромных жертв, но и конца государства Россия. Если к тому времени в русских не возродится сознание того, что они являются хозяевами в своей стране, Россия так же распадётся, как и СССР.

5.17. Возвращение подлинной истории

 
«Мужики, доколе всё нам всё равно?
Куликово поле… было ли оно?»
 

М. Аввакумова.

У человека должно быть начало, сейчас и будущее. У каждого из элементов этой триады своя функция. Светлое будущее строится в полном сознании (историческом тоже), на фундаменте осмысления своего в чём то великого, а в чём то абсурдного прошлого. Система, наделённая сознанием, чтобы продолжить своё существование, нуждается в том, чтобы иметь опору на свою подлинную историю. Прошлое должно быть осознано даже тогда, когда вместо него осталась одна коллективная травма. У системы, которая не опирается на свою подлинную историю, нет будущего. Это следствие закона историчности общей теории систем. Это со всей очевидностью было доказано большевиками: они лишили Россию подлинной истории, и этим обрекли сфабрикованную ими недоимперию на распад и самоуничтожение. В России после 1917 года произошло беспрецедентное и страшное по своим последствиям уничтожение истории страны. Хищники своим звериным чутьём поняли, что для надёжного укрепления своей власти народ надо лишить опоры в виде его истории и религии. Множество исторических и культурных памятников было взорвано, разграблено, испоганено, а история заменена фальшивкой. Второй удар по подлинной истории был нанесен в 1990‑е годы, когда историю учили по учебникам Сороса. Сегодня историческая безграмотность школьников ужасающа. В Петербурге они могут не иметь ни малейшего представления о блокадной «Дороге жизни», в Москве считать, что Сталинград сегодня называется Петербургом.

Если в народе нет преемственности, опоры на свою историю, веру, он исчезает с исторической сцены. Одной победы во Второй мировой, сколь бы героической она ни была, мало для «начала». Это слишком короткая история. Теперь нашу подлинную, родную историю надо возвращать, но приживить её искажённую, изорванную в клочья к искалеченному телу русского народа – задача непростая.

Весь наличный видео- и печатный исторический контент сегодня делится на пять историй: подлинная, патриотически-мифологичная, большевистская, либеральная, откровенно вражеская. Самая сложная ситуация с подлинной. В стране очень влиятельны силы, которым подлинная история категорически не нужна. Но в первую очередь власть должна руководствоваться подлинной историей, и её необходимо возвращать, если мы хотим остаться быть. В школах она должна преподаваться с внушительной долей патриотически-мифологичной. Но, конечно, не в форме, подобной той, когда в начале всего сущего были укры. Хороший вариант патриотической истории есть в изложении А. Проханова. Остальные три истории нам не нужны.

Нам надо ответить так же на следующий важный вопрос: идеи и ценности какого исторического периода должны быть положены в основу исторического сознания и стать отправной точкой развития? На какую часть подлинной истории нам, живущим различными частями нашего народа в трёх различных периодах нашей реальной истории, следует опереться: на имперски-монархическую, советскую или новокапиталистическую? Что после столетия смуты представляет собой россиянин? Самый остроумный и точный ответ на этот вопрос дал Ю. Семёнов в романе «Семнадцать мгновений весны». Немецкий генерал в беседе со Штирлицем называет своего противника «пархатые большевистские казаки». Ему ненавистны как каждая часть этого трёхглавого чуда, и ещё более оно в целом. Но ведь эти части несоединимы, возразите вы. Оказывается, соединимы, и не только в воображении недалёкого немецкого генерала, но и в реальном россиянине, который на протяжении советской истории образовал этот диковинный гибрид. В том усреднённом россиянине, которого мы имеем на сегодня, соединились три несовместимые тенденции. Несоединимые не потому, что казаки (то есть русские) – шовинисты, ненавидящие евреев, совсем наоборот; не потому, что большевики – строители светлого будущего для казаков, совсем наоборот; и не потому, что евреи – пришельцы, которые не чувствуют себя хозяевами на русской земле, совсем наоборот. В этом фантасмагорическом термине, казалось бы, каким-то противоестественным образом соединено укоренённое и не имеющее корней, своё и чужое, мирное и агрессивное. Да, противоестественно, но ведь оно действительно соединилось!

Теперь это трёхглавое недоразумение надо превратить в Созидателя с честными намерениями, ясными мыслями и крупными делами. Вот тут-то и встаёт во весь рост вопрос о том, какую часть нашей истории нам выбрать в качестве опоры. Большевистская, основанная на эксплуатации высоких идей для захвата власти и эксплуатации своего народа ради бесконечного увеличения масштабов этой власти, в качестве опоры не годится. Новокапиталистическая, начавшаяся с национального предательства и с грехом пополам трансформировавшаяся в шатание, тоже не годится. Ответ очевиден – на первую, тогда были сформированы самые значимые для выживания и развития устои русского народа и обеспечены наилучшие условия экономического, общественного и культурного развития. Доказательства этого рассеяны во множестве в окружающей нас жизни. Они в экономической, демографической, социальной статистике, которую надо просто объективно представить и правильно осмыслить.

Сегодня Россия по всем показателям проигрывает Российской империи. Тогда было 56 заключённых на 100 000 населения, сегодня на порядок больше, на порядок или около того, больше полицейский и бюрократический аппараты. Никогда рабочий так не жил, как при царе, и, видимо, никогда уже не будет жить. Но ещё глубже падение работников умственного труда. Объективное сравнение с нашим настоящим приводит нас к неожиданному выводу: это был Золотой век. Оказывается, нас освободили не от оков рабства, а от процветания!

В России начала прошлого века в явном виде существовала иерархия, в которой, несмотря на все исторические извивы, наверху – наряду со всякими – было немало лучших. Там были представители дворянства, хорошо образованных слоёв общества, купечества, буржуазии, крепкого крестьянства. Было кому подражать, понятно, к чему стремиться. И эта нарождающаяся элита совершенно наглядно существовала в виде блестящих, благородных, высокообразованных, преданных своему делу отважных капитанов, учёных, инженеров, исследователей и путешественников, экономистов, выдающихся художников и артистов. Именно они фактом своего присутствия, несмотря на всю сложность жизни и характерные для того времени контрасты, в глазах большинства служили доказательством того, что есть нечто вершинное, что понятия «честь», «достоинство» не пустой звук, коль носители их столь реально существуют.

Но сегодня, и в этом наша большая беда, этой иерархии нет и в помине. Все, проявлявшие человеческое достоинство, большевиками были уничтожены или, как минимум, унижены. Унижению, которое продолжается до настоящего времени, подверглись самые образованные слои населения после 1991 года. Осталась самопровозглашённая «элита». Кого взять в качестве образца: почти полностью исчезнувших за границей олигархов, бандитов, государственных мужей типа Сердюкова, Улюкаева? Депутатский корпус не пользуется доверием народа, уважают президента, но и тут не уйти от коварного вопроса, а откуда у него взялось такое окружение?

Для понимания нашей истории очень полезно сравнить деяния пяти последних императоров династии Романовых от Александра I до Николая II и пяти последних «императоров» династии большевиков: Джугашвили, Хрущёва, Брежнева, Горбачёва, Ельцина (Андропов и Черненко были слишком мимолётны). Конечно, сравнение будет явно не в пользу последних. Научно обоснованное и объективное сравнение подлинной истории трёх эпох приводит к неизбежному заключению, что более всего жизненных сил и Высоты было в Российской империи, и её правдивый образ будет хорошим помощником в возрождении России. История показывает, что, если мерять самыми правильными уровневыми мерками, то Запад очевидно проигрывает России. Запад знает «одной лишь мысли власть» – экспансию, помноженную на эксплуатацию. Другое дело Россия. Земли, присоединённые к ней, получали равные права с центром, а порой и большие, что в принципе не могло иметь места в Европе, всегда в более или менее явном виде относившей себя к высшей расе. Индус из касты «певчих» в принципе не мог стать мужем королевы Англии, как это было с Разумовским, мужем императрицы Елизаветы. Ключевые посты в Российской империи, а затем в СССР зачастую занимали те, в ком не было (почти или ни капли) русской крови: Безбородко, Разумовский, Кочубей, Чарторыйский, Нессельроде, Юсупов, Багратион, Джугашвили, Бронштейн (Троцкий), Каганович, Берия, Микоян, Подгорный, Брежнев, Шеварнадзе и т. д., список можно продолжать до бесконечности. Захватившие власть в результате государственного переворота «революционеры» мечтали о её распространении на весь мир, но осознав свои возможности, довольно скоро забыли о мировой революции. При этом идея гегемонии остаётся прочнейшим образом закреплённой в головах истеблишмента США и Великобритании. И её оттуда никакими способами не выковырять. Этих разрушителей можно переубедить только силой.

Вот лишь один пример из истории, позволяющий понять, насколько Россия выше Европы. И та, и другая многим обязаны императору Александру I. У него были свои слабости, но царь был умён и необычайно, в отличие от своих западных «партнёров», великодушен по отношению к побеждённым. Он буквально спас побеждённую Францию, выговорив ей у своих союзников максимально мягкие условия капитуляции. Франция за это отплатила Крымской войной.

Благородство Александра I резко контрастирует с низостью союзников России. Он был создателем «Священного союза» победивших государств, целью которого было прекращение военных конфликтов в Европе. Таким образом, Александр I опередил создание коллективной Европы почти на два столетия. Тогда для европейцев его идеи были непонятны. Что же это за жизнь без войн, колониальных захватов? Идеи нацизма для них оказались понятнее, и Европа объединилась вокруг них в 1930‑х, а повторно в 2010‑х годах. Объясняя расстановку сил во время Венского конгресса западным партнёрам, уже успевшим сплотиться против только что спасшей их России, князь Меттерних был откровенен: «Россия не подозревает, как мы умеем быть неблагодарными».

Вообще то ко времени царствования Александра I это России надо было не просто заподозрить, а хорошо усвоить. Европейцы всю историю сочиняли пасквили о России, подготавливая почву для её порабощения. Тут и «потёмкинские деревни», позже наглая клевета маркиза де Кюстина, по словам которого русские – это «чудовищная смесь византийской мелочности и татарской свирепости». Конечно, куда этим русским до Наполеона с его армией, продемонстрировавших чудовищную смесь французской жадности с истинно французским отсутствием благородства. У Достоевского в «Братьях Карамазовых» есть такой персонаж по фамилии Смердяков. Он сожалеет, что Наполеон не победил Россию, оставшуюся в результате без «европейской культуры». Но русские, взяв Париж, вели себя как рыцари в сравнении с французами, разграбившими Москву. Продемонстрировав этим отличие русской культуры от французской. Граф Воронцов, уходя со своим корпусом из Парижа, заплатил в харчевнях все долги своих офицеров. Французы, уходя из Москвы в шалях, тулупах, меховых шинелях, «реквизированных» у населения (уже начались морозы), везли за собой огромный обоз с награбленным добром. Наполеон приказал взорвать Кремль, но у французского генерал-губернатора Москвы маршала Мортье, занятого так же другим поручением Наполеона – поисками сокровищ канцлера Безбородко, до этого не дошли руки. Так алчность нерасторопного французского маршала спасла Кремль. Но понять маршала можно, согласно легенде сокровища Безбородко были баснословными, и были материализованы в удобной для грабежа форме: золоте, бриллиантах, произведениях искусства. А церкви и монастыри Кремля с собой не утащишь, разве что золото с окладов можно содрать. Европейская культура!

Ни один воз не дошёл до Франции, всё погибло в болотах Белоруссии и было дограблено в Европе. То же потом повторилось и с другой европейской культурой – немецкой. У нас есть смердяковское направление в историографии, которое представляет Россию как вечно отсталую, агрессивную, тираническую страну с «рабской душой». Да о каком благородстве французов речь, элементарного здравого смысла не оказалось. На зиму глядя попереться в Россию – кому это в голову могло прийти. В памяти русских от французов осталась «Москва, спалённая пожаром», в памяти французов – «бистро» (от русского слова «быстро»). Русские офицеры постоянно спешили то ли к француженкам, то ли в карты играть, но уж точно не грабить. Это им и в голову не могло прийти.

В начале ХХ века с идеей создания Лиги наций выступил Николай II. Запад с этим не мог согласиться: планы были другие. История повторяется в конце Первой мировой войны, когда изощрённая политика союзников России подтолкнула её к хаосу, что позволило избежать усиления России. Повторяется после Второй мировой войны, когда СССР внёс основной вклад в спасение мира от фашизма, повторяется после воссоединения Германии. Сценарий всегда один и тот же: в критические моменты, когда европейские страны, сойдясь в смертельной схватке за рынки, колонии, влияние втягивают в конфликт Россию, она играет решающую роль в освобождении от берущего верх разрушителя, а затем спасённые объединяются против набравшего политический вес спасителя, объясняя это мнимой угрозой, которую представляет для них Россия. Одним из первых, кто понял этот механизм был Тютчев. Правда, он довольно долго удивлялся, почему через двадцать лет после освобождения Европы от наполеоновского ига, она так круто изменила отношение к России. Но потом понял: Запад всегда будет создавать миф об угрозе России, а беда последней в том, что она не видит в Западе своего естественного противника. И не видела до самого последнего времени. Ещё совсем недавно бесконечное повторение Лавровым партнёры буквально сводило с ума. Тогда расплатой была Крымская война. Невыученный урок привёл к тому, что история повторилась в 1917 году, затем после второй мировой войны, при Горбачёве, затем при Ельцине. Только сегодня, в связи с возрождением нацизма на Украине, множеством провокаций, санкциями, приходит понимание, что Запад в его стремлении уничтожить Россию ничто не остановит, кроме полного решимости противостояния России или саморазрушения самого Запада.

У Запада хронический дефицит Высоты, который нередко выливается в откровенное разрушение. Отсюда 40 тысяч убитых за одну Варфоломеевскую ночь, отсюда костры инквизиции. Да, русские мыться в жарких банях – мылись и парились, но никого же не сжигали. Западные путешественники считали это дикостью: вместо того, чтобы уничтожать в огне дьявольское наваждение, русские смывают с себя божью благодать. У них самих она была, правда, с сильным запахом, но такие уж у них представления.

Большевики, закапывающие в землю живых, есть типичное порождение и инструмент западного экспансионизма. По этой причине начисто лишённый православного милосердия. Запад их умело использовал для создания хаоса, но не учёл, что разрушитель, побеждая, набирает силу. Большевики замахнулись на мировую революцию. Но в этой идее не было ничего русского. Это пришло в Россию с Запада в виде идей марксизма и лондонских веяний. В итоге Западу избежать мировой революции удалось, подорвать жизненные силы России тоже удалось. Но не совсем. Тогда, чтобы добить русских, их объявили мировым злом. Коммунисты с этим согласились и самораспустились. Либерально-рыночный преемник распавшейся империи изначально строился на представлении о неполноценности всего русского. Так на фундаменте какой из трёх историй нам строить своё будущее? Имперской!

Но тот, кто хорошо знаком с общественной и политической жизнью страны, знает, что голоса сторонников имперского периода истории наименее слышны. Почему? Значимые деятели того периода были большей частью уничтожены или вышвырнуты из страны, идеи искоренены, ценности оболганы, история искажена. Никто так не порочил и не уничтожал память о выдающихся предках (правда, не своего, а порабощённого народа) как большевики. Так в севастопольском кафедральном соборе были осквернены и разграблены могилы павших смертью храбрых адмиралов Нахимова, Корнилова, Истомина. Взорваны храмы русской воинской славы, в том числе храм Христа-Спасителя в Москве. Трудно представить, что кто то, не потерявший полностью рассудок, может так обращаться со своей историей. Но если вспомнить, что это были оккупанты, и, следовательно, это не их история, тогда всё становится понятным. От этой вакханалии нам достались памятники и проспекты Ленина, деформирующие наши умы и души.

Сегодня тем, у кого правильное понимание сути нашей истории, недостаёт высоты и энергии, чтобы эффективно продвигать свои идеи в общество. А нам жизненно необходимо понять, сколько сегодня в нас Российского имперского, советского, новокапиталистического. Объективно воссозданная история должна помочь нам ответить на этот вопрос. Но подлинная история нам нужна не просто «для сведения», а для того, чтобы обрести себя, и как один из этапов этой работы, выявить и осудить разрушителей. Как считал С. Ямщиков, обладавший феноменальным историческим чутьём, «без суда над теми, кто заведовал развалом и растлением, нельзя идти вперёд».

С. Ямщиков, говоря о тех героях своих книг, которых он называет «созидающими», главной их заслугой считает возвращение памяти о своём славном историческом прошлом. К ним, безусловно, с полным правом можно отнести и его самого. «Мы сумели навести мосты со славным дореволюционным прошлым России в противовес всеразрушающей деятельности ленинско – троцкистских последышей, презирающих духовность, красоту и ненавидящих русский народ с его многовековым ладом, прочными традициями, мощным патриотизмом и одарённостью» [12].

Увы! фантомные боли советского сегодня очень сильны. Большой поклонник всего советского К. Шахназаров считает, что «отрицая всё советское, мы отрицаем итоги второй мировой войны». Это не так. Именно «советское», что выяснилось довольно скоро после начала войны, не в состоянии её выиграть. Поэтому пришлось из лагерей освободить оставшихся в живых «врагов советской власти» из числа высшего командного состава, отменить институт комиссаров, вернуть звания царской армии, погоны, (настоящие, а не вырезанные красными на плечах у белых), вернуть из небытия имена выдающихся полководцев (это выразилось, в частности, в учреждении орденов А. Невского, А. Суворова, М. Кутузова, Ф. Ушакова), возродить патриаршество, официально позволив церкви молиться за победу и вдохновлять верующих на победу, вернуть ряд исторических названий. За двенадцать дней до полного снятия блокады жителям города на Неве был сделан подарок, в «Ленинградской правде» было опубликовано постановление о том, что проспекту 25 октября возвращается историческое название Невский, площади Урицкого – Дворцовая, а гордое название улицы 3 июля сменили на прежнее – Садовая.

Стойкость, патриотизм, энтузиазм русских был и остаётся единственным надёжным ресурсом страны. Чего стоит саморазоблачительное признание Джугашвили западному собеседнику в октябре 1941 года: «Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию; не будет он сражаться и за советскую власть… Может будет сражаться за Россию». Из нашей мутной истории трудно понять, говорил ли это Джугашвили на самом деле, но, безусловно, он так думал. И народ начал ожесточённо сражаться после того, как осознал, что нацистская оккупация является ещё большим злом, чем большевистская. При этом кого он имел в виду, когда говорил о «народе», ясно хотя бы из того факта, что постановлениями Государственного комитета обороны СССР от 13 октября 1943 г. и 25 октября 1944 г. был запрещён призыв в Вооружённые силы коренного населения Средней Азии, Закавказья и Северного Кавказа. Причина – низкие надёжность и боевые качества. Маршал Баграмян расформировывал части, где русские составляли менее половины личного состава. Вот и получается, что итоги Второй мировой войны искажают не только на Западе. Мы их искажаем, замалчивая русское и слитое с ним имперское.

В соответствии с законом историчности система может выживать и развиваться, только опираясь на свою подлинную историю. Западная пресса, используя в качестве повода очередное отравление, устроенное их террористически-разведывательными органами, пишет страшилки про этих «ужасных русских, снова устроивших 37‑й год». Но это не русские устроили 37 год, а русским устроили. Кроме холокоста евреев, о котором знают все, был ещё геноцид русских, вокруг которого устроен заговор молчания.